Текст книги "Мой друг тролль (сборник)"

– Зачем вы здесь? – спрашивает Катя.

Глаза эльфа смотрят Кате прямо в душу.

– Но я не могу вам помочь… – шепчет Катя. – Хочу, очень хочу, но – как?

Беззвучный стон, от которого стынет кровь и немеет лицо.

Это ответ, которого Катя не понимает.

А танец продолжается и уносит Катю… Куда?

Неожиданно Кате становится очень страшно. Ей хочется оглянуться…

Но тело не повинуется ей. Ее охватывает панический животный ужас…

* * *

…И Катя просыпается.

За окном воет собака. Похоже, она и разбудила Катю.

Катя лежит на спине, широко открыв глаза. Сердце бешено стучит. Ощущение такое, будто она в самый последний момент успела избежать большой беды. Катя слышит, как рядом мирно посапывает Лейка. Светящиеся цифры электронных часов показывают: тридцать три – двадцать восемь.

Какое-то время Катя не понимает, что в них не так, потом соображает: такого времени не бывает. И понимает, что она не проснулась: просто перескочила из одного сна в другой.

Она поворачивает голову к Лейке, но видит вместо подруги розовый светящийся кокон. Этот кокон пульсирует и переливается огоньками. От него исходит ощущение тепла и мира. Катя привстает и обнаруживает, что может видеть сквозь постель, а там, внизу – еще один источник света. Нечто, расползшееся в стороны, словно огромная медуза, и оно тоже пульсирует и мерцает, но совсем не так, как кокон. То, что внизу, больше похоже на озерцо расплавленной лавы.

Катя глядит на свою руку. Рука похожа на настоящую, только прозрачная и окутанная чем-то похожим на искрящийся пар.

Катя поднимает руку, смотрит сквозь нее и видит…

То, что она видит, заставляет Катю зажмуриться. Но когда она открывает глаза, то видение не исчезает.

«Видение» сидит в компьютерном кресле в непринужденной позе, откинувшись на спинку и выжидающе глядя на Катю сияющими синими, лишенными белков глазами. На «видении» щегольской белый костюм и узкие черные лакированные, очень элегантные туфли. И никакой ауры вокруг. В этом сне он один выглядит настоящим живым человеком. Хотя Катя точно знает, что он – не живой и не человек.

– Здравствуйте, Эдуард Георгиевич, – говорит Катя.

– Здравствуй, Катя, – отвечает призрак с печальной улыбкой.

– Это сон, да? – спрашивает Катя.

Призрак медленно качает головой.

– Тогда где мы? И кто это? – Катя показывает на розовый кокон.

– Ты – в постели. Рядом – твоя подруга. Она спит. И Хищник. Он тоже спит.

Катя смотрит на кокон и видит, что внутри него – спящая Лейка. Обычная спящая Лейка. Катя озирается… Да, она действительно в Лейкиной спальне, но выглядящей совершенно фантастически. Ее наполняют тени. Темные и светлые, цветные, серые, черные…

Всё изменилось, только Селгарин не изменился. Он по-прежнему сидит в кресле и выглядит так, как должен выглядеть человек.

– Что с нами случилось? – спрашивает Катя.

– Ничего.

– Тогда почему всё выглядит по-другому, почему всё светится и расплывается?

– Потому что ты по-другому смотришь.

– Как это?

– Неважно. – И после паузы добавляет: – Не знал, что ты умеешь – так.

– Как? – спрашивает Катя. – Что я умею?

– Многое.

Селгарин кладет ногу на ногу, встряхивает головой, откидывая со лба длинные светлые волосы. Очень человеческий жест.

«Он – призрак, – напоминает себе Катя. – Он мертв. Зачем он здесь?»

– Ты хотела этого, – отвечает Селгарин на ее мысленный вопрос. – Я пришел. Спрашивай.

Катя смотрит на Селгарина, лишенного света. И понимает, что в этом светящемся мире он – ущербен. И сострадание к эльфу вновь пронзает Катино сердце.

– Как вы себя чувствуете, Эдуард Георгиевич? – спрашивает она. – В смысле, я имею в виду, став баньши…

– Ужасно, – спокойно отвечает призрак. – Никогда, в самом страшном видении, я не мог и подумать, что со мной такое случится… – Голос его дрожит. – Я ничем не заслужил такого… – говорит он, и Катя улавливает в его речи знакомые душераздирающие интонации баньши.

– Я ввергнут в то, что ненавистно каждому ши, – тьма, холод, безобразие, смерть. Можешь ли ты понять, каково существу света стать тенью в мире вечных сумерек? Можешь ли ты понять, какую боль причинил мне твой вопрос?

– Извините… – шепчет Катя. – Может быть, я могу вам как-то помочь?

Голос-стон умолкает.

Катя ждет.

– Спасибо за предложение, – уже более спокойно говорит баньши. – Нет, ты – не можешь. Смертный не может провести дух ши в Тир-нан-Ог. Будь я Туат’ха’Данаанн – тогда, возможно… Но я – всего лишь Тил’вит’Тег. И мой дух слишком слаб, чтобы достигнуть Мира-под-Волнами.

– Но может быть… – Катя ищет варианты. – Если похороним ваши кости?

Селгарин вяло машет рукой:

– Это ничего не даст. Хотя, если ты похоронишь мои останки, это будет благое дело. Когда их глодает тролль, мой дух испытывает жестокие муки.

– Тролль? – Катя смотрит вниз, туда, где под кроватью спит Хищник. – Ах, значит, он все-таки припрятал что-то! Я найду их и похороню! – обещает она.

– Только не закапывай их в землю, – предупреждает Селгарин. – Тролль выкопает и перепрячет. Брось в воду, а лучше сожги.

Катя ежится, представив, как будет жечь кости Селгарина. Вонища от них, наверно, будет невероятная. Нет, лучше уж в воду…

– Сделай это – и мне, возможно, станет легче.

– Что-нибудь еще я могу сделать? – спрашивает Катя.

– Может быть. Ты ведь, Катя, не обычный человек. Когда я увидел, что мой плач не трогает тебя, я был поражен.

– Почему?

– Потому что только сиды могут внимать ему равнодушно. Он нестерпим для человеческой души.

– Но тролли… – бормочет Катя. – Они ведь тоже…

– У троллей слишком чувствительные уши, – говорит призрак с презрением. – Мой плач терзает их слух, а не души.

– Тогда, может, я тоже сид, – предполагает Катя.

– Если бы ты оказалась сидом, все было бы гораздо проще, – говорит Селгарин. – Но ты не сид, ты – человек. Ты способна сострадать. Но ты способна и на гораздо большее. Никто не знает, на что ты способна. Разве что Ротгар… – добавляет он с глубокой печалью. – Потому он тебя и ищет. Ты очень дорога ему.

– Да уж, – кривится Катя при упоминании о Ротгаре. – Недаром он собирался меня изнасиловать.

Лицо Селгарина становится еще печальней.

– Та ночь была роковой ошибкой, – говорит он. – Мы все ошибались. С тех пор отношение к тебе Ротгара полностью переменилось. Ротгар больше не станет посягать на твое целомудрие. Он ценит тебя как высшее и непознанное существо.

– Ну-ну, – бормочет Катя.

Не то чтобы она верит призраку, но слова его ей, безусловно, польстили.

– Ты зря скрываешься от него, – продолжает Селгарин. – Ротгар – Туат’ха’Данаанн. Из первых ши, сотворенных Богиней Дану. Высший, великий Ши. Он мог бы открыть тебе твое собственное могущество…

– Так я и поверила – бормочет Катя. – Когда он пытался меня убить, когда он мне ногу сломал – я тоже была для него «высшее непознанное»?

– Он охотился, – говорит призрак. – Он охотник, и огр – его добыча.

– Да ну? А мне почему-то кажется, что всё совсем наоборот. Это Карлссон – Охотник, а твой Ротгар – как раз и есть добыча!

Кате обидно за Карлссона.

– Хотите, чтобы я разбудила Хищника? – интересуется она. – Разбудить? И тогда посмотрим, кто тут добыча, а кто – охотник!

– Не сердись, – примирительно говорит призрак. – Огр тоже охотник. Охотиться на нас – его профессия. Он не может не охотиться. Он рожден для этого. А когда Ротгар охотится на троллей, это – утонченное развлечение, высокое искусство!

– Глупости! Это Карлссон выслеживает вашего Ротгара!

– Выслеживает, – соглашается Селгарин. – Потому что Ротгар этого хочет. Вот уже много столетий он развлекается охотой на твоего огра. Его развлекает, когда Охотник безуспешно пытается его настичь. Его развлекает, когда Охотник подводит к нему манок. Таких, как ты.

– Только что вы говорили, что я – высшее существо!

– Да, – вновь соглашается Селгарин. – Ты – не просто манка. Прежних Ротгар потребил без всякого сопротивления.

Это для него особенное удовольствие: вынуждать Охотника поставлять угощение для Туат’ха’Данаанн. И он никуда не денется, глупый огр… Пока эта погоня развлекает Ротгара – она будет продолжаться.

– Всё это вранье! – возмущается Катя. – Если Карлссон захочет…

– Однажды уже захотел, – перебивает ее призрак. – Это обошлось огру дорого. Жизнь его самки и детеныша – вот цена его хотения.

– Значит, вот почему Ротгар убил их… – шепчет Катя.

– Поэтому – тоже, – отвечает призрак. – И еще потому, что Туат’ха’Данаанн нравится убивать огров. Для высшего ши убить огра – всё равно что человеку-охотнику – застрелить кабана. Но убить не простого огра, а огра-Охотника – это высшее искусство. Истинное наслаждение. Ведь огров-Охотников совсем мало, и Туат’ха’Данаанн хочется растянуть удовольствие. Но конец этой охоты уже близок.

– Почему близок? – настораживается Катя.

– Потому что твой маленький огр уже наскучил Ротгару. Как только тролль прибудет в Стокгольм, Ротгар его убьет. А потом вернется сюда и убьет Хищника.

– Еще вопрос, кто кого убьет, – заявляет Катя. – Он уже пытался – и что получилось?

– Теперь всё будет иначе. Без стрельбы и без людей. Твоего огра в Стокгольме ждет магическая ловушка ши. Древняя и безотказная. Ее непросто устроить, но дело стоит затраченных усилий. За прошедшие полторы тысячи лет в такую ловушку угодило множество огров.

– Можно подумать, Карлссон о ней не знает!

– Конечно, нет.

– Почему вы так в этом уверены?

– Потому что тролль, попавший в эту ловушку, уже не может о ней рассказать, – с коротким смешком говорит Селгарин.

– Как бы там ни было, вам это точно не поможет! – сердито бросает ему Катя. – Вы так и останетесь баньши!

– Ты права, – соглашается Селгарин. – Останусь. И всё будет так, как я сказал. Считай, что твой тролль уже попался.

– Ничего подобного! – возражает Катя. – Я постараюсь его предупредить!

– Это бесполезно.

– Ладно, не будем спорить, – примирительно говорит Катя. – Раз вы считаете, что ничего нельзя изменить, значит, вам совсем не обязательно сообщать Ротгару о нашем разговоре.

– Я сделаю это по другим причинам, – говорит призрак. – Зачем мне что-то утаивать?

– Но вам ведь и Ротгару не обязательно помогать? – спрашивает Катя.

– Я помогаю ему не по обязанности, – говорит баньши.

– А он мог бы помочь вам?

– Мог бы. – В голосе призрака снова нестерпимая печаль. – Но не поможет.

– Тогда я предлагаю вам сделку, – говорит Катя. Она старается, чтобы голос ее звучал уверенно, хотя внутри нее все трепещет. – Да, сделку, – говорит она. – Если вы не станете помогать Ротгару, я попробую помочь вам.

– Ты не сможешь.

– Откуда вы знаете? Сами же сказали: никто не знает, на что я способна.

Призрак молчит.

– Ну что, договорились?

Призрак смотрит на Катю. Глаза его мерцают. Потом раздается протяжный и тонкий звук – и баньши исчезает.

И вместе с ним исчезает дивное свечение, наполняющее комнату.

Катя открывает глаза и понимает, что проснулась по-настоящему.

Но до утра еще далеко – и она снова засыпает. На этот раз это просто сон, обычный сон обычной семнадцатилетней девушки.

Только под кроватью обычной девушки вряд ли будет спать тролль-Хищник.

И вряд ли над обычной девушкой всю ночь будет виться призрак-баньши, напевая ей эльфийскую колыбельную.

Глава семнадцатая
Из Петербурга в Стокгольм

Чем дальше в лес, тем третий лишний.

Человеческий юмор

Третий – не лишний, третий – запасной.

Тролльское уточнение

На часах – половина пятого. Небо уже превратилось из черного в серовато-синее. Лейка спит, Хищник тоже. Трудно поверить, что он проспал баньши. Но – проспал.

Катя села в кровати. Она помнила то, что было ночью. То, что сказал ей баньши. И, главное, главное: о ловушке, которую Ротгар приготовил для Карлссона в Стокгольме. Надо отправляться в Швецию, причем немедленно. Опередить Ротгара, перехватить Карлссона до того, как он попадет в западню. Значит, надо срочно бежать в мансарду, будить троллей… Нет. Они не успеют. Тролли не любят технику, они пойдут пешком, нужно даже не ехать, нужно лететь. Причем лететь одной.

Стоп. А как она найдет Карлссона в шведской столице?

«Надо лететь. Немедленно!»

Эта мысль зудела в мозгу, но Катя все еще колебалась. Время, время… Каждая упущенная минута приближает Карлссона к гибели. Нет, она должна лететь одна.

Катя вспомнила, как Селгарин расписывал ее могущество и величие. Сейчас она не ощущала ни того ни другого. Только беспомощность. Но зачем баньши врать? Катя может спасти Карлссона. Баньши… Он подскажет. Почему-то Катя была в этом уверена. И еще: она кое-что ему обещала. Точно!

Катя сама не заметила, как мысли о Карлссоне, Стокгольме и ловушке отошли на второй план. Обещания надо выполнять. Она займется этим, а там, глядишь, что-нибудь и придумается.

Кое-как натянув на себя одежду, она заглянула в черноту под кроватью и зашипела:

– Вставай, сторож несчастный!

В темноте зажглись зеленоватые глаза.

– Где кости сида? – сурово спросила Катя.

Глаза заморгали, раздался короткий удивленный рык: Хищник делал вид, что не понимает вопроса. Катя рассердилась.

– Все ты понял, врун!

И добавила угрожающим, повелительным голосом:

– Тащи сюда кости! Живо!

Из-под кровати донесся звук, напоминающий печальный вздох. Из-под кровати выскользнула темная тень, просочилась через полуоткрытый стеклопакет и пропала. Хищник ушел. Отправился выполнять Катин приказ или просто сбежал.

Катя вернулась к сборам. Она включила ночник, постаравшись, чтобы свет не разбудил Лейку.

Сборы не заняли много времени. Катя побросала в свою старую, еще псковскую, сумку кое-какие тряпки, свеженький загранпаспорт, взяла с собой около тысячи евро – она слышала, что в Швеции все очень дорого, выключила ночник, шепнула: «Пока, Лейка!» – и тихонько покинула квартиру.

На улице было безлюдно. Город был тих и сумрачен, мигали желтыми огнями светофоры. В Фонтанке мерцала перламутрово-серая вода. Катя остановилась у парапета, положила сумку на асфальт. Ей было зябко, от воды тянуло холодом. На свежем воздухе снова захотелось спать. Катя зевнула и упустила момент, когда из подворотни выскользнул Хищник. Он тащил какой-то сверток.

– Это все? – строго спросила Катя, когда тролль протянул ей грязный полиэтиленовый пакет. Пакет был тяжелый. Приоткрыв его, Катя увидела в щелочку прядь светлых волос и поспешно закрыла пакет.

– Теперь спрячься и жди меня, только не уходи далеко. Я быстро.

Катя отвернулась к реке, но Хищник не уходил.

– Ну, что еще?

Тролль с угрюмым видом протягивал ей камень.

– Зачем? – сначала не поняла Катя, но быстро догадалась. – Ах да. Иначе всплывет. Молодец!

Хищник ответил чем-то вроде «р-р-р» и одним прыжком исчез в ближайшей подворотне. Он подчинялся Кате, но не мог спокойно смотреть на такое расточительство.

Стараясь не глядеть внутрь, Катя сунула камень в пакет и крепко связала ручки.

– Прощайте, Эдуард Георгиевич, – пробормотала она, роняя пакет в воду. – Надеюсь, это вам поможет.

Всплеск – пакет исчез в серой воде.

Кате захотелось помыть руки, но было негде. Тогда она взяла сумку и пошла в сторону Невского. Хищник бесшумно крался за ней – серая тень среди серых теней. Он не знал о том, что «проспал» баньши. Не знал о том, что призрак нашептал Кате. Знай он об этом, возможно, попытался бы ее остановить. А так он просто сопровождал девушку.

Из-за поворота вывернуло такси. Катя махнула рукой.

– В аэропорт, – сказала она.

– Садись, – согласился водитель.

Катя села, и такси рванулось с места. Хищник бросился следом, но вскоре отстал.

Такси летело по пустому Московскому проспекту.

Катя загадала: если ей сегодня удастся улететь в Стокгольм, то с Карлссоном всё будет в порядке.

А если нет? Если не будет подходящего рейса?

Тогда придется… придется…

Что-то такое об этом ей нашептал баньши.

Только Катя не помнила, что…

Негромко бормотало радио.

Катя задремала…

* * *

В восьмом часу утра, когда тролли спали крепким сном, собираясь проснуться не раньше вечерних сумерек, у дверей мансарды объявился гость. Скалли продрал глаза не сразу – стоявшему за дверью пришлось трезвонить минут десять, пока тролль выбирался из глубин сна, однако звонивший не сдавался, давил и давил на кнопку.

«Съем гада», – сонно подумал Скалли.

Но еще в прихожей он учуял знакомый запах. Лейка. Причем Лейка, чем-то очень взволнованная, – сквозь дверь слышно, как пыхтит.

С сожалением отринув мысли о еде, большой тролль открыл дверь.

Лейка бурей ворвалась в прихожую.

– Катька у вас? – выпалила она.

– Нет. – Скалли удивился. – Я думал, она у тебя.

– Ну вот, так я и знала! – воскликнула Лейка.

– Что ты знала? – флегматично поинтересовался тролль.

– Катька пропала!

Из комнаты донеслось сонное бормотание: Лейкины вопли разбудили троллиху.

– Куда пропала? – зевая, проворчал тролль. – Говори толком.

– Просыпаюсь, а ее нет! – сообщила Лейка. – Пропала!

Из комнаты высунулась нечесаная троллиха, неодобрительно глянула на Лейку.

– От вас, людей, одни неприятности, – пробурчала она. – Мельтешите, скачете, то вы есть, то вас нет. Кто там у тебя пропал? Зачем? Как только братец Карлссон вас терпит.

– Еще неизвестно, кто кого терпит, – обиделась Лейка. Протиснувшись мимо тролля на кухню, она налила воды из чайника в первую попавшуюся чашку, выпила одним глотком.

– Малышка, говорит, пропала, – пояснил жене Скаллигрим. И, Лейке: – Рассказывай.

– Да тут и рассказывать особо нечего, – Лейка наконец отдышалась. – Мы вчера решили ехать, договорились с утра идти за билетами на поезд до Хельсинки, легли спать, а потом я проснулась, смотрю – ни Катьки, ни Хищника…

– Следы борьбы есть? – деловито спросил тролль.

– Какие там следы борьбы! Наоборот – Катька, такая, свою половину кровати застелила, прикиньте!

– Что-то из вещей пропало?

– Катькина одежда… – Лейка на мгновение задумалась. – О, сумка ее спортивная исчезла! Такая жуткая китайская дешевка, с которой она приехала из Пскова. То-то я еще подумала, когда к вам собиралась, что в прихожей чего-то не хватает! Я ей сто раз говорила – выкинь ты эту гадость или хоть убери с глаз долой…

– А документы? – спросил тролль.

– Что документы? Загранпаспорт? Катька его в сумку еще вчера положила. А то, говорит, в твоем хаосе потеряется…

– Ага. Значит, вещи собрала, документы взяла и уехала… И ничего тебе не сказала…

– И Хищника с собой сманила, – обиженно добавила Лейка. – А может, он и сам смылся, кто его знает. Захотел – пришел, захотел – ушел. Только сначала всё мое мясо слопал.

– Ну предположим, твое мясо он не слопал, – уточнила троллиха и облизнулась.

– Да ну вас! – сердито сказала Лейка, а большой тролль самодовольно поглядел на жену и изрек:

– Ну что, женушка, прав я был, когда говорил: будут проблемы. Чую: этой ночью тут случилось что-то нехорошее. Надо ехать, причем немедленно. Иди, собирайся.

К удивлению Лейки, троллиха беспрекословно подчинилась и удалилась в спальню.

Вскоре оттуда донеслось нытье тролленка.

– Подождите, – сказала Лейка троллю, который тоже двинул в комнату. – Вы что, хотите вот так все бросить и уехать? А Катька? Ее же искать надо!

– Надо ехать, – повторил тролль. – Доверься моему аналитическому таланту и врожденной интуиции.

– А если ее опять похитили? Мало ли что «нет следов борьбы»! Может, ее баньши зачаровал и выманил из дому…

– Исключено, – отрезал Скаллигрим. – Чары сидов на Малышку не действуют. Она ушла по своей воле. Скорее всего, она уже на пути в Швецию.

– Вот так вот сорвалась тайком, не предупредив ни меня, ни вас… Почему?

Скаллигрим пожал плечами и ушел одеваться.

Надо признать, собрались тролли очень быстро. Через три минуты все трое были одеты, в одной руке Кунигунды – здоровенный тюк, в другой – Нильс. Тролленыш зевал и норовил уснуть на ходу. Тролли торжественно продефилировали мимо застывшей в дверях кухни Лейки на лестничную площадку.

– Вы куда? – изумленно спросила Лейка.

– Домой, – пробасил большой тролль. – Я же сказал – выезжаем немедленно. Ты с нами?

Лейка издала возмущенный возглас.

– Подождите! Так нельзя! – воскликнула она. – Это еще не факт, что Катька уехала в Швецию. Я не могу так. Надо же собраться. А билеты? У вас билеты есть?

– Тогда всего хорошего, – сказал Скаллигрим и поспешил вниз, догоняя жену с сыном.

– Эй, подождите!

Пока Лейка думала, семейство уже покинуло подъезд и дворами направилось в сторону Фонтанки.

– Стойте, я с вами!

Скаллигрим кивнул. Троллиха фыркнула. Видно было, что компания Лейки ей не по душе.

Большой тролль что-то бормотал на ходу и шумно вздыхал.

Уже начинался рабочий день, и людей навстречу попадалось предостаточно. Тролли привлекали внимание, но им на это было наплевать. Большой тролль вел себя все более странно: вертел головой, принюхивался, пыхтел, ворчал… Как будто спорил сам с собой, наконец изрек:

– Эх, не хочется, но, видать, придется.

– Что придется?! – испугалась Лейка.

– Прибегнуть к магическому способу передвижения.

– Это как? – Лейка обалдела.

Тролль не ответил. Он остановился рядом с фургоном, который разгружался возле продовольственного магазина, и впал в ступор.

– Слушайте, мне надо собраться, – сказала Лейка. – Я быстро, за часик управлюсь. Вы пока перекусите, а?

Ей никто не ответил.

Скаллигрим присел на корточки, обнюхал покрышку автофургона («Совсем спятил, – подумала Лейка, – хорошо хоть грузчики не видели»), вздохнул и двинулся дальше. Троллиха с сыном потопали за ним. Лейка – тоже.

– А вообще, – продолжала она, стараясь не отставать, – если хотите пораньше добраться до Стокгольма, то лучше не на поезде, а на самолете. Деньги у вас есть?

– Типун тебе на язык, – проворчала троллиха. – Какую глупость несет, безмозглая девка! Самолет! Давай, Скалли, ее тут бросим.

– Что значит «бросим»?! – рассердилась Лейка. – Еще кто из нас безмозглый!

Скаллигрим снова остановился. На этот раз – на перекрестке. Его внимание привлек еще один фургон. Вернее, небольшая фура-холодильник. В таких привозят йогурты и плавленые сырки из Финляндии.

У фуры были нерусские номера со значком Евросоюза. Не поворачиваясь, Скаллигрим подал знак жене. Та подхватила под мышку Нильса.

– Так ты едешь с нами или нет? – спросил он Лейку.

– Еду я, еду! Дайте только собраться! Я…

– Некогда, – буркнул Скаллигрим, и Лейка почувствовала, что взлетает в воздух.

Лязгнула дверца фуры, и ошалевшая Лейка очутилась в холодном темном плену. В ту же минуту фура тронулась и покатила вперед, набирая скорость.

– Мам, я посплю до таможни? – раздался рядом голос Нильса.

Лейка вскочила на ноги и чуть не упала, споткнувшись о троллиху.

– Под ноги смотри, пища, – недовольно проворчала троллиха.

– Куда тут смотреть! Темнотища! Да вы что, с ума посходили?! – взвыла Лейка. – Немедленно выпустите меня отсюда!

– Ты сама хотела с нами ехать, – пробасил из темноты Скаллигрим.

Лейка, шипя ругательства себе под нос, ощупью добралась до двери и навалилась на нее, пытаясь открыть. Дверь не поддавалась.

– Изнутри ее не откроешь, – флегматично заметил тролль.

Он был прав.

– На первой же остановке я выхожу! – заявила Лейка. Хорошо хоть у нее с собой сумочка с документами и деньгами. – И только посмейте меня остановить!

И принялась устраиваться на полу. Раз в ближайшее время выбраться не удастся, надо попытаться устроиться с максимальным комфортом. Комфорта не получилось. Пол был металлический и прямо-таки ледяной.

– Без еды, без теплых вещей! – причитала Лейка. – В этом холодильнике! Я же тут замерзну!

– Какая она шумная, – проворчала троллиха. – Скалли, заставь ее замолчать!

– Она скоро сама замолчит, – ответил из тьмы тролль. – Когда охрипнет.

* * *

Черный «пассат-универсал» Ильи Всеволодовича ухнул двумя колесами в яму, взревел движком, выскочил и припарковался, чиркнув резиной по поребрику.

Илья Всеволодович выскочил из машины и устремился к подъезду, однако на полпути резко затормозил, оглянулся…

Вид у него был совершенно ошалелый.

Две чопорные бабки, сидевшие на лавочке у подъезда, сразу зашушукались. Таким они надменного соседа еще не видели.

Илья Всеволодович бросился обратно, распахнул дверцу, сунулся внутрь.

– Из машины – ни ногой! – зашипел он на Катю. – Иначе… иначе…

Так и не придумав, что будет, если Катя выйдет из машины, он выпрямился, стукнулся макушкой, выругался, захлопнул дверцу. Пискнула сигнализация, блокируя двери «пассата».

Три секунды – и его хозяин исчез в недрах подъезда.

Любопытная бабка встала и как бы невзначай обошла вокруг «фольксвагена». Она увидела миловидную светленькую девушку. Девушка сидела пригорюнившись. На заднем сиденье тоже определенно кто-то был, но сквозь тонированные стекла ничего толком разглядеть не удалось.

Вернувшись на лавочку, бабулька доложила подружке, что богатенький Илья возит девок, ничуть не опасаясь, что об этом станет известно жене.

Подружка высказалось в том плане, что жена у Ильи – еще менее нравственна, чем ее муж…

…А муж тем временем поспешно заталкивал в чемодан вещи.

Потом открыл сейфик, достал пачку евро и принялся запихивать деньги в бумажник. Деньги влезли с трудом, одна купюра спланировала на пол, Илья Всеволодович этого даже не заметил.

Закончив сборы, он схватился за телефон.

Минут пять ему не удавалось дозвониться – было занято. Илья Всеволодович ругался нехорошими словами и нетерпеливо перебирал ножками. Наконец соединили.

– Объявился, – недовольно произнес собеседник. – Ну, что скажешь?

– Она у меня!

– Она?

– Малышева! – теряя терпение, повысил голос Илья Всеволодович. – Она у меня, понятно? И я везу ее к вам! В Стокгольм!

– Почему – ты? – спросил собеседник. – Почему не…

– Потому что – «не»! – закричал Илья Всеволодович. – Потому что с ними – всё! Нету их, понятно?!

– Не ори, – сказал собеседник.

– Я везу ее к вам, – уже потише повторил Илья Всеволодович. – Как мне вас там найти?

– Приедешь – позвонишь.

– Но я не…

– Приедешь – и позвонишь! – отрезал собеседник. – Я сам тебя найду.

И отключился.

Илья Всеволодович схватил чемодан, бросился к дверям… И наткнулся на сына.

– Пап, ты куда?

– Уезжаю! – буркнул Илья Всеволодович, надевая туфли. – По делам. В Швецию.

– С Катькой?

– Не твое дело!

– Пап, ты с ума сошел? Она же малолетка! Ты вообще…

– Заткнись! – в ярости завизжал Илья Всеволодович. – Заткнись, понял!

Он замахнулся, однако у Сережи был большой опыт – от оплеухи он ловко ускользнул.

Но заткнулся. Его папашка и раньше не отличался выдержанностью, но в таком взбутетененном состоянии Сережа не видел его давно.

Хлопнув дверью, папаша, не дожидаясь лифта, ломанулся вниз по лестнице.

– Ошизел… – пробормотал Сережа. – Но Катька-то какова… Вот, блин… – В этот момент Сережа люто завидовал отцу.

Немножко полегчало, когда он увидел на ковре стоевровую купюру.

* * *

– Этот дурак ее поймал, – сказал Ротгар Карине.

– Кого?

– Девчонку. Поймал и везет сюда.

– Это хорошо? – спросила Карина.

Туат’ха’Данаанн пожал плечами.

– Она мне нужна, – сказал он. – Но всему свое время. Сначала я предпочел бы поймать Охотника.

– Ты его поймаешь! – Карина подобострастно улыбнулась. – Скажи, высокий Ши, зачем тебе девчонка? Ты все еще хочешь ее… – Карина сделала недвусмысленный жест.

– Не твоя забота! – отрезал Ротгар. – Сейчас отправляйся в агентство. Снимешь мне апартаменты в каком-нибудь приличном отеле поблизости от парка. Скажем, в «Рэдиссоне». Это на…

– Я знаю, высокий Ши. Высокий Ши…

– Что еще?

– Деньги, высокий Ши.

– Оплатишь из своих. Потом сочтемся.

– Да, высокий Ши.

Дима все видел и все слышал. Но сделать ничего не мог.