Текст книги "Психика, сознание, самосознание"

Глава 8. расщепление «Я»: сколько личностей может иметь индивид?

Во многих случаях исследование патологических нарушений психики позволяет раскрыть более глубокие механизмы и свойства психической активности человека, видеть то, что скрыто под нормальной активностью. Не составляет исключения исследование самосознания.

В настоящей главе мы рассмотрим те доступные нам факты, которые известны о так называемом «расщеплении Я» или «множественной личности». Феноменологически данное явление выражается следующим образом: индивид А со своим именем и самосознанием, после сна или тяжелого события, сопровождаемого неприятными переживаниями, встает уже как другая личность (В) со своим новым именем и Я-концепцией. Причем В может не знать о существовании А. Живя некоторое время как В, индивид может вновь превратиться в А, но лишь для того, чтобы через некоторое время опять стать В и т. п. Ниже мы на конкретных примерах рассмотрим это явление.

А. Нормальная деперсонализация. – Расщепление Я-концепции и появление феномена деперсонализации человека, вне всякого сомнения, имеют свои предпосылки в нормальной структуре и динамике его самосознания. В некоторых ситуациях нормальной жизни, требующих от человека быстрой ориентации или переориентации, а также энергичных усилий, у него могут наблюдаться временные явления расщепления Я. Подобное расщепление либо необходимо для нормального исполнения социальных ролей (как это мы видели при рассмотрении деятельности артиста или писателя), либо является спонтанным ответом на воздействие стрессогенных факторов и фрустраторов. Для иллюстрации данного утверждения приведем несколько примеров.

Нередко люди оказываются перед серьезными ролевыми конфликтами. Например, индивид А занимает высокую государственную должность и в ходе исполнения своей роли он, в числе других, вынужден решать много кадровых вопросов. Для того чтобы занять у него определенную должность к нему обращается его старый товарищ В. Но у этого индивида для выполнения той роли, на которую он претендует, нет достаточных знаний и навыков. Для А единственно правильным решением было бы отказать В в его просьбе. Но В может обидеться. Кроме того, у них много общих знакомых и товарищей, которые также не одобрили бы подобный шаг А. Перед ним целая референтная группа, с которой совсем не считаться невозможно, А может оказаться в социально-психологической изоляции. Поэтому и А начинает переживать конфликт: его «Я» в какой-то мере реально расщепляется на две части, и в создавшейся ситуации он выступает в двух ролях и в двух лицах: как государственный служащий и как товарищ для В.

Однако действия, ожидаемые от исполнителя этих двух ролей (и соответствующие Я-образы) различны. Если в результате переживания конфликта и принятия решения у индивида А побеждает личность должностного лица, он сможет ответить своему другу примерно так: «Как твой товарищ я очень хотел бы помочь тебе, но как должностное лицо я этого сделать не могу». Подобные слова свидетельствуют о том, что он в какой-то степени осознал расщепление своей личности, хотя и без употребления психологических понятий, на два относительно независимых Я-образа, один из которых соответствует роли «товарищ» («друг»), а второй – роли «должностное лицо». В подобных случаях перед нами – временное и нормальное расщепление «Я» индивида.

Факты, накопленные в области психологии творчества, как уже показано в настоящей книге, также предоставляют нам интересные примеры нормального и временного (преходящего) расщепления «Я» и его Я-концепции. (См. гл. 5). Приведем два примера.

Один из друзей французского писателя Оноре де Бальзака оставил о нем воспоминания, из которых следующий любопытный эпизод представляет для нас несомненный интерес. Как-то он решает посетить своего друга. Подходя близко к дому Бальзака, он слышит, что тот громко и сердито спорит с кем-то. Подумав, что писателю грозит какая-то опасность, он поспешно заходит в его дом и становится свидетелем любопытной сцены: Бальзак в комнате один, но стоит посередине и, выразительно жестикулируя, спорит с кем-то невидимым. Оказывается, писатель, перед тем как описать новую сцену своего романа, над которым в последнее время работал, воплотился в роль одного из героев и как раз исполнял эту роль. Это он сделал для того, чтобы более реалистично представить себе то, о чем собирался писать. Само по себе описанное – неплохой метод активизации процесса художественного творчества. Но для нас самое интересное то, что в процессе исполнения роли своего героя (а может быть поочередно – как его, так и его оппонента) самосознание Бальзака было в расщепленном состоянии. В описываемой ситуации он выступал по крайней мере в двух лицах: а) как он сам, писатель Бальзак, который, находясь в своей комнате, работает над романом и со стороны наблюдает за поведением своих героев; б) как герой романа, который находится в такой воображаемой ситуации, которая не имеет ничего общего с той реальной ситуацией, в которой телесно находится Бальзак; в) возможно также, что Бальзак в своем воображении (в сфере своего сознания) играл также роль третьего лица – оппонента своего главного героя; в таком случае у него должен был присутствовать уже и третий Я-образ. После неожиданного появления в комнате посетителя у Бальзака дополнительные психические образы героев романа, по всей вероятности, исчезли, и он начал общаться с посетителем своим ситуативным Я-образом. При рассмотрении подобных случаев мы должны учесть то, что на предыдущих страницах сказано о тех образах, которые участвуют в процессе общения двух лиц.

Нет сомнения, что и другие писатели переживают подобные состояния расщепления «Я», хотя совсем не обязательно, чтобы они так же театрализованно представляли воображаемые сцены своих произведений.

Пример Ф. И. Шаляпина, великого русского певца и оперного артиста, мы уже привели в настоящей книге (см. гл. 5): то, как, играя роль Ивана Сусанина, он осознал свою опасную раздвоенность и поспешно усилил самоконтроль, является важным и убедительным примером временного расщепления «Я». Данный пример еще раз свидетельствует о гибкости психики талантливого человека, о ее динамике в процессе творческой активности[466]466
  См.: Шаляпин Ф. И. Литературное наследство. Письма. Т.1, М., «Искусство», 1957, с. 303;см также: Силантьева И., Клименко Ю. Актер и его Alter Ego. Изд. Дом «Грааль», 2000.


[Закрыть].

Расщепление «Я» и временная деперсонализация в виде отчуждения от своего реального «Я» время от времени происходит и с обыкновенными людьми в ситуациях сильного стресса и фрустрации. Когда на человека внезапно нападают грабители и угрожая оружием отнимают все ценности, в какой-то момент он может пережить смутное состояние потери своей личной определенности, а также способность к самозащите. В течение нескольких секунд он может вообразить, будто все это происходит с кем-то другим, а он видит эту сцену со стороны. О сходных переживаниях рассказывают изнасилованные женщины, причем некоторые из них позднее даже могут отрицать то, что с ними происходило: все впечатления от случившегося представляются некоторым из этих жертв нереальными, воображаемыми. В подобных случаях мы имеем дело с явлением расщепления «Я» и самоотчуждения, причем эти изменения личности, вне всякого сомнения, имеют защитные функции: они смягчают душевную боль пострадавших, в какой-то мере помогают преодолеть фрустрацию. Но это патологическая психологическая защита, поскольку искажает восприятие реальности и препятствует организации и исполнению таких действий, которые обеспечили бы нормальную, реалистическую адаптацию личности к создавшимся условиям.

Расщепление «Я» имеет место также под влиянием сценического страха, при первых прыжках новичков с парашютом и в других стресс – фрустрационных ситуациях. О своих переживаниях нам рассказал С. В., который занимался парашютным спортом: выбросившись из самолета с парашютом, он увидел себя в воздухе раздвоенным: он со стороны видел себя летающим вниз, выступая и как наблюдатель, и как исполнитель роли. Анализ подобных случаев показывает, что в числе вызывающих временное расщепление «Я» факторов обычно имеется сильный страх, а также удивление и недоумение.

Б. Состояния самосознания (о его переживании). – Разрабатывая психологию самосознания следует обратить особое внимание на то, как сам субъект переживает самого себя. Это можно назвать феноменологическим подходом к самосознанию, и он психологически наиболее содержателен. На этот аспект проблемы обратили внимание представители т. н. экзистенциальной психологии.

1) Нормальное самопереживание

Например, Р. Лейинг (R. D. Laing) отмечает следующие особенности такого самопереживания: чувство собственной реальности и живости, обладания сущностью, непрерывности во времени и локализации в пространстве. Чувство ценности, четкой дифференцированности от остального мира, безусловная убежденность в собственной идентичности и автономии, в собственной внутренней последовательности, подлинности, ценности и субстанциональности, в пространственном сосуществовании своего «Я» с собственным телом, ощущение собственного начала в рождении и конца – в смерти. Наличие всех этих компонентов самопереживания Лейинг называет онтологическим доверием или безопасностью (ontological security). Оно имеет место у психически здоровых людей.

2) Околопатологическое самопереживание

В тех случаях, когда у человека налицо прямо противоположные переживания собственного «Я» – нереальность, чувство потери «Я», сомнения относительно собственной идентичности и ценности, чувство собственной неподлинности и т. д. – то можно сказать, что человек имеет базальное онтологическое недоверие. Человек при этом ощущает постоянную угрозу своему «Я», воспринимает и оценивает мир и протекающие в нем события не так, как другие. Его связи с другими людьми воспринимаются им в качестве потенциальных источников неприятностей, тогда как здоровые люди чаще всего ожидают приятных событий.

Такое восприятие собственного «Я» и окружающего мира, являясь результатом предыдущих фрустраций, вызывают новые фрустрации. Поэтому человек ищет искусственные пути достижения чувства собственной реальности, ощущения жизни, сохранения идентичности и предотвращения потери своего «Я». Незначительные для других повседневные явления для человека с онтологическим недоверием приобретают особую, глубокую значимость: они или считаются угрозами для личности, или же поддержкой для «Я»[467]467
  См.: Laing R.D. The Divided Self. London, 1960, Chapter 3.


[Закрыть].

Таким образом, специфическое восприятие собственной личности при онтологическом недоверии увеличивает возможности фрустрации, поскольку в качестве фрустраторов воспринимаются и безобидные для других вещи и события. Однако может иметь место и обратное: важные для других события оставляют человека безразличным. Но это, по-видимому, бывает реже.

Таким образом, можно различать три типа расщепления (диссоциации) Я-концепции личности: нормальную диссоциацию, диссоциацию в виде множественной личности и психотическую диссоциацию (как она имеет место при шизофрении). Вкратце рассмотрим эти три явления.

1) Нормальная диссоциация связана с исполнением различных социальных ролей. К этой категории можно отнести также те формы расщепления самосознания, которые имеют место у артистов театра и кино в ходе игры на сцене. Об этом явлении на примере Шаляпина мы уже говорили.

2) Диссоциация в виде множественной личности. В этом случае образование двух или большего числа «Я» имеет систематический характер. Каждая отдельная личность является цельной структурой. Это явление ниже рассматривается с достаточной подробностью. Здесь зададимся вопросом: если это патология, то в составе каких неврозов или психозов она возникает? Мы поднимаем данный вопрос исходя из того, что при серьезных психотических изменениях личности расщепление, как увидим ниже, имеет иной характер.

3) Еще К. Г. Юнг заметил, что при шизофрении расщепление имеет несистематический, хаотический характер. Но возникает вопрос: при всех ли уровнях развития шизофрении и при всех ли ее разновидностях расщепление «Я» больных имеет такой несистематический характер? Может быть систематизированное расщепление имеет место на начальных этапах развития болезни, но в дальнейшем, при ее углублении, оно разрушается? Нужны дополнительные исследования.

Прежде чем перейти к рассмотрению феномена «множественной личности», выскажем еще несколько общих суждений. Мы полагаем, что расщепление личности чаще всего имеет место в том случае, когда человек имеет две концепции образа жизни: одну для себя (она обычно скрывается от других и лишь частично открывается перед близкими людьми, которые вызывают доверие); концепцию для внешнего использования, для официального ролевого поведения, концепцию для других. Жизнь такого человека лишается целостности и последовательности, становится ложной и аспонтанной, т. е. несвободной.

Такую личность мы считаем возможным назвать социопатической, потому что она причиняет вред обществу, деформирует самого себя. Такое расщепление характерно для тех людей, у которых развивается шизофренический синдром. Массовая шизофрения может стать социальной нормой, и тогда честный, принципиальный, целостный и последовательный человек будет выглядеть чудаком. Определение того, что считать нормой и что – нарушением, в значительной мере зависит от позиции социального наблюдателя.

Социопаты вышеописанного типа бывают агрессивными и нетолерантными. Их исследование – важная задача современной психологии личности, социальной и этнической психологии и психопатологии.

Иногда, пока еще по невыясненным причинам, о которых в конце настоящей главы мы предлагаем свою концепцию, в психике, «под кожей» одного индивида, возникают и формируются несколько личностей, – два или больше центров, несколько Я с их Я-концепциями, в определенные интервалы управляющие психическими процессами и поведением индивида. Несмотря на свою немногочисленность (описано всего несколько десятков случаев), такие феномены представляют значительный интерес для психологии, психиатрии и вообще для человековедческих (антропологических) наук. Более мягкие формы множественной личности, по всей вероятности, встречаются значительно чаще, но в повседневной жизни не воспринимаются в таком качестве, т. е. как синдромы множественной личности. Неспециалисты могут воспринимать таких людей просто в качестве индивидов со странностями. Но прежде всего – несколько слов об одном известном психическом явлении.

Встречается одно особое психическое состояние, которое называют фугой: находясь в таком состоянии, человек в течение определенного времени совершает несвойственные ему действия, а когда данное психическое состояние проходит, он отрицает все то, что с ним происходило за данный промежуток времени. Он обо всем этом забывает. Многие годы назад очень впечатляющий пример фуги описал известный американский психолог Уильям Джеймс – один из основателей психологии личности и теории сознания. Речь идет о странствующем проповеднике по имени Ансел Бурн, который ничего не помнил из того короткого периода своей жизни (интервал около трех месяцев), который лежал между январем, когда им была снята из своего банковского счета крупная сумма, до марта того же года, когда он возвратился к своей прежней личности, т. е. вновь стал тем, кем был раньше. За эти три месяца под именем А. Браун он открыл небольшой магазин и начал торговать фруктами, сладостями и другими товарами, причем как вполне нормальный человек. Но когда в марте месяце он вновь стал Анселем Бурном, то пережил такой ужас в связи со своей торговой деятельностью, что больше в магазине не появлялся.

Состояние фуги обычно бывает коротким, преходящим. Фуга имеет сходство с лунатизмом, при котором человек, оставаясь в состоянии психофизиологического сна, встает с постели, прохаживается, нередко предпринимает даже длительные прогулки по улицам, изредка разговаривает с людьми, затем возвращается и вновь ложится спать. Утром же, проснувшись, ничего не помнит о своих ночных лунатических действиях.

Еще более интересны случаи множественных чередующихся личностей, когда внутри одного человека формируется несколько самостоятельных личностей. Можно считать, что феномен множественной личности – это крайняя и более организованная форма фуги. Этот феномен, как уже сказано, состоит в следующем: внутри одного и того же индивида формируется два или более личностей, каждая – со своей памятью, чертами темперамента и характера, особенностями поведения. Нередко психические черты и поведение этих частных личностей резко различаются друг от друга и даже противоположны. Обычно каждая из этих личностей не знает о существовании остальных. Если одна из них (Р₁) актуализирована и в настоящее время управляет поведением индивида, остальные (Р₂, Р₃ и др.) остаются неактуализированными, подсознательными. Они в бодрствующем состоянии индивида до поры до времени не проявляют себя. Правда, встречаются исключения. У некоторых лиц эти их частные личности могут знать о существовании друг друга. Обычно одна из них бывает центральной, ведущей или, как иногда говорят, «ядерной».

Чаще всего эта ядерная личность не знает о существовании остальных, но последние о ней знают. В течение определенного отрезка времени одна из возникших у индивида личностей бывает ведущей и сообщает общую направленность его поведению. Каждая из них получает свое имя, имеет свой круг отношений с другими людьми, специфику поведения и даже, как оказывается, особенности мозговой электрической активности (последние регистрируются на ЭЭГ). Когда совершается переход от одного из них к другой, определенные изменения претерпевает также работа мозга индивида. Специалисты описывают несколько случаев лиц, имевших в себе более десяти частных личностей. Каждая из них появляется внезапно, Но, как правило, после какого-либо сильного стресса или фрустрации.

Предполагается, что феномен множественной личности возникает у тех людей, кто начиная с раннего детства, подвергался сильным фрустрациям и стрессам. В таком случае подобное патологическое развитие личности следует считать способом психической защиты в труднейших условиях жизни. Но первоначальные формы психической самозащиты бывают другими. Одна из часто встречающихся реакций на воздействие сильнейших стресс – фрустраторов – желание спать. У одного из индивидов с синдромом множественной личности отец был крайне строгим, жестоким человеком. Каждый раз, когда он собирался за какие-то проступки наказывать мальчика, у последнего появлялось сильное желание спать. О переживании сходного желания «спать, чтобы забыть все на свете», рассказывают те женщины, которые стали жертвами насилия, в том числе изнасилования.

Итак, человек вследствие каких-то подсознательных процессов, расщепляется на два или большее число частных личностей, на два или большее число Я. Оказывается, что сходного расщепления можно добиться и с помощью гипноза. Высказано предположение, что когда кто-либо часто вводится в загипнотизированное состояние, постепенно приобретает склонность к превращению в индивида с множественной личностью. С другой стороны, гипноз является одним из самых эффективных способов лечения данного психического нарушения. Гипнотизируя больного, прежде всего, добиваются того, чтобы его ведущая личность осознала наличие рядом с собой других личностей (или подличностей, под-Я, суб-Я) данного индивида. Это позволяет ведущей личности постепенно объединить все расщепленные «Я» и восстановить целостность личности индивида, насколько это возможно.

При попытках лечения рассматриваемого нарушения лекарственные и иные средства оказываются неэффективными. Наиболее эффективны психологические методы, в частности, как уже сказано, гипноз. Почему? Причину надо искать в механизме возникновения самой болезни. Синдром множественной личности возникает у тех женщин, которые в половом и иных аспектах долгое время являлись объектами эксплуатирования, подвергались преследованиям и дискредитации. Они часто подвергались физическому наказанию со стороны тех мужчин, которые, как предполагается, любили их. Находясь в зависимости от этих жестоких людей, они не рисковали давать отпор или уходить от них. Поэтому они выбирали третью стратегию адаптации: оставались в ситуации хронической фрустрации и стресса и адаптировались путем патологических изменений своей личности. Сильная психическая зависимость от других – еще одна предпосылка патологизации личности, ее адаптивных механизмов и последующего расщепления личности.

Необходимо знать, что существуют три основные стратегии адаптации людей к проблемным ситуациям: 1) нападение на фрустраторов и стрессоров, их устранение или уничтожение; 2) уход или бегство, физическое или психологическое, или и то и другое одновременно; 3) личностное приспособление к самой этой ситуации, когда использование предыдущих двух стратегий по каким то причинам невозможно. Последняя стратегия вызывает наиболее глубокие изменения адаптирующейся личности, в том числе патологические[468]468
  Адаптирующие стратегии людей подробно описываются в следующих монографиях: Налчаджян А. А. Социально-психическая адаптация личности: формы, механизмы и стратегии. Ереван, Изд-во АН Армении, 1988; его же: Психологическая адаптация. СПб., Москва: «Питер», 2007.


[Закрыть].

Исходя из результатов исследования адаптивных стратегий и механизмов мы приходим к заключению, что стратегия приспособления личности без изменения проблемной ситуации является патогенной. Практикующим психиатрам и психотерапевтам это хорошо известно. Одна из причин подобного развития – патогенность, ненормальность самой социально-психологической ситуации, в которой личности приходится продолжить свою жизнедеятельность. Если нам удастся дать более четкие характеристики патогенности ситуации, выделяя ее критерии, тогда мы сможем найти ответы на ряд вопросов, касающихся причин и механизмов развития психических нарушений, на которые у нас пока нет ответов.