Текст книги "Трон Дураков"

– Почему ты так думаешь?

– Ах, мое дорогое дитя, теперь, когда ты станешь Императрицей, тебе предстоит узнать, что мир вокруг полон врагов. Некоторых тебе не следует опасаться: они лишь пошепчутся у тебя за спиной и перестанут. Но есть и другие, те, которые будут плести заговоры и интриги. У каждого правителя есть такие враги.

– А ты уже знаешь, кто мой враг?

– Почти. Я слышу многое из того, что происходит на Золотых Островах.

– Да?

– Один враг у тебя есть наверняка. Тот, кого многие считают погибшим. Он – прямая угроза твоему наследованию.

Теннебриель напряглась. Что было известно Улларге?

– О чем ты? Какой еще враг?

– Тебя не зря учили семейной истории. Ты знаешь ее лучше, чем кто бы то ни было, кроме, разве что, Эвкора Эпты. Тебе известна история Оттемара Римуна.

При звуке этого имени, произнесенного голосом старой служанки, девушка похолодела.

– Разумеется.

– Он жив, – заявила Улларга напрямик. – Или ты знаешь?

– И что?

– Он истинный наследник. У него прав больше, чем у тебя.

Глаза Теннебриель сверкнули, и она, грозно сжав кулаки, выпрямилась во весь рост перед старухой.

– Говори прямо!

– Я не хочу, чтобы он украл у тебя трон. Есть и другие, кто предпочел бы видеть его мертвым.

«Например, Эвкор Эпта», – подумала Теннебриель. Девушка всеми силами стремилась сохранить самообладание, но осведомленность старухи ее ужасала. Неужели она подслушивала их с Кромалехом? Могли ли они быть настолько неосторожны? Правда, Улларга поклялась, что никому не расскажет про них с Кромалехом, но что же она слышала?

– И кто же эти остальные?

– Теперь, когда Кванар Римун умер, настала тебе пора узнать, что ты не одинока, госпожа моя. Многие готовы служить тебе, есть и те, кто не откажется вступить с тобой в союз.

– Не понимаю.

– Ничего, поймешь со временем, госпожа моя. Тебя долго держали здесь, вдали ото всех, и точно так же другой властелин в горах на далеком севере собирался с силами, прежде чем явить себя миру. Его держава по мощи не уступит Империи, но его народ терпит притеснения. Чтобы освободить своих подданных, он хочет вступить в союз с тобой, будущей владычицей могучего королевства.

– А кто он такой?

– Анахизер. Он обещает оказать тебе поддержку, если ты, в свою очередь, поможешь ему, когда он будет в этом нуждаться.

Глаза Теннебриель превратились в две подозрительные щелочки. Что это, старческий безумный бред? Улларга рассуждала о вещах, само упоминание о которых никогда прежде не слетало с ее языка. И почему это она, Теннебриель, должна искать союза с каким-то заштатным монархом?

– Все будет зависеть от того, что он сможет для меня сделать, ответила она. – Как он сможет поддержать меня из такой дали?

Улларга перешла на еле слышный шепот, словно боялась, что игривый ночной ветерок подхватит ее слова и донесет до посторонних ушей.

– Сейчас Оттемар блуждает именно в тех горах, где находится резиденция северного монарха. Скоро он окажется у Анахизера в плену. Многие ищут наследника, но только Анахизеру удастся его заполучить. И тогда он уничтожит всех остальных, и твоих врагов вместе с ними. Подумай об этом, госпожа моя!

– Какая чушь! С чего это я должна тебе верить, Улларга?

– Есть способ заставить тебя поверить, госпожа моя, – заклохтала старуха, радуясь, что ей удалось наконец завладеть вниманием хозяйки.

– А именно?

– Анахизер рассылает своих слуг в дальние края. Бывают они и здесь. Я не однажды говорила с ними. Вот и сегодня мне предстоит встреча с некоторыми из них. Скажи, что поможешь их хозяину, и в следующий раз они принесут тебе голову Оттемара Римуна.

Теннебриель вся внутренне сжалась. Неужели это та самая Улларга, которую она знала столько лет? И потом, что значит «принесут голову Оттемара», когда он нужен ей живой? С другой стороны, если игра станет слишком рискованной, то, может быть, безопаснее убить его?

– А у Оттемара есть союзники?

– Разумеется, госпожа моя. Они тоже ищут его, в том числе и в эту самую минуту, пока мы с тобой разговариваем.

– Тогда он должен умереть.

– Госпожа, пойдем со мной ненадолго. Поговори со слугами Анахизера.

Теннебриель нервно оглянулась.

– А где они?

– Глубоко внизу. Там, где их никто не увидит.

Девушка впала в долгую задумчивость, но в конце концов кивнула, соглашаясь. Ей хотелось знать больше. Она завернулась в плащ и пристегнула к поясу кинжал, позаботившись, однако, о том, чтобы старуха ничего не заметила.

Потайными путями старая служанка провела ее в заброшенные покои башни, а оттуда еще дальше в глубь земли. В руках она несла тонкую лучину, которая разгоняла тени, чем дальше, тем теснее обступавшие их обеих на пути вниз. Улларга спускалась по старым заброшенным коридорам легко, вприпрыжку, словно юная девочка. Теннебриель осторожно шла за ней, ни на секунду не выпуская рукояти кинжала, и дивилась числу подземных коридоров и сложности их переплетения. Наконец один из ходов привел их в просторную пещеру, вырытую глубоко под основанием башни. Девушка услышала плеск воды и остановилась. Улларга оглянулась и подала знак идти дальше. Они стали спускаться к воде, осторожно ставя ноги на склизкие полуразрушенные ступени. Вскоре перед ними раскинулось подземное озеро, такое большое, что скорее походило на море. Теннебриель удивилась: она была убеждена, что дорога давно привела их под морское дно.

Они остановились, и в пещере повисла тишина. Теннебриель вдруг стало не по себе при мысли, что ее жизнь сейчас полностью в руках старухи, которая, возможно, спятила или вступила с кем-нибудь в заговор против нее. И все же любопытство оказалось сильнее страха, и она терпеливо ждала, что будет дальше. Тем временем Улларга подняла лучину высоко над головой. Откуда-то сбоку послышались голоса.

– Кто идет? – прошипел один.

– Это я, Улларга. Подойдите сюда! – резко бросила старуха.

Три силуэта отделились от поверхности воды и двинулись к ним, прикрывая лица от света. Теннебриель не могла разглядеть их как следует, но это явно были не люди.

– А это еще кто? – прошептала она испуганно.

– Это изиклены, госпожа. Слуги того, о ком я говорила. Они путешествуют под водой на большие расстояния. Слушайте меня! – окликнула их Улларга. – Хорошая новость для вашего хозяина в Теру Манга. Император умер.

Трое зашушукались, обсуждая услышанное. Теннебриель радовалась, что темнота избавляет ее от необходимости скрывать отвращение, которое они у нее вызывали.

– Перед вами стоит Теннебриель. Посмотрите на нее как следует! Она будет Императрицей. Скажите вашему повелителю, что она готова стать его союзницей. Но сначала он должен выполнить свое обещание и уничтожить Оттемара Римуна. А вы принесете нам его голову.

– Будет сделано, – ответила одна из тварей, удачно подражая голосу человека.

– Передайте вашему хозяину, пусть изничтожает врагов Теннебриель, где бы он их ни встретил. К ним относятся все сторонники Оттемара Римуна.

– Будет сделано, – отозвался тот же голос.

– Подождите! – воскликнула Теннебриель, увидев, что твари уже собрались вернуться в родную стихию. Те задержались на мелководье.

– Чего еще ты хочешь? – спросила Улларга.

Девушка давно уже чувствовала, что события происходят как-то слишком быстро, слишком гладко. У нее возникло подозрение, что кто-то, возможно Улларга, манипулирует ею. Она не могла этого допустить: если кто и мог контролировать ситуацию, так это она.

– Знают ли эти твари, где сейчас Первый Меч?

Водяные снова зашушукались, но ничего не ответили.

– Что тебе еще от него нужно? Поиграла, и хватит! – напустилась на свою воспитанницу старуха. Глаза ее сверкали невиданным прежде гневом и ожесточением. Да как она смеет говорить о Кромалехе так, будто тот всего лишь игрушка, как у нее язык поворачивается сводить все, что было между ними, до простого ублажения плоти!

– Он верен мне, – парировала девушка, сдерживая, однако, свои истинные эмоции. – Я не позволю причинить ему вред. Если ваш хозяин хочет союза со мной, – обратилась она к водяным тварям, – то одной головы Оттемара Римуна мало. Пусть еще проследит за тем, чтобы Кромалех вернулся домой целым и невредимым. Он отправился на поиски наследника. Приведите его обратно.

– Это что, необходимо? – окрысилась Улларга. Тут девушка, не сдерживаясь, обрушила на нее весь свой гнев:

– Да! Если с его головы упадет хотя бы один волос, моя месть будет беспощадна. Заруби это себе на носу, Улларга. Я высоко ценю твою верность мне, так почему же я не должна столь же высоко ставить верность Кромалеха?

Старуха кивнула изикленам:

– Хорошо. Делайте, как она велит.

Не успели женщины оглянуться, как твари уже скрылись под водой. Улларга жестом показала Теннебриель, чтобы та поднималась.

– Глупо с твоей стороны связывать себя по рукам и ногам этим Кромалехом, – ворчала она на ходу. – Он честолюбив. Скоро власти над одними Убийцами ему покажется мало.

«Глупо! И она смеет говорить мне такие вещи! – мысленно ужаснулась Теннебриель. – Кто бы мог подумать, что дело дойдет до этого».

– Я же сказала, он мне верен, – холодно произнесла девушка вслух. Смотри, чтобы и о тебе я впредь могла говорить то же самое.

Улларга ответила ей подозрительным, почти наглым взглядом, и девушка вновь почувствовала, что ее старой служанкой овладело какое-то зло, которое никогда не проявляло себя прежде. Вдруг старуха развернулась и с поразительной для ее лет легкостью понеслась вверх по лестнице. Теннебриель пошла за ней, то и дело бросая опасливый взгляд назад, во тьму, и напряженно обдумывая события последнего часа. «Что же на самом деле известно Улларге?» – спрашивала себя девушка, сверля взглядом спину служанки. Неужели служанка хоронилась по углам и подслушивала все их разговоры с Кромалехом? Невозможно. Но теперь уже ни в чем нельзя было быть уверенной – слух у старухи оказался куда острее, чем предполагал ее возраст. Кому же она на самом деле служит? Кромалеха она явно не любит, даже презирает, и что может помешать ей потихоньку ускользнуть вниз, поговорить с этими отвратительными водными тварями и отменить ее, Теннебриель, приказ? При одной мысли о смерти Кромалеха ей стало так страшно, что она даже перестала дышать. «Что же я наделала! Я то и дело посылала его с разными поручениями, как будто так и надо, но если я завоюю трон, а его не будет рядом, то зачем мне тогда это все?»

Чем дольше она об этом думала, тем сильнее укреплялась в мысли, что Улларга представляет серьезную угрозу. Прежде старуха никогда не вмешивалась в ее дела, но, если этот странный союз с севером принесет плоды, она станет еще более опасной. Зная о ее связи с Кромалехом, она будет помыкать ею, угрожая пойти к Эвкору Эпте и все ему рассказать.

Они уже достигли того места, где лабиринт подземных ходов вливался в систему коридоров нижней части башни, когда Теннебриель почувствовала, как мир завертелся вокруг нее волчком. Информацию, посланную этому северному властелину, уже не остановить. Оттемар умрет, а Кромалех вернется домой целым и невредимым. Единственным препятствием на пути к этому может быть старуха. Значит, ее надо устранить. Посадить под стражу? А может, убить? Эта мысль, будто продиктованная извне какой-то темной силой, ужаснула Теннебриель. Девушка поспешила выбросить ее из головы.

Старуха, шедшая впереди, вдруг запнулась, словно подслушав ее мысли, и едва не уронила факел в пропасть, над которой висела лестница. С громким проклятием она ухватила лучину за самый кончик и позвала на помощь. Теннебриель не задумываясь наклонилась над ней и протянула руку. Пальцы старухи тут же сомкнулись на ее запястье, и девушка ощутила угрозу. Сколько она себя помнила, эти самые пальцы ласкали ее, одевали, помогали причесываться, но сейчас они были не такие, как всегда, – жесткие, холодные, чужие. Как только Теннебриель это осознала, лицо Улларги переменилось: глаза вспыхнули и превратились в две черные дыры на гладкой, лишенной всяких черт маске. Морщины и складки, естественные на лице пожилого человека, исчезли, точно кто-то собрал кожу на ее затылке в кулак и натянул, как шкуру барабана. Из раскрытого рта вырвался вой то ли боли, то ли злобы.

Меж тем пальцы все крепче и крепче сжимались вокруг запястья Теннебриель, и девушка почувствовала, что просто так ей не вырваться. Слепой взгляд черных провалов, зиявших на незавершенном лице, лишал девушку воли, но она, собрав в кулак последние остатки самообладания, выхватила из-за пояса кинжал и вогнала его в горло старухе по самую рукоятку. Рот Улларги распялился во всю ширь, словно пытаясь поглотить девушку в предсмертном усилии, из него вырвался крик бессильной ярости. Полные злобы и ненависти глаза по-прежнему не отпускали. Кровь потоком хлестала из раны, но старая карга упорно продолжала цепляться за девушку руками. Тогда Теннебриель схватила со ступенек горящий факел и ткнула им в державшую ее руку. Улларга завизжала, выпустила запястье и тут же попыталась ухватить ее за лодыжку. Нож все еще торчал у нее из горла.

Девушка вновь замахнулась факелом, на этот раз ударив Улларгу прямо в лицо, и та, выпустив ее ногу, с воем полетела в пропасть. Теннебриель была уверена, что если нож не смог прикончить ее, то это наверняка сделают острые камни на дне пропасти.

Девушка отпрянула от края обрыва. Ее трясло с головы до ног и слегка тошнило. Она села на ступеньки и отдышалась. Улларга. Что же такое с ней случилось? Эта тварь – наверняка это была не она. Теннебриель сжалась в комочек, изо всех сил стараясь удержать слезы раскаяния. «Улларга! Что я натворила? Я должна была спасти тебя от этого ужаса».

С усилием девушка встала на ноги. И все же она только что истребила что-то мерзкое. Но что? Наемника той самой северной державы? Может быть, и к лучшему, что Улларга умерла, по крайней мере, теперь она свободна. И Теннебриель опрометью кинулась вверх по лестнице, торопясь попасть в свою комнату. Там она бросилась в воду, чтобы смыть с себя грязь, которая, как ей казалось, пристала к ней за эту ночь. Отмываясь, она продолжала представлять себе враждебную северную страну и опасности, которые та могла таить для ее возлюбленного.

Глубоко под светлыми покоями Каменной Твердыни, в потайных пещерах, куда редко забредали Камнетесы, горел тусклый огонек. Две массивных фигуры осторожно двигались по древнему подземному коридору. В руках у одного был светящийся каменный жезл.

– Далеко еще? – пробормотал второй. Их прогулка началась уже давно, и последние полчаса он беспрерывно ворчал.

– Я уже слышу воду, – раздраженно ответил первый. Они посмотрели друг на друга, но, не в силах выдержать пристальных взглядов, виновато отвели глаза.

– Мы проделали такой долгий путь, – начал тот, что был с жезлом. Неужели теперь мы повернем назад и забудем, зачем пришли? Или приведем план в исполнение?

Наступила долгая пауза. Наконец ворчун кивнул:

– Нет. Идем. Мы делаем это ради нашего народа. И ради Каменной Твердыни.

Первый согласился. Тут раздались еще чьи-то шаги, и он устремил взгляд вперед. В узкий круг света, отбрасываемый жезлом, вступило какое-то существо.

– Люди Каменной Твердыни, – проскрипел он. Его голос зазмеился по стенам коридора. – Странные союзники для изикленов.

Оба Камнетеса разозлились.

– Все, что мы делаем, делается на благо нашей Твердыни. У нас нет желания смотреть, как орды твоего хозяина накинутся на нашу прекрасную крепость и сотрут ее с лица земли.

– До тех пор пока наследник в вашей цитадели, орды Ферр-Болганов будут множиться и множиться вокруг. А когда они придут за ним, Каменная Твердыня падет.

– Не бывать этому, – воспротивился первый Камнетес. – Нам не нужен ни он, ни его ненавистная Империя. Они затопили наши земли, а потом украли их у нас. Слишком многие из нас не в меру расчувствовались, включая и Камнемудра.

– Но мы не согласны жертвовать собственным домом ради какого-то Римуна.

– Так отдайте его нам, – прошипел изиклен.

– У нас его нет. Слишком зорко его охраняют. Но есть один способ. Скоро он покинет Твердыню и вернется обратно на Золотые Острова.

Изиклен раздраженно зашипел:

– Так не годится!

– И не надо. Мы знаем маршрут. Его будут сопровождать Камнетесы. Они пойдут на север, потом на запад, а оттуда спустятся к морю. Возле деревни Вестерзунд их будет ждать корабль.

– А ведьма? – спросил слуга Анахизера. – Она пойдет с ним?

– Да. У нее много сторонников среди наших. Она дочь Брэннога, короля Земляных Людей, хотя сам он родился наверху. Но мы – Камнетесы, и отнюдь не все из нас радуются присутствию Земляных Людей на нашей земле. Пусть Империя падет, и пусть Камнетесы остаются Камнетесами.

– Понятно, – кивнул водяной. – Отлично. Я прослежу, чтобы Анахизер узнал об этом. Осада прекратится. Каменная Твердыня будет спасена.

– Большего нам и не надо.

Камнетесы проводили взглядом удалявшегося изиклена. Еще некоторое время они стояли и молчали.

– Жестоко это все, – промолвил наконец главный.

– Ага, – поддакнул его спутник. – Но в Теру Манга кишмя кишит всякая нечисть. Мы должны обезопасить Каменную Твердыню. А для этого любые средства хороши.

– Союз с Империей – чистое безумие. Она превратит нас в своих рабов. Лучше смерть.

– Да. Смерть и чистая могила высоко в горах.

Они повернулись и зашагали наверх, туда, откуда пришли, но в сердцах их не было радости от того, что они сделали.

Часть четвертая
НАСЛЕДНИК

Глава 16
ВЕСТЕРЗУНД

Остаток дня и всю следующую ночь Гайл и Сайсифер провели в Каменной Твердыне, отсыпаясь. Еще никогда и нигде не спалось им так легко и спокойно, как в неприступной крепости Камнетесов. Они проснулись на рассвете, бодрые и свежие, словно и не было тяжкого путешествия через горы Теру Манга. Впервые в жизни Гайл почувствовал, как магия земли питает его силы: ощущение, хорошо знакомое Брэнногу и его дочери. Он оделся, пребывая в радостной уверенности, что собравшимся вокруг крепости силам зла недолго осталось праздновать победу. Стоя у окна, он наблюдал, как первые солнечные лучи коснулись пиков Теру Манга и те вспыхнули, словно костер. Ему даже показалось, что он видит отблески моря у самого горизонта. Пока он стоял и любовался рассветом, мысли его вновь обратились к Сайсифер, с которой им столько довелось пережить вместе, и тут же ощущения прозрачности, с которым он поднялся с постели, как не бывало. Он всегда считал ее красивой, хотя она и не была похожа на куртизанок Золотого Города, из кожи вон лезших, чтобы привлечь внимание какого-нибудь вельможи или хотя бы вхожего во дворец человека. Сайсифер была сама естественность, никакие ухищрения по части обольщения мужчин не были ей ведомы. Однажды Гайл предложил ей разделить с ним трон, но это было сказано в тот момент, когда ему грозила серьезная опасность и когда силы зла в Ксаниддуме овладели его разумом. Тогда она отказалась, а позже простила его за это предложение, но он так и не был до конца уверен в ее искренности. С тех пор судьбы их были связаны лишь в силу обстоятельств, не более того.

Усилием воли он заставил себя прекратить думать о ней, повернулся спиной к окну и вышел из комнаты. Между его спальней и покоем Сайсифер находился небольшой зал, где он застал девушку, которая уже завтракала свежеиспеченным хлебом в компании нескольких Земляных Людей. В чистом утреннем свете она была еще красивее, чем обычно, и у Гайла при виде нее захватило дух. Девушка и странные человечки были поглощены разговором и, судя по румянцу, окрашивавшему их щеки, чрезвычайно довольны друг другом. Однако стоило Гайлу появиться в дверях, как Земляные Люди тут же вскочили на ноги, явно чувствуя себя неловко в его присутствии. Но он приветливо поздоровался с ними и тоже сел за стол. Вскоре пришел Умлак.

– Ну, надеюсь, вы хорошо отдохнули, – начал он, усаживаясь за стол и кладя рядом с собой дубинку. Похоже, он нигде не появлялся без нее.

– Я чувствую себя заново родившейся, – рассмеялась Сайсифер. – Здесь столько силы.

– И столько доброты, – подхватил Гайл. – Наше недавнее путешествие кажется мне не более чем дурным сном.

– Ни за что не поверю, что здесь вам могли сниться кошмары, – ответил Умлак. Гайл покачал головой.

– Здесь нам вообще ничего не снилось. – И он взял ломоть свежего хлеба, которым угостил его один из Земляных Людей. – Ну, так какие же у нас планы на будущее, Умлак?

Камнетес широко ухмыльнулся.

– Рад сообщить, что Луддак почтил меня своим доверием и поручил вас сопровождать. Нам нужно выходить как можно скорее, Ферр-Болганы и их хозяин вряд ли рассчитывают, что вы так рано покинете наш гостеприимный кров.

– Отлично. И куда же лежит наш путь?

– На север и на запад. На западном берегу есть узкая прибрежная долина, которой мы сможем достичь, перейдя через горы. Посреди долины стоит небольшая деревушка, которая называется Вестерзунд. Ее обитатели не враждебны Камнетесам, хотя мы редко ведем с ними какие-нибудь дела, но они не обидятся, если мы обратимся к ним за помощью. Особенно если мы принесем подарки: припасы и прочие полезные мелочи. – При этих словах его улыбка стала еще шире. – А тебе придется вновь спрятаться за своим прозвищем. Можете сказать, что сбежали из пиратского плена. Гондобарово отребье пыталось навести на здешних берегах свои порядки, и тех, кто отказывался им подчиняться, грабили, а то и убивали. Поэтому жители деревень не очень-то их жалуют и почти наверняка пожалеют тех, кто пострадал от морских разбойников.

– А как жители этой деревни относятся к Золотым Островам?

– Я бы сказал, никак. Но переправиться через море они тебе помогут. Особенно если им хорошо заплатить.

Гайл кивнул.

– Я пока не намерен возвращаться на Медальон. Надо сначала разузнать, что там происходит. Может быть, возвращение будет небезопасным.

– Нужно найти Варгалоу, – сказала Сайсифер. – Хотя сейчас он, наверное, уже на Островах.

Гайл снова кивнул.

– Хорошо. Поплывем на свой страх и риск, но лучше всего будет прикинуться обычными путешественниками.

Умлак произнес задумчиво:

– Здесь вас приняли хорошо. Луддак поначалу колебался. И неудивительно: мы так привыкли жить в полной изоляции от мира, что с трудом доверяем людям. К тому же, как тебе известно, история научила нас особенно опасаться твоих соотечественников. Однако теперь в нас проснулась надежда. Если ты вернешься в Теру Манга сражаться со злом, Камнетесы станут на твою сторону. Я буду счастлив, когда это время наступит, но есть среди нас и такие, кого твое появление совсем не радует, и их немало. Я знаю, что Каменной Твердыне грозит большая беда, Камнемудр предупреждал нас, что когда-нибудь нам придется покинуть и этот дом и отправиться либо в ледяные пустоши севера, либо в какую-нибудь другую страну. Среди нас нет единства. Некоторые согласны попытать счастья в иных местах, некоторые готовы умереть, сражаясь за Каменную Твердыню.

– А ты, Умлак?

– Я люблю свой дом не менее всякого другого Камнетеса. Возможно, если разразится война, я останусь сражаться здесь. Поживем – увидим.

После завтрака они отправились на аудиенцию к Луддаку. Повелитель Камнетесов был по обыкновению мрачен и насуплен, но принял их радушно. Некоторое время они говорили о будущем, о возможной войне с Ферр-Болганами. Ни Камнемудр, ни Землемудр не появлялись, и их разговор как-то незаметно перешел в начало путешествия. В качестве сопровождающих для путешественников Луддак самолично отобрал двадцать могучих Камнетесов. Умлак был убежден в их верности, он так и сказал Гайлу: «Эти раньше умрут, чем выдадут тебя Ферр-Болганам».

Они вышли из Каменной Твердыни и зашагали вверх по узкой горной тропе, то и дело оглядываясь на прекрасную крепость, сожалея, что приходится покидать ее и уходить из-под власти ее добрых чар. Гайлу больно было даже представить, что такое величественное сооружение может попасть в грязные лапы врага, но, зная истинные масштабы грозившей Камнетесам опасности, не мог отбросить такую возможность. Умлак тоже был непривычно тих и печален, и Гайл невольно подумал, что Камнетесы, возможно, обладают способностью предчувствовать будущее, так же как и Сайсифер, которая совсем недавно глядела в лицо ужасу и злобе, поджидавшим их впереди. Однако теперь девушка молчала, ни словом, ни знаком не намекая на подстерегавшую их опасность. Киррикри спустился к ним из поднебесья, и Гайл, подняв голову, увидел, как Скайрак описал в воздухе круг и повернул к дому. Большие птицы, видимо, тоже простились друг с другом, как и люди. Теперь сова летела прямо перед путниками, точно указывая путь, и весь день оставалась у них на виду.

Путники на удивление быстро и легко преодолели каменистую равнину, отделявшую их от гор, и позже, когда дорога пошла по крутым склонам и узким тропкам, лепившимся по самому краю обрывов, Гайл, к своему удивлению, ни разу не почувствовал того леденящего душу страха, который обычно одолевал его на высоте. Напротив, теперь он восхищался горными красотами и то и дело останавливался у края какой-нибудь пропасти, чтобы полюбоваться очередным головокружительным видом. Сайсифер, посмеиваясь про себя, вынуждена была тыкать его в бок или пихать в спину, чтобы заставить двигаться вперед. От каждого ее прикосновения волна радостного возбуждения прокатывалась по его телу, и ему приходилось вновь и вновь повторять себе, что он глупец и что все его надежды напрасны. Но и девушка тоже переменилась в горах, где чистый воздух был напоен какой-то уникальной магией: мрачное настроение покинуло ее, лицо сияло, глаза лучились радостью. Гайл радовался этой перемене, и в то же время ему было грустно, так как он был убежден, что девушка никогда не сможет простить его за прошлое. И тем не менее тот счастливый день в горах запомнился ему надолго.

Вечером они разбили лагерь у самой границы вечных льдов Кровавого Рога. Камнетесы разожгли костер и зажарили пойманного накануне молодого козленка. Большинство из них отошли подальше от костра и совершенно растворились на фоне каменистого ландшафта, не спуская, однако, глаз со своих подопечных. У огня остались лишь Сайсифер, Гайл, Умлак и еще трое его соплеменников. Люди радовались теплу, которое обрело особую ценность после того, как зашло солнце и воздух стал морозным и хрустким, предвещая снегопад. Однако Умлак успокоил их, сказав, что сегодня бури не будет. Гайл хотел спросить его, почему он так уверен, но сдержался: у Камнетеса наверняка были свои проверенные способы предсказывать погоду. Сайсифер поговорила с Киррикри, который устроился на ночь на каменном карнизе высоко над их головами. Он сообщил, что на много миль вокруг нет никого живого, если не считать диких коз да кроликов.

– Еще один день, – произнес Умлак, – и мы, может статься, надуем Ферр-Болганов. Мы правильно сделали, что покинули крепость так скоро.

Сайсифер промолчала. Ей уже давно казалось, что глубоко под ними что-то шевелится, но она ни с кем не поделилась своими подозрениями, списав их на излишнюю осторожность. Не зная до конца пределов собственного могущества, девушка, однако, была уверена, что, в отличие от Земляных Людей, не обладает способностью видеть сквозь камень.

В ту ночь на них никто не напал, и следующий день прошел так же спокойно, как и предыдущий. Дорога по-прежнему тянулась вдоль хребта, по самой кромке снегового одеяла, и каждый шаг к западу наполнял Гайла все большей и большей надеждой. Киррикри время от времени спускался к ним и сообщал, что наземной погони не видно, а долины и пещеры, которые ему удавалось высмотреть в горах, пусты.

Через четыре дня они стояли на склоне горы прямо над деревушкой Вестерзунд, которая сверху казалась маленькой и аккуратной, будто детская игрушка. Умлак, привычно ухмыляясь, указал вниз, а Гайл при виде моря почувствовал явное облегчение. Вид отсюда открывался такой, что дух захватывало от восторга: горы непрерывной чередой уходили дальше на север, где соединялись с еще более мощными хребтами. Умлак пояснил, что здесь, как раз за тем хребтом, на котором они стояли, начинался Хребет Мерзлых Гор, а уже за ним – настоящие горы. Гайл просто не мог поверить, что такая высота возможна, и обратил свой взор к морю, которое, заполняя всю подкову берега, уходило вдаль до самого горизонта, и дальше – туда, где ждали его Золотые Острова.

Спуск был долгим: к полудню они достигли лишь холмистых предгорий, а несколько часов спустя шли меж зеленых полей и лугов, на которых пасся скот. Жители деревни уже знали об их приближении и выслали несколько человек им навстречу. Это были коренастые, плотно сбитые мужички, и при виде их Сайсифер невольно вспомнила своих бывших односельчан-рыбаков из Зундхевна. Поприветствовав путешественников, они в немногих словах сообщили, что в деревне уже готова комната для «купца» и его жены, ставших жертвами пиратов Гондобара.

– Им повезло, – пояснил Умлак Тунфинну, который возглавлял отряд встречавших. – Мы, Камнетесы, обычно не очень-то интересуемся тем, что творят пираты на море, но Гайл – наш друг. Он привозит нам кое-какие товары, что не так-то просто и требует известной смелости. Кстати, о товарах… – И он принялся перечислять добро, которое по приказу Луддака было послано в дар жителям деревни.

Камнетесы Умлака не захотели оставаться на ночь в деревне, а предпочли стать лагерем поодаль. Истекая слюной от вожделения, разглядывали они откормленную скотину, но Умлак пригрозил, что, если наутро деревенские недосчитаются хотя бы одной драной козы, он собственноручно снимет голову с виновного. С этими словами он присоединился к Тунфинну, который уже повел гостей в отведенный для них дом. Вскоре они вошли в деревню, состоявшую из двух десятков бревенчатых домов да нескольких деревянных пирсов, которые выдавались далеко в море. Возле них болтались утлые лодчонки, составлявшие, по-видимому, весь флот деревни. Дерево, из которого здесь было выстроено все, очевидно, привозилось из леса по соседству. Поселение не имело никакой естественной защиты от непогоды, и в суровые зимние шторма местным жителям, должно быть, приходилось несладко.

– Корабль выходит в море на рассвете, с первым приливом, – хрипловатым голосом сообщил Гайлу Тунфинн. – Он небольшой и не такой роскошный, как те, к которым ты привык, но ничего, выдержит. Ты ведь с Золотых Островов?

– Да, мой дом на одном из множества мелких островков, что окружают главный, – соврал Гайл. – Тамошние обитатели высоко ценят независимость. К счастью, взгляд Императора редко падает на нас. – И он подмигнул.

На какое-то мгновение ему показалось, что он перегнул палку, так как крестьянин наморщил лоб и насупился не хуже заправского Камнетеса, но уже через секунду лицо Тунфинна прояснилось, и он широко ухмыльнулся.