Текст книги "Ноэтика. Беседы о разумной, счастливой и вечной жизни"

У Всевышнего, как свидетельствуют Писания, много различных сосудов в употреблении – и глиняных, и деревянных, и медных.

Но подлинно элитные и ценимые – это его Золотые сосуды.

Чтобы стать Золотым сосудом Бога, необходимо «промыть», очистить свою душу-сознание – золотую крупицу – от налипшей на нее «почвенной грязи» этого мира, переплавить ее в духовно-интеллектуальном восхождении, и тогда уже сам Великий Ваятель придаст ей необходимую форму и наполнит ее своей Силой, Мудростью и Любовью.

Ноэтика не свод догматических правил и нравоучений, хотя мы не станем пренебрегать и некоторыми жизненными практическими советами и вполне доступными здравому смыслу методами овладения тонкими полевыми энергиями Мироздания.

Но главное в другом: если в вас присутствует желание не «жить вслепую», не подчиняться своим слабостям и сложившимся обстоятельствам жизни, мы будем совместно шаг за шагом продвигаться путем познания целостной Истины.

Мы можем познать целостную Истину о себе и своей жизни только исходя из того, что каждый из нас – частица живой Вселенной, обладающей Единым Божественным Сознанием.

«Человек, познай самого себя» – это одно из устоявшихся с древности заблуждений. Ничто во Вселенной не существует само по себе, и никто в ней не может познать самого себя, исходя из себя самого.

Познание себя есть умственное описание себя. Но как описать то, что постоянно меняется при описании? Допустим, перед вами лежит лист чистой бумаги, и вы решили составить и записать на нем его же описание. Вы начинаете: «Передо мной чистый лист бумаги…» Но сейчас эта «истина» уже перестала соответствовать реальности, и вы вынуждены написать следующую фразу: «Передо мной лист бумаги, на котором написаны слова: „Передо мной лист чистой бумаги“…» Вот так всю жизнь человек может познавать-описывать постоянно изменяющегося самого себя, но так и не прийти ни к какой значимой истине о себе самом и о своей жизни.

Ноэтика – это не легкое развлекательное чтение, но постоянный, настойчивый труд души и разума. Возможно, результаты этой незримой работы Духа и Истины вы ощутите в себе не сразу. Но если вы будете последовательны в своих усилиях, то непременно однажды почувствуете присутствие в своей жизни некой реальной силы, которая подчинена вам и в то же время руководит вашими поступками и определяет весь образ вашей жизни, – это сила формирующегося в вас сознания, которое по мере его совершенствования получает все большую и большую поддержку Свыше.

Ноэтика исходит из того, что только САМ ЧЕЛОВЕК способен сделать нечто действительно значимое из своей жизни, поскольку все высшее и истинное в нас обусловлено, прежде всего, не другими людьми и не обстоятельствами нашей жизни, но нашим личным устремлением к Высшему и получением именно Его помощи и поддержки. Поэтому все попытки создать на основе религии, науки или идеологии некий унифицированный тип сознания в человеке, принуждая его к этому, навязывая незыблемый догматический стереотип мировоззрения, были и всегда будут обречены на провал. Существованию не нужны пусть даже идеально отштампованные «фабричные изделия». При формировании сознания в человеке существуют только путь и ориентиры на пути, но у каждого своя, именно ему предназначенная дорога к свободе и счастью.

…Ученики спросили Будду:

– Учитель, многие желают пойти за тобой. Почему же ты не собираешь их и не ведешь по истинному пути?

Будда ответил:

– Существует изумительной красоты горная вершина, где всегда есть в избытке чистый воздух и Солнце, дарующие истинное благоденствие душе. Но к ней ведут узкие тропинки, по которым может пройти лишь один человек и немногие идущие за ним. Я указываю этот путь, а широкая и пыльная дорога, по которой бредут толпы, ведет на базар, где можно купить все и до конца дней своих оставаться нищим и убогим…

Многие желают достичь «горной вершины», но бессмысленно начинать восхождение, не избавившись прежде от лишнего груза – слабостей и недостатков, которые изначально свойственны каждому человеку.

ЧЕЛОВЕК ленив по своей природе, он любит, чтобы все давалось ему легко, однако ни в одном действительно важном деле так не бывает. Ребенок с трудом, прилагая огромные по его меркам усилия, учится ходить, разговаривать, выводить первые буквы. Но со временем все эти постепенно приобретаемые навыки становятся для него благом. В то же время все, дающееся легко и сразу, ни к чему хорошему не приводит. Чтобы пристраститься к алкоголю и наркотикам, не нужно прилагать значительных усилий, но завершается это всегда трагически.

Совершенствование сознания – это труд, но труд не тяжкий, а уже с первых шагов наполняющий жизнь смыслом и радостью, оздоровляющий душу и тело.

ЧЕЛОВЕК хочет знать правду о себе, но ничто не вызывает в нем столь же сильный внутренний протест, как знание правды о себе самом и о своей жизни. Ложь о самих себе потворствует нашим слабостям и недостаткам, правда обнажает их. Поэтому очень часто мы отваживаемся узнать правду о себе только тогда, когда жизнь в заблуждении, сопровождающаяся неизбежными разочарованиями и страданиями, становится невыносимой.

Пробуждение сознания – это понимание истины о себе самом и о своей жизни как о едином целом, поиск и обретение смысла своего существования, решительный отказ от удобных и привычных «истин», порожденных нашим невежеством, нашей слабостью и ленью.

ЧЕЛОВЕК – творческое, свободолюбивое существо. И в то же время он жаждет, чтобы ему дали некий свод правил, регламентирующих его жизнь, указали столбовую дорогу к самосовершенствованию и счастью. Однако не существует страшнее рабства, чем рабство духовное и интеллектуальное. Именно поэтому изначально во всех сокровенных учениях существовал принцип: «Провозгласить тайну и скрыть тайну».

Из множества разноцветных стеклышек складывается мозаика.

«Провозгласить тайну» – значит дать в руки стеклышки и сообщить о том, что из них возможно сложить нечто прекрасное. (Ориентиры на пути и конечная цель.) «Скрыть тайну» – значит предоставить возможность вставшему на Путь самостоятельно сформировать в себе неповторимый субстанциональный центр сознания.

ЧЕЛОВЕК нетерпелив и хочет познать Истину всю и сразу. Но даже для получения аттестата о среднем образовании требуются годы труда. Интеллект и духовность не преподносятся человеку в готовом виде, «на блюдечке» – они совершенствуются и возрастают постепенно, их обретают в труде, сходном с теми ежедневными усилиям, которые прилагает крестьянин, взращивая на своем поле урожай. Именно поэтому сформировать нерушимый бессмертный центр сознания одновременно легко и трудно.

Легко – потому что для этого не требуются отказ от обычной человеческой жизни, аскеза, уход в монастырь и различные оккультно-мистические ухищрения. Трудно – поскольку необходимы постоянные, ежедневные усилия, направленные на совершенствование своего сознания в Духе, Истине и Любви.

Конфуций утверждал: «Нет ничего такого, чего не могло бы достигнуть постоянство. Могу всякий день приносить корзину земли, и если я это продолжу, то наконец воздвигну гору». Если ежедневно, несмотря на необходимость отдавать много сил и времени «делам житейским», все же привносить в свою жизнь «по горстке», или хотя бы «по грамму» духовности и интеллекта, то со временем неизбежно образуется нерушимая «скала» бессмертного сознания.

Не все приходит сразу, но постоянство Устремления – это незыблемая гарантия любого нашего успеха, как на земле, так и на Небе.

Особенно важна тщательная и достаточно длительная подготовка к овладению мощными полевыми энергиями Мироздания. Дать неподготовленному человеку ключи к этой Всекосмической Силе – все равно что позволить ребенку играть с боевой гранатой – рано или поздно он выдернет чеку и погубит себя и окружающих.

…У мудреца Зенунуна был способный, но очень нетерпеливый ученик, настойчиво добивавшийся, чтобы учитель открыл ему самые сокровенные магические тайны. Это надоело мудрецу, и он сказал:

– Хорошо, я сделаю это, но после того, как ты выполнишь мое поручение и отнесешь коробку с важным посланием человеку, который не менее меня сведущ в тайнах.

Ученик обрадовался, схватил коробку и побежал, куда было велено.

Через некоторое время он вернулся и, не смея поднять глаз, сообщил:

– Учитель, по дороге я открыл коробку, но там не было никакого послания. Там была крыса, которая выскочила и убежала…

– Вот видишь, – ответил Зенунун, – тебе даже крысу пока нельзя доверить, а ты хочешь, чтобы я открыл тебе самые сокровенные тайны.

В разделе «Акроматика» будут описаны некоторые методики, которые дают возможность «работать» с тонкими полевыми энергиями, но это только то, о чем вполне возможно говорить открыто со всеми.

Итак, если вы готовы трудиться духовно и интеллектуально, давайте вместе отправимся на поиски единой Истины о смысле и сущностном предназначении жизни человеческой, памятуя о том, что без этого жизнь – заблуждение, а любое заблуждение, как известно, всегда ведет к печалям и страданиям и завершается трагически.

P. S. Для лучшего понимания содержания последующих бесед следует обратиться к разделу «Приложение» в конце книги, где обобщенно и кратко изложен весь курс Ноэтики.

Беседа первая
В поисках смысла жизни

Что я могу знать? Что я должен делать?

На что я могу надеяться?

Иммануил Кант

Что выйдет из того, что я делаю нынче, что буду делать завтра, что выйдет из всей моей жизни?

Лев Толстой

Все в своей жизни человек делает или, по крайней мере, пытается делать осмысленно, но в целом свою жизнь он все же проживает вполне бессмысленно.

Такова предпосылка.

И основывается она на том, что, берясь за любое маломальски важное дело, мы всегда исходим из его конечного результата, поскольку именно итог, а не промежуточные достижения и успехи, какими бы значимыми они нам ни казались, является определяющим. Именно итог – и ничто другое.

Однако, вступая в жизнь и живя, человек не думает о том, что же в конечном итоге получится из действительно единственно важного для него дела – всей его жизни в целом.

Жизнь завершается, но никто не умирает в неведении того, как она была прожита. В самое последнее мгновение Провидение, словно по велению Свыше, каждому позволяет окинуть взором свой жизненный путь и осознать подлинную истину о времени своего пребывания на земле; и очень часто эта истина заключается в том, что многое было сделано и желаемое достигнуто, но во всем этом нет главного – единого смысла, и исправить уже ничего невозможно…

Уинстон Черчилль, один из самых удачливых во всех своих начинаниях людей XX века, у которого, казалось, было все, о чем другие могли лишь мечтать: слава, власть и приличное состояние, – в последнее мгновение на смертном одре с горечью воскликнул: «Каким же я был глупцом, растрачивая свою жизнь по пустякам!»

Наполеон, которому принадлежало полмира, находясь в ссылке на затерянном в океане крошечном острове Святой Елены, перед смертью признал, что за всю жизнь не был счастлив и шести дней и прожил ее в целом бессмысленно.

Вольтер, не обделенный материальным достатком и признанием современников, говорил о том, что он умрет несчастным, сломленным человеком, потому что пришел к заключению о том, что «счастье – только греза, а скорбь реальна». «Вот уже восемьдесят лет я испытываю это на себе», – добавил он.

В повести «Смерть Ивана Ильича» Лев Толстой со свойственной его творческому гению психологической точностью описывает предсмертные переживания обычного и достаточно благополучного «человека из общества». Главный персонаж повести – Иван Ильич – достиг высокого положения, отдав все силы своей чиновничьей карьере, но вскоре смертельно заболел.

Он умирает в непереносимых мучениях.

«…Доктор говорил, что страдания его физические ужасны, и это была правда; но ужаснее его физических страданий были его нравственные страдания, и в этом было главное его мучение. Нравственные страдания его состояли в том, что в эту ночь ему вдруг пришло в голову: а что как в самом деле вся моя жизнь, сознательная жизнь, была „не то“.

Ему пришло в голову, что то, что ему представлялось прежде совершенной невозможностью, то, что он прожил свою жизнь не так, как должно было, что это и могла быть правда. Ему пришло в голову, что те его чуть заметные поползновения борьбы против того, что наивысше поставленными людьми считалось хорошим, поползновения чуть заметные, которые он тотчас же отгонял от себя, – что они-то и могли быть настоящее, а остальное все могло быть не то. И его служба, и его устройство жизни, и его семья, и эти интересы общества и службы – все это могло быть не то. Он попытался защитить перед собой все это. И вдруг почувствовал всю слабость того, что он защищает. И защищать нечего было.

„А если это так, – сказал он себе, – и я ухожу из жизни с сознанием того, что погубил все, что мне дано было, и поправить нельзя, тогда что ж?“ Он лег навзничь и стал по-новому перебирать всю свою жизнь. Когда он увидел утром лакея, потом жену, потом дочь, потом доктора, – каждое их движение, каждое слово подтверждало для него ужасную истину, открывшуюся ему ночью. Он в них видел себя, все то, чем он жил, и ясно видел, что все это было не то, все это был ужасный огромный обман, закрывающий и жизнь и смерть. Это сознание увеличило, удесятерило его физические страдания».

Очевидно, следует все же задуматься: почему все случается именно так, как сказано в Библии: «…и умирают они со слезами на глазах, в бесславии юности, не познавшими мудрость старости»?

Много веков назад мудрый Екклесиаст, размышляя об этом, призывал:

 
Пока ты молод, помни о Творце,
Пока не наступили дни без свету,
Пока, мой сын, не возопишь в конце:
«Мне радости от этой жизни нету!»
 

Но человек не склонен думать о старости и конечности своего бытия. Он лихорадочно спешит жить, увлекаемый обманчивой иллюзией о бесконечности времени, отпущенного ему на существование, хотя каждому отведено в среднем всего лишь 25 тысяч дней (примерно 70 лет), дней-мгновений. И в Библии сказано:

«Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет; и самая лучшая пора их – труд и болезни (изнурение и скорбь), ибо проходят быстро, и мы летим».

Причем годы мелькают со все ускоряющейся быстротой.

Если в детстве каждый день – это маленькая жизнь, в юности – месяц, то в зрелом и пожилом возрасте год проходит как месяц, месяц – как день, а мелькание дней вообще неощутимо. В молодости человек считает себя взрослым и уже все в жизни познавшим, в пожилом возрасте – не состарившимся и способным успеть сделать многое.

Все несущественное, неважное и зачастую абсолютно нам не нужное мы делаем «сегодня», самое же главное – свою сущностную реализацию и воссоединение с Высшим – всегда откладываем «на завтра».

«Завтра» – это именно та болезнь, которая лишает человека возможности обрести сужденное ему бессмертие и счастье в его нынешней жизни.

Своим горячечным стремлением к жизнедействиям, к непременному выигрышу в любых ситуативных обстоятельствах «сегодня» мы все очень похожи на героя известной сказки, в которой папа Карло старательно выстругал себе из полена умненького-благоразумненького сыночка Буратино.

«…Первым делом папа Карло вырезал на полене волосы, потом – лоб, потом – глаза. Вдруг глаза сами раскрылись и уставились на него… Затем Карло выстругал щеки, потом выстругал нос – обыкновенный. Вдруг нос сам начал вытягиваться, расти, и получился такой длинный острый нос, что Карло даже крякнул: „Нехорошо, длинен…“ И начал срезать у носа кончик. Не тут-то было. Нос вертелся, вывертывался, так и остался длинным-длинным, любопытным, острым носом.

– Послушай, – сказал Карло строго, – ведь я еще не кончил тебя мастерить, а ты уже принялся баловаться. Что же дальше-то будет? А?..»

Как известно, претерпев множество бед из-за поспешного «баловства жизнью», Буратино поумнел и даже разбогател, открыв золотым ключиком тайник, где хранился клад. Но жизнь не сказка, поспешность и «баловство» в ней никогда не приводят к счастливому финалу, даже если при этом случается стать богатым, известным и сделать блестящую карьеру. Какие бы цели ни ставил перед собой человек, чего бы он в жизни ни достигал, все лично для него неизбежно заканчивается поражением: старостью, психическими и физическими недугами, одиночеством и смертью.

Аутос Эфа

«Вот прошел день, за ним и ночь! Вот прошла неделя, месяц, год, вот приблизилась смерть. Вот охватила тебя болезнь печени, мозга или почек, подул убийственный ветер и превратил ни во что купленные тобой роскошные одежды и сокровища…

Если бы человек понимал весь ужас своей обыденной жизни, в которой он вертится в кругу незначительных интересов и бессмысленных целей, если бы он понимал, что теряют такие люди, как он, он сознал бы, что для него существует лишь одна серьезная цель – освободиться от общего закона, стать свободным. Что может быть значимым для приговоренного к смерти? Только одно: как спастись, как освободиться. Ничто другое не является значимым».

«Не будьте слепы, откройте глаза, оглянитесь вокруг!» – призывал Блез Паскаль. «…Перед вами множество людей в оковах, и все они приговорены к смерти, и каждый день кого-нибудь убивают на глазах у остальных, и те понимают, что им уготована такая же участь, и глядят друг на друга, полные скорби и безнадежности, и ждут своей очереди. Вот картина человеческого существования», – с горечью заключал философ.

Уходя от поиска ответа на вопрос о конечном смысле своего существования, человек пытается жить только ради самого процесса жизни, в котором цели, влечения и проблемы бесконечно сменяют друг друга. Но жизнь в этом случае, как справедливо отмечено, – это не что иное, как всего лишь передаваемая половым путем прогрессирующая болезнь с летальным исходом.

(В переводе с латыни слово vita означает «жизнь», а образованное от него vitium – «болезнь», «недолеченность».)

Без обретения подлинного смысла жизни человек не живет – он именно «болеет жизнью», и если у него хватает мужества и честности (хотя бы перед самим собой), он должен признать, что каждый бессмысленно прожитый день, растраченный на пустяки, – это не нечто самоценное, а только очередной шаг к небытию.

Но даже не в само́м неизбежном фатальном исходе заключается подлинный трагизм бессмысленной жизни-болезни-недолеченности.

Если бы человеку дано было жить с улыбкой и умереть в здравом уме – это было бы хоть в какой-то мере приемлемо.

Однако почти всегда трагическому финалу предшествуют печальные картины старческой физической немощи, психической и умственной деградации, что с очевидной достоверностью показано Ги де Мопассаном в рассказе «Семейка»:

«…Дверь в гостиную была отворена. Я направился туда и заметил нечто трепыхающееся в кресле – это был старый парализованный человек.

Подошла г-жа Радвен:

– Мой дедушка, сударь. Ему восемьдесят семь лет.

Затем она крикнула дрожащему старику в самое ухо:

– Это товарищ Симона, дедушка!

Предок сделал усилие, чтобы поздороваться со мной, и закудахтал:

„Уа, уа, уа“, помахав рукой. Я ответил:

– Вы очень любезны, сударь! – и в изнеможении опустился на стул…

Прозвенел звонок: звали к обеду. Я спустился в столовую.

Симон потирал руки.

– Теперь ты позабавишься, – сказал он мне. И все дети, поняв, что меня хотят угостить зрелищем дедушки-лакомки, дружно рассмеялись…

Обед начался.

– Смотри, – зашептал Симон.

Дедушка не любил супа и отказывался есть. Его принуждали к этому здоровья ради; слуга насильно вливал ему в рот полную ложку, а старик энергично отфыркивался, чтобы не глотать бульона, который, таким образом, струей вылетал на стол и на соседей.

Дети хохотали в полном восторге, а их папаша, тоже чрезвычайно довольный, повторял:

– Правда ведь, забавный старик?

В течение всего обеда занимались только им. Он пожирал взглядом расставленные на столе блюда и трясущейся рукой старался схватить их и подвинуть к себе. Их ставили почти около него, чтобы полюбоваться тщетными усилиями параличного… От жадности у него на салфетку текли слюни, и он издавал какое-то урчание. Все семейство наслаждалось этой гнусной и чудовищной пыткой.

Потом ему на тарелку клали крохотный кусочек, и старик съедал его с лихорадочной прожорливостью, чтобы поскорее получить что-нибудь еще.

Когда подали сладкий рис, у него начались почти что конвульсии. Он стонал от желания.

Гонтран крикнул:

– Вы ели уже слишком много, сладкого не получите!

И хозяева сделали вид, что старику больше не дадут ничего.

Тогда он заплакал. Он плакал, дрожа все сильней и сильней, а дети хохотали».

Конечно же, не все в старости может быть столь очевидно трагически печально, но медицинская статистика наших дней бесстрастно свидетельствует о том, что сегодня все большее и большее число людей, достигая преклонного возраста, проживают остаток своих дней с различными весьма серьезными отклонениями в психике.

В античной мифологии богиня утренней зари Эос полюбила сына троянского царя Лаомедонта, прекрасного юношу Тифона, и уговорила Зевса даровать ему бессмертие. Лукаво посмеиваясь, Громовержец выполнил просьбу Эос и дал Тифону бессмертие, но поскольку богиня забыла выпросить для своего возлюбленного вечную юность, здоровье и красоту, Тифон одряхлел: стали сохнуть руки и ноги, он перестал понимать обращенную к нему речь.

В буддизме, где сохранение ясности сознания до последнего мгновения жизни считается одной из главных обязанностей человека, состояние неадекватного восприятия реальности в преклонные годы иллюстрируется притчей о старой беззубой бродячей собаке, которая, грызя кровоточащими деснами иссохшую добела кость, говорит себе: «Ах, какая сочная и вкусная косточка!»

Продолжительность и сущностное, смысловое содержание жизни условно соотносимы: сколько ни дай человеку лет пребывания на земле – 200, 500, 1000 – они пролетят для него так же незаметно, как и «законно» отведенные ему 70–80–100 лет.

Как сказал Будда, «тысяча лет жизни глупца не сравнима и с одним днем жизни мудреца».

Аутос Эфа

«Человек говорит себе: „Достигну власти, славы, богатства, жизненного и семейного благополучия!“ И, случается, что и действительно достигает всего желаемого. Но что же дальше? А дальше – старость, маразм и уход в вечное небытие.

Так где же все то, что было достигнуто? На что же была растрачена жизнь?

Человек, оправдывая свою бессмысленно прожитую жизнь, говорит себе: „Оставлю нажитое детям и внукам, чтобы они жили без забот, и они будут заботиться обо мне в дни моей старческой немощи и с благодарностью вспоминать меня после моей смерти“.

Но никогда и никому все то, что нажито не своим трудом, не приносило счастья; и никогда и никому не была в радость забота о болезненном одряхлевшем существе, утратившем свой рассудок; и никакие самые благие воспоминания об умершем не помогут ему в ином мире».

Вполне очевидно, что безудержная погоня за продолжительностью жизни и всевозможными достижениями в ней – самообман, если при этом отсутствует стремление к обретению смысла своего существования и сохранению ясности сознания до последних дней и за пределами земной жизни.

…Вначале Бог сотворил небо и землю, а потом человека и сказал ему:

– Будешь ты, человек, жить тридцать лет на свете, хорошо будешь жить, радоваться будешь. Доволен ты этим?

А человек подумал: «Так хорошо, а всего тридцать лет жизни!»

Потом Бог сотворил ишака и сказал ему:

– Будешь ты тридцать лет таскать бурдюки и вьюки, будут на тебе ездить люди и бить палкой. Ты таким сроком доволен?

Ишак заплакал и сказал Богу:

– Зачем мне столько? Дай мне, Бог, всего пятнадцать лет жизни.

– А мне прибавь пятнадцать лет от его доли, – попросил человек.

Потом Бог сотворил собаку и также назначил ей тридцать лет жизни.

– Ты, – сказал Бог собаке, – будешь жить всегда злая, будешь сторожить хозяйское богатство, не верить никому чужому, не спать по ночам от беспокойства.

Собака завыла от горя:

– Ой, будет с меня и половины такой жизни!

И вновь стал человек просить Бога:

– Отдай мне и эту половину!

Последней сотворил Бог обезьяну и наделил ее тридцатью годами жизни, сказав, что будет жить она без труда и без забот, только очень нехорошая лицом будет и вредная, доставлять будет много хлопот всем и прежде всего себе самой.

Обезьяна попросила половину обещанного ей срока. А человек выпросил себе еще одну долю.

Собственные свои тридцать лет прожил человек весело: ел, пил, любил и наслаждался жизнью, как мог. Следующие пятнадцать ослиных лет работал не покладая рук, наживал состояние. Пятнадцать собачьих лет, злясь и нервничая, он берег и приумножал свое богатство. Потом, незаметно для себя, стал он похожим на обезьяну, уродливую, всем докучающую и ничего не понимающую.

Так и умер человек, прожив долго, но бестолково и несчастливо.

В молодости нам всегда свойственна уверенность в том, что жизнь обязательно сложится удачно, и, преисполненные энтузиазма, мы отправляемся на поиски гармонии и счастья во внешнем мире. Но «душа не увидит прекрасного, пока сама не станет прекрасной», – как вполне справедливо утверждал Плотин.

С годами, не найдя в жизни ничего истинно прекрасного и не став по-настоящему счастливым, человек очень часто, сам не осознавая того, становится филаутистом[5]5
  Филаутия (из древнегреч.) – крайняя степень эгоистической самовлюбленности и привязанности к своему образу жизни, сопряженная с полным отказом от стремления к более прекрасному и высшему.


[Закрыть].

Имевший широкую известность в XVII столетии шведский ясновидящий Эммануил Сведенборг однажды задался вопросом, почему Господь допускает бесам вечно оставаться в аду, не сжалится над ними и не позволит познать истинную радость небесного существования.

«Только я это помыслил, – сообщает Сведенборг, – как один из ангелов правого предсердия чрезвычайно быстро низринулся в седалищную область великого Сатаны и извлек оттуда, по внушению от Господа, одного из самых дурных бесов, чтобы доставить ему небесное блаженство.

Но мне дано было видеть, что по мере того, как ангел восходил к небесным сферам, его пленник менял гордое выражение своего лица на страдающее, и тело его чернело; когда же он, несмотря на свое сопротивление, был вовлечен в средние небеса, то с ним сделались страшные конвульсии, он всем своим видом и движениями показывал, что испытывает величайшие и нестерпимые муки; когда же он приблизился к сердечной области небес, то язык его вышел далеко наружу, как у очень уставшего и жаждущего пса, а глаза лопнули, как от жгучего жара. И мне сделалось его жаль, и я взмолился Господу, чтобы велел ангелу отпустить его. И когда, по соизволению Господа, он был отпущен, то бросился вниз головою с такою стремительностью, что я мог видеть только, как мелькнули его чрезвычайно черные пятки.

И тогда мне было внушено: пребывание кого-нибудь в небесах или в аду зависит не от произвола Божия, а от внутреннего состояния самого существа, и перемещение по чужой воле из ада в небеса было бы так же мучительно для перемещаемого, как переселение из небес в ад».

В этом видении особо важно то, что передано в форме прямого внушения: пребывание «в аду» или «в раю» собственного существования зависит не от «произвола Божия» (что принято считать заранее уготованной судьбой), но только от «внутреннего состояния самого существа».

В то же время, в любом возрасте и при любых обстоятельствах, изменяя свое «внутреннее состояние», совершенствуя свое сознание в духовном и интеллектуальном устремлении к Высшему, мы способны кардинально преобразовать всю свою жизнь, улучшить физическое и психическое здоровье, а также обрести личное субстанциональное бессмертие.

Не в этом ли и состоит истинный смысл человеческого бытия на земле?

Самое замечательное в истории нашей цивилизации – это не египетские пирамиды и другие древние чудеса мира, и не современные научные достижения; поистине удивительно, таинственно и прекрасно изначально присутствующее в человеке стремление к обретению смысла своего кратковременного пребывания на земле.

Сложенные более пяти веков назад индийские Упанишады вопрошали: «Откуда мы произошли, где мы живем и куда мы движемся… по чьему повелению существуем мы здесь то в страданиях, то в удовольствиях? Будет ли этому причиной время, или природа, или необходимость, или случайность, или элементы, или тот, кто называется Пуруша, человек, представляющий собой верховный дух?»

Примерно в это же время на Американском континенте люди народа майя искали ответы на те же вопросы: «Ты, который позднее явишь здесь твое лицо! Если твой ум разумеет, ты спросишь, кто мы. Кто мы? Спроси зарю, спроси лес, спроси волну, спроси бурю, спроси любовь! Спроси землю, землю страдания и землю любви. Кто мы?»

Генрих Гейне выразил эту же мысль поэтически:

 
Скажите мне, волны, что есть человек?
Откуда пришел он? Куда он идет?
 

В 1891 году Поль Гоген, разочаровавшись в полной бессмысленности жизни в обществе, охваченном горячечным стремлением к богатству и удовольствиям, уезжает на острова Французской Полинезии, где среди прекрасной природы, в окружении наивных и добрых аборигенов он рассчитывает найти ответы на «вечные вопросы» о смысле жизни. Однако его ожидания не оправдались. Чувствуя приближение смерти, Гоген пишет картину и дает ей название «Откуда мы? Кто мы?

Куда мы идем?».

Выдающийся ученый XX века – физик Эрвин Шрёдингер в конце жизни признал: «Я не знаю, откуда я пришел, куда иду и даже кто я такой».

Гёте утверждал, что «жизнь без смысла – это безвременная смерть». По словам Ницше, «над человечеством до сих пор царствует безумие, и это безумие – отсутствие смысла». Эйнштейн был глубоко убежден в том, что «жизнь без смысла достойна свиньи, но не человека».

Следует обязательно отметить, что духовность, интеллектуальность и творческая одаренность стимулируют поиск смысла жизни, и напротив, привязанность к материальным благам, чувственным удовольствиям и духовно-умственная неразвитость обусловливают довольствование бессмысленным бытием, в котором дни и годы копируют друг друга, а время жизни движется по кругу одних и тех же интересов, потребностей и проблем.

Вопрос о смысле жизни – это вечный, самый главный и наиболее трудно разрешимый вопрос человеческого бытия.

О смысле жизни написано множество книг. В большинстве из них немало умных и правильных рассуждений, но нет главного – четкого и ясного определения того, что же все-таки можно и следует обозначить понятием «смысл жизни».

Давайте же попробуем это выяснить. И чтобы не потерять смысла в рассуждениях о смысле, вначале сформулируем общее правило для любого смыслового явления.

Смысл появляется только там и только тогда, когда есть цель (конечный результат, итог), понимание возможности и знание средств ее достижения (путь), движение по этому пути (практические действия) и наличествует осознающий и осуществляющий все это субъект, наделенный сознанием.