Текст книги "Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России"

Реформа шла среди глухой и упорной внутренней борьбы, не раз шумно прорывавшейся: четыре страшных мятежа и четыре заговора – все выступали против нововведений, строились во имя старины, её понятий и предрассудков. Отсюда враждебное отношение Петра к отечественной старине, к народному быту.

Петр шел против ветра и собственным ускоренным движением усиливал встречное сопротивление. С летами, пережив беспорядочную молодость, он безотчетно и безраздельно проникся мыслью о народном благе, как никто из наших царей, и направил на это всю несокрушимую энергию своей могучей природы. Надеясь восполнить наличных средств творчеством власти, преобразователь стремился сделать больше возможного, а исполнители, запуганные и неповоротливые, теряли способность делать и посильное, и как Петр в своем преобразовательном разбеге не умел щадить людские силы, так люди в своем сомкнутом, стоячем отпоре не хотели ценить его усилий.

Реформа сама по себе вышла из насущных нужд государства и народа, инстинктивно почувствованных властным человеком с чутким умом и сильным характером, талантами, дружно совместившимися в одной из тех исключительно счастливо сложенных натур, какие по неизведанным еще причинам от времени до времени появляются в человечестве. С этими свойствами, согретыми чувством долга и решимостью «живота своего не жалеть для Отечества», Петр стал во главе народа, из всех европейских народов наименее удачно поставленного исторически. Этот народ нашел в себе силы построить к концу XVI века большое государство, одно из самых больших в Европе, но в XVII веке стал чувствовать недостаток материальных и духовных средств поддержать свою восьмивековую постройку. Реформа, скромная и ограниченная по своему первоначальному замыслу, направленная к перестройке военных сил и расширению финансовых средств государства, постепенно превратилась в упорную внутреннюю борьбу, взбаламутила всю застоявшуюся плесень русской жизни, взволновала все классы общества. Начатая и веденная верховной властью, привычной руководительницей народа, она усвоила характер и приемы насильственного переворота, своего рода революции.

Реформа Петра была борьбой деспотизма с народом, с его косностью. Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения и рабства – это политическая квадратура круга, загадка, разрешавшаяся у нас со времени Петра два века и доселе неразрешенная. Вера в чудодейственную силу образования, которой был проникнут Петр, его благоговейный культ науки насильственно зажег в рабьих умах искру просвещения, постепенно разгоравшуюся в осмысленное стремление к правде, к свободе. Самовластие само по себе противно как политический принцип. Его никогда не признает гражданская совесть. Но можно мириться с лицом, в котором эта противоестественная сила соединяется с самопожертвованием, когда самовластец, не жалея себя, идет напролом во имя общего блага, рискуя разбиться о неодолимые препятствия и даже о собственное дело. Так мирятся с бурной весенней грозой, которая, ломая вековые деревья, освежает воздух и своим ливнем помогает всходам нового посева.

Очевидцы, свои и чужие, описывают проявления скорби, даже ужаса, вызванные вестью о смерти Петра.

В Москве по всем церквям за панихидой «такой учинился вой, крик, вопль слезный, что нельзя женщинам больше того выть и горестно плакать, и воистину такого ужаса народного от рождения моего я николи не видал и не слыхал». Непритворную скорбь иноземцы заметили в войске и во всем народе. «Все почувствовали, что упала сильная рука, поневоле зашевелился тревожный вопрос: что-то будет дальше?»

Об историческом значении петровских преобразований писал в начале XX века выдающийся российский историк С. Платонов:

«Дворянство при Петре не достигло еще права владения людьми как сословной привилегии, а владело крестьянским трудом лишь на том основании, что нуждалось в обеспечении за свою службу. Крестьяне не потеряли прав гражданской личности и не считались еще полными крепостными. Жизнь закрепощала их все более, но, мы видели, началось это еще до Петра, а окончилось уже после него.

На русское общество реформы Петра, решительные и широкие, произвели страшное впечатление после осторожной и медлительной политики московского правительства. В обществе не было того сознания исторической традиции, какое жило в гениальном Петре. Близорукие московские люди объясняли себе и внешние предприятия, и внутренние нововведения государя его личными капризами, взглядами и привычками и выносили убеждение, что Петр безжалостно рушил их старину. Общественная мысль еще не возвышалась до сознания основных начал русской государственной и общественной жизни и обсуждала только отдельные факты.

Петр не улучшал старину, а гнал ее и принудительно заменял новыми порядками. Принужденный бороться за свою власть и самостоятельность при начале правления, Петр сохранил боевые приемы навсегда. Встреченный открытой враждой сначала, чувствуя и потом скрытое противодействие себе в обществе, Петр все время боролся за то, во что верил и что считал полезным».

Активное развитие и расширение своего влияния – именно этот принцип лежит в основе благополучного существования государств в истории человечества. Более трех тысяч лет правители и государи в борьбе за верховную власть защищали свои владения от захвата, дрались с конкурентами, заключали союзы с соседними странами, расширяли и объединяли свои земли. Свои действия они прикрывали своими правами государей и силой законов. Они были хорошие, или плохие, выполнялись или не соблюдались, но без них в стране воцарялись анархия и хаос.

Формы правления в государстве за весь период существования человечества не были разнообразными – абсолютная и конституционная монархия, аристократическая, буржуазная, демократическая республика. «Государство создается не только для того, чтобы жить, но и для того чтобы жить счастливо», – считал древнегреческий мыслитель Аристотель, знаменитый учитель Александра Македонского. Через тысячелетия ему ответил русский философ Н.Бердяев:

«Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад». Все выдающиеся мыслители человечества пытались создать модель идеального государства. Идеальные модели создавались, идеальные государства – нет.

Теоретик государственной власти Н.Макиавелли писал: «Знать желает подчинять и угнетать народ, народ не желает находиться в подчинении и угнетении. Это столкновение разрешается двояко: либо единовластием, либо свободой». Через сто лет после Н.Макиавелли гений абсолютизма герцог де Ришелье написал в «Политическом завещании»: «Самое сильное государство в мире не может похвалиться, что находится в надежном покое, если оно не в состоянии защитить себя во всякое время от внезапного нашествия и нападения».

Государства всегда стремились к расширению своего влияния через увеличение своей территории – Древний Рим и Персия, Оттоманская Порта и страны Европы, империи Александра Македонского, Чигизхана и Тамерлана, Соединенные Штаты Америки и Российская империя. Увеличение влияния сопровождалось войнами, созданием колоний, развитием экономики, идеологии и культуры. В результате – рос потенциал государства, которое доминировало в регионе или на планете. Полученные средства и ресурсы – ничьи или чужие – составляли мощь государства. Доминирование – с помощью военной силы, сильной экономики, эффективной идеологии и развитой культуры – один из важнейших законов государственного существования и в XVIII, и в XXI веке. Мировой гармонии нет, есть иерархия государств в зависимости от степени влияния, доминирования. И в начале Третьего тысячелетия залогом процветания государства является сильная национальная экономика и активная внешнеэкономическая политика, сопровождаемая мощным идеологическим прикрытием и всемерным развитием культуры.

Политическим центром Россия – Русь первый раз стала в IX веке, создав одну из крупнейших держав Средневековья. Прерванное татаро-монгольским нашествием развитие России было продолжено при московском князе Иване Калите. С XIV по XVII века в состав России, благодаря деятельности Ивана III Грозного, вошли Поволжье, Дикое Поле и Сибирь. Именно к России, как к центру силы обратились казаки Богдана Хмельницкого, с просьбой принять их «под высокую руку» Московского царя.

Развитию России как политического и экономического центра сильнейший импульс дал Петр Великий – своими многосторонними преобразованиями и активной внешнеполитической деятельностью. Импульсов силы, данных Российской империи грандиозной деятельностью Петра Великого хватило до начала XX века. Его идеи и методы создания великого государства востребованы и в России Третьего тысячелетия.

Державный потенциал России, как экономического, политического, идеологического, культурного центра силы современного мира огромен. Для успешного существования этот центр должен иметь богатую казну – мощную финансовую систему, сильную мобильную армию, богатую развивающуюся культуру и активную внешнеэкономическую политику, поддержанную четкой идеологической позицией.

Реализация державного потенциала России XXI века – задача, сравнимая с деяниями Петра Великого. Первый император хорошо знал и представлял, какое государство и с каким запасом прочности он создал. В 1724 год на дороге Петербург-Петергоф Петр сажал желуди. Разогнувшись, он заметил кривой насмешливый взгляд иностранного дипломата. «Думаешь, зачем сажать, если не доживешь», – сказал ему Преобразователь. Петр Великий объяснил дипломату, что такое польза государства и во имя чего должен неустанно трудиться правитель.

Часть V. Санкт-Петербург и его роль в преобразованиях Петра Великого

За полтысячелетия до появления Санкт-Петербурга на берегах Невы первый летописец Земли Русской монах Нестор писал в «Повести временных лет»: «И втечет в озеро великое Нево и того озера внидеть устье в море Варяжское, и по тому морю идти до Рима, а от Рима ко Царюгороду», называя две великих столицы мира – Рим и Константинополь. Славянские племена начали селиться на побережье Финского залива в V–VII веках. В «Повести временных лет» Ладожское озеро – озеро Нево – считалось лежащим в русской земле. Древними жителями края наряду с ильменскими славянами были малочисленные финно-угорские племена: ижора, чудь, корела, водь, весь. В конце VII века кривичи построили там крепость – Ладогу.

С IX века по Неве, Ладожскому озеру, Волхову проходил Великий торговый путь «из варяг в греки», путь между Балтийским-Варяжским и Черным-Русским морями. Он соединял города Древней Руси с Поморьем, Швецией, Данией, Готландом, немецкими княжествами и городами. На острове Котлин уже тогда были селения русских рыбаков и лоцманов.

Приневские земли на местных языках назывались Inkerinmaa – земля Инкери – территория вдоль реки Ижоры, на финском – Inkerejri. Древние славяне так и называли этот край – Ижорская земля. По преданию название Ingermanland – «земля людей Ингигерд» – появилось в XI веке – шведская принцесса Ингигерда, вышедшая замуж за Ярослава Мудрого, получила этот край в качестве свадебного подарка от своего жениха. Шведы, присоединившие эти территории после русской Смуты начала XVII века, назвали их Ингерманландией, очевидно забыв или не зная историю жизни своей принцессы – русской государыни.

С XI века Ижорская земля и Карелия, Ингрия, Ингерманландия входили в состав Водской пятины Великого Новгорода, и составляли Спасский погост – по имени села Спасского. Именно на земле этого села был позднее построен Смольный институт Санкт-Петербурга. Ингрия была покрыта непроходимыми лесами и болотами. Местные жители занимались охотой и рыбной ловлей, других занятий не было.

Шведы неоднократно пытались захватить Ижорскую землю. В 1142 году в Финском заливе произошел морской бой между шведами и русскими. В 1164 году шведское войско пыталось взять Ладогу, но было разбито и отброшено новгородцами.

В 124о году, когда русские земли были разгромлены монголо-татарами хана Батыя, большой шведский флот вошел в Неву. 15 июля 1240 года недалеко от устья Ижоры тысячная кованная дружина Александра Невского уничтожила пятитысячный шведский отряд – шведы пришли на ста судах, каждое из которых брало по пятьдесят воинов со снаряжением. Новгородские бояре войск Александру Невскому не дали, к нему присоединились только добровольцы.

5 апреля 1242 года победа Александра Ярославича в Ледовом побоище на Чудском озере на долгое время закрыла русские земли от рвавшихся на них крестоносцев.

В 1293 году на корельской земле шведы построили могучую крепость – Выборг. Весной 1295 года у впадении реки Вуоксы в Ладожское озеро шведами была построена еще одна крепость – Кексгольм. Новгородцы взяли крепость и разрушили её. В 1300 году большой шведский флот вошел в Неву и шведы высадились в устье Охты. На мысе была выстроена большая восьмибашенная каменная крепость. Назвавшаяся неприступной крепость, построенная присланным римским папой зодчим – итальянцем, получила название Ландскрона. Через год новгородцы в кровопролитных боях взяли Ландскрону и разрушили её, оставив за собой выход в Балтийское море.

В 1322 году московский князь Юрий Данилович пытался взять Выборг, но неудачно. На следующий год на месте, где река Нева вытекает из Ладоги, русские построили крепость Орешек. По Ореховскому договору 1323 года между московским князем Юрием Даниловичем и шведским королем Магнусом Эриксоном русско-шведская граница шла по реке Сестре и сворачивала на север, оставляя в руках русских Корелу, всю восточную часть Корельского перешейка и все побережье Ладожского озера. В 1348 году Магнус нарушил договор и вторгся в пределы русских земель. Шведские корабли вошли в Неву и захватили Орешек. По Водской Пятине разъезжали отряды рыцарей, гробя, сжигая, убивая. «Подошедшие новгородские ратники разбивали и уничтожали эти отряды, а вскоре ладьи новгородцев Волховом вышли в Ладожское озеро и напали на шведские суда, стоящие недалеко от истоков Невы. Учинив разгром шведского флота, новгородцы выбили шведов из Орешка», – писал историк В.Мавродин в середине XX века.

В 1478 году Великий Новгород со всеми окраинами, включая Водскую пятину окончательно вошел в состав Московского княжества Ивана III Грозного. С этого времени Ладожское озеро и Нева служили главным путем, по которому Россия вела заграничную торговлю – с Турку, Колыванью-Таллином, Швецией, Данией, Ригой, Ганзой, Готландом. В 1492 году против Нарвы была выстроена русская крепость Иван-город. В Финском заливе действовала русская морская стража.

В Ливонскую войну шведы в 1582 году захватили все русские крепости в Ижорской земле, оставив России лишь узенькую полоску от Стрельны до Лисьего Носа и устья Невы. В 1595 году по Тявзинскому договору Московское царство вернуло Карелию и Ингрию.

Во время русской Смуты в 1609 году шведы начали интервенцию и вновь завладели Ингрией, построив в устье реки Охты свою крепость Ниеншанц. Взятый ими Орешек был переименован в Нотебург. Столбовский мир 1617 года сделал Швецию полной обладательницей всей Ингрии, лишив Россию выхода к Балтийскому морю.

Опровергая своих будущих историков, шведские завоеватели вели себя «не лучшим образом» – русские и карелы, спасаясь от давления новых властей, лютеранской церкви, новых хозяев – феодалов, массами переселялись в новгородскую, тверскую, московскую области. Шведы заселяли «свою» Ингерманландию финнами из центральной Финляндии.

В ноябре 1702 года войска Петра Первого взяли Нотебург-Орешек, переименовав его в Шлиссельбург. В мае 1703 года был взят и Ниеншанц – камни этой крепости легли в основание «парадиза», который тут же начал строить Петр.

В Приневье ко времени основания Санкт-Петербурга существовало около сорока селений-мыз, в которых жили по нескольку человек, охотников и рыболовов. В их названиях четко звучали искаженные шведами русские имена – Фроловщина, ставшая Wralofsina, Кононова, ставшая Конау (именно там Петр создал Летний сад), Одинцово, ставшее Алитцовой. В Ниенщанце, располагавшемся между Большой Охтой и Невой, находились шведская, немецкая и русская церкви. Русский храм перед осадой шведы сожгли. Великий российский историк С.Соловьев писал:

«Что касается до выбора места для Петербурга, первого русского города при западном море, выбора, за который упрекают Петра, то стоит только взглянуть на тогдашнюю карту Восточной Европы, чтобы понять этот выбор: новый город основан там, где западное море глубже всего входит в великую восточную равнину и наиболее приближается к собственно русской земле, к тогдашним русским владениям.

Что касается неудобств климата и почвы, то нельзя требовать от людей физически сильных, чтоб они предчувствовали немощи более слабых своих потомков».

16(27) мая 1703 года на островке Еннисаари – Заячьем в устье Невы была заложена крепость, получившая название «Санкт-Петербурх» – во имя святого апостола Петра. Название города прочно связалось с именем тридцатилетнего царя. Предание говорит, что когда галеры с русской морской пехотой подошли к острову, который шведские офицеры называли «Веселым» и приезжали туда на пикники, очередные гуляки еле успели унести оттуда ноги, бросив накрытые различной снедью «шведские столы».

В первую очередь на Стрелке будущего Васильевского острова была построена сильная батарея, прикрывшая Еннисаари и домик Петра.

 
«На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И думал Он:
«Отсель грозить мы будем шведу;
Здесь будет город заложен,
Назло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно,
Ногою твердой стать на море.
Сюда, по новым им волнам,
Все флаги в гости будут к нам».
 

Домик Петра, сохранившийся в специальном футляре до нашего времени, состоял из спальни и кабинета. Крепость, заложенная в присутствии Петра, была названа «Санкт-Петербург». Позже это название перешло на город, а крепость стала называться Петропавловской. 29 июня во главе Преображенского и Семеновского полков Петр заложил в строящейся крепости деревянный храм во имя святых апостолов Петра и Павла. План крепости был составлен самим Петром. Только в 1720 году государь впервые поднялся на колокольню Петропавловского собора.

Началась и застройка окрестных невских берегов. Над возведением города, росшего не по дням, а по часам, работали русские солдаты, карелы, олончане, новгородцы, пленные шведы. Петр повелел присылать из внутренней России мастеровых, работавших посменно. После Полтавской битвы указы «Об определении в Санкт-Петербург к городовому строению работников из городов и уездов, из крестьян из бобылей, каменщиков и кирпичников» с инструментами, с хлебным жалованьем и оплатой по полтине в месяц, издавались ежегодно. В 1705 году указом Петра было предписано беглых солдат «бить кнутом и ссылать на каторгу в новопостроенный город в Сакт-Петербург, чтоб и впредь иным таким с службы и из полков бегать было неповадно». Сохранился указ Петра о рабочем дне адмиралтейских рабочих, ставший первым актом российского трудового законодательства:

«Чтоб мастера и подмастерья и плотники ходили на работу на свои дела с марта 25 дня по 15 число сентября в 5 часу пополуночи и работать до 11 часу, а с первого на десять часа отдыхать до 1 часу, а с первого часу быть на работе до 7 часу, а как ударит 7 часов, отдыхать, не отпуская в домы полчаса и с полуосмого часа работать до вечернего с крепости пушечного выстрелу».

Смертность среди строителей была очень высока – болотистая местность, плохое питание и условия жизни, тяжелая работа уносили тысячи жизней. Против цинги тогдашние медики прописывали пиво. В октябре 1705 года по приказу губернатора Петербурга А. Меншикова был построен первый питейный дом – «пиво стоит там обыкновенно в огромных открытых кадках, из которых теснящийся около них народ зачерпывает свою долю деревянным ковшом, а чтобы не проливать ничего даром, выпивает пиво над кадкою, в которую стекает таким образом по бороде то, что не попало в рот». Эпидемии косили работных людей, и власти развернули на строительстве аптечно-фельдшерские пункты. Для постройки кабака надо было выиграть тендер у конкурентов.

«Положив основание Петербургу» Петр в октябре 1703 года на Олонецкой верфи в Лодейном Поле заложил шесть фрегатов и девять шняв. Весной 1704 года Петр возвратился в свой город на фрегате «Штандарт» – первом российском военном судне, выдержавшем бурю на Ладожском озере и вошедшем в Неву – под залпы береговых батарей.

За зиму 1703–1704 года для защиты Петербурга с моря на острове Котлин была построена крепость Кроншлот, в 1723 году ставшая Кронштадтом – Коронным городом. 18 мая 1704 года в присутствии Петра над будущей базой Балтийского флота взвился российский флаг. На сооружение Коронного замка была выбита медаль с текстом: «Кроншлот посреди зимы сооружен Российским государем – Сама Паллада хранит замок ею построенный». За год до этого была выбита медаль на заложение Санкт-Петербурга: «Царь Петр Алексеевич, Создатель Петербурга – верфи и гавани, эти крепкие стены сооружает». Пробразователь оставил приказ коменданту Кроншлота:

«Содержать сию цитадель с Божией помощью, аще случится, хотя до последнего человека».

Первое нападение шведов на Петербург было отбито лично Петром еще летом 1703 года. Второе нападение произошло в июле 1704 года. Первый налет на Кронштадт был отбит огнем бастионных батарей, высадка шведской морской пехоты блокирована гарнизоном крепости – с большими потерями для нападавших. Шведская эскадра ушла в море, высадив десант на поддержку восьмитысясного корпуса генерала Майделя, шедшего брать Петербург. В кровопролитном дневном бою на нынешней Выборгской стороне русские артиллеристы «довольным числом пушек» отбросили шведов. Повторив несколько бесплодных атак на град Петра 9 августа 1704 года генерал посадил остатки войск корпуса на суда и убрался восвояси.

Летом 1704 года Петр прибыл в свой город, впервые назвав его столицей. На валы Петропавловской крепости и бастионы Кронштадта были установлены триста медных и чугунных пушек, в том чисе отбитых у шведов. Тогда же он отменил обычай становится на колени перед монархом – «поклонись и проходи, а то меня отрываешь от дела, да и сам попусту тратишь время». Среди рабочих свирепствовала дизентерия, и аптекарь Леевкенс придумал водку из сосновых шишек. За год было продано 250 ведер по 4 рубля за одно. Петр на свои деньги вызвал «рыбных ловцов» – для улучшения пищи рабочих. Дизентерия утихла.

Несмотря на опасность постоянного нападения население Петербурга росло. Историк Петербурга Н.Федотов писал в начале XX века:

«Финны, эстляндцы, лифляндцы и даже шведы, лишенные в продолжение войны своих жилищ, приходили селиться в новостроящийся город, если не охотно, то по необходимости. Иноземные художники, ремесленники и матросы также являлись сюда целыми семействами, для поиска пропитания. Охотнее всех приезжали в Петербург молочные торговцы, в особенности из Новгорода. Кроме того, татары и калмыки, вызванные из дальних областей для крепостной работы, добровольно оставались в Петербурге».

В середине ноября 1704 года была заложена судостроительная верфь «Адмиралтейский дом». Через десять лет на ней работали более десяти тысяч человек, она стала самым крупным промышленным предприятием новой столицы.

В октябре 1705 года началось строительство Адмиралтейской крепости, прикрывавшей подступы к верфи. 28 апреля 1706 года со станелей Адмиралтейства был спущен на воду первый, восемнадцатипушечный корабль.

Шведские власти до 1709 года и далее не оставляли попыток уничтожить град Петра. В конце января 1705 года тысяча шведов ночью перешли Финский залив, но были отбиты гарнизоном. В середине июня шведы генерала Майделя были отбиты от Петербурга. Они ждали поддержки своего флота, подошедшего к Кронштадту, но не дождались. 22 корабля с 34 пушками начали бомбардировку Коронного замка – им ответили кронштадские бастионы и пушки с галер. Шведская морская пехота попыталась высадится на остров, но была сбита с большими потерями, достигшими трехсот человек. Кронштадт обстреливали почти из четырехсот пушек и российский вице-адмирал К. Крюйс, созвав офицеров, передал им приказ: «Надо победить, или умереть». Поддержанный кронштадтскими батареями Балтийский флот атаковал шведскую эскадру и отогнал их от своей геройской базы. На русских галерах сидели гренадеры коменданта Кронштадта генерала Брюса. «Птенцы гнезда Петрова» не подвели своего государя. Шведы, потерявшие более 400 человек убитыми, писали о стойкости, выдержке и храбрости русских. В тех местах, где шведы пытались высадиться, были построены батареи – больше на остров неприятель высаживаться не пытался.

После почти двухлетнего отсутствия в марте 1706 года в свой Парадиз приехал Петр. Он писал А.Меншикову в армию: «С Божией помощью, я здесь нашел все изрядно, и живу, как в раю». В 1706 году в городе была создана специальная Канцелярия городовых дел во главе с У. Синявиным. Петр лично контролировал ее работу, чертил эскизы строений.

В 1708 году Петр выехал из Петербурга к войскам – предстояло генеральное сражение со шведской армией. Через месяц после его отъезда 14-ти тысячный шведский корпус генерала Любекера штурмовал Парадиз. Его гарнизон под руководством генерала Апраксина, где на каждого русского приходилось десять шведов, помнил слова воевод Александра Невского в Ледовом побоище – «Умирай, где стоишь», и дрался насмерть. В переломный момент боя, когда героизм русских воинов мог быть подтвержден только их смертью, над Петербургом разразился вихрь, поддержанный небывалым морозом в 45 градусов. Потомки викингов из Северной Швеции ушли от города, защитники которого не умели произносить слово «отступление». Петербург никогда не был осквернен ногой неприятеля. Счастливый Петр выбил медаль «За спасение Петербурга».

В 1708 году Санкт-Петербург стал главным городом Ингерманландской губернии, через два года ставшей Петербургской; в её составе было 32 города.

Полтавская победа 1709 года упрочила существование Петербурга, о котором Петр писал с поля сражения генерал-адмиралу Апраксину: «Камень основания невского нашего города наконец утвердился». Россия стала «спокойным» властелином Ингрии и Карелии.

В 1710 году царь повелел переселяться в Петербург министрам и вельможам, «где строить каменные дома». В 1712 году в Петербург переместился царский двор, приказы– коллегии, Сенат, правительство, гвардия, переехали послы – «Парадиз» стал столицей государства. Петр приказал: «недорослей всех городских жителей и фамилий, и знатных и низких чинов, которые для наук в школах и в службу ни к каким делам не определены, выслать в Петербург на житье бессрочно».

Строительство петербургских домов было обязательным для всех дворян, имевших не менее 30 крестьянских дворов. Каменные дома строили вельможи, имевшие более 500 дворов – «а каким манером строить – брать чертежи у архитектора Трезина, и печи делать с фундаментом».

Указом от 6 июня 1712 года переселяемые на жилье в Петербург рабочие, уже принимаемые по найму, получали земельные наделы – под дворы и огороды, даже под пашню. Землю получали мастера, иностранцы, все дворяне, чиновники. С 1712 по 1716 год в Петербург приехали работать более 150 000 человек. Губернаторы отвечали за то, чтобы не присылались «малолетние, больные и дряхлые рабочие и чтоб неправд и коварств и негодных не было».

По указу 1717 года «выбрав из купеческого и ремесленного сословия первостатейных и средних людей добрых и зажиточных, выслали их с женами и с детьми в Петербург бессрочно». К концу царствования Петра население Петербурга превысило 100000 человек.

В 1710 году почти на том месте, где в 1240 году Александр Невский разбил шведское войско был основан Александро-Невский монастырь. Князь стал небесным покровителем Петербурга. В 1715 году Петр одобрил проект монастыря архитектора Д. Трезини. В 1720 году в монастыре была создана типография, открылась Словенская школа. В 1724 году Петр Великий перевез из Владимира в будущую лавру мощи святого благоверного Александра Невского.

В 1711 году началось строительство Большой перспективы, позднее ставшей Невским проспектом – Петр велел прорубить от Адмиралтейства к Невскому монастырю прямую дорогу к лесу. Его длина составила около пяти километров, ширина – от 25 до 60 метров.

Петербург стал первым российским городом, строившимся по заранее разработанному плану. Впервые дома строились фасадами на улицу, хозяйственные постройки находились внутри дворов. Улицы Петербурга были выложены булыжником и освещались фонарями, едва ли не впервые в Европе. Указ 1711 года «О содержании в Санкт-Петербурге по улицам фонарей, чищеньи и мощеньи камнем улиц» предписывал мостить камнями у домов тротуары и иметь фонари. До этого мостовые были деревянными и Петр издал еще в 1715 году указ о запрете жителям Петербурга подбивать сапоги и башмаки гвоздями и скобами – «А ежели у кого с таким подбоем явятся сапоги или башмаки, и те жестоко будут штрафованы, а купецкие люди, которые такие скобы и гвозди держать будут, сосланы будут на каторгу; а имение их взято будет». Указ 1721 года приказывал, «чтобы каждый житель токмо против своего двора навоз в груду сгреб, а оные определенные люди-возчики брали и отвозили в удобные места». Все домовладельцы должны были подметать улицы перед домом – рано утром, или поздно вечером – чтоб не мешать прохожим. По указу 1720 года было приказано «при Санкт-Петербурге для лучшего порядка к поиманию и пресечению воровских проходов и прочих непотребных людей сделать по концам улиц шлагбаумы, которые по ночам опускать и иметь при них караулы с ружьем».

В 1720 году на дрова была порублена березовая роща на Адмиралтейской стороне, на месте нынешнего Гостиного двора, охранявшаяся особым указом. Петр приказал разыскать виновных, каждого десятого повесить, остальных отправить на каторгу. Указы Петра всегда исполнялись, виновных быстро нашли и только Екатерине удалось добиться замены смертной казни на ссылку.

Указ 1714 года запретил каменное строительство по всей России, кроме Петербурга – «понеже здесь каменное строение зело медленно строится». Указ действовал до 1741 года. Указ «О приводе на речных судах и сухим путем на возах приезжающим к Санкт-Петербургу по определенному числу диких камней» приказывал брать с каждого воза по 6 килограммов камней, с корабля – от 40 до 80 килограммов. Указ отменили только в 1776 году.