Текст книги "Ноэтика. Беседы о разумной, счастливой и вечной жизни"

Если отсутствует хотя бы одна из этих составляющих (цель, путь, движение по нему и осознающий и осуществляющий движение к цели субъект), «смысл» превращается в свою противоположность – в полную бессмыслицу.

Например, вы решили навестить своего знакомого (цель, конечный результат). В удобное для вас время вы, зная, где он живет (путь), направляетесь к нему (практические действия). Естественно, реализовать данный замысел или смысл (посетить знакомого) вы можете только осознанно, поскольку слабоумные и пьяные люди способны потеряться и долго блуждать даже в поисках собственного дома.

Случайно или нет, но в древнееврейском языке в обозначении имени Творца присутствует глагол, который «обозначает действие… в процессе его развития». Он выражает не просто длительность действия, а «его развитие от начала и до завершения».

Как видим, здесь полностью присутствуют все необходимые составляющие смысла. Можно сказать, что подлинным всеобщим Вселенским Смыслом бытия обладает Бог, и, следовательно, подлинный смысл своей жизни мы можем найти, только исходя из понимания общего Замысла-Смысла, осуществляемого Творцом в ходе эволюции на Земле.

Однако, как только в поиске смысла конкретной человеческой жизни мы спускаемся «с небес на землю», то сразу же сталкиваемся с, казалось бы, абсолютно неразрешимым парадоксом.

Если заведомый итог жизни, а значит, и конечная ее цель – это смерть, уход в небытие, то очевидно, наша жизнь и есть абсолютная бессмыслица – говоря словами Шекспира:

 
Всего лишь тень, комедиант,
Паясничавший полчаса на сцене
И тут же позабытый; это повесть,
Которую пересказал дурак:
В ней много слов и страсти, нет лишь смысла.
 

Конечно же, нет и не может быть смысла в том, что строится, будь то храм, дворец, тюрьма или хижина, если сразу же после завершения строительства здание будет разрушено. Эта мысль не может не действовать угнетающе на человека, предпринимающего усилия для строительства «дома своей жизни» и одновременно знающего о неизбежном его разрушении. Подобное заведомо бесперспективное, бессмысленное строительство скорее напоминает попытку хоть чем-то отвлечься и хоть как-то забыться или придумать смысл для того, что само по себе не имеет смысла.

Животное будет с удовольствием пережевывать жвачку, когда рядом уже точат ножи и идут приготовления к его закланию. Но человек, знающий о конечности своего существования, о том, что каждый прожитый день приближает его к печальному исходу, подсознательно живет с постоянным чувством страха, и страх этот неизбежно увеличивается с годами. «Кто из нас, – писал Шолом-Алейхем, – не просыпался с тревожной мыслью: вот тебе уже сорок, вот пятьдесят…» Именно поэтому человек, в отличие от животного, не может быть не только по-настоящему счастливым, но даже просто полностью психически нормальным существом.

Жизнь в нарастающем страхе перед приближающейся старостью, болезнями и смертью уже сама по себе является психопатологией, разрушающей разум и тело и приближающей фатальный исход.

Но давайте задумаемся: почему только человеку, единственному существу на земле, дана возможность знать о неизбежной конечности его существования; может ли это быть случайным в нашей строго законодательно оформленной Вселенной, где случайность всегда выступает только в роли непознанного нами компонента всеобщей закономерности?

Возможны только два ответа на этот вопрос. Первый: Всевышний жестоко пошутил, наделив человека знанием об ожидающей его старческой немощи и смерти и тем самым окончательно испортив ему радость кратковременного земного бытия. Второй: Всевышний уготовил человеку лучшую долю и дал ему свободу выбора, предупредив об опасности, которой вполне можно избежать.

«Берегись поезда!» – это не угроза, но всего лишь предупреждение. Осведомленность об ожидающей впереди смертельной опасности, впрочем, как и о любой другой, – это всегда и во всем хороший, если не сказать стопроцентный, шанс ее избежать и не допустить наступления трагической развязки.

Знание о неизбежном разрушении телесной формы не принадлежит природе (животным), оно не заложено и в наших генах.

Дети примерно до семи лет не имеют никакого представления о смерти и не верят в нее. Осознание реальности и неизбежности этого события приходит по мере формирования сознания – и в этом ключ к пониманию того, почему только человеку дано знать о конечной предопределенности телесного бытия в этом мире.

Однако, как мы уже отмечали, наличие осознающей единицы (сознания человека) – это только возможность вначале найти, а затем и реализовать смысл жизни.

Понимание смысла собственной жизни становится вполне доступным только тогда, когда сознанию известна цель его пребывания во временной телесной форме, известен путь к достижению этой цели, и когда оно движется по этому пути. И только тогда, и только для сознания слова «Помни о смерти!» становятся не неотвратимой угрозой, но всего лишь предупреждением о том, чего вполне можно избежать.

Дилемма, перед которой вечно стоит человек – что важнее: его бессмертное сознание или же «ветхая днями» телесная плоть, – не имеет ни малейшего реального обоснования, поскольку вывод для здравого, не затуманенного слабостью и невежеством рассудка абсолютно очевиден.

Согласитесь ли вы потерять свое самоосознание, практически потерять самого себя, сохранив физическую жизнь тела, что очень часто происходит в старости, при тяжелых заболеваниях или в случае черепно-мозговой травмы? Конечно же нет!

Но никто, практически никто не откажется остаться самим собой, избавившись, когда придет время, от болезненной, изношенной телесной субстанции. Все, что связано с ней, преходяще, и к старости то, что некогда доставляло удовольствие, неизбежно становится бременем и причиняет страдания.

Радость этой жизни и будущей – не важнее ли она, чем сиюминутные, иллюзорные приобретения и наслаждения?!

Будете ли вы вкладывать заработанные деньги в банк, заведомо зная, что он лопнет и все ваши сбережения пропадут? Но со всей своей жизнью, единственной действительно ценной для нас «валютой», мы поступаем именно так и в конечном итоге остаемся ни с чем: теряем тело и не обретаем бессмертного сознания. Жизнь прожита, но эта жизнь – потеря, даже если в ней многое было приобретено.

Прожить жизнь не болея и излечить себя от самой опасной болезни возможно, но уберечь свое тело от полного разрушения не дано никому из живущих. В клетках нашего организма имеется ген леталь[6]6
  В переводе с латыни – «смертельный».


[Закрыть], определяющий видовую продолжительность жизни.

Именно поэтому не смерть главный наш враг, а невежество нашего сознания, непонимание и невыполнение своего истинного сущностного предназначения на земле. И если еще до того, как «сработает» ген смерти, сознание обретает крылья, человек получает в дар от Существования гораздо большее, нежели все то, что он имел за время своего кратковременного пребывания на земле.

Аутос Эфа

«Бабочка, когда приходит время, сбрасывает тесный кокон и устремляется к небесам, ощущая непередаваемую радость свободного полета, – она обрела то, к чему предназначалась и стремилась, и вся Вселенная сорадуется прекрасному легкокрылому созданию. Так жизнь вновь и вновь побеждает смерть, так из малого рождается Великое, так совершалось, совершается и будет совершаться вечно величайшее из Таинств всего того, что существовало, существует и будет существовать».

У плода в материнском лоне, как уже отмечалось, есть два пути, две реальные возможности: первая – непрерывно развиваться и родиться в новую жизнь, и вторая – «отказаться» от этого и потерять эту прекрасную возможность.

Образно выражаясь, наше сознание – это тот же плод, зачаток которого мы «вынашиваем» в своем теле. И если это понято и осознанно пройдены все необходимые этапы развития «плода» (путь), когда приходит время, полностью сформированное сознание без страха смело разрывает «пуповину», связывающую его с изношенным, одряхлевшим телом-коконом, и рождается в новую жизнь (осуществленная цель).

Страшна не сама смерть, человека страшит безысходность, бессмысленность прожитой жизни, осознание в момент ухода в небытие потери предоставленного нам поистине самого прекрасного и Великого Шанса – обретения личного субстанционального бессмертия.

«Каким же я был глупцом, что растратил всю свою жизнь по пустякам!» – это предсмертное признание Черчилля далеко не единственное достоверное свидетельство того, что в самый последний момент человеку все же открывается истина об иллюзорности существования, в котором не был понят и реализован подлинный смысл жизни и ее конечное сущностное предназначение.

Прежде бывшее тайным становится вполне очевидным, но, увы, «сова мудрости прилетает в полночь», когда поздно уже что-либо исправить и впереди только безрассветная ночь.

…Поезд «Жизнь» мчится от станции «Рождение» к станции «Небытие».

Человек-пассажир зарабатывает деньги, растрачивает или копит их, развлекается, печалится о неудачах и радуется своим успехам, любит и ненавидит… Он преисполнен надежд и мечтаний, непременно всегда чего-то желает, к чему-то стремится и достигает желаемого. Однако все достигнутое теряет для него свою прежнюю привлекательность, и он вновь и вновь суетится о многом – большом и малом…

Поезд тем временем, набирая скорость, все мчится и мчится вперед. Полустанки и станции – годы и десятилетия – мелькают быстрее и быстрее. Но в какой-то момент пассажир с тревогой замечает, что состав постепенно замедляет ход. И вот уже он останавливается…

В купе к человеку-пассажиру входит Некто в строгом черном фраке и говорит бесстрастно:

– Прошу вас покинуть вагон.

Пассажир в недоумении:

– Однако я ничего не понимаю, разве мы уже прибыли на конечную станцию?..

– Именно так все и обстоит, – подтверждает Некто. – Извольте сами убедиться.

Пассажир выглядывает из окна вагона и видит надпись на мрачном сером полуразрушенном здании: «СТАНЦИЯ НЕБЫТИЕ».

– А что же дальше? – спрашивает пассажир, пребывая в полной растерянности.

– А дальше вас ждет Небытие. Вы забудете обо всем: и о себе самом, и о своем путешествии, – вежливо поясняет Некто.

– Но разве поезд не продолжит свой путь?! – расстроенно и с робкой надеждой восклицает пассажир.

– Следующая станция «БЕССМЕРТИЕ», – отвечает Некто. —

Однако вы не приобрели до нее билета, а в данный момент касса нашего поезда уже закрыта.

Пассажир крайне возбужден и разгневан.

– Форменное безобразие и издевательство, никакого уважения к путешествующему! Смею вас уверить, наличности у меня с избытком. И если бы вы потрудились меня предупредить, я бы обязательно купил билет до следующей станции! – с пафосом восклицает он и начинает с лихорадочной поспешностью рыться в багаже, чтобы удостоверить «кондуктора» в своей платежеспособности.

– Не усердствуйте понапрасну, – говорит тот. – Ведь я вам уже сказал: поздно, касса закрыта. – И добавляет: – Ваши претензии, сударь, абсолютно безосновательны. Отправляясь в путешествие, вы знали, куда именно прибывает наш состав, но все время делали вид, что для вас это не имеет никакого значения.

– Так в чем же тогда был смысл моего путешествия? – спрашивает пассажир, окончательно смирившись со своей участью.

– Смысл именно в том и заключался, чтобы во время следования нашего поезда вы удосужились заранее приобрести билет до станции «БЕССМЕРТИЕ», и вы знали об этом, но все же не поспешили этого сделать. А теперь уже поздно, касса закрыта, и мне нечего вам больше сказать, – говорит Некто и распахивает двери купе, предлагая пассажиру покинуть вагон.

Пассажир понуро собирает вещи, но Некто останавливает его:

– Не трудитесь, в дальнейшем все это вам будет без надобности.

Первоначальное значение слов всегда ближе к истине, нежели то, которое им было придано впоследствии. Слово sōma в древнегреческом языке означало «труп», и только значительно позже оно приобрело более широкое значение – «тело» («живое тело») вообще. Орфико-сократовская школа рассматривала человеческое тело как тюрьму и могилу души, а также как ее рабочий инструмент, позволяющий «открыть Врата Бессмертия».

Жизнь только ради обреченного на гибель тела изначально и в конечном итоге – это всегда заведомая бессмыслица, даже если и проходит она в полном благополучии.

В то же время, если мы внимательно присмотримся к окружающей нас действительности, то обнаружим, что смысл присутствует даже в самых простых и, казалось бы, незначительных явлениях природы. Взгляните на любое растение: оно по-своему «счастливо», ценимо и оберегаемо садовником, если активно растет, цветет и приносит плоды – то есть реализует смысл своей пусть и растительной, но все же жизни. Если этого не происходит, растение находится в угнетенном состоянии, чахнет и умирает.

Даже окружающие нас вещи «счастливы» и ценимы нами, когда они выполняют свое смысловое предназначение. Сломанный телевизор бесполезнее исправного молотка, и мы без сожаления элиминируем (устраняем) его из своего обихода.

Жизнь ради тела и ради самого процесса жизни бесполезнее исправного молотка, даже если мы пытаемся придумать один или несколько смыслов своему заведомо обреченному, неуловимо краткому существованию.

Истинный смысл жизни может заключаться только в выполнении нами своего сущностного предназначения на земле – в осознанном формировании нерушимого бессмертного субстанционального центра сознания (Цель) на основе установления личных отношений с Существованием в Духе, Любви, Истине и Творчестве (Путь).

Все остальное – это только подсмыслы, дробящие нашу жизнь на дискретные временные составляющие и лишающие ее целостности. Все то, что не едино и не целостно в себе, не может иметь и единого смысла и со временем разрушается.

Не реализуя смысл своей жизни, человек сам, по своей воле лишает себя возможности цветения – полноты и радости своего существования. Не принеся плода Вселенной – не сформировав за время жизни нерушимый субстанциональный центр сознания, он самоустраняется из ее Великого Смысла и вполне справедливо не получает ответного дара от Существования – бессмертия.

Человек призван жить не для того, чтобы «просто жить», но для того, чтобы не умереть и родиться в новую жизнь.

Моисей всю жизнь молил Бога о том, чтобы Тот никогда не позволил ему забыть о неизбежности прихода телесной смерти и не дал сойти с Пути к бессмертию. Микеланджело, опасаясь, что мирская суета и страсти отвлекут его от Высшего, на лестничной площадке своего дома нарисовал Смерть, несущую гроб, и написал на том гробе: «О ты, отдавший мирским желаниям и душу, и тело, и разум, знай: ты уместишься весь в этом тесном ящике».

Почему же только немногие стремятся к сужденному каждому из нас бессмертию?

В басне Эзопа лиса, забравшись в виноградник, увидела висевшие на лозе спелые гроздья винограда. Но как она ни пыталась достать ягоды, ничего у нее не вышло. Тогда лисица села под виноградной лозой, с презрением посмотрела на янтарные кисти и сказала: «Фу, какие зеленые ягоды; должно быть, они кислые на вкус.

Хорошо, что я их не отведала», и потрусила дальше своей дорогой.

Из-за слабости и несовершенства своего сознания человек трусливо стремится даже не мыслить о неизбежной конечности своего существования и по той же причине отрицает существование Вечности, поскольку она для него остается недостижимой – «кислым виноградом».

Есть и еще одна причина отказа от устремления к обретению бессмертия души-сознания.

Во время кругосветного путешествия на паруснике «Бигль» Дарвин посетил острова Фиджи и был буквально потрясен и обескуражен тем, что туземцы выказывали удивление и восхищение при виде удобных для плавания в прибрежных водах лодок европейцев, но словно не замечали их больших кораблей, которые для них как бы вовсе не существовали. У фиджийцев были свои лодки, и они могли сравнить их с лодками прибывших к ним мореплавателей. Корабли же были для них в диковинку. Это было нечто абсолютно неизвестное, словно мифическое видение, и потому туземцы смотрели на них как на нереальную грезу.

Мы видим и осознаем только то, что соответствует нашему духовно-интеллектуальному развитию, а также тождественно нашему жизненному опыту.

В этом мире смерть – это то, что вполне очевидно, и потому мы, подобно фиджийцам, восхищаемся теми, кто сумел «проплыть» на своем утлом суденышке относительно большое расстояние – достигнуть предельного возраста земной жизни, но не замечаем Корабля Спасения, способного переплыть океан и достичь берега Вечной Жизни.

Смастерить лодку для успешного и достаточно продолжительного прибрежного плавания несложно, но чтобы выстроить свой Корабль Спасения – сформировать нерушимый субстанциональный центр сознания, – требуются постоянные, довольно длительные осознанные усилия. Об этом иносказательно говорится в библейском предании о Потопе (гибели тех, кто беспечно относится к своей жизни) и Ноевом ковчеге (упорном труде во имя Спасения). Но если главное дело всей нашей жизни все же начато нами и мы не оставляем его по причине собственной слабости, оно будет завершено и главный успех всей нашей жизни обязательно будет достигнут.

Нет ничего невозможного для осознанной целеустремленной воли человека, и сам Бог помогает ему на правильном Пути.

Аутос Эфа

«Кончается ли наша жизнь смертью? – Это вопрос самой большой важности, и нельзя не думать об этом. Смотря по тому, верим ли мы в бессмертие или нет, и поступки наши будут разумны или бессмысленны.

Поэтому главная наша забота должна быть в том, чтобы решить вопрос: совсем или не совсем умираем мы в плотской смерти, и если не совсем, то что в нас бессмертно. Когда же мы поймем, что есть в нас то, что смертно, и то, что бессмертно, то ясно станет, что и заботиться мы в этой жизни должны больше о том, что бессмертно, чем о том, что смертно.

…Умерший от утверждения не существования жизни после смерти действительно представляет типичный пример того, как самодействует психическая энергия: он приказал себе не существовать и получил последствие своего приказа. Много таких случаев, но никто не обращает внимания на эти мощные примеры, явленные на всеобщее усмотрение.

Так прикажи себе жить вечно! И устремись к этому всей душой и разумом своим. – И ты достигнешь того, что пока еще может казаться тебе несбыточным и нереальным».

Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество… через рассматривание творений видимы…

Рим 1. 20

Без твердого представления себе, для чего ему жить, человек не согласится жить и скорей истребит себя, чем останется на земле, хотя бы кругом его все были хлебы.

Федор Достоевский

В развертывающейся на Земле эволюции и в человеке нам вполне очевидно представлены две смысловые составляющие: видовая биологическая и социально-трудовая.

Видовой биологический – самый древний смысл существования, изначально свойственный не только человеку, но и всей живой природе, где все подчинено одной цели: выжить, воспроизвести потомство и тем самым обеспечить выживание своего вида. Вид клонирует сам себя, производя все новых и новых идентичных живых существ.

Но и вид сам по себе не бессмертен. За сотни миллионов лет на нашей планете бесследно исчезло более 99 процентов видов (таксонов) прежде существовавших живых организмов.

В Мироздании, в главном и основном, ничто не бывает случайным. Если бы смысл эволюции на Земле был связан только с воспроизводством потомства, заботой о нем и видовым выживанием или с бесконечной сменой видовых форм, то появление на ее арене человека, со свойственным только ему индивидуальным сознанием, было бы совершенно не обязательным и даже бессмысленным.

Еще одно весьма распространенное заблуждение состоит в том, что главное отличие человека от любого представителя животного мира заключается в его социальности, и следовательно, смысл его жизни – это неустанное служение обществу.

Эволюция дает нам наглядные примеры из мира природы, опровергающие и это, казалось бы, бесспорное утверждение.

Муравей всю свою маленькую жизнь бескорыстно и самоотверженно служит видовому сообществу – муравейнику, не требуя для себя исключительных благ и похвал. В то же время многие люди паразитируют на человеческом сообществе, рассматривая его только как источник личного обогащения, стремясь добиться почестей, почета и все более высоких постов.

Есть другая, также достаточно популярная точка зрения, согласно которой человека – такого, какой он есть сейчас, – создал труд, и следовательно, смысл нашей жизни состоит в том, «чтобы в поте лица добывать хлеб свой насущный».

Но если бы это умозаключение полностью соответствовало общеэволюционному смыслу, то на земле давно бы уже царила цивилизация муравьев или лошадей, поскольку эти представители животного мира, впрочем, как и многие другие, гораздо более трудолюбивы по сравнению с видом Homo sapiens.

Труд как манипулирование предметной внешней реальностью – необходимое условие эволюции человека на Земле, но не ее подлинный смысл, и сам по себе он не может быть условием, объясняющим выход человечества из животного состояния.

Однажды ученые в очередной раз проводили эксперименты с шимпанзе. Один смышленый молодой самец по кличке Йони заинтересовался тем, как рабочие сбивают деревянные ящики.

Он утащил несколько досок, схватил гвоздь, молоток и начал «сколачивать» собственный ящик. Ему не мешали – это стало частью эксперимента. В течение целого месяца Йони с завидным упорством с утра до вечера стучал молотком, но так и не забил ни одного гвоздя и не стал при этом ни на йоту умнее.

Александр Дюма писал:

«Есть люди, которые предлагают как средство против всех затруднений в жизни труд. Лекарство давно известное и оттого не менее хорошее, но оно всегда было и продолжает быть недостаточным. Пусть работает человек своими мускулами или своим умом, но все-таки никогда не может быть его единственной заботой приобретение пищи, состояния или славы.

Все те, которые ограничивают себя этими целями, чувствуют и тогда, когда они достигли их, что им еще недостает чего-то: что бы ни производил человек, что бы ему ни говорили, он состоит не только из тела, которое надо кормить, и ума, который надо образовать и развивать, – у него, несомненно, есть еще и душа, которая заявляет свои требования. Эта-то душа находится в непрестанном труде, в постоянном развитии и стремлении к свету и истине. До тех пор пока она не получит весь свет и не завоюет всю истину, она будет мучить человека».

Воспроизводство потомства и забота о нем, выполнение обязательств перед обществом, а также труд по добыванию «хлеба насущного» – это необходимые и непременные смысловые составляющие жизни каждого человека, это, можно сказать, его долг, его обязанность как биологического и социального существа. Но только ли в этом состоит истинный, полный и завершенный смысл жизни человеческой и эволюции на планете Земля?

В средние века схоласты спорили о том, что существовало прежде – яйцо или курица. Курица может появиться только из яйца, но откуда взялось яйцо, если не было курицы? Это спор о том, что было вначале – материальное или идеальное.

Что вначале – то и первично. То, что первично в Мироздании, и определяет смысл всего бытия.

Современная научная парадигма, согласно которой Вселенная возникла из первичного «точечного взрыва», это продолжение того же схоластического спора.

Интеллект, имеющий начало и конец и, в отличие от сознания, не владеющий Вечностью, стремится уподобить себе все, с чем ему приходится сталкиваться и что он способен познать.

Возникают и гибнут планеты, звезды и галактики, но Вселенная в целом всегда была и будет вечно неизменной благодаря постоянному самообновлению первоосновной и главной своей составляющей – Космического Духа-Сознания.

Но и Вечное может существовать только в постоянном самообновлении.

Растения и деревья самообновляются-сохраняются, роняя в землю свое семя, – это воспроизводство-клонирование.

Космическое Сознание также «роняет» в человека на земле «свое семя» – частицу своего Духа, возрождая и самообновляя себя через него.

Не всякое брошенное семя взойдет, достигнет поры цветения и принесет плод – нерушимый субстанциональный центр сознания. Причина весьма незначительного «процента всхожести» семян духа заключается в том, что Всеобщее Сознание Вселенной не воспроизводит себя методом клонирования. Оно предоставляет нам поистине прекрасную возможность на основе личного волеизъявления быть сознательными и даже, в некоторой степени, равноправными сотрудниками космического созидания, но не «растениями на огороде Мироздания».

Если бы это было не так, то отпала бы объективная необходимость возникновения и существования человека, наделенного свободной волей и самосознанием. И тогда действительно земля была бы ничем иным, как только космическим «огородом» или «зоосадом», с «обильными пастбищами и тучными стадами».

Религия, несмотря на существование очевидных доказательных открытий палеонтологии, антропологии и археологии, отрицает путь эволюции живой материи от простейших форм до биологически сформированного человека, опираясь на библейское иносказательное повествование о том, как Бог создал весь мир «под ключ» за шесть дней, в том числе населив его комарами, мухами и множеством вредоносных микробов. Из-за этого, ничем не объяснимого с религиозной точки зрения, многообразия жизни теологи в средние века долго и безуспешно пытались найти ответ на вопрос: «Зачем Всевышний создал множество вредных насекомых и прочих ядовитых и опасных тварей, которые так докучают венцу его творения – человеку?»

У науки тоже есть свой бог. Это эволюция, развивающаяся сама из себя и сама по себе и производящая, рождающая человека «из природы» – без участия и руководства Космического Разума-Сознания и исходящей от Него Высшей программы.

Это, по сути, научно изложенная сказка о Маугли-Человечестве, выросшем в волчьей стае и ставшем Человеком, или история барона Мюнхгаузена, который сам себя вытащил из болота за волосы.

Животный мир никогда бы не отпустил человека и не позволил ему возвыситься, если бы человек, сформированный природой как биологическое существо, в последующем не был выведен из своего первобытного животного состояния и одухотворен Высшим Космическим Сознанием – Богом. Природа – это биологическая мать, родившая физиологически сформированного человека. Всеобщее Космическое Сознание – это Отец, зачавший его и наделивший частицей своей духовно-интеллектуальной Силы, обеспечившей выход человечества из примитивного животного состояния.

Убедительным подтверждением этого стал опыт супругов Кэллог – психологов, воспитывавших шимпанзе по кличке Гуа, который рос вместе с их маленьким сыном Дональдом. Уинтроп Кэллог считал, что на раннем этапе развития можно модифицировать в нужном направлении психику и коммуникативные навыки обезьяны, «очеловечив животное». Увы, на практике все обернулось по-иному: шимпанзе Гуа стал оказывать большее влияние на развитие мальчика Дональда, чем его родители. У мальчика, который дни напролет играл со своим сверстником-приматом, явно наблюдалась задержка в развитии речи: усевшись за обеденный стол, он издавал крики наподобие обезьяньих. А во дворе, подражая своему «собрату», он обгрызал кору с деревьев. К чему бы это могло привести в дальнейшем, неизвестно: супруги Кэллог сочли наиболее разумным прекратить опыт и отправили Гуа в зоопарк.

Как видим, животный мир (шимпанзе) оказался сильней генетической и социальной программы (общение Дональда с родителями).

Аналогично и человечество («Дональд») было бы не в состоянии эволюционировать из животного мира только при поддержке генов и социальных связей, то есть на основе собственных программ, без влияния более высокой внешней программы, исходящей от Космического Сознания – Бога.

Генрих Манн в работе «Дух и действие» отмечает:

«Вы скажете, что в самой природе вещей заложена необходимость „раз-вития“. Но это развитие само по себе никогда и нигде не обеспечивает ничего, кроме минимума жизненных возможностей. Именно возможность жить, а не свободу. Возможность жить, а не справедливость. Возможность жить, а не человеческое достоинство. Делать ставку на развитие – значит отдаться на милость природы; но никогда еще не бывало, чтобы природа дала нечто сверх положенного. Нужен дух, нужен бунт человека против природы, ее медлительности и суровости – дух, который за один час дарит вам небеса…»

Не только «из природы», но даже став социальным и вполне разумным существом, человек (и человечество) не мог эволюционировать сам из себя и благодаря только себе самому, поскольку в любом процессе, не корректируемом извне, всегда со временем накапливаются деструктивные отклонения, и в конечном итоге хаос побеждает порядок.

В XIX веке Фрэнсис Гальтон заявил, что интеллект человека, его моральные качества, совесть, поведение в обществе – это врожденные свойства, передаваемые от родителей потомству.

Он полагал, что подобно тому, как фермер путем селекции выводит наиболее продуктивные для него породы домашних животных, так же точно возможно путем биологического отбора создать «высшую породу людей». Он верил, что положил начало новой науке – евгенике, и со временем она станет и новой религией человечества. Но как оказалось, «генетика» биологической животной и социальной эволюции без «генетики» духовной, личностно-индивидуальной, не может улучшить «породу» человека. В то же время его биосоциальная наследственность, напротив, очень часто отягчена сохранением худших – но отнюдь не лучших – качеств, как физических, так и моральных.

Другой американский ученый Дагдэл проследил родословную нескольких поколений, ведущих свое начало от преступного и полностью аморального человека по фамилии Джонс. Среди 709 его потомков он обнаружил 76 каторжников, 128 проституток, 18 содержателей притонов и более 200 нищих, унаследовавших самые худшие качества своего предка.

Позже генетические и социальные исследования неопровержимо доказали, что гениальность, талант, умственные способности практически не наследуются, но в то же время такие социальные пороки, как склонность к преступлению, алкоголизму, проституции, гомосексуализму и прочие, в достаточно большом числе случаев обусловлены именно «наследуемыми генетическими компонентами».

Бернард Шоу в связи с этим рассказывал анекдот из собственной жизни. Некая голливудская звезда предложила родить от него ребенка, чтобы тот унаследовал лучшие качества родителей. «Боюсь, что красотой наш ребенок будет в меня, а умом в вас», – ответил ей писатель с присущим ему чувством юмора.