Текст книги "Психика, сознание, самосознание"

Изучение языка и речевых процессов имеет колоссальное значение для развития теории уровней психики. Микро – и макроструктура подсознательного в значительной мере совпадает с теми психическими содержаниями, которые в прошлом запоминались нами в речевых выражениях.

Такое понимание взаимосвязи речи и подсознательного позволяет обоснованно критиковать также примитивную рефлекторную концепцию психики. Такую возможность видел, например, Ф. Михайлов, который писал: «Мысль невысказанная, неосознанная, но уже действующая, не есть «механизм» временных нервных связей, она является определенной языковой комбинацией, с необходимостью вытекающей из высказанных и оформившихся мыслей по законам языка. Можно даже сказать, что объективная система народного языка, контекст речи часто требует определенного смыслового вывода, который четко еще не сформулирован»[125]125
  Михайлов Ф., Царегородцев Г. За порогом сознания. Критический очерк фрейдизма. М.: Политиздат, 1961, с. 46.


[Закрыть]. Лингвистические структуры, запечатленные в нашей памяти, в качестве «внутрипсихической ситуации» детерминируют ход нашего речевого мышления. Другим детерминирующим фактором является, конечно, объективная жизненная ситуация.

Вместе с тем подсознательное нельзя свести только к языковым структурам, поскольку: а) многое, особенно в первые годы жизни, человек воспринимает и запоминает без вербализации; б) в подсознательном сохраняются также эмоциональные, в основном невербализованные, содержания. Содержания подсознательной психической сферы многообразны, что нами показано на предыдущих страницах.

Однако, имея в виду значение усвоения национального языка в формировании подсознательного, можно сказать следующее: если психические содержания, объективированные в языке, считать народным (коллективным или национальным) подсознательным, то любое индивидуальное подсознательное или психику можно считать результатом частичной интериоризации коллективного бессознательного. Поэтому психолингвистика может играть важную роль в процессе дальнейшего развития теории генезиса и уровней психики человека.

При запоминании мы кодируем свои восприятия с помощью слов и запоминаем эти слова. Позже, при воспроизведении, мы вспоминаем эти слова, и с их помощью пытаемся реконструировать прежние переживания, образы которых в памяти, конечно, сохранились. Символизация переживаний и опыта – это важнейшее вспомогательное средство для работы памяти. Нередко символизируется и запоминается то правило, согласно которому в будущем мы должны конструировать или реконструировать то, что хотели бы знать.

Протекание подсознательных процессов параллельно с сознательными выражается не только в собственно психических формах (например, в таких, которые описаны Фрейдом под общим названием «психопатологии обыденной жизни»), но и в соматических изменениях личности.

Из таких психосоматических выражений Г. С. Салливен отмечает изменения голоса, молярные движения, усиление или ослабление напряжения (тонуса мускулов). Эти изменения, как особые «действия», служат подсознательным импульсам[126]126
  См.: Sullivan H.S. Conceptions of Modern Psychiatry. New York, 1947, p. 200.


[Закрыть].

Выражением подсознательных процессов на уровне сознания является также тревога, но у многих она не возникает или очень слабо выражена. Телесные же изменения легче изучить объективными методами. Повышение или понижение тонуса тела может быть соматическим выражением тревоги или ее заменой.

(Данный аспект теории уровней психической активности следует расширить путем привлечения данных психосоматической медицины).

Идеи Карла Густава Юнга (1875–1961) значительно обогатили наши представления о неосознаваемых психических явлениях и об уровнях психики человека. Но для того чтобы и дальше они способствовали развитию психологической теории, нам необходимо интерпретировать их с учетом достижений современной психологии. Этим и мы займемся в настоящем и следующем параграфах, но пока весьма кратко.

А. Значение бессознательного. – К. Г. Юнг придавал огромное значение бессознательному. Об этом свидетельствуют следующие его слова: «Моя жизнь – это история самореализации бессознательного! Все, что есть в бессознательном, стремится реализоваться, и человеческая личность хочет развиваться из своих бессознательных источников, ощущая себя как единое целое»[127]127
  Юнг К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления. Львов: «Инициатива»; Москва: «АСТ», 1998, с.16.


[Закрыть]. Но он считал, что самую глубокую сущность человека невозможно выразить в научных понятиях: для этой цели больше подходит язык мифа. Данный вопрос достоин отдельного обсуждения, но уже здесь следует считать, что именно данную тенденцию к мифологизации и следует преодолеть, если мы хотим иметь настоящую науку о структуре и уровнях психики, о ее содержании.

Однако сама идея о том, что жизнь каждого человека начинается с бессознательного, с тех тенденций, которые в нем изначально имеются и стремятся к самореализации, представляет несомненную ценность для современной психологической онтологии (или, что то же самое, онтологической психологии). Нет никакого сомнения, что Юнг прав, когда утверждает: «Человек и в психическом и в духовном отношении приходит в этот мир с некоторой ориентацией, заложенной в нем изначально, в соответствии с привычной для него средой и окружением…»[128]128
  Указ. соч., с. 116.


[Закрыть]. Юнг справедливо утверждает, что уже в момент своего рождения человеческий индивид живет чрезвычайно сложной жизнью. В настоящей книге, как уже должен был заметить читатель, сходная точка зрения развивается независимо и на иной научной основе.

Б. Коллективное бессознательное по Юнгу. – В составе всего бессознательного Юнг выделил две части – индивидуальное и коллективное бессознательное. Под индивидуальным бессознательным он понимал то, что в нашей концепции уровней психики называется подсознательной сферой. Коллективное же бессознательное Юнга, согласно нашей концепции, охватывает лишь часть наследственного бессознательного, в то время как оно, как мы видели, имеет более широкое и разнообразное содержание. Тем не менее, концепция бессознательного Юнга до сих пор представляет серьезный интерес для психологии, поскольку раскрывает важнейшие аспекты глубоких основ психической жизни человека. Поэтому мы намерены ниже подробно изложить и обсудить основные идеи Юнга о т. н. коллективном бессознательном.

1) Содержание коллективного бессознательного

По мнению Юнга, содержание коллективного бессознательного составляют инстинкты и архетипы.

Инстинкты человека. – Проблему инстинктов Юнг обсуждает во многих своих трудах, но более четко его взгляды на важнейшие компоненты коллективного бессознательного изложены в докладе «Структура и динамика психики». Не вдаваясь в историю вопроса, которая кратко рассмотрена Юнгом, представим его точку зрения на природу инстинкта. Инстинкт – такой бессознательный ответ на определенные стимулы среды, мотив и цель которого не осознаются. Единообразие реакции и регулярность ее появления являются самыми существенными чертами инстинкта. В качестве примера Юнг указывает на испуг при появлении змеи, который характерен как для человека, так и для обезьян.

Инстинктивная реакция целесообразна и адаптивна и этим принципиально отличается от фобических и других патологических реакций. Она бывает у всех людей. Следующим образом обобщает свою точку зрения Юнг: «Только те бессознательные процессы, которые являются врожденными и отличаются единообразием и регулярностью протекания, можно назвать инстинктивными»[129]129
  Юнг К. Г. Инстинкт и бессознательное. – В кн.: Юнг К. Г. Сознание и бессознательное. с. 60.


[Закрыть]. Кроме того, инстинкт обладает принудительной силой.

Архетипы коллективного бессознательного. – Юнг заимствовал термин «архетип» у Св. Августина, хотя до него им уже пользовался Дионисий Аеропагит. В коллективном бессознательном, в этом наиболее глубоком «слое» психики, кроме инстинктов, находятся также «… априорные, врожденные формы «интуиции», а именно, архетипы восприятия и понимания, являющиеся необходимыми априорными детерминантами всех психических процессов»[130]130
  Юнг К. Г. Инстинкты и бессознательное, с. 62.


[Закрыть]. Если инстинкты – это определенные формы поведения, то архетипы принудительно приводят способы восприятия и понимания человека в соответствие со специфическими человеческими шаблонами. Вместе, – инстинкты и архетипы, – образуют «коллективное бессознательное», – считает Юнг. Они являются универсальными и закономерно повторяющимися феноменами и не имеют ничего общего с индиивдуальностью, – был убежден Юнг. (Что, конечно, спорно!). Инстинкт и архетип определяют друг друга.

Юнг считает, что инстинкты оказывают огромное влияние на поведение и переживания людей, и не соглашается с теми авторами, которые, рационализируя, преуменьшают число и значение инстинктов. То же самое касается архетипов. Последние – это такие факторы, которые определяют способы восприятия и понимания. Архетип (изначальный образ) – это, согласно Юнгу, самовосприятие инстинкта, это автопортрет инстинкта.

Юнг не всегда четко определяет отношение архетипов к инстинкту. Только в одном месте, в труде, посвященном «структуре души», он ясно и недвусмысленно заявляет: «архетипы – это всего лишь формы, принимаемые инстинктами»[131]131
  Юнг К. Г. Структура души. – В кн.: Сознание и бессознательное. СПб.: «Университетская книга», 1997, с. 54.


[Закрыть].

И еще: «Коллективное бессознательное содержит в себе все духовное наследие эволюции человечества, порождаемое в структуре мозга каждого индивидуума. Сознательный ум (mind) – это эфемерный феномен, который выполняет все провизорные адаптации и ориентации, и по этой причине его функцию лучше всего сравнить с ориентировкой в пространстве. Напротив, бессознательное служит источником инстинктивных сил души (psyche), а также форм и категорий, их регулирующих, то есть архетипов»[132]132
  Юнг К. Г., указ. соч., с. 55.


[Закрыть]. – Архетипы – это такие формы, которые присутствуют в душе всех людей. Юнг отмечает, что целый ряд представителей различных наук догадывались о существовании таких образов, хотя для их обозначения использовали другие термины (например «мотив» – в мифологических исследованиях). В психологии первобытных народов их называют «коллективными представлениями» (К. Леви-Брюль), и т. д.

Мы полагаем, что отмеченная неопределенность при попытке понимания соотношения инстинктов и архетипов снимается в нашей концепции инстинкта, которая изложена в настоящей книге. В ней мы утверждаем. что сами инстинкты являются сложными образованиями и в их составе имеются обобщенные образы наиболее типичных объектов и ситуаций, с которыми в реальной жизни мог бы встречаться человек или животное.

2) Носители коллективного бессознательного

По мнению Юнга, коллективное бессознательное носит универсальный характер, т. е. оно имеется у всех представителей вида «человек разумный» (homo sapiens). В целом данное утверждение у Юнга носит достаточно универсальный и даже категорический характер. Только редко на этот счет у него возникает сомнение, выражением чего являются, например, слова: «по-видимому, у всех людей». В целом, по мнению Юнга, коллективное бессознательное – это общечеловеческое явление, оно имеется в психике каждого человека независимо от расы и этнической принадлежности.

Итак, Юнг считал, что вдобавок к сознанию и личному бессознательному (т. е. подсознательному) «…существует другая психическая система коллективной, универсальной и безличной природы, идентичная у всех членов вида Homo sapiens. Это коллективное бессознательное именно наследуется, а не развивается индивидуально. Оно состоит из предшествующих форм, которые могут сознаваться только вторично и которые придают определенную форму некоторым психическим содержаниям»[133]133
  Юнг К. Г. Понятие коллективного бессознательного. – В кн.: Юнг К. Г. Сознание и бессознательное. СПб.: «Университетская книга», 1997, с. 70.


[Закрыть].

3) Происхождение коллективного бессознательного

Проблема происхождения (генезиса) у вида «человек разумный» коллективного бессознательного сводится к трем главным вопросам: 1) Когда оно возникло? 2) Как оно возникло? 3) Каким путем оно передается от одного поколения людей к другому?

Инстинкты и архетипы как содержания коллективного бессознательного произошли в очень далеком прошлом, возможно, – миллионы лет назад. Точно установить дату происхождения такого сложного психического образования вряд ли возможно, и Юнг не пытался говорить об этом что-либо определенное. И это правильный подход, поскольку формирование коллективного бессознательного имело характер длительного исторического процесса. В настоящее время оно, конечно, есть у всех людей. Имеет ли оно какие-то различия у представителей разных рас и этносов? Изучение трудов Юнга оставляет впечатление, что он таких различий не допускает, хотя мы не согласны, что здесь нет проблем.

Как возникло коллективное бессознательное? Это очень трудный вопрос и вряд ли когда-либо будет найден на него ответ. Во время одной из своих бесед с американским психологом Ричардом Эвансом (в 1957 году) Юнг на сходный вопрос своего собеседника дал полушутливый ответ: мол, «не знаю, меня там не было». Это, конечно, не означает, что наука должна отказаться от исследования проблемы возникновения инстинктов и архетипов. Не исключено. что в будущем откроются какие-то возможности исследования этой проблемы. В этом отношении нам представляются перспективными психогенетические исследования. (Психогенетика – новая наука, которая исследует механизмы и закономерности наследования психических явлений и способностей). Следующая мысль Юнга представляет интерес: «Архетипов ровно столько, сколько есть типичных жизненных ситуаций. Бесконечное повторение запечатлело этот опыт (experiences) в нашей психической конституции, но не в форме заполненных содержанием образов, а лишь в виде форм без содержания, представляющих только возможность определенного восприятия и действия. Когда встречается соответствующая данному архетипу ситуация, этот архетип активируется, – и тогда появляется компульсивность, которая, подобно инстинктивному влечению, добивается своего вопреки разуму и воле, а то и вообще приводит к конфликту патологических размеров, т. е. к неврозу»[134]134
  Юнг К. Г. Понятие коллективного бессозантельного. – В кн.: Юнг К. Г. Сознание и бессознательное, с. 76–77.


[Закрыть].

Каким путем коллективное бессознательное передается новым поколениям? Ответ на данный вопрос у Юнга более определенный: коллективное бессознательное не обязано личному опыту, оно не является личным приобретением. «В то время как личное бессознательное складывается, по существу, из содержаний, которые одно время были сознательными, а затем исчезли из сознания в результате забывания или вытеснения, содержания коллективного бессознательного никогда не находились в сознании и, таким образом, никогда не приобретались индивидуально, но обязаны своим существованием исключительно наследственности. Тогда как личное бессознательное состоит большей частью из комплексов, содержание коллективного бессознательного составляют, по существу, архетипы»[135]135
  Юнг К. Г. Сознание и бессознательное, с. 69–70.


[Закрыть].

Психопатология и архетипы. – Когда психическая жизнь индивида протекает нормально, то влияние инстинктов и архетипов не всегда заметно. Их действие объясняется мышлением и рационализируется, маскируя эти содержания бессознательного. Юнг считал, что каждый человек обладает как инстинктами, так и запасом архетипических образов, причем: «Самым впечатляющим доказательством этого служит психопатология душевных расстройств, характеризующаяся внезапным вторжением коллективного бессознательного. Такое случается при шизофрении, когда мы часто можем наблюдать появление архаических импульсов вместе с легко узнаваемыми мифологическими образами»[136]136
  Юнг К. Г. Сознание и бессознательное, с. 67–68.


[Закрыть].

Патологические аспекты активности инстинктов и архетипов представляет специальный интерес и должен стать предметом новых исследований.

А. Бессознательное – источник сновидений. – Бессознательное, как показал Юнг, порождает сновидения самопроизвольно, без участия сознания и воли человека. К этому выводу он пришел прежде всего и преимущественно на основе анализа собственных сновидений. Так, уже в трехлетнем возрасте Юнг увидел сложное сновидение, которое играло существенную роль в его жизни. Он всю жизнь помнил это сновидение. Ниже оно приводится полностью.

«Дом священника стоял особняком вблизи замка Лауфэн, рядом тянулся большой луг, начинавшийся у фермы церковного сторожа. Во сне я находился на этом лугу. Внезапно я заметил темную прямоугольную, выложенную изнутри камнями яму. Я никогда прежде не видел ничего подобного. Я подбежал и с любопытством заглянул вниз. Я увидел каменные ступени. В страхе и неуверенности я спустился. В самом низу за зеленым занавесом был вход с круглой аркой. Занавес был большой и тяжелый, ручной работы, похож был на парчовый и выглядел очень роскошно. Любопытство мое требовало узнать, что за ним, я отстранил его и увидел перед собой в тусклом свете прямоугольную палату, метров в десять длиною, с каменным сводчатым потолком. Пол тоже был выложен каменными плитами, а в центре его лежал красный ковер. Там, на возвышении, стоял золотой трон, удивительно богато украшенный. Я не уверен, но возможно, что на сиденье лежала красная подушка. Это был величественный трон, в самом деле – сказочный королевский трон. Что-то стояло на нем, сначала я подумал, что это ствол дерева (что-то около 4–5 м высотой и 0,5 м в толщину). Это была огромная масса, доходящая почти до потолка, и сделана она была из странного сплава – кожи и голого мяса, на вершине находилось что-то вроде круглой головы без лица и волос. На самой макушке был один глаз, устремленный неподвижно вверх.

В комнате было довольно светло, хотя не было ни окон, ни какого-нибудь другого видимого источника света. От головы, однако, полукругом исходило яркое свечение. То, что стояло на троне, не двигалось, и все же у меня было чувство, что оно может в любой момент сползти с трона и, как червяк, поползти ко мне. Я был парализован ужасом. В этот момент я услышал снаружи, сверху, голос моей матери. Она воскликнула: «Ты только посмотри на него. Это же людоед!». Это лишь увеличило мой ужас, и я проснулся в испарине, напуганный до смерти. Много ночей после этого я боялся засыпать, потому что боялся увидеть еще один такой сон.

Это сновидение преследовало меня много дней. Гораздо позже я понял, что это был образ фаллоса, и прошли еще десятилетия, прежде чем я узнал, что это ритуальный фаллос»[137]137
  Юнг К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления, с. 26–27.


[Закрыть].

Надо сказать, что в создании этого сновидения участвовало также подсознательное (образ знакомого луга, голос матери – это содержания из подсознательной сферы). Однако основные образы появились из бессознательного и составили суть сновидения Юнга. Ценой некоторой схематизации на основе подобных фактов можно выделить три вида сновидений: а) бессознательные сновидения, состоящие полностью из образных содержаний бессознательной сферы в нашем ее понимании, б) преимущественно подсознательные сновидения, в) смешанные сновидения, состоящие как из бессознательных, так и из подсознательных содержаний. Это виды сновидений по критерию генезиса их содержаний. Те сновидения, которые, как предполагается, видят новорожденные, состоят только из бессознательных психических образов, в то время как часть сновидений взрослых людей можно считать полностью подсознательными в смысле генезиса их содержаний. В целом же, как мы знаем, сновидения, как психические процессы, протекают на подсознательном уровне.

Юнг считал, что это сновидение играло роковую роль в его жизни.

«Кто говорил со мной тогда? Кто посвящал меня в проблемы, далеко выходящие за рамки моих знаний? Кто соединил высокое и низкое и положил основание всему, что так заполнило страстями вторую половину моей жизни? Кто же еще, кроме далекого гостя, явившегося оттуда, из области соединения высокого и низкого?

Благодаря этому сну я был посвящен в тайны земли. То, что случилось тогда, было своего рода захоронением в землю, и прошли многие годы, прежде чем я снова вышел наружу. Сегодня я знаю, что это случилось затем, чтобы внести как можно больше света в окружавшую меня темноту. Это было посвящением в царство тьмы. Моя интеллектуальная жизнь бессознательно началась в этот момент»[138]138
  Юнг К. Г., указ. соч., с. 30.


[Закрыть].

Б. Сновидения и уровни психики. – У Юнга мы видим мифологическое представление об уровнях и содержании психики человека. К своим выводам он пришел путем анализа собственных сновидений. Как он сам утверждает в автобиографии, для него исходными стали приведенный выше и еще один сон (последний привел его к выводу о существовании коллективного бессознательного):

«Один такой сон был особенно важен для меня, он привел меня к понятию «коллективного бессознательного» и положил начало моей книге «Метаморфозы и символы либидо».

Сон был такой. Я находился один в незнакомом двухэтажном доме. Это был «мой дом». Я оказался на верхнем этаже, там было что-то вроде квартиры с прекрасной старой мебелью в стиле рококо. На стенах висели старые картины в дорогих рамах. Я удивился, что этот дом – мой, и подумал: «Ничего себе!». Но потом мне пришло в голову, что я еще не был внизу. Спустившись по ступенькам, я попал на первый этаж. Здесь все было много старше, и я понял, что эта часть дома существует с XV или XVI века. Средневековое убранство, полы, выложенные красным кирпичом, – все казалось тусклым, покрытым патиной. Я переходил из комнаты в комнату и думал: «Я должен обойти весь этот дом». Я подошел к тяжелой двери и открыл ее. Я обнаружил каменную лестницу, которая вела в подвал. Спустившись по ней, я очутился в красивом старинном сводчатом зале. Осматривая стены, я заметил слой кирпича в кладке; в строительном растворе тоже были кусочки кирпича. Так я догадался, что стены были построены еще при римлянах. Мое любопытство достигло предела. Я исследовал каменные плиты пола: в одной из них я нашел кольцо. Я потянул за него – плита приподнялась, и я снова увидел каменную лестницу, узкие ступени которой вели в глубину. Я спустился вниз и очутился в низкой пещере. Среди толстого слоя пыли, на полу, лежали кости и черепки, словно останки какой-то примитивной культуры. Я обнаружил там два, очевидно, очень древних полуистлевших человеческих черепа… В этот момент я проснулся»[139]139
  (Юнг К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления, с. 199–200).


[Закрыть].

Этот сон Юнг рассказал Фрейду, но тот не сумел его интерпретировать для него. Юнг стал искать собственное объяснение. Юнг пишет: «Мне же необходимо было найти настоящее объяснение моего сна. Мне было ясно, что дом – это в некотором роде образ души, т. е. образ тогдашнего состояния моего сознания. Мое сознание выглядело как жилое пространство, вполне обжитое, хотя и несколько архаичное»[140]140
  Юнг. К. Г., указ. соч., с. 201.


[Закрыть]. Юнг считал, что сновидный дом изображает уровни его психики (и психики человека вообще). Но эти уровни он понимает своеобразно, а именно – не по уровню осознанности их психических содержаний, а по самим содержаниям, которые остались как следы из различных эпох развития человечества. «На нижнем этаже начиналось бессознательное. Чем глубже я спускался, тем более чуждым и темным оно было. В пещере я нашел остатки примитивной культуры, т. е. то, что оставалось во мне от примитивного человека и что едва ли когда-нибудь могло быть постигнуто или освещено сознанием. Душа примитивного человека граничит с душами животных, так же как и пещеры в древности были населены большей частью животными, прежде чем их заняли люди»[141]141
  Указ. соч., с. 201.


[Закрыть].

После краткой полемики с Фрейдом Юнг продолжает собственную интерпретацию: «Помимо собственно сознания, судя по моему сну, существовало еще несколько нижних уровней: необитаемый «средневековый» первый этаж, затем «римский» подвал и, наконец, доисторическая пещера. Это были эпохи сознательной истории человечества и эпохи в истории развития человеческого сознания…

Основные положения культурной истории представлены в нем в виде уровней сознания: снизу вверх. Мой сон, таким образом, явил собою структурную диаграмму человеческого сознания, выстроенную на обратных Фрейду безличных основаниях… Здесь впервые обозначилась идея «коллективного бессознательного», находящегося a priori в основе индивидуальной психики, – то, что я принял за останки примитивной культуры. Много позже, обладая уже немалым опытом и более надежными знаниями, я увидел здесь инстинктивные формы – архетипы»[142]142
  Юнг К. Г., указ. соч., с. 202.


[Закрыть].

Таким образом, Юнг считает, что существование архетипов можно доказать путем анализа и интерпретации сновидений, поскольку они являются спонтанными выражениями бессознательного. Особый интерес представляют сновидения детей. Кроме того, об архетипах можно получить сведения путем анализа фантазий и грез людей (в том числе детских фантазий), а также исследуя бред параноиков[143]143
  См.: Юнг К. Г. Сознание и бессознательное, с. 77–79.


[Закрыть].

Наш вывод следующий: на основе последнего и ряда других сновидений Юнг пришел к заключению, что психика человека носит следы истории человечества, ее этапов, но – в психологическом аспекте. (Т. е. уровни психического развития человечества начинаются от животного уровня и простираются до уровня рационального мышления современного человека). Но это, как нетрудно понять, не совсем те уровни, которые описываются в нашей концепции. Так, бессознательное в нашем понимании может заключать в себе не только коллективное бессознательное, но и другие психические содержания, которые нами подробно описаны на предыдущих страницах. Мифологический подход Юнга к структуре психики содержателен, но обнаруженное им содержание следует концептуализировать в научных понятиях современной психологии.

В. Миф, наука, психология. – К. Г. Юнг был убежден, что самое существенное в человеке может быть выражено не с помощью науки, а через миф. «Миф более индивидуален и выражает жизнь более точно, нежели наука», – писал он в конце своей жизни[144]144
  См.:Юнг К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления, с. 16.


[Закрыть]. В чем причина неспособности науки выражать индивидуальную жизнь? По мнению Юнга, – это общий характер научных концепций, что не позволяет с их помощью выразить субъективное множество событий одной единственной жизни.

Но это весьма спорное утверждение. Даже сны и видения можно выразить на языке науки. Успех или неудача в этом деле зависят от разработанности понятийного аппарата, принципов и методов науки, а также от уровня ее свободы от догматизма[145]145
  См.: Налчаджян А. А. Ночная жизнь. Личность в своих сновидениях. Москва, СПб., «Питер», 2004.


[Закрыть]. Кроме того, вполне возможно создание подлинно научных психологических биографий отдельных людей, как можно более полно выражая их индивидуальность.