Текст книги "Удивительные приключения дядюшки Антифера"

И когда один из полисменов стал по всем правилам растирать его, у констебля вырвался крик изумления. На левом плече преподобного Тиркомеля он увидел буквы и цифры!

В самом деле, на белой коже проповедника отчетливо проступала коричневая татуировка, – это была какая-то запись… И вот как она выглядела:

77o 19' N

Легко догадаться, что это и была искомая широта!.. Очевидно, отец пастора выжег клеймо на плече своего маленького сына (подобно тому как записал бы в памятную книжку), чтобы лучше сохранить драгоценные сведения. Может затеряться записная книжка, но не плечо! Вот почему Тиркомель, хотя он и действительно сжег письмо Камильк-паши, адресованное его отцу, тем не менее остался хранителем столь необычной записи, которую он, впрочем, даже не полюбопытствовал прочесть с помощью зеркала.

Но злоумышленник, проникший в комнату во время сна проповедника, несомненно ее прочитал!.. Он захватил врасплох несчастного пастора, обшарил шкаф, рылся в бумагах… Напрасно Тиркомель сопротивлялся… Негодяй связал его, заткнул ему рот и скрылся…

Таковы были подробности, сообщенные самим Тиркомелем после того, как спешно вызванный врач привел его в чувство. По мнению пастора, это нападение было совершено с единственной целью – вырвать у него тайну, которую он отказался открыть, – тайну острова, где зарыты миллионы.

Преступника он, конечно, хорошо разглядел, так как вынужден был бороться с ним. Он сумел даже точно сообщить все его приметы. Не преминул он рассказать и о визите, который нанесли ему два француза и один мальтиец, прибывшие в Эдинбург, чтобы расспросить его по поводу завещания Камильк-паши.

Это послужило для констебля указанием, и он немедленно начал следствие; через два часа полиция уже знала, что иностранцы, о которых шла речь, остановились несколько дней назад в «Королевском отеле».

И, право, было большим счастьем для Антифера, банкира Замбуко, Жильдаса Трегомена, Жюэля и Бен-Омара, что им удалось неопровержимо доказать свое алиби note 219Note219
  доказательство невиновности, основанное на утверждении, что обвиняемый не мог участвовать в приписываемом ему преступном деянии, так как в момент совершения преступления он находился в другом месте


[Закрыть]. Больной малуинец не покидал своей постели, молодой капитан и Трегомен не выходили из его комнаты: банкир Замбуко и нотариус ни на минуту не выходили из гостиницы. К тому же ни один из них не подходил под описание, данное проповедником.

Итак, наши кладоискатели не были арестованы, а известно, что тюрьмы Соединенного Королевства неохотно выпускают своих гостей, которым предоставляют даровой кров и пищу!

Но был ведь еще Саук…

Да, не кто иной, как Саук, совершил преступление… Это он задумал налет, чтобы вырвать тайну у преподобного Тиркомеля… И теперь благодаря цифрам, которые он мог прочесть на плече проповедника, он стал хозяином положения. Ведь ему известна была и долгота, указанная в документе, найденном на островке в бухте Маюмба, следовательно, ему оставалось только заглянуть в географический атлас, чтобы установить местоположение третьего островка.

Несчастный Антифер! Тебе не хватало только этого последнего удара!

Действительно, по описанию примет преступника, помещенному в газетах, дядюшке Антиферу, Замбуко, Жильдасу Трегомену и Жюэлю сразу же стало ясно, что преподобный Тиркомель имел дело с Назимом, клерком Бен-Омара. И как только они узнали о его исчезновении из гостиницы, они должны были заключить, что, во-первых, он прочитал цифры на плече Тиркомеля и, во-вторых, отправился на новый остров, чтобы завладеть несметными сокровищами.

Меньше всех был удивлен Жюэль, давно уже подозревавший Назима, а также Жильдас Трегомен, с которым молодой капитан делился своими подозрениями. Что касается Антифера и Замбуко, впавших в неописуемую ярость, то, к счастью для обоих, они смогли сорвать ее на злополучном нотариусе.

Само собой разумеется, что Бен-Омар больше чем кто-либо был уверен в виновности Саука. Да и мог ли он сомневаться, зная его черные замыслы, зная, что этот человек ни перед чем не остановится, даже перед преступлением?

Какой скандал пришлось выдержать нотариусу! А на его долю и без того уже выпало немало неприятных сцен… По приказанию Антифера, Жюэль привел Бен-Омара в комнату больного. Больного?! Разве он может сейчас болеть?.. Разве можно быть больным при таких обстоятельствах? К тому же, если Антифер страдал желчной лихорадкой (таков был диагноз врача), то теперь ему представлялся прекрасный случай излить накопившуюся желчь и избавиться от недуга.

Мы не в состоянии дать читателю сколько-нибудь полное представление о том, какой прием был оказан бедному Бен-Омару! Прежде всего ему сообщили, что покушение на проповедника и кража… – да, да, презренный Омар!.. – и кража была делом рук Назима… Вот каких клерков выбирает нотариус для своей конторы! Вот какого человека он взял себе в помощники, чтобы тот присутствовал вместе с ним при передаче сокровищ законным наследникам!.. Вот какого негодяя, проходимца, мошенника, каналью он посмел навязать Антиферу и его спутникам!.. А теперь этот мерзкий разбойник… да! разбойник!.. сбежал… Зная местоположение третьего островка, он завладеет миллионами Камильк-паши… и попробуйте теперь его поймать… Погоняйтесь-ка за этим египетским бандитом, которому ничего не стоит вышвырнуть бешеные деньги, чтобы обеспечить себе безопасность и безнаказанность!..

– Ах! Саук!.. Саук!.. – вырвалось у ошеломленного нотариуса.

Подозрения Жюэля подтвердились… Назим не был Назимом… Это был Саук, сын Мурада, которого Камильк-паша лишил наследства в пользу сонаследников…

– Как, это был Саук? – вскричал Жюэль.

Нотариус стал было отнекиваться, уверять, что это имя вырвалось у него случайно… Но его пришибленный вид и выражение ужаса в глазах ясно показывали, что Жюэль не ошибся.

– Саук! – повторил Антифер и одним прыжком соскочил с кровати.

Он с такой яростью изрыгнул это презренное имя, что его кремневая трубка пулей вылетела изо рта и попала нотариусу в грудь.

И если не этот метательный снаряд поверг наземь Бен-Омара, то уж наверняка здоровый пинок пониже поясницы, такой пинок, какого никогда еще, должно быть, не получал ни один нотариус ни в Египте, ни в какой другой стране! И Бен-Омар, распластавшись на полу, лежал ничком, не смея поднять голову!

Итак, это был не Назим, а Саук, тот самый Саук, который поклялся во что бы то ни стало завладеть сокровищами и преступного вмешательства которого должен был бояться дядюшка Антифер!..

После того как был излит весь поток всевозможных морских ругательств, имеющихся в репертуаре капитана большого каботажа, Антифер почувствовал истинное облегчение, и, когда затем Бен-Омар, опустив плечи и поджав живот, потихоньку ретировался, чтобы запереться в своей комнате, Антифер чувствовал себя уже значительно лучше. Поспешим добавить, что окончательно поставила его на ноги новость, принесенная несколько дней спустя одной эдинбургской газетой.

Известно, на что способны репортеры и интервьюеры! Скажем прямо – на все! В ту эпоху они начали вмешиваться в общественные и частные дела с таким рвением, с такой проницательностью и с такой дерзостью, что сделались как бы агентами новой исполнительной власти.

И вот один из репортеров, проявив необычайную ловкость, не только получил сведения о татуировке, которой отец Тиркомеля украсил много лет назад левое плечо будущего проповедника, но и воспроизвел ее точное факсимиле note 220Note220
  точное воспроизведение чьего-либо почерка или подписи


[Закрыть] в ежедневном листке, причем тираж этого листка поднялся в тот день с десяти до ста тысяч.

Вслед за тем вся Шотландия, потом Великобритания, потом Соединенное Королевство, потом Европа и, наконец, весь мир узнали знаменитую широту третьего острова: семьдесят семь градусов, девятнадцать минут к северу от экватора.

В сущности, эти цифры не могли удовлетворить любопытства, так как их было недостаточно для решения так называемой «проблемы сокровищ» (это выражение успело войти в обиход). Из двух необходимых элементов недоставало… только одного – долготы…

Но Антиферу-то ведь долгота была известна! (Впрочем, она была известна еще и Сауку.) И когда Жюэль принес дяде газету и тот увидел факсимиле, он сбросил одеяло, вскочил с постели и… выздоровел… выздоровел, как не выздоравливал ни один больной, прошедший курс лечения у лучших медиков Эдинбургского университета.

Банкир Замбуко, Жильдас Трегомен и молодой капитан тщетно силились удержать дядюшку Антифера. Говорят, что религиозный пыл иногда способствует исцелению… Ну что ж, почему бы и вере в золотого тельца не сотворить подобное чудо?..

– Жюэль! Ты купил атлас?

– Да, дядя.

– Если не ошибаюсь, третий остров, как сказано в последнем документе, находится на пятнадцати градусах одиннадцати минутах восточной долготы?

– Да, дядя.

– А татуировка на плече проповедника – семьдесят семь градусов девятнадцать минут северной широты?

– Да, дядя.

– Ну, так… ищи третий островок!

Жюэль взял атлас, развернул карту северных морей, определил циркулем точку пересечения обоих координат и ответил:

– Шпицберген, южная оконечность большого острова.

Шпицберген?.. Значит, Камильк-паша зарыл свои алмазы, драгоценные камни и золото на островке в этих северных водах! Но последний ли это островок?..

– В путь! – закричал дядюшка Антифер. – И сегодня же, если мы сможем найти пароход, готовый к отплытию!

– Дядя! – воскликнул Жюэль.

– Нельзя давать этому негодяю Сауку выигрыш во времени!

– Ты прав, старина, – сказал Трегомен.

– В путь! – повелительно повторил Пьер-Серван-Мало. И затем прибавил: – Надо предупредить этого идиота нотариуса, раз Камильк-паша требует его присутствия при откапывании сокровищ.

Оставалось только подчиниться неукротимой воле дядюшки Антифера, которого поддерживал к тому же банкир Замбуко.

– Нам еще повезло, – сказал молодой капитан, – что этот шутник паша не послал нас к антиподам! note 221Note221
  антиподы – обитатели двух взаимно противоположных пунктов земного шара


[Закрыть]

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,

в которой дядюшка Антифер находит еще один документ с монограммой Камильк-паши

Дядюшке Антиферу и его четырем спутникам, считая и Бен-Омара, ничего не оставалось, как отправиться в Берген, один из главных портов западной Норвегии.

Решение было мгновенно принято и тут же приведено в исполнение. Поскольку Назим, он же Саук, опередил их на четыре или пять дней, нельзя было терять ни одного часа. Не успел еще упасть полуденный шар Эдинбургской обсерватории, как трамвай note 222Note222
  до появления электроходного трамвая в Англии так называлась конная железная дорога (конка)


[Закрыть] доставил наших пятерых путешественников в Лит, где они надеялись найти пароход, отбывающий в Берген – первый этап маршрута, который должен был привести их на Шпицберген.

Расстояние от Эдинбурга до этого норвежского порта не превышает четырехсот миль. Отсюда можно легко и быстро добраться до самого северного порта Норвегии – Гаммерфеста. В теплое время года пароход, обслуживающий эту линию, возит туристов до мыса Нордкап note 223Note223
  мыс на крайнем севере Европы, в Норвегии; скала около трехсот метров высоты; название в переводе – Северный мыс


[Закрыть].

От Бергена до Гаммерфеста считается не более восьмисот миль и около шестисот – из Гаммерфеста до южной оконечности Шпицбергена, точки, которую удалось определить благодаря татуировке на плече преподобного Тиркомеля. На этом последнем этапе придется нанять судно, способное выдержать любую погоду. Правда, пока еще стояло лето, а летом над водами Северного Ледовитого океана не проносятся опустошительные бури.

Надо было подумать и о деньгах. Это третье путешествие обойдется, конечно, очень дорого, так как последний отрезок пути – от Гаммерфеста до Шпицбергена – можно будет преодолеть только на специально зафрахтованном судне. Кошелек Жильдаса Трегомена уже заметно истощился со времени отъезда из Сен-Мало. К счастью, подпись банкира Замбуко стоила золота. Есть же на свете такие баловни судьбы, которые могут запускать свои руки во все без исключения кассы Европы! Замбуко принадлежал к их числу. Он предоставил свой кредит в распоряжение сонаследника. Они потом сочтутся, эти два шурина, когда найдут свои сокровища. А пока что разве не достаточно такой гарантии, как алмаз дядюшки Антифера, который поможет ему, на худой конец, расплатиться за все взятое вперед?

Поэтому до отъезда из Эдинбурга банкир заглянул на несколько минут в Шотландский банк, где встретил наилучший прием. Снабженные дополнительным балластом, наши путешественники могли теперь отправиться хоть на край света, а кто знает, как еще повернутся события, куда их еще закинет судьба!

В Лите, расположенном на берегу залива Ферт-оф-Форт, всегда стоит много кораблей. Не найдется ли среди них одного, готового отплыть к норвежским берегам?

Такой нашелся. На этот раз судьба, казалось, была благосклонна к Пьеру-Сервану-Мало.

Правда, упомянутое судно отправлялось не в этот же день, а через день. Это был простой торговый пароход «Викен». За хорошую цену капитан согласился доставить пассажиров в Берген. Предстояло ждать тридцать шесть часов. Дядюшка Антифер тем временем грыз свои «удила», пока не раздробил их между зубами. Он даже не позволил Жильдасу Трегомену и Жюэлю побродить по Эдинбургу. Это очень огорчило нашего Трегомена, хотя у него тоже появился вкус к миллионам паши.

Наконец утром 7 июля «Викен» покинул рейд, захватив Антифера и его спутников, из которых один свалился при первом же повороте руля-конечно, все догадываются, кто именно…

После двухдневного довольно легкого перехода на горизонте показались крутые норвежские берега, и уже в три часа пополудни пароход отдал якорь в порту Бергена.

Само собой разумеется, что перед отъездом из Эдинбурга Жюэль позаботился приобрести секстант, хронометр и «Таблицы исчисления времени» взамен книги и инструментов, потерянных во время кораблекрушения «Порталегри» в бухте Маюмба.

Конечно, если бы в Лите удалось зафрахтовать судно на Шпицберген, это дало бы значительный выигрыш во времени, но такого случая не представилось.

Впрочем, терпение дядюшки Антифера, перед глазами которого неотступно стояла тень Саука, не подверглось слишком тяжелому испытанию. Пакетбот, совершавший рейсы на Нордкап, должен был отойти не позже чем через день. Конечно, дядюшке Антиферу, так же как и банкиру Замбуко, эти новые тридцать шесть часов ожидания показались ужасно долгими! Ни тот, ни другой не захотели покинуть своего номера в гостинице «Скандинавия». К тому же лил дождь, а дождь здесь бывает, кажется, ежедневно. Берген лежит на дне широкой котловины, окруженной горами, – не мудрено, что над ним всегда собираются тучи.

Однако дождь не помешал Трегомену и Жюэлю использовать свободное время для прогулок по городу. Дядюшка Антифер, окончательно излечившийся от своей лихорадки, не удерживал их возле себя. Да и к чему? Проклинать негодяя Саука, перебежавшего им дорогу, сонаследники могли и вдвоем.

Согласитесь, что, если вам не удалось познакомиться с великолепием Эдинбурга, вы никак не компенсируете себя прогулкой по улицам Бергена, хоть он был одним из значительных городов Ганзейского союза note 224Note224
  в XIII-XVII веках объединение купцов северогерманских городов для защиты интересов торговой буржуазии; Ганзейский союз контролировал значительную часть торговых оборотов не только в Германии, но и в других странах Западной Европы; отделения Ганзейского союза имелись и в Норвегии, в частности в Бергене


[Закрыть]. Этот город представляет не больший интерес, чем любой, пусть даже и очень большой, рыбный рынок. Правда, Жильдасу Трегомену никогда еще не приходилось видеть столько бочек сельди, такой массы трески, выловленной у Лофотенских островов, такой груды лососины, которую потребляют в Норвегии в огромном количестве. При этом какой характерный запах не только вблизи набережной, у стен которой стоят на причале сотни рыбачьих шлюпок, не только рядом с высокими домами на близлежащих улицах, где под белыми навесами происходит внушающая отвращение обработка рыбы, но и в богатых антикварных лавках, ведущих торговлю старинными коврами, шкурами белых и черных медведей, даже внутри музея, даже в виллах, разбросанных вдоль обоих рукавов фиорда, отделенного узкой косой от большого пресного озера с живописными деревенскими домиками на берегу!

Одним словом, Жильдас Трегомен и Жюэль успели вдоволь набегаться по городу и его окрестностям, когда наконец 11 июля «Викен» взял на борт туристов, желавших полюбоваться полночным солнцем на горизонте Нордкапа.

Вот прекрасное явление природы, к которому с полным равнодушием отнеслись дядюшка Антифер и банкир Замбуко, не говоря уж о Бен-Омаре. Несчастный нотариус распластался на своей койке наподобие выпотрошенной трески.

Какой восхитительный переход совершили наши путешественники вдоль норвежских берегов, изрезанных глубокими фиордами, покрытых сверкающими ледниками, которые сползают иногда до самого моря, мимо величественных гор, чьи вершины теряются в дымке северных туманов!

Больше всего злили дядюшку Антифера частые остановки пакетбота в местах, рекомендованных путеводителем для удовлетворения любопытства туристов. Мысль, что Саук опередил его на несколько дней, приводила Антифера в страшное раздражение, невыносимое для всех окружающих. Замечания Жильдаса Трегомена и Жюэля он оставлял без всякого внимания; усмирила его только угроза капитана высадить его в первом порту, если он не прекратит своих резких попреков из-за каждой стоянки и не перестанет нарушать покой пассажиров.

А потому он вынужден был принять как неизбежное и остановку в Тронхейме, старинном городе Святого Олафа note 225Note225
  Олаф Святой, при жизни прозванный Толстым (XI век) – норвежский король; преследовал язычество, насильственно насаждая христианскую веру; после смерти был назван Святым; погребен в Тронхейме


[Закрыть], менее значительном, чем Берген, но, может быть, более интересном.

Никого не удивило, что оба сонаследника отказались сойти на берег. Но Жильдас Трегомен и Жюэль не пропустили возможности познакомиться с новым городом.

Если вид Тронхейма, в общем, приятен глазу туристов, – то ноги их сильно страдают от острых, как бутылочное стекло, камней, которыми вымощены улицы города.

– Сапожники должны быстро богатеть в этой стране, – резонно заметил Трегомен, тщетно стараясь уберечь свои подметки от грозной опасности.

Оба друга почувствовали себя на ровном месте только под сводами кафедрального собора, в котором шведские короли после коронования в Стокгольме принимают норвежскую корону note 226Note226
  Норвегия до 1905 года находилась в зависимости от Швеции


[Закрыть]. Жюэль заметил, что хотя этот памятник романо-готической архитектуры и нуждается в серьезном ремонте, но это нисколько не умаляет его исторической ценности.

Добросовестно осмотрев собор, затем обширное кладбище вокруг его стен, Трегомен и Жюэль прошлись по берегам широкого Нида, воды которого то прибывают, то убывают, в зависимости от прилива и отлива, и, орошая город, проходят между длинными деревянными эстакадами, заменяющими набережные. Вдоволь надышавшись едкими солеными испарениями рыбного рынка, впрочем не уступающего бергенскому, побродив по зеленым рядам (овощи доставляются сюда преимущественно из Англии), наконец, добравшись до предместья на другом берегу Нида, где возвышается старинная крепость, они вернулись на пароход в полном изнеможении. В тот же вечер было сдано на почту письмо в Сен-Мало, адресованное Эногат, с милой припиской Трегомена, сделанной крупным, размашистым почерком его огромной ручищи.

На следующий день, на рассвете, «Викен», захватив несколько новых пассажиров, снялся с якоря и направил свой путь к высоким широтам. Бесконечные стоянки и заходы в промежуточные порты доводили дядюшку Антифера до исступления. При пересечении Полярного круга он, вопреки морскому обычаю, отказался перепрыгнуть через веревку, протянутую на палубе (символическое изображение Полярного круга!), между тем как Жильдас Трегомен с готовностью принес себя в жертву этому традиционному обряду. Поднимаясь к северу, пароход отклонился от знаменитого Мальстрима note 227Note227
  чрезвычайно опасный для судоходства водоворот в районе Лофотенских островов; в переводе значит: «Дурное течение»; описание Мальстрима можно найти в романе Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой"


[Закрыть], ревущие воды которого кипели в гигантском водовороте. Наконец на западе показались Лофотенские острова – архипелаг, часто посещаемый норвежскими рыбаками, и 17 июля «Викен» бросил якорь в порту Тромсе.

Сказать, что во время этого перехода дождь шел из двадцати четырех часов – шестнадцать, будет справедливо только в количественном отношении. Слова «идет дождь» недостаточно выразительны, чтобы дать представление о таком потопе. Тем не менее нашим пассажирам нравилась дождливая погода. Ведь она доказывала, что температура держалась довольно высокая. А люди, стремящиеся к семьдесят седьмой пар аллели, больше всего должны бояться арктических холодов, которые могут сильно затруднить и даже сделать невозможным приближение к Шпицбергену. В это время года, то есть в июле, уже поздно начинать плавание в высокие широты. От внезапной перемены ветра море может быстро замерзнуть. И, если только дядюшка Антифер задержится в Гаммерфесте до того момента, когда двинутся к югу первые ледяные глыбы, вряд ли будет благоразумно идти им навстречу на рыбачьем судне.

Это и заставляло тревожиться молодого капитана.

– А если море сразу замерзнет? – спросил его однажды Жильдас Трегомен.

– Если море замерзнет, дядюшка Антифер перезимует на Нордкапе в ожидании весны!

– Но, мой мальчик, нельзя же бросить миллионы! – возразил Трегомен.

Да, и он не устоял, этот бывший лодочник с берегов Ранса! Что поделаешь! Алмазы, найденные в бухте Маюмба, не выходили у него из головы!

И все же не очень приятна перспектива – испытав на себе палящий зной Лоанго, коченеть от стужи в ледниках северной Норвегии. Чтоб черти взяли этого окаянного пашу!.. Зачем ему вздумалось прятать свои сокровища в таких невозможных местах?

В Тромсе «Викен» остановился лишь на несколько часов; здесь пассажиры впервые увидели лапландцев note 228Note228
  имеются в виду саами (лопари)


[Закрыть]. Утром 21 июля пароход вошел в узкий фиорд Гаммерфеста.

И тут наконец высадились наши пассажиры-дядюшка Антифер и банкир Замбуко, Жильдас Трегомен и Жюэль, а также Бен-Омар, больше всего напоминавший теперь сушеную рыбу. На следующий день «Викен» повезет туристов к Нордкапу, крайнему мысу северной Норвегии. Но Пьер-Серван-Мало меньше всего интересовался Нордкапом. Разве может этот обыкновенный валун, каким бы его ни считали знаменитым, соперничать с островом номер три, лежащим в шпицбергенских водах!

В Гаммерфесте оказалась гостиница «Норд-Полен Отель», где и остановился малуинец со своей свитой.

И вот они в городе, который находится на границе обитаемых стран. Около двух тысяч жителей ютятся в деревянных домиках: десятка три католиков, остальные – протестанты. Норвежцы – красивый народ, особенно моряки и рыбаки, но, к несчастью, они склонны к пьянству. Что же до лапландцев, коренного населения здешних мест, то они небольшого роста, очень трудолюбивы и предприимчивы.

Устроившись в гостинице и решив не терять ни одного часа, дядюшка Антифер и его спутники отправились в порт на поиски судна, которое доставило бы их на Шпицберген.

Гавань, с вливающимися в нее чистыми водами прекрасной реки, перегороженная эстакадами, на которых возвышаются дома и магазины, вся пропахла запахом соседних сушилен.

Гаммерфест – по преимуществу город рыбы и всех добываемых рыбной ловлей продуктов. Рыбу едят собаки, рыбу ест рогатый скот, рыбу едят бараны и козы, и сотни судов, работающих в этих удивительных краях, вывозят гораздо больше того, что в действительности съедается.

В общем, очень своеобразный город этот Гаммерфест, с его вечными дождями, долгими светлыми летними днями, долгими темными зимними ночами, – город, где часто можно любоваться неповторимым по своему великолепию северным сиянием.

При входе в гавань дядюшка Антифер и его спутники остановились у подножия гранитной колонны с бронзовой капителью note 229Note229
  верхняя часть колонны


[Закрыть], увенчанной гербом Норвегии и изображением глобуса. Эта колонна воздвигнута в царствование Оскара I note 230Note230
  Оскар I (1797-1859) – король Швеции и Норвегии


[Закрыть] в память о проделанных работах по измерению дуги меридиана между устьем Дуная и Гаммерфестом. Отсюда наши путешественники направились к эстакадам, где ошвартовываются суда всевозможной оснастки и водоизмещения, занимающиеся как большой, так и мелкой рыбной ловлей в водах полярных морей.

Но, спросит читатель, на каком языке хотели объясняться наши французы? Разве кто-нибудь из них знал норвежский? Нет, но Жюэль знал английский, а так как этот язык понятен всем морякам, то была надежда пустить его в ход и в скандинавских странах.

И действительно) день еще не кончился, как они зафрахтовали, – разумеется, за очень дорогую цену, но кто на это обращал внимание! – рыбачье судно «Кроон» в сто тонн водоизмещением, под начальством капитана Олафа, с экипажем из одиннадцати человек. Судно это должно было переправить пассажиров на Шпицберген, подождать их там, пока они будут производить свои розыски, взять их потом на борт вместе с грузом и вернуться обратно в Гаммерфест.

Дядюшка Антифер не мог нарадоваться такому счастливому стечению обстоятельств. Ему казалось, что теперь у него все козыри в руках. Жюэль между тем навел справки, не видели ли за последние дни в Гаммерфесте какого-нибудь иностранца и не отправлялся ли кто-нибудь на Шпицберген. На оба вопроса ответили отрицательно. Итак, было маловероятно, чтобы Саук – ах, этот негодяй Омар – сумел опередить сонаследников Камильк-паши, если только он не отправился на Шпицберген другим путем… Но вряд ли это могло случиться – ведь недаром Антифер выбрал самый прямой и краткий путь!

Остаток дня прошел в прогулках. Дядюшка Антифер и банкир Замбуко были убеждены, что на этот раз они достигнут цели.

Когда, около одиннадцати вечера, легли спать, было еще светло как днем; а наступившие сумерки быстро сменились лучами утренней зари.

В восемь часов утра «Кроон», подгоняемый легким юго-восточным ветром, вышел под парусами из гавани и взял курс на север.

При хорошей погоде потребовалось бы не более пяти дней, чтобы преодолеть эти шестьсот миль. Нечего было опасаться ни столкновения с несущимися на юг льдинами, ни возможности образования вокруг Шпицбергена ледяных полей. Температура держалась умеренная, и при господствующих ветрах было почти невероятным внезапное замерзание моря. Небо, затянутое не снежными, а дождевыми облаками, тоже не предвещало ничего тревожного. Иногда в просветы между тучами прорывались яркие солнечные лучи, и Жюэль мог надеяться, что в нужную минуту появится лучезарный диск и с секстантом у глаза удастся взять высоту солнца и определить положение третьего островка.

Решительно начиналась полоса везения, и ничто не заставляло думать, что Камильк-паша, приведя своих наследников на крайнюю точку Европы, вздумает отослать их в четвертый раз на несколько тысяч миль от Шпицбергена.

«Кроон», надув паруса, быстро подвигался вперед; капитан Олаф уверял, что никогда ему не приходилось совершать такого легкого перехода. И вот около четырех часов утра 26 июля на северном горизонте совершенно свободного от льда моря показались какие-то возвышенности.

Это были первые подступы к Шпицбергену, хорошо известные Олафу, часто занимавшемуся рыболовством в здешних водах.

Еще каких-нибудь двадцать лет назад этот уголок земного шара почти не посещался туристами, а теперь мало-помалу он начал завоевывать их внимание. Несомненно, уже не за горами время, когда будут выдавать обратные пассажирские билеты на посещение этой части норвежских владений, как выдают сейчас билеты на мыс Нордкап, а в дальнейшем можно будет проехаться тем же порядком и на Северный полюс.

Известно, что Шпицберген представляет собой архипелаг, доходящий до восьмидесятой параллели. Он состоит из трех островов: Западного Шпицбергена, острова Эдж и Северо-Восточной Земли. Какой части света принадлежит этот архипелаг – Европе или Америке? Вопрос чисто научного характера, который мы не беремся решить. Можно только с уверенностью сказать, что китобойным промыслом и охотой на ластоногих большей частью занимаются в этих водах англичане, датчане и русские. Впрочем, наследникам Камильк-паши было безразлично, какая нация имеет больше прав претендовать на этот архипелаг; им важно было только, чтобы он отдал миллионы, которые они заслужили своим мужеством и упорством.

Шпицберген в переводе значит «Остроконечные горы». Само название говорит о том, что это горы крутые и труднодоступные. Хотя архипелаг был открыт в 1553 году англичанином Уиллоуби note 231Note231
  Уиллоуби Хью – английский мореплаватель; возглавил в 1553 году экспедицию из трех кораблей, отправившуюся на поиски Северо-Восточного морского пути; был затерт льдами и погиб вместе с экипажем; спутник Уиллоуби, капитан Ченслер, достиг Архангельска и заключил с Иваном Грозным торговый договор


[Закрыть], но удержавшееся за ним название присвоили ему голландцы Баренц и Корнелиезон note 232Note232
  Баренц Биллем (1550-1597) – голландский мореплаватель; в поисках Северо-Восточного прохода достиг Новой Земли, где зазимовал вместе со своим экипажем; погиб на обратном пути; спутник Баренца, Корнелиезон Рейп, командовавший другим кораблем, повернул обратно в районе Шпицбергена; плавания Уиллоуби и Баренца Жюль Верн подробно описывает в книге «Открытие Земли"


[Закрыть]. Кроме трех главных островов, в этот архипелаг входят и окружающие их многочисленные мелкие островки.

Найдя на карте точку пересечения 15o 11' восточной долготы и 77o 19' северной широты, Жюэль приказал капитану Олафу держать на южную оконечность Западного Шпицбергена.

«Кроон» быстро продвигался вперед. Ветер был попутный, что позволило судну нестись на всех парусах. Четыре или пять миль, отделявших его от земли, «Кроон» прошел меньше чем за час и стал на якорь в двух кабельтовых от крутого утеса на южной оконечности островка, примыкающего к Западному Шпицбергену.

Было четверть первого. Дядюшка Антифер, Замбуко, Бен-Омар, Жильдас Трегомен и Жюэль сели в шлюпку, Спущенную с «Кроона», и направились к мысу.

При их появлении поднялись с оглушительными криками громадные стаи чаек, кайр и других полярных птиц.

Обратились в бегство целые стада тюленей, торопясь уступить место этим пришельцам и все же протестуя жалобными криками, похожими на плач младенца.

Ничего не скажешь, сокровища бережно охранялись!

Очутившись на выбранном Камильк-пашой островке, дядюшка Антифер за неимением пушки и флага сильным ударом ноги о землю возвестил о своем вступлении во владение этой набитой миллионами территорией.

Какая невероятная удача после стольких разочарований! Даже не пришлось блуждать среди несметного множества скалистых островков!

Кладоискатели сразу же высадились на той точке земного шара, где богатый египтянин зарыл свои богатства!

Само собой разумеется, островок был необитаем. Ни одного человеческого существа… Ни одного эскимоса, которые превосходно приспособились к жизни в этих полярных странах… Ни одного корабля в поле видимости… Ничего, кроме необъятных просторов арктического моря!

Дядюшка Антифер и банкир Замбуко не могли справиться с охватившим их волнением. Даже в потухших, как у разварного судака, глазах Бен-Омара зажегся огонек. Даже Жильдас Трегомен изменился в лице и выказывал признаки нетерпения. В конце концов, почему бы ему не порадоваться счастью своего друга?..

Радость наследников увеличивалась еще и оттого, что на острове не видно было никаких человеческих следов. Если бы здесь кто-нибудь недавно высаживался, земля, размягченная дождями, прекрасно сохранила бы эти следы. Итак, можно было не сомневаться: этому негодяю Сауку не удалось опередить законных наследников! Либо он был арестован в пути, либо его что-то задержало. Так или иначе, если он и появится здесь после дядюшки Антифера, его постигнет горькое разочарование.

Во втором документе указывалось, что поиски надо вести на южной оконечности острова. Поэтому наши путешественники направились к группе скал, которые дальше других вдавались в море. Эти четко выделявшиеся выступы не были покрыты ни мхом, ни снегом, что в значительной мере облегчало поиски.

Если уж фортуна взяла вас за руку, нужно только послушно следовать за ней… Именно этим можно объяснить, что она сразу же привела Пьера-Сервана-Мало к скале, похожей на памятный столб, которые оставляют на своем пути арктические мореплаватели.