Текст книги "Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова"

Программа С. Ф. Шарапова и современная Россия

То положение, в котором находилась Россия 100 лет назад, имеет много общего с положением нынешней России, получившей невразумительное название «Российская Федерация». Сходство не случайное: тогда Россия вопреки воле русского народа двигалась по пути капитализма; и сегодня ее опять загоняют в эту же самую колею, ведущую к обрыву. Мне как экономисту особенно бросаются в глаза такие общие моменты, как:

– засилье иностранного капитала в российской экономике,

– быстро растущий внешний долг страны,

– сильная зависимость государственного бюджета и всей экономики от внешнего рынка и игр спекулянтов на мировом рынке,

– испытываемый отечественными предприятиями постоянный денежный голод,

– высокие процентные ставки по кредитам,

– растущая социально-имущественная дифференциация общества,

– паразитизм и космополитизм нашей государственной бюрократии,

– процветающая коррупция и казнокрадство,

– усиливающееся отставание российской экономики от западной экономики,

– неразвитость экономической инфраструктуры,

– бедственное положение сельского хозяйства, грозящее стране голодом;

– отсутствие развитой промышленности,

– неготовность экономики к ведению серьезной войны и т. д.

Достаточно сходна и геополитическая ситуация той и нынешней России. Шарапов писал в начале 1908 г.: «Огромная, свежая и живая страна с талантливым и трудолюбивым народом дошла до положения жалкого паралитика, прикованного к своему одру, и то бессильно на нем мечущегося, то не подающего признаков жизни. А между тем со всех сторон собираются тучи, готовятся величайшие, быть может, за всю нашу историю испытания. России придется отстаивать и от пробуждающегося Желтого Востока, и от фанатизуемого все более и более ислама, и от своих мнимых западных друзей не только свою целость и независимость, но, быть может, и самое свое существование»[148]148
  Там же. – С. 238.


[Закрыть]. Характеристика внешнего окружения России, данная Шараповым, полностью соответствует реалиям XXI века.

В каком-то смысле сегодня экономическая и политическая ситуация в России и вокруг России даже более катастрофическая, чем во времена С. Шарапова.

Во-первых, сегодня мы имеем не Россию в границах 1914 г., а лишь ее кусок, называемый «Российской Федерацией». Значительная часть некогда громадного континента под названием «Российская Империя» уже 20 лет числится «ближним зарубежьем». Потери с экономической точки зрения громадные. Уже не приходится говорить о потерях нравственных, гуманитарных, геополитических.

Во-вторых, в своей массе население России в начале прошлого века было сельским, связанным с землей и сохранявшим православное мировоззрение и православный образ жизни. Это был духовный фундамент, на котором легче было возрождать и укреплять российскую государственность. Сегодня такого фундамента нет (хотя большая часть населения себя позиционирует как «православное», однако это Православие чисто номинальное).

В-третьих, разрушение духовно-религиозного фундамента русского общества сопровождалось также разрушением монархического устройства государства. Сегодняшнее государство с его парламентарно-демократическим устройством несравненно слабее, чем даже самодержавие, ограниченное Манифестом 17 октября 1905 г.

В-четвертых, тогдашняя Россия не имела такого богатого экономического наследия, которое получила нынешняя Российская Федерация от своего предшественника – Советского Союза. Худо ли бедно, но тогдашняя Россия что-то производила. Сегодняшняя Россия занимается проеданием и доеданием того, что ей досталось от СССР. Осталась лишь нефтяная и газовая «труба». Иначе говоря, колониальный характер отечественной экономики значительно усилился по сравнению с началом XX века.

В-пятых, сегодняшнее геополитическое положение России еще менее устойчивое, чем во времена С. Шарапова. И тогда Запад был настроен агрессивно в отношении России, но в те времена основной движущей силой западного империализма была борьба за рынки, стремление обогащения капиталистической олигархии. Сегодня основной движущей силой западного империализма является борьба за выживание (и одновременно за установление глобального господства). Иначе говоря, агрессивность Запада в целом (и в отношении России в том числе) за последнее столетие существенно возросла.

Безусловно, идеями С. Ф. Шарапова для возрождения современной России пользоваться следует. Но при этом чувствовать и понимать, в чем отличие и в чем сходство России начала XX века и России начала XXI века. Вполне вероятно, что какие-то положения и тем более детали программы С. Шарапова к сегодняшней России не применимы. Например, положения, касающиеся совершенствования государственного устройства страны. Шарапов предлагал модель, которую мы условно назвали «народной монархией». Эта модель опиралась на существовавшее тогда самодержавие, общинное устройство сельской жизни, земское самоуправление и т. п. Сегодня ничего этого нет. А вот в сфере экономики многие идеи Шарапова сохраняют свою актуальность.

Глава 3. С. Шарапов об иностранных капиталах

Об иностранных капиталах: лукавство С. Витте и правда С. Шарапова

В предыдущей главе мы уже затронули вопрос о двух сторонах «медали», называемой российской экономикой последних десятилетий существования Российской Империи. Начавшийся предвоенный экономический «бум» в стране был в значительной степени искусственным, он обеспечивался не внутренними, а внешними источниками, а именно: займами, кредитами и прямыми инвестициями, которые притекали в России с Запада. Процесс притока иностранного капитала в российскую экономику был обусловлен как глобальными причинами, так и причинами внутреннего порядка.

Глобальные причины – вступление западных стран в высшую стадию своего капиталистического развития – монополистический капитализм, или империализм. Это качественное изменение западного капитализма достаточно хорошо показано в работе В. И. Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916 г.). По сути, она представляет собой добротный конспект десятков лучших зарубежных и отечественных работ по проблемам капитализма и обобщение выводов, сделанных авторами этих работ[149]149
  Согласно последним данным, к работе Ленина приложил руку будущий советский академик-историк М. Н. Покровский. Он провел редактирование работы и придал ей форму легко усваиваемого популярного очерка.


[Закрыть]. Переход капитализма в высшую стадию развития – монополистический капитализм – стал осуществляться в 80–90-е гг. XIX века и сопровождался усилением внешней агрессивности западных стран. Завершался территориальный раздел мира, начиналась борьба за его передел. Западному капитализму стало тесно в рамках национальных границ, он стал искать новые рынки сбыта товаров, источники сырья, сферы приложения капитала. Борьба за раздел и передел мира велась всеми дозволенными и недозволенными средствами – дипломатическими, военными, экономическими. Важнейшим экономическим средством борьбы стал экспорт капитала – в виде займов, кредитов, прямых инвестиций. А объектом межимпериалистического соперничества стали не только страны Африки и Азии, но также Россия. Последнюю Запад рассматривал как страну экономически отсталую, но в то же время богатую природными ресурсами, имеющую достаточно емкий внутренний рынок и относительно дешевую рабочую силу.

Для проникновения в другие страны западный капитал активно опирался на «пятую колонну» внутри захватываемых стран. Социальной опорой западного капитала выступала компрадорская буржуазия, которая сколачивала себе капитал за счет «оказания услуг» западному капиталу. Такая поддержка и есть главная причина внутреннего порядка. Наиболее крупной и влиятельной фигурой среди тех, кто оказывал внутри страны содействие проникновению иностранного капитала, был С. Ю. Витте. Он был быстро выдвинут на ключевые государственные должности, прежде всего, – на пост министра финансов.

Следует отметить, что свое содействие продвижению иностранного капитала в Россию Витте осуществлял очень целеустремленно и последовательно, а для прикрытия истинных целей своей политики прикрывался различной демагогией, трескучей риторикой и ссылками на разного рода «научные теории», заимствованные на Западе. Витте даже пытался выдавать себя за «патриота», «монархиста», «государственника».

Например, Витте выступал за индустриализацию России. Трудно не согласиться с целым рядом оценок Витте о промышленном отставании России от Запада и его выводами о необходимости ускоренного промышленного развития страны. Более того, он был против эволюционного капиталистического развития промышленности, поскольку на это требовалось слишком много времени. Россия безнадежно отстала бы от Запада. Витте, выражаясь современным языком, выступал за активную государственную промышленную политику. Правда, позиция Витте отличалась от позиции русских патриотов, которые также выступали за индустриализацию России и считали, что она позволит превратить ее в «самодостаточную» страну, не зависящую от «королей биржи». Витте считал, что индустриализация должна помочь российским компаниям выйти на внешние рынки и включиться в конкурентную борьбу, раздел и передел международных рынков и сфер влияния. Другими словами, Россия, по словам Витте, должна стать индустриальной империалистической страной наподобие Америки или Англии.

Трудно было не согласиться с некоторыми мерами, которые предпринимало финансовое ведомство под руководством Сергея Юльевича. В частности, оно проводило политику последовательной защиты внутреннего рынка от иностранных промышленных товаров. Большие средства выделялись из бюджета Российской Империи для строительства железных дорог, что должно было способствовать промышленному развитию России. Большая часть российской прессы называла Витте «великим реформатором», сравнивая его с Петром I. Нередки были также адресованные Витте эпитеты: «государственник», «патриот» и даже «русский националист».

Но на самом деле за внешне декларируемой Витте политикой ускоренного промышленного развития России скрывалась другая, не афишируемая политика.

Во-первых, экономическая политика Витте, будучи ориентированной на внешнюю экспансию российских компаний, создавала серьезные политические риски для России. Сегодня, например, не вызывает сомнения то, что экономическая политика С. Витте спровоцировала военное столкновение России с Японией в 1904 г.[150]150
  См., например: Кремлев С. Россия и Япония: стравить! – М., 2005.


[Закрыть] Свой вклад С. Витте внес в обострение российско-германских отношений и втягивание России в Антанту, а затем и Первую мировую войну.

Во-вторых, ориентация на использование иностранного капитала вела к закабалению России иностранным капиталом – мировыми ростовщиками и «королями биржи».

Мы уже говорили (и еще будем говорить) о главной «заслуге» Витте перед Россией – навязывании ей золотого рубля. Другая «заслуга» Витте – резкое усиление с его приходом в правительство зависимости России от иностранного капитала. Кстати, за период с 1800 по 1861 г. иностранные вложения в российские предприятия составили весьма скромную величину – 232 млн. руб. После перехода России на золотую валюту они достигли к 1914 г. 2243 млн. руб.[151]151
  Шепелев Л. Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX в. Проблемы торгово-промышленной политики. – Л., 1981.


[Закрыть]

По сути, все основные направления экономической политики Витте были в итоге ориентированы именно на то, чтобы обеспечить массовое привлечение иностранного капитала в Россию. Выражаясь современным языком, Витте делал все возможное для того, чтобы обеспечить в России «инвестиционный климат» для иностранных капиталистов. Золотой рубль был гарантией для иностранных инвесторов, что они не понесут убытков от падения курса российской денежной единицы при выводе своих прибылей из России. Введение золотого рубля немедленно привело к резкому росту притока иностранного капитала как в виде займов и кредитов, так и в виде прямых инвестиций.

Точно так же активное строительство железных дорог было выгодно иностранным инвесторам.

Во-первых, они предоставляли займы и кредиты на строительство, участвовали в работах в качестве подрядчиков, получая щедрые казенные заказы. Шарапов писал: «Прежде всего, бросается в глаза, что главные у нас иностранные дела основываются в качестве поставщиков казны»[152]152
  Шарапов С. Ф. Россия будущего. – С. 182.


[Закрыть].

Во-вторых, железные дороги обеспечивали более эффективное функционирование иностранных предприятий, которым надо было вывозить свою продукцию на мировой рынок.

Многие русские люди, даже далекие от экономики и финансов, прекрасно понимали опасность иностранных инвестиций в промышленность и другие отрасли российской экономики. Поэтому Витте для проведения своей политики привлечения «капиталистических варягов» в Россию необходимо было как-то ее обосновать. В своих выступлениях, статьях, а также фундаментальной работе «Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве»[153]153
  Первое издание этой работы вышло в Санкт-Петербурге в 1912 г. Современное издание: Витте С. Ю. Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве. – М., 1997.


[Закрыть] он доказывал, что без привлечения иностранных капиталов России не удастся стать передовой в экономическом отношении страной. Одновременно он утверждал, что иностранные капиталы независимости нашей страны не угрожают. При этом Витте ссылался на опыт стран Запада: «Подобные опасения высказывались у нас еще со времен Петра Великого, но государи русские с ними никогда не считались, и история вполне оправдала их прозорливость… Привлечением иностранного капитала создали свое промышленное могущество все передовые ныне страны – Англия, Германия, Соединенные Штаты Америки…»[154]154
  Цит. по: Тимофеева А. А. История предпринимательства в России / Учебное пособие. – М., 2011.


[Закрыть]. По некоторым данным, Витте активно использовал этот аргумент в беседах с императором Николаем II, который высказывал серьезные сомнения в необходимости опираться на иностранный капитал. Например, современный исследователь С. Г. Мартынов пишет: «Для убеждения царя Витте ссылался на пример Англии и США, добившихся создания промышленности с помощью иностранных капиталов, утверждая, что прилив чужих сбережений не отразится на национальном характере русской промышленности, ибо Россия как страна, обладающая громадной политической силой и могуществом, способна будет их ассимилировать»[155]155
  Мартынов С. Г. Гл. 5. Денежно-кредитная политика С. Ю. Витте // Государство и экономика: система Витте //. – СПб., 2002.


[Закрыть].

Также Витте апеллирует к историческому опыту России. «Подтверждение своей позиции, – пишет современный исследователь творческого наследия С. Витте Н. Фигуровская, – он находил и в историческом прошлом экономической жизни самой России, говоря, что мы сами поглотили уже иностранного капитала, явившегося нам в виде знаний, орудий труда, денег, ассимилировали совершенно стольких иностранцев, пришедших в качестве мастеров, хозяев предприятий, военных, учителей, что странно даже упоминать о какой-то опасности для русской самобытности от ищущих у нас заработка иностранцев и иностранных капиталов. Важным аргументом выступало то, что значительная часть капиталов поступает в ресурсы страны. Залогом безопасности привлечения иностранных капиталов является величие страны»[156]156
  Фигуровская Н. Взгляды С. Ю. Витте на государственное хозяйство // Экономист. – 2008. – № 10.


[Закрыть].

Витте, как и окружавшие его либеральные профессора, любил говорить, что иностранные капиталы приносят в страну «знания», «технологии», «опыт», «оказывают услуги». Естественно, за это иностранные инвесторы вправе получать вознаграждение. Вот такая нехитрая «теория» иностранных инвестиций.

В работе «Иностранные капиталы и наша финансовая политика» (1899) С. Ф. Шарапов полемизирует с Витте по вопросу иностранных инвестиций (хотя имени его не упоминает). Сергей Федорович не оспаривает того факта, что в Россию приезжали много иностранцев как с капиталом, так и без капитала и участвовали в нашем экономическом строительстве. Особенно много было немцев-колонистов, которых Екатерина II вызвала из Германии для освоения российских просторов. Действительно, многие иностранцы ассимилировались, становились гражданами Государства Российского, верно служили Царю и Отечеству, вносили вклад в экономическое развитие нашей страны.

Но во второй половине XIX века ситуация изменилась. Шарапов отмечает, что раньше под «иностранцами» понимались вполне конкретные живые люди, которые представляли сами себя и работали также на себя. Часто приезжали с семьями и, в конце концов, оставались в России навсегда. В настоящее же время «иностранцы» стали появляться в виде совершенно анонимных акционерных обществ, за которыми не было видно их истинных хозяев; эти общества представляли в России совершенно номинальные фигуры, которые были связаны со своими хозяевами – главными акционерами, находившимися в Лондоне, Париже или Берлине. Очевидно, что ни хозяева обществ, ни номинальные их представители даже не мыслили о том, чтобы «ассимилироваться» в России. Тем более что «фатерлянд» для приезжающих в Россию иностранных граждан стал ближе благодаря развитию средств транспорта и связи. Вот что писал по этому поводу Шарапов: «Так было в России еще недавно (речь идет об иностранцах, которые ассимилировались в России. – В. К.). Мы так к этому привыкли, что совершенно не заметили неожиданной перемены. А перемена произошла огромная. Наступила эпоха железных дорог, телеграфов, неслыханной ранее быстроты сообщений, широкого развития спекуляции, водворилось царство биржи, синдикатов, земельная собственность мобилизовалась, личность уступает место анонимному обществу, страшной силе соединенного капитала. Европейцы почти все очень обогнали нас на этом поприще. Но обогнали не столько техникой или лучшими качествами – обогнали, прежде всего, лучшей организацией, более крепкой общественностью, лучшим государственно-экономическим механизмом. Положение иностранца у нас совершенно изменилось. С одной стороны, наше общество как будто потеряло свою переваривающую способность, с другой – самая ассимиляция стала для иностранца совершенно ненужной»[157]157
  Шарапов С. Ф. Россия будущего. – С. 179–180.


[Закрыть].

Далее Шарапов пишет о том, что любое иностранное предприятие в России становится кусочком чужой страны на территории нашей страны. Взять, например, современного немца в России: «Если он ведет крупное дело, это уже не русское, а чисто немецкое дело. Потрудитесь зайти (если пустят) на любой немецкий завод в Петербурге или Москве. Администрация немецкая, делопроизводство немецкое, разговор немецкий, интересы немецкие и самая неразрывная, самая тесная связь с Германией как с метрополией. Территория завода – это завоеванная капиталом и почти отчужденная немцами территория. Это только номинально Россия. Русские рабочие здесь только чернорабочие, и Россия от фирмы имеет только налоги да скудную поденную плату рабочим.

Возьмите Бухару и нашу там колонию – Новую Бухару. Разве, например, дело там любой крупной русской фирмы, вроде Большой Ярославской Мануфактуры, бухарское дело? Это настоящий уголок Русской земли, хотя номинально и во владении Бухарского эмира. В этом же роде совершенно и иностранные у нас крупные акционерные предприятия. Россия, разумеется, чуточку посильнее Бухары и рядом с немецкою и вообще иностранною промышленностью еще может выдвинуть свою, но… надолго ли? Ведь иностранная у нас промышленность растет гигантскими шагами, ведь иностранцы имеют явную тенденцию выплачивать и высаживать все русское и притом из самых лучших дел…»[158]158
  Там же. – С. 180.


[Закрыть].

Чуть ниже Шарапов еще раз возвращается к мифу об «ассимиляции» в России иностранцев, созданному Витте и его сторонниками: «Ведь это все фантазия, чтобы иностранный капиталист, сидящий преимущественно за границей и имеющий у нас только своих приказчиков, ассимилировался с нами, становился русским. Давно прошли эти времена!»[159]159
  Там же. – С. 184.


[Закрыть]. Немного ниже он отмечает, что истинные хозяева иностранных предприятий, капиталисты в нашу страну и нос не суют, решая все вопросы по России в своих конторах в Лондоне, Амстердаме, Брюсселе и Берлине: «…сейчас мы можем указать на правление Московской или Ташкентской конки, заседающее в Брюсселе, общество разработки каменной соли в Амстердаме, на правление общества каменноугольных копей гр. Ренара, орудующее из Берлина, или на правление бывших Тагиевских промыслов в Баку, сидящее в Лондоне…»[160]160
  Там же. – С. 195.


[Закрыть].

Справедливости ради следует признать, что в России во времена Шарапова среди русских патриотов, выступавших против засилья иностранного капитала, выделялась небольшая группа с особым мнением. Это были германофилы, которые считали, что если привлечение иностранного капитала нельзя свести сразу к нулю, то лучше ориентироваться на капитал немецкий, который принесет России меньший ущерб. Отчасти сторонники такой точки зрения исходили из того, что немцы все-таки более склонны к ассимиляции, чем прочие иностранцы. К тому же Германия как страна технически передовая могла дать что-то полезное России для ускорения ее технического развития. Например, такой точки зрения придерживался известный государственный деятель П. Н. Дурново. В своей записке императору Николаю II в начале 1914 г. он писал о необходимости резкого политического и экономического разворота России в сторону Германии для того, чтобы избежать войны: «Что касается немецкого засилья в области нашей экономической жизни… Россия слишком бедна капиталами и промышленной предприимчивостью, чтобы могла обойтись без широкого притока иностранных капиталов. Поэтому известная зависимость от того или другого иностранного капитала неизбежна для нас до тех пор, пока промышленная предприимчивость и материальные средства русского населения не разовьются настолько, что дадут возможность отказаться от услуг иностранных предпринимателей… Но пока мы в них нуждаемся, немецкий капитал выгоднее для нас, чем всякий другой. Прежде всего, этот капитал из всех наиболее дешевый как довольствующийся наименьшим процентом предпринимательской прибыли… Мало того, значительная часть прибылей, получаемых на вложенные в русскую промышленность германские капиталы, и вовсе не уходит; в отличие от английских и французских капиталистов германские капиталисты и сами со своими капиталами приезжают в Россию. Англичане и французы сидят себе за границей, до последней копейки выбирая из России вырабатываемые их предприятиями барыши. Напротив того, немцы-предприниматели подолгу проживают в России и быстро русеют. Кто не видел, например, французов и англичан, чуть ли не всю жизнь проживающих в России и ни слова по-русски не говорящих? Напротив того, много ли видно в России немцев, которые хотя бы с акцентом, но все же не объяснялись бы по-русски?»[161]161
  Цит. по: Кремлев С. Россия и Германия: стравить! От Версаля Вильгельма до Версаля Вильсона. Новый взгляд на старую войну. – М., 2003. – С. 148.


[Закрыть].

Что можно сказать по поводу подобной точки зрения?

Во-первых, очевидно, что П. Дурново не знаком с экономическим учением С. Шарапова. В противном случае он, наверное, воздержался бы от утверждения, что Россия «бедна капиталами». Россия могла бы самостоятельно удовлетворить свои потребности в капитале, осуществляя выдачу государственных кредитов в виде «мнимых» капиталов под соответствующие проекты. Впрочем, следует учесть, что Дурново не был экономистом.

Во-вторых, утверждение Дурново о склонности немцев к русификации и ассимиляции не совпадает с точкой зрения Шарапова. Вероятно, все-таки представления Дурново отражают ту ситуацию, которая была в России XIX века. В XX веке немцы также (подобно англичанам и французам) начали чувствовать себя в России как иностранцы. Дурново также идеализирует немцев, говоря, что они могут довольствоваться меньшей нормой прибыли, чем французские или английские инвесторы. В условиях международной конкуренции выживают лишь те, которые получают наибольшую прибыль.

В-третьих, Дурново прав, что с политической точки зрения России было бы лучше опираться на германский капитал, а не на французский или английский, с помощью которого нашу страну втягивали в войну против Германии. Вместе с тем на момент, когда Дурново писал свою записку, немецкий капитал в общем объеме накопленных прямых инвестиций в российскую экономику (начало 1914 г.) занимал весьма скромное место – лишь 20 %[162]162
  Доли других стран были равны (%): Франция – 31; Великобритания – 24; Бельгия – 15; США – 5. См.: Бобович И. М., Семенов А. А. История экономики. Учебник. – М., 2002. – С. 229.


[Закрыть].

В значительной степени «перекосы» в географии иностранных инвестиций в российскую экономику создавались агентами мировых ростовщиков, которые готовили Россию к противостоянию с Германией. Главный из этих агентов – С. Витте – делал все возможное для того, чтобы обострить торгово-экономические отношения России с Германией[163]163
  См.: Фомин С. Банкиры начинают и выигрывают // Правая.ру (Интернет).


[Закрыть].