Текст книги "Не только силой оружия и количеством войск"

Состояние боевой готовности войск приграничных округов будет рассмотрено в последующей главе, здесь же приведем только несколько примеров.

Так, в Прибалтийском Особом военном округе 15 июня 1941 года командующий войсками округа генерал-полковник Ф.И. Кузнецов отдал войскам приказ по обеспечению боевой готовности войск округа, в котором были указаны недостатки, выявленные при проверке войск округа: «Проверка боевой готовности частей округа показала, что некоторые командиры частей до сего времени… не уделяют должного внимания обеспечению боевой готовности и не умеют управлять своими подразделениями и частями.

Оповещение подразделений, особенно находящихся на учениях или работах, в 90-й стрелковой дивизии совершенно не отработано. Сбор по тревоге частей дивизии выполняется неправильно – выстраиваются целые полки на плацу и стоят на месте. Сбор происходит медленно, неорганизованно и без управления. Со сборной площадки полки вытягиваются по одной узкой дороге. При движении создаются пробки.

…Материальная часть полностью не выводится – в 286-м стрелковом полку осталось в лагере одно орудие полковой артиллерии, 4 орудия противотанковой батареи, один миномет, а в 149-м гаубичном артиллерийском полку было оставлено 8 орудий.

Распределение продуктов на суточные дачи в 286-м стрелковом полку не произведено, и бойцы суточной дачи на руках не имеют.

Подразделения, уходя на работу на десятки километров от расположения лагеря, полностью своего оружия и боевых патронов в опечатанных ящиках с собой не берут, младшие командиры в районы работ выходят без оружия (2-й батальон 286-го стрелкового полка). Командиры частей и подразделений 90-й стрелковой дивизии своих районов действии не изучили»[104]104
  Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 34. М.: Воениздат, 1953. С. 7–8. См. интернет-ресурсы: http://militera.lib.ru.


[Закрыть].

Далее в приказе командующий округом отмечает, что оборона, находящихся в полосе дивизии дотов и дзотов плохо отработана. Подразделения не умеют прикрыть доты и дзоты от захвата их противником. Доты для ночной стрельбы не приспособлены и в ночное время бездействуют. Связь с гарнизонами дзотов не устанавливается, и их действиями никто не руководит. Недостаточно внимания уделяется ведению оборонительного боя в ночных условиях. Подготовкой командного состава в частях 90-й стрелковой дивизии в мая и июне не занимались.

В этом же приказе командующий войсками округа потребовал:

«1. Командующему армией лично с командирами дивизий провести занятие на местности по выполнению директивы. К 22 июня каждый командир дивизии должен выработать решение на местности, которое командующему армией утвердить и за каждую дивизию доложить.

2. Командирам корпусов провести учение на местности с каждым командиром полка по выполнению решения, принятого командиром дивизии, к 24.06.41 года

3. Командирам дивизий провести учение на местности с каждым командиром батальона, дивизиона к 28.06. 41 года.

…8. Командиру дивизии разработать план обороны своей полосы…

… 10. Тщательно разработать план противовоздушной обороны» и т. д.

В последующем напряжение в войсках округа только усиливается. В приказе от 18 июня 1941 года, с целью «быстрейшего приведения в боевую готовность войск округа», командующий войсками требует: привести в боевую готовность все части и соединения округа, в том числе средства ПВО и систему воздушного наблюдения, оповещения и связи, уточнить взаимодействие ПВО и авиации, подготовить зенитную артиллерию и прожектора к ведению боевых действий, рассредоточить и замаскировать всю боевую технику, подготовить к работе фронтовой и армейские узлы связи; подготовить план разрушения мостов и т. д.

Требования командующего войсками округа, безусловно, правильны, однако, напрашиваются вопросы, а почему эти очень важные мероприятия не были выполнены с момента образования на территории прибалтийских государств ПрибОВО (4 июля 1940 года). Ведь в течение года можно было очень много сделать в плане подготовки войск округа к отражению нападения противника. С высокой долей вероятности можно предположить, что округ в течение года с момента его создания занимался в основном обустройством жизни и быта, вопросы боевой и мобилизационной готовности в ПрибОВО оказались второстепенными. По всей видимости, командующий войсками ПрибОВО Ф.И Кузнецов не настроил подчиненных на нужный лад, не сделал всего того, что должен был сделать в вопросах боевой и мобилизационной готовности.

Получение этого приказа подтверждают в своих воспоминаниях непосредственные участники событий. Командующий 8-й армией генерал-майор П.П. Собенников впоследствии вспоминал, что еще утром 18 июня 1941 года он получил устное приказание от командующего Прибалтийским особым военным округом немедленно вывести войска на границу, а штаб армии к утру 19 июня перевести на командный пункт в 12 км юго-западнее Шяуляя. К концу дня все распоряжения о выводе соединений армий на границу он отдал устно. При личной проверке было установлено, что с утра 19 июня части начали выходить в свои районы и в течение дня развернулись в районах прикрытия: 10, 90 и 125-я стрелковые дивизии[105]105
  Маковский В.Б. Прикрытие госграницы накануне войны // Военно-исторический журнал. 1993. № 5. С. 56.


[Закрыть].

Выход соединений 8-й армии в районы прикрытия до начала боевых действий подтверждается и командиром 10-й стрелковой дивизии генерал-майором И.И. Фадеевым, который писал, что «19 июня 1941 года до начала военных действий было получено распоряжение от командира 10-го стрелкового корпуса генерал-майора И.Ф. Николаева о приведении частей дивизии в боевую готовность. Во исполнение этого приказа все части дивизии были немедленно ночью выведены в свои районы обороны…»[106]106
  Маковский В.Б. Прикрытие госграницы накануне войны // Военно-исторический журнал. 1993. № 5. С. 56.


[Закрыть].

В это же время в районы прикрытия под предлогом проведения тактических занятий по оборонительной тематике были выведены соединения и части 128, 33 и 5-й стрелковых дивизий 11-й армии[107]107
  Маковский В.Б. Прикрытие госграницы накануне войны // Военно-исторический журнал. 1993. № 5. С. 56.


[Закрыть].

Однако атмосфера, царившая среди верхнего эшелона военного руководства, стремление любым путем «не допустить инцидента» передавалась непосредственно и командующим войсками округов, командующим армиями и командирам соединений и частей войск прикрытия. «Следует отметить, что даже в ночь на 22 июня, – писал в своих воспоминаниях П.П. Собенников, – я лично получил приказание от начальника штаба фронта П.С. Кленова в весьма категорической форме – к рассвету 22 июня отвести войска от границы…». Судя по всему, командующий 8-й армией это распоряжение не успел выполнить.

Положение войск 8-й и 11-й армий прикрытия Прибалтийского особого военного округа накануне нападения представлено в приложении 3. Основные выводы, которые можно сделать, исходя из анализа данного положения войск, состоят в следующем.

Во-первых, соединения и части 8-й и 11-й армий прикрытия располагались в сугубо оборонительной группировке. Причем соединения и части этих армий находились в районах, определенных им планами прикрытия.

Во-вторых, войска ПрибОВО начали отражать нападение противника в соответствии с планами прикрытия и все неудачи нельзя списать только на внезапное нападение противника. Есть и другие причины. О них в следующей главе.

В Западном Особом военном округе 3 июня в 4-й армии была объявлена учебная тревога. В оказавшемся в руках немцев рапорте об этих учениях, в котором речь шла о 204-м тяжелом гаубичном полке, говорилось: «В течение шести часов после объявления тревоги батареи оказывались не в состоянии открыть огонь». О 33-м стрелковом полке было сказано следующее: «Дежурные офицеры не знакомы с положением об объявлении тревоги. Полевые кухни не работают. Полк выступает на марш без прикрытия…». О 246-м зенитном дивизионе в рапорте сообщалось: «Когда была объявлена тревога, дежурный офицер оказался не в состоянии принять решение»[108]108
  Карель П. Восточный фронт. Книга первая. Гитлер идет на Восток. 1941–1943. М.: «Изографус», «Эксмо», 2004. С. 32.


[Закрыть].

Безусловно, многое зависело от командующих войсками приграничных округов. Они несли ответственность за состояние боевой и мобилизационной готовности подчиненных войск, никакие объяснения и кивки в сторону высшего руководства не дают понимания того, что они сделали все возможное. Сколько бы планы приведения войск в боевую готовность не уточнялись, задача каждого командира в основном оставалась прежней: в указанной полосе (на участке, в районе) организовать оборону и отразить нападение противника.

Конечно же, не обойти один интересный вопрос, так как он имеет самое непосредственное отношение к предстоящим условиям НПВ. В одном из интервью с боксером Александром Поветкиным, ему был задан вопрос: что самое главное в уличной драке? Поветкин ответил: «Лучше, конечно, их избегать, стараться решить конфликт мирно. Но если видишь, что тебе или твоим близким опасность угрожает, лучше бить первым, не ждать пока тебя ударят»[109]109
  Поветкин А. «Гонораром за бой с Кличко доволен». Советский спорт. 30 января 2014.


[Закрыть]. Не исключено, что в подобных ситуациях олимпийский чемпион по боксу в супертяжелом весе Александр Поветкин чувствует себя более чем уверенно, но все равно рекомендует бить первым, обращая внимание на то, что после первого пропущенного удара могут быть самые негативные последствия.

В военном деле тоже лучше «ударить» первым. Безусловно, упреждающий удар приграничными округами СССР напрашивался своей логичностью с военной точки зрения, но с политической был нежелателен.

Как известно, накануне Великой Отечественной войны сложилась политическая обстановка, в условиях которой Советский Союз не мог нанести упреждающий удар по изготовившемуся для нападения противнику, в этом случае он дефакто становился агрессором и последствия могли быть самыми неблагоприятными – воевать против объединившихся с Германией стран Западной Европы. Вполне возможно, а с военной точки зрения даже очень правильно, что нарком обороны С.К. Тимошенко и начальник Генерального штаба Г.К. Жуков готовили контрудар против возможного вклинения противника с целью создать условия для перехода в контрнаступление. Контрудар планировался как составная часть стратегической оборонительной операции НПВ. Это обычная практика планирования оборонительных операций, в том числе и операций НПВ. Вероятно, именно этот контрудар любители исторических сенсаций Суворов (Резун), Солонин и др. расценивают как подготовку к агрессии против Германии. И, по мнению этих современных мифотворцев, Германии ничего не оставалось как первой напасть на СССР.

Таким образом, приграничные округа вынуждены были находиться в ожидании агрессии Германии, надеясь на договор о ненападении. В военных округах командующие были «задающими генераторами» в вопросах поддержания боевой и мобилизационной готовности вверенных им войск, подготовки операций НПВ и управления подчиненными войсками в ходе боевых действий. Насколько каждый округ был готов к предстоящей войне, целиком и полностью зависело от командующих войсками округов.

Глава 4
«Главные боевые качества военачальника – это умение управлять войсками»

На рассвете 22 июня 1941 года Германия без объявления войны, вероломно нарушив договор о ненападении, начала военные действия против СССР. Тремя огромными параллельными потоками на фронте от Балтийского моря до Карпатских гор немецкая армия хлынула через советскую границу. На стороне Германии выступили также Италия, Румыния, Финляндия и Венгрия.

На левом фланге группа армий «Север» под командованием Лееба перешла границу Восточной Пруссии и вторглась в Литву. На левом фланге центральной части фронта, восточнее Варшавы, группа армий «Центр» под командованием Бока начала мощное наступление по обе стороны выступа, который образовывал здесь фронт советских войск. На правом фланге центра оказалась стокилометровая полоса затишья, где немецкий поток войск разделялся западным краем Припятских болот. Справа группа армий «Юг» под командованием Рундштедта ринулась вперед в направлении Киева.

Основной удар немцы наносили на левом фланге центрального участка фронта. Здесь командующему группой армий «Центр» Боку была отведена ведущая роль.

Наступлению немецких войск противостояли войска приграничных округов: Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого и Одесского военных округов. Приграничные округа 22–24 июня были преобразованы соответственно в Северный, Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты и 9-ю Отдельную армию. 25 июня был создан Южный фронт.

Вследствие того, что война для Красной Армии началась без мобилизационного периода, штабы округов и армий вступили в войну лишь с наличными весьма ограниченными силами и средствами связи.

Отмобилизовать части связи приграничным военным округам, как это планировалось, не удалось. Не были отмобилизованы и части связи Народного комиссариата связи, на которые возлагались задачи по обеспечению основных связей Генерального штаба (Ставки Главного Командования) с фронтами и армиями, а также устройство обходов, строительство рокад и развертывание резервных узлов связи. Генеральный штаб (Ставка) своих частей связи не имел.

Надо признать, что начало войны было неожиданным только для гражданского населения страны. И нельзя все время уповать на то, что внезапность и характер боевых действий НПВ были неожиданными для военачальников и штабов всех степеней. Армия для того и существует, чтобы всегда быть начеку.

С первых дней войны большая часть командиров (командующих) и штабов всех степеней оказались неспособными в сложных условиях управлять войсками. Маршал Советского Союза И.С. Конев в своих мемуарах выделил главное в боевых качествах военачальников: «Когда мы говорим о тех качествах, которые требовались от военачальника на войне, то как бы храбрость ни была важна, не она в первую очередь определяла боевые качества людей, руководивших войсками. Смелость, храбрость, личное мужество были характерны для наших командных кадров, в том числе и высших, с самого начала войны. Главные боевые качества военачальника – это умение управлять войсками (выделено мной – Ю.Р.), постоянная готовность принять на себя ответственность и за то, что ты уже сделал, и за то, что, собираешься сделать. Решимость нести ответственность за все действия войск, за все последствия отданных тобою приказов – чем бы это ни грозило и чем бы ни кончилось – вот первый и главный признак волевого начала в командире[110]110
  Конев И.С. Записки командующего фронтом. – М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2014. С. 705–706.


[Закрыть].

Автор не пытается «открыть Америку» в анализе причин поражения Красной Армии в первом периоде войны, но на одной из них – отсутствие превосходства Красной Армии в управлении войсками, сосредоточит внимание.

«Мастерство отхода перед противником – это альфа и омега тактики, и оно гораздо сложнее тактики наступления»

В задачу Прибалтийского Особого военного округа, во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом входила оборона 300-километровой полосы прикрытия, протянувшейся от Паланги и до территории Белоруссии, а также защита балтийского побережья и островов Моонзундского архипелага.

Соотношение сил и средств сторон к началу войны показано в табл. 3.1.

Таблица 3.1

Соотношение сил и средств сторон к началу стратегической оборонительной операции в Прибалтике[111]111
  Статюк И. Оборона Прибалтики 1941. М.: «Экспринт», 2005. С. 37.


[Закрыть]

Анализ состояния противостоящих группировок показывает, что противник имел тройное превосходство в личном составе и двойное превосходство в артиллерии, а по танкам и самолетам было примерное равенство.

За счет решительного массирования сил и средств на направлениях ударов противник образовал компактные ударные группировки, превосходящие соединения армий прикрытия на шяуляйском направлении в 5 раз, а на вильнюсском – в 8 раз[112]112
  Статюк И. Оборона Прибалтики 1941. М.: «Экспринт», 2005. С. 6.


[Закрыть].

Политическое и военное руководство Германии было полностью уверено в подготовке своих генералов и офицеров, в их способности грамотно действовать в любых боевых условиях. Генерал Ф. Гальдер писал: «Впечатляет бесконечность пространства, где будут наступать наши войска. Возможность сохранения локтевой связи здесь отпадает сама собой. Зато приобретает большое значение единство боевых действий дивизий. Здесь должен окупиться весь труд, который мы десятилетиями вкладывали в подготовку дивизионного звена командования» [113]113
  Гальдер Ф. Военный дневник. Том 2 (1.7.1940 – 21.06.1941). Перевод с немецкого И. Глаголева и Л. Киселева под редакцией и с предисловием полковника Д. Проэктора. М.: Воениздат, 1969. С. 568–569.


[Закрыть].

Около 23 часов 21 июня 1941 года начальник Генерального штаба предупредил начальников штабов приграничных округов о том, что в ближайшие часы будет передано важное сообщение.

В 00.20 22 июня начался прием директивы наркома обороны № 1.

Нарком и начальник Генерального штаба предупреждали, что «в течение 22–23.06.41 года возможно внезапное нападение немцев», и требовали, не поддаваясь ни на какие провокационные действия, привести войска «в полную боевую готовность, встретить внезапный удар немцев и их союзников». Далее в телеграмме указывались конкретные мероприятия, которые следовало осуществить:

«а) в течение ночи на 22.06.41 года скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.06.41 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность; войска держать рассредоточено и замаскировано;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава; подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить».

И здесь, как и в соседнем Западном Особом округе вместо приказа о приведении войск в боевую готовность и занятии оборонительных рубежей штаб отдал распоряжение о передаче указаний из центра по линии округ-войска, теряя драгоценное время.

Только через два часа в войска была отправлена директива командующего войсками ПрибОВО о скрытном занятии основной оборонительной полосы, выдвижении полевых караулов для охраны дзотов в предполье, постановке противотанковых мин и приведении в готовность номер один противовоздушной обороны. В этой директиве повторялись слова директивы наркома обороны, предостерегающие о возможной провокации со стороны немецко-фашистских войск[114]114
  Сборник. На Северо-Западном фронте – М.: «Наука», 1969 (Вторая Мировая война в исследованиях, воспомина-ниях, документах) Институт военной истории Министерства Обороны СССР; под редакцией и с предисловием члена-корреспондента АН СССР генерал-лейтенанта П.А. Жилина; составил и подготовил сборник кандидат военных наук, доцент, полковник Ф.Н. Утенков; научно-техническая работа проведена подполковником В.С. Кислинским. См. интернет-ресурсы: http://militera.Hb.ru. С. 197.
  «Не сопрат» (литовск.), «не сопронт» (латышек.) – «не понимаю».


[Закрыть].

В войсках директива командующего округом вызвала массу вопросов, в штаб округа постоянно звонили командиры частей и соединений и просили разъяснить смысл полученной от командующего директивы. А времени до начала войны оставалось все меньше и меньше.

Боевая тревога в дивизиях, естественно, была объявлена, но до некоторых соединений, особенно находящихся на марше, приказы не дошли. В итоге дивизии, дислоцирующиеся в нескольких десятках километров от государственной границы, не успели занять свои полосы обороны, что в дальнейшем оказало влияние на весь ход пограничных сражений.

22 июня 1941 года в 4 часа утра, прикрываемые огнем артиллерии и минометов, через границу вторглись передовые отряды немцев, которые начали окружать пограничные заставы, занимать рубежи предполья советских войск. Вдоль всей советско-германской границы завязались ожесточенные бои. Основные усилия в полосе ПрибОВО немцы сосредоточили на шяуляйском и вильнюском направлениях.

«От ударов немецкой авиации, – вспоминал бывший начальник связи фронта П.М. Курочкин, – сильно пострадала проводная связь фронта. Были разрушены узлы связи в Шяуляе и Укмерге, частично повреждены узлы связи в Каунасе, Вильнюсе, Лиепае, а также линии, проходящие вдоль железных и шоссейных до-рогода Проводная связь штаба фронта была нарушена почти по всем направлениям.

После бомбардировки пытаемся составить каналы связи по обходным направлениям, уцелевшим линиям. Работники узла связи и паневежисской конторы связи (в районе Паневежиса был развернут КП фронта. – Ю.Р.) стараются выявить исправные линии и узлы, установить характер повреждений и разрушений.

Однако появилось непредвиденное затруднение. Обслуживающий персонал гражданских предприятий связи вдруг не стал понимать наших связистов. На все вопросы, заданные на русском языке, следовал стандартный ответ: "Не сопрат" или "Не сопронт"*, смотря по тому, чье предприятие было – литовское или латышское. Иногда после вопроса на русском языке станция вообще переставала отвечать на вызовы. Такого прежде не наблюдалось.

У нас были все основания предполагать, что "непонимание" – это саботаж местных работников связи, среди которых были лица, враждебно относящиеся к новому общественному и государственному строю. Они стремились всячески вредить Красной Армии. Дело доходило даже до открытых диверсий. Так, на второй день войны были сильно повреждены антенные устройства мощной радиостанции, находившейся в Мадонне (120 км восточнее Риги), неизвестные лица неоднократно спиливали телеграфные столбы и обрывали провода. Особенно часто это отмечалось на линии Рига-Даугавпилс»[115]115
  Курочкин П.М. Войска связи должны были вступить в войну раньше, чем все остальные рода войск (Публикация А.П. Жарского) // Военно-исторический журнал. 2008. № 1. С. 62.


[Закрыть].

Развернув войска в один эшелон, командование группы армий «Север» создало в приграничной полосе огромный перевес сил. В наступлении одновременно принимали участие 25 дивизий, из них шесть танковых[116]116
  История военного искусства. М.: Воениздат, 1963. С. 61.


[Закрыть]. Им противостояли только семь стрелковых дивизий 8-й и 11-й армий, дислоцировавшихся в непосредственной близости от границы.

С первых минут боевых действий артиллерийским огнем противника (!) штаб 10-й дивизии, располагавшийся в Кретинге, был уничтожен[117]117
  Иринархов Р.С. Прибалтийский особый… Мн, Харвест, 2004. С. 250.


[Закрыть]. Вот к чему привело размещение штаба дивизии в зоне досягаемости артиллерии противника. А ведь в процессе выбора мест дислокации штабов соединений участвовали должностные лица от командиров соединений до командующего войсками округа. Кто-то же должен был правильно отреагировать. Из-за неправильного выбора места расположения штаба дивизии и тем более при внезапном нападении противника устойчивость, непрерывность и скрытность управления частями дивизии в оборонительном бою катастрофически снизилась.

Потеряв большую часть личного состава и артиллерии, обойденная с флангов 10-я стрелковая дивизия оставила Палангу и Кретингу и начала отход на рубеж Картена-Кулай. Левее 10-й стрелковой дивизии в 30-километровой полосе занимала оборону 90-я Краснознаменная стрелковая дивизия.

Подвижным отрядам гитлеровцев удалось обойти оборонявшиеся части 90-й дивизии с флангов, обнаружив ее командный пункт, они атаковали его. В ожесточенном бою погибли командир дивизии полковник М.И. Голубев и несколько офицеров штаба.

Против частей 125-й стрелковой дивизии и Шяуляйского укрепленного района действовали основные силы 4-й танковой группы противника, имевшей в своем составе три танковые, одну механизированную и две пехотные дивизии (770 орудий и 553 танка). На направлении главного удара (25 км) противник создал среднюю плотность – 31 орудие и 22 танка на 1 км фронта[118]118
  Действия артиллерии объединений и соединений по опыту Великой Отечественной войны 1941–1945 ггода М.: Воениздат, 1974. С. 100.


[Закрыть].

Когда артиллерия противника открыла огонь по позициям дивизии, командир дивизии генерал-майор П.П. Богайчук подал команду, и артиллеристы дивизии и 51-го корпусного артиллерийского полка через 30 минут (!) обрушили ответную лавину огня на вражеские войска, сосредоточенные в районе Тильзита[119]119
  Иринархов Р.С. Прибалтийский особый… Ми, Харвест, 2004. С. 253.


[Закрыть].

Нельзя не отметить низкую оперативность управления огнем артиллерии дивизии. Ведь для сосредоточения внепланового огня, артиллерии дивизии, пусть даже и с привлечением корпусного артиллерийского полка, требовалось по нормативам менее 10 минут. А в тот момент, когда своевременный и массированный огонь артиллерии так был необходим, сказался недостаточный опыт артиллерийских начальников и командиров в организации управления огнем крупными массами артиллерии. Подобные недостатки в действиях артиллерии отмечались накануне войны. Так, на совещании высшего руководящего состава РККА в декабре 1940 года генерал-инспектор артиллерии Красной Армии, генерал – лейтенант М.А. Парсегов в своем выступлении отметил: «Огневая подготовка артиллерии в этом году не получила достаточного усовершенствования. Основной недостаток заключается в том, что управление массированным огнем еще не достигнуто» (выделено мной. – Ю.Р.)[120]120
  Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года. Русский архив: Великая Отечественная. Т. 12(1). М.: «ТЕРРА», 1993. С.38.


[Закрыть].

Следует отметить, что и немецкие военачальники невысоко оценивали действия нашей артиллерии в первом периоде войны. «В течение первых двух лет Восточной кампании артиллерия русских, как правило, не являлась серьезным препятствием на пути наступления немецкой армии. Причины этого следует искать в недостаточной оснащенности русской артиллерии средствами связи и в слабости ее органов управления. Недейственным оказалось также стремление к сосредоточению мощного огня с ходу. Русские, по крайней мере в начале войны, недооценивали необходимость высокого уровня подготовки и оснащения органов управления для обеспечения в любой обстановке наиболее эффективного использования артиллерии» [121]121
  Миддельдорф Э. Русская кампания: тактика и вооружение. СПб.: «Полигон»; М.: «АСТ», 2000. С. 168.


[Закрыть]. В свою очередь немцы совершенно справедливо считали, что гибкое и тактически правильное управление огнем артиллерийского полка и артиллерийской группы является «высшей школой артиллерии»[122]122
  Миддельдорф Э. Русская кампания: тактика и вооружение. СПб.: «Полигон»; М.: «АСТ», 2000. С. 152.


[Закрыть].

Из этого следует, что в конце 30-х и начале 40-х годов органы управления артиллерией Красной Армии испытывали серьезные затруднения в организации управления артиллерией дивизии, корпуса, армии. И это оставалось серьезной проблемой у артиллеристов на протяжении всего первого периода Великой Отечественной войны. Следует отметить, что начальник артиллерии Красной Армии Н.Н. Воронов много сделал для подготовки артиллерии с 1937 по 1940 год, но за год до начала войны было ликвидировано управление начальника артиллерии РККА и Воронова назначили заместителем начальника Главного артиллерийского управления по боевой подготовке артиллерии. «Но что это была за должность! – С возмущением вспоминал маршал артиллерии Н.Д. Яковлев. – При этом заместителе начальника ГАУ существовало лишь небольшое отделение боевой подготовки… Словом, это был возврат к старому, не оправдавшему себя методу руководства»[123]123
  Яковлев Н.Д. Об артиллерии и немного о себе. – М.: Воениздат, 1981. С. 47.


[Закрыть]. И это сказалось самым негативным образом на подготовке артиллерии. Н.Н. Воронов на посту начальника артиллерии РККА активно занимался повышением уровня артиллерийских командиров и начальников в управлении огнем подчиненных частей и подразделений. Организационно-штатные преобразования значительно понизили его возможности по руководству артиллерией РККА.

Вне всякого сомнения, умелое и своевременное массирование огня артиллерии на опасных направлениях в приграничных сражениях могло бы сыграть значительную роль в отражении агрессии противника.

Удар огромной силы уже в первый день войны расколол фронт советских войск. К 12 часам 4-я танковая группа врага пробила брешь в обороне на стыке 8-й и 11-й армий. Наибольшего успеха противнику удалось добиться в полосе 11-й армии. Она прикрывала фронт протяженностью более 140 км (от Юрбаркаса до Капчямиестиса), защищая каунасское и вильнюсское направления. Застигнутые врасплох ее соединения и части не смогли оказать организованного сопротивления.

Лучше, чем остальные, оказался подготовленным 16-й стрелковый корпус генерал-майора М.М. Иванова. Еще в мае 1941 года личный состав корпуса оборудовал полосу обороны: были отрыты окопы, ходы сообщения, оборудованы деревоземляные огневые точки, на некоторых участках установлены проволочные заграждения.

К 22 июня командир корпуса своим решением, в отличие от других, выдвинул на огневые позиции часть артиллерии, организовал управление ею и приказал выдать артиллерийским полкам снаряды. Именно поэтому немцы не застали врасплох батальоны прикрытия, размещенные на границе, им оказала своевременную поддержку артиллерия, что в значительной степени содействовало укреплению обороны соединений и частей корпуса.

Во время отхода войск 11-й армии, противник сумел захватить два моста в Алитусе и один в районе Меркине. «Для 3-й танковой группы, – писал Гот, – явилось большой неожиданностью то, что все три моста через Неман, овладение которыми входило в задачу группы, были захвачены неповрежденными»[124]124
  Гот Г., Гудериан Г. Танковые операции., «Танки – вперед!». Смоленск: «Русич», 1999. С. 58.


[Закрыть]. Тем самым использовав фактор внезапности, 3-я танковая группа первоначальную задачу – форсирование реки Неман – выполнила без строительства временных мостов и наведения понтонных переправ, что, безусловно, задержало бы ее дальнейшее продвижение.

В отчетных документах 3-й танковой группы столь быстрый успех ее действий, наряду с фактором внезапности, объясняется серьезными недостатками в управлении войсками советской 11-й армии. «Непосредственное управление войсками, – отмечается в отчете группы, – отличалось малоподвижностью, схематичностью. Отсутствовала быстрая реакция и быстрое принятие решений в связи с меняющейся боевой обстановкой. Ни один войсковой начальник не принимал самостоятельного решения уничтожать переправы и мосты»[125]125
  Цит. по: Статюк И. Оборона Прибалтики 1941. М.: «Экспринт», 2005. С. 14.


[Закрыть].

В целом оценка, сделанная противником, отражала фактическое положение дел в 11 – й армии. Проводная связь, как основное средство управления войсками, была нарушена в первые часы боевых действий. Связь с фронтом с перебоями поддерживалась по радио, а с подчиненными соединениями практически отсутствовала, так как штабы не умели ее применять для управления войсками. Командующий армией генерал В.И. Морозов, не имея связи, не знал истинного положения и состояния войск, а потому не мог оперативно осуществлять управление ими.

После начала боевых действий командование фронта пыталось действовать по заранее разработанному плану прикрытия госграницы, но война уже внесла в него свои коррективы.

На первоначальную неразбериху в штабе фронта оказало влияние и то обстоятельство, что генерал-полковник Ф.И. Кузнецов вечером 21 июня 1941 года с разрешения наркома обороны находился в 11-й армии западнее Алитуса. Сообщение о начале войны застало его на пути в свой штаб.

Под давлением немецких войск советские войска везде отступили на 15–20 км. Штабы Северо-Западного фронта и 11-й армии из-за отсутствия устойчивой связи не имели сведений о местонахождении своих соединений, управление войсками было нарушено.

Командующий войсками фронта Ф.И. Кузнецов пытался организовать нанесение ряда контрударов по прорвавшимся группировкам противника.

Как правило, времени на подготовку контрударов отводилось мало, взаимодействие между дивизиями было отработано плохо. Неудачными были попытки управлять по радио соединениями и частями, участвующими в контрударе. Радиотелефонисты были весьма слабо подготовлены для работы в условиях радио-помех и в загруженном эфире. Поэтому управление соединениями и частями, наносившими удар, осуществлялось только через офицеров связи, что не обеспечивало оперативности управления. В результате разрозненные удары наших соединений и частей не приносили заметных и ощутимых результатов, а потери в технике, личном составе и вооружении были очень велики. Информация о положении и состоянии своих войск и войск противника практически отсутствовала или не соответствовала действительности. Это можно судить, исходя из того, что в боевых донесениях, оперативных сводках штаба фронта часто использовались, к примеру, фразы: «Оперативная сводка 11-й армии не поступала», «Сведений о действии военно-воздушных сил нет», «Данных об обороне восточного берега р. Неман не имеем», «5, 33, 188 и 128-я стрелковые дивизии неизвестно в каком состоянии и где находятся», «41 – й стрелковый корпус – состояния не знаю», «Войска СЗФ уже двое суток ведут бои на всем фронте», «До сего времени почти ни в одном из звеньев командования нет сведений о силах и группировке противника» и тому подобное…»[126]126
  Курочкин П.М. Основные причины недостаточно устойчивой работы связи в начальный период войны (Публикация А.П. Жарского) // Военно-исторический журнал. 2008. № 7. С. 47.


[Закрыть]. Все эти обстоятельства снижали степень осведомленности командования Северо-Западного фронта и армий в НПВ. Недостаточная осведомленность могла стать причиной, например, того, что командующий фронтом к вечеру второго дня войны в одном из боевых распоряжений приказывал командующему 11-й армией: «Перед вами равные силы противника, возможно, меньшие. Приказываю ликвидировать прорыв противника в районе Каунаса, уничтожить его, не дав уйти за р. Неман»[127]127
  Курочкин П.М. Основные причины недостаточно устойчивой работы связи в начальный период войны (Публикация А.П. Жарского) // Военно-исторический журнал. 2008. № 7. С. 47.


[Закрыть]. На самом же деле, как было позже установлено, силы противника значительно превосходили силы 11-й армии. Против трех дивизий, развернувшихся в первом эшелоне, наступали шесть пехотных и три танковые немецкие дивизии. Вполне очевидно, что при данной ситуации боевое распоряжение фронта не соответствовало обстановке, а задача 11-й армии была невыполнимой.