Текст книги "Человек со стороны"

30.

Алмазы в жидкой фазе, дрожащие на ветру.

Лидия смотрела на первые редкие капли дождя, забарабанившего по лобовому стеклу. Резко свернув с места, Ремо Дзенони влетел под знак, запрещающий стоянку у входа в здание на проспекте Италия. Последний раз нажал на газ и заглушил мотор.

– Прибыли, дарлинг. – Обернулся к Лидии. – Сейчас отдадим бабки этому придурочному князьку и… Эй! Ты меня слышишь?

Лидия нагнулась к приемнику, напряженно вслушиваясь в речь диктора.

– … возвращаясь к недавно полученной нашей редакцией информации о перестрелке, несколько свидетелей происшедшего сообщили о самом настоящем бое, случившемся около двух часов назад в одном из помещений госпиталя…

– Пошли. Хрен ли тебе до этого?

– Заткнись, Ремо! Дай послушать!

– … Нигуардия. Погибло не менее восьми человек. Из них пять человек были опознаны, как агенты полиции и карабинеры. Этот новый ужасный криминальный эпизод случился всего день спустя после столь же ужасной бойни на площади Карбонари, следствие по которой еще продолжается. Не исключено, что та же команда киллеров, вооруженная автоматическим оружием и слезоточивыми гранатами, совершила нападение на Павильон Браски…

Лидия почувствовала как мгновенно пересохло ее горло… Дэвид знал о Павильоне Браски госпиталя Нигуардия…

— … Согласно некоторым неофициальным данным, нападение было направлено на устранение Алессандро Белотти, журналиста еженедельника «Здесь, Сейчас», оказавшимся важнейшим свидетелем покушения на Кармине Апра. В настоящий момент мы можем предположить, учитывая абсолютную закрытость правоохранительных органов, что Алессандро Белотти исчез с места перестрелки. Нет никаких следов и комиссара Каларно, начальника отдела убийств полицейского управления Милана…

Лидия рывком открыла дверцу, вышла из автомобиля и устремилась к входной двери здания.

– Эй! – Ремо тоже вышел из машины. – Можно узнать, какая муха тебя укусила?

– Ты идешь или нет?

Лидия была бледной, как алебастр. Не дожидаясь ответа, она открыла дверь. Ремо со злостью хлопнул водительской дверцей, матерясь на всю улицу.

Пьер Джорджио Дела Ровере шел впереди по коридору твердыми шагами.

– Итак, Пи Джей, – Ремо не хотелось терять время на обычную клоунаду. Ему не терпелось завалится в постель с Лидией. – Паспорт готов?

– Да,.. конечно, готов, да…

Лидия и Ремо переглянулись. Была удивительной полная смена поведения фальшивомонетчика. Экзальтация, цветистая болтовня, галантное целование ручки исчезли, на их место явилось напряжение и скованность.

– Вы беспокоитесь о деньгах, Пи Джей? – Лидия ободряюще положила ему руку на плечо. – Они со мной. Все в порядке…

– Вот эти слова мне нравятся. – В слегка хрипловатом голосе за их спинами слышался легкий иностранный акцент.

Лидия и Ремо замерли. Человек, стоящий у окна, виделся им темной тенью на фоне бледного уличного света.

– Нет… вам не о чем беспокоиться, ребятки, – Делла Ровере поднял руки. – Ведь правда? – Обратился он к фигуре. – Ведь все в порядке?

Лидия почувствовала, как липкие щупальца обхватили ее горло.

– Закрой помойку, Пи Джей! – Ремо воинственно выпятил грудь. – А ты что за хрен, такой, а?

Мужчина спокойно двинулся в их сторону. На мгновение его лицо оказалось в полосе света. Лидия отступила назад. Она знала этого человека. Но где она его видела? Где?

– Лишь немногим я позволяю разговаривать с собой таким тоном, щенок. – Человек был явно раздражен. – Только не таким вонючим панкам, как ты.

Выкидное лезвие сверкнуло в руке Ремо Дзенони.

Лидия схватила его за запястье.

– Ремо! Нет!

Ремо с силой оттолкнул ее.

– Ну, иди сюда, мешок с дерьмом! – Он помахал ножом. – Давай, пугай меня…

– Если я очень ненавижу кого, – Майкл Халлер, живой мертвец, достал массивный «кольт-питон», – так это мелкую шпану.

Револьвер дважды дернулся, глушитель превратил звуки выстрела в глухой кашель. Тело Ремо рухнуло на пол, заливая его кровью.

– Нет… этого не должно было случится! – Делла Ровере смотрел на Халлера полными ужаса глазами. – Ламберти мне обещал!..

– Я не Ламберти. – Халлер повернул пистолет в его сторону. «Кольт» опять дернулся. Пьер Джорджио Делла Ровере получил одну пулю в горло, другую – в лоб.

Лидия стояла ни живо, ни мертва. По ее пальто расплывалось розовое пятно.

Майкл Халлер улыбнулся ей.

– А ты, должно быть, Лидия.

31.

Свинцовые тучи пролились первым дождем. Капли были твердыми, как камни.

– Все было продумано с самого начала. Они предусмотрели арест Апра. Тобой. – Слоэн вставлял тяжелые патроны в барабан «казуллы». – Они спланировали ликвидацию Апра. Мной.

– Франческо Деллакроче и Гуидо Ловати?

– Плюс Майкл Халлер.

– Кто такой Майкл Халлер?

– Я тебе уже говорил: человек, заказавший мне Апра. Человек, обманувший нас обоих. – Слоэн повернулся к нему. – А кто такой Ричард Валайн?

Каларно вздохнул, развел руками, но промолчал.

Слоэн убрал револьвер.

– Я знаю, что ты его раскрыл, Андреа.

– Я пока еще полицейский, Дэвид

– А я пока еще убийца. Но и я, и ты, мы оба хотим одного: правды.

Каларно колебался: передать информацию киллеру…

– Ладно. – Слоэн перевел взгляд на зловонную воду. – Тогда начну я.

Каларно вопросительно посмотрел на него.

– Майкл Халлер является советником босса всех боссов еврейской мафии Нью-Йорка, Рутберга.

– Ты говоришь о Самуэле Рутберге?

– Звякнул звоночек, коп?

– Может быть.

– Альянс, мой друг, ключевое слово. Альфа и омега системы. – Слоэн сделал паузу, глядя на Каларно. – Рутберг в США, Деллакроче в Европе, на Востоке и на Западе. Единая гигантская мультинациональная преступная система. Единая мегамафия. Судья Варци, должно быть, докопался до ее нервов. Судью Варци убрал Апра. Апру схватили. Возник риск, что он заговорит. Майкл Халлер нанимает походящего ликвидатора, и он убивает Апра. Это – внешний контур. Это только пыль в глаза.

Каларно почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Он научился ориентироваться среди мошенников, опасностей, вранья. Но правда, настоящая правда, была для него ничейной землей.

– Перейдем ко внутреннему контуру, Дэвид.

– Самуэль Рутберг мертв.

– Что ты сказал?

– Его труп выловили в Ист-ривер дней пять назад. Кто-то разнес ему мозги двумя пулями из «кольта-питона».

– Но… Но кто тогда ведет переговоры с Франческо Деллакроче?

– Майкл Халлер.

– Невозможно Так не принято. Чтобы главарь мафии Дон Франческо Деллакроче вел переговоры с шестеркой…

– Никто не заговорен от пули, Андреа. Никто. Таким не был Самуэль Рутберг, не является и Франческо Деллакроче.

Каларно хотел что-то сказать.

– И последняя деталь внутреннего контура, – пребил его Слоэн. – Майкл Халлер тоже мертв. Давным-давно.

Каларно окаменел. Дождь, хлеставший по его лицу, показался едкой кислотой.

– Майкл Халлер – всего лишь имя на могильной плите маленького кладбища в Куинсе. Человека, который послал меня убивать и быть убитым, человека, который послал этих идиотов убить тебя, человека, который послал оловянных солдатиков убить Сандро Белотти… не существует!

Стоя под ветром и дождем, они молча смотрели друг на друга.

– Я спел свою арию, коп. Теперь твоя очередь, – прервал молчание Слоэн. – Кто такой Ричард Валайн?

– Два года назад… – откашлялся Каларно. Слова выходили из него с трудом, словно преодолевая сопротивление говорящего. – Два года назад Бюро по борьбе с организованной преступностью провело операцию по внедрению в еврейскую мафию своего агента…

– Ты имеешь в виду клан Рутберга?

– … в клан Рутберга, – подтвердил Каларно. – Агенту с хорошей легендой это удалось, его звали Ричард Валайн. Удалось даже подняться по иерархической лестнице до самого верхнего уровня пирамиды. Потом, в одночасье, он исчез. Растворился в никуда. Если его убили, то трупа найти не удалось. Мы называем такие случаи «белая лупара».

– У него был прямой выход на Самуэля Рутберга?

– Он становился все ближе и ближе к ядру организации. И в своем последнем донесении в ББОП Валайн сообщил, что обнаружил нечто… тревожное.

Слоэн внимательно смотрел на него.

– …Хорошо засекреченного советника. Человека, о существовании которого знали считанные единицы… – Каларно остановился.

– Дальше! – потребовал Слоэн. – Раз начал, заканчивай.

– Сына, Дэвид. Единственного сына Самуэля Рутберга: Джошуа Рутберга.

Всегда есть выход из лабиринта. Из любого лабиринта.

Слоэн отошел от берега мертвой реки. Вернулся к фургону, открыл заднюю дверь. Белотти, с застегнутыми за спиной руками, воняющий мочой, полулежал на грязном полу. Слоэн выдернул его наружу, бросил в грязь, захлопнул дверцу и пошел к водительскому месту.

– Не делай этого, Дэвид, – Каларно схватил его за рукав. – Не убивай его.

– Это судный день, коп. – Слоэн обхватил запястье Каларно. – День, когда мертвецы возвращаются в свои могилы. – Он освободился от захвата. – Чтобы никогда больше не воскреснуть.

– Пролито много крови. Я хочу, чтобы это безумие остановилось!

– Никто не сможет его остановить. Оно в каждом из нас. – Слоэн запустил мотор. – В глубине души каждого человека.

– Дэвид, послушай меня. Послушай! – Каларно встал на пути машины. – У нас есть признание Белотти. У нас есть пленки наблюдения. У нас есть могильная плита Майкла Халлера. У нас есть рапорт ФРГ по Ричарду Валайну… Мы можем покончить с ними. Можем остановить мегамафию!

– Если ты выбираешь этот путь, иди по нему. Но не надейся, что я пойду с тобой. – Слоэн нажал газ. – В уголовной системе не существует лицемерия, называемого обоснованными сомнениями, не существует фарса под названием судебный процесс и не существует конфликта между добром и злом. – Выжал сцепление. – Только конфликт между различными видами и различными концентрациями зла.

Машина медленно тронулась. Каларно отступил к тротуару. Кислый ноябрьский дождь хлестал по лицу. Он не остановил его. Никто не смог бы его остановить.

– Никакого прощения, коп. Никакого искупления…

Дэвид Слоэн уходил из его жизни.

– …И никаких воскрешений.

32.

Он прижался спиной к стене, сжимая «глок» обеими руками.

Он вернулся, чтобы попрощаться. Он не должен бы делать этого. Но все равно сделал бы.

Дверь в квартиру Лидии была приоткрыта. Кто-то взломал ее, кто-то входил в квартиру…

Кто-то знал!

Слоэн ударил по двери ногой, бросил быстрый взгляд в открывшуюся прихожую и отскочил к стене. Он ничего не разглядел в полумраке. И ничего услышал.

Он вошел в квартиру. Если бы его ждали, начали бы стрелять.

Стрелять не начали.

Слоэн замер, прислушиваясь. Услышал что-то похожее на стон, слабый и глухой.

Держа пистолет перед собой, Слоэн включил электрический фонарь, прихваченный им из фургона. Луч света пробежал по стенам квартиры, по раскладушке, по кожаной сумке, по вещам, разбросанным по полу. Из темного угла вновь донесся стон, более громкий, настойчивый.

Слоэн передвинул луч фонаря. Кресло-качалка, где они были с Лидией вчера ночью… Или сегодня утром?..

Женщина в черном шелковом пеньюаре, в черных чулках на черном поясе, в туфлях на высоких каблуках. Пеньюар распахнут так, что открывал взгляду все. Женщина лежала в кресле в позиции из дешевого садомазохистского фильма. Ее запястья и лодыжки были примотаны к металлическому каркасу кресла широким черным скотчем. Еще один кусок клеящей ленты закрывал ее рот. Глаза женщины были полны ужаса.

Слоэн вернулся к осмотру квартиры. Проверил остальные помещения, комнату за комнатой. Угол за углом. Фонарь в левой руке, пистолет в правой, руки крест-накрест, классическая позиция для боя в тесных помещениях.

Никого.

Только он и женщина.

Подошел к креслу, сел на корточки. Поднес указательный палец к своим губам, делая знак молчать. Женщина поняла, быстро-быстро закивала головой. Слоэн взял за угол ленту, заклеивавшую рот, и сорвал ее одним сильным рывком. Затем вытащил салфетку, которую использовали в качестве кляпа.

Женщина несколько раз глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание. Слоэн знал, что она скажет. И она сказала:

– Они ее схватили!

Странная штука опасность.

Дождь молотил по мутным стеклам заброшенной мастерской, стекая грязными потеками, словно извивающиеся змеи.

Есть ли пределы у опасности?

Лидия не понимала, ни что это за место, в котором она находится, ни где оно. Человек по имени Ричард Валайн вывел ее из квартиры с заляпанными кровью стенами, на улицу под холодный ливень, приставив пистолет к спине. Никто не обратил на них внимания. Или сделал вид, что не обратил.

Нет, у опасности нет пределов.

Валайн открыл багажник огромного «бмв» и велел улечься в этот душный ящик. Металлическая крышка захлопнулась, словно крышка саркофага.

Не может имеет пределов.

Гонка по раздолбанным окраинным дорогам, непонятно сколько длившаяся. Багажник открыли внутри какого-то огромного ангара. Двое мужиков с бандитскими рожами и пистолетами за поясом с хохотом вытащили ее на свет, облапав везде, где только можно. Они могли бы запросто изнасиловать ее, если бы захотели, она не смогла бы сопротивляться. Но они этого не сделали. Они впихнули ее в коморку без света, полную запахов ржавого железа и вони отработанного масла.

Есть еще одно имя у опасности – …

Лидия прислонилась к верстаку, закрыла глаза, прислушиваясь к звукам непогоды.

… Желание смерти.

— Они ее убьют. – Джулия Вентура, бывшая госпожа Доминичи, с усилием произнесла это на плохом английском. – Они убьют мою Лидию…

– Если уже не… – Слоэн замолчал. В его голосе не было никакого удивления. Как если бы это воспринималось, как само собой разумеющееся.

Джулия закрыла глаза. Она узнала этого человека. Это лицо было повсюду. Лицо американского киллера. Его имя Слатер, Сандерс… Нет, Слоэн, Дэвид Слоэн. Он пристрелил какого-то мафиози, ни больше ни меньше, в самом Дворце Правосудия.

Профессиональный убийца. Лидия не соврала. Банг! Банг! И адью!

Слоэн открыл рот, хотел что-то спросить, но она опередила его, крикнув:.

– Они хотят, чтобы ты убил двух человек…

– Андреа Каларно и Сандро Белотти.

Это был не вопрос. Это было утверждение. Джулия кивнула. Он знает все!

– Они хотят… О, Боже!.. Боже!..

– С истерикой подождем. Что они хотят еще?

– Чтобы ты принес… – Джулия сделала усилие и взвизгнула. – Их головы!

Слоэн выпрямился, все еще сжимая в руке влажную от слюны салфетку. Лидия решила позаботиться о паспорте для него. Она была уверена, что знает, как это сделать. Ее свели с нужным человеком из криминального мира, а тот, вероятно, узнал его лицо на фотографии… Остальное легко читается.

Слоэн присел радом с креслом.

– Куда?

– Они сказали… Нью-Орлеан… – Джулия затрясла головой. – Не поняла… Они что, увезли мою малышку в Нью-Орлеан?

Слоэн больше не слушал. Огромный ангар. Эффект рассеивания Тайнделла. Все эти старые трамваи на вечной стоянке, так напоминающие трамваи Нью-Орлеана.

– Каждый получает то, что желает. – Слоэн поднялся. – Они хотят голов… Они их получат.

– А сейчас освободи меня. – Джулия задергалась на кресле. – Освободи меня!

– Ты не сказала волшебное слово.

Джулия поняла, что произойдет. Она раскрыла рот, чтобы закричать. Слоэн сунул салфетку в ее рот и затолкал ее почти всю туда.

– Ты не сказала: пожалуйста.

Джулия замычала. Бесполезно, ей не удавалось вытолкнуть кляп. Слоэн нагнулся, поднял с пола катушку скотча. Отмотал кусок, оторвал зубами. И заклеил рот женщины.

– Лидия вернется живой.

33.

– Ты, сраный полицейский!

Белотти звенел наручниками, застегнутыми на заведенных за спину руках. Их сталь скребла по металлическим трубкам стула, на котором он сидел.

– Тебе конец, сукин сын! Конец, ты понял!..

Каларно поднялся из-за компьютера и подошел к орущему журналисту.

– …Я тебя так ославлю, что тебе…

Сильная пощечина прервала истерику.

– Это тебе конец, Белотти, – произнес Каларно тихим голосом. – Ты уже на кресте, а я приколачиваю тебя гвоздями.

Они находились на тайной базе Каларно. Два человека в сырых одеждах со злыми лицами. У одного, Каларно, оно походило на тотем с острова Пасхи, у второго – на опухшую маску.

Ледяной дождь хлестал по стеклам, вода в канале окрасилась в темно-синий цвет, в ней, словно хвосты комет, отражались огни проезжающих автомобилей и уличных фонарей.

– Ты сотрудничал с киллером! С убийцей Кармине Апра! – не унимался Белотти.

– И кто поверит в этот бред, кретин? Кто-в это-поверит? Улики? Ни одной. Свидетели? Ни одного. Доказательства? Ни одного. Только твое слово. Против моего.

– Пресса разорвет тебя на куски!…

– Может, только такая же продажная, как ты.

– У тебя нет ничего против меня!

– Да что ты говоришь! Ну давай посмотрим… Поддельный пропуск на вход в здание суда. Поддельный ключ от комнаты Д-411. Видеопленки службы безопасности. Следы твоих пальчиков на чемодане и винтовке… Я думаю, что даже этого хватит на четыре пожизненных срока.

– Я не виноват!

– Ну уж нет. По законам этой страны ты очень даже виноват, пока не будет доказано обратное. Только нет таких доказательств. И с твоим грязным прошлым, как в деле Апра, так и вне этого дела, с твоей репутацией ядовитой змеи, ползающей, где не надо, тебе не выкрутиться.

– Это был Ловати! Ловати!

– Ты имеешь в виду уважаемого Гуидо Ловати, председателя суда присяжных, не так ли?

– Я тебе уже говорил миллион…

Кто-то постучал в дверь. Три резких, требовательных стука. Белотти показалось, что он опять обмочится. Каларно с «береттой» в руке прижался к стене.

– Эта-бета, – раздался голос из-за двери.

Каларно опустил пистолет, отодвинул засов двери. Вошли четверо. Суровые лица, мокрые от дождя бейсболки и кожаные куртки, припухлые там, где, вероятно, находилось оружие. Белотти видел, как вошедшие разошлись по комнате: двое к окнам, один остался у двери, последний остановился посреди комнаты за спиной Каларно.

Белотти обвел гостей взглядом.

– Вы кто?

Ответа не последовало. Только безразличные взгляды.

– Кто эти люди, Каларно?

– Люди? Какие люди? Я не вижу здесь никаких людей.

Белотти схватил ртом воздух.

– Как, то есть, не видишь?

– Вернемся к нашим баранам, Белотти.

Каларно зашел ему за спину. Вошедшие не отрывали глаз от Белотти.

– Так ты говоришь, что судья Гуидо Ловати попросил тебя оказать ему услугу…

– Так и было!

– …И говоришь, не знал, что в чемодане, который он тебе дал, находится боевая винтовка…

– Он меня заставил!

– Никто тебе не поверит. Даже эта глупая курица, которая делает вид, что защищает тебя. Слишком много грязи для ее незапятнанной репутации защитницы конституционных прав граждан. – Каларно ходил за его спиной. – В зале суда будет стоять выбор между честнейшим судьей национального уровня и интриганом-журналистом, пособником мафии, постоянно сующим свою рожу в любое скандальное дерьмо. И кого, по-твоему, итальянский суд отправит разглядывать небо в клеточку, Белотти, его или тебя?

Сандро Белотти посмотрел на бесстрастные лица вошедших. Нет, конечно, никто ему не поверит. Даже Патриция Парди, чудесным образом вышедшая живой из мясорубки в коридоре госпиталя…

Каларно остановился.

– Но я человек здравомыслящий…

Белотти замер. Люди, которых не было, смотрели на него, не отрываясь.

– Я тоже хочу оказать тебе услугу. – Белотти не видел лица Каларно. – Мне кажется, я должен дать тебе, по крайней мере, одну попытку спасти свою шкуру. Только одну.

– А… Андреа…

– Я слушаю тебя, Сандро. – Каларно положил ему руку на плечо. – Говори, я слушаю.

– Я и представить себе не мог… Я никому не хотел зла… Клянусь Богом!

– Тебя вынудили, не так ли, Сандро?

– Да… да! Ловати потребовал, чтобы я пронес этот чемодан в здание суда. Я не знал, что там, в нем… Никогда! Я хочу, чтобы ты помог мне, Андреа…

– Конечно, помогу.

Каларно повернулся к человеку, стоящему посреди комнаты.

– Порядок?

Человек вынул из кармана маленький диктофон.

– С начала и до конца.

Белотти крикнул что-то нечленораздельное. Потому что это, он понял, действительно, конец.

– Теперь ты должен заслужить мою помощь, Белотти. – Каларно, словно тисками, сжал ладонями его виски. – Сейчас ты сделаешь все, что я тебе скажу.

– Я могу не вернуться.

– Я отдаю себе в этом отчет, Андреа. – Клаудио Джунти, 4-й Дивизион, Группа Бета, командир людей, которых не было в комнате. Каларно позвал его. И он пришел. – Поэтому мы все пойдем с тобой.

– Нет. – Каларно выдержал их взгляды. – Кто-то должен остаться в стороне, чтобы довести дело до конца.

Некоторое время в комнате был слышен только шум дождя. Белотти заперли в соседней комнате. Они получили от него все, что им было нужно.

– Здесь все. – Каларно протянул Джунти дискетту. – Имена, места, факты… доказательства.

Джунти кивнул.

– Если я не вернусь, передай это председателю верховного суда.

– Ты ему доверяешь?

– Я доверяю вам. – Каларно снял со спинки стула кожаную куртку. – Ты привез, что я просил?

– «Альфа-167». – Джунти передал ему связку ключей. – Номер НГ 227 ВН.

Каларно кивком поблагодарил, сунул ключи в карман.

– Андреа, а что если председатель верховного суда решит, что эти господа… – Джунти подбросил диск на ладони, – замечательные ребята?

– Убейте их. – Каларно сунул «беретту» в кобуру и вышел.