Текст книги "Продажная история. «Паленые» мифы о России"

Откуда же взялась байка об утонувшем посреди океана крейсере? Да просто единственное, что знает Мединский о бое у Чемульпо, – знаменитая песня «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»», написанная на слова австрийского поэта Рудольфа Грейнца в переводе Евгении Студенской. Услышал:

 
Прощайте, товарищи! С Богом, ура!
Кипящее море под нами!
Не думали мы еще с вами вчера,
Что нынче уснем под волнами!
Не скажут ни камень, ни крест, где легли
Во славу мы русского флага,
Лишь волны морские прославят одни
Геройскую гибель «Варяга»!
 

…Ну и решил, что все действительно погибли.

Бастилию взяли без боя корсиканские бандиты

Легендарный «штурм Бастилии» 14 июля 1789 года, который с великой помпой празднуется в современной Франции как главный национальный праздник, – «красный день календаря» Французской революции. А сколько говорено о «решительном» и кровавом штурме, об «освобождении несчастных узников» королевского правления, жертв чудовищной жестокости антинародного режима!

Собственно, штурма-то и не было, потому что защищали дряхлую Бастилию то ли 80, то ли 90 швейцарских наемников. И каких наемников! – инвалидов: или стариков-ветеранов, или увечных. К тому же у коменданта был строгий приказ: ни в коем случае пальбы по толпе не открывать! Ни при каких обстоятельствах!

Сами парижане вовсе не собирались ничего штурмовать или разбивать. Чтобы пойти на штурм Бастилии и начать гражданскую войну, «пришлось» привести с юга Франции около тысячи уголовников, в основном не французов, а корсиканцев и каталонцев. Эти «представители народа» и ринулись на штурм.

Швейцарцы воевать не хотели. Был бы приказ, огрызнулись бы огнем 15 пушек… И непонятно, как могла бы повернуться история. Но приказа стрелять не было, был как раз приказ не стрелять. Комендант сам вынес ключи от крепости «восставшему народу».

Спросил:

– А что вам нужно?

– Мы хотим освободить несчастных узников!

– Заходите… Только без шума.

Там же

Если когда-нибудь история избрания Мединского в Государственную думу прошлого созыва будет увековечена каким-либо французским мсье Мединскье, он с чистой совестью может написать, что никаких выборов не было. Россияне никого выбирать не хотели, но к избирательным урнам пришла банда чеченских уголовников со снятыми по пути московскими проститутками и проголосовала заранее подготовленным мешком бюллетеней. Охраняющие избирательный участок милиционеры оказались бессильны – направивший бандитов-земляков заместитель главы Администрации президента РФ Асламбек Дудаев, более известный как Владислав Сурков, отдал строжайший приказ не стрелять! Продажные журналисты заметают следы, но я не сомневаюсь, что доблестные сотрудники ФСБ скоро разоблачат негодяя.

Пока же министрам, которые разбираются в истории несколько хуже, чем некое нечистое для иудеев и мусульман парнокопытное животное в оранжевых тропических фруктах, стоит почитать хотя бы академическую «Историю Французской революции» одного из крупнейших советских исследователей этого события, профессора Владимира Ревуненкова. Оттуда они узнают, что гарнизон Бастилии изначально состоял из роты не швейцарских, а французских инвалидов, а тремя десятками вполне бодрых швейцарцев, составлявших самую надежную часть гарнизона, его усилили перед всей заварушкой. Штурм, хотя и беспорядочный, быстро завершившийся сдачей крепости, все же был, в ходе него с обеих сторон погибло свыше ста человек, и решающую роль сыграли не обитающие в воспаленных депутатских мозгах корсиканские разбойники, а перешедшие на сторону революционеров две роты королевской гвардии с артиллерией. Именно такую картину дает в письме отцу участвовавший в штурме адвокат Люси Семплис Камиль Демулен.

«Оружейные магазины подверглись разгрому. В понедельник утром раздался набат. Выборщики собрались в ратуше. Со старшиной купечества во главе они образовали гражданский корпус обороны из 78 000 человек, в 26 легионов. Более чем сто тысяч были уже более или менее вооружены и побежали в ратушу с требованием оружия. Старшина купечества пытался оттянуть время, он направил их к картезианцам и в Сен-Лазар; он хотел выиграть время, заставить их поверить, что там имеется оружие. Теперь и самые отчаянные головорезы направились к Дому инвалидов: губернатору предъявили требование на оружие; он испугался и открыл склады. С опасностью задохнуться я забрался под крышу. Я увидел оттуда, как мне кажется, по меньшей мере сто тысяч ружей. Я взял себе совершенно новое ружье с примкнутым штыком и два пистолета. Это было во вторник, все утро ушло на вооружение. Как только оружие оказалось в руках, все бросились к Бастилии. Губернатор, без сомнения, был весьма поражен внезапным появлением в Париже ста тысяч ружей со штыками и, не зная, не свалилось ли с неба это оружие, пришел, очевидно, в сильное замешательство. Стрельба вовсю в течение одного или двух часов, пулями снимается все, что показывается на башнях; губернатор маркиз де Лонэ сдается; он опускает подъемный мост – все бросаются туда; но вдруг он снова поднимает его и пускает в ход картечь. Тогда пушка французской гвардии пробивает брешь. Один гравер поднимается первым, его сбрасывают вниз, и он лежит со сломанными ногами. Следующим является солдат-француз гвардии, ему везет больше: он вырывает пушечный фитиль канонира, оказывает сопротивление – и в течение получаса плац взят штурмом. Я помчался туда при первом пушечном выстреле, и это граничит с чудесным, в половине третьего Бастилия была взята. Она могла бы продержаться шесть месяцев, если вообще было бы возможно сопротивляться французской стремительности. Бастилия взята штатскими и солдатами командования, без единого офицера! Тот же гвардеец, который во время штурма поднялся первым, нашел Лонэ, схватил его за волосы и взял его в плен. Его повели в ратушу и по пути избили до полусмерти. Его так избили, что он еле жив; на площади Грэв его докончил какой-то мясник, отрубив ему голову. Ее носили на пике по городу, а гвардейца наградили крестом св. Людовика» (из сборника «Свобода. Равенство. Братство. Великая французская революция: Документы, письма, речи, воспоминания»).

Подавляющее большинство штурмующих составляли не корсиканские разбойники, а такие же добрые парижане, как Демулен, и примкнувшие к ним жители столичных окрестностей. Некоторые из них сделали неплохую карьеру. Пивовар из сент-антуанского предместья Жан Сантер стал генералом революционной армии, владелец прачечной в Ла-Бриш Пьер Юлен получил генеральские эполеты из рук Наполеона, а вот судебному приставу из Шатле Станиславу Майяру повезло куда меньше. Он дослужился до начальника тайной полиции Комитета общественной безопасности, затем сам был арестован как участник контрреволюционного заговора, подцепил в тюрьме туберкулез, от которого и помер, уже выйдя на свободу после того, как обвинение не подтвердилось. Камиль Демулен стал депутатом Конвента и одним из самых ярких публицистов революции, затем поссорился с бывшими соратниками и кончил жизнь под ножом гильотины.

Под Ельней немцы потеряли больше, чем в Европе

Под Смоленском наши безвозвратные потери составили 486 171 человек, а санитарные – 273 803 человека. Страшные цифры. Но и у немцев танковые дивизии лишились половины личного состава и машин, общие потери составили около полумиллиона человек. Впервые – уже в первые месяцы войны мы выходим на паритет по потерям… Ельнинский выступ, вдававшийся в нашу оборону, был срезан. Пять немецких дивизий потеряли за неделю боев на одном участке фронта 45 тыс. человек. Теперь прошу минуту внимания. При разгроме Франции и всей ее армии, при разгроме английских экспедиционных сил во Франции, захвате Бельгии, Голландии, Люксембурга германская армия потеряла 45 774 убитыми. То есть столько же, сколько под Ельней в сентябре 1941-го за неделю – за целый год (!) войны в Европе… Оккупация Норвегии стоила Германии 1317 убитых. Захват Греции – 1484 человека. Польши – 10 572 человека. Только на одном участке Восточного фронта, растянувшегося от Карелии до Черного моря, в течение всего лишь трех недель под Москвой с 6 декабря по 27 декабря 1941 года немецкая армия потеряла убитыми 120 тысяч человек…

«Война. Мифы СССР. 1939–1945»

Наибольшее число погибших военнослужащих Третьего рейха назвал уже упоминавшийся Рюдигер Оверманс. По его данным, немцы потеряли 5 318 000 человек, из которых примерно три четверти можно отнести на счет Красной армии. (Среди них 2 743 000 убитых и умерших от ран, 363 000 умерших в советском плену, часть из 104 тысяч погибших в боях на Балканах и большинство из 1 230 000 павших в последние полгода войны.) Другие историки опровергают данные по январю – маю 1945 года, указывая, что тогда, в нарастании хаоса и предчувствии неизбежного краха Германии, учет убитых и пленных толком не велся, и, по их сведениям вооруженные силы Рейха потеряли на несколько сотен тысяч меньше. Но цифры Оверманса по 1941–1944 годам считаются достоверными и в основном совпадают с результатами других исследований.

Что там пишет Оверманс про сентябрь 1941 года? 51 033 погибших на всем фронте от Мурманска до Севастополя. А про декабрь? И того меньше – 41 098. То есть Мединский врет – как, впрочем, и про безвозвратные потери немцев в Европе, которые давно известны: в Польше – 16 663 человека, в Дании – 11, в Норвегии – 3661, во Франции, Бельгии и Нидерландах – 46 399, в Югославии – 166. В континентальной Греции погибло и пропало без вести действительно 1484 человека, но к ним Мединский скромно «забывает» прибавить десантников, горных стрелков, летчиков и моряков, погибших при захвате греческого острова Крит, – с ними получится 5470, а всего – 72 370 человек. (На самом деле чуть меньше, поскольку несколько сотен немецких пленных удалось вывезти в Англию.) К ним следует добавить погибших в результате мелких стычек на французской границе и бомбежек на территории Германии, потери воздушных и наземных частей ПВО немецких городов, моряков, погибших вне основных театров боевых действий (как, например, 1995 членов экипажа линкора «Бисмарк»), а также умерших от болезней и несчастных случаев. Таким образом, за 21 месяц войны в Европе, включая полгода активных боевых действий, немцы потеряли примерно 100 тысяч человек – столько же, сколько за два месяца на всем Восточном фронте, но уж никак не за неделю под Ельней.

Исследование американского военного ведомства «Джемен менпауэр» – наиболее солидное по статистическому аппарату, определяло число погибших и пропавших без вести немецких солдат в 5 100 728 человек. По данным межведомственной комиссии по подсчетам наших потерь в годы войны, безвозвратные боевые или демографические потери списочного личного состава Советской армии (всего: убиты, умерли от ран, не вернулись из плена), с учетом боев на Дальнем Востоке, – 8 668 400 человек. Из этого чудовищного числа сразу можем отнять 2,5 млн наших солдат, погибших в немецком плену. Они погибли не потому, что были слабаками или невезучими. Они погибли просто потому, что были русскими. Из любого другого плена, не заточенного на геноцид в отношении «недолюдей», они бы вернулись. Из попавших в немецкий плен американцев и англичан умерло 4 %. Советских пленных погибло 57,8 %. Сравнили? Задумались? Останется чуть более 6 миллионов наших павших воинов. Сравните с потерями вермахта. И что ж получается? Получается, потери у нас примерно равные?

Там же

Не получается. Потому что, даже согласно «Джемен менпауэр» и давшему схожие цифры потерь Овермансу, примерно четверть немцев погибла вне Восточного фронта, на который, таким образом, приходится около 4 миллионов погибших. Прибавив к ним свыше 700 тысяч венгров, румын, итальянцев, финнов, словаков, хорватов, испанцев и советских коллаборационистов, получим 4,6 миллиона.

Официальная же цифра советских потерь далеко не окончательная, и вводившие ее в научный оборот историки во главе с известным военным историком генерал-полковником Григорием Кривошеевым этого не скрывают. Напротив, они четко оговаривают, что, «наряду с личным составом армии и флота, активное участие в вооруженной борьбе с немецко-фашистскими захватчиками принимали ополченцы, партизаны и подпольщики. Однако сведения об их утратах весьма ограниченны. Данные о потерях народного ополчения имеются только по тем соединениям и частям, которые включались в состав войск действующих фронтов и армий. Из-за отсутствия в военных архивах необходимых документов о других формированиях определить их потери не представилось возможным, поэтому они учтены в потерях гражданского населения страны» (Г. Кривошеев. «Россия и СССР в войнах XX века: Потери вооруженных сил». М.: «Олма-пресс», 2001).

Всего через части народного ополчения прошло около 4 миллионов человек, половина из которых попали на фронт в тяжелейшем для СССР 1941 году. Поскольку многие дивизии и полки ополчения были уничтожены, не успев переформироваться в регулярные соединения, речь может идти о сотнях тысяч павших.

Далее Кривошеев уточняет, что в тылу врага сражались многочисленные партизанские отряды, «в которых насчитывалось более миллиона человек, в том числе многие тысячи бойцов и командиров Красной армии, вышедших из окружения и бежавших из плена», но многие – не значит все. Сотни тысяч партизан ушли в леса как гражданские лица, и те, кто погиб, также не попали в сводки военных потерь. Это же касается и десятков тысяч городских подпольщиков, включая прославленную краснодонскую «Молодую гвардию», имя которой нагло присвоили себе юные карьеристы из молодежной организации «Единой России».

Наконец, в работе Кривошеева отдельно выведены потери контингентов Болгарии, Польши, Румынии и Чехословакии, воевавших на стороне СССР в оперативном подчинении советского командования в 1943–1945 годах. Авторы «России и СССР в войнах XX века» пишут о 76 050 погибших, многие из которых (включая 40 % бойцов польских частей) были советскими гражданами. Сюда же следует прибавить потери трех болгарских армий в Белградской операции 28 сентября – 20 октября 1944 года, потери румынских войск в первые дни боев против Германии и потери финнов в боях с немцами с 15 сентября 1944 года по 27 апреля 1945 года. С этими и некоторыми другими союзные потери составят около 100 тысяч, которые также следует приплюсовать к неучтенным партизанам, подпольщикам и ополченцам. (Иначе нельзя, поскольку уничтоженные иностранными контингентами на Восточном фронте немцы приписаны к общим потерям.)

Многое зависит от принципа учета. До сих пор непонятно: считать ли за боевые потери 500 тысяч военнообязанных, пропавших без вести в хаосе 1941 года, после того как были отправлены в свои части, но до того, как прибыли туда и получили оружие? Они погибли или умерли в плену, но считать ли их за боевые потери? И как быть с 250 тысячами пленных, переживших войну, но не вернувшихся в СССР?

Как ни считай, всяк получается за 9 миллионов, то есть вдвое больше, чем у противника. Доля погибших в плену меняет статистику, но в меньшей степени, чем внушает Мединский. Нацисты действительно выморили более 2,5 миллионов наших военнопленных, однако из советских лагерей тоже вынесено вперед ногами 518 520 человек. Это в пять раз меньше, но все же почти 15 % от общего числа пленных – а у профессора они по умолчанию все живы остались. Так что при самом лестном для нас подсчете, без погибших в плену, на 4,1 миллиона немцев и их союзников выходит никак не менее 6,5 миллиона погибших наших, а скорее, и значительно больше.

Поскольку воевать нам пришлось с сильнейшей в мире армией, ранее за каких-то два года захватившей почти всю континентальную Европу и опиравшейся на ее ресурсы, ничего позорного тут нет, но медвежьим политрукам хочется обязательно приукрасить картинку. Хотя могли бы и вспомнить, что именно такое вранье политруков советских привело к тому, что люди с восторгом приняли вранье перестроечной демшизы, вопящей о 10–15—20 красноармейцах, положенных кровавым Сталиным за каждого немца.

Боевых русских частей в немецкой армии не существовало

«Русская освободительная армия» (РОА) генерала Власова – 50 тысяч. «Русская освободительная народная армия» (РОНА) Каминского – 20 тысяч. Полицаи – на круг – 60–70 тысяч. Казачьи войска – 70 тысяч… Плюс «восточные» национальные батальоны» – 80 тысяч…Очень мало наших воевало за немцев. 50 тысяч власовцев – если мы еще в это поверим, если они действительно существовали, а не являли собой виртуальную армию вроде солдат из «Звездных войн», – это ничто по сравнению с 34,5 миллиона советских солдат, прошедших войну…Казачьи части немцы не решались допускать до фронта… боевых русских частей в немецкой армии вообще не существовало. Если под боевыми понимать те части, что сражаются на фронте против регулярной Советской армии…Были еще «специальные подразделения вермахта» – 400–500 тысяч… Сначала эти вспомогательные подразделения вермахта немцы презрительно называли «наши Иваны». Потом закрепилось нейтральное «хиви» – Hilfswillige, Hiwis, «желающие помогать». В каждой пехотной дивизии вермахта для «добровольных помощников» предусматривались должности в службе снабжения. Сапожники, портные, шорники, вторые повара могли быть русскими. Также из русских военнопленных формировалась саперная рота.

Там же

«Звездные войны» Мединский явно не смотрел и потому не знает, что тамошние солдатики совсем не виртуальные, а очень даже реальные – только выращенные методом клонирования. В остальном традиционное жульничество: берется одно из прогитлеровских формирований и сравнивается со всей Красной армией, которая была набрана со всего Советского Союза, включая Прибалтику и Украину, а потому должна сравниваться со всеми коллаборационистами СССР. Среди которых было 300 тысяч прибалтов, свыше 300 тысяч украинцев и белорусов, а также более 200 тысяч кавказцев, среднеазиатов, крымских татар, калмыков и представителей народов Поволжья. Сверх того, не стоит забывать молдаван и украинцев, попавших в армию, и полицию Румынии, а также карелов, финнов, эстонцев и вепсов, воевавших за Финляндию.

Мединский учитывает лишь небольшую часть представителей нацменьшинств России, в составе так называемых «восточных» батальонов, хотя в других местах книги упоминает прибалтийских и украинских эсэсовцев. Учитывать же нужно все 1,3 миллиона, включая и «хиви», которых было не 400, а почти 700 тысяч – часть их впоследствии перешла в боевые части. Ведь среди 34,5 миллиона красноармейцев были не только пехотинцы, танкисты и летчики, но и миллионы тыловиков.

Народный избранник это игнорирует и предлагает сравнить 20 тысяч каминцев и 70 тысяч эсэсовских казаков с миллионом партизан. Почему именно их? А потому что, согласно профессорскому мнению, РОНА и гитлеровские казаки использовались исключительно как каратели. Однако чуть позже он сам пишет, что «первое (!) боевое столкновение собственно русских частей РОА с Красной армией» имело место 13 апреля 1945 года в районе Эрленгофа. На самом деле отряд охранников Власова и курсантов офицерской школы РОА участвовал в боях под Шведтом с 9 февраля, а другие русские части попали на фронт куда раньше.

Воинство Каминского воевало не только с партизанами, но и с Красной армией, отметившись, в частности, в боях за Севск, который в марте – августе 1943 года трижды переходил из рук в руки. Та же история и с гитлеровско-казачьими частями, которые вместе с немецко-арабским корпусом генерала Фельми прикрывали левый фланг рвущейся к Грозному 1-й танковой армии. Гитлеровские казаки продолжали действовать на фронте и в следующем году, когда в ходе отступления с Северного Кавказа большая часть казачьих полков была разгромлена, а некоторые уничтожены. Последнее же крупное столкновение чубатых хлопцев фюрера с Красной армией было отмечено 26 декабря 1944 года в Югославии, в районе городка Питомач. Три полка 1-й казачьей кавалерийской дивизии СС при поддержке двух хорватских полков отбросили за реку Драву четыре батальона 233-й советской стрелковой дивизии, но с вводом в бой других ее подразделений дальнейшие атаки были отбиты.

Конечно, все отмеченные тут бои не слишком значительны, но, отрицая их существование и занижая численность коллаборационистских формирований, Мединский подрывает доверие к своему основному тезису – о незначительности масштаба сотрудничества советских граждан с Третьим рейхом на фоне их усилий по его разгрому.

Эрик Рыжебородый командовал германской армией

Почему мы не говорим о так называемом «стоп-приказе» Гитлера? После того как они получили в декабре под Москвой – 70 лет назад, кстати, ровно. И что гласил конкретно этот «стоп-приказ»? На фоне его, в общем-то, «Ни шагу назад» – это просто моральный кодекс строителей коммунизма. «Сжечь все на своем пути, убивать всех пленных, последний пункт приказа зачитать вслух и уничтожить, не оставляя письменных свидетельств». Такого не было в германской армии со времен, я не знаю, Эрика Рыжебородого.

Из выступления на круглом столе «Нюрнбергский процесс и новый мир», в Дипломатической академии в Киеве 25 ноября 2011 года

Человек по прозвищу Эрик Рыжебородый (чаще упоминается как Эрик Рыжий) в истории существовал, но никогда в германской армии не служил и потому приказов об уничтожении ею местного населения отдавать не мог. Эрик был норвежским викингом, часто выяснял отношения с соседями, был изгнан за убийство сначала из Норвегии, потом из Исландии и основал первое поселение в Гренландии. Его сыновья Лейф и Торвальд Эрикссоны заплыли еще дальше и основали первые европейские поселения на Североамериканском континенте, высадившись на берегу Ньюфаундленда почти за пять веков до отплытия экспедиции Колумба.

Малограмотный в вопросах истории Мединский перепутал жившего в 953—1003 годах Эрика Рыжего с германским императором Священной Римской империи Фридрихом II (1122–1190), действительно носившим прозвище Рыжебородый (Барбаросса). Именно в честь этого монарха Гитлер и назвал свой план вторжения в СССР. Что касается приказа от 20 декабря, то он звучал несколько по-другому. Начальник германского генштаба Франц Гальдер отметил в тот день, что фюрер предписывал «у пленных и местных жителей безоговорочно отбирать зимнюю одежду. Оставляемые селения сжигать» (Ф. Гальдер. «Военный дневник).

В зимних условиях это обрекало на верную смерть почти столь же неотвратимо, сколь расстрел, и точное цитирование приказа не означает оправдания его автора, но потребность во вранье у Мединского, кажется, уже хроническая.

Геббельс требовал от каждого солдата убить 100 русских женщин и детей

Тот, кто это говорит, цитирует доктора Геббельса. А вот какую инструкцию идеолог нацизма написал для солдат вермахта: «Для твоей личной славы ты должен убить 100 русских… убивай всякого русского; не останавливайся – старик перед тобой, женщина, девушка или мальчик. Убивай!..» Памятка обычному солдату, не карателю или эсэсовцу, призывала убивать не комиссаров и евреев, а женщин, девушек, мальчиков.

«Экспресс-газета», 1 марта 2011 года

Хотя по жизни гитлеровские оккупанты нередко поступали именно так, ни единого экземпляра этой памятки не сохранилось. О том, что он существовал, утверждал в своих мемуарах «Июнь – декабрь сорок первого» тогдашний главный редактор газеты «Красная Звезда» Давид Ортенберг. Давид Иосифович по праву может считаться одним из лучших пиарщиков своего времени. Именно он в 1941 году придумал записать на счет 28 погибших бойцов 1075-го полка 316-й стрелковой дивизии генерал-майора Ивана Панфилова все подбитые полком танки, заодно объявив эти танки уничтоженными. Прошло более 70 лет, легенда давно опровергнута, но к каждой круглой дате продолжает исправно перепечатываться патриотическими и армейскими газетами. Талант автора налицо, в военное время именно так работать и нужно, но спустя несколько десятилетий можно бы разобраться, как обстояли дела в реальности?

Именно так и поступил относительно людоедской памятки российский историк Игорь Петров с сайта actualhistory.ru. Он обнаружил, что версии появления и находки зловещей бумажки сильно отличаются друг от друга. Мединский в интервью «Экспресс-газете» объявил автором Геббельса, но в книге ссылается на неизвестного журналиста из Липецка, заявившего, что слова взяты из брошюры «Военная подготовка в войсках», обнаруженной в кармане трупа неизвестного немецкого солдата, которую составил доктор юстиции майор Райберт. Газета «Правда» от 29 октября 1941 года сообщила, что документ найден на трупе лейтенанта Густава Щигеля, а о Райберте ничего не написала. Товарищ Сталин, выступая на заседании Московского горсовета 6 декабря 1941 года, переименовал лейтенанта в Цигеля. Наконец, Ортенберг тоже пишет, что лейтенанта звали Цигель, но добавляет, что памяток таких нашли несколько и даже предъявили их иностранных корреспондентам… Которые почему-то проигнорировали сенсационную находку. Возможно, потому, что посчитали это такой же фальшивкой, какой впоследствии была признана листовка, созданная подчиненными Геббельса от имени советского писателя Ильи Эренбурга, якобы призывавшего насиловать немецких женщин, а у беременных убивать нерожденных младенцев.

СССР оплатил весь ленд-лиз золотом и мехами

Вклад ленд-лиза в экономику СССР в период войны – 4 процента. Из 50 миллиардов долларов, в которые оцениваются все поставки США, СССР получил менее десяти. Зато 31 миллиард получила Великобритания. Не надо забывать – ленд-лиз не был бесплатным. Мы за все заплатили икрой, мехом и золотом.

Там же

Перед нами просто-таки академическая иллюстрация к старинной русской пословице «Заставь дурака богу молиться, он лоб расшибет!». Услышав краем уха, что враги любимого вождя преувеличивают значение американской военной помощи, Мединский отрицает ее наличие вообще! По его мнению, все, что нам поставили жадные америкосы, сполна оплачено золотыми слитками, соболиными шкурками и банками с икоркой! В основном золотишком, поскольку даже в богатой России набить пушного зверя на 10 миллиардов долларов трудновато будет. На самом деле золотом оплачивались лишь американские поставки, отправленные до 30 сентября 1941 года, и некоторые грузы, полученные сверх установленных соглашениями о поставках в рамках «Закона по обеспечению защиты Соединенных Штатов» от 11 марта 1941 года. Кроме того, часть была компенсирована встречными поставками из СССР по программе так называемого возвратного ленд-лиза.

На каких условиях поставлялась основная масса военной и гражданской продукции? Закон предусматривал, что сгоревшие танки, разбитые автомобили, сбитые самолеты, израсходованный бензин и съеденная тушенка оплате не подлежат. Прочее же имущество надлежит либо вернуть, либо оплатить. Часть полученного СССР вернул, но насчет оплаты остального возникли разногласия, урегулирование которых затянулось на долгие десятилетия. В конечном итоге сошлись на 722 миллионах долларов, которые Москва окончательно выплатит Вашингтону к 2030 году.

Профессиональные демократы и соискатели заокеанских грантов умиляются щедрости американцев и требуют признать, что без них мы не победили бы. Исследователи более трезвомыслящие отдают должное штатовской помощи, но не забывают ни об американских концернах, финансировавших Гитлера, ни о мистере Генри Форде-старшем, заводы которого всю войну поставляли фюреру грузовики, ни о мистере Джоне Рокфеллере-младшем, аж до 1944 года снабжавшем Рейх нефтью через нейтральные государства… Но Мединский не исследователь, а политрук-любитель и к тому же изрядный халтурщик, а потому предпочитает примитивно врать, играя на руку своим оппонентам.

Штрафбаты появились в бундесвере в 1936 году

Больше всего люди удивляются, когда узнают, что штрафбаты придумал не Сталин. «Исправительные части» появились в бундесвере еще в 1936 году.

Там же

Недавно смотрел фильм «Брестская крепость». Хороший, правильный фильм. Но даже в нем почему-то постеснялись показать истинный героизм наших солдат: главного героя – майора Фомина – немцы месяц не могли «выковырять» из крепости.

Из интервью газете «Красная Звезда», 4 февраля 2011 года

Ошибиться может всякий. Я сам в одной из работ, описывая операцию британского флота по уничтожению линкора «Бисмарк», в описании первого боя вместо английского линкора «Принс оф Уэллс» упомянул однотипный «Кинг Джордж V», в чем глубоко раскаиваюсь, хотя человек неостепененный. Но перед нами целый доктор наук, хотя и обвиняемый в плагиате части своей диссертации, но все равно претендующий на историческое просвещение миллионов соплеменников! Когда такой человек на голубом глазу заявляет о бундесвере (то есть вооруженных силах послевоенной ФРГ) применительно к 1936 году и тут же смешивает в одного человека героев обороны Брестской крепости – полкового комиссар Евсея Фомина и майора Петра Гаврилова, – возникает две гипотезы. Либо перед нами классический невежда, типа анекдотического чукчи, с удивлением узнавшего в Москве, что Маркс и Энгельс не муж и жена, а Слава КПСС вообще не человек. Либо Мединскому глубоко наплевать на то, что выходит от его имени, и он просто зашибает копейку на трудах небольшой стаи литературных негров.