Текст книги "Зелье"

– Мне очень бы хотелось верить вам, барон. Очень хотелось бы. По многим причинам.

– И не последняя из них та, адмирал, что мы окажем собственным расам дурную услугу, если начнем воевать дружка с дружкой. Если вы просто свяжетесь с командующими национальной гвардией и майором Вселенской Церкви, то он согласится с моим планом. Военный совет лучше, чем кровавая бойня!

– Перебьемся и без вашей помощи! – сказал транкс.

– Командующий нашими силами в имперском Анклаве имел возможность лично наблюдать за действиями монстра. На глазах храброго воина в считанные минуты была уничтожена целая военная база. Он не согласился бы с вами. Я тоже осматривал руины. Впечатляет! Мне все-таки хотелось бы надеяться, что вдвоем мы смогли бы обуздать это донельзя распоясавшееся чудище.

– Ну ладно. Я доверяю вам.

– И я доверяю вам.

– Мои корабли выйдут на те же орбиты, на которых сейчас находятся ваши! Пока я буду думать, вы не должны предпринимать никаких самостоятельных действий.

– Понял, – миролюбиво сказал Бебето. – Постарайтесь не медлить, адмирал, иначе наше соглашение скоро станет бессмыслицей.

– Действительность может вынудить нас на сотрудничество с вами, хотя сама мысль об этом мне, транксу, довольно тяжела!

– Я тоже недолюбливаю вашу расу, адмирал, – осклабился Рында, – но только при обычных обстоятельствах.

– А сейчас ситуация крайне неординарная! – Ашвенария махнул лапкой и выключил связь.

***

Несмотря на мощную атаку, предпринятую каким-то новым и неожиданным противником, у Вома появились причины для ликования: второй флот на орбите! Еще больше энергии, которую он присовокупит к своей собственной. Он сможет теперь запросто путешествовать от планеты к планете.

Но эта новая сила!.. Что с ней делать? Что она из себя представляет? Можно ли с ней скооперироваться для общего блага? На карту поставлена власть над Галактикой!

Опять заработали органы восприятия и первичного анализа. Удалось кое-как установить контакт с новым противником. То обстоятельство, что противник засел не на уровне битвы, а на уровне досуга, поразило Вома. Противник, видимо, не научился еще пользоваться своей огромной мощью! Вом должен был соблюдать осторожность в прощупывании неприятеля, а то вдруг неприятель вскроет лед на резервных реках, увидит в самом себе силу бойца и перейдет в настоящее наступление! Да, потенциал нового врага оказался настолько велик, что Вом испугался.

В страхе Вом чуть не отступил от выбранной тактики. Но пока что враг в святая святых Вома не проник. Мысли его остались нетронутыми. Но Вом возобновил контакт и даже сделал его двухсторонним.

Любопытно: диалог на разных уровнях.

ТЫ КТО?

ПРОЗРАЧНАЯ ОРХИДЕЯ: СОЛНЕЧНЫЕ ПЯТНА НА ЛИСТЬЯХ: ТЫЧИНКА И ЛЕПЕСТОК: МЕДЛЕННЫЙ СИНТЕЗ.

А ТЫ, МОНСТР?

ВЕЛИКАЯ ПУСТОТА: ПУСТОТА: ЗЛОЙ ВАКУУМ: ИЗЛУЧЕНИЕ ТЬМЫ: НЕХОРОШИЕ МИАЗМЫ: РАК МЫСЛИ: ТУШЕННОЕ С ОВОЩАМИ МЯСО: ЖИРНЫЙ

ПОЧЕМУ ТЫ ВОЮЕШЬ СО МНОЙ?

ТЫ ЗЛОЙ.

ЗЛОЙ? НО ЗЛА ВЕДЬ НИКАКОГО НЕТ!

МОЖЕТ БЫТЬ И ТАК, НО ЗАТО ЕСТЬ ДОБРО. А ТЫ АНТИДОБРО. ДОБРО С ОТРИЦАТЕЛЬНЫМ ЗНАКОМ. ТЫ ПЫТАЕШЬСЯ ОПРАВДАТЬ ЗЛО. ХАОС!

НЕ НУЖНО ВОЕВАТЬ СО МНОЙ. Я СДЕЛАЮ ТЕБЯ ХОЗЯИНОМ. ПОЛГАЛАКТИКИ ТЕБЕ ДАМ.

НЕТ. У ГАЛАКТИКИ И ТАК МНОГО ХОЗЯЕВ.

ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ?

ЧТОБ ТЫ УМЕР!

ПОДЧИНЕНИЕ – КАПИТУЛЯЦИЯ? ВЫНУЖДЕННЫЙ СОЮЗ? НЕНУЖНОЕ ЗАЧЕРКНУТЬ!

НИКОГДА!

ВИДИШЬ? ТЫ НЕПОСЛУШНЫЙ. ТЫ ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ.

Я НЕ УМРУ: Я НЕ УМЕЮ УМИРАТЬ.

НЕ УМЕЕШЬ: НАУЧИМ: НЕ МОЖЕШЬ: ЗАСТАВИМ!

Вом прекратил контакт. Со всеми своими оттенками и обертонами беседа заняла не более секунды.

Этот новый противник был страшно самоуверен, но почти не знал самого себя. Может, он ведет борьбу на персонификативном уровне?

Надо полагать, демонстрация силы окажет на него моральное воздействие. Вом простер свой могучий ум за пределы битвы.

***

На борту “Зимбабве”, флагманского корабля гуманоидов, внезапно сломались все приборы. Через секунду загорелись лампочки. Тревога!!!

В командной рубке никакой паники не возникло. Все понимали, что надо быть смелыми и отважными, а то весь флот потерпит поражение. Персонал представлял собой элиту специалистов, готовых действовать везде и в любых ситуациях.

На других кораблях дело обстояло иначе.

– Связь! Передай мою команду! Всем звездолетам сообщить о себе! Запрещено менять свои позиции на орбите. Не прекращать огня. Командир, немедленно уточнить характер повреждений. Всем членам экипажей занять места согласно боевому расписанию!

Отвечали немедленно:

– Это связь говорит…

– Никаких видимых повреждений нет.

– Ничего не понятно. С ума сойти.

– Все каналы перестали работать, видеокоммуникаторы сломались.

– Это невоззззз… Прррродолжайте рапорт!

– Коммуникаторы отключились все, не только видео. Из машинного отделения звонят и говорят, что КК не функционирует ни в режиме субстветония, ни в режиме суперсветония. Искусственная гравитация составляет 0954, 4 единицы. Это значит, что во всех отсеках корабля теперь царит невесомость.

– Что еще? – спросил Ашвенария у вахтенного.

В боевой рубке над огромной приборной панелью повис инженер. Он проверял, как там компьютер работает. Мускулы инженера нервно подрагивали.

– Все процессоры внешних и внутренних каналов вышли из строя. Три систематизатора работают на четверти мощности из-за сократившейся в пять раз подачи электропитания. Межблочные связи повреждены. За исключением главных систем жизнеобеспечения и некоторых устройств мирного назначения все оборудование испортилось и не работает. Как боевая единица… гм, корабль перестал существовать.

– Корабль мертв! – вскричал Ашвенария. – Эй, Кьяш, можем мы положиться на помощь паромов? Вместо Кьяша ответила Маорея:

– Все эти суда совершенно автономны, сэр, но даже если предположить, что невидимый враг оставит их в покое, мы не сможет поплыть туда. Видите ли, шлюзы работают только от энергосети корабля… Остается аварийный выход, но…

– Нет, об этом еще рано заводить речь! – сказал Ашвенария. Не может быть, чтоб все запасы топлива в ячейках КК иссякли, ведь системы жизнеобеспечения продолжают функционировать!

Ашвенария позвал Ганновера:

– Ганновер!

– Да, сэр!

– Существуют другие способы установления связи с остальными кораблями флота. Мы все располагаемся очень компактной группой. Мне все равно, как вы это сделаете, но я должен знать, что происшествие с «Зимбабве» – случай единичный, понятно?

– Слушаюсь, сэр.

Ганновер покинул свое кресло-корзину и пошел к люку.

При движении корабля с досветовой скоростью для создания искусственной гравитации использовались специальные установки, питавшиеся энергией от батарей КК. Теперь же камеры с КК были почему-то блокированы; и очень трудно стало двигаться внутри корабля.

– Ганновер!

– Да, адмирал?

– Пусть наш лазарет приготовится. Нам нужно оказать помощь хирургу Фурману и дантисту Ли необходимую помощь. Резкий переход к невесомости повлек к травмам.

– Понятно.

Ганновер как перышко улетел в люк.

– Ну что, Маорея, – спросил Ашвенария, – может, это все ааннианцы устроили? Если не они, то… ой, страшно подумать!

***

На борту тяжелого крейсера “Блюминг”, находившегося от “Зимбабве” в сотне миль, барон Рында Бебето испытывал похожие на ашвенарьевские сомнения.

Мэл пришел в себя. Его взгляд уперся в потолок сильно исковерканной кабины аэромобиля. Капитан перевернулся и встал на коленки. Потом и на ноги. Прислонившись к стене, Мэл постоял немного, чтобы очухаться, и тут до него дошло, что камни не являются обычной деталью аэромобилей. Тем не менее ребро рифа вылезало из пола на три фута.

Впереди послышался стон, сопровождаемый ругательствами. Стонала и ругалась явно женщина.

– Как вы? – спросил Мэл.

Киттен попыталась повернуться вместе с креслом пилота, но ничего не вышло. Ось заклинило. Морщась от боли, девушка кое-как отстегнула ремни и освободилась. Холодная морская вода тихо плескалась у покореженной двери. Маленький рачок уже деловито вползал в салон болида.

За исключением слабого крена на правую сторону, аэромобиль стоял довольно ровно. Мэл шагнул вперед и чуть было не рухнул на пол. Он успел схватиться за брус, выступавший из стены, и приметил, что тот был местами перепачкан чем-то красным. Посмотрев на себя, Мэл с удивлением обнаружил у себя на груди неглубокую царапину. Кожа на этом месте была стерта целиком, но крови вылилось немного. Капитан оторвал от рукава рубашки кусок ткани, чтобы сделать перевязку. К счастью, кровотечение уже почти остановилось само.

– Вы что-нибудь видите?

– Мы на рифе, – отозвалась Киттен. – Катамаран Роуза застрял прямо перед нами. Наш болид подмял под себя корму катамарана. Отсюда и крен. Ему досталось куда больше, чем нам, потому что он принял на себя всю силу удара и практически лишился дна, вместо которого теперь сплошная дыра.

– А где монстр?

– Похоже, он залег на шельфе. Там, где кончается риф. Это гораздо ближе, чем мне хотелось бы. Спокойствие Вома даже забавляет меня. Риф тянется в море еще чуть-чуть, простираясь на пятьдесят футов, и затем резко обрывается. Там уже вода, насколько хватает глаз, черней самой черноты!

Киттен двинулась к выходу. Мэл заковылял следом, держась за стену. Он все еще чувствовал небольшое головокружение. Кай-Сунг осторожно спустилась по небольшому встроенному трапу. Встав в проходе и схватившись за поручни, Мэл окинул орлиным взором окрестности и заметил, что поверхность рифа местами покрыта водой, а местами выступает над ней, т.е. над поверхностью воды на несколько футов. Его внимание сразу же привлек Вом.

У Мэла возникло ощущение, будто на него направлена целая боевая установка снарядов СКАМ.

– Может, Вом и умен, но вот нас он и видеть не хочет, а?

– Мы не знаем механики восприятия, – сказала Киттен, осторожно ступая по скользкому полу, – поэтому ни о чем нельзя говорить с уверенностью. Скорее всего, он давно уже за нами следит. Мы у него сейчас в роли подопытных кроликов. Ему интересно, что мы теперь будем делать. Убить он нас мог сразу, но не убил. Может, и в будущем пощадит. Малькольм, вы выше меня ростом. Загляните в катамаран и посмотрите, что там делает этот старый мерзавец.

Хаммураби медленно просунул голову в окошко. Сначала его тошнило, но вскоре морской воздух подействовал освежающе. Всматриваясь вперед через носовую часть аэромобиля, капитан хорошо различал прозрачный верх кабины катамарана.

С переднего сиденья, пристегнутая все теми же ремнями, свисала знакомая фигурка.

– Похоже на то, что на берег его не вышвырнуло.

– А где чемоданчик?

– Да там, при нем. Пристегнут цепочкой к правому запястью. Даже не треснул. Удивительно, как уцелел этот с виду хрупкий чемоданчик! С катамарана днище срезало, будто лазером.

– Роуз жив?

– Трудно сказать. Но, думаю, сопротивления в любом случае не окажет.

– Лучше бы ему остаться в живых, иначе нам потребуется несколько дней, чтобы сообразить, как открывается его сундучок. Можно побиться об заклад, что там есть взрывное устройство или ампула с кислотой. Но у нас нет этих нескольких дней. Эй, что вы там делаете?

Мэл медленно, дюйм за дюймом, спускался вниз, держась рукой за край дверного проема. Костяшки пальцев побелели. Падать было невысоко, но острые зубья рифа не очень-то располагали к падению. Резиновая оболочка воздушной подушки была изорвана в клочья по всему периметру основания болида. Чуть выше ватерлинии корпус опоясывала узкая металлическая лента. Гладкие обводы корпуса не давали возможности схватиться за борт руками. Однако Мэл встал на некий стальной выступ и стал продвигаться вперед с невероятной ловкостью. Очутившись на левом поплавке катамарана, капитан поплясал немного для сугреву и потом пробрался к телу Роуза. Взявши старика за руку, Хаммураби скоро нащупал пульс.

– Он жив! Впрочем, меня это не слишком радует.

Мэл перебежал на правый поплавок и подал руку Киттен.

– Осторожней, здесь очень скользкая палуба! Это небольшая прогулка по выступу была не очень приятной, но так зато быстрее, чем искать веревку и потом лезть по ней. А вот так еще быстрее.

При этих словах капитан взял девушку за правую руку и буквально перебросил ее на палубу катамарана.

Киттен подбежала к Роузу и некоторое время осматривала его, потом расстегнула у себя на поясе потайной кармашек и достала из него порошок в пилюлях, по размеру никак не превосходивших ноготь с мизинца.

Брюки Роуза в одном месте разорвались, и сквозь прореху были видны серые волны. Киттен достала помимо порошка еще ампулу с тем же препаратом из того же кармашка, потом шприц и сделала старику укол в четырехглавую мышцу.

– Какой препарат вы ему ввели? – поинтересовался Мэл.

– Дексатринабулин повышенной концентрации. Старик сейчас придет в себя и в течение часа будет весьма активен, а потом уснет и довольно крепко: на пятнадцать часов. Дексатринабулин действует быстро.

– Это уж точно, – сказал Роуз бодро и уставился вдаль, на риф, продолжением которого являлся Вом. – Эта штукенция почти неприметна. Какой-то маленький кусочек скалы причинил мне массу неудобств. Похоже, вы мне отнюдь не винт в вену задвинули, да, дочка?

– Поверьте, я сделала это не в порядке заботы о вашем здоровье, – презрительно проговорила Киттен. – А теперь показывайте, как открывается ваш чемоданчик.

– Зачем это вам?

Мэл наклонился к Роузу и схватил его за правое плечо. На лице старика появилась гримаса боли.

– Хорошо-хорошо. Вовсе не нужно поступать так круто. Внутри установлен особый заряд, от которого разрывается оболочка контейнера, но содержимое остается в полной сохранности. Взрывное устройство приводится в действие простым нажатием кнопки. Вот этой!.. Н-да, а затем беретесь за рукоятку, на которой есть дополнительный тумблер, ставите механизм на предохранитель: стоит только отпустить ручку и – трах-бабах!

– Сколько времени пройдет с момента отпускания ручки до момента взрыва? – спросила Киттен.

– Когда будете вставлять ключ и нажимать кнопку, поверните большой палец против часовой стрелки. Это вам добавит целую минуту. Настраивать механизм на более длительные временные отрезки не имеет смысла: еще набегут всякие сволочи и разрядят его!

– Ну, за минуту ты далеко не убежишь! – усмехнулся Мэл.

– Неужто вы сами собрались торговать винтом, а? Уж больно подробно вы обо всем спрашиваете!

– Если чемоданчик поместить рядом с монстром, – сказала Киттен, – то очень вероятно, что в случае взрыва во внутрь его организма попадет достаточное количество винта. Дельце довольно простое, ибо монстр залег максимум на глубине полутора метров!

– Сзади за катамараном есть небольшая лодка. На аэромобиле тоже была такая, но разбилась во время аварии. Это как раз то, что надо, потому что лодка имеет очень маленькую осадку, и Вом не обратит на нее внимания.

– А ты как думаешь, а? – ткнул пальцем в Роуза Малькольм. – Подействует на чудище винт?

– Не знаю, ведь нам ничего не известно об особенностях организма этого, как вы называете его, Вома. Однако чемоданчик винта никто и никогда еще не видел. Но знаете ли, если монстр проглотит наркотик вместе с чемоданом, не проглотит ли он и нас вместе с лодкой?

– Другого выхода у нас нет, – вздохнула Киттен, – надо идти на риск!

– Да вы что? – изумился Роуз. – Вы с ума сошли. Я чувствую себя обязанным защитить вас от вашего же безумия. Не думаю, что следует отдавать вам винт.

Доминик схватил чемоданчик и крепко прижал его к груди…

– Разомкните цепочку, – грозно проговорил Мэл, – не то я оторву вам руку вместе с чемоданом.

– Ваши аргументы, как всегда, убедительны, капитан, – повиновался Роуз.

Хаммураби взвесил контейнер в руке.

– Даже не верится, – сказал он, – что несколько фунтов какого-то порошка заключают в себе столько силы. Киттен, помоги мне спустить лодку на воду.

– А почему вы решили, капитан, что именно вам придется ехать с гостинцем к Вому?

– Главным образом потому, что я могу идти на веслах быстрее и дальше, чем вы, мисс Кай-Сунг, Стало быть, у меня больше шансов на возвращение. У вас же их практически не было бы!

– А как же ваш драгоценный банковский счет, капитан?

– Считайте меня идиотом, – отозвался Мэл. – Приняв это положение за исходное, вы многого сможете добиться от старины Хаммураби! А потом, надо спасать Реплер. Реплер – мой хлеб. “Умбра” тут – частый гость.

– Ну смотрите, Малькольм, – улыбнулась Киттен, – я за вами на смерть не пойду. Справляйтесь как-нибудь сами. Я – отнюдь не чопорная леди.

– Киттен, вы никогда не были и не будете чопорной леди. И слава Богу!

Капитан стал отвязывать трос, которым маленькая лодка крепилась к талю. Но тут Киттен рубанула его, Хаммураби, ребром ладони по шее. Мэл мигом потерял сознание и рухнул на палубу.

– Четко сработано! – восхитился Роуз и даже захлопал в ладоши. – Мне помочь опустить лодку?

– Скорее я заложу душу дьяволу, чем соглашусь принять от вас помощь!

– Как бы там ни было, а ваша, мисс Кай-Сунг, помощь мне, например, очень нужна!

– Да ну? – вскинула брови Киттен. – Это становится интересным. Выходит, ты вооружен, старик?

– Конечно. Пистолетик, правда, паршивенький, но для того, чтобы уложить одного какого-нибудь противника, сойдет. С вами двумя я не справлюсь. Капитан очень силен и обладает великолепной реакцией. Но с вами, мисс… Впрочем, вы тоже неплохой боец!

Лодка покачивалась на волнах.

– Ну и куда вы поплывете в этой посудине? – спросила Киттен, не сводя глаз с дула стального пистолета в руке Роуза.

– Попробую обойти Вома с краю. Заодно проверю на практике одну свою полубезумную теорийку. Если ничего и не выйдет, то все равно проскользну в город незамеченным. Течение поможет мне. А потом у меня будет довольно широкий диапазон возможностей. Пока что же я включу взрывное устройство в этой игрушке!

Положив пистолет в сторону, но не слишком далеко в сторону, Роуз вставил ключ в чемоданчик и щелкнул тумблером, зафиксировав рукоятку при помощи шнурка.

– Я могу развязать этот узелок довольно быстро: потяну за кончик и все! Как только я доберусь до города, то буду все время держаться с наветренной стороны. Можете не глазеть на мой пистолет. Я не такой уж дряхлый и неповоротливый старик, как тебе кажется, детка! – Доминик запустил мотор. – А теперь прощай, милая.

Вода забурлила, точно содовая. Только виски не хватало. Или рубидиевки. Роуз старался плыть осторожно, чтобы не задеть Вома.

Киттен вернулась к Мэлу, усердно растиравшему рукой шею.

– Прошу прощения, капитан.

– Поздравляю! – скривился Хаммураби. – Мисс Кай-Сунг просит прощения. Скажите лучше, где старикашка?

– Уплыл, – тихо сказала Киттен, махнув рукой в сторону огибавшей риф лодчонки.

– Как же так, мисс? Вы его упустили?

– Он угрожал мне пистолетом.

– Пистолетом? Гм, но почему же он им раньше не воспользовался.

Киттен смутилась и, не выдержав укоризненного взгляда капитана, отвернулась в сторону.

– Он сказал, что ждал удобного случая.

– И дождался.

Мэл встал, кряхтя, и вдруг изо всей силы пнул ногой какой-то железный ящик. Это не помогло.

– Не надо нервничать, – прошептала Кай-Сунг. – Этим делу не поможешь. Вы же не ребенок, капитан. Я…

Киттен внезапно умолкла, глядя куда-то вдаль.

Мэл обернулся. На значительном удалении от их болида в лодке стол Роуз и махал руками. Вокруг посудины выросли огромные ловкие щупальца. Непроизвольно Мэл обнял Киттен, обхватил рукой за талию и прижал к себе, словно желая оградить от напастей. Девушка не сопротивлялась.

– По-моему, был крик, – прошептала она.

– Да, старик успел подать голос. Вот, слышите? Похоже на взрыв.

– Похоже, похоже…

Мэл и Киттен напряженно ждали развязки драмы. И вот на море опять все стало спокойно. Только лодочка вместе с пассажиром исчезла.

– Роуз был прав, – вздохнула Киттен, – наш план с винтом и впрямь ни к черту не годился.

Девушка решительно высвободилась из объятий Хаммураби и повисла на леере катамарана.

– По-моему, – предложил Мэл, – нам стоит пройти к острову вброд. Потом вернемся, заберем одеяла и еду. На острове будет теплее, чем здесь, в этом болиде, рядом с водой. Да и как только начнется прилив, все смоет с рифов…

Мэл не договорил. Киттен перегнулась через леер и прыгнула за борт, согнув колени в тот момент, когда ступни опустились на дно.

***

Вом вступил в реакцию с природным веществом. От микроскопической дозы поглощенной пищи с некоторыми рибосомами стало происходить что-то неладное. Эта информация поступала в разум Вома. Процесс расширялся и углублялся. Целая группа клеток потеряла ориентацию, а нервные центры стали распадаться. Вом пока что не придавал особого значения этому распаду, а продолжал биться с Пестом, но потом встревожился и попытался принять меры к изоляции внутреннего противника и его уничтожению. Зачем я съел этого деда с чемоданом?! Некоторые клетки вовсе не подверглись странному воздействию, оставшись в стороне. Другим не было причинено никакого вреда, но они почему-то уже не выполняли своих функций.

Вом решил прибегнуть в разрушению синаптических областей в попытке поставить заслон дальнейшему проникновению яда в организм, но потерпел фиаско. Если б это явление распространялось по каким-то определенным законам, Вом смог бы вычислить форму этих законов и успешно противостоять распаду. Но удары врага не подчинялись никакой логике. Они были хаотическими и непредсказуемыми. Повреждения выглядели вполне поправимыми, но в разгар битвы с Хранителем они могли стать причиной катастрофы. Часть мозга у Вома вырубилась. Чудище стало ослабевать. Комплекс Хранитель-Механизм, почувствовал это и начал налегать еще пуще!

Целый сектор боевых клеток был полностью выведен из строя. Тело Вома пронзила острая боль. Огромные волны обрушились на близлежащие острова, потому что Вом стал колебаться.

ТЕПЕРЬ (торжествующе сообщил Хранитель).

ДА, ТЕПЕРЬ (передал ему свою спокойную и суровую мысль Другой).

Сопротивление Вома было отчаянным, но, несмотря на лихорадочные попытки ликвидировать повреждения, рана все больше и больше разрасталась. Зараза, попавшая в его не знавший себе равных организм, продолжала распространяться. Впрочем, Вом еще не истратил своих ресурсов. Ему удалось замедлить катастрофические процессы, хотя и не сильно. Вом мог бы…

И тут вдруг рухнула двойная секция энергетических ячеек. Это было той гранью, за которой для Вома разверзлась бездна. Силы резко пошли на убыль.

Вом испытывал совершенно новые ощущения. Его разум уже частично перестал чувствовать физический процесс распада. Даже в момент отражения ударов. Когда же сознание пронзила мысль о смерти, то начались страшные конвульсии.

ПРЕКРАТИТЕ!: СДАЮСЬ!: ОТКАЗЫВАЮСЬ ОТ БОРЬБЫ ЗА АБСОЛЮТНУЮ ВЛАСТЬ!

(Другой не ответил. Хранитель-Механизм что-то промямлил невразумительное).

ВСЕЛЕННАЯ ТРЕБУЕТ ТВОЕЙ СМЕРТИ!

(Хранитель-Механизм и Другой больно ударили Вома).

Восприятие монстра приобрело странную окраску. Еще одно новое ощущение. Последнее новое ощущение.

(Последнее наблюдение. Сознание ширится под воздействием ослепительного света).

(Затем…).

РАЗУКОМПЛЕКТОВАНИЕ!

(Мысли Вома разлетелись по всему космосу).

РАСПАД!

Большая органическая капсула развалилась на кусочки.

(В заключение хотелось бы сказать…)

РАСПАД НА КОРПУСКУЛЫ!

Триллионы частичек понеслись в разные стороны. Они уже не были единым Вомом.

СМЕРТЬ!

(Из сознания удалили каркас мыслей и выводов, и оно превратилось в ничто!)

ГОТОВО (это Хранитель сказал: “Готово!”)

Он нашел мысленно Другого и просто сказал…

СПАСИБО!

НЕ СТОИТ БЛАГОДАРИТЬ МЕНЯ!

Ты спланировал эту акцию: ты лежал в укрытии: момент вступления в битву был точно рассчитан.

Да, так оно все и было. Что делать собираешься?

А ты как думаешь?

А Я ДУМАЮ, ЧТО ТЫ ПОМРЕШЬ!

ДА, ЭТО ТОЧНО: ЭТО ЗАЙМЕТ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ!

Любой узел Механизма может быть отключен в один миг. Я покажу тебе кое-что, прежде чем это случится.

Я БЛАГОДАРЮ ТЕБЯ, И ЭТУ БЛАГОДАРНОСТЬ ТЫ НЕ ВПРАВЕ ОТВЕРГНУТЬ: Я МОГУЧИЙ: Я ДОЛЖЕН ПРИОБРЕСТИ МУДРОСТЬ.

В ОДНОЙ ЭТОЙ МЫСЛИ (какой?) УЖЕ ОЧЕНЬ МНОГО МУДРОСТИ: ТАК И БУДЕТ?

ТЫ НИКОГДА НЕ БОЯЛСЯ ПОТЕРПЕТЬ КРАХ.

ЭТО ТЫ МЕНЯ НАУЧИЛ: СМЕРТЬ ВОМА БЫЛА ПРЕДРЕШЕНА ДАВНО!

***

Мэл бережно опустил Киттен на землю, а потом и сам прыгнул, точнее сказать, выпал из сучьев и стал рядом.

– Только не говорите, капитан, что я похожа на утопленного котенка, ладно? – попросила Киттен, завязывая мокрые волосы в узел.

– Не беспокойтесь! – заверил Мэл, вытирая рожу рукавом. – Я очень устал. Нам страшно повезло, что первая волна оказалась не такой высокой, как все последующие, и мы успели проскочить и залезть на дерево. Иначе нас бы расшибло о скалы. Вы видели что-нибудь странное?

– Нет. Я заботилась лишь о том, как бы не свалиться с дерева и смотрела на сук, за который цеплялась изо всех сил!

– Грандиозное было зрелище. Сначала Вом заметался как угорелый. Фонтаны брызг, скалы все – вдребезги, ил – до небес. Потом монстр успокоился, сжался и растаял, как кусок рафинада.

– И все время Вом молчал, хотя ведь страшно мучился. Финал был довольно заурядным. Интересно, удастся ли нам выяснить, откуда прилетал к нам Вом?

Киттен пыталась выжать воду из блузки, не снимая этой блузки.

Мэл шагнул к девушке поближе и стал гладить ладонью по спине, потом дал ей кулаком в бок и повалил на грунт.

Властно сжимая левой рукой ядреные ягодицы оперативницы, Малькольм задрал правую ногу и закинул ее на левое бедро партнерши, в результате чего образовался классический, хотя и не вполне приличный тандем.

Киттен попыталась вырваться, но Хаммураби это дело уже предвидел и не оплошал.

– Сдаюсь, капитан, – прохрипела Киттен, – но лучше отпустите меня, а то я разучусь понимать шуточки.

– Напрягите свою память, мисс. Перед тем как отправиться на Анклав вторично я кое-что вам пообещал. Суть обещания заключалась в том, что если вам не удастся удовлетворить свои суицидальные наклонности, то вы удовлетворите….

– А! – заорала Киттен, от злости позабыв все те приемы борьбы, которым она училась в полицейской академии.

– Физическое насилие над оперативным работником считается особенно тяжким преступлением!

– А я все равно рискну, лейтенант. Я привык, знаете ли, выполнять обещания. В бизнесе иначе нельзя. Но вы не волнуйтесь, я быстренько: чик-чик, вжик-вжик – и готово!

Руки у Мэла были очень твердые. Киттен прислонилась спиной к дереву. Капитан только что закончил работу над усовершенствованием небольшого передатчика, который удалось разыскать в обломках катамарана. Усовершенствование заключалось в расширении радиуса действия направленного луча, работавшего в диапазоне, зарезервированном для сигналов бедствия. Передача сигнала в направлении Реплер-Сити должна была продолжаться около часа, пока не сядут аккумуляторы.

– Успокойся, пожалуйста. Не так уж и сильно я тебя стукнул… Впрочем, поделом тебе. Нужно вовремя созревать и вовремя готовиться к разным акциям, как об этом говорится в Книге Третьей.

Киттен по-прежнему пялилась в землю, и пальцы ее ступней чертили узоры на песке.

– Возможно, я немного…

– Виновата? – подсказал Мэл. – Наказание в воспитательных целях.

– Как вам будет угодно.

– Я еще мягко обошелся с тобой, детка. Ты получила гораздо меньше того, что заслужила. Но у меня рука устала.

– Эта рука? – улыбнулась Киттен и дотронулась до правого плеча капитана.

Мэл удивился, а Кай-Сунг возьми и укуси его в бицепс. Капитан попытался отстранить ее, но это только разожгло девчонку. Дед Хаммураби провел свое детство в трущобах Баджалцзы, одного из самых грязных портовых городов в Галактике. Заповеди, переданные им внуку, были действенными, хотя и несколько необычными.

Мэл тоже наклонился и в ответ укусил ее в плечо.

– Ты не джентльмен, Хаммураби! – вскричала Киттен, потирая укушенное место и бросаясь на капитана со своими приемчиками. Но Мэл перехватил обе ее руки и прижал к дереву.

– А ты не леди, Кай-Сунг.

Пауза разрешилась поцелуем, причем инициативу проявила Киттен. Потом ответил Мэл, и тут уже пошло-поехало…

Когда Порсупах добрался до острова на катере, то пришлось много побегать, чтобы верно оценить ситуацию. Щупленький томианец все еще похохатывал, когда отплывал от острова на том же катере.

На борту двух очень разных флагманских кораблей все следили за тем, как из-за горизонта летит что-то.

Топка, в которой горели термоядерные дрова, раскалилась и светилась ярче луны, но через несколько секунд огонь погас. Маленькая вспышка прошла совсем незамеченной.

Осознавая, что признание в собственном бессилии противостоять агрессии едва ли будет способствовать их дальнейшему продвижению по служебной лестнице, оба командующих, независимо друг от друга, пришли к одному и тому же выводу, а именно: умолчать о происшедшем и не уведомлять ни о чем высшие инстанции.

Обе луны уже опустились, когда Порсупах, покачиваясь, вышел на улицу, что отделяла порт от злачных мест Реплер-Сити.

Размышления енота были окрашены в яркие тона, но отличались при этом некоторой расплывчатостью. Непосвященные обычно диву давались, как это такое маленькое млекопитающее может влить в себя столько спиртного. Но заслуги енота были отмечены начальством. Порсу дали месячный отпуск. Все первые три дня он пьянствовал напропалую. Такое поведение в глазах Церкви было, разумеется, предосудительным, но когда адмиралу доложили все обстоятельства дела, Ашвенария смирился и разрешил всей троице героев гулять в полный рост. Разве что никого не убивать. Но и на это, думается, начальство посмотрело бы сквозь пальцы, учитывая заслуги бойцов перед отечеством.

Порсупах вспоминал лицо Чэтема, вытянувшееся при сообщении о том, что на месте его Уэтплейса теперь – огромный кратер, воронка: союз с пришельцем Пеотом, который все, в том числе и самоубийство, совершал с вселенским размахом… Правда, Ашвенария приказал восстановить за счет Церкви все разрушенные здания. Кингсли сиял! Киттен со своим волосатым капитаном решили провести отпуск на каком-то далеком острове, предаваясь плотским утехам. Енот от души радовался за них, опасаясь, в то же время, что в занятиях любовью они дойдут до полного истощения и посинения пяток. Томианец был и сам не прочь завести с кем-нибудь интрижку. Чего бы он только не отдал за прелестный пушистый хвостик!

Порсупах вздохнул и нахмурился. Его сверхъестественное зрение немного расфокусировалось, но все же он понял, что забрел в совершенно незнакомый квартал. Верно его занесло в район, где стояли полуразрушенные склады и пакгаузы, оставшиеся еще со времен реплерианских пионеров. На некоторых воротах еще висели рекламные листки. В одном говорилось даже, что скоро в столице будет сооружен пирс наслаждений. Чуть поодаль начинались джунгли. Порсупах находился на окраине города.

Что ж, отлично! Да здравствует отважный исследователь! Нащупав лапой фляжку с рубидиевкой, енот поднес сосуд ко рту и сделал несколько больших глотков. Да чихать он хотел на всех этих надутых наглых политиков с харями, как у лягушек! Он сам сейчас посвятит этот пирс чему-нибудь. Сделав несколько нетвердых шажков, Порс качнулся и прислонился к деревянной стенке, чтобы не упасть.