Текст книги "Танго блуждающих (сборник)"

Глава III. Саня

* * *

Опять пришла Мариша. Сане эти визиты казались чем-то обыденным, не приносящим ничего нового и интересного, как все то, что происходит каждый день, то, к чему привыкаешь.

– Единственный приличный мужчина и тот сбежал из нашей «дыры»! – с жеманством возмущалась Мариша.

– Ты о ком это? – спросила Аннушка, догадываясь.

– Как о ком? О том учителе с ледяным сердцем, о Червяке! – и понизив голос, подмигнула Аннушке. – Хотя, я слышала, не такое уж у него и ледяное сердце, а?..

Аннушка сделала суровое лицо и метнула в подругу молнию. Мариша сразу затихла.

Саня мыла посуду, но плеск воды не смог заглушить последних слов Мариши, ей стало обидно – не проходило и дня, чтоб Мариша вскользь не упомянула о Червяке. Ей нравилось следить за реакцией Сани, но реакция была раньше, теперь Саня старалась не подавать виду. А на душе было неспокойно. Она не хотела признаваться даже себе в том, что ждала от него письма, хотя бы две строчки. Ей даже снился этот заветный конверт с его адресом. И она, всякий раз подходя к калитке дома, с выжиданием смотрела на почтовый ящик, но глазок откровенно выдавал его пустоту – письма не было.

В один прекрасный день Мариша принесла газету, небрежно бросила ее на стол и ушла, увлеченная разговором с Аннушкой. Саня хотела убрать газету – пора было собирать ужин на стол. Взяла и застыла, прочитав знакомую фамилию, а под ней несколько столбиков стихотворений. Она стояла, жадно впитывая в себя каждое слово, улавливая нежную и теплую музыку его стихов. Ей казалось, что он пишет для нее, что каждое стихотворение пропитано любовью к ней. Как она была счастлива в этот момент, ей казалось, что вот он, здесь, рядом, как раньше!!!

– О, стоит, а мы уже ужинать идем!

Она оглянулась – мать и Мариша стояли на пороге кухни. Мариша заметила газету у нее в руках и хитро улыбнулась. Сане удалось оставить эту газету у себя, и каждый вечер она перечитывала его стихи, вновь прислушиваясь к таинственной музыке, которая была спрятана между строк и звучала только для нее.

Так прошла зима, а весной стало еще тоскливее – она поняла, что не все еще достигнуто, что на самом деле у нее была когда-то мечта, которую она легко могла бы осуществить, если бы захотела. У нее был поставленный красивый голос и музыкальное образование, хоть и на уровне училища, но все-таки. И вот со всем этим «багажом» она работает в детском саду учителем музыки. Петь вместе с детьми всегда доставляло ей большое удовольствие, но все же хотелось чего-то большего. Она часто оставалась допоздна на работе – разбирала романсы, арии, и тогда время останавливалось для нее, тогда она попадала в другой мир, состоящий из изящных звуков и чистых голосов.

В этот раз она взяла с собой его стихи. Открыла крышку рояля, взяла несколько аккордов, и вдруг возникла мелодия, это была печальная песня полная любви и муки ожидания. Она пела его стихи. Ее душа неслась над лесами, еще спящими под снегом, но уже почуявшими весеннее дыхание, над полями и селами, дремотно вздыхающими в сумерках, туда, где он. Где-то в груди стало тепло от невидимого огонька…

– Вот ты где! – неожиданно раздалось за спиной.

Оглянулась – Лизка, стоит и улыбается.

– Ну ты даешь, подруга! Ты где такую классную песню взяла?

– Да так, сама сочинила… – неохотно призналась она.

– Да ты что! Ты хоть ноты записала?

– Нет, забыла. – Саня рассеяно махнула рукой, опустила крышку, встала.

– Я что пришла-то… ты домой?

– Ага.

– Ну пойдем.

Вышли во двор детского сада и пошли по аллее.

– Ты сколько будешь затворницей сидеть, а? – строго спросила Лизка. – Пошли-ка на дискотеку сегодня!

Ох и не любила же Саня эти дискотеки, но от Лизки не отвяжешься – придется идти.

* * *

С Лизкой Саня познакомилась недавно, та приехала заменить в школе Червяка и теперь жила по соседству. Она была очень общительная и веселая девушка, сразу перезнакомилась со всей деревней, знала всех наперечет, и ее знали все. Где-то в городе жила ее мать с ее ребенком, об отце ребенка она не любила говорить. Но люди болтали, будто он ее до сих пор любит, даже как-то приезжал за ней, но она его выгнала.

Лизка ужасно любила повеселиться, пококетничать с мужчинами, для этого она вечерами часто ходила в бар-кафе или на дискотеку в клуб. Но больше всего на свете Лизка любила себя. Непонятно было, почему она выбрала себе в подруги скромную Саню, которую совершенно не интересовали ни мужчины, ни дискотеки.

Дискотеки в клубе не было, пошли в бар, который уже был заполнен подвыпившей молодежью, музыка заглушала их голоса, кто-то уже танцевал. Лизка и Саня подошли к стойке, чтобы заплатить за вход и купить все необходимое.

– Что пить будешь? – спросила Лизка.

– Сок, только сок, – улыбнулась Саня.

– Как всегда. Может, все-таки водочки немного выпьешь?

«Начинается» – вздохнула про себя Саня. Она ужасно не любила, когда Лизка нудила по поводу водки, ей так хотелось выпить с Саней, но Сане-то этого совсем не хотелось, она вообще к водке была равнодушна.

Сели за столик.

– Сейчас должны Наташка с Андреем подойти, – сказала Лизка, открывая бутылку водки, в то время как Саня возилась с упаковкой сока.

Наташа и Андрей были молодыми супругами, они учились в одном классе, и уже в школе завязалась их крепкая дружба. Потом они уже не смогли друг без друга и решили продолжать свой жизненный путь вместе.

– О, вон они! – Лизка махнула рукой молодой паре.

Наташа и Андрей после шумных приветствий сели за столик. Лизка расставила пластмассовые стаканчики, стали разливать водку.

– Мне сок, – поспешила сообщить Саня, закрыв свой стаканчик рукой, чтобы в него не попало ни капли белой отравы.

– Ты не пьешь? – удивился Андрей. – Может, пива?

– Или вина? – засуетилась Наташа.

– Нет, спасибо. Я вообще не пью – мне это не нужно.

– Да ну! А как же веселиться? Ведь скучно потом с пьяными сидеть. – Горлышко бутылки повисло над Саниным стаканчиком.

– Это хорошо, если человек без водки может расслабиться, веселиться и танцевать со всеми, – не унимался Андрей.

– Ну да, если Саня такая, то хорошо, – лукаво улыбнулась Лизка.

– А я какая? – вступилась за себя Саня. – Сколько мы с тобой ходим в бар, на дискотеки, разве я подвела тебя когда-нибудь, разве не веселилась с тобой наравне?

– Ах, да-да! – спохватилась Лизка. – Она всегда так веселится и танцует со мной, что мне кажется, что это она пила, а не я!

– Ну хорошо, если так, – подытожил Андрей.

В стаканах появилась прозрачная жидкость, и только у Сани был сок.

– За встречу!

Стаканы встретились. Выпили горькую, запили соком.

– Ой, мне так надоела эта работа, эта школа! – залепетала Лизка. – Я такая несдержанная стала, срываюсь на учеников. Не знаю что со мной, понимаю, что это плохо, но ничего не могу с собой поделать. Нет, уезжать отсюда надо, я уже не учитель. Давайте выпьем!

Опять встретились стаканы.

– За любовь!

Саня чувствовала себя подавленной как никогда, но старалась не подавать вида, улыбалась и слушала болтовню Лизки. А та не унималась, она любила поболтать о своих проблемах особенно после рюмочки-другой. Излюбленной темой ее разговоров были мужчины, и это можно понять – она ужасно страдала от нехватки мужского внимания, от недостатка ласки и любви, особенно после того, как рассталась с мужем, который просто ей надоел за три года совместной жизни.

– Давайте создадим общество девушек, желающих выйти замуж! – предложила Лизка. – Кто вступит в это общество? Чур, я первая!

– Я – пас, – махнула рукой Наташа. – Я уже замужем.

– И причем удачно, – улыбнулся Андрей.

– А ты, Саня, со мной? – Лизка положила мягкую белую ручку на плечо Сане.

– С тобой, с тобой, – улыбнулась та в ответ.

– Так, кого будем сегодня соблазнять? Кого я еще не соблазняла? – Тут Лизка принялась обсуждать всех присутствующих парней, мужчин. Обычно это заканчивалось шуточным распределением мужчин между сидящими девушками за столиком. И сегодняшний вечер не был исключением. Андрей и Наташа только посмеивались. Саня рассеяно слушала и наблюдала за молодыми. Ей нравилось, как они смотрят друг на друга, как заботятся друг о друге, видно было, что они понимают друг друга без слов. «Да, это счастливая пара!» – думала Саня.

* * *

Постепенно водка сделала свое дело. Лизка щебетала всякие глупости. Андрей угрюмо посматривал по сторонам. Наташа молчала, изредка отвечая Лизке, обнимавшей ее.

– Ой, как выпью, так всех любить начинаю! Пошлите танцевать! – Лизка вытащила из-за столика всех, даже угрюмого Андрея, который потом незаметно сел и стал наблюдать за женой.

Во время танца к Сане подошел парень, лицо его показалось ей знакомым. Обаятельно улыбаясь, он спросил, не учились ли они в одном классе. Тут только Саня узнала его. Это был Витек, ее бывший одноклассник, с которым в школе она вообще не общалась, да и он к ней (как ей казалось) никакого интереса не проявлял. А тут подошел, улыбается, да еще и на танец хочет пригласить. Все бы ничего, но пьян он был ужасно, поэтому Саня корректно ему отказала. Витек отошел, однако отказ его огорчил.

«Симпатичный, шельмец, только пьяница», – подумала Саня, садясь на место. Лизка тем временем уже успела схватить какого-то парня и танцевала под хит Димы Билана. Андрей пригласил Наташу. Витек заметил, что Саня одна, и подсел к ней.

– Ты где работаешь? – спросил он, улыбнувшись.

– В детском саду.

– Воспитателем?

– Нет, учителем музыки.

– А я-то думал, ты давно поешь в театре каком-нибудь!

– Почему? – смеясь, спросила она.

– Ну, ты же всегда пела в школе, и неплохо.

– Да-а-а, – протянула она, вспоминая школьные выступления. – Но не вышло, решила здесь поработать, кто-то же должен детей учить в конце концов.

– Ага, – закивал он, глядя на нее влажными глазами, – правильно говоришь, детей учить надо, ведь дети – это все, это смысл нашей жизни. Для чего мы живем? Да для того, чтобы родить детей и воспитать их…

Он еще что-то говорил, но уже ничего нельзя было разобрать. Вся воля, все сознание Сани застопорилось, уперлось в слово «смысл», так опрометчиво оброненное Витьком, которое теперь ей представилось камнем преткновения, и чей-то портрет смутно вырисовывался на нем.

«И дался же им этот смысл жизни! Вон, Лизка живет себе беззаботно, весело, как стрекоза из сказки, и уж точно ни о каком смысле жизни не думает!» – с досадой думала Саня. Вдруг в голове ее возникла мысль спросить Лизку об этом самом смысле – что она думает? И как только та вернулась к столику, Саня обрушила на нее свой вопрос.

– Тебе что – пофилософствовать негде? – смеясь, спросила Лизка. – Мы ведь отдыхать сюда пришли, а не симпозиум устраивать!

– Ну а все-таки в чем, по-твоему, смысл жизни? – не унималась Саня.

– По-моему… – посмотрела в потолок, – по-моему, он в том, чтобы жить в свое удовольствие, брать от жизни все, а еще устроить жизнь так, чтоб ни в чем не нуждаться…

– Эй, ну чего вы тут развели демагогию! – Андрей и Наташа уже сидели за столиком и держали стаканчики наготове.

* * *

Погода была отвратительной. Холодный, пронизывающий до костей ветер гнал по серому небу тяжелые тучи. Саня шла, дрожа всем телом и задыхаясь от встречных порывов. Перед тем как войти в калитку, она бросила взгляд на почтовый ящик.

«Письмо!» – вынула и, увидев знакомый почерк, прижала к сердцу.

По длинному узкому коридору в сопровождении медсестры шла девушка в белом халате, накинутом поверх скромного платья, которое ей очень шло. Ее густые волосы были собраны в пучок, по серьезному лицу скользила тень тревоги. Девушка была настолько занята своими мыслями, что чуть не пролетела мимо палаты, возле которой остановилась медсестра.

– Девушка, нам сюда, – окликнула она ее.

– Ах, да-да… – рассеяно произнесла девушка и вошла вслед за медсестрой в палату.

Там было тихо. У стены стояла кровать. Девушка едва различила на подушке бледное лицо и вздрогнула, бархатные глаза стали влажными.

– Я вас оставлю, но ненадолго, – и медсестра указала девушке на стул у изголовья кровати.

Девушка села и с жадностью стала глядеть на это родное лицо, которое теперь казалось совершенно безжизненным. Две крупные слезинки упали на подол шелкового платья, скатившись по щеке, и оставили два пятнышка.

– Саша, – произнес Червяк, не открывая глаз.

Девушка подалась вперед.

– Саша… – повторил он, протягивая руки, будто кого-то искал. – Это ты?

Она думала, что он бредит, но все же, взяв его руку, сказала прерывающимся голосом:

– Да-да… Это я, Митя…

Червяк не бредил, он делал невероятные усилия над собой, чтобы сказать хоть слово, – он был еще слаб. Когда раздались шаги в коридоре, он сразу понял, что пришла она, он узнал ее голос, полный печали и тревоги, он ясно представил себе ее лицо с большими черными глазами. Сейчас она держала его за руку. Он с трудом открыл глаза, чтобы увидеть ее и убедиться, что это не сон. Саня улыбалась, но глаза будто застилал туман, все куда-то плыло и растекалось. Она моргнула, и опять упали две крупные слезинки.

– Не плачь, я ведь живой. – Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кислой.

– Я не плачу. – Она поспешно стерла слезинки. – Я все знаю, мне Лена рассказала. Приехала в общежитие – тебя нет, я к соседке, там Лену и встретила. И сразу сюда…

– Письмо?..

– Да, получила, по этому адресу и нашла. А ты молодец, доктор сказал, скоро поправишься!

– Хм, скоро… – недоверчиво хмыкнул он.

– Да, скоро.

– Если ты приехала, то поправлюсь.

Смущенно улыбнулась.

– Я думала, ты забыл обо мне…

– Не верю. Ты не могла так думать.

– Да, не могла. Я ждала писем.

– А я их писал, но отправил одно…

– И я его получила…

– Девушка! – Медсестра заглянула в палату. – Пора.

Червяк сжал ладонь Сани:

– Ты придешь еще?

– Да.

– Честно?

– Девушка, выходите, – уже строго произнесла медсестра.

– Честно-честно! Я теперь буду всегда с тобой. Ты мне нужен, – прошептала она ему на ухо и прикоснулась губами к его впалой щеке. Он освободил ее ладонь и долго потом смотрел на дверь, за которой скрылась его судьба, его смысл жизни.

Конец

Танго блуждающих

I

– Доброе утро, – кивнул сидящий за столом парень.

«Черт! Когда он успел встать, – подумал Леня, – мы же вчера до пяти утра…»

– Вкусный салат. – Парень одобряюще кивнул, вытянув полную ложку вперед.

– Угу, я гляжу, ты его уже доел.

– Да, а чего ему пропадать-то? – широко улыбнулся парень.

– Ладно. – Леня пошел в ванную, взялся за большое полотенце – мокрое!

«Ахм! Он еще и моим полотенцем вытерся! Вот б…» – прорычал про себя и закрылся, щелкнув шпингалетом.

– Эй! Ладно, я пошел – некогда ждать, – стукнул два раза в дверь ванной парень. – Пока! – приложил ухо к двери и, различив пробивающиеся сквозь шум воды нечленораздельные звуки человеческой речи и еще нечто похожее на рычание, осторожно повторил: – Пока… – и выскользнул из квартиры.

Вода приятно согревала тело, стекая по спине, оставляя капли на плечах. Леня плохо помнил, что было вчера, как этот парень оказался у него в квартире, был ли он гостем, как и все другие, или они познакомились на катке уже после вечеринки. Кажется, его имя Коля, но он всем представлялся как Ник.

– Хм, – зло усмехнулся Леня, – тот еще засранец…

– Леня! Почему у нас открыто? – Женщина сняла пальто в прихожей. – Ты где?

– Я в ванной, мама! – гаркнул он, снова наткнувшись на сырое полотенце.

– А что это у нас на диване? – потрогала простыню. – Кто у тебя ночевал? Девушка?

– Нет, мама, – вышел из ванной, вытирая мокрые волосы.

– Еще не лучше, – безнадежно всплеснула руками, – парень!

– Угу, друг, – скомкал простыню, бросил в корзину для грязного белья.

– Нет, ну ладно девушек – он парней домой водит! Это никуда не годится!

– В прошлый раз у меня ночевала Алена – тебе это тоже не понравилось.

– Алена, Алена… Это та с огромной грудью, от которой всегда перегаром несет?

– Мама…

– Что, мама?! Я дольше тебя прожила – знаю, что говорю! Неужели ты…

– Умоляю, мам, оставь мне право выбора.

– Нет, он издевается, этот чертенок издевается надо мной! – смеясь, взъерошила его волосы и пошла в кухню.

II

«Хм, желтые обои… – Вася прикоснулась ладонью к стене. – Холодная…» Повернула голову – курносая, блондинка с размазанным по лицу макияжем спала рядом.

«У-у, что было вчера и как далеко это зашло?» – Вася осторожно покинула кровать и прокралась в ванную, собирая по пути свою одежду.

«Вот до чего доводит одиночество, – подумала она, глядя в зеркало. – И ведь не уродина же!»

Что за праздник был вчера, Вася не помнила, кажется, отмечали вечер встречи выпускников. Просто тошнило от обилия счастливых масок, фальшивых улыбок, фальшивого успеха. После вечера Вася назло всем и себе отправилась в клуб. Она хотела доказать, что тоже не промах, что не боится одиночества, что одиночество для нее естественно, что она за свободные отношения и стоит ей свистнуть, как все парни будут у ее ног.

Но как объяснить курносую блондинку? Вася пожала плечами, собирая волосы в привычный пучок.

– Уже уходишь? – Блондинка стояла в проеме двери в распахнутом шелковом пеньюаре.

– Да, да, мне пора, – натягивая сапоги, закивала Вася.

– А как же завтрак?

Вася посмотрела на блондинку, та небрежно помахивала пояском пеньюара.

– Я бы с удовольствием, но…

– Тогда поцелуй меня на прощание, – Блондинка подошла ближе, пахнуло цветами тропиков.

Вася, затаив дыхание, поцеловала бархатную щечку. Блондинка усмехнулась и впилась бледными губами в губы Васи, та вздрогнула, отпрянула и, схватив сумку и пальто, выскочила из квартиры.

– Увидимся! – смеясь, кричала ей в след блондинка.

«Нет, желтый цвет – это уже слишком!» – думала Вася, неловко прыгая по ступенькам.

Вылетая из подъезда, она сбила с ног смазливого молодого человека в черном пальто.

– Извините!

– Сумасшедшая! – едва удержавшись на ногах, воскликнул тот.

III

Холодный ветер неприятно хлестал по лицу. Леня остановился у киоска с мороженым. Зачем? И сам не знал. Он сбежал, чтобы не слушать наставлений матери. Она из-за частых рейсов редко бывала дома, но когда возвращалась, пыталась возместить убытки воспитания с излишком. И это раздражало.

– Че тут стоишь, небо коптишь?

Леня оглянулся – прямо перед ним стояла Енка, или, как она сама себя называла, «неоновая воительница». Яркие розовые волосы, тонкие нарисованные брови, пирсинг, яркая необычная одежда – все об этом говорило.

– Здорово, Енка. – Леня будто попал в сказку.

– Здорово. Что – опять маманя план по воспитанию решила перевыполнить?

– Да ну ее…

Пошли вдоль дороги по выложенному большими квадратными плитами тротуару.

– Классно мы вчера, а… хорошо твою днюху отметили. Жаль, я рядом живу, а то ночевала бы у тебя как этот, как его там…

– Ник…

– Угу. Кстати, как он тебе? – хитро улыбнулась блеклыми глазами.

– Ен-ка, – укоризненно уставился на нее.

– Ладно, ладно, всегда забываю, что ты натурал. Хотя… – снова лукаво блеснула глазами. – Знаешь, сейчас чего не бывает.

– И ты этому яркий пример, – усмехнулся, разглядывая ее волосы.

– Ы-ы-ы, – Енка кокетливо опустила длинные накладные ресницы.

IV

Вася влетела в отходящий от остановки автобус, едва оглядевшись (она не любила разглядывать пассажиров), встала у первого попавшегося сиденья, вцепившись в поручень.

– Привет, ужасно выглядишь.

Посмотрела направо – Мишка, добрый друг, приветливо улыбался во весь рот.

– Привет, спасибо, – зябко передернула плечами.

– Ты вчера рано сбежала.

– Да-а-а…

– Ага.

– А я думала, вечер закончился.

– Что за блондинка тебя увела?

– Да подруга…

– Угу, у подруг, видимо, теперь так принято целоваться взасос?..

– Миш, ну не надо! – отмахнулась.

– Нет, надо, Вася! Смотри у меня, допрыгаешься! Нет чтобы парня себе искать – она с женщиной связалась! Не дай бог увижу тебя снова с ней рядом!

– Ну что поделаешь, если вас, мужиков, на всех не хватает, если вы внимания никакого на нас, красивых, не обращаете?! Поневоле станешь такой! Хоть какая любовь!

– Должна быть не хоть какая, а настоящая!

– Ах…

– Слушай, а тебя Светка на свадьбу приглашала?

– Ну.

– Пойдем? Эй! Не делай такого лица! Там будут симпатичные парни. Идем, идем вместе!

– Кажется, это больше нужно тебе, чем мне, – улыбнулась она. – Ах, Миша…

– А я и не скрываю, – подмигнул он. – Ну так как?

– Ладно. Идем.

V

– А! Василиса Викторовна, зайдите ко мне. – Заведующая неприятно улыбалась ядовито-зелеными глазами.

Вася сжала ручку сумки.

– Вы почему вчера ушли и ничего не сказали, не зашли ко мне? Вы знаете, что у нас была планерка? Конечно, вам передали основные моменты, но на будущее предупреждаю вас, сколько бы ни длился ваш рабочий день – на планерке вы быть обязаны. Надеюсь, вы больше так не поступите.

– Хорошо, – отрезала Вася.

– Да, идите сейчас переодевайтесь, а потом зайдете ко мне за заданием или к методисту. Нужно с документами поработать, секретаря пока нет – сами понимаете, – смягчила тон заведующая.

– Хорошо. – Вася мысленно махнула рукой на свой план работы – где уж там, она работает в этом детском саду уже неделю, а еще толком своего кабинета не видела. То есть видела, конечно, помнит, что там есть доска, столы для детей, диван, какие-то пособия, документы, но вот работать в нем не работала. «Девочка на побегушках» – так она себя мысленно называла, сгорая от досады.

В коридоре столкнулась с новенькой – высокой полненькой женщиной, претендовавшей на должность кастелянши, весь ее облик красноречиво говорил: «Куда я попала?»

Остановились друг напротив друга.

– Ну как вы? – шепотом спросила она.

– Нормально, а вы?

В больших глазах женщины появилась надежда:

– Вам здесь нравится?

– Да как сказать…

– Я, знаете, никак не могу понять, куда я попала. Я еще, по сути, и работником-то не являюсь, а меня уже унижают… я думала, я одна такая, а оказывается – нет…

– Эй, девушки-красавицы, чего стоим болтаем? – пожилая медсестра с улыбкой покачала головой.

– А что – нельзя? – осторожно поинтересовалась Вася.

– Вы что! – глаза будущей кастелянши округлились. – Разве Она вам не говорила, не проводила с вами инструктаж, что в рабочее время никаких вольных бесед не должно быть?

– Э, нет…

– Она строго-настрого запретила мне общаться с другими, только по службе, дала задание – и все. А когда увидела, что я с кем-то из девочек заговорила, вызвала к себе и отчитала.

– А, вас тоже, – сочувственно закивала седой головой медсестра. – Это же гестапо…

– А вы сколько уже здесь работаете? – заинтересовалась будущая кастелянша.

– Лет пять.

– И как?

– Терплю, пока.

– А уйти не хотите?

– Хочу, да никто не идет на замену, все у нас в поликлинике знают, что здесь не сахар. Я вот приходящий врач, а должна быть еще и медсестра, которая тут постоянно находится и работает с документами, но ее нет, и мне приходится работать за двоих, а мне это надо на старости лет?

– Это неправильно, ведь раз об этом знают, должны как-то повлиять!

– У, дорогая, – махнула рукой медсестра, – проверяют ведь бумаги, а в бумагах да на словах у нее все замечательно.

– Но ведь три няни на восемь групп!

– А их это не волнует, пришли, посмотрели оформление сада: чисто, к приходу детей готово – и хорошо. Вы-то за ребенком пришли?

– Ну да, мест в других садах не было, пришлось сюда пойти. Я вообще бухгалтер по образованию, но вот из-за места в саду пришлось на такую работу согласиться, пока нянечкой, а потом кастеляншей.

– А, ну тогда терпи, милая, терпи.

– Да уже сил нет. Ладно я, а вас-то ничего не держит, – обратилась она к Васе, – бегите отсюда, пока не поздно!

– Да ладно, молодая еще, может быть, приработается, – закивала медсестра.

Вася рассеяно улыбнулась:

– Посмотрим…

– Ладно, давайте разбегаться, а то…