Текст книги "Походное крещение"

***

Вечером, в начале седьмого, наш авиалайнер успешно приземлился в аэропорту Минеральные Воды. Умолкли натужно шумевшие турбины, и в салоне самолёта установилась благостная тишина. Очаровательная стюардесса приятным бархатным голосом пригласила пассажиров на выход.

Воздушные ворота Северного Кавказа гостеприимно распахнулись, и мы ощутили непривычный для жителей Прибалтики вкус знойного лета. Южное солнце уже клонилось к закату, но сухой, раскалённый за день воздух то и дело накатывал ленивыми волнами, обдавая нас густым жаром, словно от доменной печи. Тридцать градусов в тени, а на солнце все сорок – такое в Риге случается далеко не часто. А подобной суши и вовсе не бывает никогда. Резкий контраст с прибалтийской погодой вызывал у прибывших гостей ощущение нереальности происходящего.

Мы проследовали в здание аэропорта и стали терпеливо ждать свои рюкзаки в зале прибытия. Санечка Классная нас не встретила, хотя должна была прилететь в Минеральные Воды раньше нас, и это не могло меня не тревожить. Девчонки тоже беспокоились за подругу.

– И куда Саша подевалась? – задала вслух волновавший всех вопрос Тоня.

– Хочу Саньку, – канючила Надька.

– Ларису Ивановну хочу! – передразнил её Виталик, имитируя колоритный голос Вахтанга Кикабидзе с неизменным грузинским акцентом.

– Сейчас получим багаж и выясним, куда она делась, – пообещал я девушкам.

– Девочки, а ведь ещё три часа назад мы были за три тысячи километров отсюда! – высказала Юля свои мысли, томно вздыхая.

– С ума сойти! – не сдержала эмоций Тоня.

– Ну, положим, не три тысячи, а всего лишь две с хвостиком, – «приземлил» их Владик.

– Всё равно много… – с милой улыбкой прокомментировала Женя, оторвавшись от записей в блокноте.

«Какая же ты умница! – подумал я, глядя на неё с умилением. – Начала вести свою „летопись“ без лишних напоминаний».

– Багаж прибыл! – выпучив глаза, завопил Виталик, и все кинулись к транспортёрной ленте.

Получив свои рюкзаки, мы вышли на улицу и оккупировали скамейку возле гостиницы «Аэрофлот». Я тут же снял порядком надоевшие горные ботинки и переобулся в кроссовочки. Владислав последовал моему примеру.

– А что, мы в гостинице будем ночевать? – наивно спросила Женя.

– Не знаю, как у тебя, а у меня лишних денег нет, чтобы на гостиницу тратиться. Как стемнеет, поставим «Корову» в парке. Там и заночуем, – ответил я с лёгкой усмешкой. – Для нас сейчас главное – найти Сашу и достать горючее для примусов. Виталик, ты, как примусник, займись горючим. Постарайся раздобыть в аэропорту авиационный керосин. Если не получится, то купи бензин на заправке!

– Так может, сразу на заправку сгонять?

– Это, конечно, проще, но керосин всё-таки лучше бензина. С ним безопаснее.

– Ладно. Попытаюсь достать керосин.

– Владик, остаёшься за старшего! Сидите здесь! А я пойду, Сашу поищу.

Мне не хотелось, чтобы ребята заметили моё волнение. В душе нарастала тревога за Санечку. Не хватало ещё, чтобы она перекинулась на всю команду. Неизвестность пугала меня больше всего.

В аэровокзале я узнал, что Сашин рейс задержался, но самолёт уже давно вылетел, и прибытие ожидается через двадцать минут. Повеселев, я отправился в зал прибытия встречать своего завхоза.

Время ожидания тянулось мучительно медленно. Диктор объявил посадку рейса, а пассажиров всё не было. Наконец, двери открылись, и в аэровокзал хлынул поток прилетевших гостей с Украины. Санечку я узнал по музыкальному инструменту. Сначала показался гриф гитары, плывущий над толпой, как поплавок, а потом появилась до боли знакомая вихрастая голова с усыпанным веснушками вздёрнутым носом и жгучими, лучистыми глазами.

– Привет, Юра! – неподдельно обрадовалась Саша, заметив меня среди встречающих. – А где все наши? – Подошла ко мне и привстала на цыпочки, шаря глазами по залу прибытия.

– Привет, привет, – произнёс я с облегчением. – Не ищи! Наши все на улице ждут… Заставила ты нас поволноваться…

– Я сама переживала… Рейс-то задержали… Зато смотри, что я привезла! – она весело кивнула на полную сумку. – Здесь абрикосы и вишня.

– Абрикосы, вишня – это, конечно, здорово… Но зачем ты гитару с собой прихватила? Мы так не договаривались.

– А как же без гитары? Я всегда её в походы беру!

– Одно дело ПВД, а другое – горный поход. Ты же её угробишь в горах! И тащить такую бандуру тяжело.

– Я справлюсь! А если гитара и сломается – не жалко. Она итак уже на ладан дышит. У меня новая есть.

– Ну, смотри… – сказал я с лёгким сожалением, поражённый решительностью юной певуньи.

Мы дождались багажа. Я снял с транспортёрной ленты Санечкин рюкзак и закинул себе на плечо.

– Пойдём, Саша! Нас уже заждались, наверное.

На улице нас встретили радостными воплями. Наконец-то команда собралась в полном составе. Санечка расчувствовалась и призналась, что очень по всем соскучилась. Её угощение пошло на ура. Правда, вишня слегка забродила от жары и тряски, но это никого не смутило. Девчонки наелись пьяной вишни и по выражению Жени Макаренко «малость забалдели».

Я сходил к автовокзалу, благо, он был рядом со зданием аэропорта, чтобы узнать расписание автобусов. Меня интересовал утренний рейс в Баксанское ущелье. Билеты на автобусы заранее не продавались. Нужно было занимать очередь в кассу с раннего утра. После этого зашёл в отделение связи и отправил телеграммы в МКК и КСС о выходе группы на маршрут с завтрашнего дня.

Вернувшись к товарищам, я обнаружил, что у нас появились попутчики: ребята из Свердловска направлялись в альплагерь «Эльбрус», который тоже находился в Баксанском ущелье. Санечка уже успела подружиться с девушкой из Свердловского горного института и играла с ней в две гитары. Я познакомился с руководителем группы уральских альпинистов и договорился с ним действовать утром сообща.

Появление Виталика с полными канистрами было встречено бурной овацией. Василевский буквально светился от счастья и рассказывал взахлёб, как ему удалось достать авиационный керосин «через забор».

– Теперь голодной смертью не умрём! – пошутила Надька.

Между тем, уже стемнело. Следовало подумать об ужине и ночлеге. В парке недалеко от гостиницы стали появляться палатки, как грибы после дождя. Мы установили «Корову» на благоухающей травке рядом с палаткой свердловчан. Я придирчиво осмотрел изготовленный руками ребят мини-ангар из парашютного шёлка, в котором предстояло провести множество ночей, и остался доволен проделанной работой.

Виталик заправил примусы керосином и вскипятил воду. Поужинали вместе с попутчиками, запивая сухой паёк горячим чаем. За трапезой мило беседовали с альпинистами по душам, но долго засиживаться не стали, поскольку утром предстоял ранний подъём.

Сказочный звёздный небосвод убедительно свидетельствовал о ясной, безоблачной погоде, а полный штиль не оставлял даже малейшей возможности для осадков. По этой причине мы не стали укрывать «Корову» полиэтиленовым тентом, чтобы не мучиться ночью от духоты. Маленькую двускатную, номинально одноместную палатку, в которой запросто помещалось два человека, решили и вовсе не устанавливать, ибо стоек для неё пока не было. В целях экономии веса я запланировал использовать в качестве стоек альпенштоки, однако на данный момент в наличии имелись только стальные наконечники для них. Деревянные палки предполагалось раздобыть где-нибудь по пути.

На дно «Коровы» мы уложили коврики, поверх которых постелили спарки.

– Ночью вряд ли будет холодно. Предлагаю, в спальники не залазить. Так будет чуть-чуть посвободнее, и тогда все поместимся, – сказал я ребятам. – Владик, ты ложись у правого входа! А я пристроюсь у левого. Остальные – в середину!

– Это что, мы, как кильки в банке, лежать будем? Да я лучше на улице спать буду! – заартачилась Надя. – Женя, пошли со мной!

– Пойдём! – согласилась Женечка. – Никогда не ночевала под звёздами.

Я возражать не стал, лишь только мрачно посоветовал строптивым девицам:

– Кричите громче, когда вас будут воровать местные джигиты.

– Хорошо! – пообещала Женечка.

– Орать будем так, что мёртвого подымем! – рассмеялась Надька.

Мои страшилки на подружек не подействовали. Они постелили коврики на мягкой, как шёлк, зелёной траве рядом с палаткой и залезли в «гробики». Остальные участники предпочли ночевать в «Корове».

***

Ночь прошла довольно спокойно. Я долго не мог уснуть, прислушивался к всевозможным звукам снаружи палатки. Ребята мирно посапывали, а я лежал и раздумывал о грядущем дне, который обещал быть не совсем обычным. Он уже объявился где-то далеко на востоке и приближался семимильными шагами. Это шагал по планете мой день рождения.

Четверть века – это не шутки. Можно сказать – юбилей, если такое понятие вообще применимо к полным сил и энергии молодым людям. Я готовился к нему заранее и спланировал наше путешествие так, чтобы мой личный праздник выпал на первый день пути.

Ещё перед вылетом в Минеральные Воды ребята удивлялись непомерной тяжести моего рюкзака, даже не догадываясь о том, что он таит в своём чреве. Им было невдомёк, что у командира на носу день рождения, и он приготовил всем приятный сюрприз…

Незаметно для себя я постепенно погружался в вязкую трясину дрёмы, мгновенно просыпался от малейшего подозрительного шороха и снова впадал в полусонное состояние. И только далеко за полночь, когда ночной мрак стал мало-помалу отступать перед неутомимым натиском утреннего света, я, наконец, провалился в глубокий безмятежный сон.

Первый день пути

Прозвеневший будильник дал старт поспешным сборам. Вместе с уральскими попутчиками мы заняли очередь в кассу автовокзала за три часа до открытия и установили попарное дежурство: по одному человеку от каждой группы. Санечку и Надю я освободил от этой обязанности. Они должны были срочно сделать ревизию продуктов и снаряжения, по результатам которой требовалось рассчитать индивидуальную нагрузку. Прочие участники, свободные от дежурства в очереди, им помогали, а Женечка готовила завтрак. На очаровательном личике Макаренко виднелись свежие следы от укусов насекомых. Я подошёл к ней и поинтересовался с лукавым участием:

– Ну, как спалось на открытом воздухе?

– Ужасно! Здесь, оказывается, полно комаров, и они жутко кусачие. А я-то надеялась, что мы избавились от этой пакости на две недели.

– Не волнуйся, на высоте комаров не будет, – произнёс я ласково. – Вот спала бы ты, Женя, в палатке, и лицо б сохранила в порядке!

– Да ты поэт, Юра!

– Ага! Я поэт. Зовусь я Цветик. От меня тебе приветик! Лучше скажи, что у нас на завтрак?

– Кофе с бутербродами. Кстати, уже почти готово. Можно звать к столу.

– Это очень радует. Скажу даже больше – окрыляет, – я обернулся к ребятам и крикнул, – народ! Кто потерял аппетит, может не торопиться, остальные – сюда!

По всей видимости, на отсутствие аппетита никто не жаловался, поскольку все тут же побросали свои занятия и поспешили на зов командира. Я стал разливать кипяток по кружкам, а Женечка раздавала бутерброды. Растворимый кофе каждый брал сам. Сгущённое молоко добавляли по вкусу.

В глубине души я надеялся, что за утренней трапезой кто-нибудь вспомнит о моём личном празднике и поздравит с днём рождения. Только напрасно питал иллюзии. Весьма затруднительно не знать, да ещё и забыть. Вся компания была в полном неведении относительно того, чем так примечателен наступивший день. «Ну что ж, тем интереснее будет сюрприз за ужином», – подумалось мне с лёгкой досадой. Допивая кофе, я напомнил ребятам:

– Перед отъездом не забудьте сдать ненужные в походе вещи в камеру хранения!

– Это само собой! – моментально среагировала Санечка. – Не потащим же мы «цивил» в горы.

– Советую тебе и гитару здесь оставить!

– Ну, уж нет! Гитару – ни за что!

– Как это, оставить? – Надька чуть не потеряла челюсть от изумления. – А как же мы петь будем без гитары?

– Нет, гитару нельзя оставлять! – поддержала подружек Женя.

Все участники группы так или иначе выражали Санечке солидарность, и я недовольно проворчал:

– Саша, намучаешься ты с этой бандурой! Вот скажи, как ты её потащишь?

– Очень просто – к рюкзаку привяжу. Между прочим, она совсем не тяжёлая.

– Только парусность у неё – будь здоров!

– Я могу гитару понести! – вызвался Владик.

– Нет уж! Я сама понесу! – возразила Саша.

– Ладно, уговорили! Надя, запиши гитару в общественное снаряжение! – моё решение было встречено одобрительными возгласами.

***

С открытием автобусной кассы мы купили билеты на ближайший рейс до Верхнего Баксана и в урочный час вместе со свердловчанами первыми сели в междугородный автобус. Заняли места в самом конце салона, забив всю заднюю площадку и часть прохода своими массивными рюкзаками.

Старенький пошарпанный автобус, наполненный до отказа, отправился в долгий путь. Он ехал несколько часов по относительно ровной местности, останавливаясь в населённых пунктах, где с яростными криками его штурмовали претенденты в попутчики. Выходить из автобуса никто не собирался, зато желающих всеми правдами и неправдами проникнуть в салон и пополнить список счастливчиков было хоть отбавляй. У некоторых особо настойчивых претендентов это получалось, и тогда в автобусе становилось ещё теснее.

Южное солнце стремилось к зениту. Его безжалостные лучи раскаляли металлический корпус автобуса, и в салоне было настоящее пекло. Безветренная погода только усугубляла ситуацию: открытые настежь окна не спасали от неимоверной духоты.

Добравшись до Баксана, перегруженный дребезжащий автобус свернул направо и стал подниматься по пыльной извилистой дороге одноимённого горного ущелья. Мотор надрывно ревел и кашлял, будто захлёбывался. Водитель врубил с отвратительным скрежетом пониженную передачу, и автобус медленно пополз в гору.

В половине второго мы приехали в город Тырнауз. Седовласый водитель, измученный профессиональными заботами и потрёпанный житейскими бурями, объявил пятнадцатиминутную остановку и высадил всех пассажиров из автобуса.

Ребята залюбовались живописным горным пейзажем. Ничего подобного раньше им видеть не доводилось. Ущелье заметно сузилось. С обеих сторон поднимались лесистые горы, манящие туристов своим великолепием.

Пользуясь удобным случаем, мы набрали питьевой воды во фляги, после чего посетили местный рыночек, расположенный рядом с автостанцией. Я купил звенящий от спелости арбуз, а девчонки позарились на жареную кукурузу в початках.

***

В 14:45 рейсовый автобус прибыл в Верхний Баксан. Это небольшой посёлок в несколько десятков домов, расположенный на левом берегу Баксана в устье реки Кыртык на высоте полторы тысячи метров над уровнем моря. Распрощавшись с альпинистами из Свердловска, мы выгрузились из общественного транспорта, чем безумно порадовали оставшихся пассажиров. Где-то вдали, в самом конце ущелья, проглядывали сквозь лёгкую дымку облаков заснеженные вершины.

– Ну вот, мы и приехали! – объявил я эмоционально, торжествуя успешное завершение транспортной эпопеи.

– Наконец-то! Я чуть не сдурел от духоты, – выдохнул с облегчением Виталик.

– Это не автобус, а душегубка на колёсах! – капризно заявила Тоня, обмахивая себя шляпой, словно веером.

– Смотрите! – радостно воскликнула Санечка. – Красота-то какая!

– То ли ещё будет… – пообещал я многозначительно.

– И что мы теперь будем делать? – поинтересовалась у меня Юля.

– Первым делом надо подкрепиться. Сейчас выйдем из посёлка и остановимся на обед.

Мы надели рюкзаки и тронулись в путь. Я шёл первым. В одной руке нёс авоську с крупным арбузом, а в другой – ледоруб. И без того нелёгкая ноша отягощалась увесистой «неучтёнкой», притаившейся в недрах моего рюкзака и дожидавшейся своего звёздного часа. Забавный вид командира вызывал девичьи хихиканья за спиной. А мне было не до смеха.

За пределами посёлка, где грунтовая дорога начинает серпантином уходить вверх по горному склону, я остановился. Вокруг весело журчали ручейки с маленькими водопадиками, от которых веяло приятной прохладой. Внизу шумела река Кыртык.

– Привал! – произнёс я с энтузиазмом и опустил свою поклажу на землю. – Доставайте всю «неучтёнку»! Приговорим её к высшей мере…

– Это как? – весело фыркнула Надька.

– Сожрём её, и все дела! – обнажил зубы в широкой улыбке Владик.

– Верно мыслишь! – подтвердил я его догадку.

Все полезли в рюкзаки. Неучтённых продуктов, взятых в дорогу, оказалось так много, что я решил не терять время на приготовление горячих блюд, тем более, что первый приём пищи в нашем походе, согласно продовольственной раскладке, был предусмотрен только вечером. Я помыл арбуз в ближайшем ручье и стал соображать, как его разрезать. Мой складной ножик для этого совсем не годился, пришлось обратиться к ребятам:

– Народ! У кого есть нож с длинным лезвием?

– Такой подойдёт? – Святкин достал из рюкзака охотничий нож невероятных размеров и вынул его из кожаных ножен. Остро заточенный клинок сверкнул на солнце.

– Это же холодное оружие! – удивился я не на шутку. – Ты как провёз такой тесак?

– В багаже, естественно, – ответил Владик, довольный произведённым эффектом.

– Тогда держи арбуз! Порежь его сам!

Святкин вонзил широкое лезвие в пузатый арбуз, и тот с хрустом раскололся, обнажив алую сочную мякоть. Ловко орудуя охотничьим ножом, Владик быстро разрезал его на крупные ломти, которые сложил на полиэтиленовую накидку от дождя, заменяющую скатерть. На другую накидку выложили остальную снедь.

Обдуваемые лёгким ветерком, мы сидели, млея на солнышке, и лакомились сахарным арбузом, обжирались жареной кукурузой в початках, всевозможными хлебобулочными изделиями, шоколадными конфетами и прочей «неучтёнкой». Не уставали любоваться при этом сказочной природой Баксанского ущелья.

– Такое начало похода мне даже очень нравится! – высказалась Женя игриво, утирая рот носовым платочком после обильной трапезы.

– Ещё бы! – хихикнула Надька, обсасывая арбузную корочку.

– Вот поели на природе всласть, можно и домой! – пошутил Виталик, поглаживая набитый живот.

– Какое «домой»? Нас ждут великие дела! – ответил я с наигранным пафосом и добавил легко узнаваемым картавым голосом, – вперёд, товарищи! В светлое будущее! – указал характерным жестом руки вождя мирового пролетариата направление в горы.

– К светлому будущему идут не от хорошей жизни, – скептически отозвался Василевский, рисуясь перед девчонками.

– Правильно, Виталик! Пессимистом быть удобно: при любом раскладе ты будешь или прав, или приятно удивлён, – отпарировал я с лёгкой усмешкой. – Ну а мы постараемся удивлять тебя почаще… Всё, друзья, заветный час настал… Надеть вибрамы!

Мы переобулись в горные ботинки и в 16:15 вышли на маршрут. По извилистой дороге стали подниматься в гору, зримо набирая высоту.

Солнце клонилось к закату, но всё ещё изрядно припекало. Обременённый тяжеловесным сюрпризом в рюкзаке, я шёл довольно медленно, тем не менее, группа всё равно растянулась. За моей спиной слышалось тяжёлое пыхтение. Всех донимал неизбывный зной. Я делал короткие остановки, дожидался отставших товарищей и снова шёл вверх по дороге.

Через полчаса после выхода пришлось сделать привал. Поначалу всем было несладко.

– Народ! Как самочувствие? – поинтересовался я у ребят.

– Ощущение, прямо скажем, ниже среднего! – созналась Женя. Она бросила взгляд на ручные часы, вытащила блокнот из-под клапана рюкзака и стала делать в нём походные записи каллиграфическим почерком.

– Если бы не жара… – жалобно простонала Надька, утирая липкий пот с лица.

– Если бы не рюкзак… – добавила Тоня с вымученной улыбкой.

– Если бы не горы… – передразнил их Виталик. – Оказывается, потливое это дело – тащить рюкзак в гору!

– Наверное, набрали лишних вещей, а теперь страдаете?! – поддел я девчонок.

– Ничего подобного! – нервно возразила Надька. – Лично я все вещи собирала строго по твоему списку – шмотка в шмотку!

– Я тоже… – подала голос Юля.

– И я! – выкрикнула Санечка.

– Шмотка в шмотку?! – переспросил я, смеясь. – Женя, записывай крылатые выражения!

– Хорошо, – улыбнулась Женя.

– Ребята, посмотрите, как вид изменился с набором высоты! – я указал на далёкие вершины, которые скрывались прежде за складками рельефа. – А дальше будет ещё интереснее.

– И правда, здорово! – восхитилась Санечка.

Десять минут отдыха пролетели незаметно. Я дал команду: «Под рюкзак!» И группа продолжила путь.

Дорога закладывала петли серпантина и уходила вверх по горному склону, всё дальше удаляясь от реки. Затяжной подъём давался очень нелегко. Юля стала заметно отставать от группы, и мне пришлось поставить её второй в цепочке: сразу за собой. На очередном привале я приподнял Юлин рюкзак, оценивая его на вес, и, не заметив ощутимой разницы с рюкзаками других девчонок, озабоченно спросил хозяйку:

– У тебя ничего не болит?

– Нет, – ответила Крыжуха подавленно, – просто ещё не придышалась.

«Значит, всему виной пресловутая акклиматизация», – подумалось мне. Я забрал у Юли пять килограммов продуктов и поделил их по-братски со Святкиным. Но ожидаемого эффекта разгрузка не дала. Только мне с Владиком стало ещё труднее. Обливаясь потом под тяжестью рюкзака, я утешал себя мыслью, что мой заплечный груз всё равно меньше, чем в начале прошлогодней «четвёрки».

Юля продолжала идти очень медленно, сдерживая всю группу, а в какой-то момент и вовсе остановилась перевести сбитое дыхание. Остальные участники нетерпеливо топтались на месте, изнывая от чересчур медленного темпа. Требовалось что-то предпринять, и как можно скорее. Я окинул оценивающим взглядом приунывших ребят. Лучше других себя чувствовали рослые девушки Женя и Надя. И если взбалмошную Надьку саму следовало держать под жёстким контролем, то рассудительная Женечка вполне могла справиться с ролью лидера группы. Заблудиться на дороге было невозможно, и я решился на перестановку. Проинструктировав Женю относительно графика и темпа движения, я отправил её во главе группы вперёд, а сам пошёл замыкающим. Такой «ход конём» для нас с Юлей практически ничего не изменил, зато позволил остальным участникам отдыхать на привалах подольше и двигаться своим темпом.

Горная дорога выползла змеёй наверх и далее траверсировала левый борт ущелья. Без десяти семь Женя вывела авангард группы к речке Джугуртау, притоку Кыртыка, и, помня о моих наставлениях, остановилась подождать отставших. К семи часам подтянулись и мы с Юлей.

– Будем переправляться? – спросила меня Женя.

– Будем, но не сейчас. Переправимся завтра утром по малой воде. А теперь давайте поищем подходящее место для ночёвки!

Чуть выше по склону недалеко от пустого коша мы нашли ровную площадку и установили на ней палатки. В качестве стоек для двускатной палатки использовали кривые палки, найденные по дороге.

– Юра, а кто будет спать в маленькой палатке? – осведомилась Тоня.

– Минутку терпения. Сейчас всё расскажу. Народ! Идите все сюда!

Нам предстояло уладить вопрос с жилплощадью и установить график дежурства. Не мудрствуя лукаво, я решил воспользоваться опытом позапрошлогодней горной «тройки», в которую ходил участником. В том путешествии были две аналогичные палатки на восемь человек, с одной лишь разницей – тогда было три девушки и пять представителей сильного пола, а теперь наоборот.

Дождавшись, когда все соберутся, я изложил свои соображения:

– Нам нужно решить пару вопросов: как дежурить и где спать? У нас в наличии – две палатки. «Корова» рассчитана на шесть персон, а в двускатную палатку входит два человека. Дежурить будем по парам. При этом дежурные будут вставать по будильнику на полчаса раньше остальных, а потому, чтобы никому не мешать, они будут спать в двускатной палатке, остальные – в «Корове». А теперь разбивайтесь по парам, кто с кем хочет дежурить. Потом кинем жребий и установим график дежурства. Прошу вас поторопиться! Время уже позднее. Пора готовить ужин.

Что тут началось! Я даже не ожидал, что моё выступление вызовет такую бурную реакцию. Девушки всячески пытались меня убедить, что лучше распределить жилплощадь на постоянной основе и в маленькую палатку поселить Владика с Виталиком, которые, кстати, не возражали против такого расклада. Но я прекрасно помнил, как в прошлогоднем путешествии будильник трезвонил на всю палатку, а потом начиналась неизбежная возня дежурных, которая отнимала драгоценные минуты сладкого утреннего сна у всех обитателей «Коровы», поэтому упёрся на своём решении и не поддался на уговоры.

Девчонки смотрели на меня, как на отпетого самодура, который принимает решения по велению мизинца на левой ноге, и в знак протеста против командирского волюнтаризма отказались дежурить с парнями. «Господи! – думал я, поражаясь их незрелости. – Какие же вы ещё наивные дети. Боитесь оказаться в одной палатке наедине с парнем, хотя там вы будете спать в индивидуальных „гробиках“, а в „Корове“ придётся ночевать в спарке, где у парней гораздо больше возможностей распустить шаловливые руки. Да и вообще, как ведёт себя парень, во многом зависит от девушки. Маньяков среди нас нет».

Я был искренне убеждён, что для дежурства лучше подходят смешанные пары, где мужские и женские качества органично дополняют друг друга, и в меру своих ораторских способностей пытался разъяснить ребятам преимущества таких пар. Добрым словом и долгой беседой увещевал их принять, на мой взгляд, вполне разумное предложение, но не нашёл понимания у строптивых девчонок. Все мои доводы были, как об стенку горох. Очевидно, представительницы прекрасного пола заподозрили во мне изобретательного сводника, коварно посягающего на девичью честь, и ушли в глухую оборону. Чтобы не накалять и без того непростую ситуацию, я не стал настаивать на своей точке зрения. В результате, Санечка договорилась дежурить с Женей, а Надя – с Юлей. Бедная Тоня, оставшаяся в тоскливом одиночестве, без поддержки подружек, совсем упала духом и с каким-то обречённым видом выбрала напарником меня. Соответственно, Владик оказался в паре с Виталиком.

Мы кинули жребий, и первыми дежурить выпало парням. Виталик стал колдовать над примусами, а его напарник пошёл за водой. С кастрюлями в руках Владик выглядел достаточно нелепо, но сей курьёз объяснялся довольно просто. Наша горная «единичка» экипировалась по остаточному принципу. После того, как на складе снаряжения похозяйничали старшие товарищи, котлов в наличии не оказалось, и мы были вынуждены довольствоваться старыми алюминиевыми кастрюлями.

Девчонки залезли в «Корову» переодеваться. Проводив их глазами, я спохватился, что у меня день рождения, и поспешил проверить содержимое рюкзака. С замиранием сердца засунул руку в его потаённые глубины и нащупал заначку. Она была в целости и сохранности. Я вздохнул с облегчением.

Приготовить пищу, конечно, проще и быстрее на примусах, но ничто не заменит настоящий походный костер, если душа туриста просит романтики. Проследив, что Виталик справился с розжигом примусов, я взял топор и отправился добывать дрова, пока ещё не стемнело. Мой взгляд давно притягивал противоположный берег Кыртыка, весь склон которого был покрыт густым хвойным лесом. «Наверняка там и сухостой найдётся, только близок локоть, да не укусишь. А на нашей стороне деревьев – раз, два и обчёлся», – размышлял я тоскливо. Выполнить поставленную задачу было весьма проблематично. Тем не менее, мне удалось разжиться кое-какими дровишками, и я вернулся в лагерь не с пустыми руками. Парни готовили пищу, а девчонки уже успели переодеться в бивуачную форму.

– Костёр разожжём?! – обрадовалась Санечка.

– А как же! – ответил я гордо. – Порадуешь нас своим чудным голосом после ужина?

– Разумеется! – певунья залилась звонким смехом.

– Дровишек только маловато. Девушки, поищите, пожалуйста, хворост, пока ужин готовится! – попросил я девчат, а сам пошёл в палатку переодеваться.

Дежурные позвали к столу, когда уже совсем стемнело, и костёр пришёлся весьма кстати. Его алые языки создавали походный уют и настраивали скитальцев на романтический лад. Я дождался, когда Владик наполнит наши миски дымящейся гречневой кашей, щедро приправленной говяжьей тушёнкой, и взял слово:

– Друзья мои! Сегодня у вас первый вечер в горах, и я хочу, чтобы он остался в вашей памяти на всю жизнь. Давайте сюда ваши кружки!

Ребята недоумённо переглянулись.

– Интригующее начало! – оживился Владик и первым потянулся за кружкой. Другие тоже не заставили себя долго ждать. В ожидании приятного сюрприза приготовили посуду под неведомый напиток.

Пришло время вытаскивать на божий свет мою заначку. Под восторженные возгласы я извлёк из рюкзака две бутылки «Советского шампанского».

– Ни фига себе! – непроизвольно вырвалось из уст Виталика. – Ты такую тяжесть тащил? А я-то думал, почему у Юры такой рюкзак неподъёмный?

– И это всё ради нас?! – восхитилась Тоня.

– Ну, не совсем так, – вынужден был я признаться. – Кроме всего прочего, у вашего покорного слуги сегодня день рождения. Ровно четверть века назад я появился на свет!

– И ты молчал? – изумилась Женя.

– Вот тихушник! – выпалила Надька.

– Правда, почему ты нам не сказал? – даже слегка обиделась Санечка. – Мы бы тебе подарок приготовили!

– А вот споёшь мне песню – это и будет подарок. Подставляйте «бокалы»! – с этими словами я открыл первую бутылку и аккуратно разлил её содержимое по кружкам.

Шампанское празднично пенилось и искрилось. Я обвёл проницательным взглядом неожиданно притихших, как будто завороженных, ребят. В отсветах пламени походного костра глаза их блестели невообразимым восторгом, отчего на душе моей стало нежно и тепло без всякого алкоголя.

– За командира! – радостно выкрикнул Владик, чокнулся со мной первым и тут же приложился к кружке.

– За тебя, Юра! – трогательно подхватила Женечка.

– За тебя! – послышалось со всех сторон сквозь бряканье кружек.

Мы пили шампанское мелкими глоточками, не торопясь, растягивая сладостное удовольствие, которое растекалось по уставшему за день телу непередаваемым блаженством. Закусывали сухарями и гречневой кашей.

– Божественный напиток! – фривольно прокомментировал Виталик, изображая из себя непревзойдённого знатока шампанских вин.

– Ой! И в голове что-то закружилось! – поделилась приятными ощущениями Юля.

– Ага! Сейчас напьёмся и споём! – пообещала Санечка слегка захмелевшим голосом.

– Щас, точно запоём! – поддержала её Надька, откровенно дурачась.

– Подождите! Ещё не время! – остановил я с благодушной улыбкой их легкомысленный порыв и открыл вторую бутылку.

Никто отказываться не стал. И шампанское разошлось по кружкам так же быстро, как в первый раз.

– Давайте, друзья, выпьем за успех нашего безнадёжного дела! – предложил я свой любимый тост.

– Не поняла! Почему безнадёжного? – насторожилась Тоня.

– А это, Тонечка, чтобы не сглазить удачу!