Текст книги "Миссия. Начало пути"

Глава 13

Приступить сегодня к работе так и не удалось. Столяров ещё не успел дойти от конторы до раздевалки цеха, как зазвонил мобильник и голосом начальника участка поинтересовался:

– Андрюха, ты куда пропал? Где тебя носит?

– А кто мне сказал, что меня Игнатов вызывает?

– Так это когда было? Ты что у него там два часа просидел?

– Не кричи, Сергеич, уже иду.

– Иду, – перекривил своего подчинённого начальник участка, – нечего тебе здесь делать. Топай в раздевалку, забирай спецовку и выходи к проходной. Там тебя будут ждать. Отвезут на объект. С сегодняшнего дня ты в командировке. По всем вопросам теперь лично к Игнатову. Всё, понял? Давай, некогда мне.

– Ну, давай, – ответил Андрей, пожимая плечами.

Быстро собрав рабочую одежду, благо было лето и не нужно было брать тёплые вещи, Столяров направился к проходной. Возле выхода его, действительно, ждал служебный внедорожник «Ниссан Патрол». Водитель, крепкий мужчина лет тридцати, сидел за рулём, и что-то смотрел по портативному телевизору, время от времени бросая взгляд в сторону проходной.

Андрею нравились красивые машины, особенно джипы, но приобрести свою желания никогда не возникало. И не потому, что не было таких средств, просто он чувствовал, что вождение машины это не его. Вот прокатиться на японском красавце, это да, это с огромным удовольствием.

– Андрей Столяров? – крикнул в открытую дверь водитель, увидев выходящего из дверей проходной мужчину.

Получив утвердительный ответ, он кивнул на заднее сиденье автомобиля, приглашая садиться. Пассажир, удобно разместившись на мягком кожаном кресле, положил пакет с вещами себе под ноги и, захлопнув дверцу автомобиля, с удовольствием откинулся на спинку и расслабился.

– Саня, – выключив телевизор и сделав полуоборот назад, представился водитель, протягивая руку.

Андрей оторвал от тёплого кресла, мгновенно промокшую от пота спину и пожал сильную, тренированную кисть. Саня явно был частым гостем какого-нибудь спортивного клуба. В окружении Игнатова не было хлюпиков, и спортивного вида водители директора выполняли ещё и функцию охранников.

Прислоняться к тёплой коже сиденья больше не хотелось. Было душновато. Кузов автомобиля нагрелся на солнце, и Андрей потянулся к клавише на двери, чтобы открыть окно.

– Не нужно, – заметив его попытку, улыбнулся водитель, – сейчас тронемся, кондишн включу.

И правда, лишь только машина начала плавно набирать ход, как в салон заструилась приятная прохлада. В тонированных окнах замелькали придорожные строения и автомобили.

– Ты против музыки ничего не возражаешь? – вопрос был скорее риторический, так как, не дожидаясь ответа, Саня сразу же включил магнитолу.

В быстро остывшем салоне авто, раздался хрипловатый голос, поющий о том, как «белый лебедь на пруду качает павшую звезду». Музыка была ненавязчивая и приятная, но шансоном Андрей не увлекался – ему больше нравились отечественные рок-группы, однако сейчас командовал не он и поэтому, закрыв глаза, погрузился в свои мысли.

Проехав немного, машина остановилась. Шофёр сбегал к ближайшей торговой палатке и купил флакушку холодной газировки. Садясь на своё место, жестом предложил воду пассажиру, но, получив вежливый отказ, откупорил шипучий напиток и жадно сделал несколько больших глотков. Выразив громким выдохом своё удовлетворение, закупорил бутылку и, бросив на соседнее кресло, вновь тронулся с места. Теперь, не делая больше никаких остановок, они проехали какое-то время по улицам города, после чего автомобиль вырулил на загородную трассу и прибавил скорости. Машина шла легко и уверенно, плавным покачиванием убаюкивая пассажира, как вдруг ритмичный звук музыки разорвал резкий гудок клаксона. Из-за стоявшей у перекрёстка какой-то придорожной кафешки, на трассу вылетел серый от пыли КамАЗ, гружёный не то землёй, не то мусором. С грузовиком, или его водителем, явно было что-то не так. Он даже не притормозил перед выездом на главную дорогу и всё, что он сделал, когда увидел летящий по трассе внедорожник, это со всей силы нажал на кнопку звукового сигнала. Водитель джипа за такой короткий промежуток времени сделать ничего не успел, и многотонная громадина на всей скорости протаранила бок легковушки. Получив сильнейший удар, та взлетела в воздух, отклоняясь от своего курса в сторону обочины, сделала переворот и, со скрежетом сметая кабиной всё, что попадалось на пути, соскользнула с дороги в небольшой овражек. Всё случилось настолько быстро и неожиданно, что ни водитель «Ниссана», ни его пассажир, не успели понять, что же произошло. Их машина лежала вверх дном, по инерции вращая колесами. КамАЗ, потеряв при столкновении скорость, остановился поперёк дороги и замер.

В придорожном кафе посетителей не было, и скучающая у окна официантка, наблюдавшая эту короткую трагедию, сразу же бросилась к своему боссу, чтобы сообщить о случившемся. Тот тоже, услышав шум в открытое окно, сам выскочил из своего кабинета, на пороге чуть не столкнувшись со своей работницей.

– Там… там, – женщина судорожно глотала воздух, пытаясь объяснить начальнику, что произошло, но от волнения перехватило горло. Она никак не могла выдавить из себя какие-либо слова и, словно рыба, выброшенная на берег, только беззвучно открывала рот.

– Да что там? – с небольшим восточным акцентом раздражённо спросил мужчина и, не дождавшись вразумительного ответа, заторопился на улицу.

Увидев, что произошло, и мгновенно оценив обстановку, остановил официантку, бежавшую за ним следом, и приказал:

– Быстро визивай скорую! Да не трясись ты, делай, что я сказал! – строго прикрикнул он на женщину, чтобы хоть немного привести её в чувство.

От волнения его акцент заметно усилился, но самообладания он не потерял. Подтолкнув работницу назад в помещение кафе, сам всё также торопливо, насколько позволял его большой живот, направился сначала к грузовику, а затем к перевёрнутому джипу.

То, что он увидел, не вселяло оптимизма. Водитель КамАЗа лежал на руле, как-то неестественно вывернув голову набок. Откуда-то из копны густых волос струилась кровь, стекая на приборную панель машины. Казалось, он не подавал каких-либо признаков жизни. Не задерживаясь, мужчина пошёл дальше. В перевёрнутом джипе он обнаружил пристёгнутого ремнём безопасности водителя, повисшего из-за этого вниз головой, и пассажира, который, видимо, во время движения сидел сзади, а сейчас лежал на внутренней стороне крыши автомобиля. Видимых повреждений у него на первый взгляд не было. Оба были живы, но если шофёр слегка шевелился и стонал, то второй пострадавший лежал неподвижно, и только еле заметное движение грудной клетки говорило о том, что рука смерти пока что не прикоснулась к нему. Судя по всему, удар грузовика пришёлся как раз в ту сторону, с которой сидел пассажир, так что пострадать он должен был гораздо больше, чем второй человек.

Хозяин кафе рывком открыл примятую дверь со стороны водителя и попытался освободить ремень безопасности. Однако, это ему не удалось. Во-первых, забраться глубже в салон не позволяла его комплекция, а во-вторых, из-за опасения, что висевший вниз головой мужчина, неудачно свалившись, мог повредить себе шею, что было бы гораздо хуже его висячего положения. Тихонько повозмущавшись на своём языке, толстяк ещё раз взглянул на пассажира, но и его трогать тоже не стал – вдруг у него позвоночник повреждён. Выпрямившись, увидел две подъезжающие кареты скорой помощи и облегченно вздохнул. Официантка, всё-таки овладев собой, смогла сделать звонок по телефону, и врачи в этот раз приехали на редкость быстро. Отойдя в сторону, мужчина, закурив сигарету, понаблюдал, как извлекли тела пострадавших и разнесли на носилках по машинам. Водителя КамАЗа врачи не стали доставать, а, убедившись, что он мёртв, сказали, что ему помощь уже не нужна, и теперь ему нужен другой вид транспорта.

На этом всё и закончилось. Скорые включили сирены и, быстро набирая скорость, скрылись из виду. Проводив их долгим взглядом, хозяин кафе не спеша побрёл в сторону своего заведения, по дороге о чём-то разговаривая сам с собой и энергично жестикулируя руками.

* * *

«Ну, ни фига, себе, – было первой мыслью Андрея, после того как в их машину, на большой скорости, влетел грузовик, – неслабо приложился. И угораздило меня сесть с этой стороны. Хорошо, что ничего не болит, значит, ничего серьёзно не повредил». Он легко пошевелил руками, затем ногами. Приподнялся в перевёрнутом автомобиле и взглянул на водителя: «Сашке досталось меньше, он ведь сидел с противоположной от удара стороны. Только вот ремень безопасности, хотя и уберёг парня от беды, но теперь попробуй его отстегнуть, чтоб помочь выбраться из этой железяки. Висит вниз головой, не шевелится, наверное, шок».

К машине подошёл невысокий толстый кавказец, наклонился, заглянул в разбитое окно. Андрей кивнул ему, мол, всё в порядке, но тот не обратил на него никакого внимания и, обойдя машину, открыл водительскую дверь. Попытался дотянуться до замка, чтобы отстегнуть ремень, но, сделав пару неудачных попыток, оставил эту затею, отступив на шаг от автомобиля. «Сейчас, дядя, я тебе помогу», – крикнул ему Андрей и вскочил на ноги. ВСКОЧИЛ НА НОГИ! Сознание прошил электрический разряд. Медленно, словно опасаясь увидеть что-то страшное, опустил взгляд вниз. То, что он обнаружил, действительно, облегчения не принесло. Его тело стояло по пояс в кабине перевёрнутого джипа, а остальная его часть возвышалась над его днищем. «Не может быть», – прошептал он, всё ещё не веря своим глазам.

В это время подбежали врачи из двух подъехавших скорых. Они аккуратно достали из кабины водителя, затем, с не меньшей осторожностью, извлекли… его тело! Андрей, как заворожённый, смотрел на лежавшего на носилках себя и не мог оправиться от потрясения. Не ощущая преграды, вышел из машины и пошёл за, спешащими к фургонам, докторами. По пути к машинам, увидел испуганного мужика, стоявшего возле КамАЗа, который протаранил их легковушку. Тот с каким-то изумлением, смешанным со страхом, поглядывал на всё происходящее вокруг него и, видимо, тоже не мог отойти от удара. «Водитель», – мелькнула в голове Столярова догадка и он, не задерживаясь, поспешил дальше, чтоб успеть попасть в свою скорую. Носилки с пострадавшими аккуратно загрузили внутрь автомобилей, и те, включив сирены, рванули в сторону города.

Андрей сидел на лавочке возле своего тела и наблюдал за тем, как работали доктора. Седой мужчина с усами и средних лет женщина в докторской шапочке, скрывающей короткие ярко рыжие волосы, быстро, но без суеты, проводили реанимационные действия над его безжизненным телом. По их сосредоточенным и серьёзным лицам можно было понять, что положение довольно серьёзное. По немногочисленным разговорам, а точнее по коротким фразам, которые врачи бросали друг другу, Андрей понимал, что находится в коме.

Дорога к больнице была не слишком долгой, и всё это время медики беспрерывно суетились возле пострадавшего – что-то кололи, чего-то подсоединяли и отсоединяли, замеряли и оценивали. Не без интереса призрак, а Столяров понимал, что в данный момент он является именно таковым, наблюдал, как в тесной обстановке сквозь него пролетали то рука с прибором, то сам прибор. Вот провод, протянутый откуда-то сбоку в сторону тела, свободно болтается в его астральном животе, не причиняя никаких неудобств. Наблюдать всё это было и забавно и печально, так как он реально осознавал своё тяжёлое положение. В больнице, уже в реанимационном кабинете, с ним ещё провозились достаточно долго. Хозяин тела сидел в уголке комнаты и с грустью поглядывал на тщетные попытки вывести его из тяжёлого состояния.

В конце концов, сделав всё, что было необходимо, его поместили в палату интенсивной терапии, где вновь подключили какие-то проводочки, шлангочки и прочее оборудование для поддержания жизнедеятельности организма. Казалось, комната и всё, что находилось в ней – мигающее, качающее, капающее, пикающее – было живым, и только лишь его беспомощная плоть оставалась полностью неподвижной и не подавала никаких признаков жизни.

Просидев возле себя около часа, после того как все манипуляции были закончены, и весь персонал разошёлся по своим делам, призрак Андрея понял, что ему становится скучно. Первые волнения от своего непривычного положения улеглись, и сейчас, немного освоившись, он решил прогуляться по окрестностям и осмотреться. Что толку стоять и пялиться на себя, если помочь всё равно не в силах.

Решил выйти в коридор. Постоял возле закрытой стеклянной двери. Мысль о том, что теперь всё время придётся проникать сквозь стены, вызывала в нём противоречивые чувства. С одной стороны, это было удобно – теперь для него не было никаких препятствий, с другой – возникал какой-то ступор, оставшийся в подсознании при виде, с материальной точки зрения, непреодолимой преграды. До этого времени, всё ещё находясь в шоковом состоянии и следуя за врачами по коридорам и лифтам больницы, он не замечал, как проскакивал сквозь людей, оказавшихся на его пути или сквозь двери, внезапно закрывшиеся перед самым носом. Теперь, успокоившись и приняв своё нынешнее состояние как должное, он пытался адаптироваться к создавшейся ситуации.

Ещё раз в нерешительности взглянув на дверь, не спеша сунул руку сквозь стекло. Не почувствовав абсолютно ничего, подвигал ей туда-сюда. Никакого эффекта. Рука свободно проходила сквозь твёрдое вещество, ничего не ощущая. Подошёл к стене, сунул руку в неё – тот же эффект. Вновь подошёл к двери. Всё-таки – это более привычное место для прохождения, чем стена. Помешкав ещё пару секунд, и, наконец, набравшись смелости, сделал решительный прыжок, сразу оказавшись в коридоре. Осмотрелся вокруг. Опять же, слово «осмотрелся» не совсем подходило к тому, что он делал, так как для того, чтобы видеть всё вокруг, Андрею не нужно было поворачивать голову. Он просто это видел и, причём, всё сразу: и то, что было спереди, и то, что сзади.

В коридоре царили тишина и спокойствие. Лишь изредка они нарушались тихими голосами, беседовавших в соседней комнате, медсестёр.

– Новенький, что ли?

Голос прозвучал совсем близко, и Андрей вздрогнул от неожиданности. Ничем не приметный мужчина в рабочем комбинезоне стоял рядом и вопросительно смотрел на него. Впрочем, ответа незнакомец не ждал, так как поведение того, кто сейчас выпрыгнул из палаты, говорило само за себя.

– Давай знакомиться? – голосом бывалого и ничему не удивляющегося аборигена, продолжал мужчина и, вновь не дожидаясь ответа, представился, – меня Степаном зовут. Тоже призрак, как и ты.

– Андрей, – Столяров по привычке протянул руку для рукопожатия, но быстро осознал глупость этого жеста. Бестелесные существа вряд ли смогли бы сделать то, что для обычных людей является вполне естественным.

– Да ладно, не смущайся, я тоже в первый день, пока не освоился, тушевался, а сейчас пообвыкся чуток. Ты, главное, от своей палаты далеко не отходи! Вот, видишь?

Степан указал на тонкую, серебряного цвета ниточку, тянувшуюся от его живота в соседнюю палату. Андрей опустил голову и только теперь заметил, что точно такая нить соединяла его астральную оболочку с материальной.

– Пока человек живой, – тем временем продолжал наставления новый знакомый, – эта нитка соединяет оба тела, а когда помрёт, то она и обрывается. Бродят тут по больнице пара «оторванных». Тела в морге лежат, никто их не забирает, а хозяева этих тел разгуливают, да живых пугают.

– А почему далеко отходить нельзя?

– Чтобы ниточку невзначай не оборвать. Чем дальше отходишь, тем она тоньше становится. Так, глядишь, сам себе и капут устроишь, – заразительно засмеялся от своей шутки абориген и, посмеявшись, добавил, – лично я не пробовал далеко уходить, но и тебе не советую. Мало ли что? Это те, у кого нить порвалась, могут ходить куда угодно, им теперь всё равно.

– Понятно. Так, а ты давно здесь?

– Да, уж, третий день, – сказал собеседник таким тоном, будто прожил в этом месте чуть ли не всю жизнь. – Строитель я, свалилась мне ерундовина на голову, хорошо в каске был, а так бы убило нафиг. Вот лежу без сознания, то очнусь, то опять в бессознанку впадаю. Опа! Вот, опять! – вдруг вскрикнул он, и его ниточка, будто превратившись в натянутый жгут резины, с силой потащила астрального двойника в палату, где лежало тело.

Запищал какой-то прибор. Мимо пробежала молоденькая светловолосая медсестра.

– Вера, – сразу же донеслось из большой, шестиместной, палаты, где лежал Степан, – Анофриев снова в себя пришёл.

По коридорчику быстрым шагом прошла вторая девушка. Всё ещё не привыкший к своему бестелесному положению, Андрей едва успел отскочить в сторону, испугавшись столкновения с движущейся прямо на него фигурой. Через открытую дверь послышалась какая-то возня, а когда она утихла, прозвучал другой негромкий женский голос:

– Светка, сходи, посмотри, как там «аварийный».

– Ага, – ответил первый, и медсестра, которую назвали Светкой, вышла от строителя и заторопилась в палату Андрея.

Он тоже поспешил за девушкой, чтобы проскользнуть в открывшуюся дверь, а не проникать сквозь неё. Пройдя пару шагов, остановился, наблюдая, что она будет делать. Та подошла к неподвижно лежащему человеку, грустными глазами посмотрела на него, на работающую аппаратуру. Тонкими, без следов маникюра, пальцами поправила сдвинувшуюся в ногах у больного простыню, прикрывавшую обнажённое тело и, сокрушённо вздохнув, не спеша покинула помещение. Андрей вновь остался наедине с самим собой.

Глава 14

Олег Витальевич Игнатов сидел в кабинете профессора Гольдштейна и с нетерпением поглядывал на его хозяина. Утром, поговорив со Столяровым, он отдал необходимые распоряжения своим подчинённым и, не откладывая в долгий ящик давно назревавшее решение пройти обследование, вызвал машину и направился к Якову – своему знакомому светилу отечественной медицины. Головные боли, иногда беспокоящие последнее время, не заставили бы директора комбината покинуть своё рабочее место, но вот неожиданный совет, влетевшего в кабинет, после их беседы, Андрея, подтолкнул его изменить планы на день. Как человек дисциплинированный, Игнатов привык не затягивать с принятыми решениями на потом, а, по возможности, решать все проблемы безотлагательно.

Этот Столяров ему сразу показался каким-то особенным. Что именно привело его к такому заключению, он не понимал – профессиональная интуиция, наверно. Однако, услышав слова парня, нисколько не усомнился в их целесообразности. Сейчас, пройдя необходимые кабинеты, он с нетерпением ожидал, пока профессор изучит полученные данные.

– Ну, что я могу сказать тебе, Олег Витальевич? – наконец, оторвавшись от бумаг и снимков, заговорил тот, – не знаю, какая муха тебя укусила, заставив, чтобы ты здесь появился, но, хочу сказать, что обратился ты не зря и вовремя. Новообразования такой величины обычно не диагностируются. Поверхностное обследование ничего бы не показало. Если бы я тебя не знал, не знал, чего тебе стоило решиться сюда приехать, то вряд ли тоже чего-нибудь заметил на снимках. Но я тщательно всё изучил и всё же отыскал причину твоего беспокойства.

– И что теперь? – с нетерпением в голосе спросил Игнатов.

Выдержка на этот раз подвела бывшего чекиста.

– А ничего, – бодрым тоном ответил профессор, – тебе даже в стационар ложиться не придётся. Все необходимые процедуры проведём амбулаторно. Есть у нас такой аппарат – кибер-нож называется. Воздействует на опухоль гамма-лучами. Надёжно, безболезненно, не требует особых условий. Так что можешь не волноваться. Покатаешься к нам недельку, а может и меньше, и забудешь, что у тебя там что-то было.

– Ну, спасибо, Яша, камень с души снял.

– Но, – предупредил профессор, – диета! Ничего вредного. Про кофе и алкоголь пока забудь. Здоровое питание и полноценный сон – главные факторы выздоровления!

– Спасибо, ещё раз. Сочтёмся.

Игнатов встал, протягивая доктору руку. Тот пожал широкую, крепкую ладонь и с лукавой улыбкой ответил:

– На здоровье, уважаемый Олег Витальевич. Сочтёмся непременно.

Выйдя из кабинета, Игнатов обнаружил, сидящего рядом со своим охранником, Лонга. Лицо того было хмурым и серьёзным.

– Виталич, тут такое дело, – вскочил со стула китаец, – Столяров наш в аварию попал по пути на вашу дачу. Сейчас в травматологии лежит в коме. Водитель там же, но у него проблема поменьше – сотрясение да пара ушибов. Состояние Столярова стабильное, но в сознание не приходит. Врачи говорят, что надо ждать. Мозг – это ещё та загадка.

– Другие повреждения у него есть?

Приподнятое настроение, которое появилось у Игнатова после беседы с профессором, тут же упало.

– Да вроде бы нет. Говорят, даже удивительно как-то. Такой удар был, а он не пристёгнут. Кувыркнулся вместе с машиной и не ссадин, не переломов. Странно.

– Да, странно, – повторил Игнатов, о чём-то задумавшись.

– Ладно, – приняв для себя какое-то решение, продолжил директор, – поезжай в больницу и обеспечь ребятам всё необходимое. Чтоб лечение, уход… Ну сам понимаешь.

– Обижаешь, Виталич, всё уже сделал.

– Молодец, спасибо. Тогда поехали на работу, – добавил Игнатов, уже глядя на своего охранника, совмещающего ещё и должность водителя.

Тот кивнул и двинулся вслед за начальством. Прошли по гулким коридорам больницы. Выйдя к стоянке машин, Игнатов вновь обратился к китайцу:

– Лонг, а ты про Столярова успел чего-нибудь разузнать?

– Ты знаешь, ничего особенного. Есть, правда, небольшая странность.

Машина на стоянке мигнула фарами и издала характерный звук сигнализации, приглашая к себе в кабину. Водитель Лонгвея, стоявший невдалеке, возле своей машины, вопросительно взглянул в сторону шефа. Тот жестом указал, чтобы он ехал за ними. Когда автомобиль выехал со стоянки, Лю продолжил:

– Как я сказал, парень, как парень, – охранник достал из пакета папку с несколькими листами бумаги и подал её шефу, – устроился к нам сразу после армии. Быстро набрал опыт. Через год начали поручать ему сложные заказы. Старательный. Работу свою любит. Через два года после того как к нам устроился – погибли родители. Автокатастрофа какая-то. Через год после их смерти женился. Прожили с женой недолго. Возникли какие-то разногласия, кажется на финансовой почве. Жена уехала к родителям, а он после этого начал выпивать. Последнее время на производство всегда приходил с перегаром. Терпели это, так как на качество работы это пока не влияло, но замечания делали.

Странности в его поведении появились к концу мая. Начал приходить на работу трезвый, но какой-то сам не свой.

– Наркотики? – поспешил уточнить Игнатов.

– Нет, не в том дело. Просто стал невнимательным, перестал бриться, всё время о чём-то задумывался. Перестал играть с мужиками в домино на перерыве. Всё это сразу бросилось в глаза. Сергеич начал побаиваться давать ему спецзаказы. Но вот в июне ситуация поменялась. Человека словно подменили – бриться он не начал, бороду отпустил, но вот поведение резко изменилось. Стал приходить бодрый, весёлый, всем начал улыбаться – некоторые, из тех кто его недолюбливал, прозвали его, за глаза, блаженным. Ходит, говорят, и лыбится всё время. Отлично справился с июньским заказом, как раз перед отпуском. Получил хорошую премию. Чем занимался в отпуске – неизвестно пока. Ну, вот всё.

Игнатов, по ходу рассказа, перелистывал страницы печатного текста, как бы проверяя, ничего ли его подчинённый не забыл.

– Так что, думаешь это он? – Лю выжидающе посмотрел на шефа.

– Очень на это похоже. Вот ты говоришь, что ничего в нём особенного, но что-то в нём не так, есть в нём что-то необъяснимое. Я видел его глаза, его взгляд. А потом, это его предупреждение…

– Кстати, Виталич, так чего профессор сказал?

Лонгвэй вдруг вспомнил, для чего его босс приезжал в больницу.

– Да, в том-то и ещё одна странность. Прав оказался наш столяр Столяров. Нашли опухоль на самой ранней стадии. Если бы не скрупулёзное обследование, то никто и не заметил бы. Назначили амбулаторное лечение, сказали, что прижгут её лучами и ничего не останется.

– Ну и слава Богу! – подвёл итог разговора китаец.

Машина как раз въехала в ворота проходной и, лихо сделав поворот вокруг цветочной клумбы, остановилась возле дверей дирекции комбината.

* * *

Андрей стоял возле своего тела, подключённого к аппаратам поддержания жизнедеятельности, и с интересом рассматривал симпатичную сиделку. Это была та русоволосая медсестричка, которую подруга назвала Светкой. Она увлечённо читала какой-то женский роман, тем не менее, не забывая, время от времени, поглядывать на пациента и на показания приборов. Его заинтересовала не просто красивая девушка, но больше то, что она, как сестра близнец, была похожа на хозяйку избы из недавнего сна. Единственное различие было лишь в причёске. У той, старинной красавицы, была шикарная, с руку толщиной, коса, а у этой – короткая стрижка.

Андрей видел, как в отделение приходил китаец – начальник охраны с их комбината, слышал, как договаривался с заведующим о тщательном уходе за пострадавшим. Сунул медику в карман несколько купюр. Когда ушёл, заведующий переговорил с находившимися здесь медсёстрами о том, кто пожелал бы заняться персональным дежурством. Светлана сразу вызвалась поработать сиделкой, лишь ненавязчиво поинтересовавшись о дополнительном вознаграждении. Ответ начальника её вполне удовлетворил, и вот теперь они находились вдвоём в полутьме палаты, тишину которой нарушало лишь жужжание приборов и равномерное шуршание книжных страниц.

Находясь в своём «воздушном» состоянии, Андрея вновь, в который раз, удивляли метаморфозы времени. Если раньше он прочувствовал его замедление, то теперь оно вообще остановилось. Он не ощущал, как много прошло времени после аварии, не ощущал вообще его движения сейчас. Это всё и удивляло и забавляло. Странным ещё было то, что его не волновала судьба своего тела. Ему было легко и спокойно. Все человеческие проблемы и заботы растворились, как таблетка аспирина в стакане воды, которую недавно пил заведующий их отделением – представительный мужчина, лет тридцати пяти, по всей видимости, тщательно следящий за своей внешностью и здоровьем.

Дверь в палату тихонько приоткрылась, и в проёме показалась напарница сиделки Вероника. Тихонечко, по-кошачьи, не нарушая покоя, проскользнула внутрь и шёпотом заговорила с, оторвавшейся от чтения, подругой:

– Дура, ты Светка. Чего Эдика игнорируешь?

Андрей уже знал, что так девушки за глаза называли своего начальника – Эдуарда Николаевича Молчанова.

– Да ну тебя, – отмахнулась Светка, – зачем он мне нужен, козёл старый.

– Ну, прямо, старый. Мужчина в самом расцвете сил.

– Ага, как и Карлсон, только пропеллера не хватает.

– Тебе только шуточки на уме, а мужик может серьёзные намерения имеет.

– Да, да, – всё также скептически ответила девушка, – он не намерения имеет, а всех симпатичных медсестёр имеет и про врачих тоже не забывает.

– Да, ты посмотри, какими глазами он на тебе смотрит, – продолжала настаивать подруга. – Ты только намекни ему о своём интересе к нему, так он тебе всё, что хочешь сделает. Грех же этим не воспользоваться.

Ответа, стоявший рядом с девушками призрак, не услышал, так как начало происходить что-то странное. Потолок над головой исчез и не только он. Исчезли все верхние этажи и крыша. Показавшееся, в образовавшуюся дыру, небо затянуло серыми облаками. Вращаясь и клубясь, вопреки всяким физическим законам, они опускались всё ниже и создавали своим движением разнообразные причудливые формы. Но вдруг облака расступились, и в прореху с огромной скоростью начал ввинчиваться воздушный, а может световой поток. Скорее, даже, это было и то и другое. Вот поток достиг места, где стоял астральный двойник Андрея и, будто мощный магнит, легко оторвав его от пола, потянул куда-то ввысь. Столяров почувствовал неимоверную лёгкость своей и так абсолютно невесомой астральной оболочки, и уже где-то там, вдали, сквозь гул разбушевавшейся стихии услышал тревожные сигналы аппаратуры и отчаянный крик Светланы: «Остановка сердца!»

Сколько продолжался его полёт, из-за отсутствия времени трудно было представить. Просто это происходило и всё. Окончилось всё так же внезапно, как и началось. Будто в обрезанной и неудачно склеенной киноленте, не было никакого плавного перехода между сюжетами. Вот его несёт поток, окутав пенистой пеленой тумана, и вдруг кадр сменился, и человек уже стоит на зелёном цветущем лугу, на котором царят тишина и умиротворение. Никакой бури и облаков, лишь лёгкое дуновение ветра, которое больше угадывалось каким-то неизвестным чувством, чем ощущалось.

Едва придя в себя и не успев даже толком осмотреться вокруг, Андрей услышал за спиной знакомый голос:

– Ну, здравствуй, внучок.

Андрей резко обернулся и увидел, в окружении седых старцев, одетых в светлые одежды и с добродушными улыбками на лицах, своего Учителя.

Всё ещё полностью не придя в себя, ученик стоял и смотрел непонимающим взглядом на этих людей. Одной частью сознания он знал, что видит их всех в первый раз, другая же часть чувствовала с ними такое родство, что хотела броситься к ним, обнять всех разом и не расставаться больше никогда.

– Вот, познакомься, – Учитель обвёл рукой присутствующих, – с пращурами Рода своего. Знай, не каждому даётся возможность побывать здесь при жизни, да и после смерти не все попадают в мир Слави – мир, где живут предки его. Тебе выпала большая честь, так как и задачи твои будут нелёгкими. Ну, да, обо всём потом поговорим. Сейчас пройдем в терем, посидим, угощений наших отведаешь. Там всё и обсудим.

Старик развернулся и пошёл в сторону поселения, появившегося впереди неизвестно откуда. Остальные встречающие, по-отечески похлопав Столярова, кто по плечу, кто по спине, как бы подталкивая его в нужном направлении, двинулись следом за Учителем. Следуя в окружении этих людей, он ощущал, как запульсировало то место, где находилась сердечная чакра. Ощущал невероятный поток любви, проникающий в него и исходящий в обратном направлении. Андрей шёл среди убелённых сединой старцев, испытывая также приятные чувства гордости и ответственности одновременно. Всем своим естеством он ощущал, что, каким-то образом, давно знаком с этими людьми, но лица пока так и оставались для него незнакомыми.

Их небольшая группка вошла в посёлок. Первое, что бросилось Андрею в глаза, как специалисту по дереву, так это резные украшения домов, начиная с замысловатых коньков на крышах и заканчивая лавочками, заботливо вкопанными возле невысоких крылец. Взор поражало разнообразие орнаментов на ставнях, наличниках, опорах. «Вот, где потрудились настоящие мастера, – думал он, с восторгом рассматривая эту красоту, – мне до такого мастерства ещё расти и расти».