Текст книги "Время грешить"

Глава 10

В утреннюю гостиную Джульетта вернулась спустя полчаса. Лорд Моффат уже ушел, а Ричард сидел за столом и читал газету. Завидев жену, вежливо встал.

– С детьми все уладилось?

Какой сложный вопрос! Мальчики обижены строгой нотацией учителя, миссис Бикфорд в ужасе от бегства Лиззи, а сама Джульетта сердита на всех сразу. Зная, что не умеет скрывать чувства, она тем не менее постаралась придать лицу безмятежное выражение.

– Лиззи вернулась к гувернантке, а мальчики продолжают занятия. Во второй половине дня все трое смогут принять участие в праздничных развлечениях.

Ричард ответил вежливой улыбкой.

– Замечательно. В таком случае, может быть, начнем обещанную экскурсию?

Джульетта, не отрываясь, смотрела на мужа. События вчерашнего вечера привели ее в состояние почти болезненного возбуждения; чувственный взгляд и низкий, с хрипотцой голос отнюдь не способствовали успокоению, а, напротив, живо напомнили о страстных, сводящих с ума поцелуях.

– Джульетта?

Непрошеный румянец выдал внезапное смущение. Что же с ней происходит? Неужели рядом с этим красивым таинственным человеком нельзя думать ни о чем другом?

– Пойдем, – коротко пригласила она, радуясь, что муж не умеет читать мысли.

Она взяла Ричарда под руку и ощутила под пальцами твердые мускулы. Не обращая внимания на горячечный пульс, повела мужа по тем комнатам, где ремонт уже подходил к концу. Чувственное волнение вскоре уступило место иным ощущениям: гордости за свой труд и удовлетворению от того, что все у нее так неплохо получилось. Супруг не скрывал восхищения.

Принимая принципиальные решения, Джульетта постоянно советовалась с мужем в письмах, и все же наблюдать за его непосредственной реакцией оказалось очень интересно. На лице то и дело появлялось выражение восторженного удивления. До чего же приятно чувствовать себя немножко волшебницей!

– Миниатюрная копия кабинета? – уточнил Ричард, войдя в маленькую комнатку, притаившуюся в дальнем углу особняка.

– Это экспериментальный вариант, – пояснила Джульетта, с интересом наблюдая, как муж рассматривает сложную резьбу на оконных рамах. – Хотела использовать этот узор в твоем офисе, но когда столяры приступили к работе, побоялась, что сочтешь его чересчур вычурным.

– Очень красиво, – похвалил Ричард.

Он внимательно осмотрел комнату. Джульетта тоже по-новому взглянула на плоды своего труда, отметила каждую деталь: зеленый мраморный камин, стенные панели из красного дерева с темным кантом. На полу лежал золотистый, с зелеными искрами ковер; стулья с высокими резными спинками окружали старинный, инкрустированный перламутром стол. Ричард подошел к окну, отодвинул штору и посмотрел в холодный опустевший сад.

Луч солнца коснулся волос; седина на висках блеснула серебром, словно первый снег. Длинные волнистые волосы спустились на воротник, и Джульетте вдруг отчаянно захотелось намотать на палец темную прядь.

Она подавила вздох. Присутствие мужа делало и без того небольшую комнату еще меньше. Сегодня он выглядел особенно привлекательно: темный костюм подчеркивал фигуру и оттенял глубину синих глаз.

Внезапно осознав, что ведет себя, как влюбленная школьница, Джульетта смущенно откашлялась.

– Если хочешь, оформлю твой кабинет в подобном стиле.

– Предпочел бы все оставить без изменений, – отозвался Ричард.

Джульетта кивнула, радуясь, что приняла верное решение и воздержалась в свое время от переделок. Странно: некоторые черты характера мужа ей удалось понять без труда, и все же до сих пор в его душе оставались белые пятна, которые никак не поддавались разгадке.

– Думаю, когда Эдвард подрастет, эта комната послужит ему верой и правдой. – Джульетта подошла к столу, взяла чистый лист бумаги и положила в папку, которую держала в руке.

– Можно спросить, что ты писала утром? – поинтересовался Ричард.

– Ничего особенного. Просто записывала некоторые идеи относительно украшения дома к Рождеству. Чтобы не забыть. Большинство комнат до такой степени изменились, что необходимы новые решения.

– Для каждой?

– Конечно. Поэтому сбор веток надо начать уже сегодня. Гостей будет так много, что свободных спален практически не останется. Важно, чтобы человек вошел и уже с порога ощутил волшебство праздника – запах хвои, мерцание золотых лент, шарик омелы над дверью.

Она прикрыла глаза и вздохнула, уступая приятным воспоминаниям.

– Все это и делает Рождество таким особенным. Разве не так?

Ричард едва заметно напрягся.

– Не могу полностью согласиться с тобой. Для меня это всего лишь очередной рабочий день. Жаль только, что обычно проходит он впустую: все вокруг празднуют. Я не осуждаю. Просто не принимаю участия.

Не принимает участия? В самом деле? Не разделяет радость и веселье, благодушие и щедрость? А она так любит в праздничный день на каждом шагу получать поздравления! От домочадцев, соседей старых и новых, ближних и дальних! И даже от тех, кого порой недолюбливает. Нет, не может быть, чтобы Ричард не проникся духом Рождества. Ну не истукан же он в конце концов.

Конечно, в колониях традиции могут немного отличаться, но ведь дух праздника повсюду остается неизменным.

Джульетта заглянула в красивое лицо мужа и прочитала ответ. Нет. Он ни разу в жизни не испытал теплого обаяния Рождества, ни разу не почувствовал особого в этот день счастливого единения с близкими. Сердце горько дрогнуло.

Она всеми силами сопротивлялась жалости, но так и не могла побороть щемящее чувство. Ричард Харпер намеренно держался в стороне от праздничного веселья. И судя по всему, такой выбор вполне его устраивал. Но порой муж выглядел очень одиноким человеком.

Рождественские радости заразительны, особенно когда рядом дети. Трудно придумать более подходящий повод, чтобы доказать ценность семейного общения.

– В этом году ты поймешь, что означает вся эта праздничная суета, – бодро пообещала Джульетта.

Ответом послужил скептический взгляд. Понятно, что лучшим доказательством станет веселое, никого не оставляющее в стороне Рождество, так зачем же вступать в спор? Джульетта решила сменить тему и снова заговорила о доме и ремонте.

Они вышли из комнаты и направились по длинному коридору. У основания хозяйственной лестницы торжественно возвышались два старинных набора рыцарских доспехов. Ричард остановился, осторожно дотронулся до кольчуги и взглянул вопросительно.

– Мы нашли это на чердаке, – поспешила объяснить Джульетта.

– Слава Богу! Рад слышать, что не платил за эти чудовищные напоминания о бренности жизни.

– Сначала хотела поставить доспехи в картинной галерее, но потом поймала Джеймса, когда он спрятался в железном панцире, чтобы испугать Эдварда. Пришлось убрать все это в менее заметное место.

– Неплохо бы вернуть эти сундуки на чердак.

Джульетта рассмеялась.

– Чтобы там они снова исчезли на несколько веков? Нет уж, спасибо! Между прочим, это не безделушка. Разбирая старые документы, я наткнулась на настоящую закладную. Доспехи были специально куплены больше ста лет назад, когда строился дом. Антиквар, который их продал, подтверждал, что боевое снаряжение было создано еще в тринадцатом веке.

– Если бы эти латы действительно побывали на поле боя, вряд ли сохранились бы в таком отличном состоянии. – Ричард поднял забрало и заглянул в шлем. – Может быть, имеет смысл сделать Джорджу рождественский подарок?

Джульетта живо представила выражение лорда Моффата и расхохоталась.

– Боюсь, мальчики будут глубоко страдать. Особенно Джеймс.

– Нет, этого допустить, конечно, нельзя, – с готовностью согласился Ричард, однако Джульетта услышала в его тоне фальшивую нотку. Что ж, ничего не поделаешь. Не так-то просто привлечь в семейный круг постороннего человека, а внушить добросердечное отношение к детям еще сложнее. Для того чтобы открыть мужу истинную радость отцовства, потребуется немало душевных сил.

Но у нее получится. Ричарду давно пора понять, что прежняя одинокая жизнь осталась далеко за океаном.

Ричард вышел во двор и едва не задохнулся от порыва холодного ветра. На прогулку собралась большая компания: взрослые стояли возле крыльца, а дети носились вокруг с веселыми криками. Игра напоминала пятнашки, но правила, очевидно, предписывали шумовое сопровождение.

Одного лишь взгляда на лихорадочную суету оказалось достаточно, чтобы разболелась голова. Захотелось сейчас же вернуться в дом и спрятаться в кабинете, однако присутствие Джульетты не позволило проявить позорное малодушие. Миссис Харпер стояла в центре двора в окружении гостей и весело смеялась. Ярко-синее пальто с меховым воротником и шляпка в тон оттеняли жемчужную белизну лица и подчеркивали естественное очарование молодой женщины.

Волнующий образ жены ошеломил. Если бы можно было взять ее за руку, увести подальше от разговорчивых родственников и одному наслаждаться этой небесной красотой! Увы, трудно было даже представить, что можно лишить гостей общества обаятельной хозяйки. Как жаль!

– По твоей мрачной физиономии сразу видно, что затея тебе не по душе, – заметил, подходя, Джордж. – Видишь ли, предполагается, что прогулка доставит всем ее участникам удовольствие.

– Кому? – хмыкнул Ричард. – До сих пор не могу понять, что помешало отправить в лес слуг. Неужели толпа женщин и детей способна сотворить что-нибудь полезное? Каждый должен заниматься своим делом.

– Извини, но в этой толпе есть и несколько джентльменов! – горячо возразил Джордж. – И упрекать их в желании вместе со всеми приобщиться к празднованию Рождества совершенно нелепо. К тому же следом пойдут слуги с тележками. Они соберут громоздкие тяжелые ветки и привезут домой. Уверяю, все произойдет чрезвычайно цивилизованно, так что постарайся посмотреть на окружающую реальность без скепсиса. Сразу поймешь, что жизнь прекрасна и удивительна.

– И все равно затея нелепая, – упорствовал Ричард. – Помню, как в учебнике истории описывались игры французской королевы: та переодевалась молочницей и изображала из себя пейзанку. И все должны были восторгаться.

– Ты о Марии Антуанетте? Что за абсурдное сравнение! Чушь какая-то.

– Действительно. А главное, как славно закончились ее причуды.

На лице Джорджа отразился притворный ужас.

– Только ты способен сравнить праздничную прогулку с грядущей смертной казнью. Две вещи, как говорится, несовместные.

– Такое чувство, что согласился присутствовать на собственной экзекуции. – Ричард хмуро посмотрел на пробежавшего мимо Джеймса. – Они что, всегда так орут? Ну невозможно же так!

– Какого черта ты спрашиваешь об этом меня? Понятия не имею. У меня детей нет.

Лорд Моффат неопределенно пожал плечами и ушел. Что ж, он прав: мрачное настроение действительно не соответствует духу времени. Хорошо хоть, что погода не подвела. Несмотря на холод, на голубом небе безмятежно сияло солнце, а в воздухе ощущалось чистое дыхание зимы.

Наконец процессия тронулась в путь, и Ричард пристроился в самом конце, чтобы привлекать как можно меньше внимания. Проход по газону обернулся для него толстым слоем грязи на начищенных до блеска ботинках. Несколько комков отвалилось на деревянных мостках, но основная часть груза так и осталась на подошве.

Возглавлял экспедицию Эдвард, а Джеймс гордо шествовал следом в сопровождении нескольких мальчиков и молодых людей.

Дамы сбились в стайку и заняли позицию в середине колонны. Правда, единообразия в их рядах не наблюдалось: в окружении шляп и шляпок заметно выделялась элегантная бобровая шапка Джорджа. Она то и дело склонялась к закутанной в черный плащ миниатюрной фигурке, в которой без труда удалось распознать мисс Харди.

В арьергарде расположились солидные джентльмены – несколько дядюшек Джульетты и пара кузенов примерно одного с Ричардом возраста, чьи имена он пока не смог запомнить. Все дружелюбно улыбались, но вскоре сосредоточились на собственной беседе; судя по всему, замкнутый вид Ричарда общению не способствовал.

Шли невероятно долго, а свежий воздух с непривычки слегка кружил голову. Но вот наконец радостная компания остановилась.

– Ну, с чего начнем? – с улыбкой спросила Джульетта.

Все заговорили одновременно, и гвалт поднялся невыносимый. В результате эмоционального обсуждения было решено, что сперва необходимо выбрать елку, но сразу не пилить, а отметить и оставить до сочельника. Пока Ричард пытался представить, как будет выглядеть посреди зала высокое дерево, толпа стремительно рассеялась, а рядом остались только Джульетта и Лиззи.

Охота началась.

Ричард снял шляпу, провел рукой по волосам и озадаченно осмотрелся.

– Ну и куда же отправимся?

– Нет-нет, мы должны ждать здесь, чтобы потом осмотреть все выбранные елки и определить лучшую, – пояснила Джульетта.

– В этом году я сама решу, какую елку ставить, – важно заявила Лиззи.

– Ты нам поможешь, дорогая, – деликатно уточнила Джульетта.

– Идите скорее, посмотрите, что мы нашли! – послышался женский голос.

– Ну вот, начинается. – Глаза Джульетты лукаво блеснули.

Она крепко взяла мужа под руку и повела по узкой дорожке. Лиззи бойко скакала впереди; в такт шагам под шляпкой весело подпрыгивали светлые кудряшки.

Вскоре пришли на небольшую опушку, где вокруг высокой, не ниже двадцати пяти футов, пушистой елки собралось несколько радостных дам.

– Очень красивая, – похвалила Джульетта. – Боюсь только, немного высоковата. Придется обрезать верхушку, а от этого пострадает форма.

– Вот эта лучше, – со знанием дела заявил дядюшка Хорас. Он с гордым видом стоял возле пышной сосны.

– Да, немного поменьше, – согласилась Джульетта.

– Там, сзади, большая дырка, – громко, авторитетно предупредила Лиззи. Все заглянули с другой стороны и действительно увидели проплешину.

– Ну и что? – невозмутимо пожал плечами дядюшка Хорас. – Прикроем этот небольшой огрех лентами и игрушками. Или просто повернем к стене.

Однако компания с этими аргументами не согласилась и отправилась дальше оценивать следующие трофеи.

Ричард с интересом заметил, что Джульетта, никому не отказывая, внимательно осматривала каждое дерево и составляла собственное мнение, так что никакие убеждения и уговоры не могли повлиять на ее независимое суждение. Она явно искала что-то определенное и не желала уступать раньше времени.

Елка. Настоящее большое дерево в доме. Ричард с трудом представлял, как это будет выглядеть. Честно говоря, удивительный обряд поклонения природе подозрительно напоминал языческие игрища эпохи друидов.

Он вспомнил, что принц Альберт, немец по происхождению, много лет назад отметил рождение первого сына тем, что установил в Виндзорском замке огромную ель. Судя по всему, обычай распространился и среди подданных, хотя для выходца из колоний его притягательность оставалась загадкой.

То же самое следовало бы сказать и о самом Рождестве, однако Ричард постарался подавить раздражение. Восторженный блеск в глазах Джульетты стоил любых душевных мучений; она откровенно наслаждалась забавной суетой, и от этого на душе становилось легче и светлее.

Внезапный порыв ветра едва не унес шляпу и отозвался резью в глазах. Пытаясь защитить жену от холода, Ричард инстинктивно ее обнял и даже не сразу осознал, что делает. Как странно, что Джульетта рождает в душе такие чувства: он и не подозревал, что способен проявить заботу.

Много лет назад Харпер научился абстрагироваться от чувств, но рядом с Джульеттой обычное равнодушие бесследно испарилось. Ее искренняя отзывчивость и непосредственная эмоциональность заставляли дорожить каждым проведенным вместе мигом. При всем желании он не смог бы вычеркнуть из сердца живую, лукавую, всегда непредсказуемую красавицу, но главное и самое удивительное заключалось в том, что делать это вовсе не хотелось!

– Надо быстрее определиться с елкой и начать собирать ветки, – ворчливо заметила одна из тетушек. – Может быть, выберем вот эту?

Ричард услышал разочарованный вздох Джульетты. Дерево выглядело не только тощим, но и кривым. Хуже не придумаешь – это сумел определить даже он.

– Еще совсем светло, постараемся продолжить поиски. Давайте задержимся хотя бы на несколько минут. Ты согласен, Ричард?

– Да-да. Куда нам спешить? Время позволяет.

Джульетта взглянула благодарно, и он мгновенно почувствовал магическую силу темных бархатных глаз. На душе неожиданно стало легко и радостно, а из груди вырвался смех.

Наверное, если бы его жена и ребенок остались в живых, семейная жизнь была бы похожа на эту восхитительную идиллию. Они бы вот так же вместе гуляли в праздники и вместе радовались каждой приятной мелочи. Жизнь устроена совсем просто: нежность и тепло, рожденные не только любовью, но и доверием, создают настоящую душевную близость, без которой невозможно или совсем тягостно совместное существование.

– Кажется, я нашла кое-что подходящее! – донесся из зарослей возбужденный голос мисс Харди. – Что думаете вот об этой елке?

– Великолепно! – восторженно завопил Джордж. – Скорее все сюда! Смотрите! Лучше и быть не может!

Джульетта развела руками, а Ричард улыбнулся еще шире. Да уж, ко всему, что касалось мисс Харди, лорд Моффат относился с невиданным энтузиазмом. Даже если бы ее находка оказалась намного хуже предыдущей, он ни за что бы не признал очевидного факта.

– Пойдемте посмотрим, – предложила Джульетта.

Все направились в ту сторону, откуда доносились восторженные возгласы Оливии и Джорджа, и обнаружили обоих стоящими возле поистине безупречной ели. Темно-зеленый пушистый конус безукоризненно правильной формы как будто материализовался из волшебной сказки.

– Какая красивая! – с тихим восторгом прошептала Лиззи.

– Да, лорд Моффат, вы не ошиблись. Дерево действительно великолепно, – заключила Джульетта, и остальные согласно закивали головами. Только дядюшка Хорас остался при особом мнении и настойчиво призывал еще раз взглянуть на свой трофей. Уж очень обидно ему было.

– Будь добр, Ричард, помоги. – Джульетта достала из кармана длинную красную ленту. – Привяжи, пожалуйста, как можно выше, чтобы садовники видели, какое дерево пилить.

Харпер смущенно исполнил просьбу. Он не изменил мнения относительно целей этой лесной экспедиции, даже несмотря на то что елка и вправду выглядела фантастически, но ради прелестной жены был готов пожертвовать собственным убеждением. Встал на цыпочки, дотянулся до одной из верхних веток и крепко привязал ленту.

Все собравшиеся принялись дружно аплодировать, хотя перчатки и заглушали хлопки. Снова подул ветер, но – странное дело – холода не принес. Почему-то всем было тепло и радостно.

Гости сбились в кружок, чтобы обсудить план дальнейших действий, и здесь присущая Ричарду организаторская жилка проявилась в полной мере. Он быстро разделил беспорядочную толпу на небольшие группы: первой предстояло нарезать сосновых веток, вторая должна была отправиться за падубом, а третьей поручили искать омелу.

– А зачем надо собирать омелу? – поинтересовался Джеймс.

– Чтобы джентльмены могли целовать всех хорошеньких леди, – ответил лорд Моффат и не преминул подмигнуть порозовевшей от смущения мисс Харди.

– Что вы такое говорите?! – Джеймс даже слегка вздрогнул от услышанного.

– Пройдет всего несколько лет, молодой человек, и ваше мнение на сей счет коренным образом изменится, – серьезно заметил Джордж.

Мальчик упрямо покачал головой, и взрослые рассмеялись.

– За дело, – скомандовал дядюшка Хорас. – Скоро начнет темнеть.

Все послушно разошлись выполнять свою часть общей работы, а Ричард только сейчас понял, что не подумал, к какой из групп присоединится сам. По привычке пошел вслед за Джульеттой, однако вспомнил об омеле и передумал. Молодые джентльмены отвоевали эту почетную миссию себе, так что и ему стоило присоединиться. Он отправился в противоположную сторону, но вскоре услышал за спиной торопливые шаги.

– Мы тоже хотим собирать омелу, – пояснил Эдвард, едва отдышавшись. – Всем известно, что это самое важное дело – конечно, после самой елки.

– Мне не очень нравятся разговоры о поцелуях, но это все равно лучше, чем собирать падуб, – добавил Джеймс. – Он же колючий! Смотрите, что случилось с моим пальто! – Он огорченно показал порванный рукав.

– А вы покажете, где найти омелу? – Ричард чувствовал, что идет слишком быстро, но не замедлил шаг.

– Она растет на верхушках старых дубов, – уверенно сообщил Эдвард. – Разве вы не знаете?

– Что поделать, я всю жизнь провел в городе, – с усмешкой ответил Ричард.

– В Лондоне?

– В Нью-Йорке. – Он остановился, медленно осмотрелся и прислушался. Ни голосов, ни шагов. Наверное, остальные скрылись в противоположном направлении. А лес-то оказался большим! – Итак, где же здесь дубы?

– Я найду! – с готовностью вызвался Джеймс.

Он помчался вперед, а Эдвард бросился вдогонку. Ричард хотел было свернуть с тропинки, но вовремя одумался.

Пусть попробуют. Какой от этого вред?

Призвав на помощь терпение, он пошел вперед. Тропинка увлекала все дальше и дальше, пока не привела к группе очень высоких деревьев. Ричард подошел к стволу, запрокинул голову и вгляделся. Удивительное дело! Наверху среди голых ветвей зеленели стебли и белели ягоды. Так вот она какая, эта неуловимая, легендарная омела!

– Чтобы достать, придется залезть на дерево, – деловито констатировал Эдвард.

– Очень высоко, – с опаской добавил брат.

– Не трусь, не будь девчонкой! – Эдвард ловко подпрыгнул и уцепился за нижнюю ветку.

Ричард тут же схватил смельчака за руку. Страшно было подумать, что случится с Джульеттой, если один из ее сыновей упадет.

– Полезу я, – решительно заявил Ричард, – а вы ждите здесь, внизу.

– Я тоже хочу, – заупрямился Эдвард.

– Нет.

– Но я…

– Первым буду я, – твердо повторил Харпер. – А потом, если моей добычи не хватит, попробуете вы.

Эдвард открыл было рот, чтобы возразить, однако Ричард поднял брови и в упор посмотрел на братьев. Этого оказалось достаточно, чтобы те прекратили спорить и покорно, хотя и неохотно кивнули.

Ричард вздохнул с облегчением. Чего бы это ни стоило, а он соберет всю эту чертову омелу, лишь бы мальчикам не пришлось карабкаться на макушку.

Он снял шляпу и пальто и несколько раз топнул ногами, чтобы немного согреться. Подтянулся на нижней ветке и осторожно полез, тщательно выбирая каждый следующий уровень. Хотелось бы верить, что старинный дуб выдержит его вес.

Да, успешному бизнесмену Ричарду Харперу давно не приходилось лазить по деревьям, но руки и ноги до сих пор помнили, как это делается. Ричард осторожно примеривался к каждой ветке и только после этого доверял ей тяжесть тела. Через несколько минут былого лоска как не бывало: пот, пыль и коварные ветки сделали свое дело. Всегда безупречно уложенные волосы растрепались, а костюм изрядно запачкался. Но вот наконец и желанная цель – только руку протянуть.

– Слева! – крикнул Джеймс.

– Нет, справа больше! – тут же подал голос Эдвард. – Лучше достать оттуда!

– Постарайтесь собрать самые белые ягоды, – не унимался Джеймс. – Мама такие особенно любит.

– Не любит! – завопил Эдвард.

– Любит!

Ричард улыбнулся. Интересно, способны ли эти двое хотя бы несколько минут прожить без споров? Не обращая внимания на продолжающиеся внизу препирательства, он сел на толстую ветку и принялся целенаправленно собирать омелу, а когда вокруг не осталось ни одной ягодки, перевел дух и постарался трезво оценить ситуацию.

Известно, что залезть на дерево всегда легче, чем спуститься потом на землю. Мальчики наконец умолкли, и тишина показалась ему долгожданным подарком. Засунув омелу за пазуху и упираясь ногами в корявый ствол, Ричард начал медленно, осторожно спускаться – перспектива сорваться и сломать ногу отнюдь не радовала.

Внезапно ступня соскользнула, и опора исчезла. В течение нескольких секунд, прежде чем удалось снова обрести уверенность, пришлось провисеть на ветке весьма сомнительной крепости. Увы, при виде ботинок камердинер придет в ужас: такие царапины не скроешь никаким кремом.

Но по крайней мере сам он пока цел и невредим. Уже хорошо.

Ричард с опаской посмотрел на нижние ветки: при подъеме они как-то подозрительно прогибались; рисковать и испытывать их на прочность во второй раз совсем не хотелось. Он глубоко вздохнул и спрыгнул на землю. Приземление прошло вполне благополучно. Все, задача выполнена!

Чрезвычайно довольный успешным завершением миссии, Ричард оглянулся, чтобы увидеть реакцию мальчиков, и только сейчас понял, что означает тишина.

Рядом никого не было.

В первую минуту стало страшно: а вдруг отчаянные ребята полезли на другой дуб? Ричард внимательно осмотрелся. Нет, деревья возвышались в своем обычном равнодушном одиночестве.

– Джеймс! Эдвард!

Эхо несколько раз повторило призыв, однако ответа не последовало. Черт возьми! Мальчишки бесследно исчезли.

Самое грустное, что, погруженный в собственные мысли, он рассеянно шел за маленькими проводниками и совсем не запомнил дорогу. Ничего не поделаешь, придется возвращаться домой в одиночестве. Ричард повернулся спиной к дубу, с которого только что слез, осмотрелся и наугад определил направление.

Уже через несколько сотен ярдов стало ясно, что выбор ошибочный. Ричард попытался вернуться к дубу, но лишь окончательно потерял ориентировку и вскоре оказался в совершенно незнакомой местности.

Усталый, грязный, сбитый с толку, он присел на ствол поваленного дерева и попытался представить, что же делать дальше. Беспокойство за мальчиков рассеялось. Они с такой легкостью нашли дорогу к дубовой роще, что наверняка без труда вернутся домой.

Чем дольше Ричард думал, тем яснее понимал, что пал жертвой коварного заговора: маленькие предатели намеренно завели его в чащу и бросили. Может быть, обиделись на то, что он не разрешил им залезть на дерево? Нет, скорее всего с самого начала экспедиции задумали испытать отчима на прочность.

Ричард слегка поморщился. Да, обвести его вокруг пальца ничего не стоило: не зря же он сказал Джеймсу и Эдварду, что вырос в Нью-Йорке. Город не учит, как вести себя в лесу.

И все же жизненного опыта вполне хватило ему, чтобы понять: заблудился он безнадежно.