Текст книги "Порочная страсть"

– Ты узнал меня, хотя прошло столько времени?

– Хэлина, я узнал бы тебя, даже если бы был слеп, глух и нем: ты моя другая половина. – Ловко запустив свою мускулистую ногу между ее ног, он прижал ее к кровати и хрипло произнес:

– Хотя, должен признать, предпочитаю лицезреть тебя. – Лениво поглаживая ее грудь и возбуждая пальцем чувствительный бугорок соска, он изучал ее золотистую наготу с благоговейным восхищением.

Тело Хэлин мгновенно откликнулось на его прикосновение, но была еще пара вещей, о чем ей хотелось бы узнать. – Пожалуйста, Карло, – она поймала своей маленькой ручкой его руку, – «почему ты так разозлился на меня, когда мы только поженились? – спросила она, едва переводя дыхание.

– Мммм? – Промычал он, склонив голову. – О чем это ты? – Он покрывал ее лицо и шею быстрыми, горячими поцелуями, а его рука чувственно скользила вниз по изгибу ее бедра.

– Карло! – воскликнула она, в то время, как его язык лизнул твердые бугорки ее грудей. – Прошу тебя, я хочу знать.

– Господи, женщина, ты просто невыносима, – пожаловался он, поднимая голову, чтобы наградить ее мрачным взглядом, но веселые искорки в его карих глазах подсказали ей, что он просто шутит. – Вот потому-то я так и разозлился.

– Почему потому? – спросила она озадаченно.

– Из-за твоего упрямства, женщина, вот почему. Ты, должно быть, самая упрямая женщина во всей Вселенной, – заключил он.

Ее зеленые глаза распахнулись. – Не упрямая я! – заявила она с негодованием. – Просто я хочу знать…

Карло прервал ее:

– О'кей, думаю, мне следует объясниться. Я злился, даже впадал в ярость. И все это из-за того, что ты с таким успехом как бы лишала меня мужской силы. А вовсе не потому, как ты воображала, что это был мой способ отомстить тебе. Самое смешное в этой истории, что я обручился с Марией всего за неделю до того, как впервые увидел тебя. По правде говоря, с меня как камень свалился, когда она сбежала с твоим отцом. Я с самого начала знал, что никогда на ней не женюсь.

– Карло, как это отвратительно с твоей стороны!

– Не прерывай меня, женщина, а то не скажу ни слова. – Он в шутку издал тяжелый вздох и продолжал:

– Все то время, пока мы были в разлуке, в глубине души я верил, что ты меня любишь. Я убеждал себя, что тебе только восемнадцать и нужно повременить, но никогда не сомневался, что в конце концов ты будешь моей. Вот почему я так охотно согласился на глупую сделку, которую ты предложила: я считал, что как только мы поженимся и я заполучу тебя в постель, все мои проблемы будут решены. Увы, это не сработало так, как я предполагал. – Припоминая события, Карло лукаво засмеялся. – Я мог заставить тебя отвечать на мои ласки, да, это так, но ты всегда в чем-то сдерживала себя. А я хотел во много раз большего, «по существу, всего. И чем больше я обладал тобою, тем злее становился, потому что ты отказывалась отдаться мне до конца.

Хэлин протянула руку, чтобы коснуться его широких плеч, она понимала, что он имеет в виду, и Карло улыбнулся ей в знак благодарности.

– Уверен, мои плечи исцарапаны на всю жизнь, – так упорно ты сопротивлялась. Хотя временами мне казалось, что ты вот-вот готова сдаться.

Хэлин точно знала, о чем он говорит. Она чуть не сдалась в первые же дни. Ее остановило лишь то, что она увидела его с Катериной.

– В общем, к тому вечеру, когда должен был состояться прием у Катерины, я был в полном отчаянии. При упоминании этого имени, Хэлин напряглась в его объятиях, тем более, что сама только что вспомнила о ней. Ее руки упали вдоль тела, и Карло тут же почувствовал перемену.

– Я и раньше тебе говорил, Хэлина: она никто для меня, просто вдова моего лучшего друга.

– Но ты рассказал ей тайну нашего брака, – не могла удержаться Хэлин. – В тот первый понедельник, когда я встретилась с тобой, она назвала меня «послушной сицилийской женой» – использовала точно те же слова, что и ты.

Карло запрокинул голову назад и громоподобно рассмеялся. – Так вот что тебя так расстроило. Нет, Хэлина, я никогда не обсуждал тебя с Катериной. Это выражение – вроде дежурной шутки у моих друзей. Ты знаешь моего отца – так вот, на протяжении многих лет он твердил, что я должен найти себе «послушную сицилийскую жену». Все знают об этом. Это было чистой случайностью, что Катерина употребила те же самые слова.

Но Хэлин все-таки не удовлетворилась этим объяснением. – Как только я появилась, ты сразу сказал, что именно этого от меня ждешь – чтобы я стала такой «послушной сицилийской женой».

– Хэлина, я говорю и делаю массу разных вещей, некоторыми мне не приходится гордиться. Но я твердо решил заполучить тебя, и уж не знаю, о чем и когда говорил. Вот так ты на меня действуешь, – произнес он с хрипотцой и потерся носом о ее нос. Затем продолжал:

– Знаю, что наша брачная ночь получилась ужасной, и на следующий день я был совершенно выбит из колеи. Я не сделал тебе тогда больно?

Немножко опоздал с этим вопросом, поневоле подумалось ей.

– Нет, физически нет, но моя гордость была уязвлена, меня возмутило, как легко ты можешь заставить мое тело откликаться на твои ласки.

– Да, могу, разве не так, сага? – протянул он, улыбаясь как Чеширский Кот, причем его рука заблудилась со своими ласками где-то у нее между ног. Хэлин пришла в голову мысль, что беседовать обо всем этом в постели – не самый лучший вариант на свете.

– Карло… – сказала она с укором, придерживая его расшалившуюся руку.

– Хорошо, Хэлина. Если серьезно, то, думаю, случившееся в ту субботу утром было неизбежно… Это был день очищения, он освободил меня от всей злобы и горечи, которые накопились за последние годы. Я сорвал красную розу и поклялся, что снова завоюю твою любовь. И, казалось, мне сопутствовал успех. Я все продумал. В тот понедельник, когда мне явно удалось заинтересовать тебя, я был на седьмом небе. Я собирался задарить тебя подарками, пригласить на романтический ужин, затем признаться, как сильно я тебя люблю.

Выражение его темных глаз убедило ее, что это правда. Она подняла свою тонкую руку и нежно обвела пальчиком контур его брови. – Карло, к тебе вернулся твой бархатный взгляд, – прошептала она тихо.

– О, Хэлина, он всегда тебя ждал. Только ты была слишком слепа, чтобы заметить его, – сказал он с хрипотцой.

– Моя вина, что сомневалась в Тебе, – пролепетала она.

– Ах, женщина, и поделом тебе чувствовать себя виноватой. Я мог бы задушить тебя в ту ночь, – заявил он. В его голосе зазвучала прежняя самонадеянность. – Для сицилийского мужчины уважение – это все. Не думаю, чтобы меня когда-нибудь в жизни так оскорбляли, как в тот раз, когда ты выскочила из этого магазина, – сказал он мрачно. – Как, черт возьми, пара неосторожных слов может вызвать такой скандал? – вздохнул он и добавил:

– Собственно, главная причина всех наших проблем – что мы слушаем других, боготворим чужое мнение. – С горечью он крикнул в сердцах:

– Сколько времени потеряно, целых два года, черт возьми, вылетели в трубу!

Хэлин охотно согласилась, и страстно прижалась к нему, что соответствовало его желанию. Нестерпимый жар его тела и жгучие, требовательные поцелуя заставили ее лечь на кровать. Когда он, наконец, дал ей возможность перевести дыхание, она не удержалась от еще одного вопроса, хотя уже знала ответ. – Ты в самом деле умыкнул бы Андреа? – прошептала она.

Он собирался было поцеловать ее, но она почувствовала, как он внутренне отпрянул, хотя тело его вроде бы не двинулось с места. Хэлин тотчас устыдилась своего вопроса.

– Как ты могла поверить, что я способен причинить боль такому юному и близкому тебе существу, Хэлина? Вот как ты все еще меня понимаешь – не лучше, чем раньше, – грустно сказал он. Не дав ей ответить, он продолжал:

– Я был в отчаянии, и использовал все, что только приходило мне в голову, чтобы заставить тебя остаться. Но клянусь, я никогда бы не осуществил свой замысел. Поверь мне, – Карло поднял на нее горящий взгляд своих темных глаз, страстно желая, чтобы она признала правдивость его слов. – Я отнюдь не горжусь тем, что делал, сага, по правде говоря, мне стыдно, что я так с тобой обращался. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? Простить по-настоящему? – спросил он с легкой дрожью в голосе, которую ему не удалось скрыть.

Сердце Хэлин замерло, ее захлестнула любовь к этому человеку, ее гордому, своенравному мужу, который даже после только что проведенной ночи с ней все еще не был уверен в ее любви.

– О, да, да, Карло. Я никогда всерьез не верила, что ты можешь навредить Андреа, – произнося эти слова, она вдруг пронзительно поняла, что это чистая правда. – Думаю, подсознательно я была только рада этому предлогу остаться с тобой. Я люблю тебя и всегда любила, и всегда буду любить, хотя меня и увело в сторону на какое-то время, – призналась она хриплым голосом, задыхаясь от волнения. Если она думала, что ее слова, наконец, убедят его, то она ошиблась. Хэлин поняла это, когда заметила, как внимательно он ее изучает. Сомнение было написано на его лице.

– Если это правда, Хэлина, то почему? Почему вчера, когда я вернулся домой, ты встретила меня с таким ледяным безразличием? Не могла же ты не знать, какую боль причиняешь. Единственное, что помогало мне сохранить здравомыслие, когда я разбирался с этой катастрофой на другом краю света – так это надежда, что когда-нибудь вернусь домой, и все наши разногласия будут улажены. Я уже было поставил на нас вчера крест, когда ты сказала мне, что хочешь выполнить наше нелепое соглашение. – Нежно, почти благоговейно поглаживая мягкую полянку ее живота, он спросил:

– Ты испугалась, что у тебя будет мой ребенок?

Его красивое лицо нахмурилось, в голосе прозвучало явное беспокойство. Хэлин чуть не задохнулась от стыда. Как только она могла позволить ему вообразить такое? – Нет, Карло. Нет, я хочу твоего ребенка, нашего ребенка , – быстро поправилась она. – Я использовала беременность как предлог, мне стыдно признаться в этом. Во всем виновата Катерина, – пробормотала она, отворачиваясь от него, не в силах выдержать его испытующий взгляд. Но он не хотел дать ей так легко от него отделаться, он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

– Какого черта, что эта женщина опять натворила? – сердито потребовал он ответа, и Хэлин ничего не оставалось, как признаться в своей глупости.

– Я позвонила тебе на римскую квартиру в пятницу вечером, и она подняла трубку. Я знаю, что была не права, Анна рассказала мне вчера вечером, что Катерина и Диего поженились, но в тот момент я думала… – ее голос затих, не оставляя сомнений в том, к какому именно выводу она пришла.

– Я же сказал тебе, что она мне никто. Я сдал им мою квартиру в Риме, еще не зная, что вернусь домой в тот вечер. В других случаях я встречался с ней исключительно для того, чтобы убедить продать мне долю Роберто в нашей с ним верфи. Ясно, mia sposa? – усмехнулся он.

– О, Карло, прости, что усомнилась в тебе, правда, прости, и я обещаю, что это никогда не повторится… – умоляла она. Ее огромные зеленые глаза излучали любовь, они сказали ему все, что он хотел узнать.

– Ладно. Ты виновата, но я даже рад этому, – заявил он. В его темных глазах светилось озорное ликование. – Мне приятно, что ты ревнуешь. Господь свидетель, как я настрадался! – И, перевернувшись на спину, он повалил Хэлин на себя.

– Ну, а теперь можем мы, наконец, перейти к серьезному делу, заняться любовью? – чувственно спросил он, лаская губами ее шею.

– А зачем тебе верфи?

– Невероятно, опять вопрос! Разве твое любопытство не может подождать? У меня было два года вынужденного воздержания, их же надо теперь восполнить! – Простонал он в отчаянии.

Лежа на нем, Хэлин полностью отдавала себе отчет, в каком он состоянии. Она дразнила его, подрагивая бедрами. Склонив голову, она шепнула, почти касаясь его губ:

– Обещаю, больше ни одного вопроса. – И в тот миг, когда он заключил ее в свои объятия и уже собирался было продлить поцелуй, она добавила:

– После того, как ты ответишь.

– Обещай, что это последний, заключительный вопрос, – больше ни-ни.

– Обещаю, – торжественно поклялась Хэлин.

– Хорошо. Помнишь, я сказал, что не ожидал увидеть тебя здесь раньше ноября? Так вот, это потому, что я был занят распродажей многих своих акций. Я собираюсь управлять своим бизнесом только из Палермо, чтобы проводить с тобой больше времени. Некоторые прибыльные нефтяные контракты я сохранил. А для руководства судоходной компанией особенно удобен Палермо, порт приписки танкеров. Причал, верфи, яхт-клуб – все это прекрасно сюда вписывается. Твой отец был прав, моя яхта действительно стоит там на якоре большую часть времени, но мне также нравится строить яхты. Ну, как, теперь ты удовлетворена? – спросил он. Потом запустил руку в ее волосы и приблизил ее лицо к своему на расстояние всего нескольких дюймов.

– Это же замечательно, Карло! Мне была ненавистна мысль, что ты будешь где-то пропадать без меня неделями, – честно призналась Хэлин.

Карло, в темных глазах которого заплясали искорки радости, воскликнул: Finalmente! – и опрокинул ее на спину, придавив всей своей тяжестью. – Наконец-то, – простонал он, как человек, умирающий с голода, которому предложили пищу. Его губы нашли ее губы.

Она охотно отдала себя таинству его поцелуя. Наконец они были полностью уверены, что разделяют чудо любви друг к Другу. Ее руки легли на его широкие плечи и в чувственном экстазе принялись ласкать его мускулистую спину. Они яростно прильнули друг к другу, целуясь, ласкаясь, нашептывая нежные слова любви, каждый в неизбывном желании отдать себя другому.

Их сердца бились, как одно, и Хэлина подумала, что ей никогда еще не приходилось слышать столь прекрасные звуки.

Потом она вдруг вся сжалась, ее руки оттолкнули Карло вместо того, чтобы ласкать его.

– Карло, кто-то стучит, – сказала она тихо, ее взгляд метнулся к открытому окну спальни.

Он поднял голову, на его раскрасневшемся лице появилось выражение крайнего недовольства, и он застонал от чисто мужского разочарования.

Хэлин рассмеялась. – Тс-с… Послушай, – шепнула она. Карло повернул голову в сторону открытого окна. Оттуда – в этом не было никакого сомнения – доносилось размеренное постукивание.

– О, Боже мой! Просто не верится, опять нам помешали! – Воскликнул он и, откинув голову, раскатисто захохотал.

– Что это такое?

– Я забыл тебе сказать: вчера по дороге домой я заглянул к своему старому приятелю и попросил его заехать сегодня утром, чтобы вытесать на стене виллы твое имя.

Так вот почему он приехал вчера поздно, подумала Хэлин. И, улыбаясь, кокетливо поддразнила его:

– А ведь это ответ еще на один мой вопрос.

Они обнялись и, катаясь по кровати, огласили виллу раскатами заразительного хохота. Хэлин почувствовала: напряжение наконец оставило ее. То, что казалось ей лишь неотвязной порочной страстью, обернулось настоящей любовью. Любовью с большой буквы. Любовью на всю оставшуюся жизнь – такую долгую, такую прекрасную…

Грустная улыбка расплылась на морщинистом лице старика, работавшего на террасе, когда звуки смеха разорвали тишину утреннего часа. Чего только не отдал бы за то, чтобы стать лет на двадцать, пусть даже на десять моложе, подумал он, медленно выбивая на камне: «Вилла Хэлина».