Текст книги "Психика, сознание, самосознание"

Рассмотрению феномена расщепления «Я» и «множественной личности» в настоящей книге мы посвящаем отдельную главу. Здесь же мы используем наши знания об этих явлениях для раскрытия еще одного аспекта проблемы воли и расширения нашей концепции о природе этого явления.

Если мы в целом согласны, что воля есть самосознание в процессе его осуществления и утверждения, то мы должны исследовать и те случаи, когда Я-концепция личности претерпевает серьезные изменения, в частности – расщепляется на отдельные «я», которые, как отдельные личности, живут в одном индивиде и даже могут не знать друг о друге. Если индивид психологически расщеплен на несколько «Я», то между этими частными личностями коммуникационные связи могут отсутствовать. Каждое из этих «Я» может иметь свою Я-концепцию: Я расщепляется вместе с Я-концепцией и каждая личность (со своим центром, «Я») начинает образовывать свое собственное феноменологическое видение, т. е. свою Я-концепцию.

Когда эти частные «Я» и их Я-концепции становятся устойчивыми психическим образованиями, мы имеем дело с глубокой патологией личности.

В таких случаях вопрос о сущности воли человека сильно осложняется. Мы предполагаем, что в подобных случаях налицо ряд частных «воль» и соответствующих волевых тенденций (или линий) – в соответствии с числом «Я» и Я-концепций, которые образовались в структуре психики индивида. Например, Ева, имеющая три лица (См. в гл. 8), безусловно, в каждом из этих своих состояний была способна на самоутверждение, т. е. на волевые действия, хотя и своеобразными способами.

Здесь же можно выдвинуть следующую проблему: каким образом расщепленная личность осуществляет интроспекцию? Каким образом воля связана с интроспекцией? Поскольку, согласно нашей концепции, интроспекция есть динамика взаимодействия Я-образов (за которыми стоят частичные Я-концепции, актуально неосознаваемые), то в случае расщепленной личности можно утверждать, что каждое отдельное (относительно независимое) «Я» осуществляет отдельные процессы самонаблюдения (как объективного самонаблюдения, так и интроспекции). Есть среди них такие «Я», которые не желают наблюдать содержания других «Я» и их действия, поскольку это было бы для них неприятно. Ведь именно в результате вытеснения и изоляции вытесненного, по-видимому, формируются новые «Я» личности.

На второй из предложенных выше вопросов можно ответить следующим образом: у расщепленной личности воля также расщепляется, и каждая частная личности («я», «лицо») приобретает свою специфическую волю и долю психической энергии, поскольку имеет свою особую систему мотивов и динамику Я-образов.

Наконец, еще один интересный вопрос: под влиянием каких сил (мотивов, желаний и т. п.) одна частная личность сменяется другой? Что происходит с индивидом, вследствие чего он сегодня является личностью «А», но после засыпания, нескольких часов сна и последующего пробуждения встает в качестве личности «Б», осознавая себя с новым именем, психическим чертами, желаниями и т. п.? В аспекте обсуждаемых здесь проблем воли данный вопрос может быть задан в другой форме: почему у индивида одна воля сменяется другой? Тут, конечно, слово «индивид» можно употреблять лишь условно: расщепленная личность уже не является индивидом в буквальном смысле этого слова, т. е. «неделимой».

Чужая воля в моей душе. – Вспомним «шутку» Вольтера о том, что беседовать с посетителем невозможно, поскольку присутствующих много (в то время как физически в комнате находились лишь двое – сам Вольтер и его посетитель). Так как из двух (всего!) собеседников А и Б каждый имеет в своей психике представление о том, что думает другой о себе, то этот другой (Б) таким путем проникает в психику А и оказывает на него воздействие. Можно назвать это явление «чужая воля в моей душе». Чужой проникает в мою душу также прямым путем, высказывая мнение обо мне или, если имеет возможность, делая мне прямые внушения. – Данный интересный аспект нашей теории воли требует дальнейших исследований.

Обсуждая проблемы психологии воли, нельзя обойти стороной также проблему ответственности личности, поскольку, например, одно из главных проявлений воли – осуществление выбора и принятие решения – с неизбежностью приводят к ответственности личности: «Я», принимая решение, тем самым берет на себя ответственность за это решение и его последствия.

Но мы бы хотели начать не с этого. Внимательное рассмотрение состояния сознания личности (процесса возникновения сферы сознания после пробуждения) и процесса осознания психических содержаний показывает, что ответственность (чувство ответственности) возникает уже в этом процессе.

Когда пытаются определить, что такое ответственность, нередко (и очень правильно!) указывают на долг отдать в чем-то отчет. Такое определение мы находим в первую очередь в общих словарях[459]459
  См., например: Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1965, с. 1292–1293.


[Закрыть]. Пункт об ответственности как о долге и отчете сохраняется и в научных определениях ответственности[460]460
  См.: Муздыбаев К. Психология ответственности; Налчаджян А. А. Атрибуция, диссонанс и социальное познание.


[Закрыть].

Но, с другой стороны, мы знаем, что сознание (сознательное состояние психики) определяется как такое психическое состояние, когда человек способен дать отчет себе (и другим, если это необходимо) о том, что с ним происходит, что переживает и о чем думает в данный «момент» своей жизнедеятельности, где находится и т. п. Поэтому возникает вопрос: означает ли это, что сознательное состояние, так сказать, уже по определению, включает в свой состав чувство ответственности? Интроспекция, во всяком случае, свидетельствует о том, что как только человек оказывается в сознательном состоянии (например, уже в ходе пробуждения от сна), у него возникают мысли о своей ответственности перед другими людьми, группами, перед самим собой. Он вспоминает о том, что должен делать, кому что обещал и т. п. Нередко он атрибутирует себе ответственность за такие обязанности, которые другие ему не приписывают. Поэтому сознание и активизирующееся вместе с ним самосознание, неотделимы от чувства ответственности и готовности принимать волевые решения.

Самовнушение возникает вместе с возникновением чувства «Я», самоосознания. Непроизвольное самовнушение является действенной, практической стороной Я-концепции. Как метко написал В. Л. Леви, «Самовнушение – рука своего духа. Невидимая рука»[461]461
  Леви В. Л. Везет же людям…, М., 1988, с. 211.


[Закрыть]. Позднее возникает произвольное самовнушение. По-видимому, мы вправе говорить также о существовании послепроизвольного самовнушения, наступающего после того, как мы начали делать себе осознанное внушение и данный процесс начал увлекать нас. Те из читателей, которые знакомы с психологией внимания, сразу же заметят аналогию с тремя основными видами внимания – непроизвольным, произвольным и послепроизвольным. Дело в том, что в соответствующих видах внушения названные виды внимания являются решающими факторами.

Итак, перед нами три разновидности внушения – непроизвольное, произвольное и послепроизвольное. Каждое из них связано не только с вниманием, но и с феноменом воли. Более того: каждое из них участвует в порождении воли человека. Когда индивид внушает себе, что будет делать то-то и то-то, он развивает свою волю, т. е. способность ставить перед собой цели, осуществить выбор между ними и принять решение, организовать деятельность для осуществления этой цели и т. п.

Когда же человек переходит к использованию внушения в качестве инструмента влияния на других, открываются новые возможности для развития его воли.

Появление Я-концепции, самовнушения и воли производит фундаментальные изменения в психике человека. Однако здесь нас интересует другая проблема: если существует этническое самосознание (соответственно этнические Я– и Мы– концепции), то каким образом появляются и действуют самовнушение и воля на этническом уровне? Воля этноса – это следствие Я-концепции и самовнушения. Мы считаем, что чем слабее этническая Я (Мы) – концепция, тем слабее воля этноса, его способность к выдвижению новых целей и стремление к новым достижениям.

Этническое самовнушение – инструмент в руках этнического «Я». Оно должно действовать через лидеров и других символизируемых персонажей данного этноса, живых или мертвых.

Мы уже предварительно обсудили явление расщепления «Я» индивида. Здесь мы предлагаем идею, согласно которой «момент» появления непроизвольного самовнушения совпадает с «моментом» первого нормального расщепления «Я». Личность изнутри (и внутри себя) раздваивается, у человека появляются действующее «Я» и наблюдающее «Я», контролирующий и управляющий Я-образ. Появляется способность саморефлексии и самовнушения. Поэтому, при стремлении играть роль лидера своего этноса, индивиду следует делать упор на развитие собственного самосознания, поскольку если это делается с успехом, многие другие проблемы – целеобразование, самовнушение, развитие воли и т. п. – происходят как бы сами собой, как естественные последствия активного этнического самосознания.

Все эти явления необходимо подробнейшим образом исследовать в этнопсихологии как на индивидуальном, так и на общеэтническом уровнях.

Существуют различные точки зрения на природу счастья. Одни утверждают, что человек счастлив, когда здоров; другие говорят, что счастье зависит от успешного удовлетворения потребностей и достижения поставленных целей и т. п. Мы считаем, что все подобные мнения охватывают лишь частные аспекты счастья и носят поверхностный характер. Это народные эмпирические и фрагментарные знания о состоянии счастья, которые люди нередко переживают, но психологию которых плохо понимают. В этом деле им должна оказать помощь современная научная психология.

Мы считаем, что современная психология самосознания – именно та основа, которая позволит понять природу счастья. В частности, важна идея У. Джеймса о расширенном «Я», конечно, в новом ее понимании.

Можно предложить следующую гипотезу: счастье как психическое состояние возникает у человека в том случае, когда индивид успешно расширяет границы своих Я-концепции и Мы-концепции, одновременно из их структур ничего не теряя.

Расширение и успешное развитие Я-концепции, усиление ее положительных компонентов – главное условие переживания счастья. Поскольку подобное расширение быстрее всего происходит в годы детства и молодости, молодые чаще переживают счастье, чем стареющие люди. Старение – непрерывный процесс депривации.

Потери элементов и блоков Я-концепции – причины переживания состояния несчастья, беды. И дело не столько в экономической ценности потерь (например, банковского счета), сколько в том, что подобные потери резко меняют представление человека о себе. Почему внезапно обедневшие богачи нередко совершают самоубийство? Не потому, что боятся остаться голодными. Причина сложнее: их Я-концепции резко меняются в худшую сторону, суживаются; они уже не способны или не желают выработать новую Я-концепцию, поскольку такой мучительный процесс означал бы необходимость изменения как самооценок, так и всех социальных связей и ролей, изменение оценок других людей и групп, переживание конфликта между «реальным Я» сегодняшнего дня и идеальным Я индивида и т. п. Все подобные изменения сопровождаются переживанием чувств стыда и вины. Переживается состояние глубокой экзистенциальной фрустрации (ведь речь идет о потере Я), которая вызывает у личности суицидальные намерения.

Счастье или несчастье – это выражения актуального состояния «Я» и его Я-концепции, а также индивидуального уровня Мы-концепции (групповой и этнической). Поэтому счастье зависит также от того, с какими социальными и этническими группами идентифицирует себя человек, и каково состояние и статус этих групп в обществе и в межэтнических отношениях. Например, индивид, который имеет достаточно глубокую положительную идентификацию со своим народом, не может чувствовать себя счастливым, если его народ бедствует, подвергается гонениям и унижается. Подобное состояние своего этноса оказывает прямое воздействие на его Я– и Мы-концепции, и он сопереживает с народом те неприятные состояния, которые переживает он. Бедственное положение родного народа сужает границы самоконцепций этнофоров, препятствует их самоутверждению и делает их несчастными. Счастливы только личности с постоянно растущей или хотя бы устойчивой и положительной Я-концепцией (и Мы-концепцией). Высказывается точка зрения, что успешное самоутверждение – залог счастья. Но ведь успешными можно считать только те попытки самоутверждения, которые способствуют повышению положительной самооценки и приближают человека к реализации его идеального Я.

Мы предложили лишь эскиз новой концепции счастья. Но он позволяет конкретно исследовать состояния счастья и расширить эту концепцию. Мы убеждены: человек переживает сложное чувство счастья только в те отрезки времени, когда его Я-концепция утверждается и расширяется (например, в «момент» получения высокой награды, в момент научного открытия, когда у него рождается ребенок и т. п.). Во всех таких случаях его «Я» успешно расширяется.

А. Психогенетический закон. – Когда мы, исходя из данных современных наук, утверждаем, что существует наследственная (и наследуемая каждым человеком) психика (см. в гл. 1), то немедленно возникает вопрос об эволюции психики. И мы утверждаем, что имело место в прошлом и ныне продолжается не только процесс эволюции организмов, но и не менее сложный процесс эволюции психики и поведения – начиная от примитивного животного уровня до уровня современного, обладающего сознанием и самосознанием человека. Точно так же, как обнаружен биогенетический закон для эволюции организмов («Онтогенез сокращенно повторяет филогенез»), существует сходный закон для психики, которому можно присвоить название психогенетического закона. Этот закон гласит: психическое развитие индивида в сокращенном виде повторяет всю эволюцию (филогенез) психики животных и человека. Причем речь идет как о пренатальном (внутриутробном), так и о постнатальном периодах развития индивида. Психический онтогенез сокращенно повторяет филогенез психики человечества, а, может быть, и животного царства вообще.

К сходным выводам пришли и другие психологи, хотя они исходили из несколько иных предпосылок и эмпирических фактов. Среди них видное место занимает К. Г. Юнг, который писал: «И филогенетически, и онтогенетически сознание вторично. Мы должны наконец принять эту очевидность. Так же, как тело имеет свою анатомическую, миллионами лет складывавшуюся предысторию, так и психическая система, как всякая часть человеческого организма, представляет собою результат такой эволюции и повсюду обнаруживает следы более ранних стадий своего развития. Так же, как сознание начинало свою эволюцию с бессознательного животного состояния, так проходит затем этот процесс дифференциации каждый ребенок. Психическая структура ребенка в своем предсознательном состоянии – все, что угодно, только не tabula rasa, она уже оснащена осознаваемыми индивидуальными преформами и всеми специфическими человеческими инстинктами, а кроме того, она обнаруживает априорные основания высших функций»[462]462
  Юнг К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления. Москва: «АСТ», Львов: «Инициатива», с. 423.


[Закрыть]. Более того, Юнг считал, что «Я» возникает на этих основаниях и опирается на них.

Эти идеи имеют прямое отношение к проблеме воли, чем и обусловлено их вторичное рассмотрение. В первой части книги они были рассмотрены более подробно. Отмечая реальность бессознательной психики и то, что «Я» опирается на такие основания, К. Г. Юнг затем пишет: «Их реальность слишком много определяет в нашей жизни. В сравнении с ними даже внешний мир вторичен: в чем его смысл, когда отсутствует эндогенный инстинкт, ведающий восприятием? В конце концов, никакая сознательная воля не может вытеснить инстинкт самосохранения. Этот инстинкт возникает в нас как некая принудительная сила или воля, или приказ, и если… мы присваиваем ему имя какого-то демона, мы по крайней мере верно отражаем психологическую ситуацию. И если, используя понятие архетипа, мы пытаемся чуть точнее определить тот момент, когда этот демон завладел нами, мы ничего не отменяем, мы лишь становимся ближе к источнику жизненной энергии»[463]463
  Юнг К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления, с. 423.


[Закрыть]. Истоки воли надо искать в бессознательной психической энергии, в инстинктах – вот идея Юнга.

Возникает следующая проблема: если воля исходит (или возникает) из бессознательных глубин и первичных истоков психической энергии, то отражается ли в ней (в воле и волевых действиях людей) действие закона сопряженного развития психических явлений? Иначе говоря, видны ли в волевых актах положительный и отрицательный полюса? Возникают ли эти полюса одновременно и сопряженно? Приводит ли изменение одного из них к изменению другого полюса? Если в данном случае в качестве полюсов взять, с одной стороны, сильную волю (+), а с другой – слабую волю или безволие (-), то каким образом они соотносятся друг с другом? В дальнейшем можно развернуть полезное обсуждение этих вопросов.

Б. Психическая энергия и сила воли. – Известно, что сила воли проявляется как в процессе преодоления преград и решения проблем, так и в том случае, когда нам необходимо подавить те свои желания и импульсы, которые могли бы отвлечь нас от своей основной деятельности. Иначе говоря, сила воли нужна для самоконтроля, для осуществления власти над собственной личностью.

С другой стороны, мы уже предложили концепцию, согласно которой сила воли – это проявление определенной части произведенной психической энергии. В пользу данной концепции свидетельствует тот факт, что когда человек проявляет силу воли и подавляет определенные свои импульсы, у него наступает психическая усталость. На языке научной психологии это означает перерасход психической энергии, уменьшение ее количества. Человеку нужны отдых и время для того, чтобы восстановить количество психической энергии в виде силы воли. Следовательно, во время «отдыха» имеет место генерация новых количеств психической энергии.

Однако известно, что когда человек подавляет определенные свои импульсы и желания, они позднее могут у него проявляться с еще большей силой. Каким образом происходит подобное усиление подавленных мотивов? Мы предполагаем, что это возможно в результате двух процессов: а) часть энергии подавления связывается с подавляемым мотивом и усиливает его; б) после подавления мотив, при новой своей актуализации, вызывает генерацию новых количеств психической энергии. Происходит двойная зарядка мотива психической энергией. Но когда таким образом энергетизированный мотив вновь подавляется, его психическая энергия может преобразовываться и вызвать у личности различные психические и психосоматические симптомы. Подобное явление описывается и психоаналитиками, но они связывают это с энергией либидо, что мы считаем ограниченным подходом.

Когда в среде, в которой находится человек, очень шумно, распространены неприятные запахи и другие неприятные раздражители, вызывающие стресс, то человек на их преодоление или нейтрализацию расходует значительные количества психической энергии (в том числе в виде силы воли). Вследствие этого он менее эффективно решает другие задачи даже после того, как неприятные раздражители исчезли[464]464
  См.: Чалдини Р., Кенрик Д., Нейберг С. Социальная психология. СПб.: «Прайм-ЕВРОЗНАК», 2002, с. 58–59.


[Закрыть]. Когда у нас сила воли идет на выполнение одного задания, для других целей ее уже не хватает.

Усталость от безделья (куда исчезает психическая энергия?). – Люди устают не только от трудов, но и от безделья, т. е. тогда, когда им нет необходимости использовать свою психическую энергию. Но тогда возникает вопрос: если усталость – это результат расхода психической энергии, то в случае безделья, куда исчезает эта энергия? Пытаясь ответить на данный вопрос, можно выдвинут предположение, что свободная энергия идет на выполнение внутрипсихических форм активности – мышления и воображения. Но поскольку эти формы сугубо внутренней активности осуществляются с помощью сравнительно малых количеств энергии, то, чтобы психическая активность не нарушалась (т. е. для того, чтобы предотвратить патологические изменения), психика уменьшает количество генерируемой энергии, доводя ее до обычного для данного человека фонового уровня.

А. Прямое воздействие на самосознание. – Внимательное изучение процесса самовнушения и тех словесных формул, которые при этом используются, показывает, что данный процесс почти на сто процентов касается структуры Я-концепции. Самовнушения являются средствами реконструкции, построения и расширения этого центрального психического образования личности. Нижеследующий пример самовнушения, взятый из одного практического руководства, весьма убедительно иллюстрирует наше утверждение (приводится с некоторыми сокращениями).

«Я твердо решил придать своей жизни ценность и смысл. Я – влиятельная личность, я знаю, чего хочу. Все мое внимание направлено на положенную цель (на то, чтобы поставить цель). Я успешно использую свои способности и свои сильные стороны. Я хорошо умею поддерживать отношения с окружающими людьми, их вдохновляют мои замыслы, под влиянием мотивации они работают вместе со мной, чтобы достичь общей цели. Я знаю, чего я хочу и двигаюсь по направлению к своей цели с радостью и энтузиазмом, полностью сосредоточившись на этом. Я обаятельный человек, умеющий оказывать на окружающих влияние. Благодаря своим харизматическим способностям, я смогу осуществить свои мечты».

«Я твердо решил использовать силы и способности своего подсознания. Мое подсознание – это мой лучший сотрудник; это великан, таящийся во мне. Я учусь все эффективнее влиять на свое подсознание. Ежедневно я, внушая и убеждая, обращаюсь к своему подсознанию, чтобы сказать ему, чего я от него ожидаю. Ежедневно возрастает мое суггестивное воздействие. Это укрепляет и упрочивает мою личность. Все силы и способности моего подсознания готовы исполнить все мои желания. Поэтому я буду ежедневно концентрироваться и суггестивно воздействовать на свое подсознание. Тогда мой лучший сотрудник сделает все, чего я от него ожидаю».

«Я твердо решил максимально использовать все свои возможности. Я влюблен в те цели, которые поставил перед собой, они воодушевляют меня…».

«Я твердо решил стать влиятельной личностью. Влиятельная личность владеет искусством руководить людьми. И я обладаю этим искусством… Я – целеустремленный человек, который умеет руководить людьми и воодушевлять их»[465]465
  Энкельманн Н. Харизма М.: АО «Интерэксперт», 2002, с. 217–218.


[Закрыть].

По-существу перед нами попытка изменить в первую очередь собственную Я-концепцию, а также, через нее, свое подсознание.

Специалисты (например, тот же Н. Энкельманн) советуют делать самовнушения перед зеркалом, считая, что это более эффективно. Возможно, что это так. Но почему данный вариант методики более эффективен? Можно предложить следующую гипотезу: в этом случае новая информация вводится в Я-концепцию через доступный нам с помощью зеркала физический Я-образ. За физическим Я-образом, служащим фасадом, находятся остальные подструктуры Я-концепции. Возможно, что данное эмпирическое открытие может иметь серьезные последствия. Мы знаем, что перед зеркалом поведение человека претерпевает значительные изменения, Например, человек, видя себя в зеркале, реже выполняет антисоциальные действия. (См. экспериментальные исследования по объективному самовосприятию, о которых в нашей книге уже шла речь).

Б. Внушение и Я-концепция другого. – Внушение же, как обращенное на другого (других) средство социального влияния, преимущественно направлено на Я-концепцию другого. Целью положительных внушений является совершенствование Я-концепции другого, развитие ее положительных элементов, повышение уровня самооценки этой личности.

Отрицательные внушения, наоборот, имеют своей целью изменить самосознание объекта к худшему, создать в нем низкую самооценку, разрушить положительные ее подструктуры и т. п.

Мы считаем, что подобный подход к внушению и самовнушению позволит открыть ряд новых аспектов взаимоотношений и взаимовлияний людей. Люди очень часто критикуют друг друга, не понимая, что их критика нацелена на самое чувствительное образование людей – на их самосознание. Такое воздействие всегда вызывает фрустрацию и защитные тенденции.

В. Обратное влияние внушения (новая концепция). – Наша идея следующая: когда индивид А, делая внушение индивиду В, стремится изменить его Я-концепцию, то его внушение в какой-то мере оказывают обратное влияние на него самого. Ведь чтобы внушить что-либо другому, надо быть уверенным в том, что ты говоришь правду. Фактически можно утверждать, что внушения исходят из самовнушений. Это явление вполне объяснимо с позиций нашей теории эмерджентной власти, согласно которой при каждом социальном контакте у каждого из сторон начинает вырабатываться психическая властная энергия. (Эта теория подробно изложена в нашей монографии «Власть, авторитет, лидерство»). Исходя из этой идеи можно предложить следующее объяснение рассматриваемого явления: 1) самовнушение есть аспект, способ власти (господства) над собой, приток властной энергии к собственной личности, к различным ее подструктурам; 2) внешняя власть есть проявление определенной части внутренней власти человека над собой; 3) следовательно, внушение есть выражение самовнушения.

Это означает, что внушая другим что-либо, человек еще раз (и подсознательно) повторяет самовнушения. Это особенно верно в том случае, когда внушения носят положительный характер («Вы сильный», «Вы все можете» и т. п.). Случай отрицательных внушений требует специального психологического анализа. При этом есть две возможности: 1) одна часть отрицательных внушений является выражением (проекцией) отрицательных самовнушений; 2) другая же часть – это выражение стремления создать контраст между своими положительными чертами и способностями (убеждением, представлением, будто обладаешь ими), с одной стороны, и желаемыми отрицательными чертами другого, – с другой. Иначе говоря, в этом случае А приписывает и внушает В свои же черты, но с обратным знаком.

Мы считаем, что эта концепция позволит лучше понять многие межличностные феномены.

Г. Новые предложения: как создать методику внушения. – Насколько нам известно, при составлении формул словесного внушения не исходят из современных представлений о структуре и функциях самосознания. Поэтому в используемых методиках (как в вышеприведенном примере из книги Н. Энкельманна) подряд идут самые различные внушающие фразы. Возможно, конечно, что каждую очередную формулу авторы составляли исходя из иных психологических соображений.

Между тем мы предлагаем поступить следующим образом: 1) определить, на какие подструктуры Я-концепции необходимо оказать воздействие: на реальное Я, или на идеальную Я-концепцию, или на физический Я-образ и т. п.; 2) создать соответствующие группы (специфических и более целенаправленных!) словесных формул внушения.

Данный принцип можно применить также при внушении другим. Вначале необходимо определить, на какие подструктуры Я-концепции другого человека мы собираемся оказать влияние, а затем создать группы формул, направленных как можно точно на те структуры, которые мы бы хотели изменить.