Текст книги "Как стать королевой"

11

Когда Ив и Анри вышли из торгового центра, она с облегчением скинула его руку с плеча. Его ладонь была холодна как лед, и пока они спускались на первый этаж, лопатка Ив онемела. Он этого даже не заметил, так был занят выведыванием у Ив подробностей ее разговора с Джерардом.

– Тебе не кажется, что он что-то скрывает? – спросила Ив, когда любопытство Анри было наконец удовлетворено.

– Джер – самый надежный и честный человек из всех, кого я знаю, – просто ответил Анри. – Если он что-то скрывает, значит, у него есть на то причины.

Ив хотела было посмеяться над наивностью Анри, но не смогла. В конце концов, что она может противопоставить его словам? Необъяснимую неприязнь к человеку, которого она знает без году неделю?

Анри говорил и говорил, но Ив даже не трудилась отвечать. Все ее мысли были заняты Джерардом. Она очнулась, лишь когда уловила что-то вроде «с Биргид я уже все обговорил».

– Что ты обговорил? – встрепенулась Ив.

– Насчет нашей свадьбы, – жизнерадостно улыбнулся Анри. – Я сегодня утром все рассказал и ей, и Джеру. Ты не против?

– Не знаю, – вздохнула Ив. – Все так быстро происходит. Тебе не кажется, что мы спешим?

– А зачем тянуть? – удивился Анри. – Биргид очень обрадовалась. Говорит, что рада за меня. Ты вчера ей очень понравилась.

Ив вспомнила, что она сама подумала о Биргид вчера, и устыдилась.

– Я вас сейчас познакомлю, – продолжал Анри, – если она никуда не убежала. А сам поговорю с мамой.

– Уже? – обмерла Ив, представив себе реакцию строгой королевы на откровения сына.

– Надо успеть, пока мама не начала рассылать приглашения на нашу с Биргид свадьбу, – рассмеялся Анри. – Не волнуйся, Ив. Я все в момент улажу.

Биргид оказалась милой девушкой. После секундной неловкости, когда они не знали, о чем говорить, Биргид принялась расспрашивать Ив о Нью-Йорке. Она планировала провести там медовый месяц со своим Жоржем – странный выбор, по мнению Ив. На что Биргид ответила, что сыта Европой по горло, а в южные страны ей нельзя из-за сильной аллергии на солнце.

– У меня прыщи во все тело бывает, – поведала она с детской непосредственностью, чем немедленно расположила к себе Ив.

Уж кто-кто, а Биргид точно не была ей соперницей. Теперь Ив видела, что Анри прав, и Биргид точно не будет чинить им препятствий.

Но не успела Ив спросить себя, почему это так мало ее радует, как препятствия взяли и возникли. Двери комнаты распахнулись, и по тому, как створки с грохотом врезались в стену, Ив поняла, что пожаловали неприятности.

– Добрый день, юные леди.

В дверях стояла королева Элеонор. Ее пиджак не был застегнут на одну пуговицу, а из идеального каре выбилась пара прядей, что само по себе означало катастрофу.

Брови королевы ее были нахмурены. Глаза метали молнии. За спиной Элеонор маячил расстроенный Анри, и было ясно, что из его самонадеянного «я в момент все улажу», ничего не получилось.

– Биргид, – сказала королева холодно, – мне нужно с тобой поговорить.

Биргид шагнула к Ив.

– Не оставлять меня, – прошептала она. – Пожалуйста.

Ив взяла ее за руку и легонько сжала пальцы, но королеве было не до сентиментальных девичьих глупостей.

– Моя дорогая мисс Карпентэр.

Она так посмотрела на Ив, что ей немедленно захотелось провалиться сквозь землю.

– Поднимитесь к себе, пожалуйста. С вами мы поговорим позже.

Ив считала себя современной девушкой и как все современные девушки думала, что может постоять за себя. Но одного взгляда королевы Элеонор было достаточно, чтобы современная девушка в душе Ив нацепила чепчик и рюши и смиренно прошептала.

– Да, ваше величество.

Ив шла к себе в комнату, и сотни смелых остроумных ответов приходили ей в голову, от «я остаюсь и готова услышать все, что вы скажете Анри и Биргид» до «не переживайте, ваше величество, ваш сын мне не нужен, и я сегодня же уезжаю домой». Она рассмеялась, представив реакцию королевы. Какой неожиданный поворот, не правда ли, ваше величество?

И разумный, вздохнула Ив, открывая дверь своей комнаты. Одно дело мечтать о короне, и совсем другое – выходить замуж за конкретного, милого, но абсолютно нелюбимого человека, чтобы эту корону заполучить!

– Кажется, все зашло слишком далеко, – сказала Ив, закрывая за собой дверь. – Может, пора остановиться?

– Ни за что, – ответил из стенного шкафа приятный мужской голос, и Ив, несмотря на свою современность и прагматизм, заверещала во все горло.

– Ради Бога, Ив, это всего лишь я!

Из шкафа выглянуло смущенное лицо с остроконечной бородкой.

– Сейчас на ваш крик сюда прибегут все.

– Что вы здесь делаете, ваше величество? – пролепетала Ив на грани обморока.

– Прошу вас, зовите меня просто Гильермом, – произнес король, вылезая из шкафа.

Шелковый халат Ив зацепился за рукав его клетчатого пуловера, и Гильерм безуспешно пытался отцепить его. Ив сдавленно хихикнула. Это не королевская резиденция, а цирк абсурда какой-то. В то время как принц отстаивает свое право жениться по велению сердца, в комнате его невесты прячется его отец.

– Что вы здесь делаете Гильерм? – повторила Ив, усаживаясь в кресло.

– Прячусь, – просто ответил король и, подойдя к двери, запер ее.

– Эй, – возмутилась Ив. – Это еще что такое?

– Вы же не хотите, чтобы меня тут застукали? – усмехнулся король. – Я тоже не хочу. Ваше пребывание в Моралии, моя прекрасная американка, породило немало ядовитых сплетен.

Ив дернула плечиком.

– Я тут не причем. Вы все…

Она запнулась. Слова «как с ума посходили» явно не подходили для разговора с коронованной особой.

– Очень странно себя ведете.

– У любой странности есть свои причины, – улыбнулся Гильерм и встал у окна.

– Вас могут увидеть, – сказала Ив.

– Пускай.

– Разве вы не прячетесь?

Стук в дверь не дал королю возможности ответить.

– Мадемуазель Карпентэр, вы здесь?

Ив вскочила с кресла. Королева Элеонор!

Его величество побелел как мел и заозирался по сторонам. Ив пришлось помочь ему сориентироваться: она схватила Гильерма за плечи и впихнула обратно в шкаф.

Чем объяснять королеве, что они с ее супругом делают в комнате при запертых дверях, лучше ничего не объяснять.

– Простите, ваше величество, – сказала Ив, открывая дверь. – Я была в ванной и не слышала…

Ив осеклась. Пятнадцать минут назад королева Элеонора выглядела как европейский вариант разгневанной Геры[26]26
  Гера – в древнегреческой мифологии супруга Зевса, покровительница брака.


[Закрыть]. Сейчас перед Ив стояла немолодая уставшая женщина с заплаканными глазами.

– Что-то случилось, ваше величество?

– Я могу войти, мисс Карпентэр?

Ив кивнула и пошире распахнула дверь.

– Вы очень милая девушка, Ив, но поймите меня правильно. Я мать и забочусь, в первую очередь, о благополучии своего ребенка.

Элеонор сидела как раз там, где пять минут назад стоял ее муж, и Ив спросила себя, стала бы Элеонора так переживать из-за совершеннолетнего сына, если бы знала, где сейчас находиться ее муж.

– Анри очень упрямый мальчик. Если он что-то вобьет себе в голову, разубедить его невозможно. – Королева вздохнула. – Но я надеюсь на ваше благоразумие, моя дорогая. Анри умеет впутывать посторонних людей в свои авантюры. Его цель я понимаю прекрасно. Но что нужно вам?

Ив растерялась. «Всегда мечтала стать королевой» – Элеонор вряд ли понравится правда.

– Я… люблю вашего сына, – произнесла Ив, слегка замявшись.

Элеонор на миг застыла с полуоткрытым ртом, а потом, к смущению Ив, расхохоталась.

– Л-любите? Девочка моя, неужели вы не понимаете, что он вас просто использует?

Элеонор положила руку на туалетный столик, который стоял рядом, и вдруг поднялась, сжимая двумя пальцами какой-то предмет.

– Что это такое? – спросила она грозно.

Ив онемела. Предметом оказалось пенсне на тонкой золотой цепочке. Элегантная малополезная вещица, которую все привыкли видеть на носу его величества короля Гильерма Пятого.

– Я… я не знаю, – забормотала Ив, проклиная всех королей и королев на свете, а заодно и принцев.

– Он… он… он… – лицо королевы пошло некрасивыми пятнами. – Здесь? С вами? О боже!

Ив вскочила.

– Нет! Ваше величество, вы все не так понимаете!

Но королева не слушала: она металась по комнате, заглядывая во все шкафы, раздвигая занавески. Она заглянула под кровать, забежала в ванную…

Рано или поздно это должно было случиться. Элеонор добралась до шкафа, и вытащила оттуда Гильерма, к которому вновь прицепился злополучный халат Ив.

– Добрый вечер, Элли, – сказал он с обезоруживающей улыбкой.

Королева завизжала.

Ив закрыла глаза и упала на кровать. Пусть разбираются, как хотят. Она в этом фарсе не участвует.

Однако оказалось, что Ив в этом фарсе главное действующее лицо.

– Боже, я и подумать о таком не могла! – причитала королева. – С кем угодно, но только не с этой американской швалью!

– Позвольте…

Ив села на кровати.

– Элли, дорогая, только не горячись – Гильерм попробовал положить руки на плечи жены, но был безжалостно отогнан. – Разреши мне все объяснить.

– Где ты ее подцепил? В прошлом году в Бостоне? Или позапрошлом в Майами?

– Элли, дорогая…

– Нигде он меня не цеплял! – возмутилась Ив с кровати, но вставать не стала.

Элеонор казалось достаточно взбешенной, чтобы наброситься с кулаками, и Ив предпочла выяснять отношения на безопасном расстоянии.

– Я сам все объясню, Ив, – торопливо проговорил Гильерм. – Элли, дорогая, я давно хотел с тобой поговорить. Очень неприятно, что ты узнала об этом… так.

– Значит, все-таки Майами, – всхлипнула Элеонора. – Ты два года обманывал меня. А как же наши клятвы? Помнишь, что ты обещал у алтаря?

– Любовь сильнее клятв.

– Боже. – Королева снова всхлипнула. – А я то, дура, на Грету одно время думала. Я так перед ней виновата… Но ты оказался еще глупее, Гильерм. Ты хоть знаешь, откуда она, кто ее родители?

– Для любви это совершенно неважно, – вздохнул король с пафосом.

Тут Ив поняла, что на безопасном расстоянии отсидеться не получится.

– Ваше величество, вы бредите, – твердо сказала она, слезая с кровати. – Какая еще любовь?

– Молчи! – вспылила королева. – Могла бы сразу мне рассказать, а не морочить голову насчет Анри! Лицемерная интриганка!

– А что такое с Анри? – нахмурился король.

Сейчас начнется, подумала Ив.

– Ты разве не знаешь? – ядовито усмехнулась Элеонор. – Твоя драгоценная подружка собралась замуж за нашего сына. Он уже разорвал помолвку с Биргид.

Несмотря на серьезность ситуации, Ив расхохоталась, увидев растерянное лицо Гильерма. Так тебе и надо, старый врун.

– А вы, мисс Карпентэр, – скривилась королева, – как вам не стыдно. И отцу решили угодить, и сыну. Неужели вы думали, что ваше двуличие не разоблачат?

– Элли, я бы попросил тебя…

– Замолчи!

Королева махнула рукой. Ив съежилась в страхе. Гильерм тоже.

– Ты старый идиот! Ты думаешь, эта юная красотка будет с тобой счастлива? И года не пройдет, как она найдет себе дружка помоложе и покрасивее, кого-нибудь вроде… Рэндольф? Что ты тут делаешь?

Ив обернулась. Рэндольф открыл дверь и заглядывал в комнату.

– Услышал крики, Элеонор. Решил, что может понадобиться моя помощь. Ив… – Он склонил голову.

Ив и не думала, что когда-нибудь обрадуется Рэндольфу, но она именно обрадовалась.

Наверняка снова пробрался в ее комнату, чтобы шпионить, но какая разница? Главное, что он появился вовремя и спасет ее от разъяренной ревнивицы.

– Бог мой, Рэндольф, неужели и ты тоже? – засмеялась королева, и Ив поняла, что рано обрадовалась. – От тебя я такого совсем не ожидала.

– Что тоже, Элеонор?

– Увиваешься за этой…

Тон королевы явно говорил о том, что грубого словца она не испугается.

– Элли, – кашлянул Гильерм.

– У вас все в порядке? – спросил Рэндольф.

Его лицо было непроницаемо, однако Ив уловила довольную усмешку в уголках рта. У нее неприятно засосало под ложечкой. Неужели он и здесь приложил руку?

– Элеонор, тебе нужно успокоиться, – вкрадчиво сказал Рэндольф. – Не говори сейчас того, о чем в будущем можешь пожалеть.

– Верно, – закивал Гильерм.

– Не защищай его! – вспыхнула королева. – Все вы одинаковые. Дуреете из-за любой хорошенькой мордашки. Даже если за ней ничего не стоит.

Презрительный взгляд в сторону Ив стал той пресловутой соломинкой, которая превратила верблюда в инвалида[27]27
  Намек на поговорку «соломинка, которая сломала спину верблюда», в русском варианта «последняя капля, переполнившая чашу терпения».


[Закрыть]. До сих пор Ив старалась держать себя в руках и соблюдать хоть какую-то видимость приличий. Но сколько можно оскорблять человека ни за что?

– Послушайте меня, ваше величество! – громко сказала Ив, призвав на помощь хлесткий бруклинский акцент. – Не знаю, что ваш муж делал в моем шкафу, но я тут не при чем! На мой счет можете не волноваться. Нигде он меня не цеплял. Если они изменяет вам, то не…

Но Ив не суждено был восстановить справедливость. Вопреки логике и надеждам Ив на то, что это ужасное недоразумение разрешится, если она все объяснит, Гильерм подскочил к ней с проворством пылкого юноши, схватил за руку и горячо зашептал.

– Прошу тебя, хватит притворства. Сейчас самый подходящий момент сказать Элеонор всю правду. Мы должны быть честными…

Он сошел с ума, подумала Ив в ужасе. Но сумасшествия в глазах Гильерма не было, а была мольба, немая и страстная. Он словно просил ее не выдавать его.

– Отлично! – Ив высвободила руку из цепкой хватки короля. – Пусть будет правда. Какая вам угодно правда. Но без моего участия.

Ив забежала в ванную, заперлась на задвижку и включила воду, чтобы не слышать криков. Пусть разбираются без нее. Гильерм ведет странную игру. Рэндольф что-то замышляет. А еще Анри…

Ив всхлипнула. С нее хватит. Если бы она знала, что на пути к короне столько интриг, она бы приняла предложение сына булочника Джаспера Зевенса, который сватался к ней в шестнадцать лет и обещал всю жизнь кормить ее воздушной сдобой!

12

Через три часа Милли вернулась из магазина и вытащила Ив из ванной комнаты. Как обычно в последнее время Милли была не в настроении. Несмотря на новые часики с жемчугом, вечернее платье от Valentino и три пары туфель от Manolo Blahnik, брови Милли были нахмурены, а губы скукожены недовольной гузкой.

– Что ты тут делаешь? – спросила Милли. – Посмотри, что Джерард мне купил.

Но у Ив не было сил восхищаться покупками Милли, тем более покупками, сделанными на деньги Джерарда. Она вкратце рассказала подруге о том, что произошло сегодня. К удивлению Ив, Милли буквально повторила слова королевы:

– Они все прямо с ума от тебя посходили. Интересно, почему?

И, скинув босоножки, Милли стала примерять первую пару, ярко-оранжевую, с изумрудными ремешками.

Ив твердо знала, что прежняя Милли сразу бы приняла ее сторону. Они бы хорошенько поругали Элеонору, поахали бы над вероломством Рэндольфа, посмеялись бы над халатом, прилипшим к рукаву короля. Но эта Милли, вышагивающая по комнате на высоченных каблуках, хвастающаяся новыми часами, сумками, платьями, была Ив незнакома.

– Знаешь, ты мне гораздо больше нравилась, когда только мечтала о миллионере, – сказала Ив с грустью. – Деньги Джерарда плохо на тебя влияют.

Плюх. Нога Милли подвернулась, и она шлепнулась на ковер.

– Ты мне тоже больше нравилась, когда мечтала только о своем короле! – выпалила Милли. – Но тебе мало короля и принца, да? Тебе еще и миллионера подавай?

– Ты ревнуешь меня к Джерарду?

Ив попыталась засмеяться, но почему-то у нее ничего не вышло.

– Нет, не ревную. Потому что знаю, что ему нет до тебя никакого дела. – Милли сузила глаза. – Меня бесит, что ты нагло за ним бегаешь.

– Я не бегаю за ним! – отчеканила Ив.

Она чувствовала, что безумно устала. Еще одну ревнивую даму она не вы несет.

– Не понимаю, как я могу бегать за Джерардом, если ты проводишь с ним все время. Покупаешь все эти вещи… – Ив замялась. – Гуляешь с ним, спишь с ним.

Лицо Милли исказилось.

– Я гуляю с его кредиткой, а не с ним! Он все время занят. И учти, Ив… – Она посмотрела на подругу с плохо скрытой яростью. – Если я узнаю, что он занят тобой, тебе не поздоровится!

Вечером за ужином не было видно никого из королевской семьи. Пробежал Джерард, схватив самую большую булочку и пробормотав что-то о срочных делах. Десять минут пил кофе Рэндольф, слушая бессвязный рассказ Биргид о том, как она провела день. Угрюмой букой сидела Милли и поедала вкуснейшего заливного угря с таким видом, будто это гамбургер с протухшим латуком из бруклинской забегаловки.

У Ив совершенно не было аппетита, но она заставляла себя сидеть в столовой со всеми. Ей не терпелось узнать последние новости, да и оставаться в одиночестве своей комнаты Ив было страшно. Не ровен час пожалует очередная оскорбленная дама, у которой она якобы отбила мужчину.

Неожиданное появление Греты немного разрядило напряженную атмосферу. Непосредственная баронесса бросилась к девушкам с поцелуями и восторгами от удачной поездки.

Какое счастье, что хоть кто-то в этом доме не замешан в темных делишках, думала Ив, любуясь круглым личиком Греты. Швейцарка трещала без остановки и за пять минут успела выложить все о дядином имении, живописных швейцарских пастбищах и счастливом стечении обстоятельств, которое позволило ей оформить наследство без лишней бумажной волокиты.

– Теперь вы состоятельная женщина, Грета, – сказал Рэндольф. – Поздравляю. Осталось подыскать хорошего мужа и…

Рэндольф заполнил паузу улыбкой, Грета – румянцем во всю щеку.

– Правда, Грета, давайте выдадим вас замуж, – оживилась Милли. – Может, сыграете свадьбу одновременно с нашей Ив. Будет весело.

– Как? Ив собралась замуж? – Добродушная физиономия Греты лучилась радостью. – И кто наш счастливчик? Хотя, если сказать по правде, я догадываюсь.

Смех забулькал в груди Греты. Ив немедленно захотелось сунуть ей в рот пирожное, чтобы остановить и смех, и дальнейшие рассуждения о ее свадьбе.

– Кто он, по-вашему?

Милли подсела ближе к Грете

– Я не уверена, что могу говорить об этом прямо, – кокетливо произнесла Грета.

– Можете сказать мне на ухо.

– Давайте не будем, – начала Ив, но Милли уже подставила Грете ухо, и та, глянув на Ив с лукавой улыбкой, что-то прошептала.

Против воли Ив была заинтригована. Неужели эта швейцарская фермерша что-то заметила? Грета не производила впечатление проницательной женщины, в отличие от той же королевы, и раз уж для Элеонор их отношения с Анри стали откровением, как могла Грета о них догадаться?

– Что за чушь! – фыркнула Милли. – В жизни не слышала большей глупости!

– Поверьте моему опыту, милочка, – заквохтала Грета. – Я в таких делах разбираюсь.

– Мы все умираем от любопытства, – усмехнулся Рэндольф. – Кого вы имеете в виду, Грета?

– Грета передышала свежем воздухом, – процедила Милли. – И я советую ей не делиться своими бреднями с нормальными людьми.

Это была откровенная грубость. Бедняжка Грета растерянно захлопала ресницами.

– Перестань! – нахмурилась Ив. – Если у тебя плохое настроение, не надо…

– А вы пробовали этот восхитительный бланманже? – громко спросила Биргид.

Милли прыснула, Ив улыбнулась, и даже из глаз Греты исчезли слезы. Трудно было вообразить себе более нелепую попытку разрядить обстановку.

Или более успешную.

Биргид тоже заулыбалась.

– Я хотеть сказать, что к чему шептать на ухо, когда все знают, что Ив и Анри… вместе… как это сказать.

Ив мысленно застонала. Кажется, сегодня абсолютно все считают своим долгом пройтись по ее личной жизни. Более того, каждый считает себя экспертом в этом вопросе.

– Ив и Анри? – пролепетала Грета. – Но как это может быть?

– Очень просто, – засмеялась Биргид. – Вы думать, что я и Анри, но я…

– Биргид, бланманже и правда очень вкусное, – непринужденно сказала Ив. – Советую всем попробовать.

Грета переводила глаза с нее на рассерженную Милли и, кажется, догадывалась, что сморозила страшную глупость. Ив ужасно злилась на нее, что не мешало ей умирать от любопытства. Чье имя все-таки назвала болтливая баронесса, раз Милли так взбесилась?

Перед сном Ив заглянула в комнату Милли.

– Ты не спишь?

Приглушенные рыдания ясно сказали, что не спит.

Ив подошла к кровати и отдернула полог. Милли лежала ничком на покрывале. Плечи ее тряслись.

– Милая, что с тобой?

Ив села рядом и осторожно взяла Милли за руку.

– Давай поговорим.

– Не хочу.

– Милли, пожалуйста! Мы сто лет с тобой дружим. Что случилось?

– Хочешь знать, что случилось? – Милли села, откинув волосы с заплаканного лица. – Угадай, что мне сегодня сказала эта старая курица?

– Понятия не имею.

– Что вы с Джерардом любите друг друга.

– Что??? – Ив почувствовала, как у нее запылали уши. – Господи, Милли, ты плачешь из-за этого? Грета сболтнула, не подумав. Откуда она…

– Могла узнать про тебя и Джерарда? – усмехнулась Милли.

– Могла вообще что-нибудь узнать! – воскликнула Ив. – Не будь ребенком. Грета наивна и… глупа.

– В этих делах ум не требуется! А наблюдательности Грете хватает.

– Это просто глупые сплетни…

– Сплетни? – возмутилась Милли. – Думаешь, мне приятно слушать сплетни о том, что Джерард в тебя влюблен?

Помириться им так и не удалось. Как Ив ни пыталась убедить Милли, что у Греты просто разыгралось воображение, у нее ничего не получилось. Милли злилась и обвиняла Ив в том, что она вздумала похитить единственного миллионера, который обратил на нее внимание. Может быть, Ив старалась недостаточно. Услышав от Милли в пятый раз и «она сказала, что его чувства видны издалека», Ив вдруг почувствовала, что слова Греты ее не злят. Совсем наоборот. Ей, конечно, нет до Джерарда никакого дела, и пусть Милли будет с ним счастлива, но нелепое предположение розовощекой Греты все же грело душу.

Засыпала Ив с твердым намерением поговорить завтра с болтливой швейцаркой. Пусть объяснит, с какой это стати она выдумала бред насчет нее и Джерарда.

Ив знала, что выслушает Грету с удовольствием.