Текст книги "Лучшие подруги"

Глава тринадцатая

Я была на седьмом небе от счастья – летела над тротуаром, отплясывая в воздухе чечётку.

Но мама меня отрезвила, оглушила, будто веслом:

– У твоего дедушки ум за разум заходит. Нельзя целые выходные просидеть в машине. И старушка не захочет, чтобы ты с ней ехала, Джемма. Это просто смешно! И Карен не обрадуется, если ты появишься на пороге. Я знаю, она считает, ты плохо влияешь на Алису, и так оно и есть.

Мне показалось, что мама на самом деле взяла в руки весло и била им меня по голове. Я спустилась на землю и упёрлась подбородком в ковёр – меня словно пригвоздило к полу. Папа, как всегда, дремал на диване. Потом он открыл глаза, встал и подошёл к маме:

– Что происходит?

Она ему рассказала:

– Твой отец не имел права так поступать! Посмотри только, до чего он довёл бедную Джемму!

– Ну пожалуйста, отпусти меня, мама! Дедушка сказал, всё будет хорошо, – рыдала я.

– Дедушкино слово ничего не решает. Я твоя мама, и ты никуда не поедешь!

Папа поднял свою чашку с кофе и сделал большой глоток.

– Думаю, дедушке нужно верить, Джемма! Я твой папа, и ты поедешь!

Мы с мамой на него уставились.

– Ты это о чём? Безумная затея! Твой отец сошёл с ума!

– Ничего подобного! Ему тяжело видеть, как Джемма скучает по маленькой Алисе. Не принимаю твоих возражений! Папа знает, что делает. О таких осторожных водителях, как он, можно только мечтать. Отец ни за что не отправится в путь, если устанет. Руководство компании, конечно, возмутится, если узнает, что с ним поедет Джемма, но раз он берёт на себя ответственность, не вижу смысла ему препятствовать. Она, как мышка, забьётся в угол «Мерседеса». А может быть, составит старушке приятную компанию… Да, мы все знаем, что высокомерная Карен никогда не была в восторге от нашей Джеммы, но вряд ли у неё хватит наглости не пустить её в дом, если девчушка появится на пороге. Пусть дети проведут хотя бы день вместе! Для них обеих это будет как день рождения.

Папа снова отпил кофе. Наверное, его мучила жажда. Он никогда раньше столько не говорил. Мама обычно тараторила без умолку, а тут словно онемела. У меня перехватило дыхание.

Мама смотрела то на папу, то на меня. Потом покачала головой:

– Безумная идея! У меня нехорошее предчувствие – всё закончится слезами.

– Посмотри на ребёнка. Она и так плачет, – сказал папа. – Мы должны её отпустить.

Мама вздохнула. Потом пожала плечами:

– С вами двумя мне не справиться. Пусть едет!

Вскочив на ноги, я запрыгала чуть ли не до потолка. Потом подлизалась к Джеку и уговорила его сию же секунду разрешить мне поработать на компьютере. Ему было некогда – он искал материал для школьного проекта о какой-то дурацкой галактике. Вдруг подумала о своём проекте, и мне стало всё равно. В конце концов, пусть Печенюга сыграет толстого Лэрри – он и вправду на него похож… И готовить умеет, и костюм уже шьёт… Не понимаю, почему я из-за этого хлопотала? Теперь мне ничего больше не нужно. Лишь бы увидеть Алису!

Привет, Флора! Пожалуйста, передай это ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ письмо Алисе. ЧЕМ СКОРЕЕ, ТЕМ ЛУЧШЕ.

Дорогая Алиса! Не знаю, как у тебя с планами на субботу. Если ты уже что-нибудь придумала, срочно отмени, потому что ни за что, ни за что, ни за что не догадаешься!!!! В пятницу вечером мой дедушка повезёт меня в Шотландию, и в субботу утром я буду У тебя. Правда, здорово? Нет никаких сил ждать! Только не говори своей маме, а то она меня сейчас не любит.

С огромной любовью,

твоя лучшая подруга Джемма.

Я думала, сонная девочка с обёртки от маргарина сразу же помчится к Алисе, но не тут-то было. Пришлось прождать целую вечность. Я приставала и приставала к Джеку, боясь, что по рассеянности он мог стереть моё письмо, или перепутал его со своим школьным проектом, или отправил на другой конец галактики! В конце концов от Алисы пришёл ответ.

Дорогая Джем!

Вот это новость! Не дождусь, когда наконец тебя увижу. Ты не знаешь, во сколько приедешь? Когда вы выезжаете? Дело в том, что по утрам я обычно хожу с мамой по магазинам. Но не волнуйся, скажу, у меня разболелась голова, или ухо, или ещё что-нибудь, и останусь дома. Хотя если уж слишком сильно притвориться, мама отправит меня к врачу. Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Флора поможет. Её всегда посещают замечательные идеи!

С любовью,

Алиса.

Упоминание о Флоре меня насторожило. С какой стати Алиса хочет её привлечь? Это у меня хорошие идеи! Или плохие! Я прославилась умением придумывать!

Меня посетила ещё одна блестящая мысль. Папа сказал, что для нас двоих раньше наступит день рождения. Нам нужен торт! Тогда мы сможем задуть на нём свечи и загадать желание, чтобы остаться лучшими подругами и спокойно вступить в следующий год нашей жизни.

Однако возникла небольшая проблема – я не умела его печь, но знала мальчика, который мог бы прекрасно с этим справиться.

– Привет, Печенюга! – обратилась я к нему на другой день в школе.

Он нервно заморгал:

– В чём дело?

– Ни в чём!

– Тогда почему ты мне странно улыбаешься?

– Мы ведь друзья, правда?

– Джемма, у тебя что, потеря памяти? Когда-то мы и вправду дружили, но потом, когда вы с Алисой расстались, ты захотела превратить меня во врага, ступить на тропу войны и даже поколотить. У меня душа ушла в пятки – ведь в классе я слыву за самого большого труса. А теперь что – хочешь заключить временное перемирие, потому что у нас общий проект и…

– Кстати, к вопросу о Толстяке Лэрри: помнишь тот замечательный шоколадный торт, который ты испёк? На дне рождения он бы очень даже пригодился.

Печенюга недоверчиво присвистнул.

– Ага, – сказал он задумчиво.

– Печенюга, а нельзя ли поделиться рецептом?

– С удовольствием! Я его помню наизусть. Ладно, берёшь…

И он стал рассказывать во всех подробностях. Казалось, я слышала иностранную речь.

– Подожди, – попросила я, стараясь записать. – Если взять масло с сахаром, то как сделать из них крем? Полить сверху сливками?

Печенюга расхохотался, точно я специально хотела его рассмешить. Потом внимательно на меня посмотрел:

– Ты никогда раньше не пекла торт, Джемма?

– Ну, скажем, такого не пекла…

Давным-давно мы с Алисой насыпали песок в формочки, украшали их лютиками и маргаритками и называли то, что получалось, пирожными. Только вот они были несъедобными.

Вдруг появилось предчувствие, что даже если я всё сделаю по рецепту, мой торт нельзя будет есть.

– Взбить крем – проще простого, особенно если у мамы есть хороший миксер, – тихо сказал Печенюга.

– Мама больше не пустит меня в кухню. Сомневаюсь, что у неё есть миксер. Ко дню рождения она покупает мне торт в «Марксе и Спенсере». Я буду печь этот торт у дедушки. И у него вряд ли найдётся миксер.

– А форма для торта и сито? А кулинарный шприц, чтобы сделать надпись?

– Нет, нет и ещё раз нет, – вздохнув, сказала я.

– Ну, после школы приходи ко мне домой. Можешь взять их у моей мамы напрокат. Покажу тебе, как печь торт, – предложил Печенюга.

Лицо парня излучало доброту и щедрость, а я-то неделями его изводила… Подкарауливала у туалета, грозилась поколотить… Из шкурки вылезала, чтобы не дать ему сыграть своего кумира.

А он ни разу не попытался отомстить. У Печенюги было по-настоящему большое сердце.

А вот моё превратилось в песчинку. Я чувствовала, как оно царапает мне грудь – царап-царап-царап…

– Ты очень добрый, – еле слышно сказала я.

Печенюга ухмыльнулся:

– Даже не знаю, что сказать. Интересно наблюдать, как у людей просыпается совесть.

Я притворилась, что хочу стукнуть его по голове. А он – что сейчас схватит меня за волосы. С минуту мы изображали, как мутузим друг друга, – пародируя кунг-фу и кикбоксинг, пока оба от хохота не повалились на пол.

В класс вошла миссис Уотсон. Увидела нашу потасовку и насторожённо спросила:

– Вы, случайно, не дерётесь?

– Это смертельная дуэль на мизинцах, миссис Уотсон, – сказала я. – Только нелегко тыкать Печенюгу, потому что он толс… большой, сильный и мускулистый.

– Правильно, – сказала миссис Уотсон. – Как бы ваше примирение ни радовало взор, разрешите напомнить, что вы пришли сюда учиться. Ну-ка, быстро поднимайтесь с пола и идите к партам, а то я начну тыкать вас – только не пальцем, а линейкой.

Когда дедушка пришёл меня встречать, я попросила разрешения пойти к Печенюге домой – учиться печь торт.

– Пойдёмте с нами! – предложил Печенюга.

– Очень мило с твоей стороны, но вряд ли вам с Джеммой захочется, чтоб я путался под ногами, – ответил дедушка.

– Пойдём, ну пойдём! – воскликнула я. – Тебе тоже нужно научиться печь торт, дедушка. У Печенюги классно получается. Держу пари – Толстяку Лэрри до него далеко.

– Парнишка похож на твоего любимца. Почему бы ему не сыграть Лэрри?

Наступила небольшая пауза. Я глубоко вздохнула:

– Да, дедушка. Кажется, ты прав. Ладно, Печенюга, на презентации будешь Толстяком Лэрри.

Печенюга задумался и прикусил нижнюю губу.

– Давай мы оба будем Лэрри. Так справедливее!

Он уговорил дедушку пойти с нами.

– Ну, если ты уверен, что мама не будет против… Кстати, Джемма, нужно позвонить и твоей маме, чтоб не беспокоилась.

И он позвонил ей на работу. Похоже, на другом конце провода ему учинили допрос с пристрастием: кто такой Печенюга и что у него за семья. Дедушка крепко прижал трубку к уху и только бормотал в ответ:

– Да, Лиз. Нет, Лиз. – Потом беззвучно, одними губами, сказал: – Отцепись, Лиз!

Я захихикала.

По дороге он сказал, что неудобно сразу входить в дом, сначала мы подождём у ворот.

– Ты, парень, сбегай и узнай, удобно ли нам зайти.

Дедушка потёр ухо, будто в нём всё ещё звенел голос невестки.

– Моя мама обрадуется, – сказал Печенюга. – Она обожает, когда я привожу друзей домой.

– Ага, только вдруг я ей не понравлюсь? Некоторые взрослые меня недолюбливают.

Но, увидев нас на пороге, миссис Маквити широко улыбнулась.

– Это Джемма, мама, – представил меня Печенюга.

– Ну конечно, это она! – ответила миссис Маквити. – Я столько о тебе слышала, дорогая!

Она улыбнулась дедушке:

– Вы папа Джеммы?

– Её дедушка!

– Ну кто бы мог подумать! Для дедушки вы слишком молодо выглядите! – воскликнула миссис Маквити.

Над ним подтрунивали, а он и обрадовался!

Все в семье Маквити улыбались.

Мистер Маквити улыбнулся, когда пришёл домой с работы из своей парикмахерской, потрепал меня по голове и спросил:

– Недавно постриглась?

– Нет. Мама говорит, нужно отрастить волосы, а мне не хочется. Вот бы их подкоротить! Нельзя ли постричь меня наголо?

Мистер Маквити захохотал во всё горло:

– Не знаю, одобрит ли твоя мама, дорогая. Нужно сначала с ней посоветоваться.

Я решила не торопить событий.

Бабушка Печенюги тоже улыбнулась, когда предложила нам чаю и протянула дедушке кружку с надписью «Парень что надо». Дедушка захихикал и забыл, что собирался учиться печь торт. Он сел на диван и увлёкся беседой. Бабушка стала показывать ему фотографии из семейного альбома. Оба покатывались со смеху, глядя на одежду, которая была модной в годы их молодости.

Маленькая сестрёнка Печенюги, Полли, тоже улыбалась – откидывалась на спинку своего переносного креслица, трясла кулачками, дрыгала розовыми ножками…

Печенюга чудесно с ней обращался – поставил её креслице на стол, чтобы она могла следить за происходящим. Он болтал с Полли, как со взрослой, щекотал под подбородком и играл с пальчиками на её ножках в игру «Маленькая свинка пошла погулять».

Сестрёнка радостно повизгивала и, глядя на старшего брата, моргала голубыми глазёнками.

Интересно, Кэллум играл со мной, когда я была маленькая? Только не Джек – малыши его пугают. Я их сама не очень люблю, но пришлось вежливо умиляться Полли, хотя назвать её хорошенькой у меня не получилось – девчушка была розовой, как поросёнок, и совсем лысой.

– Если хочешь, я вытащу её из кресла и дам тебе подержать, – предложил Печенюга.

– Лучше не надо, а то ещё уроню!

Мама всегда жаловалась на мою неуклюжесть. Мне было не по себе – не хотелось позориться, когда станем печь торт. Я слишком энергично просеяла муку – в кухне поднялась метель, но Печенюга лишь расхохотался. И его мама тоже!

Печенюга показал, что нужно делать, и потом научил взбивать крем. Вначале из масла с сахаром образовался непривлекательный ком, но постепенно мы с ним справились, и крем получился что надо. После этого Печенюга предложил самое приятное – вылизать миску.

Дедушка хотел заплатить за все ингредиенты для торта, но миссис Маквити и слышать об этом не желала. Тогда дедушка пообещал покатать всё семейство на «Мерседесе», как только представится возможность.

– Только в эти выходные не получится – везу одну юную даму на север, – сказал он, подмигнув мне.

– Собираешься навестить Алису? – спросил Печенюга.

– Угу! Здорово, правда?

– Гм… торт для неё? – спросил он.

– Для нас обеих, ко дню рождения. Когда он испечётся, ты мне покажешь, как покрыть его глазурью и сделать надпись?

– Ладно.

– Нужно, чтобы уместилось: «Алиса и Джемма – лучшие подруги на все времена». Как ты думаешь, получится?

– Наверное.

Кажется, Печенюге надоело заниматься тортом. Он наполнил пакет глазурью, чтобы я потренировалась на пергаментной бумаге, пока печётся корж. Потом повернулся ко мне спиной и захлопотал вокруг Полли – корчил ей смешные рожицы, а она заразительно хихикала.

Я попробовала освоить письмо глазурью. Ох, доложу я вам, нелёгкое это дело! Крючочки смазывались, а кружочки превращались в кляксы…

Печенюга стал играть с Полли в кукушку. При каждом его «ку-ку» у меня вздрагивала рука, и ничего не выходило.

– Ох …! – выругалась я и с тревогой посмотрела на миссис Маквити.

Слава богу, она не слышала, потому что мыла посуду.

– Больше не могу! – застонала я.

– Нет, можешь! Тренируйся!

– А я что делаю? Подержи со мной пакет и покажи ещё раз. Ну пожалуйста.

Печенюга вздохнул, но всё-таки подошел. Обхватил мою руку своими большими ладонями и ловко выдавил глазурь из пакета. Я ему разрешила сделать любую надпись, и вот, что вышло:

У Джеммы ничего не получается

– Ладно, ладно! – воскликнула я, выхватывая у него пакет. – Ну-ка дай я снова попробую.

И стала медленно (все буквы вкривь и вкось) писать:

Печенюга – настоящий друг

Он вдруг улыбнулся, да так и застыл рот до ушей.

Глава четырнадцатая

До чего же здорово ехать на «Мерседесе»! Дедушка всё время называл меня леди Джемма и спрашивал, не холодно ли мне, не хочу ли я попить или съесть конфетку. Около шести вечера мы остановились у придорожного кафе. Оба взяли по большой тарелке сарделек с ветчиной, тушёной фасолью и жареной картошкой. Дедушка разрешил мне выдавить большую порцию томатного соуса. Я хотела им написать:

Ням-ням! Вот это еда!

Но места не хватило, поэтому пришлось удовольствоваться только:

Ням-ням!

Когда мы снова поехали, дедушка нашёл радиопрограмму «Золотая коллекция ретро», спел мне все старые песни и рассказал, как они с бабушкой танцевали под джазовую музыку. Я ему подпевала, пока было хорошо слышно, а как только начались помехи, примолкла.

Положив голову на подушку, свернулась клубочком под пледом на удобном кожаном сиденье и крепко проспала несколько часов. Потом сквозь сон почувствовала, что дедушка поднял меня, как маленькую, вместе с пледом, перенёс в тёмный дом и уложил на раскладушку.

Я снова крепко уснула, а когда проснулась ранним солнечным утром, оказалось, что лежу в какой-то незнакомой комнате и рядом на большой кровати тихонько похрапывает дедушка.

Встала и решила пройтись по комнате. Заглянула за шторы, ожидая увидеть горы, озёра, мохнатых шотландских коров и мужчин в коротких клетчатых юбках. К моему разочарованию, ничего такого не было: только улица с серыми домами, видеомагазином, китайским ресторанчиком и газетным киоском.

Появился мужчина с газетой и пакетом молока, но на нём были брюки (и даже не в клетку).

– Ты что там разглядываешь, родная? – пробормотал дедушка.

– Шотландию. Только она самая обыкновенная.

– Подожди! Скоро поедем за город. Увидишь дом Алисы!

– Прямо сейчас?

– Скоро. Позавтракаем и поедем.

Хозяйка гостиницы, миссис Кэмпбелл, угостила нас вкусным шотландским завтраком. Мы сидели в столовой с другими постояльцами за маленьким столиком на двоих. Я потянула за клетчатую скатерть:

– Это шотландка?

–Ага, моя девочка. Шотландка клана Кэмпбелл. У них огромная семья. В ней много женщин, – сказал дедушка с сильным шотландским акцентом.

Миссис Кэмпбелл ничего не имела против и только весело захихикала, а потом положила мне ещё овсянки.

– В Шотландии кашу едят с солью, – объяснил дедушка.

– Пусть сам ест с солью, дорогуша, а ты возьми сахарку и сливок, – сказала миссис Кэмпбелл, подвигая ко мне сахарницу и молочник. – Только оставь место для копчёной пикши.

Я не представляла себе, что это за блюдо. Оказалось, чудная рыба-копчушка в масле. Миссис Кэмпбелл помогла мне освободить её от костей. Потом принесла целую тарелку тостов и банку с мармеладом «Данди».

– Мне нравится в Шотландии, – сказала я.

– И мне тоже, – откликнулся дедушка, поглаживая свой живот.

– Слушай, а может, нам с тобой здесь поселиться? Станем жить вдвоём… Ты да я… Будешь возить всех на своей машине, а я ходить с Алисой в школу… Вот было бы здорово! Буду вести хозяйство… Стану настоящей поварихой! Ведь мама Печенюги сказала, что торт у меня получился на славу. Вот и буду каждый день печь. Заживём как короли!

– А как же мама с папой, Кэллум, Джек, твой сумасшедший пёс?

– Ну конечно, чуть-чуть поскучаю, но всё-таки мне гораздо больше хочется жить с тобой и Алисой.

– Давай посмотрим сначала, как пройдёт сегодняшний день. Не могу планировать надолго вперёд, особенно на полный желудок, – сказал дедушка. – А теперь помолчи минутку! Нужно изучить карту и подумать, как лучше добраться до Алисы.

Путь оказался длиннее, чем мы думали. Мы выехали за город. Как дедушка и обещал, я увидела заснеженные горные вершины и голубые озёра. Мимо проносились поля с самыми обыкновенными коровами. Вдруг я увидела лохматое рыжее существо с рогами и вскрикнула от неожиданности. Дедушка резко свернул в сторону и выругался:

– Ну что ещё, Джем?! Я чуть машину не разбил!

– Настоящая шотландская корова, дедушка! Честное слово!

– Эка невидаль! – раздражённо ответил дедушка, вытирая пот со лба. Потом улыбнулся: – Прости, родная! Не хотел на тебя ворчать! Только… Почему-то мне кажется, что мама была права. Наверное, я спятил. А что, если Алиса куда-нибудь уйдёт, когда мы приедем?

– Не уйдёт, дедушка, обещаю! – радостно заверила я.

– Откуда ты знаешь?

– Положись на меня!

– Ладно, допустим, они будут дома… А вдруг её мама с папой не разрешат тебе с ней встретиться? Они ведь тогда сильно рассердились…

– Даже тётя Карен не пошлёт нас куда подальше! Ведь мы проехали сотни километров!

– Эй, эй, девушка, следи за языком!

– Ладно, ладно, дедушка! Только не волнуйся! Все будет чудесно-расчудесно!

– А вдруг Алиса не так обрадуется твоему приезду, как ты ожидаешь?

Я уставилась на дедушку. Мне показалось, я его не понимаю, как будто он говорит на чужом языке. Несёт несусветную чушь! А вдруг он и вправду спятил?

– Алиса обрадуется, не сомневайся!

В конце концов мы нашли их деревню. Два раза объехали вокруг неё, спрашивая дорогу, пока не очутились на широкой травянистой тропе, по обеим сторонам которой росли высокие деревья и кусты. Проехали ещё немного, деревья кончились, и мы увидели дом.

Как в сказке… Теперь я понимаю, почему тётя Карен столько о нём верещала. Перед нами возвышалось огромное здание из серого камня, похожее на дворец, с решетчатыми оконными переплётами и деревянной дверью с кованым орнаментом.

– Не может быть, чтобы тут жила Алиса! – воскликнула я.

– Ты подумай! Везёт же некоторым! – сказал дедушка. – Это их дом, потому что на подъездной дороге стоит машина её папы.

– Посмотри на окно последнего этажа! На подоконнике сидит Мелисса. Видишь её локоны?

Потом я заметила ещё одну головку.

– Там Алиса!

Она выглянула из окна и внизу, в машине, увидела нас с дедушкой. Потом исчезла. Через несколько секунд большая дверь отворилась, и на улицу выбежала Алиса.

– Джемма!

– Ах, Али, Али, Али! – закричала я, выскочив из «Мерседеса».

Потом, смеясь и плача, мы крепко обняли друг друга и закружились на месте.

– Вы только на них посмотрите! – воскликнул дедушка, вытирая платком глаза.

– Твои родители знают о нашем приезде? – спросила я Алису.

– Я сказала папе, – ответила Алиса.

Дядя Боб вышел из дома. Я настолько привыкла видеть его в шикарных костюмах, что с трудом узнала. Чтобы вписаться в новую обстановку, он приоделся – на нём была рубашка в клетку, широкий жилет из шотландки, вельветовые брюки и резиновые сапоги.

В своём наряде дядя Боб выглядел крайне нелепо, и я расхохоталась. К счастью, он подумал, что это от радости, и погладил меня по голове, пожав руку дедушке. Дядя Боб сказал, что дедушка очень добрый, потому что проделал такой долгий путь, и с удивлением посмотрел на «Мерседес».

– Новая машина? – с деланным равнодушием спросил он.

Дедушка тоже захихикал:

– В моём возрасте захотелось комфорта. Ну, у меня много дел. Можно мне оставить Джемму у вас и вечером её забрать?

– Конечно, конечно! – воскликнул дядя Боб, но встревожился, когда раздался голос тёти Карен:

– Алиса! Боб! Куда же вы запропастились?

Она появилась на пороге в обтягивающих белых брюках и в пушистом белом свитере. Когда увидела меня, её лицо тоже побелело:

– Джемма! Несносная девчонка! Неужели ты опять сбежала из дома?

Потом тётя Карен заметила дедушку и сильно покраснела:

– Простите, я не хотела…

– Она и вправду несносная девчонка, и мы все об этом знаем, – сказал дедушка, обняв меня за плечи. – Но на этот раз во всём виноват я. У меня оказались дела в Шотландии, и я привёз с собой Джемму. Надеюсь, сегодня вы позволите ей остаться поиграть с Алисой?

– Мы собирались уходить… – начала было тётя Карен.

– Ах, мама! Я никуда Джемму не отпущу! – воскликнула Алиса.

– Джемма обещает очень хорошо себя вести, правда, малышка? – спросил дедушка.

– Да, не волнуйтесь, тётя Карен! Буду тише воды ниже травы!

– Ладно, можешь остаться на обед.

– Ну, мама, пусть Джемма останется и на чай!

– К нам в гости придут Гамильтоны. Не уверена, что у нас хватит… – сказала тётя Карен.

– Не волнуйтесь, тётя Карен! У нас полно еды! Я привезла торт. Сама его испекла, ну, почти сама. Правда, дедушка?

– Да, родная! Но, наверное, нам лучше уехать, если мы беспокоим людей, – сказал он, нахмурившись.

– Нет, нет! Пусть Джемма останется, и вы тоже! – глубоко вздохнув, произнесла тётя Карен, нацепив на лицо фальшивую улыбку. – Это будет чудесно! Хотите посмотреть дом? Конечно, пройдёт много времени, пока всё устроится, но ведь мы недавно переехали…

Пришлось дедушке отправиться на экскурсию. Он аккуратно вытер ноги о половик в холле и начал послушно восторгаться просторными комнатами, толстыми коврами, потрясающими светильниками и великолепными видами из окон. Каждый раз, когда тётя Карен смотрела в другую сторону, дедушка корчил мне смешную рожицу и в изнеможении вытирал лоб платком.

Алиса скакала перед нами.

– Подожди! Скоро увидишь мою комнату! – восклицала она.

Пришлось сначала осмотреть спальню тёти Карен и дяди Боба с примыкающей ванной. Тётя Карен даже показала свой мощный душ, слегка обрызгав нас водой, и дедушке пришлось протирать очки.

– А это комната для гостей, – продолжала тётя Карен, открыв следующую дверь.

Потом быстро её захлопнула и прикусила нижнюю губу.

– Мы ещё не успели её обставить – нужно купить нормальную кровать, – сказала она.

Больше чем уверена, она всё это придумала. Ей просто не хотелось, чтобы мы вдруг решили остаться.

– А теперь я покажу вам комнату Алисы, – заявила тётя Карен.

– Ну наконец-то, – облегчённо вздохнула Алиса, взяв меня за руку.

Я тоже вытерла ноги, но подумала, не снять ли туфли, потому что пол был покрыт большим бледно-розовым мягким ковром, а рядом с кроватью лежал маленький, в форме тёмно-бордовой розы. Новое покрывало – белое в бледно-розовых розочках – гармонировало со шторами в оборочках. Розовый шкаф и комод сочетались по оттенку с прикроватным ковриком. На письменном столе лежали розовая записная книжка в обложке из искусственного меха, пушистый пенал и несколько розовых гелевых ручек.

– Уж очень… всё розовое, – пробормотала я.

Посмотрела на Мелиссу на подоконнике, и сердце бешено заколотилось.

– На ней розовое платье! – воскликнула я.

Алиса улыбнулась:

– Правда, ей идёт? Флоре купили коллекционную фарфоровую куклу, которую зовут Мисс Лепесток Розы, и мы поменялись нарядами. Теперь Мелисса подходит к моей комнате.

Я сглотнула и поглядела на дедушку, но он устало восхищался трафаретным цветочным орнаментом тёти Карен и ничего не заметил.

Мелисса отвратительно смотрелась в скользких розовых рюшках. Хотелось немедленно переодеть её в старое белое платье, но пришлось сдержаться – нельзя устраивать сцену, по крайней мере сейчас, когда я изо всех сил стараюсь вести себя прилично.

Алиса не заметила, что меня расстроил вид куклы. Я удивилась – раньше мы безошибочно читали мысли друг друга. Она увлечённо хвасталась розовыми сокровищами. У неё, как у взрослой, был даже розовый халат и розовая ночная рубашка на бретельках.

– Я её надеваю и представляю себя поп-звездой в вечернем платье. Классно, правда? Ужасно сексуально!

Она прижала к себе рубашку и глупо закружилась, виляя бёдрами.

– Нет, вот так гораздо сексуальнее, – возразила я, изображая стриптизёршу у шеста, которую однажды видела по телевизору, правда, мама тогда вбежала в комнату и не дала мне досмотреть программу.

– Во что это ты играешь, Джемма? – спросила тётя Карен.

– Эй, эй, ну-ка, Джем, хватит валять дурака! – сказал дедушка. – Кто обещал вести себя прилично? Кончай выпендриваться, а то тётя Карен не разрешит тебе остаться поиграть с Алисой.

– Нет, нет, пусть останется. До чая. Ну… и после чая. Алиса будет счастлива.

Дедушка засобирался уезжать, говоря, что у него полно дел. Я крепко его обняла. Вдруг показалось, что мне совсем не хочется его отпускать. Не знаю, что на меня нашло. Раньше, я бы всё на свете отдала, лишь бы только быть рядом с Алисой, и вдруг я взглянула на неё другими глазами – точно её саму выкрасили в ярко-розовый цвет и нарядили в платье с рюшками.

Дедушка сходил к машине за тортом и передал его тёте Карен. Она была внизу и готовилась к приёму гостей. Дядя Боб насвистывал в саду. Мы с Алисой были предоставлены сами себе.

Я посмотрела на неё. Она – на меня.

– Ну, тебе понравилась моя комната?

– Да, красивая.

Я очень осторожно села на край кровати. Алиса примостилась рядом.

– А мои новые вещи?

– Всё классно. Только жаль, что потеряли Золотого Сиропчика.

– Ну, он был уже старый и потрёпанный. Медведица-балерина гораздо красивее! Мне покупают всё новое. Мама сказала, что, возможно, у меня будет свой телевизор.

– Тоже розовый и пушистый?

– Вряд ли такие выпускают, – ответила Алиса, не поняв шутки.

– А почему бы тебе не попросить свой компьютер? Мы бы смогли общаться напрямую по электронной почте, не беспокоя Флору.

– Флора не имеет ничего против и всегда готова помочь. Сегодня днём ты её увидишь, Джемма. Она придёт с родителями на чай.

– Но ты же знала, что я к тебе приеду!

– Да, но это мама их пригласила. Тебе понравится Флора. Она замечательная!

– А я-то думала, мы вдвоём будем пить чай по случаю дня рождения…

– Ну, до нашего дня рождения ещё несколько недель.

– И всё-таки я испекла торт, чтобы мы смогли загадать желание.

– Настоящий?

– Да. Сама увидишь!

– Джем, ты же не умеешь готовить.

– А вот и научилась! Мне Печенюга помогал.

– Фу! Не хочу торт, который он испёк!

– Он отличный повар. Обожает передачи с Толстяком Лэрри… Мы в школе про него проект делаем.

– Странно! А хочешь посмотреть на наш с Флорой проект о Египте? Она подписала почти все рисунки, которые я нарисовала. У тебя хорошо получаются древние египтяне в движении, а у меня – их носы.

– Ты думаешь, они ходили боком? – сказала я, вскочив на ноги и показывая, как я себе это представляю.

– Не придуривайся, Джем! Лучше посмотри на мой рисунок египетской мумии. Одни иероглифы заняли уйму времени. Понадобился специальный золотой карандаш, чтобы обвести контуры и показать, что это мумия важной особы королевского рода.

– А она мужчина или женщина?

– Трудно сказать. Они все пользовались тёмной подводкой для глаз.

– Может, это мумия с секретом? Распеленаешь её, а там – другая, а под ней – ещё одна. Знаешь, как русские матрёшки? В конце концов найдёшь мумию-малышку, завёрнутую в ткань, разрисованную кроликами, аистами и пушистыми утятами.

– Ах, Джемма! – сказала Алиса и захихикала.

– Слушай, я нарисовала мумию кошки. Это ты мне подсказала. До чего же странно она выглядит – вытянутая, точно селёдка! Интересно, а каких ещё животных бальзамировали? Представь себе мумию коровы! Только попробуй запеленать ей ноги! Ну и видок был бы у неё – шея закутана, рога в разные стороны… А мумия жирафа… Вот у кого шея так шея!

– Не знаю, жили ли в Египте жирафы, – со смехом сказала Алиса.

Я завернулась в покрывало, смешно вытянула шею, выпучила глаза и притворилась мумией жирафа.

Алиса шлёпнулась на кровать и захохотала во всё горло.

– Ах, Джемма! Как же мне тебя не хватало! С тобой весело-превесело!

Мы целое утро возились и смеялись в её комнате. Казалось, розовая краска облетела, и нас вновь окружали стены старого дома.

Я опять напряглась, когда тётя Карен позвала нас на обед. Всегда пролью больше обычного, когда волнуюсь. Но на этот раз обошлось без фарфора и хороших манер за столом – тётя Карен подала нам хот-доги, салат и чипсы на одноразовых синих тарелках. Сама она ела только салат.

– Разве вам не нравятся хот-доги, тётя Карен? – спросила я.

– Обожаю салат, – ответила она, хотя было не похоже, что нашинкованная морковка с листьями салата доставляет ей удовольствие.

– Она сидит на этой странной диете, – сказал дядя Боб. – Не понимаю, зачем тебе худеть – по мне, ты и так великолепно выглядишь!

Он притворился, что хочет её шлепнуть.

– Прекрати, Боб! – нисколько не обидевшись, фыркнула тётя Карен.

Дядя Боб скорчил нам с Алисой смешную рожицу, и мы захохотали.

Тётя Карен поставила на стол специальный баллончик с томатным соусом.

Хотелось посмотреть, как он работает. На хот-доге я написала «Джемма». Подруга хотела выдавить «Алиса», но буквы получились кривыми.

– Где это ты научилась, Джем?

– Специально тренировалась! Погоди! Вот будем пить чай, увидишь торт, который я испекла к нашему дню рождения! – похвалилась я, обняв себя за плечи.

Ах, и почему я тогда сразу не попросила устроить празднование?!

Тётя Карен угостила нас ванильным мороженым со взбитыми сливками, орехами и консервированными вишнями. Мы пересчитали косточки от вишен: