Текст книги "Танго блуждающих (сборник)"

VI

Автобус скрежетал на поворотах, как старая телега, катился медленно, переваливаясь, казалось, еще немного – и замрет двигатель, остановится движение, но нет, он упорно вез пассажиров от остановки к остановке. А те: кто болтал между собой, кто болтал ногами, кто пытался разглядеть сквозь запотевшие окна свой маршрут, кто слушал плеер, уставившись в никуда…

В центре салона, держась за поручни, болтались два парня, один молча созерцал, другой громко рисовано говорил, голос его неприятно резал слух, в речи был один заметный недостаток – картавость.

– Как у тебя с Кгистиной дела? – спросил он первого.

– Да нормально… – отвечал тот.

– Она тебе еще не дала? Бедняга! Слушай, я тебе так сочувствую! Честно, очень хочу, чтобы у тебя все получилось! Я ганьше думал, что ты вообще какой-то, а ты, оказывается, ногмальный пагень! – похлопал молчуна по плечу, тот нервно поежился. – Слушай, – в глазах картавого засияла мысль, – а ты скажи ей, что любишь, тогда точно даст! Да-да! Не сомневайся, пговегено!

Молчун усмехнулся.

Девушка, сидящая неподалеку, неодобряюще покосилась на картавого.

Молчун это заметил:

– Пойдем уже к выходу.

– Ага, – кивнул картавый и добавил, подмигнув: – Так ты, Лень, пговегь.

Леня покосился на девушку, метнул в картавого взгляд, полный тихой ненависти, и двинулся к выходу.

Вася фыркнула, глядя им в след.

«Какая девушка ведется теперь на эту истрепанную фразу, – подумала она. – По-моему, сейчас достаточно сказать: «Ты мне нравишься», – усмехнулась. – Все настолько просто, и никто не задумывается о последствиях, о чувствах другого»…

Посмотрела на свое отражение в дисплее телефона: «Сама-то чем лучше: блондинка каждый день «кидает маячки», а я не звоню… Нет чтобы сразу все сказать, зачем играть на чувствах…»

Повертела телефон и бросила в сумку, но он, не успев затеряться среди методичек, тетрадей, ручек, запиликал, жужжа, как большой майский жук. Вася вздрогнула:

– Алло.

– Василиса Викторовна, я не поняла, кто вас отпустил?

– Но ведь планерка закончилась…

– И?.. Вас никто не отпускал. Быстро назад! Вдруг для вас какие-нибудь задания есть.

– Но ведь я почти до дома доехала. – Вася надеялась, заведующая если не шутит, то, по крайней мере, говорит не в серьез.

– Не важно! Я вас жду.

Это была не шутка. Вася медленно положила телефон в сумку, встала и вышла на остановке. Прошла мимо картавого и его собеседника, перешла дорогу и села в автобус, следующий в обратную сторону.

На аллее перед детским садом Вася встретила Нину, инструктора по плаванию.

– Тебя тоже вызвала? – спросила она.

– Угу.

– Хочешь яблоко?

– Давай.

Запиликал Нинкин телефон.

– Да, Раиса Павловна, да, – улыбнулась, убирая телефон: – Говорит, чтобы пошевеливались. Она же и беременную Светку сорвала, а той вообще не ближний свет.

– Тиранша… – буркнула Вася.

Вошли.

– А, вот и вы, вот и вы… Девочки, вы меня огорчаете…

Это было начало нравоучительной беседы, а точнее, лекции. Вася делала вид, что слушает. За недолгое время работы с Раисой она научилась ставить стену, отключаться, иначе такие беседы могли свести сума, особенно если они были совершенно пустыми и бессмысленными, больше всего раздражало упоминание о том, что родители тебя плохо воспитали и это ее любимое: «Наверно, надо позвонить вашей маме, поговорить с ней о вашем воспитании…» Но ведь каждому известно, что перевоспитать взрослого человека невозможно без его активного участия.

– Ну что же, мне пора на совещание, – закончила лекцию Раиса.

– А как же Светка, э, Светлана Геннадьевна? Она ведь едет сюда, – спохватилась Нина.

– А что Светлана Геннадьевна? – язвительно усмехнулась Раиса. – Передайте ей привет от меня. До свидания.

Девушки вышли вместе с ней из кабинета.

– До свидания… – прошептали они вслед уходящей тиранше.

– Вот стерва, – Нина зло впилась в округлый бок яблока. – Сразу видно – мужика нет! Сама не живет и другим не дает!

– Да уж, – Вася надкусила зеленое кислое яблоко.

– Девочки… это… где она? – Запыхавшаяся Света смотрела на девушек огромными голубыми глазами.

– Пошли, мать, домой. – Нина обняла ее за плечи, и девушки вышли из «сада».

VII

«Лицемерие – это так пошло… Да, Кристина мне нравится, но как я могу сказать, что люблю ее… ради…» – Леня шел медленно, глядя себе под ноги. Чьи-то розовые ботинки на платформе преградили ему путь, он, не поднимая глаз, шагнул в сторону – ботинки двинулись туда же; он метнулся в другую сторону – опять на пути розовые ботинки. «Что за черт!» – подумал Леня и поднял глаза.

– Э-эх, друзей не замечаешь! Нос, вон, повесил, – упрекнула хозяйка розовых ботинок.

– Енка!

– Ага, я, дружочек сахарный, опять я, – весело тряхнула розовыми волосами. – А что это за типок с тобой был? Это он тебя так загрузил?

– Да нет…

– Так да или нет?

– Э-э… – Леня не ожидал такого напора.

– Слушай, может, посидим где-нибудь? Ты же не торопишься.

– Э, нет…

– Отлично! Я хорошую пиццерию знаю, – подмигнула.

Леня задумался на секунду и выдохнул:

– Идем.

– Слушай, а Ник не появлялся?

– Нет…

– Вы что – даже телефонами не обменялись?

– Послушай, Енка, хватит! С какой стати! Мы даже не друзья!

– Ладно-ладно! Молчу.

– Давай лучше о тебе поговорим, – пропустил ее вперед.

– Обо мне? – удивленно оглянулась. – Так-так, это что-то новенькое!

Сели за столик.

– Ну и что ты хочешь знать обо мне, сахарный? – лукаво улыбнулась.

– Ну… – Леня смутился, впервые он разглядел под слоем пудры и блесток веснушки. – Зачем ты так… одеваешься?

– Я, наверно, закажу коктейль. – Енка изучала меню. – Может, займешь очередь?

– Хм, хорошо, – медленно направился к стойке, оглядываясь на эту, как оказалось, совсем ему незнакомую девушку, она наблюдала за ним, покусывая мизинчик.

Ждать пришлось недолго, минут через пять Леня торжественно опустил поднос на стол:

– Пожалуйста, мадмуазель, пицца «Маргарита» и молочный коктейль.

– О! Ленич! Класс! Это же моя любимая пицца!

– Так на чем мы остановились? – сел напротив.

– Я не знаю, на чем ты остановился, а я, пожалуй, остановлюсь на этом кусочке. Ты не против?

– Нет. Почему ты не хочешь говорить о себе?

– А почему ты ничего не ешь?

– Ладно, сдаюсь, давай сменим тему.

– Чем тебя так загрузил тот парень?

– Да так, ерундой всякой…

– Не думаю, чтобы ты из-за ерунды так сник.

– Да поверь…

– Нет, не поверю. Он неприятный тип, одни его губы…

– Губы?

– Ну да, а что?

– Ты по губам определяешь, хороший человек или плохой?

– Ленич, ты такой смешной! Конечно же, не только по губам! Лицо, руки, тело, походка – все это можно читать, как книгу.

– Не думал, что ты этим увлекаешься…

– Ты многого обо мне не знаешь, – загадочно улыбнулась, играя соломинкой.

– Ты… – Леня смотрел на Енку: весь ее образ как-то не вязался с тем, о чем она говорила, как она говорила. Парень недоумевал: зачем ей эти розовые волосы, накладные ресницы и прочая чушь?

– Что я?..

– У меня такое чувство, будто я не знал тебя раньше.

– Да? Что же изменилось?

– Думаю – я.

– О! А ты читал Гофмана?

– Н-нет, но я видел мультфильм «Щелкунчик».

– Да, но у него есть много других произведений, например «Эликсиры сатаны». Та еще вещь!..

– Расскажи, о чем там.

– О, привет, Неон. – Необычайно высокий парень остановился около их столика.

– Э! Ник! – Енка всплеснула руками. – Разве сюда пускают так?

Только теперь Леня разглядел – Ник стоял на джампах.

– Пускают, я часто тут пью кофе во время перерыва между тренировками – мы тренируемся в этом же здании.

– Хорошая привычка, – хмыкнул Леня.

– О, привет, друг, – протянул руку, – а я тебя не узнал! Голова не болит после…

– Ты о чем – вообще-то прошли сутки, – недовольно буркнул Леня, сжав узкую мягкую ладонь.

– А, ну да, ну да… – закивал Ник, усаживаясь за столик. – Мы к фестивалю готовимся, хотите, покажу костюмы? – достал телефон с сенсорной панелью, несколько раз коснулся пальцем экрана. – Вот! – протянул телефон Енке.

– О! Класс! Смотри, какой кентавр, – повернула экран Лене.

– Угу.

– О! – перелистнула картинку. – Да у вас и девушки есть!

– Да, и ты можешь попробовать, если захочешь.

– А! Конечно, хочу!

– Неоновая воительница на джампах, – хмыкнул Леня.

– А ты не присоединишься? – положил ладонь на его плечо Ник.

– Нет, – отрезал Леня, тряхнув плечом. – Мне пора.

– Куда это ты спешишь? – хитро прищурилась Енка. – Мы же только начали беседу.

– Поговорим потом, – кивнул ей, – я правда спешу. До встречи.

– Ну, пока.

– Пока, – Ник проводил его долгим взглядом. – Ну что – идем?

– Пошли!

Выйдя на улицу, Леня остановился у скамейки и оглянулся на витрины пиццерии. Зло выругался и пробурчал:

– Сначала – салат, потом – Енку!

Немного подумал и добавил с едва заметным вздохом:

– А я ведь о ней ничего не знаю…

VIII

– Горько! Горько! – кричали развеселые гости.

– Горько! – вопил Мишка.

Вася улыбалась, глядя на него и молодых.

– А этот, Антошка, ничего себе, – прокричавшись, толкнул ее локтем Мишка, – а, Вася?

– Да, миленький, – кивнула та. – Но он что-то все на тебя, Мишутка, смотрит. Думаю, вы с ним споетесь.

– Правда? – вилка с салатом застыла в воздухе. – Хах! Ну ты сказала! Ничего он на меня не смотрит, тебе кажется! Смотри, сколько девушек вокруг него вьется…

– Конечно, он ведь на этой свадьбе единственный холостой парень, – с досадой тряхнула головой и добавила, слегка смутившись: – если тебя не считать, конечно…

– Спасибо, заметила. Да, я у девушек таким успехом не пользуюсь, – вздохнул.

– Знаешь почему?

– Почему?

– Ты все время рядом со мной.

– И?

– Что «и»?

– Ну и?

– Что «ну и»? Ты правда не понимаешь? Все думают, что мы пара!

Мишка прыснул так громко и неожиданно, что привлек внимание сидящих за столом гостей. Молодых в этот момент поздравлял шафер. Мишка поймал на себе его сдержанно-раздраженный взгляд и, прикрыв рот, краснея, извинился. Когда шафер, кивнув, продолжил свою речь, Мишка осторожно шепнул Васе:

– Но это ведь не так…

– Наивный мальчик, – усмехнулась Вася.

– Может, ты не заметила, девочка, но мы с тобой одного возраста, – подмигнул с улыбкой мачо.

– А сейчас немного разомнемся! – объявил ведущий вечера. – Танго! Лучшая пара получит приз от молодоженов!

– О, танго! Помнишь? – Вася схватила Мишку за руку.

– Еще бы! Что мы – зря в студию бального танца ходили? – встал, протянул ей руку: – Прошу!

– Покажем класс!

– Еще какой! – Мишка сверкнул зелеными глазами и притянул Васю к себе.

Все как зачарованные смотрели на них. Мишка – высокий похожий на актера драмы, кто-кто, а уж он мастер был играть на зрителя. Вася, нежная, с точеной фигуркой, в его руках просто пела.

– Идеальная пара, – вздыхали девушки, отвлекшись от единственного холостого парня, тот восхищенно наблюдал за танцующими.

Последние аккорды музыки стихли. Мишка и Вася застыли в эффектной позе. Зал разорвался от шквала аплодисментов.

– И вот они, наши победители! – вещал ведущий. – Прекрасная семейная пара! – Вася отрицательно покачала головой. – Э, пардон, будущая семейная пара! – исправился ведущий. – Вот ваш подарок!

– Спасибо! – Вася приняла из рук ведущего необычного дизайна маленькую керосиновую лампу.

Когда раскрасневшаяся «будущая семейная пара» подошла к барной стойке, мама Светки приобняла Васю и отвела в сторону.

– Ну а вы когда? – спросила она, кивнув в сторону Мишки.

– Что когда? – недоумевала Вася.

– Поженитесь когда? – уточнила мамаша и, не дождавшись ответа от растерявшейся девушки, зашептала: – Вы такая пара! Такая пара! Идеально друг другу подходите! А он – красавец! – подмигнула: – Я даже тебе немного завидую… – потрепала по щеке и, улыбаясь, удалилась.

– Ы-ы… – Вася улыбнулась.

– Чего она? – Мишка уже стоял возле нее с коктейлем.

– О, спасибо!

– «Укромное местечко».

– М-м-м, безалкогольный!

– Угу. Так чего она?

– Да так, спрашивала, когда мы с тобой поженимся. Говорила, какая мы пара чудесная…

– Знаешь, мне ее муж сейчас тоже говорил. Сказал, что завидует мне.

– Послушай, а ты правда ко мне ничего не испытываешь? – неожиданно для самой себя ляпнула Вася.

– Я…

– Э-э-это я просто так спросила, – спохватилась, – не бери в голову! – замахала руками перед лицом Мишки.

– Я… – он взял ее за запястья.

Вокруг было шумно, гости кричали кто «Горько!», кто «Соль в вине!». Играла музыка, мелькали лица.

– Ты что-то сказал? – Она приблизилась и повернулась полубоком, чтобы расслышать его.

– Я… – Он смотрел на ее профиль, едва справляясь с дыханием, пахнуло цитрусами. – Новые духи? – выдохнул он наконец.

Она удивленно посмотрела на него. Засмеялась. Он выпустил ее руки.

– Милый мальчик, – прошептала она, прикоснувшись ладонью к его щеке.

IX

– Пгивет!

Леня оторвал глаза от книги.

– Не ожидал тебя здесь увидеть. – Картавый развел руками. – Ты – и в библиотеке!

– Хм, ничего удивительного – я такой же смертный, как и ты.

– Ха-ха, да! – увидел обложку. – Ты че, «Щелкунчика» пегечитываешь?

– Почти угадал.

– А ты че, вчега у Вики не был?

– Не был и не был, тебе какое дело?

– А згя, весело было! – сел рядом и зашептал быстро, проглатывая слова и запинаясь: – Это, у Вики подгужки такие, а одна вообще дикая. Ха. Мы когда узнали, что у нее дыгки везде, вообще угагали над ней!

Леня брезгливо поморщился, глядя на ехидно улыбающиеся большие красные губы картавого, на его выпуклые глаза. А тот не замечая этого увлеченно продолжал:

– Ну, это… Вадим видит у нее пигсинг на подбогодке и спгашивает, такой: «У тебя че везде дыгы?» Она, такая, пгикинь, говогит: «Да, везде!» Пгикинь! Он, такой, спгашивает, ну как бы пгикалываясь: «И там тоже?» А она отвечает ему, ну типа с пгиколом, но без пгикола: «Да, и там тоже!» Ну, мы тут все выпали, такие, и девчонки, ее подгужки, смеются над ней и мы тоже…

– Да, очень смешно…

– Ну, это ты на тгезвую голову говогишь, был бы там, тоже смеялся, сам знаешь.

У Леньки заиграли скулы, а картавый, облизнув красные губы продолжил:

– А потом до того допились, что стали ггудь у девчонок сгавнивать, пгикинь, у кого больше! Знаешь, у кого самая…

– Слушай, заткнись, меня этот алкогольный идиотизм достал, – зашипел Леня.

– С каких это пог? Помнится мне, ты недавно был с нами… или, – хитро прищурился, – тебя пгигучили? Та гозовая фея? У нее тоже, кажется, пигсинг… ты уже пговегил…

Не успел картавый договорить, как оказался на полу, потирая ноющую скулу. Ленька навис над ним, схватив за грудки:

– Ты, чмо, слушай сюда! Еще раз услышу что-нибудь подобное – раздавлю как клопа! Понял! Только попробуй подумать о ней, по стене размажу! Понял? – тряхнул с силой. – Понял?!

– Д-да!

– То-то, хм, – поднял картавого на ноги, взял книгу и пошел прочь.

– Вот, блин, дугак… вот, блин, дугак, – бормотал картавый, поправляя одежду и отряхиваясь.

Выбравшись из читального зала, Ленька замедлил шаг, пытаясь восстановить дыхание.

– Что с тобой? Ты такой бледный! – Енка возникла как из-под земли.

– Да так, – небрежно махнул рукой.

– О, Гофман! – разглядела обложку книги.

– Э, да, – почувствовал, как краснеет и поспешил сменить тему. – Как твое новое увлечение?

– Что ты имеешь в виду? – лукаво улыбнулась Енка. – Ника или джампы?

– Хм, давай начнем с джампов.

– Ощущения очень необычные, мне понравилось!

– Ну, я не сомневался.

– Почему?

– Ты же любишь экспериментировать.

– Ты прав, – улыбнулась.

– А Ник?

– Ник пригласил меня на каток сегодня вечером.

– А, вот как…

– Ты чего это, Ленич? То бледнеешь, то краснеешь? Давление скачет?

– Ага, давление, наверно, пойду я. Привет Нику, – положил книгу на стол и, кивнув с натянутой улыбкой, вышел из библиотеки.

Енка перевернула книгу – «Эликсиры сатаны». Вспомнился недавний разговор с Леней. Постучала пальчиком по обложке, открыла первую попавшуюся страницу и начала читать.

Липкий снег. Мокрый асфальт, мокрые лавки и деревья. Леня огляделся, прислонившись к сырому стволу тополя, перевел дух.

– Привет, друг, – раздалось за его спиной.

Леня узнал этот голос.

– Почему ты называешь меня другом, – спросил он, не оглядываясь.

Ник стоял, прислонившись спиной к тополю с другой стороны:

– Разве мы не друзья?

– Нет.

– Жаль…

– Ты что-то хотел?

– Тебе нравится Неон?

– Ее зовут Елена!

– Ты ее не так называешь…

– Не твое дело, как я ее называю!

– Раньше ты не был так груб…

– Ванилью попахивает!

– Что?

– Говоришь как девчонка.

Ник засмеялся:

– Девчонка?! А может, как друг?

Леня фыркнул:

– Если ты ищешь развлечения, то лучше оставь Енку в покое, с ней так нельзя!

– Успокойся, не кипятись, мы с ней просто друзья, пока… Во всяком случае, ей выбирать.

– О! Ник! Ты уже ждешь! – Енка, смеясь, сбежала с крыльца колледжа.

– Ага. – Ник двинулся ей навстречу.

– А я в библиотеке зависла.

– Да? А что ты читала?

– Гофмана «Эликсиры сатаны».

– О, мне тоже нравится этот роман!..

Она взяла его под руку, и парочка, весело щебеча, проплыла по аллее мимо Леньки.

X

Вася сидела в своем кабинете, составляя список литературы, изучая методические игры и… вспоминая свадебную вечеринку, а точнее, танго с Мишкой, может, ей показалось, конечно, но между ними проскочила искра. Странно, почему именно теперь, ведь они так давно знакомы, да и его предпочтения были всегда своеобразными (ему не нравились девушки). Но вчерашнее танго, эти ощущения… Может, он все-таки натурал? И это его смущение… И почему она раньше сбрасывала его со счетов, а ведь он был всегда рядом…

– Василиса Викторовна, чем вы занимаетесь? – спросила внезапно появившаяся методист, окинув кабинет придирчивым взглядом.

– Изучаю методическую литературу, – с рисованным спокойствием ответила Вася, отложив книгу, – у детей сончас.

– Да, да, что-то пособий у вас маловато…

– Я их просто убрала в шкафы – вот. – И Вася открыла шкаф, где разноцветной стопкой лежали коробочки и папки.

– Ага, ну-ну. – Методист развернулась и ушла.

Вася пожала плечами. Подошла к окну. Снег – огромные, белые хлопья хорошо выделялись на фоне серого неба. Она любила снег – он всегда приносил с собой покой и умиротворение. Мозг становился ватным, мысли – тягучими, вялыми. Она присела на стул, поддавшись гипнозу падающего снега, и уже было забыла, где находится, как вдруг раздался звонок, Вася едва нашла в себе силы принять вызов.

– Василиса Викторовна… – Вася узнала голос заведующей. – Зайдите ко мне.

– Да, минуту…

– Никаких минут, все отложите, немедленно!

– Да…

«Если в кабинете заведующей сидит методист – жди беды», – подумала Вася, переступив порог. Две пары глаз смотрели на нее с каким-то язвительным прищуром. «Спелись», – заключила Вася.

– Садитесь, Василиса Викторовна, – пригласила заведующая.

Вася опустилась на кожаный диванчик.

– Я вызвала вас, чтобы уточнить ваши обязанности. Василиса Викторовна, ваш рабочий день и так короткий, поэтому вы не должны просто сидеть в своем кабинете.

Вася бросила взгляд на методиста, та торжествующе улыбалась.

– Когда приходите на работу, заходите к методисту или ко мне, чтобы взять задания. Если вы сделали всю работу, которую наметили, не сидите, а заходите ко мне, и я вам дам задание. Вы же понимаете – секретаря нет, нам нужна ваша помощь.

Пауза. Вася кивнула.

– Вот что вы сделали на сегодняшний день?

Пауза.

– Я провела одно фронтальное и пять индивидуальных занятий с детьми.

– С какими детьми?

– С Викой, Алешей… – Вася растерялась, память на имена у нее была слабая, да еще занятия с детьми она начала проводить недавно.

– Понятно, – усмехнулась заведующая.

– Но я вас не обманываю, – возмущенно повысила голос Вася.

– Дело не в этом. А график работы у вас есть?

– Нет, не график он называется, а циклограмма, – вставила веское слово методист.

– Да, да – циклограмма.

– Вот… – Вася достала из папки листочек в клеточку. – Это пока черновик.

– Ага. – Заведующая повертела листочек ухоженными пальцами. – Ну сразу могу сказать: это… – Она ткнула в центр листочка. – … признак неаккуратности. Ну ладно, что тут у вас.

Пауза.

– Ну я вижу тут полное непонимание и невежество, – отложила листок и обратилась к методисту: – Ирина Иннокентьевна, помогите Василисе Викторовне составить циклограмму.

– А что вам непонятно? – выпалила Вася.

– Ну, я не вижу, что вы делаете с восьми до девяти.

– Встречаю родителей и беседую с ними.

– Каждое утро консультируете?

– При необходимости, а еще провожу артикуляционную гимнастику.

– Где у вас списки детей, которые ходят на индивидуальные занятия? А воспитателей вообще раз в неделю консультировать.

– Но ведь я должна им объяснить, что после обеда делать с детьми.

– На это есть пятница, когда вы работаете с обеда, – отрезала методист.

– Что ж, Василиса Викторовна, давайте решим так: теперь вы в конце рабочего дня подходите ко мне или к методисту и отчитываетесь о проделанной работе. Рассказываете четко, что вы сделали, и намечаете план на следующий день, если у нас нет претензий и заданий, мы вас отпускаем. Вы согласны с таким предложением?

Вася не знала, что ответить.

– У вас, Ирина Иннокентьевна, задания будут?

– Нет пока.

– Вы свободны, Василиса Викторовна, ждем вас с планом на завтра и с отчетом.

Вася встала и пошла прочь, никогда она еще не чувствовала себя такой угнетенной и униженной. Ее тыкали носом как неопытного кутенка, ее, специалиста с пятилетним стажем работы в дошкольных учреждениях. Этот чрезмерный контроль и нравоучения так сдавили ей горло, что дышать было совсем невозможно.

«Неужели удел всякой одинокой женщины превратиться в такого монстра? – думала Вася, поднимаясь к себе в кабинет. – Это ужасно!»

Одиночество заведующей широко обсуждалось за глаза, поговаривали, что она не торопится домой по вечерам и в сад приходит раньше всех, любит всех контролировать и поучать, но самое главное, что возмущало многих: она не давала дочери выйти замуж, то и дело бракуя избранников. «А ведь дочка уже немолода, да и с ребенком в придачу», – качали печально головами старожилы сада. Но разве можно все списывать на одиночество, тут наверняка многое зависит от характера. Так это или нет, рассуждать Васе не хотелось, она знала одно: работать под началом этой женщины она не будет ни за что!

– Решила уйти? Молодец, – подбодрил голос подруги в телефоне. – Слушай, тебе развеяться надо.

– Да, наверное. – Вася смотрела в окно троллейбуса, снег шел крупными хлопьями.

– У нас в воскресенье что?

– Воскресенье.

– Масленица!

– А…

– Давай съездим за город на народные гулянья! А что, машина есть! Я за тобой заеду утром, а?

– Хорошо.

– Ну все, до встречи.

– Пока-пока…

Вася так давно не была на природе, как хорошо, что есть Надюшка, а у Надюшки есть машина… и в воскресенье…

Вася вздохнула, глядя на поток огней, скользящих мимо машин.