Текст книги "Государь. Власть в истории человечества"

Управление в Оттоманской Порте

Турецкая империя начала формироваться в первой половине XIV века. Ее первоначальное ядро составил «бейлик» (лен) основателя династии Османа, в северо-западной Анатолии. Сельджукский султан Ала-ад-Дин Кей-Кубад утвердил за ним княжеское звание, пожаловав знамя, саблю, бунчук и барабан.

С 1299 года Османское княжество получило независимость, и Осман стал султаном.

Сын Османа Орхан (1324–1360 годы) начал чеканить от своего имени золотую и серебряную монету. В завоеванной Брусе он построил великолепный дворец, по высоким воротам которого турецкое правительство получило имя «Высокой Порты», которое стало переноситься на все турецкое государство.

В 1328 году Орхан ввел в стране Централизованное управление. Земли государства были разделены на три провинции – пашалыка, которые делились на округи – санджаки. Гражданское управление подчинялось военному.

Войско Орхана составляли всадники, называвшиеся акиндши, собиравшиеся для каждого нового похода. Нередки были отказы от участия в войне, прямое неповиновение военачальникам.

Орхан и его главный визирь старший брат Алаэддин решили создать новое войско, состоявшее из христианских юношей, обращенных в ислам. Название войску дал уважаемый в стране дервиш Хаджи-Бекташ, которого попросили дать название отряду: «Пусть назовут их ени-чери, новыми воинами, новыми солдатами. Да будет их мужество всегда блистательным, их меч острым, их руки победоносными.»

Российский историк XIX века Коллас писал:

«Янычары набирались среди молодых христиан, отнятых у их родителей, не имея ни родины, ни семьи, они не знали иного закона, кроме воли своих начальников, иного поклонения, кроме поклонения знамени. Эта пехота, была страшным орудием в руках османов, и в течение долгого времени ее удары были неотразимы». Янычары, «не замедлившие наполнить мир страшным своим именем», получили знамя цвета крови, в середине которого располагались серебряный полумесяц и меч Османа. Число янычар доходило до 40000 воинов. Новых солдат поначалу набирали из военнопленных, потом стали вербовать в рекруты детей христиан, проживавших в Порте. Впоследствии турецкий султан издал фирман, который повелевал набирать рекрутов только из детей янычар – это и привело к разложению и разрушению янычарского корпуса в XVII–XVIII веках.

Остальное войско также было реорганизовано. Солдаты получили землю. Часть кавалерии содержалась на жалованье и стала известна на западе под именем спагов. Иррегулярная кавалерия жалованья не получала, поместьями не владела и кормилась грабежами во время походов.

В течение XIV–XVI веков османские султаны покорили множество государств в Азии, Европе, Африке.

И.М.Дьяконов писал в «Путях истории»:

«В 1354 году Османы сделали важнейшее приобретение – захватили город Галлиполи на европейском берегу Дарданельского пролива. Это дало ключ к Балканам, где положение политически было крайне тяжелым: здесь существовали разбросанные по побережью владения Венеции, обломки Латинской империи крестоносцев, области, отложившиеся от Византии, три болгарских и несколько сербских княжеств, а также то, что осталось от Византийской империи, главным образом у Мраморного моря и Босфора (с центром в Константинополе и по южному берегу Черного моря).

Постоянный опорный пункт в Галлиполи позволил туркам перейти к завоеваниям на Балканах. В 1386 году была взята София, в 1389 году Сербии было нанесено сокрушительное поражение на Косовом поле, и сербы признали верховенство османов. Баязид I в 1393 году полностью покорил Болгарию, а в 1396 году отбил франко-венгерское контрнаступление.

Таким образом, был создан некий скелет империи, но османы держали только основные коммуникации, речные долины и т. д. Население империи было по-прежнему в основном христианским, некоторые ее части находились под властью христианских вассалов. Баязид поставил себе целью обеспечить правоверие по всей империи, снабдив ее мусульманскими администраторами, судьями и т. п. Для этого жителей коренного османского эмирата было недостаточно, и он решил завоевать остальные морские эмираты Малой Азии с помощью христианских контингентов и янычар – гази, тюрские воины отказались вести войну против единоверцев.

Кто такие янычары? Кроме прочей османы ввели дань мальчиками от своих христианских подданных (девширме). Дети обращались в мусульманство, получали военную и духовную подготовку и зачислялись в пехотный корпус янычаров. Янычарам были очень долго запрещены любовные связи с женщинами. Изолированные в казармах и от христианского и от мусульманского населения, освобожденные от нормальной семейной жизни и человеческих связей, а тем самым от совести, янычары превратились в послушное и хладнокровное орудие османских султанов».

Баязид, начавший свое правление с удушения брата, передал власть в государстве первому визирю – руководителю совета. Позже, при Сулеймане II, «все верховное могущество сосредоточилось в великом визире». Визирь, главный представитель султана, стал «истолкователем закона, начальником войска и распорядителем султанских милостей». Только в начале своей деятельности штат его чиновников уже превышал тысячи человек. В диван, совет, вошли также бешербеги – правители областей, которых было несколько десятков.

Еще при Алаэддине были установлены обычаи и составлены уставы – Канун, которые вместе с Кораном, Сунной и решениями четырех великих имамов, составили османское законодательство. Позже были учреждены должности судей – кадилескаров, которые наблюдали за соблюдение законов и вели важнейшие тяжбы.

Изгнанные Баязидом эмиры обратились за помощью к Тамерлану. В битве под Ангорой 28 июля 1402 года войско Баязида было полностью разгромлено, турецкий султан попал в плен и через год умер, как говорят, от горя.

После смерти Баязида началась десятилетняя резня за власть трех его сыновей, сопровождавшаяся большой крестьянской войной в Анатолии. К 40-м годам XV века, после отлива армий Тимура из Малой Азии османы возобновили натиск на Европу.

Баязид ответил одному из европейских монархов – по какому праву он ведет свои завоевания:

«Христианин! Ты хочешь знать мои права? Вот они – оружие моей армии. Посчитай их. Узнай также и о моих намерениях. Я завоюю Венгрию, овладею Немецкою землей, повлеку за победою своей колесницею греческого императора. Рим увидит меня в стенах своих: я велю принести корм для моего коня на алтарь святого Петра».

Загад не бывает богат. Конь султана не побывал в Риме. Но дело Баязида было продолжено. В 1453 году турки взяли Константинополь – все, что осталось от Византийской империи, полностью разложившейся к тому времени.

Историк Каллас писал о завоевателе Константинополя:

«Новый султан не обладал ни величием души, ни умеренностью своего отца. Он любил литературу, владел шестью языками, был сведущ в истории. Он покровительствовал итальянскому художнику Беллини. Эти вкусы, редкие у оттоманов, не смягчили суровости его характера. Рассказывают, что когда Беллини должен был писать усекновение главы Иоанна Крестителя, то Мехмед II собственноручно отрезал голову одному невольнику, чтобы дать возможность художнику видить собственными глазами конвульсивные сокращения мускулов. Утверждают также, что он приказал распороть живот 14 пажам, ради того лишь, чтобы узнать, кто из них съел дыню. Вообще, он проливал кровь как воду и никогда не задумывался приносить в жертву людей, не нравившихся ему, обыкновенно приказывая их распиливать надвое. Одного из храбрейших военачальников Венеции, сдавшегося ему на почетных условиях и с гарантиями неприкосновенности, он приказал распилить со словами: «Я обещал пощадить его голову, а не туловище».

Взятие Константинополя сделало Турцию могущественной державой. В конце XIX века энциклопедия «Брокгауз и Ефрон» писала:

«Это было государство, способное выставить в одном пункте армию в 250000 человек, сохраняя в то же время сильные гарнизоны в различных местах обширной территории. Такой рост численности турок объясняется легкостью, с которой они ассимилировали другие народности, притом не только монгольские народности, но и арийские; из среды последних турками делались все те, кто соглашался пожертвовать религией ради приобретения привилегированного положения – а таких было не мало.

Изменение расы ускорялось тем, что гарем турок по большей части состоял из пленниц европейского или кавказского происхождения.

Завоеватели Константинополя представляли из себя большое государство, со сложной администрацией и сложным характером жизни. Сами турки составляли в нем привилегированное, преимущественно военное и чиновничье сословие, но отнюдь не замкнутую касту. Многие турки получали в виде наград или иным способом приобретали значительные земельные владения – чифлики и являлись крупными помещиками, хозяйничавшими в своих поместьях при помощи крепостного труда подвластного христианского населения.

Рядом с крепостным правом существовало и настоящее рабство. Торг невольниками производился в широких размерах.

Духовное управление Мехмед II передал в верховное заведование муфтия иль шейх-уль-ислама, духовного главы всех правоверных, своего рода мусульманского патриарха, назначаемого султаном. Даваемые им постановления – фетвы – имели характер действующего права. Шейх-уль-ислам также стоял во главе суда.

Эпоха могущества Турции продолжалась более 150 лет».

После овладения Сербией, Болгарией, Македонией, Фессалией и завоевания Константинополя, ставшего турецкой столицей Истанбулом, турки завоевали Боснию, Герцоговину, Морею, Албанию, оставшуюся часть Греции, установили свой сувернитет над Молдавией, Валахией, Крымским ханством. Открылась полоса расцвета Оттоманской Империи, превратившейся в одну из могущественнейших держав Старого Света. Обоснование турецкой экспансии давали первые визири, ставшие новым центром силы – «наш закон требует, чтобы всякое место, на котором покоилась голова нашего повелителя, на которое ступала его лошадь, принадлежало вечно его владениям; не корона дает царство, не золото и не драгоценные камни, а железо обеспечивает повиновение; меч и должен охранять то, что мечом приобретено».

Декларированные Османской Портой право силы, а не закона, турецким султаном пришлось позднее ощутить в полной мере – и не только потерей завоеванных земель. Заговоры, мятежи, захват власти сильным привели к утверждению обычая, по которому каждый новый султан казнил всех своих братьев и их сыновей. Междоусобицы и резня всегда начинались еще при жизни старого султана. Проливающий чужую кровь должен быть готов пролить свою. В начале XVII века Ахмед I отменил обычай убивать родню при вступлении нового султана на престол – теперь братьев поодиночке содержали в особых «клетках», куда не допускались женщины. После клетки один из братьев и племянников иногда становился султаном. Султана наследовал не сын, а совершенно неопытный в государственных делах брат. Султанов низлагали и резали их подчиненные – визири и янычары.

Мехмед II умер в 1481 году, после неудачной осады острова Родоса, защищаемого рыцарями ордена иоаннитов.

Французский историк А.Бресе писал в 1860 году в своей работе «Турецкая империя»:

«Наименование Завоевателя, которое оттоманская история дает ему преимущественно пред всеми прочими султанами, он заслужил более всех его наследников по причине увеличения империи, расширившей при нем границы свои на все четыре стороны. Он завоевал две империи, четырнадцать королевств и двести областей.

История может беспристрастно произнести свое мнение на счет его варварской жестокости, его необузданного сластолюбия, его великодушия, его злодеяний и великих качеств, равно как и на счет его различных учреждений.

Братоубийство, которым он ознаменовал свое вступление на престол, головы, которые го раздроблял, члены, которые он пилил, гарнизоны, которые предавал смерти, и цари, которых приказывал умерщвлять, достаточно свидетельствуют о его кровожадности. Избранное дворянство завоеванных городов осуждаемо было прислуживать в его передней, дверь в которую возводила иногда в достоинство генерала или даже просителя области, но еще чаще вела на казнь. Всякое сопротивление его сластолюбивым желаниям или воле его, в чем бы не заключалась она, было смертным приговором.

Мехмед не только был завоевателем чуждых владений и распространителем своей империи, но заселял также взятые им города. Не только был разрушителем церквей и монастырей, но и основателем мечетей и школ. Ему же обязаны учреждением своим госпитали и богадельни. Он не только был варваром в отношении к греческому образованию, но и покровителем оттоманских ученых. В этом человеке совокуплялись как самые дурные наклонности, так и самые прекраснейшие чувства».

Учреждения Мехмеда впоследствии послужили основанием турецкому государству. Общественное и политическое здание основывается на законах религиозных, на обычаях и обрядах и на постановлениях верховной власти. Для жителей востока государство есть дои или совершенный шатер.

Канун, то есть основной закон победителя, устанавливает государственную организацию, основывает распределение придворных и государственных должностей. Он заключает в себе три раздела.

Первый говорит об иерархии вельмож или опор империи.

Второй – о различных церемониях и обрядах.

Третий – о штрафах за нарушение законов.

Со времени Мехмеда II отправление дел в Диване оставалось исключительно в руках визирей, и именно великого визиря».

Селим I Грозный, говоривший: «чтобы властвовать над народами, надо быть свирепым», захватил Египет и Сирию, стал властелином Хиджаза со священными городами Меккой и Мединой. Османские султаны начали называть себя халифами. Селим посетил все главные мечети Каира, плакал там от умиления и одновременно их грабил.

Наибольшего блеска Османская империя достигла в XVI веке при султане Сулеймане Законодателе, или, как его называли европейцы, Сулеймане Великолепном (1520–1566 годы). Сулейман Великолепный боролся за империю со Священной Римской империей Карла V. Турецкий флот контролировал не только Черное, но и Средиземное море. Многие европейские государства искали союза с могущественным султаном.

Во внутренней жизни Турции правление Сулеймана было ознаменовано серией законодательных актов. Большое развитие получила торговля. К обогащению путем грабежа покоренных народов – дани, наложенной на них, и захвата земель, прибавились новые источники доходов в виде откупов и пошлин, которыми облагались внутренняя и транзитная торговля.

Однако в успех империи были заложены и причины ее упадка и распада. Основой военно-феодальной организации османов являлась военная служба за землю. Ленники только воевали. В результате успешных войн в руках землевладельцев были накоплены большие богатства. Феодалы создавали большие поместья и стали откупаться от военной службы, войска теряли свои боевые качества, начались крестьянские восстания, смуты. Для их подавления султаны посылали янычар, становясь от них в зависимости. Янычары превратились в преторианскую гвардию. Военная мощь империи снижалась. Великие географические открытия создали новые торговые пути. Уменьшение торговли и транзита в итоге привели к застою турецкой экономики, хозяйственной и культурной отсталости османов. Сигналом начала конца империи послужил разгром турецкого флота испанцами и итальянцами в битве при Лепанто в 1571 году. Через 100 лет начался и распад империи.

В министры стали попадать из носильщиков, и по капризам султана умирали – «все были равны под ужасным уровнем рабства». Историк Каллас писал о Сулеймане: «Будучи сам поэтом, он поощрял литературу, процветавшую в его царствование: он возвел великолепные сооружения и обнародовал множество законов, но ничего не мог поделать с произволом и продажностью судов. Он не в силах был уничтожить пороки, присущие деспотизму. Повелитель продолжал оставаться всемогущим в Константинополе, тогда как паши и другие чиновники едва обращали на него внимание вне пределов Стамбула. Налоги по-прежнему дурно распределялись. Сверх того, Сулейман принял досадную привычку, усвоенную его приемниками: он постоянно оставался невидимым в серале, позволял гарему вмешиваться в общественные дела и поощрял интриги дарованием своим любимцам значительных богатств.

С Сулейманом окончился героический период султанов; после него османские властители почти все лишены своего особого лица; они перестают появляться на полях битвы и, утопая в наслаждениях сераля, представляют нам однообразное зрелище их пороков и их бессилия. Империя начинает быстро идти к своей гибели среди интриг султанш и министров, среди бурных требований янычар. Мятежи и заговоры, кровавые и бесплодные, сменяют один другой, не создавая учреждений, которые могли бы остановить на роковой наклонной плоскости эту империю, у которой ускользает основавшая ее сила».

И.М.Дьяконов писал об эпохе расцвета Оттоманской Порты:

«Окружение султана составлялось из янычаров, прошедших специальную школу под руководством белых евнухов; гарем находился под наблюдением черных евнухов. Только через надсмотрщика гарема можно было получить доступ к султану. Из «чинов внутренней службы» выделялись члены совета – дивана. Великий визирь, подчиняясь только султану, управлял всей империей и ее вооруженными силами, но ему не были подчинены султанский двор и улемы. Из той же «внутренней службы» выходили главные сановники государства – командующий флотом, войсковые судьи, начальник канцелярии, казначей, а также областные начальники – бейлербеи.

С XVII века управление государством было передано из дивана султана в диван визиря – Высокую Порту.

Ниже чинов «внутренней службы» стояли чины «внешней службы», отчасти из янычаров. Они включали командующих янычарами, артиллерией и конницей, главного интенданта, главного садовника. Еще ниже стояли начальники городских служб Стамбула, монетного двора и службы снабжения, охранники и гонцы.

Важную роль в турецком обществе играли евнухи, которые обеспечивали обслуживание гаремов, а также занимали различные административные посты, где были безопасны для султана, так как не могли создавать конкурирующих династий.

За пределами султанского двора бейлербеи и подчиненные им правители округов имели свои советы – диваны и были фактически феодальными государями; они возглавляли каждый свой отряд феодальной конницы – сипаев. Наиболее доходные наделы именовались «хасе»; они принадлежали родичам султана и высшим чиновникам; доход давали и меньшие наделы – «зеамет» и «тимар». Наделы, как правило, были наследственными, их владельцы составляли сословие тимариотов. Каждый тимариот должен был снарядить одного воина на каждые 30 дукатов дохода. Это была не административная, а военно-феодальная система. Эта система не распространялась на некоторые курдские, арабские и христианские земли и на вассальные государства.

На местах администрацией занимались кади – судьи по шариату и казначеи. Доходы с мест поступали в основном начальникам округов на содержание их служб и сипаев, а государственная казна пополнялась за счет других налогов, пошлин, дани и военной добычи. Большую часть всего этого поглощали армия и флот. За войсками следовали нерегулярные и неоплачиваемые отряды башибузуков, жившие исключительно за счет грабежа.

Созданная султанами система просуществовала до середины XIX века».

Решительный перход к распаду Османской империи произошел в конце XVII века. Разгромленная в 1683 году под Веной Турция начала терять завоеванные земли. Одной из главных причин упадка в стране было разрушение основы экономики – крестьянского хозяйства. С каждым годом все больше и больше плодородных земель не обрабатывалось. Измученные крестьяне уходили в города, ослабла центральная власть. Для выхода из тупика Османская империя ввязывалась во все новые и новые войны.

Султаны резали действительных и мнимых конкурентов, а сановники и янычары их свергали. Янычар боялся сам Сулейман Великолепный, победитель тринадцати военных компаний. «Армия предавалась своеволию, администрация страдала всевозможными неурядицами; официальные места продавались с торга; деньги без всякого зазрения совести подделывались. Налоги разорительны и поступившие суммы растрачены. Все учреждения, имеющие целью охрану безопасности империи, извращались, или оставались в забвении. Повсюду встречались предвестники разложения и гибели».

Наследником Сулеймана Великолепного стал Селим II Пьяница – именно с таким титулом очередной султан вошел в историю. Визири, боровшиеся за установление порядка в управлении, убирались с помощью мятежей и интриг. Другие вносили во власть надменность и корыстолюбие. В 1683 году Вену не взяли только потому, что командующий войсками визирь запретил штурм – при атаке войска разграбили бы богатства одной из лучших европейских столиц, а при осаде лучшее бы досталось первому визирю. Подкупленный во время Прутского похода Петра I в 1711 году визирь сказал шведскому королю Карлу XII, упрекавшему его за не взятие в плен царя России: «А кто же стал бы тогда управлять его государством?» Алчность сановников не раз изменяла историю человечества.

Сильнейшие удары по государству турок в Европе нанесли русско-турецкие войны XVIII века. Османская империя, потерявшая значительную часть захваченных ранее территорий, попала под политическое и экономическое влияние крупных европейских держав. После постоянных поражений Оттоманская Порта потеряла возможность защищать свою экономику от натиска европейского торгово-промышленного капитала. Великие европейские державы начали подготовку к решению «Восточного вопроса» – проблемы раздела Турции, возвращению ранее завоеванных империей европейских территорий. Начавшийся исторический период сами турки обозначили как период расчленения и гибели Оттоманской империи».

В начале XIX века османам пришлось подавлять восстания сербов и греков. Турция практически потеряла Египет; Албания, Молдавия и Валахия, Черногория только «числились» за Османской Портой. Перед страной встала угроза распада государства. Султан Селим III (1789–1807), поддержанный частью турецкой знати во главе с Бостанджи-баги попытался реформировать власть, но был остановлен янычарами. Было создано новое войско «низам-джедид», получившее большее денежное довольствие, чем ени чери. Войско только формировалось, как взбунтовавшиеся янычары перебили реформаторов, а Селима III поменяли на его брата Мустафу.

В 1826 году султан Махмуд II (1808–1839) смог уничтожить янычар. В ночь на 15 июня 1826 года янычары начали грабежи и убийства. Утром по казармам янычар ударили пушки и убитых янычар побросали в Мраморное море. Султан издал фирман об уничтожении корпуса ени чери.

Турецкие реформы начались через десять лет после разгрома Порты в русско-турецкой войне 1828–1829 годов. Программа реформ – «Танзимат», объявленная в ноябре 1839 года, включала введение единой денежной системы, создание постоянной армии, открытие светских школ и лицеев. Провинциями вместо местной знати стали управлять губернаторы. Уголовный кодекс 1840 года содержал раздел о неприкосновенности личности и имущества. Позже упразднили зависимость крестьян от тимариотов. Вдохновителем реформ стал великий визирь Рашид-паша, подготовивший «хатти-шериф» – фирман султана Абдул-Меджида о танзимате. Реформы также упорядочили четкое взимание и распределение налогов, отменили откупную систему. Провести в жизнь эти реформы не удалось. Наряду с реакцией танзимату препятствовали ведущие европейские державы, не хотевшие усиления Турции. После провозглашения реформы вскоре провозглашалась ее отмена.

В состав Государственного Совета Оттоманской Порты входили: министр иностранных дел и министр финансов. Все чиновники были разделены на четыре класса и получили титулы: дефтердар – президент совета, кайя-берг – министр внутренних дел, рейс-эфенди – министр иностранных дел, тошбаши – маршал империи, нишаидзибаши – статс-секретарь, подписывающийся за султана. Были еще инспектор императорских литейных заводов, инспектор литейного двора, инспектор ферм, инспектор расходов и издержек, инспектор арсеналов, инспектор пороховых заводов, инспектор государственной газеты, председатель счетной палаты, инспектор ревизионных счетов, статс-секретарь великого визиря, военный секретарь и многие другие чиновники, получившие особые мундиры.

Вооруженные силы состояли из действующей регулярной армии, резервной армии, вспомогательных и регулярных войск. Шесть корпусов делились на дивизии, бригады и полки. Вся армия насчитывала около полумиллиона человек. Морская держава имела флот из 70 кораблей, на которых служили 30000 человек. Флотом командовали 18 адмиралов.

Империей управляли губернаторы, правители санджаков – округов и воеводы. В середине XIX века насчитывалось 28 областей, 30 округов и 50 воеводств.

Во главе судебной системы стоял муфтий, которому помогали представитель муфтия во всех делах политических и экономических – шейх-уль-ислам, министр – докладчик, правитель канцелярии муфтия, директор канцелярии фетв, президент, муллы – судьи.

Юристы и богословы – улемы, состояли из судей, кади, юрисконсультов, служителей религии, имамов, дервишей, монахов.

Султанский двор кормили пятьсот поваров.

Российский историк Каллас писал:

«Абдул-Меджид оставался теократическим и абсолютным государем; от его единоличной воли должны были исходить все реформы – задача, тяжелая для молодого неопытного государя, в особенности в стране, где общественное мнение не имеет возможности высказываться ни с публичной кафедры, ни в печати, так как газеты не читаются ни народом, ни в салонах, которых не существует. Не обладая ни знаниями, ни энергией, султан царствовал, а не управлял. Он направлял свою политику не согласно правильно выраженным желаниям своего народа, а по интригам, каждый день возобновляющим, по таинственным заговорам, смутно сознаваемым в Европе. Отсюда колебания, которые сделали его подозрительным для всех стран и ослабив его внутри лишили его уважения за границей».

В 1856 году был подписан Парижский трактат, закрепивший итоги Крымской войны, в которой против России действовали Англия, Франция и Турция. Незадолго до подписания договора европейские страны подтолкнули султана издать фирман о продолжении реформ и затем внести пункт о реформах в Парижский договор. Теперь внутренняя политика империи контролировалась Англией и Францией. Турция начала получать внешние займы от своих союзников по войне – на очень невыгодных условиях. Большую роль в фактической потере сувернитета сыграл имперский Османский банк, в котором контрольный пакет акций принадлежал английским и французским финансистам.

В 1862 году власти ввели государственную монополию на соль. Отсутствие конкуренции всегда приводит к гибели государства – раньше или позже. Цена на соль превысила разумные и неразумные пределы, в стране начались крестьянские соляные бунты.

В Турции практически не было промышленности, страна вывозила только сырье. Османская Порта почти официально стала аграрно-сырьевым придатком ведущих европейских держав – «Европа осязательно видела бессилие нации, пороки и позорную подкупность ее администрации, ненависть и признанные надежды покоренных народов».

Историк Калласс писал:

«Навязанный закон о реформах 1856 года ограничивался почти исключительно только обещаниями, а потому только усилил недоверие и ненависть.

Османы инстинктивно понимали, что с каждым днем, при соприкосновением с европейской цивилизацией, их владычество утрачивало шансы на свою продолжительность. Турецкое правительство чувствовало свою слабость и страдало от этого.

Все реформы, предпринятые Абдул-Меджидом, постигла неудача. Терзаемый соперничествующими притязаниями держав, он обнаружил бездеятельность и сумел только поочередно опираться на правительства, заинтересованные в сохранении его власти».

Реформы Танзимата не коснулись принципа неограниченной верховной власти султана. Никакое учреждение не налагает узды на прихоти его воли.

Этикет, управляющий действиями султана, все еще сохраняет свою полную силу, и реформа коснулась его лишь с крайнею осторожностью; он почти никогда не показывается народу, и если он выходит когда-либо из-под сени сераля, то его появление почти всегда подает повод для безумных расходов.

Из всех османов один султан не может заключать законного брака. Его подданным дозволяется брать по четыре жены; он же может иметь только наложниц, и его наследник носит название сына рабыни.

Женщины, обитающие в серале, подразделяются на пять категорий, из которых к первым двум принадлежат любимые наложницы или кадины и одалиски, из числа которых падишах нередко делает свой выбор. Ничей посторонний взгляд не проникает в это таинственное святилище восточных нравов. Никто не имеет возможности описать этого средоточия интриг и ревности, оканчивающихся иной раз кровавыми трагедиями, представляющего собрание праздных соперниц, посвящающих все свое время, остающееся от сна и бани, кокетству.

Дворец Порты, находящийся в соседстве с сералем, заключает в себе почти все главные административные управления империи; именно там помещается Диван, собрание, похожее на европейский совет министров, состоящее из высших сановников государства.

Первым лицом после султана, представителем его величества, служит великий визирь, настоящее доверенное лицо его всемогущества.

Затем идет Муфтий, или шейх-уль-ислам, на обязанности которого лежит наложение на приказы санкций фетвы, подтверждения, что они не противны предписаниям Корана.

После этих сановников идут: военный министр, морской министр, иностранных дел, министр финансов, министр полиции, главный начальник артиллерии и укреплений, председатель государственного совета.

Эти лица образуют тайный совет, в состав которого входят также товарищ государственного секретаря, исполнявший, под руководством великого визиря, обязанности министра внутренних дел, и директор вакуфов, управляющий имениями, принадлежащими мечетям, госпиталям.

При каждом министерстве имеется особый совет.

Суды составляют одну из наиболее неудовлетворительных частей турецкого управления. Во главе судебного управления стоит вроде судебной палаты, разделяющейся на два отделения: одно – для Европы, а другое – для Азии. За ними следуют аппеляционные суды, затем суды первой инстанции, и, наконец, наибы, исполняющие обязанности мировых судей. Круг обязанностей судей, нотариусов сосредотачивается в тех же руках. Адвокатов нет.