Текст книги "Психика, сознание, самосознание"

Данную подструктуру Я-концепции М. Розенберг определил как представление индивида о том типе личности, каким он может стать. Считается, что этот тип может резко отличаться от идеального Я, поскольку человек может стремиться стать героем, в то же самое время чувствуя, что становится обыкновенным мещанином. Иначе говоря, к своему будущему Я человек в определенной мере идет непроизвольно, помимо своего желания и наличия в психике «идеального Я».

В связи с таким пониманием будущего или возможного Я можно предположить, что ход реального развития личности лишь в небольшой степени зависит от идеального Я как внутрипсихического мотивирующего образования. Эти зависимости еще ждут своих исследователей. Одновременно следует иметь в виду, что реально развитие личности и достижение ею какого-либо возможного Я зависит от тех реальных статусов и ролей, которые личность занимает и исполняет в различных социальных группах, в первую очередь – референтных. Если человек имеет идеальное Я, но ему не удается выполнять такие социальные роли, которые привели бы к реализации этой подструктуры Я-концепции путем его превращения в динамическое Я, а затем и в настоящее Я, то тогда это идеальное Я может постепенно редуцироваться и, распавшись, вовсе исчезнуть. В подобных случаях приходится констатировать потерю человеком перспектив осуществления своих притязаний и разочарование, глубокую фрустрацию.

Такое наименование получил тот образ, каким человеку приятно видеть себя сейчас, каким ему приятно выглядеть в настоящий момент. В литературе отмечается, что «… этот образ может включать в себя компоненты и настоящего Я, и идеального Я, и будущего Я»[315]315
  Кон И. С. Социология личности, с. 65.


[Закрыть].

Приведенное определение идеализированного Я позволяет нам предположить, что оно не является устойчивой подструктурой Я-концепции. Идеализированное Я состоит из различных элементов нескольких подструктур Я-концепции. Если это так, то ясно, что идеализированное Я является ситуативным Я-образом, возникающим в особых социальных ситуациях.

Каковы эти ситуации? Чтобы ответить на этот вопрос, следует задать его в иной форме: какие социальные ситуации требуют от человека создания таких временных актуализированных и смешанных Я-образов? Когда у человека возникает мотив самоидеализации? Если бы мы были уверены, например, в том, что формирование идеализированного Я является адаптивным процессом, то могли бы немедленно сказать, что у личности идеализированные Я-образы возникают тогда, когда она оказывается в социальной проблемной ситуации. Эти гипотетические положения подлежат тщательной эмпирической проверке, поскольку могут существовать такие классы социальных ситуаций, в которых поведение человека (исполнение им своих социальных ролей) регулируется и даже мотивируется идеализированным Я-образом. Не отвечая на поставленные вопросы, нельзя по-настоящему понимать самые тонкие психические регулирующие механизмы активности человека в социальных ситуациях. Мы полагаем также, что в процессе формирования идеализированного Я, важную роль играют механизмы самоатрибуции и интроекции, поскольку именно они позволяют обогатить свою Я-концепцию новыми, высоко оцениваемыми компонентами.

Под названием представляемых Я-образов понимают такие образы и маски, «…которые индивид выставляет напоказ, чтобы скрыть за ними какие-то отрицательные или болезненные черты, идиосинкразии, слабости своего реального Я»[316]316
  Rosenberg V. Society and the Adolescent Self-Image. Princeton, 1965; Кон И. С. Открытие «Я», с. 65–66.


[Закрыть].

Очевидно, что такие витринные Я-образы (а под представляемыми Я-образами, по нашему мнению, можно понимать только устойчивые ситуативные Я-образы, которые многократно воспроизводятся в соответствующих ситуациях и при исполнении соответствующих ролей) являются защитно-адаптивными образованиями психики человека. Их можно назвать защитно-адаптивными подструктурами самосознания. Изучение этих подструктур представляет особую важность для теории социально-психической адаптации личности. Мы могли бы полностью согласиться с замечанием, что представляемые маски симулируют такие черты личности, которые нужны для исполнения социальной роли в данной ситуации, но которыми она – как сама убеждена – не обладает[317]317
  Кон И. С. Социология личности, с. 66.


[Закрыть]. Например, человек может быть умным, но не уверенным в этом своем качестве по причине недостаточной образованности. Он пытается казаться умным, но такое усилие часто приводит, как показывают уже бытовые наблюдения, к обратным результатам. В то же время более естественным своим поведением он мог действительно произвести впечатление более умного человека, т. е. такого, каким является на самом деле.

Представляемые (репрезентируемые) Я, как показали исследования, частично являются фальшивыми (см. ниже) и имеют больше сходства с идеальным Я личности, чем с реальным. Подобная фальшь создает трудности в общении, но имеет то положительное последствие, что одновременно способствует продвижению личности к осуществлению своего идеального Я[318]318
  Argyle M. The Psychology of Interpersonal Behaviour. London, 1978, pp.202–204.


[Закрыть].

Если представляемый (презентируемый) в данной ситуации Я-образ фальшив и сильно отличается от реального Яобраза личности, вероятность переживания фрустраций увеличивается. Эмоциональным сигналом о том, что представляемое, выставляемое в данной ситуации Я не оправдало себя и личность фрустрирована, является переживание смущения. Эту эмоцию иногда определяют в качестве формы социальной тревоги, внезапно наступающей в ходе социального взаимодействия. Жертва теряет психическое равновесие, краснеет, запинается, бормочет, потеет, избегает контакта глаз со взглядами других участников социального процесса, а в более тяжелых случаях покидает социальную сцену[319]319
  Argyle M., op.cit., pp. 202–204.


[Закрыть]. Описанные симптомы показывают, что личность одновременно переживает стресс и фрустрацию, которые имеют не только чисто психологические, но и психосоматические последствия.

Э. Гоффман предложил теорию смущения, согласно которой это переживание возникает вследствие дискредитации выставляемого Я, близкого к идеальному Я и частично – фальшивому. В качестве примера приводится следующий: в работе человек проявляет менее эффективные профессиональные качества, чем предполагали его коллеги на основе его выставляемых претензий. Это правильный подход, но он не исчерпывает все случаи возникновения эмоции смущения.

Смущение, а следовательно и фрустрация, возникает также при нарушении социальных норм и правил поведения (например, в виде ошибок при принятии роли другого, вследствие чего взаимодействие нарушается, создается новая проблемная ситуация не только для данной личности, но и для других участников общения. Смущение возникает также вследствие случайных неприятных событий (например, когда человек спотыкается, забывает имя индивида, с которым общается, в гостях совершает ошибочные действия и т. п.). Такие события прямо фрустрируют личность, поскольку не согласуются с презентируемым им Я-образом компетентного человека.

Одним из путей предотвращения такой фрустрации Я-концепции и смущения является следующий: человек выставляет такое «лицо», которое в результате подобных случайных событий не может обесцениваться. Мало смущаются те, кто для сохранения положительной Я-концепции и высокого самоуважения не нуждается в одобрении других. Говорят, например, что таким был Н. С. Хрущев.

Поскольку фрустрации представляемых Я неизбежны, общество выработало определенные средства для их преодоления с сохранением «лица» того индивида, который оказался в подобной ситуации. Например, другие участники общения могут сказать пострадавшему, что ничего особенного не случилось. Они могут найти для него оправдания, например, в виде таких аргументов: «Он только пошутил», или: «На его месте всякий допустил бы такую же ошибку» и т. п.

Подобные наблюдения показывают, что участники социального процесса в таких случаях используют тот специфический защитно-адаптивный механизм, который мы назвали «рационализацией для других». Использование этого механизма имеет тройную мотивацию: а) оправдывая другого, участники социального взаимодействия обеспечивают дальнейшее продолжение этого процесса, в котором играют определенные роли, и, следовательно, участвуют, имея собственную мотивацию; б) рационализируя для других, они как бы авансом рационализируют для себя, предвидя возможные собственные фрустрации; таким путем они заручаются поддержкой актуально фрустрированных лиц в будущих своих фрустрациях и в иных проблемных ситуациях.

То обстоятельство, как часто человек пользуется этим механизмом, зависит, по нашему мнению, от общей социальной зрелости личности и, в частности, от таких ее качеств, как развитость способности к эмпатии и социальная компетентность. Такая личность, имея просоциальную направленность, в социальном отношении является более приемлемым и полезным членом общества. Используемые ею спонтанные рационализации для других (ради других) являются важными интерперсональными механизмами адаптации: они способствуют преодолению фрустрации пострадавшим лицом и взаимной адаптации участников социального взаимодействия. Дальнейшее изучение различных форм (модусов) механизма рационализации для других, их связей с остальными адаптивными механизмами и закономерностями социальной активности людей мы считаем актуальной задачей социальной психологии и психологии личности.

Если ни один из вышеописанных механизмов и адаптивных стратегий не освобождает человека от тех фрустрации и смущения, которые наступили вследствие дискредитации его представляемого и в значительной мере фальшивого Я, тогда, как указывают исследователи, следует предоставить человеку возможность самооправдания в другой социальной роли, самоутверждения в другом Я-образе[320]320
  См.: Gross E. and Stone G.P. Embarrasment and the analysis of role requirements. – «Amer. Journal of Sociology», 70, 1964, pp. 1-15.


[Закрыть].

Поскольку самопознание – очень сложное и тонкое явление, осуществляемое в значительной степени социально-опосредованными путями, то человек нередко приобретает искаженное представление о себе. Это чаще всего искаженное настоящее (актуальное) Я, хотя в принципе любая из описанных подструктур Я-концепции может быть искаженной, т. е. не соответствующей структуре реальной личности. Искаженное актуальное Я называют также фальшивым Я. Для поддержания фальшивых, но желательных Я личность систематически пользуется такими механизмами, как самообман, дискредитация и вытеснение. В результате этих процессов личность приобретает такие отрицательные черты самосознания и характера, как боязнь негативной самооценки, ожидание негативного отношения от других, неспособность к поступкам, обеспечивающим самоуважение и т. п.[321]321
  См.: Столин В. В. Самосознание личности, с. 243.


[Закрыть]

Это означает, что фрустрируемое фальшивое Я приводит в движение такие защитные механизмы, которые, становясь патологизированными, приводят к еще большему углублению состояния патологической адаптации личности. Искаженный Я-образ препятствует правильному пониманию собственного опыта, других людей. Совершается переход от искажения самопознания к искаженному познанию окружающего мира, в первую очередь социального. Искажается восприятие межличностных отношений.

Однако возникают, по-видимому, и другие, «вторичные» процессы, которые в психологической литературе, насколько нам известно, до сих пор еще не отражены. Мы предполагаем, что если у человека фальшивое Я (или псевдо – Я) сильно выражено и осуществляет функцию конформистской адаптации с игнорированием собственных внутренних мотивов, переживаний и их организмической оценки, то у него должна быть ясно выражена также защита против этого фальшивого Я. Необходимость такой защиты против данной подструктуры собственной личности и ее Я-концепции возникает вследствие того, что хотя она в определенных ситуациях адаптивна, тем не менее, сковывает подлинные стремления личности и, следовательно, является внутренним хронически действующим фрустратором. Отметим также, что наличие фальшивого Я приводит к раздвоенности, расщеплению Я-концепции личности.

Следует отметить, что описанное явление есть только частный случай более общего психического явления: собственное представление личности о себе, независимо от того, адекватно оно или искажено, защищается с помощью целой системы личностных механизмов; вследствие систематического использования определенных защитных механизмов, их комплексов и адаптивных стратегий, запускается внутрипсихическая активность личности перестраивается структура личности.

В работах З. Фрейда, А. Фрейд и других психоаналитиков на начальных этапах развития представлений о защитных механизмах очень мало внимания обращалось на ту роль, которую они играют в межличностных отношениях. Это большой недостаток, поскольку в значительной мере игнорировался социально-психологический аспект проблемы защитной адаптации. Новый, социально-психологический подход к изучению защитных механизмов, в отличие от преимущественно интрапсихического, намечался с конца 50-х годов 20-го века. В этот период психологи начали исследовать процессы интерперсональной защиты, которые обнаружены во всех социальных группах, в том числе во внутрисемейных отношениях[322]322
  В этом деле заметную роль играли публикации англичанина Р.Лейнга. См.: Laing R.D. Mistifications, confusion and conflict. – In: J. Boszormeny-Nagy, J.L. Framo (eds.), Intensive Family Therapy. New York, 1965.


[Закрыть].

Мы полагаем, что одной из главных проблем этой области исследований является следующая: какие особенности имеют процессы общения и интерперсональной защиты у лиц с фальшивыми Я-концепциями и их такими же подструктурами? Какими специфическими особенностями выражаются различные Я-образы личности в межличностных отношениях? Требуются новые исследования.

Это понятие, насколько нам известно, впервые использовал У. Джеймс. Ниже мы представим его понимание социального Я или социального Я-образа личности и покажем, что возможно также иное понимание этого явления.

1) У. Джеймс имел в виду отражение личности человека в психике других людей. По его мнению, социальное Я развивается на основе взаимного восприятия людей. Разные люди по-разному реагируют на одного и того же человека, поэтому каждый человек имеет не одно социальное Я, а несколько: человек имеет столько социальных Я, – писал У. Джеймс, – сколько людей знают его и носят в своей памяти его образ. Но поскольку эти люди входят в состав разных групп или классов, то каждый имеет столько «социальных Я», сколько существует групп людей, мнение которых его интересует.

Итак, социальные Я личности – это те образы, которые от него и от его действий отражены в психике других людей. Понятие социального Я У. Джеймс прямо связал с социальным взаимодействием и, по существу, имплицитно использовал понятие референтной группы, которая в его время еще не было предложено в науке. Таким образом, согласно этой интерпретации, социальные образы индивида – это его более или менее устойчивые отражения в психике значимых лиц и членов референтных групп.

2) Но это не единственно возможное понимание социального Я личности. Оставляя в стороне вопрос о том, что по своему генезису вся личность, а тем более ее высшие уровни, – это в значительной степени социальные и социально-психологические образования, мы могли бы назвать социальными также те Я-образы человека, которые у него возникают в социальных ситуациях. Причем данные образы имеют по крайней мере два или три «лица»: а) как индивид сам себя видит в данной социальной ситуации, т. е. в среде определенного числа людей; б) как его видят и оценивают другие, что они о нем думают; в) как, по его мнению, его воспринимают эти люди. Ясно, что данный отраженный образ во многом состоит из атрибуций, поскольку индивид не может непосредственно наблюдать те образы, которые от него отражены в психике этих людей; все описанные – социальные Я-образы данного индивида. Из этих трех только вторые частично совпадают с теми социальными образами, которые имел в виду Джеймс. Здесь речь идет о ситуативных образах данного индивида в психике присутствующих, в то время как Джеймс, по всей вероятности, имел в виду те устойчивые представления, которые о человеке имеются в психике знающих его людей и групп. Но вполне понятно, что эти устойчивые представления имеют свое начало в ситуативных восприятиях личности человека, которые в психике каждого воспринимающего суммируются и обобщаются, образуя более устойчивые социальные образы человека.

Для понимания динамики человеческой психики следует иметь представление о том, каким образом центральная инстанция Я осуществляет контроль и управление психической деятельностью. Это необходимо также для понимания адаптивных процессов личности, для углубления нашего понимания структурно-функциональных связей внутри системы самосознания личности.

Мы считаем, что в каждой социальной ситуации центр Я личности связывается в основном с одним из устойчивых Я-образов, активизирует его и использует в качестве регулятора ролевого поведения.

Механизм избирательности связи Я с теми или иными подструктурами Я-концепции позволяет понять также сущность раздвоения или «размножения» Я: иногда между устойчивыми Я-образами возникают такие барьеры, что центр Я теряет возможность одновременного гибкого контроля над ними и переходит от одной из них к другой в зависимости от социальной роли и ситуации ее исполнения. В психике могут образоваться различные вытесненные Я-образы, между которыми нет связи или эти связи, если они устанавливаются, односторонни (одно Я знает о другом, но второе не информировано о первом). Это означает, что центральное Я, связываясь с определенным «Я-образом» и активизируя его, тем самым изолируется от другой подсознательной подструктуры Я-концепции, если эти подструктуры изолированы друг от друга. Данный феномен связан с тем, что центр Я может проявлять свою активность только в связи с (и при помощи) одним из устойчивых Я-образов. Других путей для него нет, поскольку оно само является итогом, обобщением всех подструктур своей Я-концепции.

Установление связи типа Я – Я-образ приводит к тому, что в социальных ситуациях актуализируются только такие ситуативные (оперативные и динамичные) Я-образы, которые являются выражениями преимущественно данного устойчивого Я-образа.

Возникает еще один вопрос: почему у лиц, имеющих два Я или синдром множественной личности, происходят переходы от одного Я-образа к другому? Чтобы ответить на данный вопрос, следует тщательно изучить соответствующие клинические факты[323]323
  Меграбян А. А. Деперсонализация. Ереван, 1962; Thigpen C.H., H.Thigpen, H.N. Cleckly, The Three Faces of the Eve. New York, 1957; Gergen K.J. The Concept of Self. New York, 1971; Wylie R.C. The Self-Concept. Vol.1, Lincoln, 1974; Vol.2, Lincoln, 1979.


[Закрыть]. Такой предварительный анализ позволяет утверждать, что переход возникает по следующим правилам: а) резко меняется социальная ситуация и активный Я-образ уже не обеспечивает удовлетворительную адаптацию; б) во сне, на подсознательном уровне, действующая связь между центром Я и одним из устойчивых Я-образов разрушается и, после перехода индивида в бодрствующее состояние, центр Я связывается с другим устойчивым Я-образом (подструктурой самосознания). Возможно, конечно, что существуют и другие причины, однако для их раскрытия нужен дальнейший анализ эмпирического материала с использованием выдвинутых выше идей. Проблеме расщепления личности в настоящей книге мы посвящаем отдельную главу.

Американский социальный психолог Мак-Лэндлес (1967) считает Я-концепцию «…совокупностью ожиданий, а также оценок, относящихся к различным областям поведения, с которыми эти ожидания связаны»[324]324
  Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М., «Прогресс», 1986, с. 46.


[Закрыть].

Подобное утверждение вызывает, по крайней мере, следующие вопросы: 1) Структура Я-концепции описывается как структура социальной установки, состоящей из трех блоков: когнитивного, эмоционального и поведенческого. Если в составе Я-концепции имеются ожидания (экспектации), то куда, в какие подструктуры Я-концепции они входят? Ответа у этого психолога, по-видимому, нет[325]325
  См.: MacCandless B., Children, Behavior and Development. New York: Holt, Rinehart and Winston, 1967.


[Закрыть]. 2) Мы полагаем, что ожидания входят в структуру той социальной роли, при исполнении которой формируется и выражается динамический Я-образ. Роль сочетается с Я-образом (например, роль учителя, лидера какой-либо организации и т. д.). Но ведь роль как таковая не входит в состав Я-концепции!? Поэтому возникает вопрос: не путают ли МакКэндлес и другие эти два образования – роль и Я-образ? К Я предъявляются ожидания лишь в связи с ролями, а не просто так.

Решение этого вопроса, по-видимому, состоит в том, что: 1) ожидания действительно являются структурными элементами Я-концепции; 2) они входят в состав «социальных Я» личности, которые мы подразделили на два типа: а) ролевые Я-концепции; б) представления других (значимых) лиц о данной личности; в) ожидания входят также в состав тех представлений, которые имеются у личности о том, как ее воспринимают другие. Это отражения в психике личности социальных Я-концепций второго типа и, по-видимому, также должны считаться социальными Я-образами (второго порядка). Они содержат отражения ожиданий, которые тоже являются ожиданиями, предъявляемыми данной личностью к другим значимым для себя людям. «Ты должен уважать меня, я же твой отец», – может сказать отец непокорному сыну. Смысл подобных высказываний таков: «Я жду, что ты проявишь уважение ко мне». Подобные социально-психологические процессы возникают между руководителем и подчиненным, вообще во всех более или менее длительных социальных, но прежде всего – в ролевых отношениях.