Текст книги "Психика, сознание, самосознание"

Тот факт, что мы выделили четыре основных уровня психической активности, вовсе не означает, что ими исчерпывается весь спектр вертикальных переходов психических содержаний. Упрощенная схема «сознание – неосознанное», как неоднократно указывалось в психологической литературе, было характерно для раннего психоанализа: либо психическое содержание полностью осознается, либо оно вытеснено в бессознательное и в сфере сознания никак актуально не представлено[168]168
  См.: Бассин Ф.В., указ. соч., с.164; Rugg H., Imagination. New York, London, 1963 и др.


[Закрыть]. Это противоречит многочисленным клиническим данным о существовании большого диапазона переходных состояний между ясным сознанием и полным подсознательным существованием психического содержания[169]169
  Психиатры об этом знают очень хорошо. См., например: Портнов А. А., Федотов Д. Д. Психиатрия. М., «Медицина», 1971; Банщиков В.М. и др., Общая психопатология. М., 1971; Меграбян А. А. Теоретические проблемы психопатологии. Ереван, 1967 и др.


[Закрыть].

Однако для психологической теории особенно важно то, что, например, при интуитивном «озарении» имеется, по крайней мере, три уровня осознания психического содержания. Данное наблюдение имеет принципиальную важность, поскольку относится к нормальной психической активности человека, к таким обычным явлениям, как догадка, предвосхищение и т. п., т. е. ко всем разновидностям интеллектуального интуитивного познания. Хотя клинические данные представляют безусловную ценность для создания общей теории психической активности человека, тем не менее, предпочтительно, во избежание атрибутивных ошибок, где это возможно опираться на факты нормальной психической жизни.

В. Знание, сознание и процесс осознания. – В сфере сознания всегда имеется информация об определенных предметах. Сознание, как мы уже показали, нельзя свести к знанию, как это пытаются делать исходя из структуры слова (со – знание). Сознанию свойственно осознание определенных психических содержаний, в том числе знаний.

Знание – это образ или мысль, или их ассоциации, которые находятся в психике человека, в его памяти и могут участвовать в процессах его дальнейшей психической активности. Имеются различные виды знания, которые можно выделить исходя из различных критериев. 1) По уровню сложности можно выделить: а) отдельные образы, слова или суждения; отдельные символы и т. п.; б) различной сложности ассоциации между элементарными знаниями; имеются иерархии знаний по уровню сложности и структурированности. (Мы полагаем, что следует создать теорию памяти на основе критерия структурированности тех знаний, которые в ней сохраняются). 2) По критерию осознанности – неосознанности можно выделить бессознательные, подсознательные и осознанные знания (последние – это знания «моментально», в психологическом настоящем осознаваемые знания. Эта классификация показывает, что наши знания актуально преимущественно бессознательны или подсознательны. 3) Знание является основой сознания. Но осознание и возникновение сферы сознания являются спорадическими, временными явлениями и связаны с бодрствованием организма и мозга индивида. Нет бодрствования – нет и актуального сознания. Но психика при этом, конечно, не исчезает: она продолжает существовать бессознательно и подсознательно.

Содержание сознания или, вернее, сфера актуального сознания, включает следующие явления: 1) образы предметов, которые возникли у человека в процессе непосредственного восприятия ситуации; 2) воспроизведенные из подсознательной и бессознательной сфер психики образов, мыслей, впечатлений и чувств; 3) имена соответствующих предметов, т. е. соответствующие символы; 4) отношение субъекта к тому предмету, образ которого возник в сфере его сознания. Это может быть осознанием того, что предмет принадлежит ему, а не другому, что он представляет собой ценность или наоборот и т. п. Отношение субъекта к тому, что им осознается, может быть самым различным. Осознание образов предметов тем ярче, чем более существенные свойства этих предметов раскрываются субъектом. Кроме того, осознание и последующее понимание предметов имеет свои уровни обобщенности того знания, которое касается этих предметов.

Есть разные виды и уровни знания. Знание об определенном предмете может иметь градации – от поверхностного знакомства до глубокого познания его качеств и связей в другими предметами. И все эти уровни в разное время могут быть представлены в сфере сознания. Мы можем лишь осознать присутствие определенного предмета, получить поверхностное представление (впечатление) от него, иметь его внешний образ и все это содержание осознать. Но осознание углубляется и расширяется по мере дальнейшего изучения этого предмета, раскрытия его все новых свойств и связей с другими предметами и явлениями. Понимание расширяет и углубляет осознание и сферу сознания. Еще У. Джеймс говорил о том, что осознавая предмет, мы чувствуем его сродство с другими предметами, и это чувство сродства является одним из особенностей потока сознания.

На языке современной психологии это означает, что если человек осознает какие-то знания и чувствует их сродство с другими, уже наличными в его психике, но не осознающимися (а лишь чувствующимися), то подсознательно активизирована более сложная структура, в том числе семантическая система. Вследствие узости сферы сознания в каждый момент времени может осознаваться только часть этой системы. Но понимание и осознание этой части в значительной мере обеспечивается данным, еще не осознаваемым, психологическим контекстом.

Это особенно четко видно в процессе вербализации психических содержаний на определенном языке. Каждое слово используется в контексте других слов, часть которых будет осознаваться в последующие моменты (в составе потока сознания и, вполне вероятно, в составе предложений). Данное явление в свое время хорошо описал еще У. Джеймс. Он показал, что если человек, хорошо знающий английский и французский языки, начинает говорить по-французски, то «родство» между словами данного языка обеспечивает воспроизведение и осознание все новых французских слов. Появление в этом контексте какого-либо английского слова вызывает удивление. (Это означает, что словарь определенного языка, и связи между ее словами, в психике человека составляют огромную семантическую сеть). Над этим необъятным «морем» поднимается маленькое «озеро» – сфера сознания.

Итак, в чем заключается процесс осознания? Основными характеристиками этого процесса можно считать следующие: 1) это процесс перехода знаний (образов, мыслей и т. п.) из сфер неосознаваемого (бессознательного и подсознательного) в сферу сознания; 2) это одновременно есть процесс порождения актуальной сферы сознания, которая образуется из осознаваемых содержаний; 3) осознание есть все более подробное раскрытие признаков и связей предметов; 4) осознание все больше расширяется и углубляется по мере того, как человеку удается раскрывать наиболее существенные свойства и связи предметов; 5) на всех своих уровнях осознание психических содержаний осуществляется с помощью языка и речи – слов, суждений, рассуждений и выводов.

Г. Узнавание как процесс осознания. – Исходя из общего определения сознания как такого знания определенных психических содержаний, о знании которых человек дает себе отчет, можно утверждать, что каждый процесс узнавания определенных предметов и ситуаций есть, по существу, процесс осознания узнаваемых психических содержаний (и соответствующих предметов).

Например, когда мы узнаем определенный предмет, то это означает следующее: 1) восприятие этого предмета; 2) активация (актуализация) его уже существующего в психике образа; 3) сравнение этих двух образов – образа восприятия с хранимым в памяти образом; 4) подсознательный логический вывод об их идентичности или сходстве. На последнем этапе процесс узнавания превращается (или переходит) в процесс осознания. Предыдущие три этапа являются подготовительными. Подсознательный вывод превращается в осознанный процесс.

Поскольку психология уже многое знает об узнавании как одном из процессов памяти, то это знание можно применить в психологии сознания и подсознательного.

Д. Речь и осознание. – Мы обсудили ряд психических механизмов, которые принимают участие в осознании как новых восприятий, так и тех психических содержаний, которые воспроизводятся из бессознательной и подсознательной сфер и проникают в сферу сознания. Важную роль в процессе осознания имеет осмысление психического содержания (например, какого-либо образа). Психический образ приобретает смысл в том случае, когда человек (его носитель) обнаруживает тот объект, отражением которого данный образ является. Другой механизм осознания – это обнаружение причины появления данного образа и соответствующего предмета или явления: почему и как он возник, чем он обусловлен и т. п. Раскрытие всего этого позволяет поднять уровень осознанности психического отражения, делать его более четким и выразить результат в речевой форме – в форме логически приемлемых суждений и умозаключений. Именно поэтому усвоение законов природы расширяет нашу психику и сферу сознания.

Мы уже видели, что одним из мощных механизмов, которыми обеспечивается осознание психических содержаний, является речь. Кроме некоторых специфических случаев (например, сноговорения, речи человека в загипнотизированном состоянии и т. д.) речь является преимущественно сознательным процессом и способствует осознанию новых психических содержаний.

Данный процесс – процесс участия речи в осознании психических содержаний – исследовался не только с помощью метода самонаблюдения, но и опытным путем. Интересные исследования проводились на детях, у которых в процессе формирования восприятий речь играет особенно важную роль. Это было показано в исследованиях Д. Г. Эльконина и А. А. Люблинской, а Г. Л. Розенгард-Пупко показал, что осознание восприятия очень способствует формированию ребенком вопроса «что это?»[170]170
  См. об этом: Шорохова Е. В. Проблема сознания в философии и естествознании. М.: «Соцэкгиз», 1961, с. 313.


[Закрыть]. Осознавая образ восприятия, человек с участием речи осознает ту объективную реальность. которая в этом образе отражена.

Даже только обозначение предмета словом, способствует его осознанию. Кроме того, словесное обозначение, а тем более описание, позволяет человеку включить образ этого предмета в систему уже имеющихся у него знаний и, таким образом, понимать его. Там, где есть понимание, имеется также высокий уровень осознания того, что понятно. То, что понятно, осмыслено. Когда человеку удается дать осмысленный ответ на вопрос о том «что это такое?», то у него уровень осознания поднимается. Когда осмысленность теряется, но образ восприятия сохраняется, то и в таком случает можно утверждать, что уровень осознанности предмета понизился.

Все разновидности речи могут участвовать в осознании образов воспринимаемых в данной ситуации предметов: как внутренняя речь, так и все формы внешней речи. Правда, необходимо провести сравнительное исследование того, какие специфические особенности имеют процесс осознания и его последствия в каждом из этих случаев, а также в тех случаях, когда комплексно используются все виды речи, каждый из которых выступает в качестве механизма осознания воспринятых предметов или воспроизведенных из подсознательного психических содержаний.

Е. Рационализация и ложное осознание собственных психических процессов. – Важным аспектом осознания человеком собственных психических переживаний является раскрытие и понимание причин возникновения этих переживаний. Вполне понятно, что речь идет о подлинных причинах переживаний (образов, мыслей, эмоций и т. п.).

Однако мы знаем, что человек нередко дает ложные объяснения своим поступкам или психическим состояниям с помощью рационализаций. Это обстоятельство убедительно доказано различными методами, в том числе с помощью постгипнотических внушений. Ничего не помня о внушении, которому он был подвергнут в гипнотическом состоянии, и теперь совершая внушенные действия, человек отвечает, будто сам «так хотел», «привык действовать таким образом» и т. п. Это рационализации.

Можно ли утверждать, что субъект с помощью таких защитных вербализаций осознал свои поступки? Стали ли его действия после этого сознательными или же это ложное осознание? Нельзя ли утверждать, что во всех подобных случаях, когда человек дает ложные, искусственные объяснения собственным поступкам, атрибутируя им ложные причины, перед нами – ложное состояние сознания?

Ж. Когда считать образ восприятия осознанным? – Образ восприятия определенного предмета можно считать осознанным в том случае, когда имеют место следующие условия: 1) Субъект относит данный образ к тому предмету, воздействие которого действительно вызвал его в своей психике. Это равнозначно открытию подлинной причины возникновения образа; это атрибуция причины. 2) Субъект устанавливает связь между этим образом и другими психическими содержаниями из собственного прошлого опыта. 3) Индивид сумел определить место этого нового знания в системе уже наличного у себя знания. 4) Когда имеет место вербализация образа хотя бы на уровне обозначения этого образа словом, т. е. самой простой его категоризации. 5) Чем больше признаков объекта (и его образа) раскрывается и вербализуется субъектом, тем выше уровень осознания им данного объекта.

Поскольку все эти условия одновременно и в полной мере не могут выполняться, то вполне понятно, что существуют различные уровни осознания человеком своих психических содержаний. Отметим также, что каждый из вышеперечисленных условий требует особого рассмотрения.

Мы видели, что осознание намного более сложный психический процесс, чем можно было бы предположить на основе данных самонаблюдений. В нем участвуют такие механизмы, присутствие которых можно обнаружить только с помощью экспериментальных исследований. Одним из таких механизмов является механизм отрицания реальности, который в процессе восприятия внешних объектов выступает в виде такой своей разновидности, которой в психологии дали название перцептивной защиты. Выяснилось, что данный механизм оказывает существенное влияние на то, что осознается и как осознается нечто, когда это содержание хорошо воспринимается и осознается и восприятие каких явлений лучше происходит без участия сознания, т. е. на подсознательном уровне.

С этой точки зрения представляют интерес эксперименты Дж. Блюма, проведенные еще в середине ХХ века. Блюм создал тест для измерения характера психосексуального конфликта индивида. Тест состоял из серии картинок, на которых маленькая собака показана в различных ситуациях. Каждая ситуация изображает потенциальную психосексуальную «чувствительную точку». Например, на одной из сцен Блэки является свидетельством того, как нож падает на хвост другой собаки (кастрационная тревога). На другой картинке Блэки испражняет в домике папы и мамы (анальность); на третьей картинке эта собачка позволяет себе лизать собственные сексуальные органы (мастурбация). В исследованиях Блюма на каждом слайде были четыре картинки, изображающие оральный садизм, мастурбационное чувство вины, оральный эротизм и процесс идентификации (Блэки ворчит на игрушечную собаку). Картинки на слайдах располагались различным образом. От испытуемого требовалось показать то расположение картинки, которое выступало наиболее четко. До того, как показать испытуемым эти картинки, психолог предъявил им пару карт Блэки и сам описал сцену (например: «Блэки не может перестать лизать свой сексуальный орган, хотя за это ее ругали»). После этого он просил испытуемых вспомнить аналогичную сцену из своей жизни.

После всего этого испытуемым двумя разными скоростями были предъявлены слайды. В первоначальном исследовании Блюм обнаружил, что испытуемые с бóльшим успехом локализуют конфликтный рисунок при большой скорости экспозиции. Это позволило ему заключить, что механизм перцептивной защиты действует на высоких уровнях сознания. При медленной экспозиции, когда уровень осознания конфликтной картинки безусловно выше, защитные процессы препятствуют узнаванию и осознанию по сравнению со случаем быстрой экспозиции.

Сходные опыты с более совершенной методикой были проведены и другими психологами. Они обнаружили тот же самый эффект: испытуемые с бóльшим успехом локализовали конфликтную картинку в случае быстротечной экспозиции, когда у испытуемого мало времени для осознания воспринимаемого предмета.

Э. Сэмпсон, обобщив полученные результаты, называет их особенно заманчивыми, поскольку они свидетельствуют о том, что механизм перцептивной защиты может оказать воздействие на воспринимаемый на сознательном уровне материал, но не оказывает влияния на тот материал, который ускользает от сознания[171]171
  См.: Sampson E.E. Social Psychology and Cоntemporary Society, pp. 158–159.


[Закрыть]. Создается впечатление, что при восприятии предмета мы вначале позволяем себе слегка, смутно осознать его и только после этого отказаться от его четкого осознанного восприятия.

Вполне понятно, что данные описанных экспериментов раскрывают новые грани процесса осознания, показывая нам участие в нем нового механизма – перцептивной защиты. Эти же данные интересны и в том отношении, что позволяют видеть то, что происходит на границе между подсознательным (его верхним слоем – предсознательным) и сознанием. Именно на этой границе работает механизм перцептивной защиты, который отбирает то, что может проникнуть дальше в сферу сознания и подниматься на более высокий уровень осознания, и подавляет то, что должно оставаться на подсознательном уровне. Становится более ясной та психическая динамика, которая имеет место между сознанием и подсознанием. Но важно отметить, что сам защитный механизм и процесс его использования не осознаются человеком, который воспринимает внешние предметы или содержания своей памяти[172]172
  Об экспериментальном исследовании перцептивной защиты см. также в следующей книге: Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций. М.: «Прогресс», 1979, с. 185–191.


[Закрыть].

Мы полагаем, что все, что известно психологам о работе механизма изоляции (в психике человека) психических содержаний, их разделении и отторжении друг от друга, имеет отношение к проблеме осознания. Ведь изоляция означает разделение чувств (эмоций) от когнитивного содержания переживания или впечатления и последующее вытеснение чувства из сферы сознания, превращение его в подсознательное содержание; это означает, что теперь уже – если изоляция и подавление действуют успешно – осознаваться может только когнитивное содержание воспоминания (знания и т. п.). Человек может с безразличным видом и тоном голоса рассказать о таких событиях своей жизни, которые в свое время вызвали у него тревогу, страх, презрение, отвращение и другие эмоции. Теперь же эти эмоции подавлены, их проникновение в сферу сознания запрещено. Это придает специфичность процессу осознания подобных психических содержаний.

И еще: в результате изоляции разрываются ассоциативные связи неприятного впечатления с предыдущими событиями, в результате чего: а) воспроизводятся только когнитивные содержания вытеснения; б) эти содержания воспроизводятся изолированно, так, как будто ни до, ни после них в жизни индивида ничего не случилось. Но обычно впечатления от этих событий сохраняются в памяти, хотя и не ассоциируются с интересующим нас событием. И это обстоятельство придает специфичность процессу осознания.

Для лучшего понимания процесса осознания психических содержаний необходимо иметь в виду существование и результаты функционирования защитных механизмов вытеснения и подавления.

Вполне понятно, что успешное вытеснение и (или) подавление делают затруднительным или невозможным непосредственное осознание тех неприятных психических содержаний, которые связаны с фрустрациями прошлого и могли бы вызвать новые фрустрации, а вследствие этого – вытеснение. Однако еще З. Фрейд указал на то, что, во-первых, вытесненное содержание динамично и создает свои дериваты; во-вторых, эти дериваты могут проникать в сферу сознания, причем тем успешнее, чем дальше стоят от того, что было подавлено[173]173
  См.: Freud S. The Metapsychology of Instincts, Repression and the Unconscious. – «Theories of Psychopathology», Ed. by Theodore Millon. Philadelphia and London, 1967, p. 147.


[Закрыть].

Эта мысль нам представляется важной как для понимания процесса осознания, так и динамики континуума подсознательное – сознание. Фрейд полагал, что сопротивление сознания этим дериватам инстинкта обратно пропорционально их удаленности от того, что первоначально было подавлено. В ходе психоанализа Фрейд требовал, чтобы пациент производил такие дериваты вытесненного, которые вследствие своей удаленности или искаженности могут проникать сквозь цензуру сознания. Он полагал, что свободные ассоциации, которые создает пациент, носят именно такой характер. Пациент «плетет» много таких ассоциаций, пока не доходит до такой мысли, отношение которой к вытесненному действует так интенсивно, что он вынужден повторить попытку вытеснения. Возникает проблема: касается ли это тех свободных ассоциаций, которые возникают в творческом процессе? И в принципе эти идеи следует использовать для дальнейшего развития теории сублимации, таланта и гениальности.

Невротические симптомы ведут себя точно так же, поскольку они являются дериватами вытесненного, которое с их помощью косвенно проникает в сферу сознания.

Фрейд считал, что нет общего правила, которое бы указывало на степень искажения и удаленности, необходимых для того, чтобы сопротивление сознания было отменено. Здесь имеется тонкий баланс, игра которого скрыта от нас. Он полагал, что вопрос сводится к определенному уровню интенсивности катексиса бессознательного, при превышении которого он будет прорываться к удовлетворению. Вытеснение в каждом случае действует в высшей степени специфично. Каждый отдельный дериват вытесненного может иметь свою особую судьбу: чуть больше или меньше искажения, и картина сильно меняется.

Исходя из этого, Фрейд высказал спорное утверждение, будто те объекты, которым человек дает предпочтение (это его идеалы) имеют своим источником те же восприятия и переживания, как и те, которые наиболее отвратительны для него. Вначале они отличаются друг от друга лишь легкими модификациями. Возможно также (как и в случае фетишей) разделение оригинального представления инстинкта на две составляющие, одна часть которого подвергается вытеснению, а другая (находясь в подобной связи с первой) идеализируется.

Такие же результаты – как следствие усиления или ослабления искажения – могут быть достигнуты в результате изменения условий получения удовольствия или «боли». Развиваются специальные инструменты для включения таких изменений в игру психических сил. И то, что обычно причиняет «боль», может привести к удовольствию, и когда такое средство начинает действовать, вытеснение преодолевается. Фрейд отмечает, что из этих средств подробно изучена только шутка.

Но в принципе снятие вытеснения является лишь временным: оно немедленно восстанавливается.