Текст книги "22 июня – 9 мая. Великая Отечественная война"

Летнее сражение за Ржев

Жители Погорелова Городища возвращаются в освобожденное Красной Армией село. 1942 год. До оккупации, в октябре 1941 года в Погорелом Городище проживало более трех тысяч человек. В живых на момент освобождения осталось только 905. Кто-то был расстрелян или сожжен заживо за сопротивление «новому порядку», кто-то умер от голода и холода страшной зимой 1941-1942 годов, кто-то был угнан в Третий рейх на принудительные работы

Устоявшийся под Ржевом фронт жил размеренной и где-то даже спокойной жизнью. Бывший начальник штаба 20-й армии Западного фронта генерал-майор Л.М. Сандалов вспоминал: «По утрам, при ясной погоде, можно было наблюдать смену немецких солдат на постах впереди передовой траншеи, дым, идущий из блиндажей и землянок, переливание через бруствер ведрами накопившейся в окопах воды. Вечером из окопов доносились звуки губной гармошки, ночью нейтральная полоса освещалась изредка выпускавшимися ракетами». Однако вся эта фронтовая рутина тщательно изучалась в бинокль переодетыми в рядовых и младших командиров старшими офицерами Красной Армии. Участок фронта на рубеже реки Держа под Погорелым Городищем был выбран советским командованием для прорыва и наступления с далеко идущими целями. Задачей операции по директиве Ставки было «овладеть городами Ржев и Зубцов, выйти и прочно закрепиться на реках Волга и Вазуза, обеспечив за собой тет-де-поны (мостовые укрепления для охраны переправ. – Прим. авт.) в районе Ржева и Зубцова». К операции привлекались четыре армии Калининского и Западного фронтов. Первый должен был начать наступление 28 июля, второй – 31 июля 1942 года. В штабе 20-й армии операция получила кодовое наименование «Свердловск».

В штабах по другую сторону фронта тоже вынашивались наступательные планы. Несмотря на неудачу операции «Тайфун» осенью 1941 года, Москва по-прежнему манила немецких военачальников. Захват советской столицы обещал быстрое и триумфальное завершение «Восточного похода». Новый план захвата Москвы получил наименование «Кремль». Башни Кремля видели (или им казалось и они хотели верить, что видели) передовые отряды немцев в декабре 1941 года. Кремль был заветной мечтой и солдат, и генералов Вермахта. Штаб Гюнтера фон Клюге разработал хитроумный план, который должен был начаться со срезания выдававшегося вперед Сухиничского выступа. После этого в открывшуюся брешь должны были войти танки и ударить в обход Москвы с юга. Однако центром тяжести операций летом 1942 года стала группа армий «Юг». План операции «Кремль» послужил лишь основой для дезинформации советского командования, но фон Клюге не забыл о нем. У группы армий «Центр» на московском направлении оставалось еще достаточно сил для наступлений локального характера. В качестве жертвы командующий выбрал Сухиничский выступ. Называть новую операцию «Кремлем» было бы смешно, и поэтому она получила кодовое наименование «Смерч» («Wilberwind»).

Первоначально начало «Смерча» было намечено на 7-9 августа. Предполагалось ударами по сходящимся направлениям силами 2-й танковой армии генерал-полковника Рудольфа Шмидта с юга и 9-й армии Вальтера Моделя с севера срезать выступающую на запад дугу. Окружение советских войск в районе Сухиничей стало бы, во-первых, тяжелым ударом по Западному фронту, а во-вторых, позволяло выпрямить фронт правого крыла группы армий «Центр».

Назначенные сверху даты начала операций были скорее благим пожеланием. Кто начнет первым и захватит в свои руки инициативу, должно было показать время. Облетая на биплане У-2 тыловые районы 20-й армии, ее начальник штаба Л.М. Сандалов с тревогой смотрел вниз. Позднее он вспоминал: «На всех путях виднелись неподвижные, застрявшие на размокших от дождя дорогах машины <…> только выносливые лошади медленно, с трудом тащили по грязи повозки с грузами». Из-за дождей начало наступления Западного фронта откладывалось. Первым 30 июля начал наступление Калининский фронт И.С. Конева. По плану операции 30-я армия должна была «к исходу второго дня операции овладеть Ржев». Командующий артиллерией фронта генерал-полковник Н.М. Хлебников вспоминал: «Две первые позиции главной полосы обороны противника были разрушены, войска, их занимавшие, – почти полностью уничтожены». К концу дня фронт был прорван, однако у Вальтера Моделя еще были резервы. По железной дороге из Сычевки была подтянута 6-я пехотная дивизия (6. Infanterie-Division).

Сражение на подступах к Ржеву стало принимать характер позиционной «мясорубки», когда днями и неделями шли бои за небольшие населенные пункты и даже отдельные высоты. К северу от Ржева таковыми стали деревня Полунино и высота 200. Один из участников летнего сражения под Ржевом с немецкой стороны, командир батальона Хоке позднее следующим образом описал один из тех боев: «Мы двигались к передовой в рассыпном строю. Адский огонь артиллерии и минометов противника обрушивался на наши траншеи. Плотные клубы дыма закрывали от нас передовые позиции. Невообразимо, это количество артбатарей и ракетных установок всевозможных типов, неописуемый звук «катюш». Как минимум от 40 до 50 «сталинских органов» стреляли одновременно. Бомбардировщики и истребители-бомбардировщики приходили и уходили с резким звуком своих моторов. Мы никогда еще не видели такого в России. Бог знает при этом, что у нас за плечами уже было тяжелое прошлое. Но, кажется, что наиболее тяжелое нас еще ожидало. Мы перебегаем от воронки к воронке, чтобы укрыться от осколков снарядов. Еще 500 метров до первой траншеи. Раненые бредут нам навстречу. Они рассказывают, что впереди очень плохо. Очень большие потери. Русские уничтожали наши технику и вооружение, ровняли наши позиции с землей».

75-мм противотанковая пушка PAK-97/38 и самоходно-артиллерийская установка «Мардер II» с 75-мм орудием. Появление в Вермахте 75-мм противотанковых пушек летом 1942 г. существенно поколебало возможности советских танков на поле боя

По накалу, ожесточённости и потерям бои за Ржев в августе-сентябре 1942 года очевидцами с обеих сторон сравнивались с боями в Сталинграде. Знаменитый советский литератор и военный корреспондент И. Г. Эренбург вспоминал: «Мне не удалось побывать у Сталинграда… Но Ржева я не забуду. Может быть, были наступления, стоившие больше человеческих жизней, но не было, кажется, другого, столь печального – неделями шли бои за пять-шесть обломанных деревьев, за стенку разбитого дома да крохотный бугорок… Наши заняли аэродром, а военный городок был в руках немцев… В штабах лежали карты с квадратами города, но порой от улиц не было следа… Несколько раз я слышал немецкие песни, отдельные слова – враги копошились в таких же окопах». «Коллега» Эренбурга немецкий военный журналист Юрген Шуддекопф в октябре 1942 года в статье «Засов Ржев» писал: «В двух местах достигло Волги немецкое наступление на Востоке: у стен Сталинграда и у Ржева… То, что разворачивается у Сталинграда, происходит в меньших масштабах у Ржева уже почти год. Почти день в день год назад немецкие войска в первый раз достигли Волги… С тех пор три больших сражения развернулись за кусок земли в верхнем течении Волги – и идёт четвёртое, самое ожесточённое, не прекращающееся уже более двух месяцев».

Западный фронт перешел в наступление на несколько дней позже своего соседа. В 6 часов 15 минут утра 4 августа 1942 года утренняя тишина в районе села Погорелое Городище сменилась оглушительной канонадой. Доселе молчавшие «сталинские кувалды» – гаубицы большой мощности Б-4 калибра 203 миллиметра – выпускали снаряд за снарядом. После удачных попаданий 100-килограммовых боеприпасов немецкие ДЗОТы взлетали на воздух фонтаном бревен. Полуторачасовая артиллерийская подготовка традиционно завершилась залпом «катюш». Пронзительный визг реактивных снарядов в течение всей войны извещал немецких солдат в передовых окопах о том, что лишь немногие из слышавших его доживут до следующего дня. Вслед за залпом реактивной артиллерии в атаку поднялась пехота. Началось наступление Западного фронта. Красноармеец Б.Г. Горбачевский вспоминал: «Вперед, вперед, до высоты осталось метров триста, мы уже одолели больше половины пути!.. И тут подают голос немецкие траншеи. Усиливающийся с каждой минутой губительный огонь враз оглушает всех атакующих пулеметным шквалом. Вслед за пулеметами хрипло затявкали минометы. Загрохотала артиллерия. Высоко взметнулись огромные фонтаны земли с живыми и мертвыми. Тысячи осколков, как ядовитые скорпионы, впиваются в людей, рвут тела и землю».

Ржевско-сычевская наступательная операция. Июль-август 1942 г.

Командир 371-й стрелковой дивизии полковник Н.Н. Олешев с офицерами штаба в районе Погорелого Городища. Лето 1942 года

В огонь Вердена нового времени. Расчет 45-миллиметрового орудия меняет позицию. Лето 1942 года

Существенным недостатком тактики пехоты Красной Армии в начале Великой Отечественной войны было глубокое эшелонирование боевых порядков в соответствии с действующими уставами. В дивизии два полка ставились в первый эшелон и один – в затылок им. Этот принцип распространялся до батальонов и рот. Теоретически эшелонирование давало возможность командирам частей и соединений наращивать удар на направлении наибольшего успеха. Однако у всякой медали было две стороны. В результате глубокого построения из 27 рот стрелковой дивизии в первой линии оказывалось всего восемь из них. Во-первых, это уменьшало силу удара соединения, а во-вторых, приводило к большим потерям бойцов и командиров вторых и третьих эшелонов от артиллерии и авиации противника еще до того, как они видели противника. Командир сражавшейся под Ржевом немецкой 6-й пехотной дивизии Хорст Гроссман писал, что Вермахту в августе 1942 года «надежно помогла артиллерия, которая стреляла, насколько хватало боеприпасов. Часто она срывала атаку русской пехоты уже в момент ее возникновения. Без нее было бы невозможно удерживать позиции». По итогам летних боев 42-го практика глубокого эшелонирования в Красной Армии была предана анафеме и существенно изменена.

В НЕБЕ РЖЕВСКОЙ БИТВЫ

Непростыми для Красной Армии стали воздушные схватки, развернувшиеся в небе Ржевской битвы. В боях с немецкими асами, в том числе ветеранами крупнейшего авиационного сражения Второй мировой войны – Битвы за Британию из легендарной 51-й истребительной эскадры «Мельдерс» (Jagdgeschwader 51 «Mölders»), выживали преимущественно пилоты, прошедшие суровую школу 1941 года и успевшие выработать собственную тактику воздушных боев. Летчик-истребитель В.И. Клименко вспоминал: «Под Ржевом на станции Старица постоянно разгружались наши войска. Немцы регулярно ходили ее бомбить <…> Здесь мы впервые встретились с эскадрой Мельдерса. С ними мы хорошо дрались. Если завязался воздушный бой, то по договоренности у нас одна пара выходила из боя и забиралась вверх, откуда наблюдала за происходящим. Как только видели, что на нашего заходит немец, они на них сразу сверху сваливались. Там даже не надо попадать, только перед носом у него показать трассу, и он уже выходит из атаки. Если можно сбить, так сбивали, но главное – выбить его с позиции для атаки». Поскольку Калининский фронт испытывал затруднения в снабжении войск из-за перекрытой немцами у Ржева железной дороги, советское командование приняло решение массированно использовать в этом районе авиацию. Самолеты, способные быстро покрывать большие расстояния, меньше зависели от железнодорожной сети. В состав 3-й воздушной армии, поддерживавшей действия Калининского фронта, Ставкой Верховного Главнокомандования были включены пять свежих авиакорпусов. «Изюминкой» действий немецкой авиации под Ржевом было использование новейшего четырехпушечного истребителя «Фокке-Вульф-190», что стало неприятным сюрпризом для советских ВВС. Этими крылатыми машинами была перевооружена I группа 51-й истребительной эскадры, выведенная с фронта в августе 1942 года и вернувшаяся обратно на новых истребителях уже 6 сентября. Важным фактором для действий авиации была погода в районе Ржевского выступа. Несмотря на присутствие в небе «Фокке-Вульфов-190» и неподавленную систему противовоздушной обороны немецких войск, советские ударные самолеты из-за плохих метеоусловий вынуждены были вести боевую работу с малых высот и без прикрытия истребителей. Все это привело к тому, что налет на одну боевую потерю в районе Ржева был одним из самых низких на всем советско-германском фронте. Красноречивее всего об этом свидетельствует статистика. Так, в период с октября 1942 по январь 1943 года налет самолетов Ил-2 на одну потерю в 1-м и 2-м штурмовых авиакорпусах Калининского фронта составлял всего 17 вылетов и 15 часов полета. Для сравнения: в 16-й воздушной армии под Сталинградом в октябре-декабре 42-го налет штурмовиков на одну потерю составлял 34 вылета и 35 часов полета. При этом если на Сталинградском фронте штурмовики теряли от огня с земли около 21 % самолетов, то на Калининском фронте эта цифра была в полтора раза больше – 30 %. По статистике, под Сталинградом бомбардировщики от огня зениток не несли потерь вообще, а на Калининском фронте почти 26 % «бомберов» было сбито немецкими зенитчиками. Еще красноречивее выглядит сравнение этих цифр с наиболее спокойным участком советско-германского фронта, со статистикой авиации 7-й армии, противостоявшей малочисленным и слабым в техническом отношении ВВС Финляндии. Там налет ударных самолетов на одну потерю составлял фантастические 152 вылета.

Специальный штурмовой отряд прорвался вдоль железнодорожного полотна сразу на шесть километров в глубину обороны противника и захватил железнодорожный и деревянные мосты через реку Синяя. Заложенные немцами для взрыва мостов мины были обезврежены. Уже в середине первого дня наступления советские части ворвались в Погорелое Городище. Немцы были выбиты из села за несколько часов. Гарнизон Вермахта при попытке прорваться через мост на реке Держа у юго-западной окраины села частью был уничтожен красноармейцами, а частью взят в плен.

В итоге двух дней операции войска 20-й армии прорвали оборону немецких войск на фронте шириной в 18 и в глубину до 30 километров. Их передовые части вышли на подступы к рекам Вазуза и Гжать. Следующей задачей было форсирование этих двух рек и захват плацдарма. Уже 7 августа предполагалось овладеть Сычевкой. Оборонявшие Ржев части Вермахта снабжались по железнодорожной ветке, проходившей от Вязьмы через Сычевку. Ее захват неизбежно привел бы к кризису снабжения и потере немцами Ржева. На рубеже Вазузы и Гжати наступающие войска Красной Армии встретили ожесточенное сопротивление противника. Здесь появилось сразу пять свежих немецких дивизий: три танковые и две пехотные. Вальтер Модель был вынужден отказаться от участия в «Смерче» и бросить дивизии, предназначенные для этой операции, на защиту своей главной транспортной артерии. Разыгралось крупное танковое сражение.

Начальник штаба 20-й армии Л.М. Сандалов

Уличный бой в одной из деревень в районе Ржева. Лето 1942 г.

Хотя до Сычевки и заветной железной дороги оставались считаные километры, пройти их оказалось непросто. Каждая сотня метров давалась с большим трудом, и продолжение атак означало бы лишь бессмысленные потери. Г.К. Жуков решил остановиться и перейти к обороне на захваченных плацдармах. Позиционное сражение было кропотливой работой по постепенному расшатыванию обороны противника. Направление удара было сменено. Новой точкой приложения усилий стал узел обороны противника в Карманово. Это была настоящая крепость, прикрытая с фронта рекой Яуза, с флангов – непроходимыми болотами и надежно перекрывавшая дорогу на Сычевку с запада. Красноармеец Н.А. Гужва вспоминал: «Сначала двигались лесами <…> Но подошли к Карманову, лес закончился, луг, чистое поле, речушка, а Карманово – на высоте. Они там укрепились. В Карманове все здания кирпичные, они как в ДОТ там <…> Мы наступали, может быть, тысяча человек сразу, а нас косили из пулеметов. Меня тяжело ранили – в ногу, выше колена».

Прорыв советских войск от Погорелого Городища к Вазузе привел к охвату и обходу Карманово. Личный шофер маршала Жукова А.Н. Бучин вспоминал: «О Прохоровке знают все, но многие ли знают о сражении на небольшом участке на рубеже речек Вазузы и Гжати 9-10 августа 1942 года? В эти два дня тут гремело, ревело и лязгало встречное танковое сражение, до 1500 танков с обеих сторон. У Прохоровки бились в открытом поле, здесь – в лесу с густым подлеском, вязли в болотах, продирались через кустарник. Под Прохоровкой гибли на виду, а на миру, как известно, и смерть красна, в этом сражении убивали безымянными. На моих глазах на страшный грохот битвы шли наши танки, колонна за колонной. Бледные, измученные лица ребят моложе меня, 25-летнего. Для многих кармановские леса – последнее, что им удалось повидать в куцей жизни. Они навсегда ушли в них, оставив тошнотворный запах отработанной солярки». К 23 августа Карманово было полностью очищено от немцев. Прорыв был расширен, и у Вермахта уже не было никаких шансов отбить освобожденную Западным фронтом территорию.

Под Ржевом 21 августа было, наконец, взято Полунино. Калининский фронт подошел вплотную к стенам Ржева. Вальтер Модель выставил условием удержания позиций передачу ему трех или четырех новых дивизии. Командующий 9-й армией не остановился перед шантажом, потребовав от Гюнтера фон Клюге «детальные инструкции, как следует вести битву» если не прибудут требуемые им соединения. В конце-концов свежие силы были обещаны Моделю.

ГЛУБОКОЕ ЭШЕЛОНИРОВАНИЕ ОБОРОНЫ

Существенным недостатком тактики пехоты Красной Армии в начале Великой Отечественной войны было глубокое эшелонирование боевых порядков в соответствии с действующими уставами. В дивизии два полка ставились в первый эшелон и один – в затылок им. Этот принцип распространялся до батальонов и рот. Теоретически эшелонирование давало возможность командирам частей и соединений наращивать удар на направлении наибольшего успеха. Однако у всякой медали было две стороны. В результате глубокого построения из 27 рот стрелковой дивизии в первой линии оказывалось всего восемь из них. Во-первых, это уменьшало силу удара соединения, а во-вторых, приводило к большим потерям бойцов и командиров вторых и третьих эшелонов от артиллерии и авиации противника еще до того, как они видели противника. Командир сражавшейся под Ржевом немецкой 6-й пехотной дивизии Хорст Гроссман писал, что Вермахту в августе 1942 года «надежно помогла артиллерия, которая стреляла, насколько хватало боеприпасов. Часто она срывала атаку русской пехоты уже в момент ее возникновения. Без нее было бы невозможно удерживать позиции». По итогам летних боев 42-го практика глубокого эшелонирования в Красной Армии была предана анафеме и существенно изменена.

За время боев Ржев превратился в «город-призрак»

Несмотря на то, что советское наступление сильно отклонилось от плана, для лета 1942 года Г.К. Жуков и И.С. Конев добились впечатляющих результатов. Первым из них был срыв планов немецкого командования. Срезание Сухиничского выступа Вермахтом не состоялось, хотя в случае реализации плана «Смерч» окружение могло бы затмить катастрофу под Харьковом в мае 42-го. Была освобождена немалая территория, и советские войска приблизились к железной дороге Ржев-Сычевка. В августе район Ржева был единственным участком Советско-германского фронта, где Красная Армия наступала и освобождала оккупированную территорию. Легендарный приказ № 227, очень актуальный для войск, сражавшихся под Сталинградом, в войсках на московском направлении звучал достаточно странно.

Звонок Сталина в штаб Западного фронта был неожиданным. Маршал Г.К. Жуков впоследствии вспоминал: «Справившись о положении дел на Западном фронте, он сказал: «Вам нужно как можно быстрее приехать в Ставку. Оставьте за себя начальника штаба. Продумайте, кого следует назначить командующим вместо вас». На этом разговор был окончен». В Москве Жуков получил новое назначение и вылетел под Сталинград. Так события в южном секторе советско-германского фронта неожиданно вмешались в битву за Ржев. Командовавший Калининским фронтом И.С. Конев был назначен командующим Западным фронтом. Это означало смену советской стратегии в битве за Ржев. Конев отказался от продвижения на Сычевку и сосредоточил все усилия на штурме Ржева. Тем самым проблема освобождения железной дороги Москва – Великие Луки решалась «в лоб», выбиванием немецких войск из района Ржева. Коневу удалось пробиться к Волге западнее Ржева, но попытки прорваться через реку и обойти город потерпели неудачу.

Б-4 – еще в финскую войну прозванные сталинской кувалдой. Благодаря переменным зарядам и углу возвышения в 60 градусов обеспечивалась оптимальная траектория для поражения различных целей. Эти орудия использовались при прорыве укрепленных полос, штурме крепостей и в уличных боях. Б-4 состояли только в артиллерии Ставки Верховного Главнокомандования. Чтобы не раскрывать появление на передовой тяжелых орудий советские артиллеристы пристреливались легкой гаубицей. Потом результаты стрельбы по баллистическим таблицам пересчитывались на «Сталинскую кувалду».

«На Западном фронте без перемен…» Солдаты Вермахта строят блиндаж подо Ржевом. 1942 год

В последние дни августа и в начале сентября 1942 года развернулись бои за сам город Ржев. Казалось, что достаточно ударить еще раз, и последний брошенный в бой батальон принесет победу – враг дрогнет и отступит. Нельзя сказать, что эти соображения были безосновательными. К 1 сентября Вальтер Модель начал требовать от Верховного командования разрешения очистить Ржевский выступ, если ему не дадут подкрепления. Генерал-полковник Франц Гальдер 30 августа с тревогой записал в своем дневнике: «У 9-й армии новое обострение обстановки в районе Зубцова и севернее Ржева. Разрешено использовать дивизию «Великая Германия». Моделю были переданы три дивизии, включая элитную «Великую Германию».

Встреча с семьей. Освобожденное село Столыпино под Ржевом. Лето 1942 года

Вернувшиеся к родным домам обнаружили лишь руины. Ржев, 1942 г.

Командир последней сразу напомнил командующему 9-й армией, что «приказ Верховного командования запрещал использовать дивизию иначе как в полном составе». Однако это шло вразрез с привычными методами работы Моделя, который проигноировал приказ и сразу же начал растаскивать элитное соединение на части, затыкая дыры в обороне под Ржевом. Обе противоборствующие стороны по-прежнему возлагали большие надежды на артиллерию. Боец 215-й стрелковой дивизии И.П. Масленников вспоминал: «Гул стоял такой, что рядом стоишь с человеком, разговариваешь, вернее кричишь, и ничего не слышно <…> Дымовая завеса позволила хорошо подойти к противнику, но огневая стена не позволила атакующим достигнуть крайних домов и завязать уличный бой».

30 сентября офицеры и солдаты дивизии «Великая Германия» едва не взбунтовались, когда их отправили в очередную контратаку. Однако к октябрю сражение за Ржев постепенно затихло. Точно так же, как в начале года, успех Вальтера Моделя в обороне был следствием не только его полководческих способностей, но и постоянного притока резервов. Командующий 9-й армией получил 9 дивизий и еще эквивалент двум дивизиям отдельными полками и батальонами. Если в июле 1942 года армия Моделя насчитывала 250 тысяч человек, то в сентябре она, несмотря на потери, увеличилась до 290 тысяч. Общие потери армии в сражениях августа-сентября 1942 года составили 60 тысяч человек. Наступавшие на Ржев и Сычевку армии войска двух советских фронтов потеряли за этот же период 314 тысяч человек. Танкист А.В. Бонднарь вспоминал: «Нужно сказать, что это было первое наступление Красной Армии летом. Мы до этого еще летом не наступали. Да и не умели мы еще наступать на летнего немца. Я шел в километре или полутора за нашими боевыми порядками и вдруг увидел поле, усеянное убитыми и ранеными нашими солдатами. Молодые ребята, с гвардейскими значками, в новеньком обмундировании <…> Немецкий пулеметчик сидел в ДЗОТе и косил наших солдат. Солдатики были готовы на все, а командиры не были готовы правильно наступать <…> Мы еще не умели по-настоящему воевать. И учились воевать у немцев аж до самого Сталинграда. А после Сталинграда нам уже не нужно было учиться, мы уже сами умели».

СВТ – 7,62-мм самозарядные винтовки системы Токарева обр. 1938 и 1940 гг. (СВТ-38, СВТ-40), представлявшие собой полуавтоматическое оружие с отъемным коробчатым магазином на 10 патронов и газовым двигателем автоматики. Первые партии винтовок были направлены в части Красной Армии, задействованные в Советско-финской войне 1939-1940 гг. В экстремальных условиях этой «зимней войны», когда боевые действия велись на пересеченной лесистой местности с высотой снежного покрова 1,5-2 метра и при температуре воздуха около -40 °C, выявились такие недостатки винтовки, как громоздкость, большой вес, неудобство газорегулировки, чувствительность к загрязнению и к низкой температуре. Для устранения этих недостатков винтовка была модернизирована, и уже с 1 июня 1940 г. начался выпуск ее модернизированного варианта СВТ-40. При меньшем весе эта винтовка была мощнее, чем СВТ-38. Выпуск СВТ-40 продолжался вплоть до 1945 г. Общее количество произведенных СВТ-40 составило порядка полутора миллионов, включая около 50 тысяч в варианте снайперской винтовки. В Красной Армии СВТ-40 заслужила славу не слишком надежного оружия, чувствительного к загрязнению и морозам. Но, несмотря на подобные оценки, СВТ-40 была одной из лучших современных ей винтовок подобного класса. Она не уступала американской винтовке М1 «Гаранд», а в некоторых моментах даже превосходила ее – например, удобством заряжания и емкостью магазина. Более того, СВТ-40 однозначно превосходила ранние немецкие самозарядные винтовки серии G-41. В СВТ-40, несмотря на прекрасную конструкцию самой винтовки, использовался устаревший винтовочный патрон. Эти патроны донным выступом для зацепа выбрасывателя всегда при перезарядке цеплялись за такой же выступ (фланец) нижележащего патрона в магазине. Но если при снаряжении магазина СВТ строго соблюдать принцип наполнения путем заталкивания в приемник магазина от пульной стороны, то в этом случае «ступеньки» донышек позволят выпустить все десять патронов без задержек. Но беда в том, что многие не понимали этого и наполняли магазин сверху, что приводило к задержкам при стрельбе. Винтовки СВТ комплектовались съемными штык-ножами, которые, в отличие от устанавливавшихся на «мосинку», были не четырехгранными, а кинжальными. В походном положении штык переносился в ножнах на поясе, а к винтовке, он примыкался только при необходимости. В отличие от самой винтовки эти штыки нравились большинству бойцов. Вспоминает разведчик Вилен Золотарев: «Кроме финок у нас даже штыки были от СВТ. Это капризная винтовка, мы от них отказались. А штыки от нее были». В целом можно смело сказать, что СВТ-40 была одной из лучших самозарядных винтовок своего времени, и недооцененной в Красной Армии она оказалась совершенно незаслуженно.