Текст книги "Продажная история. «Паленые» мифы о России"

Александр Дугин,
лидер Международного евразийского движения, публицист

Независимую Албанию создал православный епископ

По расселению албанцев проходила традиционная граница между византийским и католическим миром. У этого народа существует четыре конфессии – албанцы-сунниты (отуреченные албанцы), албанцы-бекташи (члены суфийской организации, имеющей, как в некоторых исключительных случаях, родовой, а не только инициатический характер), албанцы-католики и албанцы-православные. Несмотря на то что православные албанцы составляют меньшинство, именно эта группа стояла в центре национально-освободительной борьбы, и независимое государство Албания возникло благодаря православному епископу Фан Ноли, который и стал первым албанским правителем в 1918 году. Фан Ноли был однозначным сторонником России, и Русское Православие активно поддерживало его во всех начинаниях. Православные албанцы объединили под своим контролем всю нацию независимо от конфессии, но их главными противниками и соперниками были даже не столько католики, сколько греческий православный клир, традиционно укорененный в Албании! И снова на примере Албании мы сталкиваемся с геополитическим дуализмом в поствизантийском православном мире, где противостоят геополитические интересы Греческой и Русской Церквей. Фан Ноли сохранил свою прорусскую ориентацию и после Октябрьской революции, за что и был свергнут Ахмедом Зогом, будущим королем Албании.

«Основы геополитики»

Независимое государство Албания было провозглашено 28 ноября 1912 года, когда основатель Албанской православной церкви Теофан (Фан) Стилиан Ноли только что окончил Гарвардский университет в США и перебрался в Европу. На родину он приехал лишь в 1913 году, но ни тогда, ни в 1918 году молодой священник не мог даже и думать о руководстве страной, как, впрочем, и другие православные албанцы. Находясь под влиянием лояльной к турецкому султану Константинопольской патриархии, многие местные священнослужители (особенно греческого происхождения) прохладно относились к албанскому национальному движению и провозгласившего себя главой национальной церкви в американской эмиграции Фана Ноли считали опасным диссидентом. Свою многочисленную паству они ориентировали на сотрудничество с турецкими властями, что препятствовало ее участию в борьбе за независимость.

Мусульмане (разбавленные влиятельными на севере страны католиками) преобладали среди рядовых сторонников независимости. После свержения султана Абдул Хамида II революционерами-младотурками к национальному движению стали открыто примыкать крупные османские сановники албанского происхождения, естественно, также являвшиеся мусульманами – у представителей иных верований шансов на карьеру в мусульманской империи было немного. Первым главой независимой Албании стал отставной губернатор Исмаил Кемаль-бей, против которого выступил бывший турецкий генерал Эсад-паша Топтани. Кратковременное правление пытавшегося опереться на католиков германского князя Вильгельма Вида сменилось полной анархией, сопровождавшейся вторжением в страну войск соседних держав. Роль православных албанцев была настолько мала, что даже единоверческая Сербия, пытавшаяся превратить Албанию в своего вассала, предпочла договариваться не с ними, а с мусульманином Эсадом-пашой.

Звездный час Фана Ноли настал лишь после завершения Первой мировой войны, убийства Эсада-паши лидером албанских демократов учителем Авни Рустеми и ухода из страны иностранных войск. После того как застрелили самого Рустеми, избранный до этого депутатом парламента Фан Ноли произнес на его похоронах пылкую речь, и в стране началась революция, 17 июля 1924 года Ноли неожиданно оказался во главе государства. Никакой реальной поддержки полуразгромленная большевиками Русская Православная Церковь, естественно, ему не оказывала и не могла оказать.

Однако пламенный проповедник, вдохновенный поэт и знаток 13 языков оказался никудышным политиком, а установление дипломатических отношений с Советским Союзом дало повод врагам объявить его скрытым большевиком. Уже через полгода после прихода Ноли к власти отряды одного из его предшественников, полковника Ахмеда Зогу (фамилия не склоняется), вторглись в страну с территории Югославии и свергли премьера-епископа. По иронии судьбы, ударной силой армии Зогу стали православные русские белогвардейцы. Ноли пришлось сбежать сначала в Италию, а затем в США, где он и умер в 1965 году. Епископ так и не узнал, что в далекой Москве уже сосет пустышку и пачкает пеленки маленький Саша Дугин, который посмертно сделает его основателем независимой Албании и увеличит срок его премьерства в 12 раз.

Греция возникла вокруг Пелопоннеса и Мореи

В этот период сформировались политико-идеологические концепции Великой Греции (или Великой Идеи, Megale idea), Великой Болгарии, Великой Сербии («начертанье»), Великой Румынии и т. д. Сторонники Великой Греции стремились к полному отвоевыванию греческих территорий у турков и воссозданию «Новой Византии», восстановлению царской власти и возврату Константинопольского патриарха к его главенствующей роли во всем православном мире. Вследствие ожесточенной борьбы и национального восстания греки смогли отвоевать себе в 1830 году небольшое независимое государство вокруг Пелопонеса и Мореи, которое после Балканских войн в 1913 году фактически удвоило свою территорию.

Tам же

Проезжая вдоль Невы на конгресс фантастов «Странник», знаменитый американский писатель Роберт Шекли обратил внимание на старинный корабль у берега. «Потемкин!» – с пониманием указал на него живой классик. «Ноу, «Аврора»!» – ответили ему. Мистер Шекли погрузился в глубокие размышления, а затем с сомнением спросил: не в этом ли городе произошла революция? Услышав положительный ответ, задумался еще больше и стал выяснять, не имела ли тут место блокада. Когда оказалась, что и блокада была, американский гость радостно сообщил: «Я понял, Ленинград и Санкт-Петербург – одно и то же!»

Господин Дугин разбирается в греческих реалиях куда хуже, чем Шекли в российских. Он так и не выучил, что Пелопоннес (с двумя «н») и Морея – это два названия одного и того же полуострова, расположенного на юге Греции. Согласно Гомеру, именно здесь троянский бабник Парис соблазнил жену царя Спарты Менелая, после чего тот, объединившись с царствующим в соседних Микенах братом Агамемноном и другими греческими монархами, пошел осаждать Трою. В 1830 году Пелопоннес действительно вошел в состав освободившейся от турок Греции, но, кроме него, в ее составе оказались полуостров Аттика, остров Эвбея и ряд других территорий. Об этом можно прочесть в любой энциклопедии, но Дугин у нас, подобно анекдотическому жителю российского Севера, не читатель, а писатель.

Елена Чудинова,
писатель

Гитлер подарил Косово королю Албании

Баязид шел смертоносней чумы, а на пепелищах селились по его следам мусульмане-албанцы. Пять сотен лет под Османской империей! Вы не знали, каким проклятьем была Османская империя, вы не знали, сколько сербской крови пролилось ради победы над нею. Меньше тридцати лет, как на берега Ситницы вернулись сербы, и вновь изгнание. Новым Баязидом оказался Адольф Гитлер, что же вы, гуманные европейцы, забыли об этом? Кто из вас, рукоплещущих бомбежкам Белграда, хотя бы слышал в школе, что не кто иной, как Гитлер, свергнув серба Петра II, швырнул Косово, как подачку, албанцу Зогу I? И за новым Баязидом сербских земель снова шли албанцы, как учуявшие трупную поживу гиены, снова селились в опустевших домах, снова пожинали урожай сербских полей.

Из романа «Мечеть Парижской Богоматери»

Автор садомазохистского ужастика о захвате исламскими фундаменталистами Европы и обязанности православных отдавать жизни за католических братьев во Христе права. Никто из гуманных европейцев и вправду не слышал о том, как Гитлер, разгромив 6—17 апреля 1941 года Югославию, передал Косово албанскому королю Зогу I. Не слышали об этом прискорбном событии также негуманные европейцы, азиаты, африканцы, американские индейцы и аборигены Австралии. Фюрер Третьего рейха при всем желании не мог передать Косово Зогу, поскольку тот был свергнут и сбежал из Албании за два года до германского вторжения в Югославию. Королька изгнали итальянские войска, высадившиеся в Албании 7 апреля 1939 года и посадившие на ее престол короля Италии Виктора-Эммануила III. Именно этому католическому монарху и его премьер-министру, фашистскому диктатору Бенито Муссолини, в 1941 году и отошло Косово, а вместе с ним Черногория, Западная Македония и часть югославского побережья Адриатического моря.

Вышвырнутый итальянцами из родной Албании король Ахмет Зогу посмертно получил Косово из рук автора садомазохистского триллера Елены Чудиновой

Албанский террор, в результате которого из Косово было изгнаны и убиты порядка 100 тысяч сербов, проводился под сенью трона не мусульманина Зогу, а католика Виктора-Эммануила, да и среди гонителей были и мусульмане, и христиане. Но официально православная мадам известна своими симпатиями к католицизму в том виде, в котором он существовал до II Ватиканского Собора 1962–1965 годов (бывший муж Чудиновой Андрей Грибков-Езерский даже входил в группу российских католиков, не признававших решений Собора). Вот и пришлось неуклюже выгораживать христианнейшего короля, а заодно и ненавязчиво «забывать» о другом истово верующем католике – вожде Хорватии Анте Павеличе. Хотя давно известно, что этот ставленник Гитлера по части истребления сербов многократно превзошел косовских албанцев.

Марина Юденич,
креативный директор сайта «Политонлайн»

Пистолет изобретали в XVIII веке

Новейшую историю следует исчислять не с начала XX века, а именно с изобретения двигателя внутреннего сгорания, а это произошло в 1777 году. Его принцип – вот вам мистика истории! – впервые сформулировал итальянский физик Алессандро Вольта, когда попытался изобрести пистолет. Иными словами, эра нефтяного господства родилась в процессе изобретения оружия.

«Московский комсомолец», 23 октября 2007 года

Позавчерашняя секретарь Сокольнического райкома комсомола, вчерашняя замначальника Информационного управления президента России Бориса Ельцина, нынешняя сетевая пиарщица Владимира Путина и завтрашняя пропагандистка любого платежеспособного режима, утвердившегося в Кремле, смело меняет всемирную историю техники. Ей нет дела до пошлой реальности, в которой первые пистолеты появились в конце XV – начале XVI века. Это в нашем мире, по одной версии, «маленькое ружье, допускающее стрельбу одной рукой», изобрел итальянский оружейник Камилл Ветелли из города Пистойя (оттуда и слово «пистолет»), а по другой – чешские оружейники, давшие своему изобретению имя от чешского названия дудки – pistala. Когда 18 февраля 1745 года в итальянском городе Комо появился на свет бодрый младенец, из которого вырос знаменитый итальянский химик, физик и физиолог Алессандро Вольта, пистолеты уже два с лишним века использовались в войнах по всему миру. В 1776 году синьор Вольта, идеи которого явно недоступны для законченных блондинок, лишь попытался его усовершенствовать, заменив порох смесью горючего газа – метана с воздухом, которую поджигал электрической искрой.

Вера Татарникова,
главный редактор Русского информационного агентства «Плюс 7» в Германии и первый заместитель председателя правления Общегерманского координационного совета российских соотечественников

Гудериан воевал в Африке, а Маннергейм отказался встречаться с Гитлером

1 сентября 1939 года, через семь дней после того самого совместного парада, немецкие войска, использовав провокационный трюк с переодеванием своих солдат в форму польских пограничников, совершили нападение на Польшу. Именно этот день и следует считать началом самой кровавой войны XX века. До нападения на Советский Союз оставалось чуть меньше года… Надо вспомнить и тех, кто воевал против танковой армии генерала Гудериана в Африке, кто сражался в рядах французского Сопротивления, воевал составе знаменитой эскадрильи «Нормандия», кто, истекая кровью, поднял Варшавское восстание. Словом, пришло время вспомнить всех… еще об одном противнике я хочу рассказать особо. Речь о финском фельдмаршале Маннергейме. Блестящий офицер русской царской армии, получивший прекрасное военное и гражданское образование, командовал финскими войсками в той короткой войне 39—40-х годов. Когда Германия напала на СССР, Финляндия выступила ее союзником. Войска под командованием Маннергейма заняли старые границы вблизи Ленинграда. Подошли вплотную к городу и встали. Когда замкнулось кольцо 900-дневной блокады Ленинграда, армия Маннергейма находилась на расстоянии вытянутой руки от города. Гитлеровская ставка верховного командования отдала приказ перейти в наступление. Но Маннергейм не двинулся с места. Его офицерская честь не позволила бросить войска на уничтожение так много значащего для него Петербурга. Тогда Гитлер потребовал, чтобы Маннергейм срочно явился в Ставку. Ответ фельдмаршала был краток: «Фельдмаршал с ефрейтором встречаться не должен».

Из выступления на сайте «Русское поле», 2 мая 2012 года

Германский генерал Гейнц Гудериан воевал исключительно в Европе, в Африке германскими войсками с 14 февраля 1941 года командовал генерал (впоследствии фельдмаршал) Эрвин Роммель, а с 9 марта 1943 года и до капитуляции 12 мая того же года – генерал Ганс-Юрген фон Арним. Между нападением германской армии на Польшу 1 сентября 1939 года и ее вторжением в СССР 22 июня 1941 года прошло более полутора лет.

Приказ главнокомандующего финской армией Карла Густава Маннергейма за номером 13 от 1 сентября 1941 года долгое время трактовали как распоряжение не пересекать границу 1939 года. Однако на самом деле в нем не только не содержалось никаких указаний насчет остановки на старой границе, но, напротив, требовалось от армии «вести борьбу до конца, установив границы, обеспечивающие мир» (Н.И. Барышников. «Блокада Ленинграда и Финляндия. 1941–1944»). Руководствуясь этим приказом, части финской Юго-Восточной армии 4 сентября перешли пограничные рубежи 1939 года, захватили один из передовых дотов Карельского укрепленного района и станцию Новый Белоостров, а 6 сентября – деревни Троицкое и Симолово. Была занята также знаменитая деревня Майнила, с выстрелов у которой началась Зимняя война. Перейдя старую границу почти на всем ее протяжении, финны завязали ожесточенные бои в предполье Карельского укрепрайона.

Одновременно севернее части 6-го корпуса Карельской армии Финляндии двинулись на Ленинград в обход Ладожского озера через реку Свирь. Командующий оным генерал Пааво Талвела впоследствии признал, что Маннергейм еще 5 июня 1941 года предложил ему командовать этим корпусом именно для атаки бывшей столицы империи. Частям Талвелы удалось форсировать Свирь, и Юхо Паасикиви уже готовился торжественно заявить по радио, что «пала впервые в своей истории некогда столь великолепная российская столица, находящаяся вблизи от наших границ. Это известие, как и ожидалось, подняло дух каждого финна… Для нас, финнов, Петербург действительно принес зло. Он являлся памятником создания русского государства, его завоевательных стремлений» (там же).

Однако произнести эту пронзительную речь Паасикиви так и не пришлось. Не сумев преодолеть мощные укрепления Карельского перешейка и усилившееся сопротивление переброшенных на фронт свежих красноармейских батальонов, Юго-Восточная армия была остановлена и даже оставила ряд ранее занятых населенных пунктов, включая Новый Белоостров. Не желая без толку умирать под неприступными дотами, финские солдаты стали в массовом порядке отказываться идти в атаку. После того как подобное произошло в четырех полках, а общее количество отказников и дезертиров перевалило за тысячу, Маннергейм был вынужден окончательно отбросить планы наступления на Ленинград.

Поскольку в то же самое время захлебнулось финское наступление на Петрозаводск, маршал разумно предпочел перебросить туда три дивизии с перешейка. Слабо укрепленная столица Карелии была куда доступнее, да и соблазненные обещанными земельными участками солдатики шли ее брать с много большим энтузиазмом, чем Питер, который по итогам войны, скорее всего, достался бы немцам. Предпочтя синицу в руках журавлю в небе, финский главком поступил очень здраво, но руководствовался он при этом чисто практическими соображениями, а не сентиментальными воспоминаниями о юнкерских годах в Николаевском кавалерийском училище. В Берлине это прекрасно понимали и посему никаких особых претензий к маршалу не имели. Гитлеровцы видели, что Маннергейм честно пытался взять Ленинград, но все его военные таланты не смогли заменить необходимых для взлома советских укреплений тяжелых орудий, а первое из полученных от французов 305-мм орудий с «Императора Александра III» было установлено на железнодорожную платформу лишь 15 октября 1942 года.

Пока финны осаждали Ленинград, Маннергейм неоднократно встречался с Гитлером и лишь в середине 1944 года, когда на фронте замаячил капут, ударил фюреру в спину. До тех пор маршал и ефрейтор общались чрезвычайно мило, и Гитлер даже лично ездил поздравить Маннергейма с 75-летием, и юбиляр впоследствии подробно описал этот визит.

«3 июня в восемь вечера президенту Рюти от посла Германии в Хельсинки Блюхера и мне в Ставку от первого адъютанта рейхсканцлера Гитлера генерала Шмидта поступила информация, что рейхсканцлер намерен прибыть самолетом в Финляндию, чтобы поздравить меня с днем рождения. Гитлер высказал пожелание, чтобы из-за него никаких изменений в существующую программу дня не вносили и чтобы я не выезжал на аэродром для его встречи. Сообщение об этом визите привело меня в изумление, обеспокоило и заставило задуматься над тем, к чему это приведет. Времени было мало, и необходимо было спешить позаботиться о практических мероприятиях, необходимых для приема главы иностранного государства, и одновременно внести соответствующие изменения в программу моего дня.

На следующий день рано утром меня поздравили президент республики и некоторые члены правительства, а также председатель парламента со своими заместителями, лично пожелав мне счастья. Президент в краткой речи сообщил, что мне по предоставлению государственного совета присвоено звание маршала Финляндии. Само собой разумеется, что я высоко оценил адресованную главнокомандующему честь как признание заслуг всей армии Финляндии.

После этого меня поздравили представители офицерского корпуса и офицеры резерва, а также делегации различных гражданских организаций. Огромную радость мне доставило поздравление от имени организованных трудящихся, которое передал мне председатель Центральной организации профсоюзов Финляндии Вуори. Оно явилось для меня ценным признанием той деятельности, которую я вел долгие годы в целях достижения согласия и доверия между разномыслящими общественными группами. Генералы Дитл и Штумпф также почтили меня своими поздравлениями.

По окончании этой церемонии я был готов к приему рейхсканцлера Германии, самолет которого точно в указанное время совершил посадку на аэродроме Иммола, где почетного гостя встретил президент Рюти. Рейхсканцлера с сопровождавшими его лицами, в числе которых был генерал-фельдмаршал Кейтель, на автомашинах доставили на уже упоминавшийся мыс у озера Сайма. После того как я поприветствовал высокого гостя и представил своих офицеров, Гитлер за руку поздоровался с присутствовавшими немецкими офицерами. Его встреча с Дитлом, казалось, была очень сердечной. Нанеся краткий визит президенту республики в его вагоне, рейхсканцлер вместе с президентом Рюти прибыл ко мне в вагон, где состоялась продолжительная беседа. В ней участвовал и генерал-фельдмаршал Кейтель.

Поздравив меня и выразив несколькими дружескими словами, как высоко он ценит то, что он, неизвестный солдат Первой мировой войны, имеет сейчас возможность встретиться со мной, человеком, который и в те времена прославился как освободитель своего народа, рейхсканцлер перешел на проблемы большой политики. Он выразил сожаление по поводу того, что Германия не могла оказать поддержку Финляндии во время Зимней войны. Для этого тогда у нее не было возможностей, поскольку это означало бы войну на два фронта, что было бы не под силу Германии, ведь ее вооруженные силы были связаны на Западе, где из-за плохих условий погоды наступать было нельзя. Это было серьезное невезение. Вооружение немцев было изготовлено в расчете на хорошую погоду. Оно было прекрасным, эффективным, но, несмотря на это, применять его можно было только в условиях хорошей погоды. Еще с давних времен в Германии господствовало мнение, что вести войну зимой нельзя. Следствием этого заблуждения явилось то, что бронетанковое оружие и бронетанковые дивизии не подвергались испытанию в зимних условиях и не были оснащены для Зимней войны. Наоборот, целью проведенной опытной обкатки танков было доказать, что зимой вести войну нельзя. Если бы Франция была покорена еще осенью 1939 года – рейхсканцлер рассчитывал захватить ее в течение шести недель, – ход мировой истории был бы совершенно иным.

Большие успехи, достигнутые на Западе, были омрачены, продолжал рейхсканцлер, действительно огромным несчастьем – вступлением Италии в войну и ее слабым боевым вкладом. Германия вынуждена была помочь своему союзнику в его трудном положении. Это означало рассредоточение ВВС и танковых войск Германии именно в тот момент, когда все имеющиеся в распоряжении силы намеревались сосредоточить на Востоке, поскольку начиная с осени 1940 года руководящие круги Германии начали подумывать о разрыве отношений с Советским Союзом. После переговоров с Молотовым в ноябре 1940 года стало ясно, что войны не избежать, ведь требования русских оказались совершенно неслыханными! В течение двадцати лет на вооружение будет брошено все, и становится ясно, что противник уничтожит наши народы, если мы сейчас общими усилиями не доведем борьбу до победы. Нельзя допустить, чтобы буря, сейчас угрожающая нации смертью, лет через пятнадцать-двадцать снова начала свирепствовать.

После этого на ленче, организованном в поезде главнокомандующего, выступил с речью президент республики. Затем речь произнес рейхсканцлер. Он говорил без конспекта и очень часто повторялся. Выразив благодарность финской армии, он снова подчеркнул устрашающую масштабность подготовки коммунистов к наступлению на Европу и признался, как он счастлив тем, что принял решение встать на борьбу с угрозой, идущей с Востока.

Вопреки бреду своих поклонников, главнокомандующий финской армией Карл Густав Маннергейм во время Второй мировой войны чрезвычайно дружески общался с рейхсканцлером Германии Адольфом Гитлером

В заключение речи рейхсканцлер от себя лично, от вооруженных сил Германии и от имени всего немецкого народа пожелал мне счастья в день моего 75-летия.

Днем раньше рейхсканцлер через адъютанта попросил приготовить для него питание согласно диете. Так мы и сделали. Когда многие на ленче ели предложенные хорошие, хотя и простые блюда, Гитлер удовлетворился небольшим количеством растительной пищи, запивая ее чаем и водой. Один из присутствующих спросил у личного врача фюрера, неужели рейхсканцлер вынужден питаться так в связи с состоянием здоровья, на что тот ответил, что это не так. Эта спартанская привычка объясняется прежде всего психологическими причинами.

После ленча рейхсканцлер попрощался и самолетом отправился в обратный путь» (К. Г. Маннергейм. «Воспоминания»).