Текст книги "Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова"

Иностранные инвестиции и «золотая мышеловка»

Возникают законные вопросы:

Неужели нашей власти не были видны негативные последствия прихода иностранного капитала в конце XIX – начале XX века в Россию?

Разве нашей власти не было очевидно, что российский промышленник и купец оказывается в неравном положении по отношению к иностранному капиталисту?

Разве нашей власти не было ясно, что иностранец не собирается ассимилироваться в России?

С 1900 г. Россия стала переживать экономический кризис. В 1904 г. началась война с Японией. В 1905–1907 гг. в стране произошла первая «русская» революция. Так или иначе эти все события были связаны с деятельностью мировых ростовщиков и «королей биржи», которые искусно использовали инструмент иностранных инвестиций против России. Даже слепому стали видны катастрофические последствия нашествия «капиталистических варягов» в Россию после прихода в Министерство финансов С. Витте. Царь в 1903 г., наконец, отстранил Витте от руководства Министерством финансов, а фактически от управления всей российской экономикой. Но курс, заданный Витте в предыдущее десятилетие, продолжался и при его преемнике В. Н. Коковцеве[186]186
  Коковцев Владимир Николаевич (1853–1943) – граф, товарищ министра финансов (1896–1902). В 1904–1914 гг. – министр финансов России (с перерывом в 1905–1906 гг.). Одновременно в 1911–1914 гг. занимал пост председателя Совета министров. Член Государственного Совета.


[Закрыть].

В чем же дело? Объяснение, которое дал Шарапов, крайне просто: власти стали заложниками золотого рубля, и для поддержания золотого стандарта было необходимо обеспечивать любой ценой прилив иностранных инвестиций, которые создавали иллюзию прочности золотого рубля. Видимо, золотой рубль стал идеей-фикс для многих руководителей дореволюционной России.

Вот что по этому поводу писал Шарапов еще в 1899 г.: «Казна занимает, и много занимает. Ренту (облигации государственных займов. – В. К.) печатают, как газету, и продают ее, и по подписке, и в розницу, на всех европейских биржах, обязавшись там платить проценты золотом. Но для правильного сведения концов с концами, для верной оплаты процентов, для поддержания курса этих явных и замаскированных займов, даже вместе с добываемым сибирским золотом, недостаточно. Увеличить наш вывоз уже невозможно. Сократить ввоз не в наших средствах, мы связаны договорами. Что делать? Откуда доставать необходимое золото, чтобы не только не трогать нашего запаса, но еще чтобы оставалось кое-что для Государственного банка в подкрепление его ничтожно малой собственной кассы?

Это золото могут дать только иностранцы, которые принесут его в виде тех капиталов, что будут ими вложены в новые промышленные дела. Значит, как бы вредно ни было, с национальной точки зрения, это нашествие иностранцев и захват ими в собственность лучших наших дел и важнейших народных богатств, с точки зрения финансовой, казначейской, оно неизбежно, оно необходимо, ибо без прилива, и притом очень широкого, к нам иностранных капиталов сейчас, при существующей денежной системе, немыслимо свести концы с концами, немыслимо удержать золотое обращение. Отсюда следует, что движение к нам этих капиталов волей-неволей приходится поощрять»[187]187
  Шарапов С. Ф. Россия будущего. – С. 191–192. Курсив мой. – В. К.


[Закрыть].

О лукавом лозунге Витте, что иностранные капиталы нужны, мол, для индустриализации и строительства «Великой России», уже через несколько лет после введения золотого рубля никто не вспоминает. Соображение здесь чисто финансовые, а именно – поддержание курса рубля. А ведь об этом Шарапов прозорливо предупреждал еще до введения золотого рубля в совместной с П. Олем работе «Цифровой анализ расчетного баланса России за пятнадцатилетие 1881–1895 гг.»[188]188
  Цифровой анализ расчетного баланса России за пятнадцатилетие 1881–1895 гг. П. В. Оля и С. Ф. Шарапова. – СПб., 1896. Данная работа была недавно переиздана и содержится в следующем источнике: Витте С. Ю. Т. 3: Денежная реформа, кредит и банковская система России // Собрание сочинений и документальных материалов. В 5 т. (Памятники экономической мысли). Кн. 2. – М., 2007. – С. 623–713.


[Закрыть]: «В прежние времена, – говорится в моем докладе по поводу работы П. В. Оля над нашим расчетным балансом, – никому не приходило в голову, что расплачиваться с иностранцами по убыткам расчетного баланса и держать курс, какой угодно, можно самым простым путем: увеличивая внешнюю задолженность страны, расплачиваясь землями, естественными богатствами, концессиями на разные промышленные предприятия и т. д.

Честь открытия этого способа всецело принадлежит позднейшим финансовым деятелям, которые, громко провозгласив, что привлечение иностранных капиталов есть благо для России, открыли этим капиталам дорогу и обратили их сполна на текущие потребности, т. е. на утверждение равновесия в расчетном балансе»[189]189
  Там же. – С. 15.


[Закрыть].

Надо полагать, что С. Ю. Витте прекрасно понимал эти тонкости финансовой науки и вводил золотой рубль не ради индустриализации и строительства «Великой России», а в угоду мировым ростовщикам и «королям биржи».

Именно экономические соображения (поддержание золотого рубля) заставляют российские власти быть любезными с иностранцами, быть к ним снисходительными и предоставлять им всяческие поблажки: иностранный инвестор может принести в казну золото, а российский – нет! Вернее, российский предприниматель также теоретически может, но это может быть не очень скоро. А золото денежным властям нужно немедленно! Шарапов писал об «особом режиме» для иностранцев в России: «Отсюда же и любезность к иностранцам, и всякие им потачки и поблажки. Попробуйте, хотя бы законно, прижать иностранца. Сию минуту об этом с невозможными прикрасами разблаговестят иностранные газеты и поднимется крик: “В России варварство, в России нельзя помещать иностранных капиталов”, а этот крик равносилен падению нашего кредита, он прямо опасен для политики привлечения иностранных капиталов…»[190]190
  Цифровой анализ расчетного баланса России за пятнадцатилетие 1881–1895 гг. П. В. Оля и С. Ф. Шарапова. – С. 192.


[Закрыть].

Теоретически власти могут не удовлетворить заявку иностранцев на открытие ими в России своего предприятия. Но реально такого не происходило, такое могло произойти только с заявкой российского предпринимателя. Теоретически власти могли даже потребовать закрытия ранее открытого иностранцем предприятия. Но это еще более фантастическое предположение. Потому что тогда иностранцу надо будет выплатить золотом компенсацию. А на это власти никогда не пойдут, ведь в казне золота всегда не хватает! Шарапов пишет об этой стороне отношений власти и иностранных капиталистов: «Правда, правительство дает разрешение на открытие действий данного общества в России. Правда, оно оговаривает, что во всякую минуту и без объяснения причин деятельность эту может прекратить. Но разве последнее физически возможно? Чем же мы выплатим иностранцу, которого пожелали бы удалить? На это – увы! – нет средств. Неугодно ли выплатить и удалить Ротшильда, Кокериля, Юза, Ротштейна и т. д.»[191]191
  Там же.


[Закрыть].

О том, чтобы просто удалить (или, проще говоря, выдворить) из России Ротшильда, Кокериля, Юза и Ротштейна, не прибегая ни к каким выплатам, тогда никто не мог и думать. Позднее именно такой способ вырваться из «золотой мышеловки» использовали большевики. И у них получилось. Это способ назывался «национализацией» иностранной собственности (без компенсаций собственникам), а также отказ платить по долгам дореволюционной России.

Русские патриоты и государственники в дореволюционной России прекрасно понимали, что г. Витте заманил Россию в «золотую мышеловку». Вырваться из нее было сложно, но не невозможно. И они (включая С. Шарапова) предлагали свои варианты. Но об этом далее.

О государственном долге России (1)

Тема государственного долга проходит красной нитью почти через все произведения С. Шарапова, органически переплетаясь с темами денежного обращения, иностранных инвестиций, экономической и политической зависимости России от Запада, золотого рубля, государственного бюджета и т. п. Государственный долг бывает внутренним и внешним. Шарапов особое внимание уделил долгу внешнему. Государственный внешний долг – результат привлечения иностранного капитала в Россию в виде займов и кредитов (другая разновидность иностранного капитала – прямые инвестиции, т. е. участие иностранцев в капитале российских предприятий).

Наиболее полные и обобщенные данные о внешних заимствованиях дореволюционной России содержатся в работе американских экономистов Л. Пазеольского и Г. Моультона «Русский государственный долг и восстановление России»[192]192
  Пазвольский Л., Моультон Г. Русский государственный долг и восстановление России. – М., 1925.


[Закрыть]. Эта работа появилась на свет после Первой мировой войны, была издана у нас на русском языке в 1925 г. и широко цитировалась и использовалась нашими исследователями. По их данным, между 1769 и 1914 гг. российское правительство заимствовало как внутри России, так и за рубежом около 15 млрд. руб. Примерно 40 % указанной суммы было погашено в рассматриваемый период. Примечательно, что в течение большей части рассматриваемого отрезка русской истории, а именно в 1769–1886 гг. (117 лет) государственные займы России составили лишь 6 % общего объема государственных заимствований, а 94 % пришлось на короткий отрезок времени 1887–1914 гг. (27 лет). В абсолютных цифрах получается менее 1 млрд. руб. государственных заимствований в первый период и более 14 млрд. руб. – во второй.

Первые попытки внешних заимствований относятся к XVII веку. В 1613–1614 гг. первым царем из династии Романовых Михаилом Федоровичем были направлены посольства в Англию и Голландию с целью получения займов. Они нужны были для ликвидации последствий Смуты. Голландцы отказали нам, ответив, что сами находятся в сложном положении (недавно закончили войну). А Англия выставила ряд неприемлемых для России условий (например, снятие пошлин на ввоз товаров в Россию из Англии). В результате переговоры окончились ничем.

Первые государственные внешние заимствования Россия, согласно имеющимся источникам, осуществила в XVIII веке. Петр I хотя и «прорубил окно в Европу», однако к внешним заимствованиям относился отрицательно. К его чести Россия не заняла у Европы ни одной копейки. Первые займы были сделаны при Екатерине II. Они были необходимы для покрытия расходов на ведение ряда войн (прежде всего, с Турцией). Переговоры велись с голландскими банкирами, банкирским домом «Гопс и Ко»[193]193
  Этот банкирский дом еще не раз организовывал займы для России и после царствования Екатерины II (вплоть до середины XIX века).


[Закрыть]. В общей сложности было сделано 20 займов, под которые Россия выпустила облигации. Общая сумма заимствований – 75 млн. гульденов, причем часть новых займов шла на погашение долгов по ранее сделанным займам. Екатерининские займы неоднократно пролонгировались и реструктуризировались. Окончательно обязательства России по ним были закрыты лишь в 1891 г., т. е. уже во времена С. Шарапова. Вступив в XIX век, Россия стала периодически прибегать к внешним заимствованиям, в основном для финансирования расходов во время ведения войн или ликвидации последствий войн. Так, при Александре I после окончания войны с Наполеоном в 1815 г. был получен заем от Голландии.

После войны с Наполеоном при дворе Александра I появился банкир Людвиг Штиглиц – по происхождению немецкий еврей, который позднее обратился в лютеранство. Он получил статус придворного банкира и, пользуясь своими связями с Ротшильдами, неоднократно получал займы в Европе. После смерти Людвига в 1843 г. эстафету придворного банкира принял сын Людвига Александр Штиглиц. Отец и сын Штиглицы в период с 1820 по 1855 г. организовали русскому правительству 13 внешних займов на общую сумму на 346 млн. руб. (по номиналу бумаг). Самые значительные займы (по 50 млн. руб.) были заключены при участии А. Л. Штиглица в период Крымской войны, в 1854 и 1855 гг. Они обошлись русскому правительству в 5,5 %. Следует также упомянуть шесть 4-процентных займов, заключенных с 1840 по 1850 г. на строительство Николаевской железной дороги. Нарицательный капитал этих шести займов составил примерно 67 млн. руб.[194]194
  Ананьич Б. В. Банкирские дома в России, 1860–1914 гг.: Очерки истории частного предпринимательства. – М., 2006. – С. 19–20.


[Закрыть]

Конечно, в первой половине XIX века финансовые власти России крайне осторожно относились к такому средству пополнения казны, как внешние заимствования. Министр финансов Е. Ф. Канкрин, несмотря на свой консерватизм, вынужден был прибегать к займам – как внешним, так и внутренним. Читаем о Канкрине: «В 1828–1829, 1831, 1832, 1840, 1843 гг. провел заграничные займы, действительный процент по которым составил 5,42 %, сумма – 92,2 млн. руб. серебром. Ежегодные выплаты по займам в министерство Канкрина были ниже, чем у его предшественников, что способствовало улучшению расчетного баланса Российской Империи»[195]195
  Русское хозяйство // Большая энциклопедия русского народа. – С. 393. Отметим, что Е. Ф. Канкрин был министром финансов в период 1823–1844 гг. Его предшественниками были Д. А. Гурьев (1810–1823), Ф. А. Голубцов (1807–1810), А. И. Васильев (1802–1807).


[Закрыть]. Последние два внешних займа пошли на строительство Николаевской железной дороги (Москва-Петербург).

Шарапов неоднократно обращал внимание на то, что при Канкрине основной упор был не на внешние, а на внутренние заимствования. Такие заимствования были организованы в виде:

а) привлечения средств населения на депозитные счета в государственных кредитных учреждениях;

б) выпуска казначейских процентных билетов.

Шарапов давал высокую оценку такой политике Канкрина, которая, во-первых, не создавала угрозы потери Россией своей экономической и политической независимости; во-вторых, способствовала наполнению внутреннего рынка необходимой денежной массой. Что касается первого источника внутренних заимствований, то следует отметить организацию (начиная с 1842 г.) широкой сети сберегательных касс, принимавших вклады от 50 коп. до 750 руб. Расширение при Канкрине ссудно-депозитных операций государственных учреждений позволила снизить проценты по депозитам с 5 до 4 %, а по ссудам – с 6 до 5 %. Что касается второго источника, то в 1831 г. были запущены в обращение билеты Государственного казначейства (так называемые «серии»), которые имели номинал 250 руб. ассигнациями и обеспечивали 4 % годовых. «Серии» выпускались на срок 4 года, затем он был увеличен до 6 лет.

Депозиты оформлялись в виде вкладных листов или депозитных билетов, которые использовались наряду с ассигнациями в качестве средств обращения и платежа. Что касается казначейских процентных билетов, то в расчетах граждан с государством они могли использоваться в качестве платежных средств по номиналу, а в отношениях между частными лицами – по соглашению.

Конечно, в курсе Канкрина произошли изменения после того, как на смену Егору Францевичу пришел сначала Вронченко Федор Павлович (министр финансов в период 1844–1852 гг.), а затем Брок Петр Федорович (1852–1858 гг.). Изменения были обусловлены не только субъективными причинами (финансовые взгляды Вронченко и Брока отличались от взглядов Канкрина), но и более объективными; в частности Крымской войной. В 1854 и 1855 гг., как мы отметили выше, Россия вынуждена была (при содействии А. Л. Штиглица) разместить два займа по 50 млн. руб. Это было сопоставимо с суммой внешних заимствований за двадцатилетний период нахождения Канкрина на посту министра финансов.

С приходом к власти Александра II и «молодых финансистов», как мы уже неоднократно говорили, денег в России стало меньше, чем до начала реформ. Это негативно сказывалось и на государственном бюджете. Бюджетные дефициты стали закрываться с помощью займов, причем все чаще использовались внешние государственные займы. Более чем полстолетия, прошедшие с начала финансовых реформ Александра II до начала Первой мировой войны (капиталистический период русской истории), с точки зрения внешних заимствований можно разделить на два периода:

а) до начала практической подготовки Министерства финансов к переходу на золотой рубль (первые 20–25 лет);

б) после начала такой подготовки вплоть до введения золотого рубля и начала Первой мировой войны (последующие примерно 30 лет).

Первый период русского капитализма характеризовался активным железнодорожным строительством, которое осуществлялось на деньги внешних займов. Государство либо само выступало в качестве заемщика, либо в качестве гаранта по частным займам, размещаемым на европейских денежных рынках. Впоследствии государство использовало внешние займы для выкупа железных дорог у частных владельцев, поскольку дороги были убыточными.

Несмотря на большие по сравнению с эпохой Николая I внешние заимствования, они выглядели достаточно скромно на фоне тех сумм займов, которые Россия стала привлекать начиная с 1880-х гг., когда началась активная подготовка к введению золотого рубля. По данным уже упоминавшихся Л. Пазвольского и Г. Моультона, в 1887–1914 гг. государством было привлечено займов на общую сумму более 14 млрд. руб., причем особая «нагрузка» пришлась на пятнадцатилетний период 1887–1902 гг., когда было привлечено около 10 млрд. руб., а на период 1903–1914 гг. пришлось примерно 4 млрд. руб.

В 1880–1890-е гг. особую роль во внешних заимствованиях стали играть так называемые золотые займы – целевые займы, которые Министерство финансов Российской Империи использовало для накопления запаса «желтого металла», необходимого для введения золотого рубля. В период 1881–1897 гг. в Россию было привлечено иностранного капитала на сумму 1700 млн. руб., в том числе внешних государственных займов – на сумму 1050 млн. руб. (остальные 650 млн. руб. – иностранные инвестиции в российские предприятия)[196]196
  См.: Брегель Э. Я. Гл. 12. Денежно-кредитная система дореволюционной России // Денежное обращение и кредит капиталистических стран. – М., 1955. – С. 326.


[Закрыть]. Большую часть получаемого по займам золота Министерство финансов передавало в Государственный банк для формирования разменного металлического фонда в обмен на кредитные билеты. Примечательно, что на облигациях золотых займов стояли номиналы, выраженные в валютах стран, которые уже ввели золотой стандарт; также стоял номинал в золотых рублях, хотя еще официального введения золотого рубля в России не было. Предъявитель таких облигаций мог получить ренту в валюте любой страны. В размещении и последующем обслуживании золотых займов активно участвовали европейские банкирские фирмы: Парижско-Нидерландский банк, Учетная контора, Лионский кредит (Франция); «Мендельсон и Ко», Берлинское торговое общество (Германия); «Братья Бэринг и Ко.» (Англия) и т. д.

Впрочем, и после введения золотого рубля финансовые власти России продолжали прибегать к золотым займам (золотым кредитам) для поддержания золотого запаса и минимального объема денежной массы во внутреннем обороте. На начало 1914 г. обязательства России по внешним золотым займам были равны 594 млн. руб., в том числе перед Францией – 431 млн. руб., Германией – 103 млн. руб., Англией – 46 млн. руб., Голландией – 8 млн. руб., другими странами – 6 млн. руб.[197]197
  Хейфец Б. А. Кредитная история России: от Екатерины II до Путина. – М., 2001. – С. 15.


[Закрыть].

Золотые займы (кредиты) имели следующие особенности:

– они предоставлялись не в виде физического золота, а в виде валют тех стран, которые имели золотой стандарт (фунтов стерлингов, франков, марок, гульденов);

– полученные средства размещались на счетах в иностранных банках, находящихся за пределами Российской Империи;

– они предназначались исключительно для поддержания внутреннего денежного обращения в России в виде выпуска бумажных денежных знаков;

– в финансовой отчетности Государственного банка указанные средства проходили по статье «золото за рубежом».

По официальным данным, валютные заграничные запасы («золото за рубежом») составляли накануне Первой мировой войны следующие величины (на начало соответствующего года, млн. руб.)[198]198
  Золотой запас // Русское хозяйство // Большая энциклопедия русского народа. – С. 374.


[Закрыть]: 1909 г. – 305,3; 1910 г. – 551,8; 1911 г. – 638,9; 1912 г. – 627,7; 1913 г. – 634,1; 1914 г. – 635,3.

Вероятно, определенная часть запаса «золота за рубежом» была сформирована не за счет золотых займов, а за счет иных источников. Тем не менее, есть основания полагать, что решающую роль в формировании запаса «золота за рубежом» играли иностранные займы России[199]199
  Если сравнить величину запаса «золота за рубежом» на 1 января 1914 г. (635,3 млн. руб.) с величиной «золотых займов» России на тот же момент времени (594 млн. руб.), то мы увидим, что первая величина превышает вторую всего на 41,3 млн. руб.


[Закрыть].

Важным является вопрос о разделении государственных заимствований России на внутренние и внешние. Точных данных нет, есть лишь экспертные оценки. Причина в том, что процентные бумаги, которые Министерство финансов Российской Империи размещало в Европе, могли покупать также российские подданные, находящиеся за границей. Точно так же при размещении облигационных займов на внутреннем рынке бумаги могли приобретать находящиеся в России иностранцы или агенты, действовавшие по поручениям иностранцев. Более или менее точные оценки деления государственных займов на внутренние и внешние имеются лишь за 20 лет, предшествующих началу Первой мировой войны.

Данные о государственном внешнем долге России в дореволюционное время, содержащиеся в разных источниках, могут заметно не совпадать. Одни авторы включают в сумму государственного внешнего долга лишь обязательства Министерства финансов Российской Империи по размещенным за границей займам (государственный долг в узком смысле, или долг казначейства), другие дополнительно учитывают обязательства по городским займам. Всего до начала Первой мировой войны было выпущено 159 городских займов. Задолженность по городским займам перед иностранцами на 1 января 1914 г. составила 420 млн. руб. Также могут учитываться обязательства по железнодорожным займам, гарантированным правительством Российской Империи. Накануне войны в руках иностранцев, по разным оценкам, находилось железнодорожного долга на сумму от 850 до 975 млн. руб. Наконец, свои облигации выпускали и размещали за границей государственные земельные банки. В руках иностранцев объем таких облигаций составил, по оценкам, 230 млн. руб. Также следует учитывать закладные листы Дворянского земельного банка и свидетельства Крестьянского поземельного банка, которые обращались на иностранных рынках (биржи Лондона, Парижа, Амстердама). Сумма этих обязательств накануне войны оценивается в 339 млн. руб.[200]200
  См.: Займы // Русское хозяйство // Большая энциклопедия русского народа. – С. 336–338.


[Закрыть]

Обратимся опять к работе Л. Пазвольского и Г. Моультона. По их данным, до начала 1890-х гг. внутренние заимствования явно превалировали над внешними. В 1895 г. доля внешних займов в общем объеме государственных заимствований уже составила 30 %. Далее она имела тенденцию неуклонного увеличения (%): 1899 г. – 37; 1904 г. – 46; 1909 г. – 46; 1914 г. – 48[201]201
  Некоторые исследователи называют даже более высокий процент. Так, М. Антонов пишет: «Перед Первой мировой войной 55 % российских ценных бумаг принадлежали иностранному капиталу» (Антонов М. Капитализму в России не бывать! – С. 583).


[Закрыть]. Если выразить внешние заимствования в абсолютных цифрах, то они с 1,7 млрд. руб. в 1895 г. возросли до 4,2 млрд. руб. в 1914 г., т. е. в 2,5 раза. Еще более высокими темпами нарастали выплаты по внешнему государственному долгу. Они составили следующие суммы (млн. руб.): 1885 г. – 62; 1889 г. – 98; 1904 г. – 138; 1909 г. – 181; 1914 г. – 194. Таким образом, за два десятилетия выплаты по внешнему государственному долгу выросли более чем в 3 раза и в 1914 г. составили 48 % всех выплат по государственному долгу России[202]202
  Пазвольский Л., Моультон Г. Русский государственный долг и восстановление России. – М., 1925. – С. 22, 125. Оценки, приводимые Пазвольским и Моультоном, близки к оценкам, содержащимся в других источниках. Например, в Большой энциклопедии русского народа отмечается, что в период 1907–1913 гг. в общих расходах России по государственному долгу 45 % приходилось на выплаты за границу (Займы // Русское хозяйство // Большая энциклопедия русского народа. – С. 337).


[Закрыть]. России приходилось не только выплачивать проценты по внешним займам, но также погашать основную сумму долга. Совокупные выплаты по займам оказывались большими, чем начисляемые проценты[203]203
  Так, по данным А. Нечволодова, суммарные выплаты по внешним государственным займам (проценты + погашение основного долга) России составили (млн. руб.): 1897 г. – 198,0; 1898 г. – 222,9; 1899 г. – 228,5; 1900 г. – 223,2; 1901 г. – 234,5 (Нечволодов А. Д. Указ. соч. – С. 9).


[Закрыть]. Обратим внимание, что обязательства по займам измерялись в золоте, а золото постоянно дорожало. Следовательно, для оплаты каждого рубля основного долга России с каждым годом приходилось вывозить на мировой рынок все больше товаров. Шарапов писал: «Не будем забывать, что по своим долгам Россия расплачивается отнюдь не золотом, а только вывозимыми продуктами своего народного труда»[204]204
  Земля и воля… без денег. – С. 23.


[Закрыть].

Отметим, что западные капиталисты выкачивали из России деньги не только в виде процентов по займам и кредитам, но также в виде дивидендов от инвестиций в капиталы российских предприятий. По данным расчетного баланса Российской Империи (который начал составляться с конца XIX в..), совокупные доходы иностранцев, выводившихся из страны, были равны (млн. руб.): 1897 г. – 218,5; 1898 г. – 248,2; 1899 г. – 259,1; 1900 г. – 262,7; 1901 г. – 276,3[205]205
  Данные расчетного баланса взяты из следующего источника: Нечволодов А. Д. Указ. соч. – С. 9.


[Закрыть]. При этом доля процентов по ссудному капиталу была доминирующей в общих доходах иностранцев; она равнялась (%): 1897 г. – 90,8; 1898 г. – 89,9; 1899 г. – 88,2; 1900 – 85,0; 1901 г. – 84,9.

Посмотрим, как выглядела ситуация накануне Первой мировой войны. Совокупные доходы иностранцев, выводившихся из России, составляли (млн. руб.)[206]206
  Золотой запас // Русское хозяйство // Большая энциклопедия русского народа. – С. 375. Отметим, что в эту сумму не включены расходы по уплате текущей краткосрочной задолженности российских хозяйствующих субъектов. Они составили (млн. руб.): 1911 г. – 29,0; 1912 г. – 25,9; 1913 г. – 25,5 (Там же. – С. 375).


[Закрыть]: 1911 г. – 311,4; 1912 г. – 328,5; 1913 г. – 363,1. Вместе с тем основная часть в указанных совокупных доходах по-прежнему приходилась на проценты по займам и кредитам; эта доля составила (%): 1911 г. – 79,0; 1912 г. – 74,7; 1913 г. – 70,7.

Таким образом, можно констатировать факт явного превалирования процентов по займам и кредитам над дивидендами в общей массе прибыли, вывозимой иностранцами из России. По крайней мере, за период с 1897 г. (когда появились надежные статистические данные) до начала Первой мировой войны. Некоторые авторы объясняют это тем, что прямые иностранные инвесторы значительную часть своих инвестиционных доходов направляли на экономическое развитие России. Вряд ли можно согласиться с таким объяснением. Главная причина сложившейся пропорции – в общей структуре вложений иностранного капитала. Сумма прямых долгов казначейства иностранцам по состоянию на начало 1914 г. была равна 3971 млн. руб. Сюда следовало бы также приплюсовать долги иностранцам[207]207
  Данные: Займы // Русское хозяйство // Большая энциклопедия русского народа. – С. 338; Иностранный капитал в России. – С. 379.


[Закрыть]:

– по городским займам (420 млн. руб.),

– по железнодорожным займам, гарантированным правительством (от 850 до 975 млн. руб.),

– по облигациям государственных земельных банков (230 млн. руб.),

– по закладным листам земельных государственных банков, обращающимся на европейских биржах (339 млн. руб.),

– по облигациям российских акционерных обществ (256 млн. руб.).

В итоге мы получим сумму займов, находящихся в руках иностранцев, равную от 6066 до 6191 млн. руб.

По данным П. Оля, содержащимся в его работе «Иностранные капиталы в России» (1923), объем участия иностранного капитала в промышленных, страховых, кредитных, торгово-комиссионных, транспортных и городских предприятиях (прямые инвестиции) на начало 1914 г. был равен 1987 млн. руб.

Таким образом, общая сумма иностранного капитала, рассчитанная на основе приведенных выше цифр, в начале 1914 г. составила около 8 млрд. руб. Округленно соотношение иностранного ссудного капитала и прямых иностранных инвестиций в российской экономике перед началом Первой мировой войны было 6 млрд. руб. к 2 млрд. руб., или 3: 1. Эта пропорция достаточно точно совпадает с пропорцией распределения выплат иностранцам в виде процентов и дивидендов по данным расчетного баланса России.