Текст книги "Русская нация в ХХ веке (русское, советское, российское в этнополитической истории России)"

Оформление федерации в Конституции 1936 года

К середине 1930-х годов в стране произошли существенные экономические, социальные и политические изменения. Ликвидированы были многоукладность экономики, остатки господствующих классов; социально трансформировалось крестьянство, сформировались новая интеллигенция и новый правящий слой. 1 февраля 1935 года пленум ЦК ВКП(б) выступил с предложением внести «некоторые изменения» в существующую Конституцию. Но в процессе работы выяснилось, что одними уточнениями и поправками текста Основного Закона страны обойтись не удается. В результате к маю 1936 года появился новый целостный его проект.

Прежняя Конституция СССР в юридическом плане состояла из двух частей: Декларации и Договора об образовании Союза ССР. Конституционная комиссия, созданная на VII Всесоюзном съезде Советов 6 февраля 1935 года, практически отошла от договорного характера, свойственного первой союзной Конституции, и встала на путь подготовки принципиально нового документа – единой общегосударственной Конституции, охватывающей все стороны государственной жизни.

Проект Конституции, одобренный в начале июня 1936 года пленумом ЦК партии и Президиумом ЦИК, 12 июня был опубликован для всенародного обсуждения. Оно продолжалось почти полгода. Было зарегистрировано около 170 тыс. предложений по изменению и дополнению текста. Конечно, подавляющее большинство из них не получили отражения в Конституции, но некоторые были все же учтены. В ноябре после публичного обсуждения проекта он подвергся на VIII Чрезвычайном съезде Советов дополнительному редактированию. 5 декабря 1936 года съезд утвердил проект Конституции.

Новый Основной закон провозгласил победу социализма в стране, Союз ССР – социалистическим государством рабочих и крестьян. Экономической основой государства объявлялась социалистическая собственность, существовавшая в двух формах – государственной и кооперативно-колхозной. Наряду с социалистической системой хозяйства закон допускал мелкое индивидуальное хозяйство, основанное на личном труде[553]553
  См.: Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик. 1936, 5 декабря // Хрестоматия по истории государства и права России / сост. Ю. П. Титов. М., 2001. С. 342–343.


[Закрыть].

Наиболее существенное отличие новой Конституции заключалось в том, что она не содержала «Декларацию об образовании СССР»[554]554
  Там же. С. 318–319.


[Закрыть] – самую идеологизированную часть прежнего Основного закона. С принятием новой Конституции прекращалось действие договора 1922 года об образовании СССР и Конституции СССР 1924 года, договорная федерация превращалась в конституционную федерацию, Союз ССР – в единое союзное государство. С этой точки зрения «новый Союзный договор», намеченный к подписанию на 20 августа 1991 года, был незаконным. Как известно, договорами регулируются отношения в договорных федерациях, полноправные субъекты такой федерации наделяют определенным объемом полномочий центральную власть, федеральные (союзные) органы власти. И если выявлялась необходимость в том, чтобы часть полномочий центральных органов власти передать республикам (субъектам), то эти полномочия через изменение Конституции и иного законодательства должна была им передавать союзная власть, в условиях августа 1991 года – Съезд народных депутатов СССР[555]555
  См.: Черняховский С. Ненужный Договор // АПН. 2011. 26 августа. URL: http://www.apn.ru/publications/print24748.htm.


[Закрыть].

Статья 2 новой Конституции декларировала: «Политическую основу СССР составляют Советы депутатов трудящихся». При этом вместо всесоюзных, республиканских и областных съездов Советов закреплялась система, включавшая районные, городские, республиканские Советы. Вершиной пирамиды государственной власти становился Верховный Совет СССР, образованный вместо прежнего ЦИК, как высший орган власти в СССР, избираемый всеобщим прямым и тайным голосованием и состоящий из двух равноправных палат[556]556
  Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик. 1936, 5 декабря // Хрестоматия по истории государства и права России. М., 2001. С. 342–352.


[Закрыть].

Одна из палат – Совет Союза – избиралась по округам при норме один депутат на 300 тыс. жителей. Другая – Совет национальностей – по союзным и автономным республикам, автономным областям и национальным округам по норме: 25 депутатов от каждой союзной республики, 11 депутатов от каждой автономной республики, 5 депутатов от каждой автономной области, 1 депутат от каждого национального округа[557]557
  Там же. С. 346.


[Закрыть].

Впервые в Конституции законодательно определялись место и роль компартии в политической системе. ВКП(б) объявлялась «передовым отрядом трудящихся», представляющим собой «руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных»[558]558
  Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик. 1936, 5 декабря // Хрестоматия по истории государства и права России. М., 2001. С. 355.


[Закрыть]. Статья 126, содержащая эту запись, в действительности понималась как конституционное закрепление монополии партии на политическую власть. Партийным комитетам учреждений, предприятий, МТС и колхозов, как следовало из Устава ВКП(б), принятого на ее первом съезде после вступления в силу новой Конституции, предоставлялось право контроля за деятельностью администрации.

Реальная власть в стране фактически сосредоточилась в руках узкой группы лиц, входящих в Политбюро ЦК. А всю управленческую систему государственных и общественных организаций полностью контролировал ЦК ВКП(б). В аппарате ЦК действовало Управление кадров, в котором было 45 отделов по всем отраслям государственной, хозяйственной и общественно-политической жизни. Оно не только формировало руководство, назначая высших руководителей (рекомендовало избрать или утвердить в должности), но и осуществляло повседневный контроль за номенклатурными работниками.

В статье 126 Конституции фактически определялась структура политической системы общества, перечислялись все ее элементы. Помимо ВКП(б), назывались «профессиональные союзы, кооперативные объединения, организации молодежи, спортивные и оборонные организации, культурные, технические и научные общества». Это значило, что только названные элементы системы рассматривались как законные. Иные организации, партии или движения, которые могли возникнуть, должны были рассматриваться как неформальные, незаконные.

В новой Конституции по сравнению с предыдущей усиливалась централизация экономической и политической жизни. Основной закон содержал перечень союзных, союзно-республиканских и республиканских наркоматов. К первым (союзным) относились наркоматы обороны, иностранных дел, внешней торговли, путей сообщения, связи, водного транспорта, тяжелой промышленности, оборонной промышленности. Ко вторым (союзно-республиканским) – наркоматы пищевой, легкой, лесной промышленности, земледелия, зерновых и животноводческих колхозов, финансов, внутренней торговли, внутренних дел, юстиции, здравоохранения. Ряд отраслей государственного управления находился только в ведении республиканских наркоматов: просвещение, местная промышленность, коммунальное хозяйство, социальное обеспечение[559]559
  Там же. С. 349–350.


[Закрыть].

Конституция декларировала широкий круг гражданских и личных прав, включая право на труд, отдых, образование, материальное обеспечение в старости, а также в случае болезни и потери трудоспособности. Объявлялось равноправие всех граждан независимо от их национальности и расы во всех областях хозяйственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни, а также равноправие мужчин и женщин.

Однако принцип равноправия во многом остался лишь на бумаге. Например, он не действовал в отношении представителей наций и национальных меньшинств, народов, создавших свою национальную государственность и не имеющих таковой. Не был доведен до конца этот принцип и в ситуации с правовым равенством городского и сельского населения. Большинство сельских жителей в отличие от горожан не имели паспортов и были фактически прикреплены к колхозам; на них не распространялись пенсионное законодательство и другие социальные гарантии. Конституция впервые говорила о неприкосновенности личности, жилища и охране тайны переписки (ст. 127, 128)[560]560
  Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик. 1936, 5 декабря // Хрестоматия по истории государства и права России. М., 2001. С. 355.


[Закрыть]. Это должно было гарантироваться тем, что аресты, обыски, выемки корреспонденции могли производиться лишь с санкции прокурора или по решению суда. Однако эти гарантии повсеместно нарушались при массовых репрессиях.

Новая Конституция отразила ужесточение позиции государства в отношении Церкви, произошедшее в начале 1929 года. Статья 124 закрепляла явное неравноправие между верующими и неверующими. За первыми уже не признавалось право вести религиозную пропаганду, им гарантировалась лишь свобода отправления религиозных культов. Вторые же имели по закону право вести антирелигиозную пропаганду[561]561
  Там же. С. 354.


[Закрыть].

Конституция 1936 года провозглашала отмену ограничений демократии, свойственных переходному периоду. Устанавливались всеобщие прямые (вместо многоступенчатых), равные (вместо пропорциональных), тайные (вместо открытых) выборы в Советы всех уровней. Было отменено исключение из политической жизни каких-либо категорий населения, кроме осужденных судом и умалишенных. Лишение избирательных прав резко расширилось в конце 1920-х годов. Во время избирательной кампании 1928–1929 годов в СССР в списки лишенцев были внесены 3,7 млн человек, или 4,9 % взрослого населения (4,1 % жителей сельской местности и 8,5 – горожан). В 1930 году категория лишенцев пополнилась бывшими нэпманами. Теперь в ней значились «бывшие»: землевладельцы, торговцы, кулаки, дворяне, полицейские, царские чиновники, владельцы частных предприятий, члены оппозиционных политических партий, белые офицеры, а также служители культа, монахи. В 1932 году лишенцы вместе с семьями насчитывали 7 млн человек не имеющих прав – избирательных, на жилье, медицинское обслуживание и даже продуктовые карточки[562]562
  См.: Социальный портрет лишенца (на материалах Урала). Екатеринбург, 1996; Красильников С. А. На изломах социальной структуры: маргиналы в послереволюционном российском обществе (1917 – конец 1930-х гг.). Новосибирск, 1998. Cм. с изм.: http://www.zaimka.ru/soviet/krasiln1.shtml; Красильников С. А. Маргиналы в постреволюционном российском обществе в 1920–30-е годы // Вестник РГНФ. 2003. № 4; Федорова Н. А. Лишенцы 1920-х годов: советское сословие отверженных // Журнал исследований социальной политики. 2007. Т. 5. № 4; и др.


[Закрыть].

На основе новой Конституции СССР были разработаны и приняты Конституции союзных республик, в частности – РСФСР (21 января 1937 г.)[563]563
  Конституция (Основной закон) Российской Советской Федеративной Социалистической Республики. 1937, 21 января // Хрестоматия по истории государства и права России / сост. Ю. П. Титов. М., 2001. С. 357–374.


[Закрыть]. Она закрепила новые системы органов власти, управления и выборов; изменившееся административно-территориальное деление, вызванное резко усилившейся централизацией управления при переходе к форсированной индустриализации и коллективизации сельского хозяйства.

Первая глава союзной Конституции 1936 года гласила: «Союз Советских Социалистических Республик есть социалистическое государство рабочих и крестьян». XVIII съезд ВКП(б) (10–21 марта 1939 г.) объявил, что страна, в основном, построила социалистическое общество и переходит к новому периоду в своем развитии – периоду завершения строительства социализма и постепенного перехода к коммунизму[564]564
  КПСС в резолюциях… М., 1985. Т. 7. С. 49.


[Закрыть]. Решение этих задач было провозглашено задолго до выхода первой в мире социалистической страны на более высокий уровень развития по сравнению с передовыми капиталистическими странами того времени. Г. В. Плеханов полагал, что господство социализма в России можно обеспечить не менее чем за 100–160 лет мирных преобразований[565]565
  Политическое завещание (последние мысли Г. В. Плеханова) / публ. Н. Нижегородова и А. Бережанского // Хранить вечно: Спецприложение к «Независимой газете». 1999. 30 ноября. № 8. С. 10. Отметим, что до сих пор о тексте «Завещания» идут споры, которые имеют под собой основание. Документ цитируется с учетом заключения видного специалиста: «Некоторые части текста явно вписаны кем-то уже после смерти Плеханова. Но та часть “Завещания”, которая посвящена анализу новой эпохи, несомненно, принадлежит ему, о чем можно судить и по глубине мысли, и по изложенному марксистскому методу исследования» (Попов Г. Х. Марксистский метод против марксистских концепций («Политическое завещание» Г. В. Плеханова) // Вопросы экономики. 2007 г. № 2. С. 122–126; URL: http://institutiones.com/strategies/607-marksistkiy-metod.html.


[Закрыть]. Вульгаризация Сталиным и теоретиками из его окружения представлений о сущности социализма и явное забегание вперед в констатации успехов в его строительстве не могло не повести к последующим деформациям создававшегося в стране нового строя «реального социализма», в том числе и его национальной сферы.

В 1929 году трехзвенная система административно-территориального деления страны – область (край), округ, район – была признана неэффективной, поскольку центральный партийно-государственный аппарат оставался слишком далеким от управления местными органами. Переход к двухзвенной системе привел к росту во всех республиках СССР количества районов (с 2443 в 1934 г. до 3463 в 1938 г.), краев и областей (на протяжении 1930-х годов их число увеличилось в 2,5 раза).

Ликвидация не коснулась национальных округов. Напротив, их число увеличилось за счет созданного в 1929 году Ненецкого национального округа в Архангельской области и появившихся в 1930 году сразу нескольких новых национальных округов: Витимо-Олекминский (Читинская область; упразднен в 1938 г.), Корякский (Камчатская область); Остяко-Вогульский (с 1940 г. Ханты-Мансийский – в Тюменской области), Таймырский (Красноярский край); Чукотский (Магаданская область); Эвенкийский (Красноярский край), Ямало-Ненецкий (Тюменская область). В 1934 году возник Аргаяшский национальный округ в Читинской области (упразднен в ноябре того же года). В 1934–1936 годах существовал Охотский национальный округ в Нижнеамурской области. В 1937 году были образованы Агинский бурятский и Усть-Ордынский бурятский национальные округа. В том же году в Калининской (Тверской) области были созданы Карельский и Опочецкий национальные округа (упразднены в 1938-м и 1944 г.). На территории СССР в июле 1934 года насчитывалось 240 национальных районов и 5300 национальных сельсоветов. К категории национальных относились каждый 10-й район и 8–9-й сельсовет в стране.

В РСФСР к началу 1931 года насчитывалось 14 краев и областей, 11 автономных республик, 14 автономных областей, 2085 районов. К принятию новой Конституции СССР ее состав существенно изменился. В автономные республики были преобразованы Кара-Калпакская (1932), Мордовская (1934) и Удмуртская (1934) автономные области. В 1934 году образованы Чечено-Ингушская и Еврейская автономные области. 5 декабря 1936 года созданы Коми, Марийская, Северо-Осетинская, Кабардино-Балкарская и Чечено-Ингушская автономные республики. В то же время Казахская и Киргизская АССР выделились из состава России и на правах союзных республик вошли в Союз ССР. Этим же днем прекратила свое существование ЗСФСР, объединявшая с марта 1922 года Азербайджан, Армению и Грузию. Закавказские республики получили по Конституции статус самостоятельных советских республик. Так, 14 лет спустя фактически было выражено согласие с грузинскими «национал-уклонистами», выступавшими за такой статус при образовании Советского Союза.

В новой Конституции СССР и разработанных на ее основе конституциях союзных республик ничего не говорилось о национальных районах и сельсоветах, что, как вскоре оказалось, означало переход к политике, направленной на их ликвидацию[566]566
  См.: Вдовин А. И. Эволюция национальной политики СССР. 1917–1941 гг. // Вестник Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2002. № 3. С. 3–54.


[Закрыть].

Идея альтернативных выборов как причина «Большого террора»

При «переходе к демократии» по готовящейся с 1935 г. новой Конституции СССР не удалось утвердить идею о формировании главной государственной структуры, Верховного Совета СССР, на основе альтернативности. Такая идея вперые широко прозвучала в беседе И. В. Сталина с председателем американского газетного объединения Роем Говардом 1 марта 1936 г. (опубликована в «Правде» от 5 марта 1936 г.). «По новой Конституции, – говорил Сталин, – выборы будут всеобщими, равными, прямыми и тайными… избирательные списки на выборах будет выставлять не только коммунистическая партия, но и всевозможные общественные беспартийные организации», при голосовании избиратели «будут подходить к кандидатам, отбрасывая негодных, вычеркивая их из списков, выдвигая лучших».

Вскоре был разработан образец документа (обнаружен в архиве историком Ю. Н. Жуковым, фотокопия представлена в его книге «Иной Сталин: Политические реформы в СССР в 1933–1937 гг.» М., 2003, на вкладке между страницами 256 и 257). Образец был таким: «Избирательный бюллетень по выборам в Верховный Совет СССР 6 марта 1937 г. Днепропетровский округ по выборам в Совет национальностей от УССР. Оставьте в избирательном бюллетене одного из кандидатов, за которого вы голосуете, остальных вычеркните». Ниже значились фамилии трех кандидатов в депутаты: И. С. Петров, П. И. Сидоров, С. П. Сивков, выдвинутых, соответственно, собранием рабочих и служащих завода, общим собранием членов колхоза, райкомом ВКП(б) и райкомом комсомола. (Названные в образце округ, фамилии кандидатов и еще не установленная дата выборов – условные.)

К сожалению, выборов по бюллетеням такого образца пришлось ждать более полувека, а в то время сама идея провести такие выборы стала своеобразным спусковым крючком механизма «большого террора» в СССР. Его начало было положено приказом НКВД СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» от 31 июля 1937 г.[567]567
  Приказ впервые опубликован в газете «Труд» от 4 июня 1992 г.


[Закрыть] Наряду с бывшими кулаками в приказе назывались репрессированные в прошлом церковники и сектанты, бывшие активные участники антисоветских вооруженных выступлений, кадры антисоветских политических партий – эсеров, грузинских меньшевиков, дашнаков, мусаватистов, иттихадистов, бывшие активные участники бандитских восстаний, белые, каратели, репатрианты и т. п.

По существу, приказ НКВД был нацелен на проведение операции по уничтожению значительной части населения СССР, которую не удалось, несмотря на провозглашение победы социализма, интегрировать в советское общество. По понятиям классовой борьбы ядром этой части были бывшие кулаки, периферией – весь контрреволюционный элемент из социально чуждой среды и все организации, связанные с иностранной разведкой и белогвардейскими центрами за границей. Оперативный состав органов НКВД воспринимал установки приказа «как прямую физическую ликвидацию всей контрреволюции, в том числе пассивной, но являющейся базой для различных контрреволюционных формирований», и действовал «с полным сознанием исторической необходимости очистить страну от этого контингента».

Действительно, миллионы пострадавших от революции и новых властей составляли отнюдь не вымышленный потенциал «пятой колонны», внушавшей страх представителям правящего режима. Приказом предписывалось до декабря 1937 г. арестовать 268 950 человек, из них 75 950 человек приговорить к расстрелу, а 193 000 – к заключению в лагеря на 8–10 лет. (Цифры были результатом сводки предложений местных управлений НКВД. Наиболее крупные квоты на расстрел контрреволюционеров в своих регионах, 10,8 и 8,5 тыс. человек, запросили Р. И. Эйхе, первый секретарь Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) и Н. С. Хрущев, первый секретарь Московского обкома партии. Таким образом, уничтожались бы и изолировались в ГУЛАГе все пострадавшие от режима в недавнем прошлом, но получившие по новой Конституции право голосовать на предстоящих в декабре 1937 года выборах.

В руководящих кругах не было сомнений в том, что голоса этой части электората на альтернативных выборах, при тайном голосовании будут поданы против представителей партийной и государственной власти, баллотирующихся в Верховный Совет СССР. Работавшие на местах члены ЦК, первые секретари обкомов, крайкомов, ЦК национальных компартий были против альтернативности. Они прекрасно сознавали, что при тайном голосовании многие из них окажутся забаллотированными. Не случайно «квоты» на репрессии, зафиксированные в июльском приказе НКВД по первоначальным наметкам республиканских, областных и краевых управлений НКВД, по настоянию местных властей, наиболее обеспокоенных исходом голосования, были увеличены в 3,5 раза. Всего в ходе «кулацкой операции» были репрессированы 767 397 человек, из них расстреляны – 386 798 (50,4 %), осуждены к заключению – 380 599 (49,6 %). В рамках этой операции во внесудебном порядке было осуждено 128 тысяч уголовников, в том числе 44 тысячи – к высшей мере наказания[568]568
  См.: Дюков А. Р. Уникальный всплеск насилия. О «Большом терроре» // Аргументы и Факты. 2017. 27 сент. № 39. URL: http://www.aif.ru/society/history/unikalnyy_vsplesk_nasiliya_istorik_aleksandr_dyukov_o_bolshom_terrore.


[Закрыть].

В развернувшейся в высших эшелонах власти борьбе за недопущение выборов в Верховный Совет СССР на альтернативной основе победу одержали сторонники безальтернативности. 11 октября 1937 года на пленуме ЦК принято решение о том, что проводить выдвижение и избрание депутатов следует по одному на вакантное место. Состоявшиеся 12 декабря первые выборы в Верховный Совет по новой избирательной системе (как и все последующие) проходили на основе безальтернативности. Такие выборы не позволяли народам СССР, и в первую очередь самому многочисленному в стране русскому народу, в полной мере определять государственную политику и защищать свои национальные интересы.

Конституция 1936 года и будущность наций

Сталин по сравнению со многими другими наследниками дела Ленина в России оказался в состоянии в наибольшей степени освободиться от врожденной русофобской болезни. Преодоление национальных различий в обстановке 1930-х годов он видел иначе, чем, к примеру, Н. И. Бухарин. В отличие от последнего Сталин ничего не писал о новой общности или новой нации, но поступал в соответствии со своим видением пути к «светлому будущему». 18 марта 1929 года он закончил работу над статьей «Национальный вопрос и ленинизм», в процессе создания которой пришел к выводу о том, что в будущем, прежде чем национальные различия и языки начнут отмирать, уступая место общему для всех мировому языку, сначала будет происходить их объединение вокруг «зональных экономических центров для отдельных групп наций с отдельным общим языком»[569]569
  Сталин И. В. Соч. М., 1949. Т. 11. С. 349.


[Закрыть].

Подобные представления получили хождение во властных структурах СССР, например, в Президиуме ЦИК. Т. О. Ожукеева, исследовавшая работу Совета национальностей ЦИК СССР 1923–1936 годов, отмечает, что среди членов ЦИК было довольно широко распространено представление о «временном» характере их деятельности в связи с формированием в недалеком будущем единой национальной общности – «советского народа»: «Поскольку мы строим коммунистическое общество, поскольку с дальнейшим нашим развитием все грани экономических противоречий между народами нашего Союза стираются и мы с каждым годом жизни нашего Союза по своим интересам и стремлениям сближаемся, постольку вопрос о суверенных правах того или иного народа в нашем Союзе все больше и больше теряет содержание»[570]570
  Цит. по: Ожукеева Т. О. Совет Национальностей ЦИК СССР (1923–1936): автореф. дис. … д-ра ист. наук. М., 1991. С. 26.


[Закрыть].

Примечательно, что представители национальных республик в высшем органе государственной власти, в Центральном исполнительном комитете СССР, начали публично пропагандировать благотворность ассимиляции. Например, А. Таджиев, секретарь Совета национальностей, в 1934 году заявил, что своих детей, родным языком которых является узбекский, он отправил в русскоязычные школы. При этом неодобрительно высказался о ситуации на местах, где «мы наблюдаем противодействие ассимиляции. Иногда такое наблюдается даже среди коммунистов. Однако нам не стоило бы противиться ассимиляции. Наша национальная политика совершенно ясна, и мы никогда не можем допустить принудительную ассимиляцию. Мы не можем этого позволить, но нам следовало бы всеми средствами приветствовать естественную ассимиляцию, нам следовало бы приветствовать естественную ассимиляцию, которая происходит своими собственными темпами. Это положительный процесс, поскольку он ведет к созданию единой нации, единого языка»[571]571
  Цит. по: Мартин Т. Империя «положительной деятельности». Нации и национализм в СССР, 1923–1939. М., 2011. С. 560.


[Закрыть]. А. И. Хацкевич, сменивший Таджиева на посту секретаря Совета национальностей, сделал аналогичное заявление в 1936 году: «Многие неправильно понимают права национальных меньшинств в их хозяйственной и культурной деятельности. Они говорят: “Если ты нацмен, то, значит, ты должен посещать национальную школу, хочешь ты этого или нет… Ты должен вести делопроизводство своего совета на национальном языке”». Однако Хацкевич считал, что «больше внимания должно уделяться реализации права свободного выбора на использование любого языка в соответствии с выбором самого населения и каждого гражданина индивидуально… Каждый нацмен должен иметь право ликвидировать свою безграмотность на своем родном языке, однако если они хотят ликвидировать ее на русском, проживая в краях и областях РСФСР, то тогда следует предоставлять им это право и возможность»[572]572
  Там же.


[Закрыть].

Ранее подобные идеи высказывал секретарь ЦИК СССР А. С. Енукидзе. Задачу национальной политики в каждой из союзных республик он разъяснял на примере Украины. «Наша задача, – говорил он в июне 1927 года, – заключается в том, чтобы вокруг одной общей культуры объединить все население Украинской республики, включая и все национальные меньшинства, но, проводя политику замыкания каждой национальности в пределах ее собственного языка и осуществляя всю переписку с национальностями на их собственных языках, мы разделяем единую Украинскую республику на отдельные национальности. Разве это необходимо? Нет, в этом нет никакой необходимости». На последовавший в этом месте изумленный вопрос «Так разве нашей целью является ассимиляция?» Енукидзе ответил: «Там, где мы можем ассимилировать, мы должны ассимилировать… Следует понять, что далеко не каждая группа населения является нацией. Нациями мы называем компактные массы, и для этих масс мы создаем автономные республики или области, тогда как небольшие группы населения, которые в РСФСР, например, территориально рассеяны, мы ассимилируем русской культурой… Наша задача заключается в том, чтобы возвышать национальные меньшинства, приводя их к основной культуре их республики. А вот по отношению к СССР в целом наша задача состоит в другом. Русская культура и русский язык являются тем главным стержнем, вокруг которого мы и должны возвышать все национальности, населяющие СССР»[573]573
  Цит. по: Мартин Т. Империя «положительной деятельности». Нации и национализм в СССР, 1923–1939. М., 2011. С. 67–68.


[Закрыть]. Подобные взгляды не получали поддержки И. В. Сталина ни в 1920-х, ни в первой половине 1930-х годов. На практике же политика ВКП(б) все более и более приближалась к принятию такой стратегии.

Сталин, однако, считал несвоевременным открыто пропагандировать такие взгляды. К примеру, он не стал публиковать и дальше обосновывать собственные суждения о возникновении при переходе к социализму и коммунизму зональных экономических объединений групп отдельных наций с отдельным языком общения – конструкций, весьма похожих на складывающуюся в 1930-е годы группу советских наций. По-видимому, причина заключалась в том, что вывод Сталина, который был впервые изложен на бумаге в марте 1929 года, по существу, мало чем отличался от положений, критиковавшихся им самим у Л. Д. Троцкого, Г. Е. Зиновьева, других представителей «левацкого интернационализма», да и того же А. С. Енукидзе с их весьма своеобразным «уклоном к великодержавному шовинизму». Положения о равноправности советских народов, их братской дружбе и взаимопомощи, расцвете наций и национальных культур при социализме представлялись гораздо предпочтительней констатаций о появлении новой советской нации, которые так или иначе вносили бы в сознание народов тревогу за их будущность в качестве уникальных исторических общностей.

Новое качество в общности советских народов было отмечено в связи с выводом о завершении перехода к социализму и принятием Конституции СССР 1936 года. По Сталину, она стала результатом уничтожения эксплуататорских классов, «являющихся основными организаторами междунациональной драки»[574]574
  Сталин И. В. Соч. М., 2007. Т. 14. 2-е изд. С. 145.


[Закрыть], наличием у власти класса – носителя идей интернационализма; фактического осуществления взаимной помощи народов во всех областях хозяйственной и общественной жизни; наконец, результатом расцвета национальной культуры народов СССР. «Изменился в корне облик народов СССР, исчезло в них чувство взаимного недоверия, развилось в них чувство взаимной дружбы и наладилось, таким образом, настоящее братское сотрудничество народов в системе единого союзного государства»[575]575
  Там же.


[Закрыть]. Подчеркивалось далее, что в отличие от буржуазных конституций, в основе своей являющихся «националистическими, т. е. конституциями господствующих наций», новая Конституция СССР, наоборот, глубоко интернациональна. Она исходит из того, что все нации и расы равноправны и независимо от их прошлого и настоящего положения наделены «одинаковыми правами во всех сферах хозяйственной, общественной, государственной и культурной жизни общества»[576]576
  Там же. С. 148.


[Закрыть].

Конституция СССР 1936 года и конституции союзных республик, принятые на ее основе, не упоминали о национальных меньшинствах, о существовавших в то время национальных районах и сельсоветах. Исключение составляла Конституция Узбекской ССР, особо выделявшая среди районов республики два национальных района: казахский – Верхне-Чирчикский и казахо-каракалпакский – Кенимехский[577]577
  Советское государство. 1938. № 1. С. 156.


[Закрыть]. Все остальные союзные и автономные республики такого выделения не делали. Ожидалось же, что по новой Конституции союзные республики, помимо автономных республик и областей, будут иметь в своем составе десятки национальных округов и районов[578]578
  Революция и национальности. 1936. № 10. С. 22.


[Закрыть]. Ничего не говорилось и о политике «коренизации», которой придавалось большое значение на предыдущем этапе развития. Сталин объявил, что в Советский Союз входило «около 60 наций, национальных групп и народностей»[579]579
  Сталин И. В. Соч. М., 2007. Т. 14. 2-е изд. С. 144.


[Закрыть], несмотря на то, что перепись населения 1926 года фиксировала в три раза больше национальностей, проживающих в стране. Все это не могло не говорить о коренном изменении политики в отношении национальных меньшинств и малых народов. Поощрявшийся ранее процесс развития национальных меньшинств, их языков и культуры направлялся в новое русло.

Раньше национальные районы рассматривалось едва ли не в первую очередь как средство для распространения идеи мировой революции через национальные диаспоры в приграничных регионах. В условиях избавления от утопии, совпавшего с ужесточением репрессивного режима, отношение к ним кардинально изменилось. На них стали смотреть не столько как на проводников революционных идей, сколько как на потенциальную «пятую колонну», готовую в случае войны выступить заодно с зарубежным ядром своего народа.

В начале 1936 года пресса отмечала большие успехи на языковом фронте строительства социалистической культуры, выразившиеся, в частности, в переходе на латинизированный алфавит 68 национальностей, или 25 млн советских граждан[580]580
  Алфавиты 68 языков // Правда. 1936. 16 января; Мусабеков Г. Победы нового алфавита // Литературная газета. 1936. 26 янв.


[Закрыть]. Подчеркивалось, что Сталин с самого начала работы по созданию нового алфавита давал важнейшие руководящие указания по организации этого дела. Для развития успеха президиум Совета национальностей ЦИК СССР предлагал созвать всесоюзное совещание по вопросам языка и письменности национальностей СССР и рассмотреть на нем широкий круг проблем, связанных с развертыванием работы по оказанию систематической помощи национальностям в развитии литературного языка и научной разработки орфографии, терминологии и словарей, с подготовкой языковедческих кадров в центре и на местах. Однако И. В. Сталин и В. М. Молотов неожиданно выступили за отмену созыва совещания, написав на проекте соответствующего постановления (внесен секретарем Совета национальностей ЦИК СССР А. И. Хацкевичем) безапелляционное «Против»[581]581
  Крылов Б. О правовом положении национальных меньшинств // Народный депутат. 1991. № 10. С. 33. Фотокопию резолюции И. В. Сталина и В. М. Молотова от 1 февраля 1936 г. на проекте Постановления о созыве Всесоюзного совещания по вопросам языка и письменности национальностей СССР см.: Мартиросян А. Б. 22 июня. Правда генералиссимуса. М., 2005. Документ № 4 во вкладке между с. 480–481.


[Закрыть].

Более того, в мае 1936 года отдел науки, научно-технических изобретений и открытий ЦК партии предложил осудить латинизацию как «левацкий загиб Наркомпроса и т. Луначарского», поскольку «враги» использовали ее для отрыва трудящихся национальных республик и областей от общей семьи народов СССР: «Прикрываясь разговорами о “международном характере” латинской основы, они отстаивали ориентацию на буржуазную культуру Западной Европы»[582]582
  Бауман К. О новом алфавите и языковом строительстве // Источник. 1994. № 5. С. 106.


[Закрыть]. В феврале 1937 года секретарь Совета национальностей ЦИК СССР прямо заявил, что наша задача – «это сближение алфавитов и даже родственных диалектов и языков отдельных национальностей», и прояснил в этой связи смысл оценки количества наций, прозвучавшей во время принятия новой Конституции: «Сталин указал, что в Советский Союз входят около 60 наций, национальных групп и народностей. Мы же во ВЦКНА только на латинской основе имели 71 алфавит. Видимо, в деле латинского алфавита кое-что есть по отношению к малым народностям надуманного и вредного, что не сближает малые национальности с основными народами, а разъединяет и отталкивает их»[583]583
  7-й пленум ВЦКНА // Революция и национальности. 1937. № 3. С. 66.


[Закрыть]. В результате появилось постановление Политбюро от 2 июля 1937 года, ликвидировавшее Всесоюзный центральный комитет нового алфавита (основан в 1925 году для осуществления языковой политики), как учреждение, выполнившее свою задачу[584]584
  См.: Алпатов В. М. Языковая политика в СССР в 20–30-е годы: Утопия и реальность. С. 88.


[Закрыть].