Текст книги "Королевская охота"

Изгнать приведение

Войцех Герсон, «Пан Твардовский вызывает дух Барбары Радзивилл» (фрагмент), 1886 г.

 
Опять Короля «переклинили глюки» —
По замку его, что ни ночь, что ни день,
Разносятся странные гулкие звуки,
И кто-то бессовестно прячется в тень.
 
 
То крови увидит он бурые пятна,
То громко закроется в комнате дверь.
 
 
«Зачем же пугать Короля, не понятно?
Ведь знают, что в замке один я теперь, —
 
 
Король, ухватившись за спинку кровати,
Смахнул рукавом набегающий пот.
Подол королевского нижнего платья
Опять зацепился за спальный комод. —
 
 
Ой! Кто-то вцепился в ночную рубашку.
Но я, приведенье, тебя не боюсь.
А ну вылезай-ка на свет, барабашка!
Посмотрим ещё, кто из нас будет трус.
 
 
Ты больно, я вижу, на шуточки прыткий.
С фонариком буду тебя я искать
И в тень перебраться любые попытки
Я всячески буду всегда пресекать».
 
 
Но скрипнула дверь и захлопнулась снова.
Качнуло портьеру опять сквозняком.
 
 
Король скоро будет умом нездоровый.
Он с этой болячкой пока не знаком.
 

Вредная примета

Джон Констебл, «Вид на кафедральный собор Солсбери с луга», 1831 г.

 
Только лишь Король в карете
Мочку уха почесал,
Дождь полил. Сие заметил
Наблюдательный вассал.
 
 
Поползли по сёлам слухи.
Люди знали загодя —
Как Король почешет ухо,
Непременно жди дождя.
 
 
Помогала всем примета.
Все держали кверху нос.
Сбой дала примета эта,
Лишь закончился покос.
 
 
На полях должно быть сухо,
Ведь траве не до примет.
Хоть Король не чешет ухо,
От дождей покоя нет.
 

Антиплесневые меры

Пьер Бергень, «Карновальный балл».

 
У Короля на сердце рана —
Он год назад оставил трон.
Теперь жалел, что слишком рано
Нанёс себе такой урон.
 
 
Ведь власть его была законна.
Он королевством править мог.
Но вот до времени слезть с трона
Просил его родной сынок.
 
 
«Мой замок мрачен как берлога.
Пора в нём что-нибудь менять.
Мне настроение немного
Могли б шуты мои поднять.
 
 
Я больше года их не вижу.
Не затевают ли чего?
Боролись прошлый год они же
За место сына моего» —
 
 
Так размышлял и не напрасно
Король, тоскою удручён.
Лишь позевнул, в ермолках красных
Шутов своих увидел он.
 
 
Они, играя бубенцами,
Кривляясь, начали свой пляс,
Импровизировали сами,
Кричали кто во что горазд.
 
 
Король смотрел на них с укором,
Невольно чувствуя подвох,
Но только понял, что без спора
Концерт их в целом был не плох.
 
 
Позвав шутов к себе поближе,
У ног своих позволив сесть,
Король сказал: «А вы, я вижу,
Укоротили вашу спесь.
 
 
Признаться, я чуть не заплакал.
Хоть Королю по нраву лесть,
На время свой кончай спектакль.
Для вас другое дело есть.
 
 
Чтоб был Король и дальше весел,
Прибраться в замке хорошо б.
Во всех углах грибок и плесень,
И даже может быть микроб.
 
 
Вам надлежит не голословно,
А, руки обе приложив,
Летать по замку с тряпкой словно
Моль, протирая этажи.
 
 
Ведь антиплесневые меры
Не это ваше труль-ля-ля.
Они нужны, чтоб замок серый
Стал новым домом Короля.
 
 
Ну что же вы, друзья, присели
И почему отрыли рты?
Понять смогли приказ мой все ли?
Закончить всё до темноты».
 
 
Шуты вспотели. Ведь они же
Такой не ждали поворот.
 
 
Сидеть бы им спокойно ниже
В каморке следующий год.
 

Король и чеснок

Иоахим Бейкелар, «Четыре стихии: Земля», 1569 г.

 
Как-то раз Король затеял
Посетить торговый ряд:
«Заглянуть туда бы, где я
Ел бананы год назад».
 
 
Стал ходить Король по рынку
И искать заморский плод.
Только в поиске заминка —
Фрукт был всякий, но не тот.
 
 
Короля узнали люди,
Предлагали всё подряд.
Принесли ему на блюде
Апельсины, виноград,
 
 
Масло сливочное в крынках,
Помидоры, огурцы —
Всё, чем славились на рынке
Иностранные купцы.
 
 
Подошли к нему крестьяне,
В дырках платья, без сапог:
«Ваша Светлость! Есть бананы
Экономике не впрок.
 
 
Мы ведь тоже не ленивы,
На полях не чуем ног.
Взяли б лучше с нашей нивы
Хрен да редьку, да чеснок.
 
 
Пусть они не экзотичны,
Не великая беда.
Урожай зато приличный
Собирается всегда».
 
 
«Вас не выручу пока.
Есть ещё в моем буфете
Две головки чеснока.
 
 
Не гурман я в яствах этих,
Ел чеснок хоть до сих пор.
В замке запах, я заметил,
Можно вешать хоть топор.
 
 
Так что я опять бананов
Наберу на год вперёд.
Брать чеснок у вас не стану.
Он желудок мне дерёт».
 
 
Меж торговыми рядами
В этот день прошёл слушок —
Все шептались, что годами
Их Король не ест чеснок,
 
 
Что не виден в зеркалах он,
Ночью в замке страшный пир,
Пьёт он кровь бокалом махом,
Потому что он – вампир.
 
 
У него в подвалах винных
В бочках вовсе не вино.
Там хранится кровь невинных,
Тех, что сгинули давно.
 
 
Втихаря теперь точили
Все осиновый клинок.
 
 
Чем бананы брать из Чили,
Лучше б взял Король чеснок.
 

Где б погреться

Вибер Жан Жорж, «Монастырский хор», 1865 г.

 
Что-то климат стал суровый
В королевстве Короля.
И Король в раздумье снова,
Где бы взять ему угля.
 
 
В старом замке холодища.
Стынет зиму всю камин.
В трубах только ветер свищет.
Плед не греет ни один.
 
 
Приближалась годовщина.
Только кончились посты.
Стал искать Король причину
Заявиться в монастырь.
 
 
Нацепив парик из ваты,
Чтобы лысину прикрыть,
В монастырь отметить дату
Он вовсю пустился прыть.
 
 
Шёл Король с довольной миной
Через весь молельный зал.
Сел погреться у камина,
И монашкам приказал.
 
 
У камина встали кругом.
Под воздушный поцелуй
Спели будто друг для друга
Хором песню «Аллилуй».
 
 
Голоса лились чудесно.
Хоть Король не меломан,
Только снова эту песню
Спеть просил он под орган.
 
 
«Нет органа, Ваша Светлость.
Истопили по частям.
Хоть орган большая редкость,
Надо греться чем-то нам.
 
 
Всё спалили – лавки, бочки,
Нет кроватей, чтобы лечь,
До последней все досочки.
И орган сгодился в печь.
 
 
Вон в печурке тесной бьётся
Ярким пламенем гармонь.
Нелегко тепло даётся.
И она пошла в огонь, —
 
 
Доложила обстановку
Мать святая Королю. —
 
 
Вот ещё одну обновку
Для тепла сейчас спалю».
 
 
Полетел в камина топку
Крест с распятием Христа.
На огонь смотрели робко
Все, до боли сжав уста.
 
 
«Да, вопрос с дровами острый.
Трудно дать мне вам совет.
И у Нас, святые сестры,
Ни полена в замке нет.
 
 
Мы в сношеньях с заграницей.
Все дрова, что на складах,
Чтобы было чем топиться,
Им отравили туда.
 
 
А они Нам обещали,
Так как армия плоха,
Дать заряды для пищалей
И сухие пороха.
 
 
Ну а вам для компенсаций
Я дарю своё лицо.
Можно даже расписаться
Под лицом, в конце концов», —
 
 
На стене Король свой профиль
Жирно вывел угольком.
Он в художествах не профи —
Первый блин, конечно, ком.
 
 
И уехал восвояси
У других тепло искать.
 
 
Где вопрос с теплом был ясен,
Рисовал себя опять.
 

Как расслабиться

Адриан Браувер, «Курильщики. Ок» (фрагмент), 1637 г.

 
Выходя из замка редко,
Видно ноги не в ходу,
Прозябая на кушетке,
Мнёт Король бока в саду:
 
 
«Что ж лежу я? Мне бы надо
Отдых дать пока бокам.
Выйду вечером из сада
И пройдусь по кабакам.
 
 
Там давно, я слышал, спорят
Забулдыги меж собой,
Кто же бочку пива спорет,
А кому спороть слабо.
 
 
Можно ль выпить на спор бочку,
Я не слышал до сих пор.
Посижу-ка в уголочке,
Погляжу на этот спор».
 
 
Изменив своё обличье,
Натянув на лоб колпак,
Посетить решил он лично
Вечерком пивной кабак.
 
 
На халяву выпить многим
Захотелось там пивка.
Ни здоровым, ни убогим
Спор не выиграть пока.
 
 
И Король за этим спором
Наблюдал, разинув рот.
Бочку выпить очень скоро
Наступил его черёд.
 
 
Отвертеться было трудно.
Он решал, как поступить —
То ли маску снять прилюдно,
То ли всё же пиво пить.
 
 
Бочку полную хмельного
Поднесли и Королю:
«Столько выпить мне не ново.
Я лишь жажду утолю.
 
 
Посмотреть турнир по пиву
Я пришёл издалека.
Пиво пью я из разлива
Только после молока.
 
 
Молока сейчас парного
Выпил я б ведро легко».
 
 
А ему: «Как для родного
Есть парное молоко.
 
 
Если ты ведро осилишь,
А пивко само собой,
Чемпионом будешь ты лишь.
Это был бы честный бой».
 
 
Поднесли напитки гостю.
Посмотрел Король с тоской —
Подавиться б лучше костью,
Чем в экстрим идти такой.
 
 
Вот уже вторые сутки
Не слезал Король с горшка.
 
 
Кто же шутит так с желудком —
Пиво после молока?
 

Посещение

Адриан ван де Вельде, «Хижина» (фрагмент), 1671 г.

 
Сел Король за завтрак летом.
То ль из хлева за дворцом,
То ль с какого туалета
Ветерок подул в лицо.
 
 
От такого аромата
И еда не лезет в рот.
Королю не до салата,
А совсем наоборот.
 
 
Отложил Король свой завтрак,
Наспех мантию надев,
Выяснять, откуда запах,
Поспешил сначала в хлев.
 
 
Не мычал никто из хлева.
Пустота и тишина.
Развороченная слева
Куча странная видна.
 
 
Из неё торчали вилы.
Взялся он за черенок,
Дернул вилы что есть силы —
Что-то шлёпнулось у ног.
 
 
«Ты не лез бы в эту кучу,
Постоял бы в стороне.
Куч в хлеву таких здесь туча.
Раскидать их надо мне», —
 
 
Короля окликнул дерзко
С диким запахом мужик.
 
 
А Король: «Чем пахнет мерзко,
Впрочем, как и твой язык?»
 
 
«Ваша Светлость, извините!
Не признал Вас средь дерьма.
Пожалейте, не казните.
Пусть пожизненно тюрьма», —
 
 
Пал мужик в навоза кучу,
Притаился и лежит.
 
 
Вновь Король: «Да ты мне лучше
Вонь откуда покажи».
 
 
Дал мужик ответ: «Точнее,
Здесь из каждой кучи вонь.
С этой меньше, с той сильнее,
Даже с дальней, только тронь.
 
 
Этот запах неприятный
Каждый день я здесь ловлю».
 
 
Через полчаса понятно
Стало всё и Королю.
 
 
Через час Король не хуже
Знал весь скот наперечёт,
У кого какие лужи
И какой под кем помёт.
 
 
«Как живу я всё же скучно, —
Проворчал Король. – Позор!
Не пойти ли мне в конюшню
И расширить кругозор?»
 
 
Лез везде Король с платочком.
Что ни запах – новизна.
Но теперь-то знал он точно,
Чем подуло из окна.
 

Неловкий шарнир

Михиль Янс ван Мирвельт, «Портрет Амброджио Спинолы» (фрагмент), 1609 г.

 
В латах стальных и в кольчуге железной
Важно ходил в своём замке Король.
Всё, что бы было для моли полезно,
Он уничтожил, чтоб вывести моль.
 
 
«Я королём ведь недаром родился.
Всем покажу королевскую власть. —
Моль пролетела. Король рассердился. —
Эта откуда букашка взялась?»
 
 
Грохот по замку стоял от доспехов.
Латы гремели как нужный горшок.
К вечеру всё же добился успеха —
Хлопнул по моли и стёр в порошок.
 
 
Ноги натёрли железные латы,
Что-то стальное упёрлось и в бок.
С болью Король изогнулся ухватом
И за комодом увидел клубок.
 
 
То ли он сам за комод закатился,
То ли кто спрятал его втихаря.
 
 
«Эх! – на колени Король опустился. —
Видно за молью я бегал не зря.
 
 
Ниточка эта спокойно лежала
С прошлой недели, а может, и до.
Вырву её как осиное жало
И контрафакта раскрою гнездо.
 
 
Кто ж тебя спрятал, скажи-ка на милость? —
 
 
Хрустнул стальной неожиданно плен. —
 
 
Что-то в шарнирах опять отломилось.
Как же вставать-то я буду с колен?
 
 
Рядом ни сына, ни даже супруги,
В замке и дверь под надёжным замком,
В отпуск бессрочный отправлены слуги.
Сколько ж стоять, изогнувшись крюком?»
 
 
Плоть Короля прилипала к железу.
Страх заполнял весь доспехов объём.
Скоро и мысли о вечном полезли.
Стал он молиться и ночью, и днём.
 
 
Голос Всевышним был всё же услышан —
Скрипнул шарнир, разогнулась броня.
 
 
В замке бесхозном размножились мыши.
Их ведь неделю никто не гонял.
 

Не та среда

Шарден Жан Батист Симеон, «Прачка», 1733 г.

 
Раз Король затеял стирку.
И, наверно, на беду
Опустил камзол свой с дыркой
В агрессивную среду.
 
 
Впопыхах Король напутал.
Бухнул в таз, видать, не то,
И камзол через минуту
Превратился в решето.
 
 
Вспомнил он: «По гороскопу
В среду в замке никогда
Ни стирать нельзя, ни штопать,
А сегодня же среда!
 
 
Шит камзол ещё был дедом.
Новый взять теперь мне где?
Зря стирать я начал в среду
Да ещё не в той среде».
 

Что охота Королю

Якоб Йорданс, «Праздник бобового короля», 1638 г.

 
Встал Король в дверях под аркой:
«Дверь не модная теперь.
Дам-ка в качестве подарка
Я прислуге эту дверь».
 
 
Он прижался к дверке плотно,
Чтобы снять её с петель,
И с усердием, охотно
Начал с дверью канитель.
 
 
Дверь с петель слезать не стала.
Снял Король дверной весь блок.
Дверь, обшитую металлом,
В дом прислуги приволок:
 
 
«Не подходит по фигуре
Здесь дверное полотно.
Будет всё сейчас в ажуре,
Раз в руках моих оно.
 
 
Эй! Подайте-ка зубило.
Надо снять вверху кусок.
Встанет, будто так и было.
Здесь всё видно на глазок.
 
 
Двери мне менять не ново.
Справлюсь запросто один.
Вот бы рюмочку спиртного,
Чтоб поднять адреналин.
 
 
Мне теперь немного можно.
Я же экс не первый год.
А под градусом несложно
Увеличить ваш проход».
 
 
Королю чего-то с газом
Слуги налили бокал,
И его работы сразу
Увеличился накал.
 
 
Полетели камня крошки.
Бил Король и так, и сяк,
Стал теперь проём немножко
Шире, чем дверной косяк:
 
 
«Кое-что я не доделал.
Подойду к вам опосля.
Дверь сменить – поступок смелый,
Хоть для экс, но Короля».
 
 
Смотрят слуги удивлённо —
Цирк не видели давно.
Хоть и с дверью обновлённой,
Только дыр вокруг полно:
 
 
«Облысел, а всё охота!
Не поймешь их, королей.
После их такой работы
Изо всех сквозит щелей».
 

Ужин из воды

Вермеер Ян Делфтский, «Дама и два кавалера» (фрагмент), 1659 г.

 
Зачастил Король в «загранку» —
Хлебосолен Царь-отец.
Но в последний раз из банки
Поделили огурец.
 
 
Через день опять суббота.
Хоть и сам без сухаря,
Королю теперь охота
Пригласить к себе Царя:
 
 
«Пусть мой стол без русской водки,
И икры мне не дал Бог,
Будет мне в меню находкой
Лишь вода и к ней вилок.
 
 
Тут искусственно не нужно
Создавать меню из круп.
Предложу Царю на ужин
Из воды с капустой суп.
 
 
Тут же выдам на второе
Я капусту без воды.
Царь, конечно, рот откроет
От обилия еды.
 
 
А на третье только воду
Без капусты из бачка.
Царь не ел такого сроду.
Где б найти хоть полвилка?»
 
 
Как ему Король назначил,
Прибыл Царь к столу «пик в пик».
Не могло и быть иначе,
Коль назначен был пикник.
 
 
Царь с улыбкой: «Боже правый!
Стол накрыт как на обед.
Да у вас такие нравы!
Перенять их нам бы след.
 
 
Есть и первое, смотрю я.
И второе тоже есть.
Ты всегда так ешь, смакуя,
Иль накрыл в мою лишь честь?
 
 
Что-то налито в бокалах!
А прозрачно как слеза.
Тут и двух бы блюд хватало
Нам с тобою за глаза.
 
 
Разносолы-то к чему бы? —
 
 
Царь скривил в улыбке рот. —
 
 
Дай подумать-ка, голуба.
Вижу, кто-нибудь придёт.
 
 
Ну, дружище, выставляйся.
Выпьем вместе за любовь.
Кто такая? Сознавайся,
Я попал не в глаз, а в бровь?
 
 
В жизни главное не страсти.
Власть имеют короли.
Их не следует на части
Нам в амбициях делить.
 
 
Хороша ль она собою?
Не из нашей ли среды?
С молодой живи любою,
Если старше, жди беды.
 
 
Наливай же водки с перцем.
Согреши – потом постись.
Или к этой даме сердца
Хочешь трезво отнестись?
 
 
Нет сложнее в жизни штуки
Занимать по праву трон».
 
 
Царь потёр напрасно руки,
Не унюхал водки он.
 
 
Всю капусту подчистую
И с водой, и без воды
Царь засунул в плоть пустую
После постов череды.
 
 
От такого угощенья
В протяженье трёх суббот
У обоих, к огорченью,
Сильно пучило живот.
 

Король и свистуны

Карел Дюжарден, «Представление шарлатанов на фоне итальянского пейзажа», 1657 г.

 
Во дворце банкет весёлый.
Сервировка хоть скудна,
Королю по разносолам
Всё же разница видна.
 
 
Только сел Король обедать,
Как к нему со всей страны
О своих поведать бедах
Попросились свистуны.
 
 
Усадил Король артистов:
«Вы как раз нужны мне для
Украшенья вашим свистом
Дня рожденья Короля».
 
 
И артисты засвистели
Так, что в зале Короля
С потолка на пол слетели
Люстры все из хрусталя.
 
 
«Не смешно, а что-то грустно
Просвистели вы. Тоска!
От художеств ваших люстры
Послетали с потолка.
 
 
Вон и трещины по стенам
Поперёк пошли у нас, —
Им Король. – От вашей темы
Нехороший резонанс».
 
 
«В нашем свисте есть нюансы.
Мы схалтурили слегка.
Ведь давно уже финансы
Не держали мы в руках.
 
 
Сколько мы бы ни свистели,
Нам уже не подают, —
Тут же гости. – В этом деле
Нам протекцию б твою».
 
 
«К Королю идут и ноют!
Хочешь денег – не свисти.
Вам занятие иное
Не мешало бы найти.
 
 
Или вам тот знак неведом?
Это ж в жизни главный драйв.
Королю перед обедом
Обломали только кайф», —
 
 
Зол Король был на артистов,
А точнее свистунов,
Но подал салфеткой чистой
Две монеты из штанов.
 
 
Дав капусты и мякины,
Чтоб никто не отощал,
Их Король на именины
Звать для свиста обещал.
 

Над законом

Иосиф ван Акен, «Молитва перед едой» (фрагмент), 1720 г.

 
Короля который день
Сильно мучила мигрень.
Стали бить в колокола.
Знать опять она дала.
 
 
«На вечерню вновь зовут.
Голове моей капут, —
В крик Король. – Хоть бейся лбом,
А они всё – «бом» да «бом».
 
 
Как унять мне эту боль?
Запретить вечерню что ль?
Надоел мне этот звон.
В королевстве мой закон».
 
 
Без вечерни через год
Распоясался народ.
 
 
Раз законы ни к чему,
Что же слушаться ему?
 

Пусть гуляют

Давид Тенирс, «Свиноматка и её помёт».

 
Подлечить немного нервы
В первый раз за много дней
Шёл Король на свиноферму
Повидать своих свиней.
 
 
Размышлял Король дорогой,
Что идёт туда не зря,
Но увидел у порога
Не свиней, а свинаря.
 
 
Увидав сию картину,
Стал Король пытать его:
«Эй, любезный! Где скотина?
Что ж в кормушках ничего?
 
 
Почему, скажи, голубчик,
Свиньям пойло не сварил,
Не сменил рогожи в рубчик
И дерьмо не стёр с перил?
 
 
Что ж не слышу я ответа?»
 
 
Тут свинарь пролепетал:
«Свиньи все гуляют где-то.
Их искать уже устал.
 
 
Ходят свиньи без разбора
По оврагам и лугам.
Только что за ближним бором
Слышен был их шум и гам.
 
 
Не попали бы на воле
Все в какую бы беду.
Я сейчас сгоняю в поле,
Их обратно приведу».
 
 
«Пусть гуляют. Что ты, право?
Может, впрямь нальют бока
На природных сочных травах?
Подышу без них пока.
 
 
Помогает от безделья
Укрепить нервишки мне
Не лекарственное зелье,
А душок моих свиней.
 
 
Свиньи ж запах оставляют
Тот, что был под их хвостом.
Не волнуйся, пусть гуляют.
Пойло сваришь им потом», —
 
 
По плечу Король похлопал
Молодого свинаря.
 
 
Убедившись, что протопал
До свинарника не зря,
 
 
Запашок вдохнув поглубже
Так, что ёкнуло в боку,
Улыбнулся он и тут же
Возвратился к гамаку.
 

Покладистая Кузина

Карл Херпфер, «Любовное послание», 1875 г.

 
Хоть мёда Король и не пробовал сроду,
Но всё же полученный с пасеки мёд
Помимо других королевских доходов
Ему приносил неплохой бы доход.
 
 
Но, то ли увяз он в бумажной рутине,
А может, его озадачил контроль,
Всю пасеку отдал по дяде Кузине
На год под проценты ленивый Король.
 
 
По осени, выбрав побольше корзину,
За долгом пошёл без охраны один.
С порога Король ошарашил Кузину
Вопросом нескромным: «Где деньги, Кузин?»
 
 
Кузина не рада кузена приходу,
Ведь бизнес её только в гору попёр,
И мог бы и дальше расти год от года,
Приплёлся за пасекой братец-старпёр:
 
 
«Быть может, оставишь ещё на годочек
Всю пасеку, брат, во владеньях моих?
А я тебе снадобье выдам для почек.
Почистить тебе не мешало бы их.
 
 
Прополису дам и пчелиного яду.
Опять же проценты получишь за год».
 
 
«Мне этого только, Кузина, и надо.
Пускай моих пчел как своих в оборот.
 
 
Раз ладно твои процветают делишки,
Не буду мешать, мёд из ульев качай.
Проценты приму и какие излишки
Появятся в деле твоём невзначай.
 
 
Широкую мёду проделай дорогу,
Чтоб в каждый попал он теперь магазин, —
Кузину Король шаловливо потрогал. —
Вот так и поладим. Где деньги, Кузин?»
 

Худое железо

Бейл Клод Жозеф, «Поварёнок на кухне», 1893 г.

 
Королевство худо-бедно
Без Че Пэ пока. Но вот
По весне пропал бесследно
Со стены громоотвод.
 
 
Что без этой железяки
Королю теперь беда,
В королевстве знает всякий.
Кто же спёр её тогда?
 
 
Без отвода наудачу
При грозе нельзя никак.
Он ревизию назначил
Всех наличных железяк.
 
 
Горожане и сельчане,
И простой народ, и знать,
Ржавый гвоздь и старый чайник
Обязались показать.
 
 
Сколько сам Король ни рылся,
Надрывая свой живот,
Скоро понял, что «накрылся»
Весь его громоотвод.
 
 
Не заметил в этом деле
Он другой лишь стороны —
В королевстве проржавели
Все котлы и чугуны.
 

Поганой метлой

Жан Франсуа Милле, «Осенний пейзаж со стаей индеек», 1873 г.

 
Год Король живёт без трона.
Не к душе ему уют.
Да ещё сидеть вороны
У окошка не дают.
 
 
То начнут горланить что-то,
То помёт летит стрелой.
Им решил «разбор полётов»
Провести Король метлой.
 
 
Много мётел в старом замке,
Но любая бы метла
Как обычная вязанка
Королю б не подошла.
 
 
Бросил клич Король: «Поуже
Подыщите черенок,
Чтобы был других не хуже
И ворон гонять помог».
 
 
Короля приказ осилен.
Есть метёлка для утех.
 
 
«Вот метлу как Вы просили
Вам достали уже всех.
 
 
Полетят вороны градом,
Не спасётся ни одна, —
Был ответ. – Метла, что надо,
Но поганая она».
 
 
Ухватив метлу покрепче,
Применил Король её —
Разливаясь бранной речью,
Смело тыкал в вороньё.
 
 
Все вороны разлетелись,
И очищено окно.
Что поганый запах в теле,
Королю же всё равно.
 

Последний писк

Браун Дженнингс, «Перед концертом».

 
Не блистал Король талантом
Ни певца, ни музыканта.
Хоть в ушах и был брачок,
В руки взял Король смычок.
 
 
Стал водить он тем предметом
По роялю и кларнету.
Раздавался лязг и визг,
Страшный скрип и тонкий писк.
 
 
«Мне теперь уже охота
Положить скорей на ноты
Музыкальный мой этюд
Из различных звуков блюд.
 
 
Он наполнен содержаньем
Пенья птиц и конским ржаньем,
Снега скрипом из-под ног.
Пусть завидует сынок.
 
 
Он и мать его играли
На кларнете и рояле.
Я один средь них всерьёз
Стал по скрипке виртуоз», —
 
 
Целый день, меняя руки,
Неожиданные звуки,
Хоть со скрипкой не знаком,
Извлекал Король смычком.
 

Обнаглели

Жорж де Латур, «Скудная трапеза крестьян», 1620 г.

 
Только пальцем по стакану
Постучит Король-сосед,
Все, что в замке, тараканы
Прибегали на обед.
 
 
Ничего кромя гороха
Не варил Король в котле.
Тараканам всё же крохи
Оставлял он на столе.
 
 
Тараканы осмелели.
Изо всех щелей ползя,
Через месяц с ложки ели
Всё, что можно и нельзя.
 
 
Залезали в ложку кучей,
Королю смотрели в рот,
Только всё ж ему наскучил
Тараканов рыжий сброд.
 
 
Стал Король махать ладошкой:
«Дайте ж, сволочи, пожрать!»
 
 
Прихватив с собою ложку,
Убежала «рыжих» рать.
 
 
Жили дальше бы неплохо
Тараканы, будь умней.
 
 
Допустили до гороха —
Надо кушать поскромней.