Текст книги "Маяк на краю света"

Когда шхуна проходила мимо пещер, Конгр и Каркант убедились, что замаскированные растениями и засыпанные камнями отверстия остались нетронутыми. Значит, никто не заметил их присутствия на острове, и они должны были найти свою добычу там, где они ее оставили.

– Дела наши идут недурно! – сказал Каркант Контру, стоявшему рядом с ним на корме.

– А скоро пойдут и еще лучше! – отвечал тот. До бухты, в которой пираты рассчитывали встать на якорь, оставалось каких-нибудь двадцать минут хода, как вдруг с песчаного берега шхуну «опросили» два человека.

Это были Фелипе и Мориц. Они спустили шлюпку, готовясь подойти к шхуне.

Васкец остался на вахте.

Шхуна находилась уже посреди бухты. Бригантина и марсель были взяты на гитовы: Каркант спускал и кливер.

Шхуна стала на якорь, и Мориц с Фелипе взошли на палубу «Мола».

По данному Конгром знаку Морица ударили топором по голове, а Фелипе упал почти в тот же миг рядом с товарищем, сраженный двумя пулями из револьвера. Смерть настигла обоих мгновенно.

Васкец со своего поста слышал выстрелы и видел, как убили его товарищей.

Та же участь ожидала и третьего сторожа, если им удастся захватить его. От убийц нечего было ждать пощады. Бедный Фелипе! Бедный Мориц! Он не мог спасти их. Он стоял наверху, на башне, охваченный ужасом при виде этого злодеяния.

Когда прошел первый момент ошеломляющего ужаса, Васкец пригнел в себя и начал лихорадочно обдумывать свое положение. Надо было как-нибудь спастись от этих злодеев. Возможно, что они и не подозревают о его существовании. Но после того как они поставят судно на якорь, некоторые из них, вероятно, придут на маяк, чтобы загасить огонь и сделать залив недоступным для других судов, по крайней мере до утра.

Васкец вышел из дежурной комнаты и сбежал по лестнице вниз.

Нельзя было терять ни минуты. Слышен был уже всплеск отчаливавшей от шхуны шлюпки, на которой направлялись на берег несколько человек.

Васкец поспешно заткнул за пояс два револьвера, положил в ягдташ немного провизии, вышел из своего жилища, быстро спустился по склону и, никем не замеченный, исчез в темноте.

Глава седьмая. ПЕЩЕРА

Ужасную ночь пережил Васкец! Несчастных товарищей его убили и выбросили за борт, и теперь отлив уносит их трупы в море! Васкец забывал, что, не будь он случайно на вахте, та же участь постигла бы и его, – он думал только о своих погибших друзьях.

– Бедный Мориц, бедный Фелипе! – мысленно восклицал он. – Они доверчиво вывали навстречу этим негодяям, а им ответили револьверными выстрелами! Я не увижу их больше! Не увидят и они своей родины и семьи! А жена-то Морица ожидала, что он вернется через два месяца! Что только будет с ней, когда она узнает о его смерти.

Горе Васкеца было глубоко. Он искренно любил своих двух товарищей. Знал он их давно. По его совету их взяли на должность сторожей маяка… А теперь вот он остался один-одинешенек!

Откуда появилась эта шхуна? Что за разбойничий на ней экипаж? Под каким флагом плавает она и почему зашла в Эльгорскую бухту? Значит, пираты знают эту бухту? Зачем они сюда пришли?.. Зачем погасили огонь на маяке? Или они хотят помешать другим кораблям заходить в бухту?..

Все эти вопросы возникали в голове Васкеца, но ответа на них он не находил. Он даже забыл про опасность, которая ему угрожала. Между тем злодеи должны же были заметить, что на маяке было трое сторожей. Они станут разыскивать третьего и, конечно, найдут его…

С того места, где Васкец укрылся, на берегу бухты, он видел, как в двухстах шагах от малой бухточки замелькали фонари на самой шхуне, на маяке, в окнах жилища сторожей. Он слышал даже, как эти люди перекликались на его родном языке. Кто же они: соотечественники или же чилийцы, перуанцы, боливийцы, мексиканцы, бразильцы, так как все эти народы говорят по-испански?

Около десяти часов вечера огни потухли, и ни малейший шум не нарушал ночной тишины.

Оставаться там, где он укрылся, Васкецу было невозможно. Настанет утро, и его увидят. Бандиты не пощадят его; следовательно, надо было спасаться подальше.

Куда идти, однако? В глубь острова, где все-таки спокойнее? Или не лучше ли выйти поближе к бухте, в надежде, что его возьмет какой-нибудь проходящий в виду берега корабль? Но внутри ли острова или на берегу питаться чем-нибудь надо до той поры, пока не подоспеет помощь. Припасы почти все уже вышли. Через двое суток не останется ничего. А как пополнить их? Даже рыболовных снастей он не захватил! Да и огня как добыть? Придется, пожалуй, питаться моллюсками и ракушками!

Но природная энергия взяла в нем верх. Надо было на что-нибудь решиться. Он решил, что доберется до мыса Сан-Хуан и там проведет ночь, а утром будет виднее, что предпринять.

Васкец ушел с места, откуда он наблюдал за шхуной. Огни на судне погасли, и там царило молчание. Разбойники чувствовали себя в полной безопасности и не выставили даже часовых.

Васкец пошел у подножия прибрежных утесов по северному берегу. Слышны были только всплески отлива, да по временам доносился унылый крик запоздалой птицы, возвращавшейся в свое гнездо.

Было одиннадцать часов, когда Васкец остановился у стрелки мыса. На песчаном берегу он не нашел никакого пристанища и приютился до утра в какой-то ложбине.

Раньше чем солнце осветило горизонт, Васкец спустился к самому берегу моря и осмотрел, не видно ли кого близ маяка или близ мыса Сан-Хуан.

Но все побережье по обе стороны бухты было пустынно. Не видно было также и лодок, а между тем в распоряжении экипажа шхуны, кроме собственной шлюпки, была еще и шлюпка сторожей маяка.

В открытом море тоже не было видно ни одного судна.

Васкец невольно подумал о том, как опасно будет теперь плавание для кораблей вблизи Острова Штатов, раз маяк не действует. Приходя со стороны открытого моря, корабли не будут знать своего положения. Надеясь, что огонь нового маяка предостережет их, они без опасения пойдут на запад и разобьются об утесы между мысами Сан-Хуан и Севераль.

«Негодяи погасили огонь на маяке и, конечно, не зажгут его вновь – это в их интересах!» – подумал Васкец.

В самом деле, то обстоятельство, что маяк больше не светился, могло иметь печальные последствия: крушения кораблей, из чего злодеи могли извлечь пользу для себя, были неизбежны. Теперь незачем было привлекать суда кострами; корабли, уверенные, что где-то поблизости есть маяк, который предупредит их об опасности, сами придут к побережью. Васкец сидел на обломке скалы и раздумывал обо всем происшедшем. Он смотрел, не прибьет ли где-нибудь волной тела несчастных товарищей. Но нет, отлив сделал свое дело: трупы были погребены на дне морском! Действительность предстала перед ним во всем своем ужасе. Что делать? Ничего, только ждать возвращения «Санта-Фе». Но до прибытия рассыльного судна в Эльгорскую бухту оставалось еще долгих два месяца. Положим, что Васкецу даже удастся избежать встречи с пиратами. Но где он будет жить и чем питаться? Укрыться еще всегда можно в какой-нибудь прибрежной пещере в утесах; к тому же теперь время летнее.

Зимой было бы хуже. Морозы доходят здесь иногда до тридцати и сорока градусов, и беглец погиб бы, конечно, от стужи даже скорее, чем от голода.

Васкец принялся прежде всего искать пристанище. Вероятно, судя по внутреннему устройству жилища сторожей, разбойники догадались, что на маяке было три сторожа. Желая отделаться от третьего, спасшегося от них, они, наверно, станут разыскивать его в окрестностях.

Васкец почувствовал новый прилив энергии. Этому человеку с железной волей отчаяние было незнакомо.

После непродолжительных поисков он нашел узкую впадину и за ней вход в пещеру, всего в три метра глубиной и около двух метров шириной, у самого мыса Сан-Хуан. Пол пещеры был покрыт мелким песком. Сюда не доходили ни волны прилива, ни резкие морские ветры. Васкец вполз в грот и спрятал в нем немного провизии и все то, что успел захватить, убегая из дома. Воду для питья всегда можно было зачерпнуть из небольшого ручья, образовавшегося от таяния снегов.

Васкец съел сухарь и кусочек сушеного мяса и хотел было пойти к ручью напиться, как вдруг услышал вблизи какой-то шум.

– «Они!» – подумал Васкец.

Он лег в пещере, прижавшись к стене, так, чтобы можно было все видеть, не будучи замеченным, и стал смотреть по направлению бухты.

По течению скользила шлюпка. В ней сидели четверо: двое – на носу, двое

– на корме, причем один из них правил рулем.

Это была шлюпка шхуны, а не та, что принадлежала сторожам маяка.

«Зачем пришли они сюда? – подумал Васкец. – Уж не меня ли ищут? Судя по уверенности, с которой шхуна вошла в бухту, негодяи хорошо знают здешние берега и являются на остров не впервые. Вот и сейчас они пришли сюда, уж конечно, не для того, чтобы исследовать побережье, а скорее всего с целью разыскать меня…»

Васкец внимательно вгляделся в лица этих людей. Того из них, который сидел у руля, он принял за капитана шхуны. Его национальности он определить не мог, зато товарищи его были по типу похожи на южных американцев.

По знаку рулевого шлюпка остановилась и, притянутая багром, ловко причалила к берегу. Все четверо вышли на берег.

Вот что вслед за тем услышал Васкец.

– Наверно, в этом месте?

– Да. Пещера здесь. Двадцать шагов до береговых утесов.

– Вот счастье-то, что сторожа, бывшие на маяке, не напали на нее!

– Что сторожа! Еще легче могли найти эту пещеру рабочие, которые в течение пятнадцати месяцев строили маяк!

– Они были слишком заняты своими работами в бухте.

– Да и отверстие так хорошо завалено нами, что его не видно.

– Идем, – сказал капитан и вместе с двумя товарищами направился к подножию прибрежных утесов.

Васкец из своей засады следил за малейшим их движением, прислушивался к каждому слову, всеянный раковинами песок хрустел у них под ногами. Но скоро шум шагов замолк, и Васкец видел только ходившего взад и вперед человека, оставшегося сторожить лодку.

«У них есть в этих местах какая-то пещера!» – подумал Васкец.

У него не оставалось больше никакого сомнения, что на шхуне прибыла шайка морских разбойников, поселившихся на Острове Штатов еще до начала работ. Вероятно, они спрятали свою добычу в какой-нибудь пещере, а теперь хотят ее перенести на шхуну.

В то же время у него мелькнула мысль, что где-нибудь поблизости есть склад съестных припасов, которым можно воспользоваться. Впереди забрезжил луч надежды. Пусть только шлюпка уйдет, он выйдет из засады, отыщет пещеру, проникнет туда и найдет все необходимое, чтобы иметь возможность дождаться возвращения «Санта-Фе»!..

После того как он найдет средства просуществовать эти несколько недель, у него останется лишь одно пламенное желание – чтобы негодяи не ушли с острова до прибытия корабля.

«Да, да, пусть они только останутся здесь до тех пор, пока прибудет „Санта-Фе“; пусть командир Лафайет судит их по всей строгости законов».

Возможно ли, однако, чтобы это желание исполнилось? Подумав хорошенько, Васкец решил, что шхуна зашла в Эльгорскую бухту, пожалуй, всего на два-три дня, чтобы взять спрятанный в пещере груз, а потом она навсегда покинет Остров Штатов.

Впрочем, скоро Васкец оказался осведомленным насчет планов пиратов.

Пробыв в пещере около часа, три бандита вышли и стали прохаживаться по берегу.

Они говорили громко, и Васкец мог слышать из своей засады все от слова до слова.

– Эти молодцы, оказывается, не ограбили нас в наше отсутствие!

– И шхуна выйдет из бухты с полным грузом.

– Хорошо также и то, что съестных припасов нам хватит на все плавание.

– Да, с теми припасами, которые оказались на шхуне, мы не дошли бы до островов Тихого океана!

– Дурачье! В течение пятнадцати месяцев они не сумели найти наши сокровища и ни разу не явились к нам на мыс Сан-Бартелеми!

– Да здравствуют недогадливые люди! Не будь таких на свете, мы потеряли бы все, что добыли, устраивая крушения кораблей у рифов острова. Пропали бы наши труды!

Негодяи захохотали во все горло. Васкец, вне себя от гнева, готов был броситься на разбойников с револьвером и перестрелять их, но вовремя сдержался. Полезнее было выслушать разговор до конца. Он узнал, каким чудовищным ремеслом занимались злодеи, живя в этой части острова, и не удивился, когда услышал следующее:

– А что касается «маяка на краю света», пусть-ка судовые командиры поищут его теперь! Пусть идут, как слепые!

– Уж именно, как слепые. Они будут направляться на остров и терпеть крушение.

– Надеюсь, что раньше, чем мы оставим остров, еще несколько корабликов разобьются о скалы мыса Сан-Хуан! Шхуна должна быть нагружена до отказу.

– Нам везет!.. К мысу Сан-Бартелеми пришла шхуна, да еще вдобавок и с экипажем не пришлось возиться: на судне не оказалось ни капитана, ни матросов…

Таким образом Васкец узнал, как шхуна «Мол» попала в руки бандитов на западном берегу острова.

– Что же нам теперь делать, Конгр? – спросил один из трех достойных друзей.

– Возвратимся на шхуну, Каркант, – отвечал Конгр, в котором Васкец справедлива признал разбойничьего атамана.

– Не начать ли нам выгружать то, что сложено в пещере?

– Нет, сначала надо исправить повреждения, а на это потребуется несколько недель…

– Тогда захватим с собой кое-какие инструменты!

– Пожалуй! Варгас найдет здесь почти все, что ему нужно для починки шхуны.

– Скорее! – заторопил Каркант. – Сейчас начнется прилив, мы им воспользуемся.

– Разумеется, – сказал Конгр, – когда шхуна будет исправлена, мы перенесем на нее весь груз. Нечего опасаться, что его украдут.

– Не следует забывать, Конгр, что на маяке было три сторожа, и один из них бежал.

– Это меня ничуть не беспокоит, Каркант. Дня через два он умрет от голода. Кроме мха да раковин, ему питаться нечем… Впрочем, мы опять завалим вход в пещеру.

– Все-таки жалко, что нам надо чинить повреждения, – заметил Каркант. – Не будь этого, мы могли бы завтра же выйти в море. Впрочем, за время нашей стоянки какой-нибудь корабль может выброситься на берег, даже без всякой попытки с нашей стороны завлечь его. И то, что принесет гибель экипажу, даст нам возможность поживиться.

Конгр и его приятели вынесли из пещеры инструменты, части корабельной обшивки, дерево для починки набора корабля. Тщательно завалив вход в пещеру, они сели в шлюпку и отплыли в тот момент, когда в бухте начался прилив.

Несколько взмахов весел – и шлюпка исчезла за соседним мысом.

Рассчитывая, что никто уже не увидит его, Васкец вышел на песчаный берег. Теперь он знал все, что ему было нужно. Прежде всего ему было известно, где добыть съестные припасы; затем, что у шхуны есть повреждения, которые придется исправлять в течение двух недель, а то и дольше, хотя, конечно, едва ли для этого потребуется столько времени, сколько остается до прибытия «Санта-Фе».

Васкец, конечно, не мот и помышлять о том, чтобы задержать уже исправленную шхуну в бухте. Вот если бы какое-нибудь судно прошло на небольшом расстоянии от мыса Сан-Хуан! Тогда он подал бы ему сигнал, а если нужно, то бросился бы в море, чтобы добраться до него вплавь. Его возьмут на корабль, и он расскажет все капитану, а если у капитана окажется под командой многочисленный экипаж, можно будет войти в бухту и завладеть шхуной. Злодеи, вероятно, скроются в центральной части острова. Убежать им будет некуда. А когда придет «Санта-Фе», командир Лафайет сумеет переловить и уничтожить их всех до последнего человека. Придет ли, однако, когда-нибудь корабль к мысу Сан-Хуан? А если и подойдет, заметит ли сигналы Васкеца?..

Что касается самого Васкеца, то, хотя Контр и знал о его присутствии на острове, за себя мужественный сторож не боялся. Прежде всего надо было разузнать, хватит ли ему съестных припасов до прибытия «Санта-Фе», и он отправился к пещере.

Глава восьмая. ИСПРАВЛЕНИЕ ПОВРЕЖДЕНИЙ ШХУНЫ

Контр и его товарищи немедленно принялись за исправление повреждений шхуны. После починки судна надо было нагрузить его всем, что было спрятано в пещере, и поскорее выйти в море.

Исправление повреждений в корпусе корабля – дело серьезное. Но Варгас был опытным плотником, все необходимые материалы и инструменты имелись у него под руками, и ничто не должно было затормозить работу.

Пришлось выгружать из шхуны балласт, втащить ее на берег и положить на правый борт так, чтобы можно было произвести необходимые исправления снаружи и заменить поврежденные набор, обшивку и паруса новыми.

Все это должно было потребовать немало времени, но у Конгра его было достаточно: лето должно было продлиться еще два месяца.

Конгр был хорошо осведомлен и насчет прибытия новой смены сторожей. Из найденной на маяке книги он узнал, что смена сторожей должна производиться через каждые три месяца, следовательно, рассыльное судно «Санта-Фе» придет в Эльгорскую бухту не раньше первых чисел марта, а теперь был только еще конец декабря.

Из книги же он узнал, что трех сторожей звали Мориц, Фелипе и Васкец. По одному убранству жилища сторожей можно было судить, что их было трое.

Итак, один из них бежал. Куда? Конгр, как мы знаем, мало об этом беспокоился. Одинокий, без средств к существованию, беглец должен был погибнуть от холода и голода.

Хотя времени для починки шхуны и было достаточно, надо было все-таки рассчитывать на возможное запоздание. Уже в самом начале пришлось приостановить начатые работы.

Шхуну только что разгрузили, и Конгр собирался на следующий день перевернуть ее подводной частью вверх, как вдруг в ночь с 3-го на 4 января погода неожиданно переменилась.

Масса облаков скопилась в эту ночь на южной части горизонта. Термометр показывал шестнадцать градусов тепла, а барометр предвещал бурю. В небе то и дело вспыхивали молнии, сопровождавшиеся раскатами грома. Ветер яростно ревел, море бешено вздымалось, волны перекатывались через рифы и разбивались о прибрежные скалы. Хорошо, что шхуна стояла в защищенной от юго-восточного ветра Эльгорской бухте! В такую бурю даже большое парусное или паровое судно могло быть прибито к берегу, о таком же судне, как шхуна, и говорить не приходится.

Как отзвук яростного шквала и сильного волнения в море, в бухточке поднялась зыбь. Волны прилива покрыли весь песчаный берег, достигали подножия береговых утесов и бушевали у самого маяка; их брызги доносились до маленькой буковой рощи, находившейся в полумиле от башни.

Конгр и его товарищи употребляли все усилия, чтобы удержать шхуну на месте. Несколько раз она срывалась с якоря, так что пришлось бросить второй якорь. Несколько раз ей угрожала неминуемая гибель.

Не переставая наблюдать за шхуной, разбойники переселились сами в жилище сторожей, где им нечего было опасаться шторма. Они перенесли туда койки с корабля, и места хватило для всех пятнадцати человек. За все время пребывания на Острове Штатов им не приходилось еще жить с таким комфортом.

О пище заботиться было нечего. В складах при маяке съестных припасов было вдоволь; их хватило бы и на тридцать человек. В случае же нехватки можно было взять из припасов, хранившихся в пещере. Продовольствия должно было хватить и на все плавание по Тихому океану.

Буря продолжалась до 12 января и стихла только в ночь с 12-го на 13-е число. Целая неделя пропала даром, так как работать было невозможно. Конгр даже распорядился, чтобы часть балласта снова перенесли на судно, которое так и бросало во все стороны. Немало труда стоило отвести шхуну от прибрежных скал, о которые она могла разбиться так же легко, как при входе в Эльгорскую бухту.

Ночью ветер внезапно переменился и подул с вест-зюйд-веста. Особенно яростно дул он и волновал море у мыса Сан-Бартелеми. Если бы шхуна была там, ей бы несдобровать.

В течение всей этой недели в виду острова прошел только один корабль.

Это было днем, а потому с корабля, конечно, не могли заметить, что маяк не освещался по ночам. На корабле развевался французский флаг. Судно шло с северо-востока и направлялось в пролив Лемера.

Впрочем, корабль шел в расстоянии трех миль от берега, и его можно было разглядеть только в зрительную трубу. Разумеется, никто не увидел с корабля сигналов Васкеца, иначе французский капитан спустил бы в море шлюпку и послал ее за потерпевшим крушение.

Утром 13 января пираты снова выгрузили балласт и сложили его на песке. Плотник нашел повреждения более серьезными, чем ожидал. Шхуне, очевидно, пришлось выдержать не одну бурю. В корме ее тоже открылась течь. Непременно надо было заменить новыми поврежденные флортимберсы, шпангоуты, note 67Note67
  Шпангоуты – поперечные брусья, изогнутые по форме судна и образующие его основу, остов.


[Закрыть] и обшивку на протяжении двух метров.

Прежде всего, шхуну нужно было вытащить на берег и положить на правый борт. За неимением рычагов и других приспособлений это можно было сделать лишь во время прилива. До сильного прилива в новолуние оставалось два дня. Надо было дождаться этого момента и перетащить шхуну подальше на берег, где она могла бы лежать на суше целый месяц.

Конгр и Каркант воспользовались этой отсрочкой и отправились в пещеру. На этот раз они плыли в шлюпке сторожей маяка, которая была больше шлюпки шхуны. Они хотели перевезти и спрятать в кладовых маяка часть награбленного золота, серебра, самоцветных камней и других драгоценностей.

Это было 14 января, утром.

Два часа тому назад начался отлив, и разбойники рассчитывали вернуться после полудня.

Погода стояла хорошая. Легкий ветерок гнал с юга облака, и лучи солнца пробивались между тучами.

Прежде чем пуститься в путь, Каркант поднялся на галерею маяка, как он это делал ежедневно, чтобы осмотреть горизонт. Нигде на однообразной поверхности моря не видно было ни одного корабля, ни даже рыболовного судна жителей Огненной Земли.

Так же безлюден и пустынен, как море, был и остров.

Шлюпка шла по течению, а Конгр внимательно осматривал берег бухты. Куда девался третий сторож, спасшийся от пиратов? Хотя мысль о нем и не особенно беспокоила атамана шайки, но все-таки лучше было бы избавиться и от него.

На берегу, как и в заливе, не было ни души. Только мириады птиц оживляли его своим криком.

В одиннадцать часов шлюпка, увлекаемая отливом и подгоняемая ветром, причалила к берегу против самой пещеры.

Оставив двух товарищей сторожить шлюпку, Конгр и Каркант вышли на берег, отправились в пещеру и возвратились через полчаса.

Им казалось, что все осталось на своем месте. Впрочем, в пещере была такая масса всевозможных вещей, что если бы некоторые из них и пропали, трудно было бы заметить это.

Конгр с товарищами принесли два тщательно закупоренных ящика, найденных пиратами после крушения английского трехмачтового судна и заключавших в себе на крупную сумму золота и драгоценных камней. Они поставили ящик в шлюпку и уже собирались отвалить от берега, как вдруг Контру пришла мысль дойти до мыса Сан-Хуан, откуда виден был весь южный и весь северный берег.

Каркант и Конгр взобрались на береговые утесы и дошли до самой стрелки мыса. Все побережье до самого пролива Лемера, на расстоянии двух миль в одну сторону и до стрелки Севераль в другую, лежало как на ладони.

– Ни души! – сказал Каркант.

– Никого! – отвечал Конгр.

После этого они возвратились к шлюпке и три часа спустя были снова в Эльгорской бухте.

16 января утром Конгр и его друзья приступили к постановке шхуны на мель. В одиннадцать часов ожидали прилива и потому сделали все необходимые приготовления. На берег отнесли швартов, при помощи которого рассчитывали притянуть шхуну.

В сущности, дело было очень простое и легкое и зависело почти всецело от прилива.

Когда прилив достиг полной высоты, разбойники взялись за кабельтов и потянули «Мол» бечевой как можно дальше на берег.

Оставалось дождаться отлива. Около часа верхушки ближайших береговых утесов выступили из воды, и киль «Мола» опустился на песок. В три часа судно лежало уже совсем на суше, на правом борту.

Можно было приняться за работу. Так как шхуну не удалось дотянуть до самого подножия береговых утесов, работу надо было прерывать каждый день на несколько часов-на время прилива. Впрочем, с каждым днем приливы должны были становиться слабее, а потому и перерывы в работе-короче, и в течение двух недель после новолуния работать можно было почти беспрерывно.

Плотник взялся за дело. Патагонцы не могли помочь ему, но зато Контр, Каркант и остальные члены разбойничьей шайки принялись помогать кто чем мог.

Сняв медную и деревянную обшивку, плотник обнажил флортимберс и шпангоут, которые надо было заменить новыми. Досок и кусков дерева нашлось в пещере столько, что не понадобилось рубить лес и пилить его на доски, что значительно облегчило дело.

В следующие две недели Варгас и его помощники работали, не зная устали. Труднее всего было удалить флортимберсы и поврежденные части набора. Эти части были плотно сколочены медными гвоздями или нагелями. Очевидно, шхуна строилась на лучших верфях Вальпараисо. Варгасу эта часть работы далась не без труда, и, не окажись в пещере столько полезных инструментов, дело совсем не пошло бы на лад.

Но мало-помалу приливы стали слабеть, вода перестала доходить до первых отлогостей песчаного берега, киль корабля оставался на суше, и можно было работать как внутри, так и снаружи корпуса. Надо было, однако, спешить заменить по крайней мере хоть обшивку раньше, чем начнутся сильные приливы.

Из предосторожности Контр заставил осмотреть и починить все пазы шхуны ниже ватерлинии note 68Note68
  Ватерлиния – линия, до которой судно погружено в воду.


[Закрыть]. Их заново проконопатили смоленой паклей, оказавшейся тоже среди сложенных в пещере припасов.

Так работа шла почти беспрерывно до конца января. Погода ей благоприятствовала. Правда, прошло несколько сильных ливней, но они были непродолжительны.

За все это время вблизи Острова Штатов появились только два корабля.

Первый оказался английским паровым судном; оно шло из Тихого океана и, пройдя проливом Лемера, направилось на северо-восток; вероятно, оно шло в один из европейских портов. Пароход прошел мимо мыса Сан-Хуан днем. Его заметили после восхода солнца, а к закату он скрылся уже из вида. Командир судна не мог, таким образом, заметить, что на маяке нет больше огня по ночам.

Другой корабль был большой трехмачтовик, национальность владельца которого издали нельзя было определить. Уже смеркалось, когда он показался около мыса Сан-Хуан и стал огибать восточный берег острова до стрелки Севераль. Каркант, стоявший на вышке маяка, увидел только зеленый огонь на правом борту судна. Но если корабль находился в плавании несколько месяцев, капитан и экипаж могли и не знать, что маяк уже выстроен.

Это трехмачтовое судно прошло достаточно близко от берега, чтобы экипаж его мог заметить сигналы, хотя бы, например, огонь костра, разложенного на краю мыса. Отчего же Васкец не попытался привлечь внимание моряков? Как бы то ни было, корабль с восходом солнца удалился на юг.

Видны были на горизонте и другие парусные и паровые суда, направлявшиеся к Мальвинским островам, но они, кажется, даже не подозревали о существовании Острова Штатов.

В последний день января, во время самых сильных приливов периода новолуния, погода сразу переменилась. Восточный ветер подул прямо в Эльгорскую бухту.

К счастью, хотя шхуна и не была совершенно исправлена, новые флортимберсы, обшивка, шпангоуты делали ее корпус непроницаемым для воды. Нечего было опасаться, что вода проникнет в трюм.

Между тем вода поднималась в течение двух суток все выше и выше; наконец шхуна выпрямилась, продолжая стоять килем на песке.

Конгр и его товарищи должны были принять большие предосторожности, чтобы шхуна не получила новых повреждений, которые могли задержать их здесь еще дольше. Благодаря счастливой случайности шхуна теперь твердо сидела килем в песке. Ее покачивало довольно сильно с боку на бок, но все-таки она не ударялась о скалы.

Впрочем, начиная со второго февраля приливы стали слабее, и шхуна снова стояла неподвижно. Тогда начали конопатить верхнюю часть корпуса, и с утра до вечера слышен был стук мушкеля.

Одновременно производилась погрузка. Шлюпка то и дело сновала между шхуной и берегом. Те из разбойников, которые не работали вместе с Варгасом, переправлялись в пещеру то с Конгром, то с Каркантом.

Каждый раз шлюпка доставляла часть предметов, которые предполагалось сложить в трюм шхуны, а пока временно складывали в кладовые маяка. Таким образом, нагрузка должна была идти правильнее и легче, чем если бы шхуна грузилась перед пещерой, у входа в бухту, где могло помешать волнение. На всем побережье, со стороны мыса Сан-Хуан, кроме небольшой бухточки у подножия маяка, не было другого места, где можно было бы укрыться от непогоды.

Через несколько дней шхуна, окончательно исправленная, нагруженная, могла уже выйти в море.

Действительно, к 12 февраля последние пазы палубы были законопачены. Среди запасов, найденных на потерпевших крушение кораблях, оказалось несколько горшков краски, и Варгас окрасил заново нос и корму судна. Конгр воспользовался случаем, чтобы изменить название шхуны, и назвал ее в честь своего старшего офицера – «Каркант». Осмотрели также такелаж и починили паруса; впрочем, последние оказались в хорошем состоянии и были, вероятно, новыми, когда шхуна вышла из порта Вальпараисо.

1 февраля шхуна была готова, и ее можно было бы уже нагрузить, если бы, к великому огорчению Конгр а и его товарищей, жаждавших уйти поскорее с Острова Штатов, не надо было ожидать следующего полнолуния, чтобы воспользоваться сильным приливом и снять шхуну с мели.

Прилив этот начался 14 февраля. Вода окончательно подмыла и подняла киль, и шхуна свободно сошла с мели. Оставалось только нагрузить ее.

Итак, если не случится ничего непредвиденного, «Каркант» через несколько дней сможет выйти из Эльгорской бухты, пройти проливом Лемера и на всех парусах держать курс на юго-запад, в Тихий океан.