Текст книги "Удивительные приключения дядюшки Антифера"

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,

в которой Саук решает пожертвовать одной половиной сокровищ Камильк-паши, чтобы обеспечить себе вторую

Когда Жюэль, по просьбе Жильдаса Трегомена, показал ему на карте точку, где находится Маскат, тот просто не поверил своим глазам. Бывший владелец «Прекрасной Амелии», плававший, как мы знаем, только по Рансу, попал в такую даль… в такую даль… к берегам Азиатского континента!

– Итак, Жюэль, мы на самом краю Аравии? – спросил Трегомен, укрепляя очки на носу.

– Да, господин Трегомен, на юго-восточной оконечности Аравийского полуострова.

– А этот залив, похожий на воронку…

– Это Оманский залив.

– А другой, похожий на баранью ногу?

– Это Персидский залив.

– А пролив, который их соединяет?

– Это Ормузский пролив.

– А островок нашего друга?

– Он должен быть где-то в Оманском заливе.

– Если он вообще существует! – заметил Трегомен, предварительно удостоверившись, что дядюшка Антифер не может его услышать.

Маскатский имамат, расположенный между пятьдесят третьим и пятьдесят седьмым меридианами и между двадцать второй и двадцать седьмой параллелями, простирается на пятьсот сорок километров в длину и на двести восемьдесят – в ширину. Сюда следует прибавить еще полосу персидского берега от Ларистана до Могистана, часть побережья Ормуза и Кистрима; кроме того, ту часть Африки, которая тянется от экватора до мыса Дельгаду с Занзибаром, Малинди, Софалой. Если все это соединить вместе, то окажется, что владения имама занимают пятьсот тысяч квадратных километров – без малого площадь Франции. Десять миллионов жителей по национальному признаку делятся на арабов, персов, индийцев, евреев и негров, которых здесь большинство. Следовательно, имам является властителем, заслуживающим некоторого внимания.

Поднимаясь по Оманскому заливу в направлении Маската, «Оксус» шел мимо бесплодного пустынного побережья, окаймленного высокими отвесными скалами, напоминающими развалины феодальных замков. Немного позади возвышалось несколько округлых холмов, достигающих пятисот метров высоты: это были первые отроги горной цепи Джебель-Ахбар, которая возносится на три тысячи футов над уровнем моря. Нет ничего удивительного в том, что эта страна так бесплодна, – ведь она не орошается ни одной сколько-нибудь полноводной рекой. И все же шестьдесят тысяч жителей обеспечены продуктами питания благодаря окрестностям столицы. Вокруг Маската в изобилии произрастают виноград, манго note 109Note109
  сладкие, ароматные плоды мангового дерева, растущего в тропических странах; плоды манго желто-оранжевого цвета, величиной с яблоко


[Закрыть], персики, фиги note 110Note110
  деревья семейства тутовых, иначе – смоковницы; плоды этого дерева обычно называют инжиром, а в сушеном виде – винными ягодами


[Закрыть], гранаты, арбузы, лимоны, кислые и сладкие, и особенно финики! Финиковая пальма – самое ценное дерево арабских земель. По количеству финиковых пальм здесь судят о доходах поместья и говорят: «Имение в три или четыре тысячи финиковых пальм», как во Франции говорят: «Участок в двести или триста гектаров».

Имамат – это прежде всего торговое государство, потому что имам является не только верховным властителем и мусульманским первосвященником, но и главным купцом своей страны. В его государстве насчитывается не менее двух тысяч судов водоизмещением тридцать семь тысяч тонн. Военный флот состоит из ста кораблей, вооруженных несколькими сотнями пушек. В армии числится двадцать пять тысяч человек. Что касается доходов имама, то они достигают двадцати трех миллионов франков. Владея пятью кораблями, он пользуется еще правом реквизировать корабли своих подданных для личных нужд, и это позволяет ему вести торговые дела с большим размахом.

В конечном счете имам – неограниченный властитель государства, в 1507 году завоеванного д'Албукерки, а затем сбросившего с себя португальское иго note 111Note111
  Аффонсу д'Албукерки (1453-1515) – португальский завоеватель, положивший начало недолговечной колониальной империи португальцев в Индии; Маскат освободился от португальского ига в 1650 году


[Закрыть]. Вернув сто лет назад свою независимость, Маскат нашел поддержку у англичан note 112Note112
  с 1800 года Маскат стал резиденцией английского политического агента; с того времени власть в Омане фактически перешла в руки англичан; Маскат до сих пор является главным городом английского протектората – султаната Оман в Аравии


[Закрыть], которые несомненно надеются после Испанского Гибралтара, Аденского Гибралтара, Перимского Гибралтара создать еще и Гибралтар в Персидском заливе. Эти упорные англо-саксы намерены, как видно, «гибралтаризовать» все проливы, имеющиеся на земном шаре.

Интересно, прежде чем покинуть Францию, собрали ли дядюшка Антифер и его спутники какие-нибудь сведения о Маскате с точки зрения политической, промышленной и торговой?

И не подумали даже!

Могла ли их интересовать эта страна?

Никоим образом, так как внимание их было приковано только к одному из островков в заливе.

Но не воспользуются ли они случаем познакомиться хотя бы в общих чертах с современным положением этого государства?

Да, поскольку они решили связаться с официальным представителем Франции в этом уголке Аравии.

Разве в Маскате есть французский резидент? note 113Note113
  гражданин какой-либо страны, постоянно проживающий в иностранном государстве и выполняющий дипломатические поручения


[Закрыть]

Да, после договора, заключенного в 1841 году между имамом и французским правительством.

А для чего нужен здесь официальный представитель Франции?

Для того, чтобы давать необходимые справки своим соотечественникам, когда они попадают по воле случая на побережье Индийского океана.

Пьер-Серван-Мало почел за благо нанести визит французскому резиденту. И в самом деле, местной полиции, прекрасно организованной и вследствие этого весьма подозрительной, показалось бы по меньшей мере странным прибытие в Маскат трех французов, если бы последние не смогли убедительно объяснить цель своего путешествия. Само собой разумеется, они не собирались раскрывать свои карты.

После сорокавосьмичасовой стоянки в Маскате «Оксус» должен был направиться дальше в Бомбей. Дядюшка Антифер, Трегомен и Жюэль немедленно сошли на берег. На Бен-Омара и Назима они, конечно, не обращали никакого внимания. Нотариусу и его клерку предоставлялась полная возможность следовать по стопам французов и присоединиться к ним не раньше, чем начнутся поиски острова в Оманском заливе.

Дядюшка Антифер во главе шествия, Жюэль посередине, Жильдас Трегомен в арьергарде, поспешая за проводником, устремились к английскому отелю через площади и улицы современного Вавилона note 114Note114
  Вавилон – название древнего города, жители которого, по библейскому преданию, хотели построить башню до небес, но бог якобы смешал языки строителей, и башня осталась недостроенной; слово «Вавилон» употребляется в фигуральном смысле: многолюдный город с разноязычным населением


[Закрыть].

Их багаж следовал за ними. Как заботились они о купленных в Сен-Мало секстанте и хронометре, особенно о хронометре! Даже святые дары note 115Note115
  несение «святых даров» – одна из церемоний, предписанных христианским вероучением


[Закрыть] под балдахином не могли быть несомы с большим благоговением или, лучше сказать, усердием, какое проявлял дядюшка Антифер, пожелавший лично нести хронометр. Подумать только: инструмент, который поможет определить долготу знаменитого острова! С какой пунктуальностью заводили его каждый день! Каких только не принимали мер предосторожности, чтобы уберечь его от толчков, могущих отразиться на точности хода. Ни один муж не стал бы так заботиться о своей жене, как заботился наш малуинец об этом инструменте, который должен был сохранять парижское время.

Высадившись в Маскате, Трегомен был так удивлен, видя себя здесь, как мог бы удивиться генуэзский дож, если бы внезапно очутился при дворе Людовика XIV.

Выбрав себе комнаты в отеле, наши путешественники отправились затем к французскому резиденту. Тот был приятно поражен, увидев трех соотечественников на пороге своего дома.

Это был провансалец лет пятидесяти, по имени Жозеф Бард. Он торговал хлопком, мануфактурой, индийскими шалями, китайскими шелками, тканями, шитыми золотом и серебром, – словом, товарами, пользующимися большим спросом у богатых людей Востока.

Когда француз приходит к французу, а тот к тому же еще уроженец Прованса, знакомство завязывается быстро и добрые отношения устанавливаются незамедлительно.

Обменявшись с гостями рукопожатиями и предложив им прохладительные напитки, хозяин спросил, какова цель их путешествия.

– Мне редко представляется возможность принимать соотечественников, – сказал он. – Я с удовольствием вижу вас у себя, господа, и я весь в вашем распоряжении.

– Мы очень благодарны вам за это, – ответил дядюшка Антифер, – так как вы можете оказать нам большую услугу, сообщив кое-какие сведения об этой стране.

– Вы путешествуете ради развлечения?..

– И да и нет, господин Бард. Мы все трое – моряки. Мой племянник Жюэль – капитан дальнего плавания, Жильдас Трегомен – бывший командир «Прекрасной Амелии».

На этот раз, к крайнему удовольствию Трегомена, названного командиром, дядюшка Антифер говорил о габаре, словно речь шла о фрегате или военном корабле.

– А я капитан каботажного плавания, – с достоинством добавил Антифер. – Некая солидная фирма в Сен-Мало дала нам полномочие основать отделение либо в Маскате, либо в одном из портов Оманского или Персидского залива.

Жозефу Барду показалась соблазнительной мысль войти в дело, могущее принести ему выгоду.

– Капитан, – сказал он, – мне остается только приветствовать ваши намерения и предложить свои услуги для того, чтобы довести ваши планы до благополучного конца.

– В таком случае, – сказал Жюэль, – дайте нам совет, где лучше учредить торговую контору – в самом Маскате или в другом городе побережья?

– Предпочтительнее, конечно, в Маскате, – ответил резидент. – Значение этого порта возрастает с каждым днем благодаря его торговым связям с Персией, Индией, островами Маврикий и Реюньон note 116Note116
  острова в Индийском океане, из группы Маскаренских


[Закрыть], с Занзибаром и Африканским побережьем.

– А какие товары экспортируются? – поинтересовался Жильдас Трегомен.

– Финики, изюм, сера, рыба, копал note 117Note117
  ископаемая смола растительного происхождения; идет на изготовление высокосортных лаков


[Закрыть], камедь note 118Note118
  или гуммиарабик – густой сок, вытекающий из стволов аравийских и африканских акаций; применяется как клей


[Закрыть], щитки черепахи, рога носорога, растительное масло, кокосовые орехи, рис, маис, кофе и местные сладости…

– Сладости? – переспросил Трегомен облизнувшись.

– Да, – ответил Жозеф Бард, – сладости, называемые здесь халвой. Ее варят из меда, сахара, клейковины и миндаля.

– Хотел бы я попробовать этого лакомства, друзья мои…

– Сколько твоей душе угодно!.. Но, – продолжал дядюшка Антифер, – вернемся к делу. Мы приехали в Маскат не для того, чтобы лакомиться халвой. Господин Бард любезно согласился назвать нам главные предметы вывоза…

– К этому нужно еще добавить ловлю жемчуга в Персидском заливе, – заметил консул, – ловлю, которая ежегодно приносит до восьми миллионов франков дохода…

Надо было видеть, какую презрительную мину скорчил дядюшка Антифер! Ловля жемчуга, приносящая восемь миллионов франков в год, – пустяковая сумма в глазах человека, у которого одних драгоценных камней миллионов на сто!

– Правда, – продолжал Жозеф Бард, – торговля жемчугом находится в руках индийских купцов, не допускающих конкуренции.

– Даже за пределами Маската? – спросил Жюэль.

– Даже за пределами Маската, где – я должен признаться в этом – торговцы косо смотрят на приезжих иностранцев…

Жюэль воспользовался этим ответом, чтобы перевести разговор на другую тему…

Столица имамата расположена между 50o 20' восточной долготы и 23o 38' северной широты. Принимая во внимание координаты острова, его следовало искать именно здесь. Главной задачей было покинуть Маскат под предлогом поисков подходящего места для учреждения малуинской торговой конторы. Поэтому Жюэль, сказав, что имело бы смысл, прежде чем обосноваться в Маскате, посетить и другие места, кстати спросил, какие еще близлежащие прибрежные города входят в имамат.

– Оман, – ответил Жозеф Бард.

– Севернее Маската?

– Нет, юго-восточнее.

– А на севере или на северо-западе?

– Наиболее значительный город – Ростак.

– На заливе?

– Нет, внутри страны.

– А на побережье?

– Сохор.

– А как далеко отсюда?

– Приблизительно в двухстах километрах. Подмигнув, Жюэль дал понять дяде важность этого ответа.

– А Сохор… торговый город?

– Да, торговый. Иногда там проводит время имам… когда его высочеству приходит в голову такая фантазия.

– Его высочеству? – повторил Жильдас Трегомен.

По-видимому, этот титул, принадлежащий турецкому султану, произвел на Трегомена соответствующее впечатление. Жозеф Бард считал признаком хорошего тона так величать имама.

– Сейчас его высочество в Маскате, – добавил он, – и, когда вы изберете город для вашей конторы, вам, господа, нужно будет обратиться к нему за разрешением.

– Надеюсь, его высочество в этом не откажет? – спросил малуинец.

– Напротив, – ответил резидент, – его высочество рад будет дать согласие по денежным соображениям.

Дядюшка Антифер дал понять широким жестом, что он готов расплатиться по-королевски.

– А каким способом лучше всего добраться до Сохора? – спросил Жюэль.

– Караваном.

– Караваном!.. – воскликнул немного встревоженный Трегомен.

– Да, – продолжал Жозеф Бард, – в имамате нет еще не только железных дорог, но даже и дилижансов. Ездят здесь на двуколках или верхом на мулах, если не предпочитают идти пешком…

– Эти караваны отправляются, должно быть, не очень часто? – спросил Жюэль.

– Напротив, – ответил резидент, – между Маскатом и Сохором ведется весьма оживленная торговля, и как раз завтра…

– Завтра? – перебил дядюшка Антифер. – Вот и превосходно! Значит, завтра мы «откараванимся»!

Перспектива «откараваниться», как удачно выразился Антифер, не очень-то улыбалась Жильдасу Трегомену. На его добром лице появилась гримаса. Но ведь он прибыл в Маскат не затем, чтобы перечить своему другу, и волей-неволей должен был согласиться на путешествие в малоприятных для него условиях.

Все же Трегомен выразил желание поделиться некоторыми соображениями по поводу предстоящего переезда из Маската в Сохор.

– Ну что ж, говори, – разрешил дядюшка Антифер.

– Так вот, – сказал Жильдас Трегомен, – мы все трое – моряки, не так ли?

– Да, все трое, – согласился дядюшка Антифер и, не удержавшись, лукаво подмигнул бывшему хозяину «Прекрасной Амелии».

– Я не понимаю, – продолжал Трегомен, – почему бы нам не отправиться в Сохор морем. Двести километров… на прочном судне…

– Почему бы и нет? – подтвердил дядюшка Антифер. – Жильдас прав. Мы только выиграем время…

– Несомненно, – ответил Жозеф Бард, – и я первый посоветовал бы вам отправиться морем, если бы это не представляло некоторой опасности…

– Какой? – спросил Жюэль.

– Видите ли, господа, Оманский залив не очень безопасен. Может быть, на каком-нибудь большом торговом судне, с многочисленным экипажем, и нечего было бы бояться…

– Бояться? – вскричал дядюшка Антифер. – Бояться бури? Бояться шквалов?..

– Нет, пиратов, с которыми легко можно встретиться в Ормузском проливе…

– О черт! – вырвалось у малуинца.

Надо отдать ему справедливость, он испугался только возможности встречи с пиратами на обратном пути, когда при нем будет драгоценный груз.

Предупрежденные резидентом, наши путешественники приняли мудрое решение: раз они не смогут вернуться морем, то нет смысла и отправляться туда по воде. Выехать с попутным караваном, вернуться с другим – такая комбинация сулила полную безопасность. Поэтому Жильдас Трегомен должен был согласиться примкнуть к каравану, но в душе у него была тревога – он не понимал, каким способом передвижения удастся ему воспользоваться.

На этом разговор закончился.

Три француза остались очень довольны беседой с соотечественником. На обратном пути они непременно посетят его… будут держать в курсе своих дел и следовать только его советам… Этот хитрец Антифер дал ему даже понять, что учреждаемая им контора будет производить крупные операции, могущие быть выгодными и для резидентской кассы.

Прощаясь с гостями, Жозеф Бард снова посоветовал им представиться его высочеству и даже предложил лично исхлопотать аудиенцию для таких уважаемых иностранцев. Вслед за тем вышеупомянутые уважаемые иностранцы вернулись в гостиницу.

Тем временем в одном из номеров той же гостиницы происходило совещание между Бен-Омаром и Назимом. Совещание это, как легко догадаться, сопровождалось бесчисленными резкостями и грубыми выходками Саука.

Мнимый клерк и нотариус прибыли в Маскат. Прекрасно. Но ведь они до сих пор не знают, является ли Маскат конечной целью путешествия. Не отправится ли дядюшка Антифер дальше? И именно он, этот глупый Омар, обязан был узнать обо всем у Антифера, потому что нотариус, в конце концов, имеет право на такой вопрос, а знает он ничуть не больше, чем его подставной клерк!

– Вот к чему приводит, когда человек, как последняя скотина, изнемогает в пути! Неужели ты не понимаешь, как важно было быть здоровым?

Нотариус придерживался такого же мнения. Конечно, следовало поговорить с этим мошенником-французом, выпытать у него тайну, разузнать, где зарыты сокровища…

– Успокойтесь, ваша светлость, – сказал он, – я сегодня же повидаюсь с Антифером и все узнаю. Только бы не пришлось снова сесть на пароход!..

Узнать, в каком месте наследник Камильк-паши собирается производить розыски сокровищ, – это уж, во всяком случае, не должно было служить камнем преткновения. Ведь самим завещанием было предусмотрено присутствие душеприказчика, а если таковым является Бен-Омар, то дядюшка Антифер безусловно не сможет уклониться от прямого ответа. Но, после того как островок будет найден и три драгоценных бочонка будут извлечены на поверхность, каким образом думает Саук отнять их у владельца? На этот вопрос, неоднократно всплывавший в разговорах с нотариусом, Саук никогда не отвечал по той причине, что и сам не знал, что ему ответить. Одно было несомненно: Саук не остановится ни перед чем, чтобы завладеть богатством, которое он считал своим и которое несправедливо отнял у него Камильк-паша, оставив завещание в пользу какого-то иностранца. И это больше всего пугало тихого и робкого нотариуса, предпочитавшего обойтись без насилия. Уж кто-кто, а он-то прекрасно знает, что его светлость Саук дорожит человеческой жизнью не больше, чем старой засохшей фигой!.. Но так или иначе, важнее всего было следовать шаг за шагом за тремя малуинцами, не терять их из виду во время поисков, присутствовать при извлечении клада. А затем, когда он будет в их руках, действовать, смотря по обстоятельствам.

И Саук, приняв такое решение, запугал Бен-Омара тысячами угроз и возложил на него всю ответственность за ход дальнейших событий. Затем Саук удалился, строго наказав несчастному нотариусу не пропустить момента возвращения в гостиницу дядюшки Антифера.

Вернулся он только поздно вечером. Жильдас Трегомен и Жюэль с наслаждением бродили по улицам Маската, тогда как дядюшка Антифер, правда в воображении, прогуливался в нескольких десятках километров отсюда, к востоку от Сохора, где притаился его остров. Бесполезно было бы спрашивать, какое впечатление произвела на него столица имамата: оживлены ли улицы, много ли в лавках покупателей, в чем своеобразие местного национального типа – арабов, индийцев, персов? Он ничего не хотел видеть. Но зато Жюэль и Трегомен с интересом осматривали этот город, сохранивший свой восточный колорит. Они останавливались перед лавками, где грудами были навалены всевозможные товары – тюрбаны, пояса, шерстяные плащи, хлопчатобумажные ткани, большие глиняные кувшины, так называемые «мертабан», пестро размалеванные и покрытые сверкающей глазурью. При виде всех этих красивых вещей Жюэль думал о том, как бы обрадовалась им Эногат! Какое удовольствие доставили бы ей изящные безделушки, выполненные с таким редким мастерством! Разве не осчастливили бы ее такие скромные подарки больше, чем дядюшкины алмазы?

Жильдас Трегомен думал о том же. Как бы уловив мысли своего молодого друга, он сказал:

– Давай купим это ожерелье, а когда мы вернемся, ты подаришь его малютке.

– Когда вернемся! – вздохнув, повторил Жюэль.

– И это кольцо. Посмотри, какое оно красивое!.. Да что я говорю – кольцо? Десять колец! По одному на каждый ее пальчик…

– О чем она сейчас думает, моя бедная Эногат? – прошептал Жюэль.

– Конечно, о тебе, мой мальчик! Всегда только о тебе!

– А нас разделяют сотни и сотни лье!..

– Да! – прервал его Трегомен. – Не забыть бы еще купить ей горшочек с этим замечательным лакомством, которое господин Жозеф Бард так нам расхваливал!..

– Но, – возразил Жюэль, – не лучше ли сначала нам самим попробовать его, а уж потом купить…

– Нет, мой мальчик, нет! – возразил Жильдас Трегомен. – Я хочу, чтобы Эногат первая отведала это лакомство…

– А если оно ей не понравится?.

– Оно ей придется по вкусу, потому что его привезешь ты, да еще из такой дали!

Как хорошо знал этот изумительный человек сердца молодых девушек, хотя ни у одной из них – ни в Сен-Мало, ни в Сен-Серване, ни в Динаре – даже и в мыслях не было сделаться госпожой Трегомен!..

Одним словом, они нисколько не жалели о своей прогулке по столице имамата. Ее чистоте и царившему в ней порядку могли бы позавидовать многие европейские города, за исключением, конечно, их родного Сен-Мало, который, по мнению дядюшки Антифера, был лучшим городом в мире.

Жюэль успел еще заметить, что по улицам шныряло множество хорошо вышколенных полицейских, проявлявших исключительную бдительность.

Полицейские агенты тщательно следили за уходом и возвращением иностранцев, высадившихся в Маскате и не объяснивших причин своего прибытия. Но, в противоположность придирчивой полиции некоторых европейских государств, требующей предъявления паспортов и устраивающей неуместные допросы, здешняя полиция ограничивалась, по-видимому, только тем, что молча следила за тремя малуинцами, как бы далеко они ни удалялись. И действительно, по местному обычаю, ступив на землю имамата, они не могли бы выехать отсюда, не посвятив имама в свои планы.

К счастью, дядюшка Антифер не подозревал об этом, иначе он с полным основанием опасался бы за исход своего предприятия. Его высочество, так ревностно заботящийся о личной выгоде, вряд ли позволит вывезти сто миллионов с острова, лежащего в Оманском заливе. Если европейское государство взимает только половинную долю от найденного клада, то азиатский властелин, который, собственно, и есть государство, не колеблясь, берет себе все целиком.

И вот, как только дядюшка Антифер вернулся в гостиницу, Бен-Омар рискнул задать ему достаточно нескромный вопрос. Приоткрыв осторожно дверь, он сказал вкрадчивым голосом:

– Разрешите узнать…

– Что?

– Узнать у вас, господин Антифер, куда мы отправимся дальше?

– По первой улице направо, по второй налево, а потом прямо…

После этого дядюшка Антифер с треском захлопнул дверь.