Текст книги "Трон Дураков"

– Империя нас не любит. А вот если бы ты был Императором, что бы ты стал делать тогда? Послал бы против нас мощный флот?

– Если бы я был Императором? – задумался Гайл. – Трудно даже вообразить. А чего бы ты ждал от меня, если бы я был на месте Кванара?

Гондобар вздохнул.

– Я умираю. Но перед смертью мне хотелось бы знать, что Гамавары примирились с Труллгунами, к дому которых мы принадлежим по крови. Мира, Оттемар. Я хочу мира и прощения для моих людей. Хватит раздоров. Мы дадим Римунам клятву верности, признаем себя их союзниками.

Сердце Гайла подпрыгнуло от восторга и неожиданности, но он сделал вид, будто ничего не случилось.

– А как же Даррабан, глава династии Труллгунов? Он ведь открыто заявил, что Гамавары нанесли его дому оскорбление. Как быть с этим?

– Если бы ты был Императором, то мог бы приказать ему, нет, попросить его принять наше предложение мира. Ведь если мы признаем тебя Императором, то разве это не значит, что мы признаем и власть Даррабана? А также брак твоих родителей?

– И отречетесь от Онина? Готовы ли остальные Гамавары пойти на это? Если да, то Даррабану придется принять ваше предложение.

Гондобар тяжело вздохнул и потер глаза.

– Да, ничего другого нам не остается, кроме как признать свою неправоту. Хотя это будет больно. Но ты как Император окажешь нам поддержку?

– Любую, кроме вооруженной. Еще какие-нибудь условия?

– Никаких. Все честно, без обмана и предательства. Это действительно все, чего мы хотим. Я говорю от имени большинства из нас, но не всех. Думаю, что тебе следует это знать. Но если ты станешь Императором и замолвишь за нас слово перед Труллгунами, этого будет достаточно.

– Однако всегда будут Гамавары, которые откажутся соглашаться с мнением большинства.

– Я слишком стар и слаб, чтобы враждовать с тобой, Оттемар, но правду сказать должен, хотя, может быть, ты и проклянешь меня за это.

– Мне не привыкать к горьким истинам. Говори.

– У твоей матери и моего брата родился сын. Его зовут Дрогунд, и он живет в Теру Манга по сей день. Я, предводитель Гамаваров, всю жизнь несу проклятие бесплодия. У меня было три жены, и, хотя всех троих я любил так, как полагается настоящему мужчине, ни одна из них не понесла. Но я взял сына Онина в свой дом и воспитал его как своего. Когда я умру, править в Теру Манга будет он. Но знай, что он ненавидит Империю, Римунов и Труллгунов одинаково сильно. Если бы он слышал наш разговор, то плюнул бы мне в лицо, несмотря на то что я заменил ему отца. А тебя послал бы в Золотой Город, запечатав в просмоленную бочку.

Гайл скривился.

– Понятно. Дрогунд послушен твоей воле?

– Да, он будет верен мне, пока я жив.

– Но не мне. И что же ты предлагаешь делать сейчас?

– Теперь, когда мы понимаем друг друга и ты обещал мне свое содействие, нужно сказать другим Гамаварам. Ты должен отправиться со мной в Теру Манга и выступить перед собранием капитанов. Необходимо, чтобы они тебя выслушали.

Гайл кивнул:

– Хорошо. Все это очень хорошо. Но твои люди должны узнать и кое-что еще. Дело такое важное, что, может статься, даже твои мятежники решат на время забыть о наших разногласиях. Всех нас ждет большая беда, куда более серьезная, чем мелкие семейные свары.

На какое-то мгновение Гайлу показалось, что Гондобар рассердился. В глазах старика промелькнула тень той мрачной силы, которой он, видимо, обладал когда-то.

– Мелкие? – переспросил он почти грозно.

– Не сердись, я не хочу никого оскорблять. Но выслушай, какой опасности Омара избежала совсем недавно и что еще ждет ее впереди, и суди сам.

И Гайл рассказал ему о Корбилиане и войне с Ксаниддумом. Много раз на протяжении его рассказа выражение ужаса на лице старого пирата сменялось недоверием, точно он сомневался в разумности говорившего. «Может, это еще одна разновидность семейного помешательства Римунов?» – то и дело спрашивал он себя. Но девушка дополнила историю некоторыми деталями, и в ее голосе не было ни тени безумия, а только каменное спокойствие, подтверждавшее ужасающую правдивость слов Гайла.

– Мы думали, все кончилось, – завершил свой рассказ Оттемар Римун. Но человек, который пришел из ледяной пустыни на юге, показал нам, что мы ошибались. Омаре грозит новая беда. И, если между нами не будет согласия, мы погибнем. Так что, когда я стану Императором, мне потребуется поддержка всего моего народа. Именно об этом я и собираюсь говорить в Теру Манга. Твои люди должны понимать, что им придется воевать бок о бок с Труллгунами и Римунами. Я знаю, сколь нелегко будет убедить их пойти на это, но, поверь мне, Гондобар, я видел, как солдаты Империи шли в бой в одном строю с Избавителями, Земляными Людьми и воинами Странгарта. В Элбероне и сейчас существует армия, способная противостоять самому свирепому врагу.

Гондобар смотрел перед собой отсутствующим взглядом, словно обдумывал какую-то мысль, внезапно пришедшую ему в голову. Прошло несколько минут, прежде чем он заговорил. Голос его дрожал, но не от старческой немощи.

– Это зло, о котором ты говоришь, эта сила. – Он произнес это слово таким тоном, точно речь шла о дурной болезни.

– Поверь, я не обманываюсь, она действительно существует, – поспешил возразить Гайл.

– Я знаю. Но где?

Гайл пожал плечами:

– Скрыта уже много веков подряд. Нам придется искать.

– Может быть, и нет.

И тогда Сайсифер стало ясно, что Гондобар знает больше, чем его люди. Он испытал такое, что не часто выпадает на долю других людей. Может, в этом и причина его болезни.

– Ты слышал о ней? – спросила девушка.

– Может быть. Моя земля, которую мы с Онином отняли у каких-то жалких существ, что жили там прежде, зовется Теру Манга. На языке коренных жителей это означает «ужас под землей». Мы никогда не вникали в суть этого названия, да и неудивительно: наши глаза обращены к морю. На север мы никогда не заглядываем: там, за нашими островами, в горах под Кровавым Рогом творятся странные вещи. Однако в последнее время у нас стали исчезать люди. Их убивают твари, которых мы называем пожирателями плоти. Они выходят на охоту, когда стемнеет, и потому мы никогда не спим без света и оставляем на ночь сторожей. А кроме того, земли, расположенные за нашими, стала заволакивать какая-то мгла. Люди боятся. Вот потому-то я и хочу, чтобы Гамавары примирились с Труллгунами и вернулись на Золотые Острова. У моих людей нет никакого желания поближе познакомиться с ужасом, что обитает в подземельях Теру Манга.

Гайл взглянул на Сайсифер. Девушка сидела абсолютно прямо, крепко зажмурившись, и он подумал, что она, должно быть, разговаривает с Киррикри. Мгновение спустя глаза ее открылись. Гондобар был по-прежнему занят своими мыслями и не обратил никакого внимания на странное поведение гостьи.

– Что случилось?

– Мне кажется, я видела это раньше. – Девушка имела в виду внутреннее зрение. – Теру Манга. Гондобар прав, вся местность окружена облаком тьмы. Неужели Анахизер там?

Гайл содрогнулся.

Гондобар прервал их беседу.

– Так значит, ты можешь заглядывать в будущее? – спросил он, обращаясь к Сайсифер. – Тебя поэтому и везут за море или ты путешествуешь как любовница Оттемара?

Внутренне Сайсифер вся ощетинилась, но ответила не столь резко, как ей хотелось.

– Нет. – Голос ее звучал, как перезвон сосулек.

– А зачем ты потребовал ее на свой корабль? – поинтересовался Гайл. Уж не потому ли, что считал ее моей любовницей?

Гондобар нахмурился.

– Нет. Я вообще ничего не знал о ее существовании. Ее потребовал для себя Ранновик.

– Зачем? – Голос девушки прозвучал, как удар хлыста. – Что ему от меня нужно?

– Просто он тебя хочет, – без тени смущения объяснил Гондобар. – Он тебя увидел, и ты ему понравилась, вот и все. Он же Гамавар.

– А ты согласился?

– Мне приходится считаться с его желаниями. Он – человек Дрогунда. Когда Дрогунд станет править Гамаварами, Ранновик будет его правой рукой. Я пытался убедить Дрогунда в своей правоте. Я даже пытался задобрить его: давал его людям почетные места среди капитанов кораблей. Ранновик плавает со мной, что уже честь для него. Конечно, он меня уважает, но служит двум хозяевам.

– И потому, когда он потребовал меня, ты согласился, – холодно прокомментировала Сайсифер.

– Да.

– Я скажу Ранновику, чтобы и пальцем не смел трогать Сайсифер, вмешался Гайл. – Или он презирает меня так же, как Дрогунд?

– Он знает, кто ты такой, – ответил Гондобар.

Вдруг Сайсифер встала и подошла к столу. Выбрав сочную сливу с наполненного фруктами блюда, девушка принялась спокойно ее разглядывать.

– Очень хорошо, Гондобар. Мы проверим Ранновика на верность.

Предводитель пиратов испугался:

– Но это очень деликатное дело…

– Понимаю. Мы будем осторожны. Но скажи Ранновику вот что: если он посмеет прикоснуться ко мне, этот корабль никогда не найдет дороги домой.

Гондобар молчал, но Гайл подошел к девушке, взял ее за плечи и повернул лицом к себе.

– Что за игру ты затеяла?

– Я видела Теру Манга. Ее скалистые берега изрезаны сотнями рек и речушек. Чтобы попасть в крепость пиратов, надо проплыть по ним, но для этого требуется большое искусство. Многие отважные мореходы расстались с жизнью, пробираясь сквозь лабиринт воды и камней. Никто не сможет найти крепость без карты или хорошего провожатого. Да и стоит она далеко от берега, на высоком утесе. – И она обернулась к пирату: – Так ведь, Гондобар?

– Откуда ты знаешь? – воскликнул он испуганно.

– Цитадель стоит футах в пятистах от берега. Она вырублена в цельной скале и похожа на холм, изрытый кроличьими норами. Чтобы попасть в нее, надо карабкаться по веревочным лестницам…

– Откуда ты все это знаешь? – продолжал сипеть пират. От страха ему даже изменил голос.

– Видела, – ответила девушка спокойно. – Хотя никогда там не была. Это и есть мой дар. Даже Гайл побледнел.

– Твой дар? – прошептал он. – Так значит, он не покинул тебя после Ксаниддума? Или это Киррикри рассказал тебе все?

– Я видела Теру Манга, – громко продолжила Сайсифер, – и стену мрака, что окружает ее. Я знаю, что на твоем судне есть лоцман, единственный из всей команды, кто может найти дорогу домой. На каждом вашем корабле есть такой человек. Их мало, ибо лишь избранных обучают искусству прохождения через лабиринт Теру Манга.

– Это так, – подтвердил Гондобар, глядя на нее с таким ужасом, будто перед ним была не женщина, а ядовитая змея.

– Если Ранновик не выполнит моего требования, твой корабль и два других вместе с ним никогда не вернутся в родную гавань. Я никому не причиню вреда, буду спокойно сидеть в твоей каюте, можешь даже заковать меня в цепи, если хочешь. Но корабли не найдут дорогу домой.

Гайл хотел было воспротивиться – уж слишком рискованно она играла, но тут ему пришло в голову, что лучшего способа убедить Ранновика и остальных в существовании силы просто нельзя было придумать. Даже на Гондобара это произведет впечатление. И Гайл обернулся к нему.

– Поверь мне, дядюшка, она это может, – произнес он, не переставая удивляться хладнокровию Сайсифер.

Тот хмуро наблюдал, как девушка поедает сочный плод. Ее глаза притягивали старого пирата, словно магнит. Наконец он встряхнулся.

– Хорошо. Проверим. Я прикажу привести лоцмана. – И, повернувшись к двери, он издал зычный крик. В каюту немедленно ввалился огромных размеров пират, готовый искромсать на мелкие кусочки всех врагов своего хозяина.

– Приведи лоцмана! – рявкнул Гондобар.

Сайсифер покончила со сливой и теперь вытирала губы, Спокойно глядя Гайлу в глаза. Однако выражение безмятежности сошло с ее лица, когда огромный пират снова возник в дверном проеме, а из-за его спины показался Ранновик.

– Ты звал меня? – спросил он, и его ухмылка стала еще шире, как только он заметил явное раздражение Сайсифер.

– Ранновик и есть лоцман? – удивился Гайл.

– Да, – кивнул Гондобар. – Скажи же ему! – бросил он девушке, которую уже просто трясло от злости.

Сайсифер справилась с собой и изобразила приятную улыбку.

– С удовольствием, – ответила она. – С большим удовольствием.

Глава 9
ТЕРУ МАНГА

На этот раз Сайсифер ответила Ранновику прямым уверенным взглядом, так что пират не выдержал и обернулся к своему предводителю, ожидая услышать объяснение.

– Значит, ты и есть лоцман, – произнесла девушка небрежно. – И только ты знаешь путь через проливы Теру Манга к цитадели.

Наглая ухмылка вернулась на физиономию пирата.

– Именно так. Гондобар оказал мне такую честь.

– А ты злоупотребляешь его доверием и заставляешь потакать твоим неразумным требованиям.

Ранновик нахмурился и бросил беглый взгляд на Гондобара. Тот сидел мрачный как туча.

– Что ты хочешь этим сказать, наглая девчонка? – рявкнул лоцман.

– Ты распорядился, чтобы меня доставили на ваш корабль. Очевидно, ты надеялся, что сможешь поступить со мной, как тебе заблагорассудится. – В глазах девушки было столько презрения и ненависти, что пират невольно отпрянул.

– Ну и язык у тебя! С таким и меча не надо! – натужно рассмеялся он.

– У тебя есть дар, – продолжала она, не обращая никакого внимания на его слова. – И у меня есть дар. Гондобар хочет, чтобы я продемонстрировала свой. – Пират оцепенел от страха. – Отправляйся на палубу и веди корабль. Посмотрим, удастся ли тебе найти Теру Манга. Даже если ты доберешься до самой земли, нужный проход ты все равно не отыщешь.

Ранновик озадаченно уставился на девушку, потом фыркнул.

– Чушь какая-то. Почему это я не отыщу проход?

– Потому что я тебе не позволю.

Глаза Ранновика широко распахнулись от изумления.

– Ты не позволишь! – И он громко расхохотался, запрокинув голову и демонстрируя великолепные зубы. – Это на корабле-то, полном самых отчаянных головорезов во всех северных морях!

– Я буду сидеть здесь и молчать. А ты отправляйся на палубу и веди судно. Тебе не удастся отыскать секретный путь в Теру Манга.

– Нелепица какая-то! – громыхнул Ранновик, но было видно, что он обеспокоен. Ее холодная уверенность сбивала с толку.

– Ты сомневаешься в ее словах, – вмешался Гондобар. – И я тоже.

– Но если она окажется права? – не удержался Гайл. – Что тогда?

Сайсифер повернулась к Гондобару:

– Если он не сможет найти путь, как я предсказываю, то я попрошу у тебя награду.

Капитан пиратского корабля кивнул, хотя и скосил при этом глаза в сторону Ранновика.

– По-моему, справедливо, а, Ранновик? Как тебе кажется?

Тот фыркнул:

– Если я не смогу! Ха! Отлично. Соглашайся.

– Чего ты хочешь? – спросил Гондобар.

– Чтобы он отказался от всяких притязаний на меня. Ты согласился, чтобы меня привезли сюда по его просьбе. Возьми свое согласие назад.

Подумав, старый пират кивнул:

– Хорошо, так и сделаем. Но если мы не найдем Теру Манга, если не найдем…

– Я приведу корабль в гавань.

Ужас изобразился на лицах обоих морских разбойников, старого и молодого. Пальцы Ранновика непроизвольно потянулись к рукояти одного из мечей, висевших у него за поясом.

– Откуда ты знаешь дорогу? Только избранные Гамавары…

– Есть на свете силы, о которых тебе давно пора узнать, – ответила девушка, без тени страха глядя на меч.

– Ну что ж, если Гондобар этого желает, пусть будет так! – Ранновик резко повернулся и зашагал к выходу. Дойдя до двери, он остановился и спросил: – А что будет, если я все-таки отыщу путь? Тогда ты будешь моей?

– Ты его не найдешь, – сказала Сайсифер.

– Это ты так говоришь. Ну а если? Гондобар громко прокашлялся.

– Если ты найдешь дорогу, она будет согревать твою постель. Или мы сделаем из нее наживку для пожирателей плоти, на выбор.

Ранновик снова расплылся в улыбке.

– Ну, тогда-то уж она точно выберет меня! – С этими словами он захлопнул за собой дверь. Его хохот еще долго отдавался эхом в коридоре, пока он поднимался на палубу.

Сайсифер отошла в угол каюты, опустилась на сваленные там подушки и закрыла глаза. Гайлу невольно вспомнилась бурная зимняя ночь в рыбацкой деревушке Зундхевн на далеком юге, когда девушка, поощряемая Корбилианом, впервые использовала свой редкий дар. Тогда-то она и увидела Ксаниддум и предсказала их дальнейшую судьбу.

Сам он подошел к Гондобару и сел на его скамью. Им было что обсудить: пират расспрашивал племянника о восточных землях, тогда как Гайл интересовался подробностями жизни Гамаваров и новостями из Империи.

Наступил вечер, но Сайсифер так и не сдвинулась с места. Гондобар решил оставить девушку там, где она была, и перешел в другую каюту, поставив у ее дверей часовых. С Гайлом он больше ни словом не обмолвился насчет дороги в Теру Манга, а когда тот попытался расспросить девушку о ее затее, ответом ему было упрямое молчание.

Один за другим медленно тянулись дни, словно разбухшие от морской сырости. Сайсифер мало разговаривала и часто впадала в задумчивость, хотя здоровье ее, судя по всему, было в полном порядке. Гайл много времени проводил в разговорах с дядей, понимая, что болезнь Гондобара зашла так далеко, что жить ему осталось считаные дни.

Однажды после полудня, когда минуло три недели с момента появления Гайла и Сайсифер на корабле, Гондобар вошел к ним в каюту. Пират был явно чем-то взволнован. Девушка совсем недавно вышла из очередного транса и теперь молча сидела в углу, отдыхая.

– Что случилось? – спросил Гайл.

– Мы сбились с курса, – проворчал его дядюшка, сверля взглядом Сайсифер. – Ранновик ругается на чем свет стоит, люди возмущаются. Теру Манга должна была показаться на горизонте еще час тому назад.

Гайл кивнул:

– Может быть, теперь Ранновик ей поверит.

Гондобар ответил ему изумленным взглядом и вышел. Он явно не ожидал такой реакции племянника. Через час пират вернулся, ведя с собой Ранновика, который только что не плевался от злости. Увидев девушку, злополучный лоцман кинулся было к ней, но Гайл преградил ему путь.

– Не тронь ее, – произнес он надтреснутым от ярости голосом.

– Если это все она наколдовала, – прорычал Ранновик, – то скажи ей, что мы скоро окажемся на севере, за островом Тарн, в опасных водах. А если нас подхватит течение Тюленьего Мыса…

Сайсифер ответила ему спокойным взглядом.

– Сядь, – голос ее звучал как во сне, – и ни о чем не беспокойся, Ранновик. Я найду твою землю.

– Чудовище! – продолжал кипятиться Ранновик, но короткий кивок капитана заставил его успокоиться. Оба пирата сели за стол, не переставая пожирать девушку взглядами, но она вновь закрыла глаза. С полчаса все сидели в молчании. Гайл чувствовал, как растет напряжение, и думал, что девушка так и осталась для него загадкой. Интересно, сколько еще в ней таится неожиданных способностей?

Вдруг наверху послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и в каюту ворвался задыхавшийся от бега пират.

– Земля! Теру Манга!

Ранновик бросился к выходу, обернулся и бросил:

– Теперь я проведу корабль в гавань! А девчонка дорого заплатит потом за свое колдовство! – И его сапоги загрохотали по трапу.

Лоб Гондобара сверкал от пота. Пират вытер его ладонью и обратился к Гайлу:

– Нет, он не найдет проход. – Тело его усохло еще больше с тех пор, как племянник повстречал его впервые.

Гайл, соглашаясь, кивнул, убежденный в силе своей спутницы.

– Сайсифер ему не позволит, – задумчиво произнес он, и тут же новая волна недоверия окатила его с головы до ног. «Неужели сам корабль подчиняется ей? Что же с ней такое случилось? И где предел ее способностям?» Он вспомнил Корбилиана, но эта мысль так напугала его, что он поспешил тут же изгнать ее из своего сознания. Конечно, Сайсифер не обязана была отчитываться перед ним, но все же в ней таилось теперь что-то пугающее, какая-то непостижимая глубина. И ведь она с самого начала знала, что от Гондобара и его людей ей не грозит никакая опасность. Он вновь устремил на нее взгляд, но она оставалась неподвижной, словно древний идол.

Прошел еще час. Солнце клонилось к закату. Корабль по-прежнему не хотел идти домой.

Тревога, страх и, наконец, паника овладели людьми. И снова Ранновик спустился вниз. Лицо его осунулось, губы плотно сжались, рубашка промокла от пота.

– Ты не найдешь пути, – сказал Гайл, на этот раз абсолютно уверенный в правоте своих слов.

– Ну? – еле слышно спросил Гондобар.

Ранновик пытался заговорить, но только тряхнул головой.

Сайсифер открыла глаза. Вид у нее был бодрый и свежий. Она спокойно встала, точно присутствие разъяренного лоцмана нисколько ее не пугало.

– Кораблю ничего не грозит, – произнесла она ровным голосом.

– Дважды мы чуть не распороли себе брюхо о скалы! – прорычал Ранновик в ответ. – В темноте найти проход невозможно. И стоять на якоре всю ночь тоже опасно – течение здесь коварное.

– Я проведу корабль, – терпеливо, словно разговаривала с маленьким мальчиком, повторила Сайсифер. – Пошли на палубу.

Ранновик бросил отчаянный взгляд на своего капитана.

– Хорошо. Я смирюсь с этим безумием. Мою память как будто заволокло туманом. Я отказываюсь от своего права на девушку. Пока она на этом корабле, я не только прикоснуться, но даже дохнуть на нее не посмею.

– И никто другой не посмеет, – добавил Гондобар. – Так, Оттемар?

– По-моему, это справедливо. Сайсифер?

– Меня вполне устраивает. Хватит мучить Ранновика. Пусть ведет судно в гавань. – И она улыбнулась верзиле-пирату.

Тот отшатнулся.

– Я же сказал! – прошипел он. – Я не могу.

– Пойдем на палубу, – предложила она. – Там увидишь. – Она сделала ему знак идти вперед, и он повиновался. Девушка и Гайл последовали за ним, а следом, свистя и задыхаясь, точно восьмидесятилетний старец, потащился Гондобар.

На палубе матросы устремили на них полные ненависти и тоски взгляды, но Сайсифер сделала вид, что не заметила их. Она велела Ранновику встать у руля, и он сделал, что ему было сказано, несмотря на ропот своих подчиненных.

– Веди судно в гавань, – прошептала Сайсифер. – Облако, что застилало твой взор, рассеялось. Люди вновь станут доверять тебе, если ты найдешь дорогу домой.

Ранновик метнул на девушку злобный взгляд и снова повернулся к маячившей впереди громаде берега. Он понимал, что Сайсифер хочет избавить его от еще большего позора, и не мог не испытывать за это благодарности, однако именно она послужила причиной его падения в глазах команды. Лоцман был настолько взбешен, что даже привычная ухмылка, прежде никогда не сходившая с его физиономии, потонула в пучине злобы. Тем временем высокие черные утесы, тут и там испещренные багровыми предзакатными бликами, надвигались все ближе. Между ними зияли глубокие каньоны, словно прорытые руками гигантов. Бесчисленные реки и речушки Теру Манга с грохотом неслись по ним к морю, вспенивая прибрежную воду. До сих пор Ранновику никак не удавалось вспомнить, какой же из многочисленных провалов скрывает заветный вход в гавань. Несколько раз он выбирал наудачу, но каждая попытка войти в первый попавшийся каньон заканчивалась тем, что мощное встречное течение просто выбрасывало корабль обратно, едва не разбивая его в щепы.

Легионы чаек носились над утесами, вершины которых упирались в облака. Пронзительные крики птиц, сливаясь с грохотом низвергавшихся в море потоков и сердитым ревом волн, напоминали дикий хохот целой армии, внезапно пораженной безумием. Обычно пираты не обращали внимания на шум, но тут им стало не по себе; казалось, духи всех когда-либо ограбленных и убитых ими мореплавателей собрались здесь сегодня, чтобы не дать им войти в родную гавань и увлечь за собой на дно, присоединив давних обидчиков к своему призрачному сонму. Но тут перед глазами Ранновика будто рассеялось облако, и он ясно увидел, куда нужно направить корабль. Он приказал взять курс параллельно утесам и идти на северо-восток. Еще час они плыли молча, но за это время матросы заметили, что к их лоцману возвращается спокойствие верный признак привычной уверенности. Моряки по-прежнему избегали разговоров, однако напряжение на палубе заметно уменьшилось.

– Вот это место, – произнес наконец Ранновик, указывая рукой на два утеса-близнеца, которые застыли друг против друга по обе стороны еще одного мрачного провала, разрывавшего берег Теру Манга. Искусной рукой направил он корабль в теснину, где бесновалась вода, и через несколько секунд огромные утесы сомкнулись над их головами, загородив собою последние лучи клонившегося к закату солнца. Матросы ворчали, что негоже входить в ущелье в темноте, но Ранновик распорядился принести факелы, и вскоре их пламя закачалось над палубой, подобно кронам деревьев в бурную ночь. Страх окончательно отпустил лоцмана, он выкрикивал команды уверенно и резко.

Гайл с восхищением взирал на исполинские стены, мимо которых проносило корабль течение, поражаясь их невероятной высоте. Тысячи птиц, гнездившихся в расселинах, выкрикивали проклятия вослед пиратским судам, осмелившимся нарушить их покой. На какое-то мгновение эти каменные громады напомнили ему дорогу в Ксаниддум, которая тоже шла через глубокое ущелье, прорезавшее насквозь базальтовое плато. Он обернулся к Сайсифер, чтобы посмотреть, не пришла ли ей в голову та же мысль. Девушка внешне оставалась абсолютно спокойной, но внутри нее поднималась волна дикого животного страха, который она всячески старалась подавить. Она чувствовала, что за этими стенами и под ними скрываются существа, на которые ей совсем не хотелось смотреть.

И только голос Киррикри, доносившийся сверху, из просвета между черными скалами, прорезавший шум и гомон птичьего базара, помогал ей не сдаваться.

Теснина вдруг резко сузилась, вода серебряной пеной вскипела между утесов, волны завыли, точно дикие звери, скребя и царапая стены своей вековой темницы. Ранновику пришлось кричать во весь голос, чтобы матросы слышали его команды, но судно ни на миг не сбилось с курса. Пират и впрямь был мастером своего дела.

Сайсифер не проронила ни слова с тех пор, как судно вошло в ущелье. Взгляд ее был устремлен вперед, словно она не видела ни грохочущей стремнины, ни окружавших ее каменных стен, а вглядывалась в судьбу, которая ее ожидала. Гайл хотел было спросить, что она видит, но передумал. Гондобар, убедившись, что корабль приближается к дому, ушел с палубы. Гайл знал, что у старика почти совсем не осталось времени.

Больше часа корабли пиратов пробирались сквозь ущелье, стены которого становились все выше и выше, так что даже узкая полоска неба давно исчезла из виду. То и дело скалы расступались, чтобы дать дорогу соседнему потоку; местами сверху низвергались водопады. Утесы не были совершенно голыми: тут и там их покрывали кучки кривых, чахлых деревьев, которые каким-то чудом не падали, цепляясь длинными жилистыми корнями и узловатыми ветвями за малейшие выступы в скальной породе. В свете факелов их корни напоминали жирных белых червей, и при одном взгляде на них Гайла замутило.

Но вот Ранновик направил корабль сначала в один параллельный проток, затем в другой, и наконец торжествующе указал рукой куда-то вверх, на гроздья танцующих огней.

– Днем тут есть на что посмотреть! – прокричал он. – Но сегодня ночью нет зрелища приятнее, чем это. – С этими словами он повернул корабль, и тот нырнул под массивный утес, нависавший над водой по левому борту. За ним обнаружилась пристань, по-видимому вырубленная прямо в скале. Волны беспрестанно бились о камень, но на берегу уже стояли люди, кто с факелами, а кто с веревками в руках. Как только корабль повернулся боком к пристани, на борт полетели канаты, которые матросы тут же привязали к специальным креплениям на палубе. Затем они перебросили на берег свои веревки, которые встречавшие поймали и закрепили вокруг причальных тумб. С борта на берег перекинули деревянный трап, и вот уже первые пираты легко взбежали по нему на пристань, где их сразу окружили друзья. Остальные корабли тоже вошли в гавань целыми и невредимыми, включая и отнятую у Кромалеха галеру. Их матросы радостными криками приветствовали товарищей на пристани, и Гайл видел, что они довольны успехом Ранновика.

Оказавшись на пристани, Гайл поднял голову и в свете факелов увидел вертикальную шахту, которая наподобие гигантского дымохода прорезала скалу насквозь. Изнутри она вся была опутана переплетенными веревочными лестницами, словно паутиной. По ним с потрясающей ловкостью карабкались вверх и вниз люди, кажется, даже не замечая головокружительного провала у себя под ногами. У Гайла упало сердце: ничего на свете не боялся он так сильно, как высоты. Однако другого пути в пиратскую цитадель не было: прорубить ступени в уходившем круто вверх базальтовом склоне человеку было бы не по силам.

Вдруг на его плечо легла рука Гондобара.

– Через пару минут мы будем наверху, – сказал он, наблюдая за разгрузкой судов. Последние матросы покинули корабли, а их место уже заняли небольшие команды из трех-четырех человек, готовые отвести суда в какую-то потайную гавань, где стоял весь пиратский флот. – Однако будь осторожен, продолжал старый пират. – Слух о нашем прибытии уже достиг крепости. Дрогунд выйдет нас встречать. Дай мне сперва поговорить с ним. Потом, когда все соберутся, обсудим дело подробно. Пока я жив, ты под моей защитой.

Тут сверху опустилась сеть, и Гондобар шагнул в нее, сделав гостям знак следовать за ним. Хотя его племянник и обрадовался, что не надо будет карабкаться по веревочной лестнице, все же, когда сеть туго натянулась, ему стало не по себе. Под ногами и над головами у них были деревянные крестовины, так что они оказались в клетке с сетью вместо прутьев. Гондобар уцепился за сеть руками и прокричал команду. В ту же минуту клетка плавно пошла наверх: по-видимому, там стоял ворот или еще какой-то подъемный механизм. Почувствовав, как у него сводит желудок, Гайл закрыл глаза и отвернулся, чтобы скрыть свою слабость, но старый пират заметил это и ухмыльнулся. Сайсифер улыбнулась ему, и он вежливо кивнул, сочувствуя племяннику.

– Цитадель, – шепнул пират девушке, – в пятистах футах у нас над головой.

– Должно быть, это изумительно красивое место, – откликнулась она. Сайсифер высота нисколько не пугала, и она с большим интересом рассматривала стенки каменного колодца. На них на равном удалении друг от друга были укреплены факелы, и девушка не переставала удивляться, кто же мог это сделать. «Понятно, что не люди вырубили эту шахту, но в то же время она и не естественного происхождения: слишком уж гладкие у нее стенки», размышляла Сайсифер. Она не могла представить себе существ, способных на такой строительный подвиг. Оставив эту мысль, девушка подняла голову и увидела на краю шахты крохотные человеческие фигурки, которые отчетливо вырисовывались в свете факелов.

Подъем наконец закончился, и сетчатая клетка оказалась на гладком полу просторной каменной площадки. От нее во все стороны расходились небольшие тоннели, напоминавшие кроличьи норы, а по другую сторону провала, из которого только что вынырнули путешественники, возвышалась цитадель, сложенная из грубого камня. Сайсифер сразу поняла, что перед ней результат стараний разных культур: сначала каменную площадку обтесали и укрепили люди, чей талант обращения с камнем не уступал дару Земляных Людей находить и прорывать подземные тоннели, потом пришли Гамавары и создали разветвленную систему пещер, а из камней сложили дома. Гайл, почувствовав под ногами твердую почву, открыл глаза и теперь в изумлении озирался по сторонам.