Текст книги "Психика, сознание, самосознание"

Известны многочисленные факты, говорящие о сильном влиянии многих сновидений на сознательное поведение человека. Это по существу те случаи яркого проявления влияния подсознательных психических процессов на сознание, которые легче всего наблюдаются, так как явственно (и не в символическом виде) выступают в сновидениях и часто не забываются на всю жизнь. Из психопатологической литературы известны факты, когда бредовые состояния провоцировались сновидениями (на основе этих фактов было создано учение об онирическом бреде). А. Д. Коцовский, по свидетельству И. Е. Вольперта, сообщил о молодом человеке, которому приснилось, что он убил своего учителя Ю., после чего у него появилась бредовая идея убийства этого человека. Через год он действительно убил своего учителя[226]226
  См.: Вольперт И. Е., указ. соч., с. 129.


[Закрыть]. А. В. Трапезников сообщил о курильщике анаши, видевшего во сне, что один из его знакомых отнял у него невесту. Через некоторое время, встретив этого человека, он ножом ранил его[227]227
  См.: Вольперт И. Е., указ. соч., с. 129.


[Закрыть].

Далее Вольперт, опираясь на данные Лермита, пишет, что при некоторых патологических формах пробуждения собственные сновидения представляются индивиду реальными, и под их влиянием больной может, будучи в состоянии двигательного автоматизма, совершить опасные для окружающих действия. Лермит полагает, что в таких случаях человек находится в сомнамбулическом состоянии (естественный сон переходит в сомнамбулизм). Кажется правдоподобным физиологическое объяснение этого явления, данное Вольпертом: возможно, что ретикулярная формация в данный момент отправляет в кору недостаточное количество импульсов (как это бывает и при гипнозе, когда раппорт теряется). Но психологический смысл явления недостаточно ясен.

Для нас самый большой интерес представляют те случаи влияния сновидений на психическую деятельность, которые носят длительный характер (порой на всю жизнь). Ф. Тисье говорил это, имея в виду истериков[228]228
  См.: Tissie Ph. Les rèves. Paris, 1890.


[Закрыть]. Об этом говорили Пьер Жане и другие французские исследователи.

Еще в 1928 году А. Л. Эпштейн в книге «Сон и его расстройства»[229]229
  М. – Л., 1928.


[Закрыть], анализируя подобного рода факты, пришел к некоторым заключениям, которые и сегодня представляют большую ценность для научной психологии. Вольперт приводит эти заключения Эпштейна: «… 1) сновидение может произвести постонирическое внушение, которое действует подобно постгипнотическому внушению, 2) сновидение может войти составным элементом в жизнь бодрствования и определить поведение больного, 3) бывают случаи воспроизведения сновидения в бодрствовании, в состоянии истерического припадка, 4) сновидение обусловливает происхождение многих психастенических, неврастенических и истерических симптомов, само оставаясь при этом нередко за порогом сознания»[230]230
  Вольперт И. Е., указ. соч., с. 129.


[Закрыть]. Все эти факты имеют большое значение для понимания психической жизни человека и, в частности, участия подсозантельного в творческих процессах. Эти явления сильно напоминают феномен, наблюдаемые при внушении в гипнозе.

А. Проблема. – В XIX веке французский исследователь Альфред Мори опубликовал важную книгу под заголовком «Сон и сновидения»[231]231
  См.: Maury A. Le sommeil et les réves. Paris, 1878; описание сновидения этого автора приводится по книге: Фрейд З. Толкование сновидений, с. 25–26.


[Закрыть]. В ней он изложил, в частности, результаты анализа собственных сновидений. В этой книге приводятся интересные сведения о скорости течения сновидных процессов, которые очень важны для психологической теории, поскольку касаются природы и особенностей течения подсознательных психических процессов.

О большой, иногда прямо-таки фантастической скорости течения сновидений, можно судить по знаменитому сновидению Мори, который уже много лет постоянно цитируется разными авторами.

Мори был болен, лежал в своей комнате и спал. Рядом с ним сидела его мать. Ему снились длинные цепи событий времен Великой французской революции и террора. Он присутствовал при убийствах, наконец, сам был арестован и предстал перед трибуналом. Здесь он увидел Робеспьера, Марата и других революционеров, отвечал на их вопросы, спорил с ними, наконец, был осужден и в сопровождении огромной толпы, в карете, был отправлен на место казни. Он видит, как его сопровождают на эшафот, палачи связывают ему руки, нож гильотины падает, сновидец даже ощущает, как его голова отделяется от туловища… В этот момент Мори пробуждается в ужасе и видит, что валик дивана, на котором он спал, откинулся назад и он опирался затылком на край дивана. Под влиянием моментально воздействовавшего раздражителя он увидел события, которые развернулись, охватывая очень большой промежуток времени.

По поводу этого сновидения Зигмунд Фрейд высказал ряд интересных соображений. Он считал, что очень часто явное содержание сновидений состоит из фантазий, пережитых в бодрствующей жизни. Имея в виду это наблюдение, он пытался объяснить феномен ускорения психических процессов в сновидениях. Высокая скорость, с которой протекала сновидение Мори, как считал Фрейд, возможна лишь в том случае, когда содержание сновидения уже было в переживаниях бодрствующей жизни сновидца и целиком сохранилось в его памяти. Это готовое содержание при появлении раздражающего какой-либо его элемент стимула ассоциативно воспроизводит все остальное. Иначе говоря, по Фрейду, происходит подсознательная актуализация таких содержаний памяти, которые хранились на более глубоком уровне психики, чем том, на котором протекают сновидения.

В тех случаях, когда сложная психическая работа по формированию сновидений совершается в ходе самого сновидения, а не дается в готовом виде, как в случае Мори (который, по мнению Фрейда, в юношеские годы мечтал о смерти на гильотине, подобно многим аристократам и героям Великой французской революции), скорость подсознательных процессов ниже, а зачастую близка к скорости сознательных психических процессов. Фрейд полагал, что пережитое раньше в качестве сновидения протекает очень быстро, поскольку нет особой нужды в его повторном переживании.

Однако Фрейд чувствует недостаточность такого объяснения и замечает, что это вряд ли единственная причина ускоренного течения сновидений. Можно добавить следующее предположение: подсознательное и по объему одновременно перерабатываемого материала, и по скорости процессов значительно превосходит сознание. Это подтверждается также физиологическими данными: разные отделы мозга при отсутствии сознательного контроля за психической деятельностью лучше и легче взаимодействуют между собой, отсутствие критики облегчает воспроизведение.

Б. Экспериментальные исследования. – Внешние раздражения, воздействуя на спящего, не всегда пробуждают его, особенно если спящий уже находится в МС или ПС (в период засыпания его легко вернуть в бодрствующее сознательное состояние). Воздействуя на органы чувств, такие умеренной интенсивности раздражители перерабатываются, переосмысливаются и включаются в состав сновидения.

Исходя из этого, психологи проводили большое число экспериментов с целью проверить, к каким изменениям сновидений приводят внешние раздражители, как они в них отражаются и т. п., и, конечно, какова скорость сновидений.

Когда на спящего человека, находящегося в МС, в течение 2–5 секунд воздействуют каким-либо раздражителем, он переводится в ПС и у него возникает сновидение. Очень часто это довольно сложные и субъективно длительные сновидения, так что если бы мы смогли перенести эти воображаемые события в реальную жизнь, то для своего протекания они потребовали бы многие минуты и даже часы. Такие опыты позволяют заключить, что подсознательные процессы протекают очень быстро, намного быстрее, чем реальные события. Есть предположение, что скорость психических процессов в спящем мозгу может увеличиваться в миллиард раз[232]232
  См.: Касаткин В. Н. Теория сновидений. Ленинград, 1967, с. 276.


[Закрыть]. Исходя из этого, предполагают, что во время сна в головном мозгу начинают работать другие механизмы. Эта проблема пока еще слабо изучена.

Исходя из подобных экспериментов, можно сделать еще один и более важный для психологической онтологии вывод: во время описанных опытов, когда у сновидца появляются новые сновидения, имеет место перевод физического времени на язык психологического времени. Если, например, звуковое раздражение длится 10 сек., то оно может стать компонентом таких сновидных событий, которые длятся несколько дней и даже месяцев. Сексуальные раздражители могут провоцировать длительные (в психологическом смысле) сновидения сексуального содержания – с участием героини, героя (самых сновидцев), с соперниками и т. п.

Измерение длительности сновидений возможно с помощью еще одного признака: заметные движения всего тела во время парадоксального сна показывают конец одной серии сновидений и начало новой. Это, конечно, внешний и не очень надежный признак.

Но вернемся к описанному выше экспериментальному методу, который является более точным. Когда на спящего воздействуют определенным раздражителем (струей воздуха, раздражением кожи, запахом спирта и т. п.) и у него начинается сновидение, измеряют время от начала воздействия раздражителя до пробуждения; затем просят испытуемого рассказать сновидение, и измеряют длительность времени его рассказа. После этого сравнивают полученные временные интервалы. Например, когда на спящего направляют брызги воды, то у него начинается сновидение, в котором внезапно идет дождь (у 40 % испытуемых Димента и Вольперта был получен именно такой результат)[233]233
  См.: Oswald I. Sleeping and Waking, p. 127.


[Закрыть]. Сравнение вышеназванных временных интервалов показывает, что часто они примерно равны. Однако надо помнить, что вербализация сновидения никогда не бывает полной и, следовательно, занимает меньше времени, чем само сновидение.

По-видимому, нам придется заключить, что подсознательные психические процессы активнее и значительно богаче содержанием и динамичнее, чем осознанные психические процессы. Исходя из нашей гипотезы, согласно которой в сновидениях нам открывается психическое пространство «в чистом виде», можно прийти к следующему важному выводу: скорость времени в психическом пространстве отличается от скорости времени в физическом пространстве.

Моменты, когда нам открывается психическое пространство, наступают и в более обычных условиях. Так, находясь в какой-то ситуации, мы можем на несколько секунд психологически отключиться от нее и перед своим внутренним взором воспринимать постепенно открывающиеся картины прошлого или же ряда новых, воображаемых событий. Физическое время нашего отвлечения может быть очень коротким, но в течение одной минуты мы можем видеть такую последовательность событий, которые в реальном физическом мире протекали бы в течение нескольких часов. То же самое наблюдается в опасных для жизни ситуациях (о таких переживаниях рассказывают люди, которых удавалось спасать от утопления в водной стихии).

Таким образом, факт чрезвычайно большой скорости многих сновидений может стать той «нитью», которая способна привести к открытию новых фундаментальных законов природы. Здесь уместно вспомнить то, что уже нами сказано на предыдущих страницах: человек «видит» сновидения все время, даже находясь в сознательном состоянии; это означает, что подсознательные процессы протекают параллельно с сознательными. Если так, то вопрос о скорости времени в сновидениях (т. е. о скорости сновидных процессов) становится частным случаем более широкой проблемы скорости подсознательных процессов. Другое дело, что это «психологическое время» может протекать в различное время с различными скоростями, т. е. оно может пульсировать. Подобное пульсирование скорости подсознательных процессов может иметь место, например, под воздействием сильных стрессоров и фрустраторов, сильных эмоций.

Но в целом в сновидениях может иметь место уплотнение событий в короткие интервалы времени. Экспериментально подобное уплотнение событий, т. е. увеличение их скорости, можно получить с помощью гипнотического внушения. В таких сновидениях события нескольких дней могут протекать за несколько секунд. Есть также данные о том, что события сновидений ускоренно текут в начале и конце целостного сновидного сюжета, а в середине текут медленнее. При этом следует иметь в виду, что в сновидениях нередко происходят внезапные скачки от одного кадра к другому, т. е. перерыв постепенности. Это своеобразная кинематографическая техника построения сновидения[234]234
  См.: Ullman M., Krippner S. (with A.Vaughan). Dream Telepathy. New York, 1973, p. 78.


[Закрыть]. Большая скорость сновидений нередко обусловлена именно тем, что в целостном сюжете многие содержания не показываются (пропускаются); можно предположить, что демонстрируются только личностно самые значимые содержания. Психика сновидца объединяет все эти кадры и, структурируя, создает целостный сюжет сновидения. Действует подсознательная апперцепция.

Если, например, в сновидении изображается путешествие, которое, произойди оно в реальной жизни, занимало бы многие часы и даже дни, во сне показывается начало, середина и конец, а не все этапы пути. Автор настоящих строк записывал много таких сновидений – собственных и рассказанных другими. В этом отношении структура многих сновидений напоминает структуру внутренней речи.

Эти обобщения нуждаются в новых эмпирических данных. Действительно, при воспроизведении сновидений многие описывают быстрые переходы от одной сновидной ситуации к другой. Причем после таких скачков обычно начинаются новые сюжеты, т. е. мы как бы имеем дело с разными сновидениями. Однако и в пределах одного сновидения подобные скачки возможны. Несмотря на это, сновидцы продолжают считать его одним сновидением, поскольку в нем сюжетная линия сохраняется.

Если между отдельными сценами одного и того же сновидения появляются такие «провалы» или «черные дыры», то возникает вопрос: какова длительность этих провалов и чем они заполнены? Можно предположить, что они не пусты. В эти краткие интервалы времени подсознательные психические процессы происходят на еще более глубоких уровнях психики и с помощью концептуальных безóбразных значений. Именно эти недоступные интроспекции глубинные процессы обеспечивают единство сюжетной линии и подготавливают содержание следующих сцен. Подобные явления показывают, что само подсознательное многослойно.

Использование в сновидениях «кинематографической техники» достаточно впечатляющим образом свидетельствует о разумности и целеустремленности многих подсознательных психических процессов. Как талантливый режиссер стремится за короткий промежуток времени показать все то, что он желает сообщить зрителям, так и центр личности сновидца за время, предназначенное для переживания сновидения, подсознательно стремится пережить и обсудить как можно больше проблем своей жизни, разрешить их или хотя бы смягчить то психическое напряжение, которое они вызывают.

В. Психофизиологическая проблема и восприятие времени. – Мы считаем, что если бы у человека хотя бы на время прекратилась психическая активность, то он вряд ли смог составить себе правильное представление о течение времени и длительности различных процессов. Могут ли физиологические процессы, не сопровождающиеся сознательной и подсознательной психической активностью, создать основу для правильного представления о потоке времени?

В этом мы сомневаемся, поскольку в тот момент, когда мы (например, после длительного сна) ощущаем, что прошло некоторое время после прекращения нашего предыдущего периода бодрствования, в этот самый момент физиологические процессы сопровождаются психическими состояниями (ощущение, чувство и мысли о времени) или переходят в психическое состояние. Но могло ли это представление о времени образоваться, если бы во время сна психическая активность полностью отсутствовала? Мы склонны думать, что нет. Здесь необходимо рассмотреть два случая: сон со сновидениями и сон без обычных образных сновидений. Может ли сновидение стать психологической опорой для непрерывного восприятия времени? Можно подумать, что нет, поскольку содержания сновидения главным образом относятся к прошлому.

Однако сон со сновидениями есть актуальный психический процесс, заполняющий промежуток времени между двумя состояниями бодрствования и, как мы уже знаем, сновидения очень часто возникают или изменяются под воздействием внешних раздражителей, воспринимаемых под воздействием внешних сил или органических раздражителей (подпороговое восприятие). Отсутствие осознанности не лишает субсенсорные восприятия их психического качества и содержания.

Психическая жизнь, во всяком случае, у взрослого человека есть непрерывный поток, а видимая ее фрагментарность является следствием колебаний уровня ее осознанности, направленности внимания, а также практического значения в деле приспособления и т. п.

В целом анализ процесса восприятия времени может оказать полезную услугу усилиям тех ученых, которые заняты исследованием принципиальных проблем психологии и философии.

Следует иметь в виду, что ускорение психических процессов возможно и нередко наблюдается не только на сновидном предсознательном уровне, но и на уровне сознания с помощью произвольных усилий. Ян Освальд приводит пример математика А. С. Айткена, который в сознательном состоянии мог ускорять свои психические процессы таким образом, что за 0,5 мин., мог переживать музыкальное произведение, при исполнении занимающее 30 мин. Он же мог делать в уме очень быстрые расчеты. Следует отметить, что способность, когда нужно сознательными усилиями в определенной мере ускорить свои психические процессы, является универсальной человеческой способностью, хотя индивидуальные различия очень велики и важны.

Исходя из этого, можно сказать, что при наличии соответствующих мотивов и стимулов «спонтанное» (непроизвольное) ускорение психических процессов может иметь место и в сновидениях, вообще – на подсознательном уровне.

Те короткие моменты, которые наступают, когда мы, отвлекаясь от внешнего мира, вспоминаем о прошлом или воображаемом будущем, также фактически относятся к числу феноменов ускоренного процесса сознательных переживаний. В таких случаях актуализируются быстротечные подсознательные процессы, которые, став осознанными, сохраняют высокий темп своего протекания.

Проблему измерения времени на различных уровнях психики мы обсудили еще несколько лет назад. Эта проблематика не исчерпана[235]235
  См.: Налчаджян А. А. Ночная жизнь (Личность в своих сновидениях). Ереван: Издательство «Огебан», 2000; СПб., Москва: «Питер», 2004, Гл.2.


[Закрыть].

А. Концепция шизофрении Г. С. Салливена. – Психологическое исследование шизофрении может дать результаты, полезные для развития концепции многоуровневой структуры психики человека. Для того чтобы высказать по этому вопросу наши соображения, мы берем в качестве исходных взгляды Г. С. Салливена на этот психоз.

Салливен предлагает следующее очень широкое и, насколько нам известно, оригинальное для своего времени понимание шизофрении и шизофреников: индивид-шизофреник, взаимодействуя с другими личностями, действует и мыслит с учетом их общей культурной структуры (with their mutual cultural make-up). В той мере, в какой поведение и мысли человека при общении с другими отличаются (отклоняются) от их культуры – традиций, конвенций, моды и т. п., в этой же степени он будет шизофреником[236]236
  Sullivan H.S. The Modified Psychoanalytic Treatment of Schizophrenia. – In: «Theories of Psychopathology. Essays and Critiques». Ed. by Th.Millon, Phil. and L., 1967, p. 220.


[Закрыть].

Эту идею Салливен считает хорошей рабочей гипотезой, но отмечает, что пока нет способа измерения общей или взаимной (mutual), как он называет, культуры. Если человек находится в определенной культурной среде, то это еще не значит, что он непременно освоит ее. Известно, что имеются индивидуальные различия, оказывающие сильное влияние на усвоение культурных ценностей. Но пока что не создана техника, которая позволила бы раскрыть культурные аспекты отдельных личностей.

Однако Салливен считает, что существует непрямой подход к этой проблеме. Сновидная жизнь человека в большой степени подлинно личностная. В меньшей степени это верно для дневных фантазий. Очень маленькая часть дневных фантазий свободна от влияния окружающих людей. В то же время, согласно Салливену, некоторые «примитивные сновидения» почти полностью свободны от внешних референций. Поэтому чем больше данное содержание имеет сходство со сновидением спящего глубоким сном человека, тем более оно личностно. Следовательно, отличие шизофреника от нешизофреника можно базировать на различии по настоящему личностной оценки от взаимосогласованной оценки данной межличностной ситуации. Если «контакт» с внешней реальностью полностью непонятен заведомо здоровому человеку, тогда индивид-субъект выражает такое содержание, которое неразличимо от сновидения, поэтому он либо страдает нарушением интегративных систем, либо является шизофреником. Салливен считает, что шизофреником можно считать также человека, страдающего нарушениями интереса к окружающему миру, что выражается как крайнее утомление.

Есть люди, которые, просыпаясь от кошмарных сновидений, некоторое время продолжают оставаться под влиянием их содержания и эмоций. Многие из таких людей сравнительно здоровы и в повседневной жизни ведут себя нормально. Салливен полагает, что шизофреник отличается тем, что все время как бы находится в сновидных ситуациях. В первые часы и дни явного заболевания у шизофреников наблюдаются также резкие переходы от одного четко различаемого состояния к другому. Сновидное состояние для шизофреников становится обычным или, по крайней мере, очень часто повторяющимся состоянием.

После такой общей характеристики шизофрении Салливен переходит к обсуждению таких вопросов, которые касаются не только шизофрении, но и проблем уровней психической активности человека. Он спрашивает: в чем причина того, что многие из нас способны отличать свои сновидения от переживаний бодрствующего состояния, в то время как шизофренику это не удается? Почему только некоторые из тех, кто переживает ночные страхи или кошмарные сновидения, переходят в хронические шизофренические состояния?[237]237
  Sullivan H.S., op. cit., p. 220.


[Закрыть]

Салливен отмечает, что и нормальному человеку не всегда легко удается полностью различить впечатления бодрствующего сознательного состояния от впечатлений, полученных в своих сновидениях. У каждой личности имеются системы мощных внутренних тенденций. Поскольку эти тенденции разряжаются в сновидениях, то сновидения приобретают для личности чрезвычайную важность, поднимаясь на уровень реальных ценностей. Эти тенденции, согласно Салливену, выражаются только в сновидениях и в других формах измененного сознания, поскольку они диссоциированы от других тенденций личности, от тех, которые постоянно и в неизменном виде представлены в «Я».

Таковы взгляды Салливена на шизофрению, и они представляют интерес для онтологической теории психики человека.

Б. Идеи для новой теории шизофрении. – Предложенные Салливеном идеи представляют общепсихологическую ценность по той причине, что позволяют выдвинуть новую гипотезу о механизмах и условиях осознания подсознательных психических содержаний. Вот наша гипотеза: одним из условий успешного, беспрепятственного осознания подсознательных содержаний онтогенетической памяти является отсутствие диссоциации мотивирующих осознание этих содержаний тенденций с основными тенденциями личности, управляющими ее активностью в бодрствующем состоянии. Такую диссоциацию, как мы полагаем, следует понимать в смысле несоответствия или конфликта тех целей и ценностей, к которым толкают человека эти различные внутренние мотивы (установки, желания и т. п.).

Эта гипотеза показывает, что исследование процесса осознания внутрипсихических содержаний должно идти в двух направлениях: а) в направлении исследования уровней психики и динамики психических содержаний на этих уровнях и при переходах от одного уровня на другой; б) изучение тех мотивов, которые создают динамику психических содержаний и приводят к их успешному (полному или частичному) осознанию, к различным видам актуализации и апперцепции, к установлению контроля над движением знаний в психической сфере и т. п. Выдвинутая выше гипотеза касается этого второго аспекта исследования процесса осознания.

Если Салливен прав в том, что шизофреник хронически находится в сновидном состоянии (сходные идеи высказал еще К. Г. Юнг) то, говоря на языке теории уровней психики, следует сказать, что он, оказываясь на предсознательном уровне (на котором развертываются сновидения), больше не переходит на уровень сознания. Поэтому шизофрению можно считать таким заболеванием, при котором расстроены механизмы перехода от одного уровня психической активности на другой. Если помнить о связях уровней психики с «уровнями» памяти, то следует ждать, что применение нашей концепции уровней психики позволит выдвинуть новую теорию шизофрении, новое понимание этого психического заболевания.