Текст книги "Тело Папы"

4. Такое быстрое распространение ритуалов, на первый взгляд, не слишком льстивших правящему папе, нуждается в объяснении.

Парадоксальным образом, один из ответов кроется в самой сути самоуничижения: оно возникает не для ослабления, а для усиления института. Его риторика и обрядность нужны, чтобы показать «то, что возвышенно», универсализм папской власти, делая акцент на «том, что унижено», на бренности[196]196
  В Новое время анекдотов, естественно, становится больше. Морони рассказывает, что в 1585 году Сикста V короновали в присутствии японских посланников. Когда сжигали паклю, четырежды произносилась фраза «Святой отец, так преходит мирская слава». А Сикст V, скорый на ответ, в отличие от других пап, которые в этот момент молчали, воспряв духом, воскликнул: «Слава наша никогда не прейдет, потому что нет нам иной славы, кроме как вершить правосудие». Затем, повершувшись к японцам, добавил: «Передайте вашим государям, нашим сыновьям, значение этой благородной церемонии». В 1769 году Климент XIV «заметил, что пакля не зажигается, может быть, из-за сырости, и обрадовался, увидев в том доброе предзнаменование долгого правления». Moroni. Vol. LXX. P. 93.


[Закрыть]. Не будем забывать, что письмо Дамиани пришло к Александру II сразу после его победы над соперником – епископом Кадало. Автор указывал, что как человек папа должен готовиться к смерти, но как папа он «всеобщий епископ, государь императоров, царь царей», что он «превосходит в чести и достоинстве всякого живущего во плоти».

В этом противоречии между природной бренностью и универсалистским превосходством, как нам кажется, ключ к пониманию того сложного ритуального и риторического дискурса самоуничижения, который мы реконструировали для периода, начавшегося в одиннадцатом столетии.

Неспроста самоуничижение укореняется в римском церемониальном обиходе параллельно с папской же imitatio imperii, масштабно развернувшейся с середины XI века. Ритуализация бренности создала противовес имперскому величию римского понтифика, все больше превращавшегося в «истинного императора». Гробница Сильвестра II теперь возвещала смерть, в то время как папы, один за другим, желали найти последнее пристанище в порфирных саркофагах, как императоры. Здесь оппозицию бренности и власти поддержала даже магия: влага, источаемая гробом и шум костей усопшего папы… В ритуале пакли роль понтифика становится пассивной, что связано с ростом значения коронации: только пассивное участие в ритуале иллюстрирует оппозицию преходящего характера и царственности папского служения. Нетрудно привести и другие примеры. В конце XV века, когда вступление во владение Латераном потеряло символическую силу, ватиканская коронация вобрала в себя образность бренности, прежде ритуально явленную латеранскими тронами: теперь, помимо участия в ритуале пакли, папа должен был посетить погребения усопших предшественников.

5. Письмо Дамиани побудило нас воссоздать удивительный ритуальный и риторический пласт, связанный с персоной папы в ее человеческом измерении. Прежде всего, мы увидели, как родилась риторика «краткости жизни римских понтификов», основанная на непреложном историческом факте: в первом тысячелетии христианской истории ни один папа не правил дольше св. Петра. Затем перед нами возникли две тематических линии ритуалов: бренность папы и временный характер вверенной ему власти. Для позднесредневекового папства краткость жизни, бренность и временность власти – элементы одного порядка. Все три затрагивают папу в его телесном, человеческом измерении, даже если не одинаково касаются его физического тела.

Эта напряженная работа по выработке ритуалов шла в основном внутри института папства, как говорится, силами «сотрудников»: определяющим оказалось участие каноника Бенедикта, составителей церемониальных чинов конца XII века Альбина и Ченчо, всех тех, кто письменно зафиксировал различные жесты и действия. Постоянное переписывание чинов, кочевание из текста в текст и вариации не дали самоуничижению в папской среде рассеяться, но, напротив, адаптировали его к новым условиям. Авторитетные голоса раздавались и извне. Бернард Клервоский, авторы из нищенствующих орденов, Антонин Флорентийский, Санчес Аревало, даже далекие от Рима хронисты вроде Роберта из Ториньи способствовали живучести риторики бренности и кратковременности. О ясновидении гробницы Сильвестра II рассказывают английские источники.

Сам собой напрашивается вывод: темы физической бренности папы и краткость его власти касаются всей Церкви, потому что тело папы принадлежит вселенской Церкви. В этом плане интуиция Петра Дамиани исторически оправдалась.

6. Ритуализация таких тонких вопросов встречала сопротивление, в том числе среди отдельных понтификов. История церемонии с пеплом, как нам показалось, отразила напряженный поиск нового равновесия между ритуально обозначенной физической бренностью папы и почтением к высочайшей власти, которой он обладает. В Риме паклю приняли не сразу, как в Византии, но только в рамках богослужения, дважды в год, а не четырежды, как в Безансоне, а роль папы долгое время оставалась активной[197]197
  В Византии омовение рук василевса могло трактоваться как жест смирения. Верно, однако, и то, что в пепельную среду он символически умывал руки в «Пилатовой лохани». Treitinger О. Die oströmische Kaiser– und Reichsidee. S. 231. N. 104; Канторович Э.Х. Ук. соч. С. 109. Прим. 24.


[Закрыть]. Кости и куски мрамора понтифику не демонстрировались. Дьякон Иоанн умалчивает о легенде про гробницу Сильвестра II, хотя, кажется, знаком с ней.

Интересный казус предоставлен нам анонимным церемониймейстером, свидетелем событий. В пепельную среду 1303 года Бонифаций VIII принял омовение рук, но, кажется, отказался принять пепел. Если бы так произошло, он совершил бы обряд очищения, но не бренности, избежал бы ритуального подчинения члену кардинальской коллегии[198]198
  Annales Genuenses. RIS. Vol. XVII. P. 1019 B: «Et defuncto Jacobo de Varagine, nostre urbis presule, qui anno proximo in conventu fratrum Predicatorum ejus urbis fuit sepulchro reconditus in Janua, archiepiscopus electus est Porchetus Spinula de Janua ordinis Minorum, qui dum esset apud summum pontificem Bonifacium octavum in die cinerum, super capita prelatorum papam cinerem imponente, ipsoque archiepiscopo cinerem volente recipere, summus pontifex ipsi inquit: ‘Memento quod Guibellinus es, et cum Guibellinis in cinerem reverteris’, et cinerem jecit in oculos ipsius archiepiscopi, eumque archiepiscopatu privavit. Quod summus episcopus egit motus suspicione non vera, quod Jacobum et Petrum, ipsius Jacopi nepotem de Columna cardinales eidem pape rebelles, et a cardinalatu depositos, ipse archiepiscopus recepisset. Sed eodem anno veritatem agnoscens ipsum Porchetum in archiepiscopatu restituit». Мы обязаны этой информацией Жану Косту.


[Закрыть].

Автор «Генуэзских анналов» в деталях расписывает случай, из которого явствует, с какой неприязнью Бонифаций VIII отнесся к ритуалу пепла. Там можно прочесть, что в Пепельную среду новоизбранный архиепископ Генуи, францисканец Поркетто Спинола (1299–1321), находясь в Риме, хотел получить пепел от папы. Но тот якобы не посыпал его на голову, как предполагалось, а бросил в лицо, в свое оправдание спародировав слова обряда: «Помни, что ты гибеллин, и прахом станешь вместе с гибеллинами». Понтифик даже лишил архиепископа сана, потому что решил, что его семейство приняло у себя кардиналов Колонна, его злейших врагов. Если «анекдот» соответствует истине, значит, Бонифаций VIII наделял пепельный обряд уничижительным значением, но скорее политическим, чем религиозным. Возможно, поэтому он и попытался сам от него отказаться в 1303 году.

7. Петр Дамиани предупреждал: жизнь и смерть папы должны служить образцом всем христианам. Не только краткостью, но и образцовостью папа отличается от прочих государей. В папе важно все его человеческое естество, не только бренность, но и совершенство образа жизни. Поэтому в древнем Риме вербена под головой усопшего служила обожествлению, а в аналогичном папском ритуале папирус, обмоченный в масле лампады, давали папе на благословение и хранили до его смерти. Тело папы преображается, рождается и умирает в апостольстве, освящается и благословляется, пусть и сохраняя собственную бренную природу.

Папа отличается от других государей, потому что его власть двойственна, она светская и духовная. И здесь возникает еще один вопрос. Сохранила ли Римская церковь в интересующие нас века внимание к риторике и ритуальному оформлению безгрешности жизни папы, сопоставимое с тем, которое уделялось теме бренности и кратковременности? Не идет ли и здесь речь об одном из основных аспектов истории тела папы как раз из-за особой природы папской власти?

Чтобы разобраться в этой новой проблеме, нам придется на время отвлечься от физической природы фигуры папы и проследить историческое развитие ее институциональной составляющей.

II. Вместо Христа

Как мы не раз видели, Петр Дамиани называет папу «всеобщим епископом», «превышающим по чести и достоинству всех живущих во плоти», «царем царей» и «государем императоров». Двумя годами раньше, в «Соборном решении» он выразил пожелание, чтобы «высокие персоны» короля и папы слились бы настолько, чтобы отныне «царь был в римском понтифике и римский понтифик – в царе»[199]199
  Petrus Damiani. Disceptatio synodalis // MGH Libelli. Bd. I. S. 93: «Quatinus, sicut in uno mediatore Dei et hominum haec duo, regnum scilicet et sacerdotium, divino sunt conflata mysterio, ita sublimes istae duae personae tanta sibimet invicem unanimitate iungantur, et quodam mutuae caritatis glutino et rex in Romano pontifice et Romanus pontifex inveniatur in rege». Канторович Э.Х. Ук. соч. С. 565. Прим. 402.


[Закрыть]. Это звучало как призыв ко взаимопониманию между папой и императором: «облаченные в божественную тайну», «как бы воплотившись друг в друге» они призваны трудиться вместе «беря пример с двух божественных властей, то есть с Христа»[200]200
  Там же. С. 334 и сл.


[Закрыть]. Одновременно персона папы становилась наследницей богатого царственного символизма христологического свойства.

Дамиани первым назвал папу наместником Христа, Vicarius Christi, титулом, который до тех пор использовался лишь по отношению к императору, представлявшему Бога на земле[201]201
  Ep. 46 // MGH Libelli. Bd. II. S. 41: «Ego claves tocius universalis Aecclesiae meae tuis manibus tradidi, et super eam te mihi vicarium posui, quam proprii sanguinis effusione redemi». В небольшом сочинении «О целибате священников», посвященном Николаю II (1059–1061), Дамиани добавляет, что папа исполняет обязанности вместо Христа: «Tu, domine mi, venerabilis papa, qui Christi vice fungeris, qui summo pastori in apostolica dignitate succedis». PL. T. 145. Col. 386; цит. по: Maccarrone M. Vicarius Christi. Storia del titolo papale. R., 1952. P. 86.


[Закрыть]. В 1057 году он написал Виктору II, что Христос сам сказал понтифику, что назначает его своим наместником[202]202
  В послании Клименту II в апреле 1047 года папа назван «наместником Бога» Ep. 26. Die Briefe. Bd. I. S. 241: «Te enim omnipotens Deus vice sui in populo quodammodo cibum posuit».


[Закрыть].

В письмах Иннокентию II (1130–1143) и в сочинениях, написанных до 1147 года, Бернард Клервоский пользуется титулом «наместник Петра», но с приходом Евгения III (1145–1153) склоняется к «наместнику Христа», тем самым поспособствовав историческому утверждению последнего. В трактате «О размышлении» Бернард идет еще дальше и утверждает, что Христос назначил себе единственного наместника – папу[203]203
  Bernardus Claraevallensis. De consideratione. Lib. II. Cap. VIII, 16 // S. Bernardi Opera / ed. J. Leclercq, H. Rochais. R., 1963. Vol. III. P. 424: «Inde est quo altera vice instar Domini gradiens super aquas, unicum se Christi vicarium designavit, qui non uni populo, sed cunctis praeesse deberet».


[Закрыть]. Прервалась древняя традиция: обращение «наместник Христа» применялось к другим епископам и даже к светским государям.

Развивая эту новую концепцию, Бернард прибегает к новой телесной метафоре: «Давай разберемся, кого именно ты временно представляешь в Церкви Божьей»[204]204
  Ibid. l. Lib. II. Cap. VIII. 15. Ibid. Lib. III, P. 423: «Indagemus adhuc diligentius quis sis, quam geras videlicet pro tempore personam in Ecclesia Dei».


[Закрыть]. Ответ представляет собой длинный список титулов, подобающих папе, и это крещендо завершается Христом: «Ты – первосвященник, верховный понтифик, первый из епископов, наследник апостолов, ты Авель по первенству, Ной – по правлению, Мельхиседек – по чину, Аарон – по достоинству, Моисей – по власти, Самуил – по правосудию, по господству ты – Петр, по помазанию – Христос»[205]205
  Ibid. l. Lib. II. Cap. VIII. 15. Ibid. Lib. III, P. 423: «Quis es? Sacerdos magnus, summus Pontifex. Tu princeps episcoporum, tu heres Apostolorum, tu primatu Abel, gubernatu Noe, patriarchatu Abraham, ordine Melchisedech, dignitate Aaron, auctoritate Moyses, iudicatu Samuel, potestate Petrus, untione Christus».


[Закрыть]. В качестве понтифика он должен «управлять членами тела Христова», «тела, которое сам Павел описал поистине апостольским языком, которое тебе следует гармонично сочетать с главой»[206]206
  Ibid. De consideratione. Lib. III. Cap. IV, 17.


[Закрыть]. Уже в 1130 году, чтобы доказать законность «своего» папы, Иннокентия II (1130–1143), и помешать действиям легата Анаклета II (1130–1138), Бернард воспользовался телесным образом с яркой христологической окраской: Иннокентий II истинный папа, потому что он «кость от кости и плоть от плоти Его»[207]207
  Epistolae I // S. Bernardi Opera / ed. J. Leclercq, H. Rochais. Vol. VIII. R., 1974. P. 313 (= Epistola 126 // PL T. 182. Col. 275): «Non; omnino non poterit non audire plangentem: Amici mei et proximi mei… Quomodo namque non recognoscet os de ossibus suis et carnem de carne sua, immo vero iam quodammodo spiritum de spiritu suo?». Источник здесь – Библия: Быт 2:23; 29:14; 2 Цар 19:13; 1 Пар 11:1. Пассаж из апостола Павла (Еф. 5:30) относится ко всем христианам.


[Закрыть].

Влияние аббата Клерво не заставило себя ждать. Титул «наместник Христа» вошел в куриальный обиход при Евгении III[208]208
  В послании 10 апреля 1153 г., направленном архипресвитеру и каноникам ватиканской базилики св. Петра, Евгений III утверждает, что папа замещает Христа (Ep. 575. PL 180, 1589): «Aequitatis et iustitiae persuadet ratio ut nos, qui licet indigni Christi vices in terris agimus, et in eiusdem apostolorum principis cathedra residere conspicimur». Ср.: Maccarrone M. Vicarius Christi. P. 100. Среди первых римских текстов, использующих этот титул, нужно упомянуть описание Латеранской базилики Иоанна Дьякона в версии II половины XII века. (Herklotz I. Der mittelalterliche Fassadenportikus. S. 93. N. 271).


[Закрыть]. Угуччоне Пизанский оправдывал исключительное право папы на этот титул тем, что «только папа может называться наместником Христа, если иметь в виду ту власть, которую Христос дал лишь ему»[209]209
  Maccarrone M. Vicarius Christi. P. 106.


[Закрыть]. В конце XII века Иннокентий III зафиксировал титул Vicarius Christi за римским понтификом и, продолжив метафорические рассуждения Бернарда, еще более метафорично поставил папу рядом с Христом: «именно папа призван лично представлять Христа»[210]210
  PL T. 217. Col. 519 (Проповедь XIII на праздник св. Григория Великого): «Ille, cujus pontifex iste gerit personam, scilicet Christus, est principium, id est auctor vitae passionis, id est vitae restauratae per passionem». В т. н. Summa Reginensis, созданной в 1192 г. учеником Угуччоне, пояснение к слову episcopus утверждает, что это «тот, кто олицетворяет Христа», personam habet Christi. Цит. по: Maccarrone M. Vicarius Christi. P. 107. N. 89e, N. 91.


[Закрыть].

Иннокентий III, видимо, первый, кто высказался о пределах, которые его физическая природа накладывает на папское служение: «Нам не улучшить его человеческое состояние»[211]211
  Reg. Bd. I. S. 354 (Die Register Innocenz’ Bd. III., I, S. 515): «Statum et ordinem conditionis humanae non possumus ampliare».


[Закрыть]. Человеческая природа папы представляет, судя по всему, единственное ограничение полноты власти римского понтифика. Естественные границы человеческого существования, по Иннокентию III, оправдывают и рассылку по всему христианскому миру папских легатов[212]212
  Ibid. Bd. I. S. 515: «Quia vero lex id humane conditionis non patitur nec possumus in persona propria gerere sollicitudinis universas, interdum per fratres nostros, qui sunt membra corporis nostri, ea cogimur exercere, que, si commoditas Ecclesie sustineret, personaliter libentius impleremus». О легатах см.: Reg. I. S. 526 (Ibid. Bd. I. S. 759): «Ubique presentiam exhibere, per varia mundi climata a suo latere aliquos dirigant et transmittant, qui fideles in fide consolident, corrigenda corrigant, de agro Domini nociva destruant et utilia plantare procurent»; Reg. Bd. II. S. 114 (Ibid. Bd. II S. 239): «Hoc sane apostolica sedes, que cunctarum Ecclesiarum a Domino in beato Petro magisterium obtinuit et primatum, assidue meditatione revolvens, multos in partem credite sollicitudinis evocavit, ut (in) diversis mundi partibus per eorum presentiam ipsius absentia suppleretur…»; Reg. Bd. II. S. 193 (Ibid. Bd. II. S. 367): «Apostolica sedes, que disponente Domino inter omnes Ecclesias obtinet principatum, alios vocavit in partem sollicitudinis, retenta sibi plenitudine potestatis, ut quoniam Romanus pontifex pro defectu conditionis humane per seipsum omnia expedire non potest, iuvetur subsidiis aliorum, quibus vices suas committit ad exemplum Domini et magistri, qui discipulos suos per mundum universum transmisit, salutem nostram in medio terre personaliter operates». О викариях см.: Reg. Bd. II. S. 204 (Ibid. Bd. II. S. 399): «Sane quoniam presentiam suam non potest Romanus pontifex omnibus exhibere, dilecto filio magistro L(eoni?), cuius virtutes et merita plenius cognovistis, vices suas apud Constantinopolim duxit sedes apostolica committendas, ut absens corpore presens spiritu per ipsum, quem tanto deputavit oneri et honori, vos tamquam membri sibi capiti firmiter couniret».


[Закрыть]. Схожий аргумент понадобился, чтобы объяснить, почему епископы участвуют в полноте власти папы[213]213
  Reg. Bd. I. S. 445 (Ibid. Bd. I. S. 668): «Et quoniam ubique presentia corporali adesse (non possumus), per fratres et coepiscopos nostros, qui sunt in partem sollicitudinis evocati…»; Reg. Bd. I. S. 495 (Ibid. Bd. I. S. 724): «Potestatis apostolice plenitudo longe lateque diffusa licet ubique presens potentialiter habeatur, tamen quia ea, que ad tantum officium pertinent, per se, prout singulis expediret, non valet presentialiter exercere, tam vos quam alios ministros Ecclesiarum in partem sollicitudines advocavit, ut sic tanti onus officii per subsidiarias actiones commodius supportetur».


[Закрыть].

С Иннокентием III «полнота власти», plenitudo potestatis, стала техническим термином для определения папского верховенства[214]214
  Формула восходит ко Льву I (440–461): «Vices enim nostras ita tuae credidimus charitati, ut in partem sis vocatus sollicitudinis, non in plenitudinem potestatis». (Ep. 14 // PL T. 54. Col. 671). Ср.: Rivière J. ‘In partem sollicitudinis’. Evolution d’une formule pontificale // Revue de sciences religieuses. Vol. 5. 1925. P. 210–231; Ullmann W. Leo I and the Theme of Papal Primacy // Journal of Theological Studies. Vol. 11. 1960. P. 25–51. Грациан включил ее в «Декрет» (C. 3 q. 6 c. 8) и воспользовался термином «полнота власти», plenitudo potestatis (Dict. pr. C. 9 q. 3). Тем самым он способствовал распространению этой концепции, в том числе потому, что включил и два аналогичных текста, подложное письмо папы Григория IV (C. 2 q. 6 c. 11) и псевдо-исидоровский текст (C. 2 q. 6 c. 12). Однако при Грациане термин еще не относился исключительно к функции понтифика. Декретисты XII века не решались использовать формулу, которая могла указывать и на уполномоченность посланцев и епископов (Tierney B. Foundations of the Conciliar Theory. The Contributions of the Medieval Canonists from Gratian to the Great Schism. Cambridge, 1955. P. 143). Своим успехом она обязана энтузиазму Бернарда (De consideratione. II, 8, 16; III, 4, 14; ep. 131 et 132) и классическому определению, данному Угуччоне: «Полнота власти есть там, где есть приказ, законность и необходимость. Эти три элемента объединены в папе, а епископ обладает лишь первым и третьим» (Glossa Palatina ad Dist. 11 c. 2, цит. по: ibid., 146). Папство воспользовалось этим определением лишь в последние десятилетия XII века, например, в одном письме Луция III (PL T. 201. Col. 1288). Zerbi P. Papato, impero e ‘respublica christiana’ dal 1187 al 1198. Milano, 1980. Р. 170–173. При Иннокентии III термин вошел в лексику папской канцелярии уже в первый год (1198). Соответствующие места из декреталий этого понтифика собраны Уоттом: Watt J.A. The Term ‘Plenitudo potestatis’ by Hostiensis // Proceedings of the Second International Congress of Medieval Canon Law. Città del Vaticano, 1965. Р. 175–177. Канонисты взяли его на вооружение, мы найдем его во всех собраниях декреталий этого периода, в т. н. «Пяти древних собраниях», Quinque Compilationes Antiquae: ibid. Р. 165. В начале своего правления Иннокентий III пишет: «Хотя, утверждая Церковь Свою, Господь наш Иисус Христос всем ученикам дал одинаковую власть вязать и разрешать в делах верующих, святому апостолу Петру Он дал в ней главенствующую роль. Он сказал: „ты – Петр, и на камне сем Я создам Церковь Мою“. Так он дал понять всем верующим, что, подобно тому, как между Богом и людьми лишь один посредник, вочеловечившийся Иисус Христос, вернувший мир между небом и землей, … восстановивший единство между ними, так и в Церкви Его лишь один предстоятель, общий для всех, от Него получивший власть и Его именем правивший… От этой власти, данной святому Петру Господом, святая Римская Церковь, основанная и построенная Господом нашим Иисусом Христом через святого Петра, получила власть над всеми церквями, чтобы ее решения повсюду принимались окончательно». Reg. Bd. I. S. 316, Die Register Innocenz’ III. Bd. I. S. 448.


[Закрыть]. Параллельно понтифик подкрепил его отсылкой к телесной метафоре папы как главы, caput, Церкви[215]215
  Иннокентий III. Проповедь на праздник свв. Петра и Павла (PL T. 217. Col. 551): «Cephas enim licet secundum unam linguam interpretatur Petrus secundum aliam tamen dicitur caput». Ср.: PL T. 217. Col. 656.


[Закрыть]: «Как в человеческом теле только голова обладает полнотой чувств, а остальные члены получают свою долю, так и в теле Церкви другие епископы призваны к попечению, и только Петр – к полноте власти»[216]216
  Иннокентий III. Гомилия на праздник св. Григория Великого. «Quia, sicut plenitudo sensuum consistit in capite, in caeteris autem membris pars est aliqua plenitudinis: ita caeteri vocati sunt in partem sollicitudinis, solus autem Petrus assumptus est in plenitudinem potestatis». PL T. 217. Col. 517. См.: Bougerol J.G. Op. cit. P. 266.


[Закрыть]. В дальнейшем понтифик высказывался еще точнее: «Только Петр призван пользоваться полнотой власти. От него я получил митру для священства и корону – для царствования; меня он поставил наместником Того, на чьем облачении написано: царь царей и государь государей, священник вовек по чину Мелхиседекову»[217]217
  PL T. 217. Col. 665. Ср.: Пс. 109:4.


[Закрыть]. Основной аргумент – христологическая царственность папы. Сославшись на Петра, папа затем говорит о нем от первого лица. Христос – царь царей и государь государей[218]218
  Kempf F. Regestum Innocentii III papae super negotio Romani imperii. R., 1947. P. 6: «Quanta debeat esse concordia inter regnum et sacerdotium, in seipso Christus ostendit, qui est rex regum et dominus dominantium, sacerdos in eternum secundum ordinem Melchisedec, qui et secundum naturam carnis assumpte de sacerdotali pariter et regali stirpe descendit».


[Закрыть]. Иннокентий IV (1243–1254) тоже будет указывать на царственность Христа, чтобы обосновать преемственность власти, задуманную Богом для управления людьми: «До Ноя Бог правил сам, затем – с помощью служителей, начиная с Ноя, который не был священником, но исполнял его обязанности. Так было со всеми, кто один за другим правили у евреев. Продолжалось это до Христа, по праву рождения царя нашего и Господа. Христос же правит через своего наместника – папу»[219]219
  Leclercq J. L’idée de la royauté du Christ au Moyen Age. P., 1959. P. 59.


[Закрыть].

Согласно очень древней традиции, все епископы должны были побывать в Риме, чтобы поклониться могилам апостолов Петра и Павла, явиться «к апостольским порогам», ad limina apostolorum. Многовековое сочетание слов limina и apostolorum начало меняться в середине XII века[220]220
  Maccarrone M. ”Ubi est papa, ibi est Roma” // Aus Kirche und Reich / hg. H. Mordek. Sigmaringen, 1983. S. 371–382.


[Закрыть]. Эта трансформация совпала по времени со сменой титула «наместник Петра» «наместником Христа».

Грациан говорит об обязанности посещения могил и подчеркивает его религиозное значение, «почитание»[221]221
  Decretum Gratiani. D. 93. C. 4. Corpus Iuris Canonici / Ed. E. Friedberg. Vol. I. P. 321: «Episcopi vero, qui apostolicae ordinationi subiacenti, etiam hanc reverentiam debent, ut singulis annis apostolorum liminibus sese repraesentent».


[Закрыть]. В «Сумме» Руфина (1157–1159) религиозное по сути своей посещение гробниц уже заменено явлением перед папой, во время которого епископы изъявляют почтение ему[222]222
  Von Schulte J.F. Die Summa magistri Rufini zum Decretum Gratiani. Giessen, 1892. S. 160: «Illi vero episcopi, qui sunt in provincia Romanae Ecclesiae vel ab ea consecrationem accipiunt, eam reverentiam debent papae, ut singulis annis ipsum visitent. Si autem de longiquo sunt, se ei per litteras commendent». В «Сумме магистра Роланда» примерно того же времени еще повторяется dictum Грациана, отсылавший к «апостольским порогам», limina apostolorum. Summa magistri Rolandi / ed. F. Thaner. Innsbruck, 1874. S. 11. Weigand R. Magister Rolandus und Papst Alexander III. // Archiv für katholisches Kirchenrecht. Bd. 149. 1980. S. 3–44.


[Закрыть]. Идею Руфина тут же подхватили крупные канонисты. Согласно Стефану из Турне (после 1160), епископы обязаны ежегодно посещать Римскую церковь[223]223
  Summa Stephani / ed. J. F. von Schulte. Gieβen, 1891. S. 112–113.


[Закрыть]. Примерно тогда же неизвестный автор «Парижской суммы» настаивает, что епископы из ближних земель каждый год должны бывать в курии для общения, остальные – пореже[224]224
  «De aliis duo addit in quibus debemus obedire summo pontifici, scilicet ne communicemus alicui cui ipse non communicaverit, id est quem excommunicaverit, et quod quisque episcopus visitet curiam Romanam certis temporibus, ut propinqui singulis annis, alii rarius, secundum quod scriptum est in ordine curiae post que tempora de singulis provinciis debeant curiam visitare». The Summa Parisiensis on the Decretum Gratiani / ed. T.R. McLaughlin. Toronto, 1952. P. 71.


[Закрыть]. Таким образом, апостольские могилы здесь заменяются юридической абстракцией, то есть Римской курией[225]225
  Maccarrone M. “Ubi est papa”. P. 377.


[Закрыть]. Еще один решительный шаг сделал Угуччоне, комментируя «Декрет Грациана» около 1190 года. Limina для него включают «и Римскую курию, где бы она ни находилась»[226]226
  «Idem intelligo si curie Romane, ubicumque sit». Транскрипция Маккарроне по рукописям Pal. lat. 626, f. 89r-89v и Barb. lat. 272, f. 53v: Id., ibid., 376 n. 29.


[Закрыть]. Где бы ни находилась — то есть там, где находится папа. Папа – и есть Римская курия.

Иннокентий III на этот счет, кажется, не высказывался. Однако, рассуждая о Петре, он вписывает функцию папского служения в универсалистских категориях, в том числе, пространственных: «Петр главенствует во всем, как в глубину, так и в ширину, ведь он наместник того, кому принадлежат земля, все ее достояние и все ее обитатели»[227]227
  Kempf F. Regestum Innocentii III. P. 48. N. 18. «Папа – полновластный представитель Того, кто правит королями и князьями и кто дает королевства тем, кому посчитает справедливым» (Проповедь на праздник св. Григория, PL T. 217. Col. 517); «Папа – наместник Того, чье царство не имеет пределов» (PL T. 217. Col. 517). Ср.: PL T. 217. Col. 552, 778–779. В целом об этом вопросе см.: Bougerol J.G. La papauté dans les sermons médiévaux français et italiens // The Religious Roles of the Papacy: Ideals and Realities, 1150–1300. Toronto, 1989. P. 266. Концепция царственности Христа лежит в основе иконографической программы капеллы св. Сильвестра в Тиволи, возможно, вдохновленной Иннокентием III. Эти фрески, датируемые 1210–1255 гг., видимо, выполнены художником, близким к «Мастеру перенесений», работавшему в крипте собора в Ананьи. Lanz H. Die romanischen Wandmalereien von San Silvestro in Tivoli. Ein römisches Apsisprogramm der Zeit Innozenz III. Bern, 1983.


[Закрыть]. Во время его понтификата идентификация персоны папы с Римом уже вышла за рамки узкого круга канонистов. Прибыв в 1207 году в Витербо, город в Лацио, принимавший в тот момент курию, аббат Гильом Андрский воскликнул: «Я приехал в Витербо и нашел здесь Рим»[228]228
  MGH SS. Bd. XXIV. S. 737: «Viterbium tandem deveni et ibidem Romam inveni». Maccarrone M. StudiP. 60–61.


[Закрыть]. Несколько десятилетий спустя, Лион, где Иннокентий IV в 1245 году проводит собор, становится «местом собрания верующих со всех концов мира», «новым Римом». Так выразился биограф папы Николо из Кальви[229]229
  Pagnotti F. Niccolò da Calvi e la sua Vita d’Innocenzo IV con una breve introduzione sulla istoriografia pontificia dei secoli XIII e XIV // Archivio della Società Romana di storia patria. Vol. 21. 1898. P. 91: «Ibi (sc. Lugduni) ergo curia quasi castrorum acie ordinata innumeris de cunctis mundi partibus tanquam ad Romam alteram confluentibus, coepit apostolatus officium exercere».


[Закрыть].

Развивая Угуччоне, Синибальдо Фьески (Иннокентий IV) еще более определенно сводит воедино понятие limina с местом пребывания папы: могилы апостолов – «там, где папа», ubi papa est[230]230
  Sinibaldo Fieschi. Apparatus in quinque libros decretalium. Venezia, 1578. F. 117a, glossa a X, 2, 24 ad verbum Apostolorum: «[Apostolorum] scilicet Petri et Pauli. Apostolorum autem limites (sic!) ibi esse intelliguntur, ubi papa est. Quod sic exponi debeat, patet ex eo quod sequitur, scilicet nisi absolvatur per papam, qui illis liminibus praeest, et qui eorum vices geritur et authoritate fungitur». Ср.: Maccarrone M. “Ubi est papa”. P. 377. N. 35.


[Закрыть]. Никто до него не заходил так далеко. Несколько лет спустя Остиец создаст максиму, которой суждено было большое будущее: «где папа, там Рим», ubi papa, ibi Roma[231]231
  Комментируя тот же текст (X, 2, 24, 4), Остиец утверждает насчет словосочетания limina apostolorum: «et dic Apostolorum, sicilicet Petri et Pauli, id est Curiam Romanam: nam ubi papa, ibi Roma. Et ex hoc patet, quod ubi papa sit, ibi et Apostoli esse intelliguntur». Полный текст: ibid., p. 378. Hostiensis. In quintum decretalium librum commentaria. Venetiis, 1581. F. 60va, commento a X, 5, 20, 4: «Apud Sedem apostolicam: hoc est in Curia Romana ubicumque sit, quia ubi papa, ibi Roma. Alibi enim constitutus hac constitutione non ligatur.» Идея, что Рим там, где папа, нашла выражение и в «Семи партидах» Альфонса Мудрого: Siete Partidas del Rey Don Alfonso el Sabio. Partida I, titulo X, ley IV. Madrid, 1870.


[Закрыть]. Еще преподавая в Париже, в «Золотой сумме» (1253), он рассуждал аналогично, анализируя церемонию вручения паллиев, традиционно проходившую в алтаре базилики святого Петра. Кардинал-дьякон или субдьякон Римской церкви брал паллий «с тела святого Петра», то есть из т. н. «ниши паллиев», и возлагал его на могилу апостола. Так вот, эту церемонию, по мнению канониста, уже не обязательно проводить в Риме, но там, где находится в данный момент понтифик. Тому есть два объяснения. Во-первых, «не там папа, где Рим, а наоборот»[232]232
  «Quia non ubi Roma est, ibi papa est, sed econverso».


[Закрыть]. Во-вторых, «не место освящает человека, но человек – место»[233]233
  Hostiensis. Summa aurea. Lugduni, 1588. f. 30r, ad X, 1, 8, 4.


[Закрыть]. Эту мысль выдвинул ранее Грациан, доказывая, что святым делает личная святость, а не должность[234]234
  Decretum Gratiani. D. 40 c. 12 (Multi sacerdotes): «Locus enim non sanctificat hominem, sed homo locum». О комментариях декретистов, от Руфина до Иоанна Немецкого, см.: Lindner D. Die sogenannte Erbheiligkeit des Papstes in der Kanonistik des Mittelalters // Zeitschrift der Savigny-Stiftung für Rechtsgeschichte. Kanonistische Abteilung. Bd. 53. 1967. S. 15–26.


[Закрыть]. В аргументации Остийца грациановская концепция трансформируется в идею, согласно которой не Рим как таковой, а персона – святая – папы должна стать пространственным ориентиром всего института папства. Ubi papa, ibi Roma.

Налицо очевидная способность отразить в абстрактных формулах разнообразные пути развития института и реалии жизни курии: постоянную и, в основном, вынужденную мобильность папства во второй половине XII века, одновременное утверждение курии в качестве административного центра вселенской Церкви, усилившееся церковное единство епископов вокруг главы Церкви, неоспоримый универсализм папства. И главное, абстракция зиждется на том, что персона папы полностью впитала в себя Римскую церковь.

Метафора Остийца пригодилась, когда потребовалось объяснить, почему папство осталось в Авиньоне. Согласно Агостино Трионфо (1270–1328), папе «не нужно конкретное место, ведь он наместник Того, чей престол – небо, а земля – подножие ног»[235]235
  Ср.: Ис 66:1. «Papa non necessitatur residere in aliquo determinato loco, quia vicarius est illius cuius sedes celum est et terra scabellum pedum eius, ut scribitur Ysaie LXVI. Implet enim celum et terram sua potestate et iurisdictione, ut scribitur Hieremie XIII». Цит. по: McCready W.D. The Papal Sovereign in the Ecclesiology of Augustinus Triumphus // Mediaeval Studies. Vol. 39. 1977. P. 183. N. 28.


[Закрыть]. Алваро Пелайо в 1348 году утверждает, что сама христологическая природа папской власти оправдывает временный разрыв связи с Римом: «Церковь – мистическое тело Христа и единство католиков, она не вмещается в стены города… мистическое тело Христа там, где голова, то есть папа»[236]236
  Jung N. Alvaro Pelayo. P., 1931. P. 150. N. 2: «Corpus Christi mysticum ibi est, ubi est caput, scilicet papa». Канторович напоминает, что пассаж из Игнатия (Ad Smyrn. VIII, 2) гласит не «где епископ, там и Церковь», но «где Христос, там и Церковь». Канторович Э.Х. Ук. соч. С. 301. Прим. 33. Это тем более заставляет исторически осмыслить сближение Христа и папы, проводившееся в XIII–XIV вв.


[Закрыть].

Христос дал юрисдикцию и власть не месту, не Риму, а Петру и его наследникам[237]237
  Alvarus Pelagius. Collirium adversus haereses novas, cod. Ottob. lat. 2795, f. 20r-v. Частично опубликовано в: Scholz R. Unbekannte kirchenpolitische Streitschriften aus der Zeit Ludwigs des Bayern (1327–1354). R., 1914. Bd. 2. S. 506–507: «et locus non sanctificat homines nec Roma papam, sed homo locum et papa urbem Romanam… Etenim Christus non dedit iurisdictionem suam et potestatem loco vel Rome que res inanimata est, sed Petro et successoribus eius».


[Закрыть]. Поэтому, продолжает Бальд, «где папа, там и Рим, Иерусалим, гора Сион и общая наша родина»[238]238
  Baldus. C. 4 X 2, 24, n. 11, f. 249: «Dicit Innocentius quod ubi est Papa, ibi est Roma, Hierusalem et mons Sion, ibi est communis patria» Цит. в: Канторович Э. Ук. соч. С. 301. Прим. 35.


[Закрыть]. Персона папы представляет всю Церковь, в том числе, в пространственном отношении.

В трактате «О размышлении» Бернард Клервоский описывает институциональное единство папы и кардиналов в терминологии здоровья и болезни: «Посмотрим на присных твоих, на помощников. Они никогда тебя не оставляют, они всегда рядом. Если они хороши, тебе первому в том польза, но если плохи, ты же первым и пострадаешь. Не думай, что ты здоров, если ломит в боку»[239]239
  Bernardus Claraevallensis. De consideratione, 4, 4, 9 (PL T. 182. Col. 778; ed. J. Leclercq, H. Rochais. S. Bernardi Opera. Vol. III. P. 455): «Veniamus ad collaterales et coadiutores tuos. Hi seduliti tibi, hi intimi sunt. Quamobrem si boni sunt, tibi potissimum sunt; si mali, aeque plus tibi. Ne te dixeris sanum, dolentem latera».


[Закрыть]. Иоанн Солсберийский тоже уверен, что Евгений III сознавал «боль в боку, ведь именно так он называл своих помощников и советников»[240]240
  Johannes Sarеsberiensis. Historia pontificalis. 21, 51, 9: «Conscius erat egritudinis laterum suorum; sic enim assessores et consiliarios consueverat appellare», цит. по: Sägmüller J.B. Die Idee von der Kirche als ‘imperium Romanum’ im kanonischen Recht // Theologische Quartalschrift. Bd. 80. 1898. S. 70. Ср.: Miczka G. Das Bild der Kirche bei Johannes von Salisbury. Bonn, 1970. S. 138. Anm. 177.


[Закрыть]. Правда, образ «бока», latus, этот не прижился, потому что конкурировал с «личным легатом», legatus a latere, техническим термином в языке дипломатии и канцелярии Римской Церкви.

В 1167 году Иоанн Солсберийский называет кардинала-легата Петра Павийского «членом Римской Церкви», membrum Ecclesiae Romanae[241]241
  Millor W.J., Brooke C.N.L. The Letters of John of Salisbury. Vol. II. Oxford, 1979. P. 432. N. 234: «audivit et vidit Ecclesiae Romanae, cuius membrum est»; cf. Miczka G. Das Bild der Kirche. S. 139. N. 176. Луций III называет реймсского архиепископа Гильома, кардинал-пресвитера Санта Сабина «великим членом Церкви», magnum Ecclesiae membrum (JL 14799, 2 июня 1182 г.). Ср.: Sägmüller J.B. Die Thätigkeit und Stellung der Cardinäle bis Papst Bonifaz VIII. historisch-canonistisch untersucht und dargestellt. Freiburg in Breisgau, 1896. S. 225. В его правление пара «глава-члены», caput-membra, входит в язык канонистов. В сумме «Следует знать», Et est sciendum, (около 1185) термин «Римская Церковь» иногда употребляется применительно «только к папе», pro solo papa, иногда «ко главе и к членам», то есть к папе и кардинальской коллегии. Gillmann F. “Die Dekretglossen des Cod. Stuttgart hist. f. 419”. Archiv für katholisches Kirchenrecht, 107 (1927), 224. Согласно Жану Леклерку, в дальнейшем эта мысль просто нашла «более точное выражение». Leclercq J. ‘Pars corporis papae’. Le sacré collège dans l’ecclésiologie médiévale // L’homme devant Dieu. Mélanges offerts au Père Henri de Lubac. P., 1964. Vol. II. P. 185. В сумме «Следует знать» кардиналы названы членами, membra (т. е. «члены Церкви»), в XIII веке они «часть тела папы», pars corporis papae. Дело не в точности, а в принципиальном различении. См. также: Imkamp W. Das Kirchenbild Innocenz’ III. (1198–1216). Stuttgart, 1983. S. 286.


[Закрыть]. Эта метафора появляется у Оттона Фрейзингенского: в «Деяниях императора Фридриха I» кардиналы – высшие члены, которым не следует оставлять голову, то есть папу[242]242
  Ottonis et Rahewini Gesta Friderici I imperatoris. I, 60 / Ed. G. Waitz, B. von Simson. Hannover, 1912. S. 86–87: «Benedictus per omnia Deus, qui sic Aecclesiae suae, sponsae suae, previdit, ne vel summa membra a capite suo dissiderent, vel tantus religiosarum et discretarum personarum numerus Gallicanae Aecclesiae aliquod iudicii pondus a sede. Romana reportans scismatis non parvi occasio esset». Ср. Miczka G. Das Bild der Kirche. S. 138. N. 176.


[Закрыть]. Незаметно Оттон лишает термин membrum, означающий кардиналов, связи с Римской церковью, а привязывает его к папе. Кардиналы – единое тело с папой. Согласно папскому биографу Бозону, кардиналы «принадлежат своей главе так, как члены его тела»[243]243
  Boso. Vita Alexandri III // LP. Vol. II. P. 417: «Fratres vero qui post eum in Urbe remanserant secuti sunt eius vestigia et suo capiti tamquam menbra sui corporis adheserunt».


[Закрыть].

Первым среди понтификов XIII века этой телесной метафорой воспользовался Иннокентий III. В послании от августа 1198 года он называет кардиналов «членами нашего тела» и восклицает: «все мы – единое тело во Христе»[244]244
  Письмо 345 от первого года понтификата, Die Register Innocenz’ III. / Ed. O. Hageneder, A. Haidacher, I. Graz-Köln, 1964. Bd. I. S. 515 ff (PL T. 214. Col. 319–320). Ср.: Watt J.A. The Constitutional Law of the College of Cardinals: Hostiensis to Johannes Andreae // Mediaeval Studies. Vol. 33. 1971. P. 152ff; Maleczek W. Op. cit. S. 283. В послании от 15 ноября 1202 года об избрании архиепископа Амальфи Иннокентий III также отсылает к этой традиции, называя одного из кандидатов, кардинала Петра, «великим членом Римской Церкви». Иннокентий III не принимает избрание кардинала Сан Марчелло под тем предлогом, что «мы не хотели лишиться этого кардинала, такого великого члена Римской Церкви» (Potthast 1761). В другом письме того же папы, написанном в конце 1201 года один кардинал назван «членом главы», membrum capitis (Potthast 1546; Maleczek W. Op. cit. S. 284. Anm. 207). Эта формула принадлежит не папе, а равеннским каноникам, приветствовавшим избрание на равеннскую кафедру Соффредо, кардинала-пресвитера Санта Прасседе: «Etsi talis conditio fuisset adiecta, poterat tamen de Romane sedis collegio propter ipsius privilegium prefata postulari persona, cum membra capitis a membra corporis censeri non debeant aliena». В одном письме Климента IV кардиналы и папы определяются как membra единой Церкви, подчиняющейся единому caput, Христу (Potthast 20201, письмо Энрике Кастильскому 30 декабря 1267 г.): «Parce igitur persequi cardinalem praedictum, quem tamquam specialem Ecclesiae filium, immo nobile membrm eius non potes tangere, nobis et aliis fratribus nostris intactis, cum in Domino corpus unum et invicem singula membra simus». Цит. по: Sägmüller J.-B. Op. cit. S. 226.


[Закрыть]. Образец он нашел в Библии. Павел говорил, что «мы члены тела Его»[245]245
  Еф 5:30.


[Закрыть]. Апостол обращался ко всем христианам. Иннокентий III дублировал смысл фразы и отнес ее исключительно к иерархии Римской церкви: тело папы, члены коего – кардиналы, объединяется в единое тело с Христом.

Слову «член», membrum, канонисты предпочли «часть тела», pars corporis. Первое тому свидетельство – у Бернарда Пармского, в середине XIII века: «Только кардиналов можно посылать от лица папы, de latere pape, в прямом смысле слова, потому что их называют частью тела папы»[246]246
  Leclercq J. ‘Pars. P. 185.


[Закрыть]. В начале XIV века выражение «часть тела папы» уже закрепилось в канонистике[247]247
  Ibid. P. 186; Tierney B. Foundations. P. 211. N. 2.


[Закрыть]. Отказ от слова membrum в пользу pars следует приписать влиянию «Кодекса Юстиниана», определявшего сенаторов как «часть тела» императора[248]248
  Cod. Iust. 9, 8, 5: «virorum illustrium qui consiliis et consistorio nostro intersunt, senatorum etiam, nam et ipsi pars corporis nostri sunt». Канторович Э. Ук. соч. С. 305. Прим. 42. Ср.: Cod. Iust. 12, 1, 8. Фридрих II, в Вероне в 1244 году, тоже назвал имперских выборщиков «имперскими князьями, благородными членами… нашего тела», imperii principes nobilia membra… corporis nostri (MGH Constitutiones. Bd. II. S. 333 N. 244). В экклезиологии Иннокентия III связь между папой и кардиналами очень тесная и особенная, но не исключительная: в 1199 году он предлагал католикосу Григорию и его суфраганам признать себя «частью нашего тела», pars nostri corporis. Die Register Innocenz’ III. Bd. II. S. 407: «…confiteris et te ac fratres et coepiscopos tuos partem nostri corporis recognoscis…». Imkamp W. Op. cit. S. 287.


[Закрыть]. Чем кардиналы не церковный сенат?

Остиец углубил экклезиологическую близость папы и кардиналов, воспользовавшись новой телесной образностью: «Хотя папа глава вселенской Церкви, а верующие – ее члены в общем, в особенности же папа – глава кардиналов, а кардиналы – члены. Тело настолько с главой неделимо, что не нужна и клятва верности или подчинения. Он не получает от них такой клятвы потому, что они составляют как бы его нутро»[249]249
  Hostiensis V. Lectura in quinque Decretalium libros in c. 23 X v, 33, Venetiis 1581, t. IV, 86 V°; cf. Leclercq. ‘Pars’. P. 185–186.


[Закрыть]. Эта странноватая анатомическая метафора появилась тогда, когда европейцы с пользой для себя познакомились с внутренним устройством тела и трупа[250]250
  В завещании, продиктованном в Витербо 29 октября 1271 года, кардинал Генрих из Сузы без обиняков просит выпотрошить свой труп, чтобы проще было доставить его до места погребения. Paravicini Bagliani A. I testamenti. P. 134. N. 2: «Quod si propter nimiam distantiam totum corpus ad metropolitanam ecclesiam portari non posset, exenteretur corpus, et intestinis apud ecclesiam in cuius parochia me decedere contigerit dimissis, residuum ad metropolitanam ecclesiam deportetur».


[Закрыть]. И Остиец в своем рассуждении идет до конца: если кардиналы «как бы его нутро», tamquam sibi inviscerati, значит, заболевшему кардиналу нельзя пустить кровь без специального разрешения верховного понтифика[251]251
  Глава «Ecclesia vestra». Цит. по: Perez A. Pentateuchum fidei. Liber II. Dubium 3. Cap. 8, 1621. P. 20 (Rocaberti J. Th. Bibliotheca maxima pontificia. Vol. IV. Roma, 1699. P. 705 D). Ср.: Magri D. Hierolexicon. R., 1677. P. 126: «quia cardinales cum papa incorporantur».


[Закрыть].

Остиец трактует формулу pars corporis pape в связи с прерогативами кардиналата: кардиналы часть тела папы потому, что «все они принимают решения вместе с папой»[252]252
  Hostiensis V. Apparatus 3.5.19 s.v. episcopi Prenestinensis: «Sed et maior est cardinalis, in quantum est pars corporis generalis vicarii Iesu Christi. Hoc autem hodie tenet Romana Ecclesia quod nulla sit maior dignitas cardinalatu, cum ipsi cardinales una cum papa omnes iudicent». Цит. по: Watt J.A. The Constitutional Law. P. 153.


[Закрыть]. В «меморандуме» кардиналов из семейства Колонна против Бонифация VIII они определяют себя «судьями наряду с римским понтификом, то есть члены не только тела Церкви, но и ее главы»[253]253
  «Item cardinales sunt coniudices Romani pontificis et sunt membra non tantum corporis Ecclesiae sed capitis». Denifle H. Die Denkschriften der Colonna gegen Bonifaz VIII. und der Cardinäle gegen die Colonna // Archiv für Litteratur– und Kirchengeschichte des Mittelalters. Bd. 5. 1889. S. 509–524.


[Закрыть]. Колонна воспользовались только древними терминами, но придав им явно полемическое значение[254]254
  Политические мотивы были очевидны, но терминология использовалась и раньше. Поэтому нельзя согласиться с мнением Вилкса, что «отныне они должны стать coniudicatores et coadiutores папы». Wilks M.J. The Problem of Sovereignty in the Later Middle Ages. Cambridge, 1963. P. 458. Эти термины использовались в отношении кардиналов уже Бернардом Клервоским.


[Закрыть]. Включение кардиналов в персону папы призвано усилить их участие во власти папы и переосмыслить их особое положение по отношению к епископам. Дискуссия завершилась посланием Евгения IV архиепископу Кентербери Генриху Чичели (1439), которое вошло в Свод канонического права. Здесь папа заявляет, что кардиналы – его «помощники и резонно называются его братьями, они часть его тела, неотделимые его члены»[255]255
  Послание Non mediocri (1439), Codicis iuris canonici fontes. Vol. I. Città del Vaticano, 1932. N. 50. Ср.: Thomassin L. Ancienne et nouvelle discipline de l’E²glise. P., 1864. Vol. II. P. 425–426; Leclerc J. ’Pars corporis pape’. P. 188.


[Закрыть]. Оба термина, membra и pars, веками раздельно оформляли метафорическое единение кардиналов с персоной папы, а здесь торжественно объединились.