Текст книги "Пинг-понг пачкой баксов"

Майя, собравшаяся было перед тем, как войти в квартиру, вытереть ноги о половичок, замерла.

– Ах так?! – тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнесла она и сделала вид, будто собирается уйти. – Тогда я звоню жене Саида, она приезжает сюда, и ты вылетаешь из своего уютного любовного гнездышка с общипанными Наргизой крылышками. Как тебе такая перспектива?

Дверь задрожала и испуганно спросила:

– А вы это… Меня не обманываете? Вы не жена Саида?

Ли хохотнула:

– Да нет же. Но если ты мне сейчас не откроешь, тебе представится случай с ней познакомиться.

Очевидно, решив, что знакомство будет не из приятных, дверь вздохнула, щелкнула замком и неохотно приоткрылась. В образовавшейся щели возникла женская головка со спутанными светлыми волосами до плеч. Девице было лет двадцать пять. У нее было удлиненное лицо, маленький вздернутый нос, под густыми бровями серые глаза, на которые то и дело наезжала непослушная челка, округлый подбородок и небольшой чувственный рот. Надо отдать должное – вкус у Саида был.

– Ты Неля? – разглядывая девицу, на всякий случай осведомилась Майя.

– Ну я, – смутилась саидовская пассия.

Ли смотрела на хозяйку в упор.

– Так и будешь держать меня на пороге?

Еще с большей неохотой дверь открылась шире. На девице была длинная темная майка, подчеркивающая белизну нежной кожи с едва заметным золотистым пушком на руках и стройных ногах. Ли завистливо вздохнула. Уже лет семь она не позволяла себе носить мини.

Майя бесцеремонно подвинула хозяйку и вошла в прихожую. Квартирка оказалась однокомнатной. Справа – ванная, туалет и коридор в кухню; дверь прямо вела в зал, он же – спальня. Туда-то Ли и устремилась, обратив внимание на присутствие в прихожей мужских летних туфель, явно не саидовского размера. Сбитая с толку нахальством и напористостью гостьи, Неля последовала за ней.

Комнатка была крохотной, в ней с трудом умещалась модная лет пятьдесят назад стенка, видавший виды диван и два кресла. В одно из них Майя и уселась. Все еще не зная, как себя вести со странной гостьей, хозяйка пристроилась на широкой спинке дивана, сложив на коленях руки и выжидающе уставясь на Ли. От зоркого глаза Майи не укрылась маячившая за занавеской между комнатой и лоджией тень, а также прятавшийся за дальней спинкой дивана журнальный столик, на котором стояла початая бутылка сухого вина, два фужера и кое-какая закуска. Присовокупив к подмеченным деталям замеченные ранее в прихожей мужские туфли, Ли сделала вывод, что Камалов, похоже, оплачивает проживание в квартире не только Нели.

– Между прочим, – громко, с расчетом на уши находившегося в лоджии человека, сказала Майя, – Саид сидит в своей машине как раз напротив лоджии и любуется окнами.

Уловка Ли сработала. Тень переместилась к двери, занавеска всколыхнулась, и в комнату скользнул молодой человек – изящно-худой, высокий, слегка смущенный. У парня было мужественное смуглое лицо с большими темными глазами, прямым носом, жестким ртом и, что особенно бросалось в глаза, пижонистыми бакенбардами – узкой полоской коротких волос, шедшей до середины щеки и загнутой к носу. Одет неплохо – в дорогие джинсы, клетчатую модную рубашку.

– Здравствуйте! – отвесил молодой человек шутливый поклон и с иронией взглянул на Нелю, предлагая ей самой объяснить его появление.

– Мой брат Вадим, – не растерялась девица. – Зашел проведать… Уже уходишь, Вадимчик?

Молодой человек воспринял вопрос как команду «пора сматываться!» – пробормотал нечто похожее на «да-да, мне пора», – прошмыгнул мимо сидевших друг против друга Майи и Нели в прихожую и стал поспешно надевать туфли.

– Заходите почаще, – наблюдая за действиями парня, ухмыльнулась Ли. – Здесь всегда будут рады вас обслужить!

Парень разогнулся, как-то странно взглянул на Майю и выскользнул за дверь. А Неля, пораскинув мозгами, неожиданно призналась:

– Вадим мне не брат вовсе. Это я так, с перепугу ляпнула. Не говорите, пожалуйста, Саиду о том, что вы его у меня застали. Видите ли… – Девица дунула на лезшую в глаза челку. – Я ушла от мужа, он наркоман и вообще ненормальный. Жить с ним невозможно… Ну вот Саид и снял мне эту квартиру. Сами понимаете, если Камалов узнает, что ко мне заходят знакомые парни, он меня выгонит с квартиры, и мне придется возвратиться к придурку мужу…

– Пусть будет по-твоему, – согласилась Ли, уже по-хозяйски расположившаяся в кресле. – Но за мое молчание ты ответишь мне на пару вопросов. Договорились?

Неля с готовностью кивнула.

– Без проблем!

– Вот и отлично. – Ли хлопнула ладонями по подлокотникам кресла. – А интересует меня следующее: когда в последний раз к тебе приходил Саид?

Девица приподняла брови.

– Он что-то натворил?

– Любовницу завел, – ехидно подмигнула Майя. – Любопытную… Когда, говоришь, заходил?

Хозяйка шлепнула губами, будто лягушка, поймавшая муху.

– Позавчера вечером, – промямлила она.

– Отлично. За ответ на первый вопрос ставлю тебе пять. Ты прилежная ученица, хватаешь на лету. Вопрос номер два: в котором часу?

Припоминая, Неля закатила глаза к потолку с таким видом, будто там было написано расписание посещений ее Камаловым.

– Часов в шесть вечера.

Ли была разочарована. Ей стало ясно, что алиби Саида полностью подтвердится. Но все-таки полюбопытствовала:

– А когда ушел?

Девица вновь сверилась с висевшим на потолке расписанием и выдала ответ:

– Вчера утром. Рано-рано, я еще спала.

Майя потеряла к разговору всякий интерес.

– Звонил кому-нибудь? – спросила она устало.

– Жене звонил часов в одиннадцать. – Неля хихикнула. – Говорил так, будто находится в доме матери. Смешно…

Девица замолчала, а Майя вдруг подумала, что жизнь отвратительная штука и что черных полос в ней намного больше, чем светлых.

– Ладно, прощай! – сказала она хмуро и встала. – Привет Вадиму!..

Квартиру Нели Майя покинула с настроением человека, чьи надежды не оправдались. Очередной тупик. Где же, в конце концов, выход из этого дурацкого лабиринта?

Прошествовав по двору, Ли открыла дверцу и плюхнулась на переднее сиденье машины. По ее пасмурному виду Авиров и Бантикова заключили, что возвращение денег в карманы их законных владельцев откладывается на неопределенное время. А вот Саид праздновал победу.

– Ну что? – спросил он самодовольным тоном. – Убедилась в моей невиновности?

– Убедилась, – буркнула Ли. – Извини!

– То-то же! – Неожиданно лицо Камалова расплылось в добродушной улыбке. – Ладно, Майка, я на тебя обиды не держу. На твоем месте я бы тоже подозревал всех и каждого… – Саид открыл дверцу и, втянув живот, с трудом выгрузил свое тучное тело из автомобиля. – Вы посидите недолго, – сказал он, наклонившись к окошку в дверце, – а я поднимусь на пару минут к Неле.

С этими словами Камалов направился по дорожке. Проходя под аркой из сросшихся вверху кустов шиповника, он зачем-то пригнулся, хотя от головы до колючего свода оставалось еще не менее полуметра. «Рогами, наверное, задеть боится», – подумала Ли. А Саид уже вынырнул возле дома и снова исчез, на сей раз в подъезде.

– Ну, что ты там у Нели этой узнала? – с видом человека, интересующегося клубничкой, спросил за спиной Ли Авиров.

– Узнала, что бабам ни за что нельзя верить. – Оглянувшись, Майя насмешливо посмотрела на Рустама и подмигнула Бантиковой так, словно они вдвоем отлично понимали, о чем идет речь. – Крутят они вами, мужиками, как хотят, а вы и рады… А вообще-то, девица подтвердила, что Саид позавчера в интересующее нас время был с ней. Вот так-то!

Бантикова была похожа на измученного невзгодами человека. Тяжела ты, доля челнока!

– Когда же это кончится! – тоном свихнувшегося страдальца пробормотала она и затравленно взглянула на Ли. – Когда же это кончится?! Кажется, вот-вот поймаем удачу за хвост, а она снова от нас ускользает. Я больше не могу, Майка! Я, наверное, с ума сойду от всех этих переживаний и дурацких мыслей, что без конца лезут в мою бедную голову. – На глазах у Татьяны заблестели слезы.

– Успокойся, Таня, успокойся! – Авиров, воспользовавшись моментом, облапил Бантикову и стал гладить ее по плечам. Холеные усы торчат, как усики комнатной антенны. А находившаяся в полнейшей прострации женщина даже не замечала объятий слащавого коротышки.

Наконец появился Камалов. Счастливый, с крыльями за спиной. Он распахнул дверцу «девятки» и словно пушинку втиснул свое крупное тело между рулем и сиденьем машины.

– Куда едем теперь? – пряча блаженную улыбку, поинтересовался он. И что же это за благодать-то на него снизошла?

– К менту, – уныло сказала Ли.

Задним ходом Камалов выгнал машину на улицу и развернулся. Когда он выруливал на дорогу, за одной из могучих чинар, росших на обочине, Майя заметила Вадима. Проезжая мимо дерева, за которым прятался парень, Ли, не удержавшись, оглянулась и успела заметить, как тот прошмыгнул во двор, откуда они только что выехали. Блажен тот, кто ни о чем не ведает.

«Бандерша»

Белая «девятка» взбиралась на бугор. Дорога была широкая, с двумя рядами старых частных домов по обе стороны от нее. Яркое солнце било прямо в глаза, и Майя и Саид опустили на лобовое стекло солнцезащитные козырьки. Камалов ехал медленно, вглядываясь в ответвлявшиеся от главной дороги улочки, до того узкие, что на них едва могли бы разъехаться две машины.

– Где-то здесь должна быть школа, – сказал Саид скорее себе, нежели сидевшим в машине людям. – Так мне объяснили. А вот, кажется, и она. Вон труба котельной торчит. – И он указал на возвышавшуюся среди деревьев железную ржавую трубу с часто приваренными к ней ступеньками.

«Жигули» свернули на ухабистую дорогу, на которой через каждые десять метров попадались то канализационные люки, то канавы. Машину Камалов берег, ехал осторожно. Со скоростью улитки протащились мимо железного забора, ограждающего трехэтажное здание школы и большой пустынный двор. Поехали мимо частных домов.

– Дом у него сто десятый, – продолжил Камалов. – Зовут мента Карим. Пойдешь к нему одна. При свидетелях он и слушать тебя не станет. Уяснила?

Ли сказала, что да.

Правая сторона улочки внезапно оборвалась. Дальше шел поросший бурьяном овраг, дорога плавно огибала его, а на другой стороне шеренга домов возобновлялась. Сто десятый номер пришелся на крайний дом у оврага. Камалов съехал с дороги и припарковал машину на склоне, ведущем к обрыву.

Майя открыла низкую калитку в палисаднике с росшими в нем несколькими молодыми деревцами, прошла по бетонной дорожке и постучала в большие железные ворота со штырями поверху. Громко, отрывисто залаяла собака, глухо вторил ей соседский пес. Ли терпеливо ждала реакции хозяев на собачий концерт. Она последовала пару секунд спустя. Где-то хлопнула дверь, и писклявый женский голос приказал:

– Анзор, молчать!

Но, по-видимому, хозяйка не пользовалась у пса авторитетом, потому что, не обращая на окрик внимания, он продолжал заливаться лаем почем зря.

– Чтоб тебя! – с раздражением воскликнул все тот же голос, и к нему присоединились звуки шлепающей о пятку обуви. Женщина приблизилась к воротам и, разглядывая посетительницу в щель между створами, спросила: – Вам кого?

– Карима, – перекрывая собачий лай, громко сказала Ли.

– Его нет дома.

– То есть как это нет? – удивилась Майя. – У нас с ним на двенадцать часов встреча назначена.

– На двенадцать? – ухмыльнулись из-за ворот. – А сейчас сколько?

Ли взглянула на часы.

– Двенадцать сорок.

– Ну вот… Не дождался он. Уехал. Завтра будет.

Тем не менее, несмотря на отрицательный ответ, щелкнул засов, и в воротах открылась калитка. Перед Майей предстала невысокая плотная женщина в домашнем крепдешиновом платье и мужских башмаках с обрезанными задниками. Женщине было лет пятьдесят. Красавицей она не слыла даже в молодости. Более того, у нее был поврежден лицевой нерв, отчего правая половина лица была кривая.

– Что вы хотели? – с любопытством оглядывая гостью, поинтересовалась хозяйка.

– С Каримом хотела поговорить, – голосом утомленного человека призналась Ли и повернулась, собираясь уйти, но не тут то было. Хозяйка оказалась из породы тех людей, от которых не так-то легко отделаться.

Она схватила Ли за руку и заверещала:

– Ну куда же вы, женщина! Не уходите! Рассказывайте, какое у вас дело. Я ведь в курсе всех дел мужа, помогаю ему и даже подсказываю, стоит ли браться за ту или иную работу. От меня многое зависит. Да входите же вы, входите!

Майя не очень-то верила словам криволицей «бандерши» – как она окрестила про себя хозяйку, – однако от безысходности и навалившейся вдруг апатии ко всему на свете позволила увлечь себя во двор.

При виде посетительницы огромный черный пес, рвавшийся с цепи у глухого высокого забора, за которым торчала крыша соседнего дома, просто взбесился. «Бандерша» тоже. Неожиданно она перегнулась за низкую ограду, отделявшую бетонную площадку перед домом от цветника, подняла с земли толстую короткую палку и, разогнувшись, швырнула ее в сторону пса со словами:

– Чтоб ты сдох, проклятый!

Пес оборвал лай на полугавке, юркнул в будку и, высунув оттуда полморды, злобно зарычал. Заткнулась и соседская псина. Пока хозяйка решала свои проблемы с собаками, Майя огляделась. Сразу от ворот начинался дом с длинной верандой со сложно составленным в ней из стекол узором. Стекла были разной величины и конфигурации. Видимо, плотнику пришлось здорово попотеть, прежде чем он выложил этот орнамент. За верандой располагались две пристройки: кухня и ванная. Пристройки находились уже на склоне, поэтому фундамент у них был высоким – метра полтора в высоту. Подняться к дверям ванной или кухни можно было по ступенькам с правой или левой стороны длинного крыльца с перилами посередине. Сразу за пристройками круто вниз шел огород с одиноко торчащей в центре его будкой туалета. В общем-то, для криминального авторитета Карим жил скромно. Может, он только из начинающих?

– Так что же у вас стряслось? – наконец вернулась «бандерша» к прерванному разговору.

Ли, посмотрев на хозяйку оценивающим взглядом, будто прикидывая, насколько ей можно доверять, призналась:

– Деньги украли.

– Деньги?! – оживилась хозяйка. – Деньги, это очень даже хорошо… То есть это очень плохо, – поправилась она. – А сколько?

– Много… – От названной Майей цифры кривой глаз «бандерши» округлился до размеров обычного.

– Так это же сумасшедшие бабки! – воздев руки к небу, вскричала хозяйка. – Откуда они у тебя?!

– Да они не мои, – отмахнулась Ли. – Это деньги клиентов. Я челноков вожу на коммерческом автобусе.

«Бендерша» выпятила губу и понимающе покачала головой.

– Ясно, ясно… Люди совсем совесть потеряли, бога не боятся. Это ж надо, такие деньги украли! А раньше-то кем работала?

– Врач я, педиатр.

– Вра-ач! – Хозяйка театрально закатила глаза, что, очевидно, должно было означать высшую степень изумления. – Вах-вах… Хорошая специальность. Чего же людей-то не лечишь, а мотаешься по всему свету?

– Платят мало. На зарплату врача не очень-то разжиреешь. – Майя снова попыталась уйти, но «бандерша» прицепилась к ней, как репей к собачьему хвосту.

– Да погоди ты, погоди! – всплескивая руками, воскликнула она. – Давай еще поговорим! Не торопись! Дети-то у тебя есть?

Майя, шагнувшая было за калитку, вновь была втянута во двор.

– Есть. Две дочки.

Хозяйка настойчиво заглядывала в глаза Ли.

– А муж имеется?

– Разведена я, – призналась Майя, ужасно сожалея о том, что связалась с прилипчивой «бандершей».

– Вах-вах! Одна, значит, детей воспитываешь? Бедная женщина. Вот так, «настругают» детей и бросают семьи. Эх, мужики, мужики! Ну ничего, ты не расстраивайся. Я тебе помогу.

– Это как же? – недоверчиво покосилась на хозяйку Ли.

«Бандерша» с видом заговорщицы прошептала:

– Я тебя к предсказателю отправлю.

– Спасибо, не надо! – решительно отвергла предложение Майя. – Я была уже у одной гадалки. Она мне мало чем помогла.

– Да погоди ты! – Хозяйка легонько хлопнула Ли по руке – глаза хитрющие. – Он же не гадальщик, а предсказатель, целитель и ясновидящий – все в одном лице. Он сразу тебе скажет, кто деньги украл. Клянусь Аллахом! Хуже не будет. А если ясновидящий не поможет, завтра к мужу моему придешь…

Майя заколебалась. В общем-то, пока делать все равно было нечего. А вдруг на самом деле целитель-предсказатель этот назовет ей имя вора? Вот было бы здорово! Может, он намного прозорливее гадалки Азы будет. Бывают же на свете экстрасенсы… Майя потерла щеку – в безвыходном положении все средства хороши – и согласилась:

– Давайте адрес вашего предсказателя.

Кривоватое лицо «бандерши» расплылось в довольной улыбке:

– Здесь недалеко, на Рисовой. Улица Восточная, двадцать пять… Скажешь, Фатима прислала. Только это… – хозяйка запнулась. – В брюках туда нельзя идти. Платье нужно длинное надеть и на голову платок повязать.

– Я так и сделаю. – Майя наконец-то отделалась от надоедливой «бандерши» и, выскочив на улицу, захлопнула за собой калитку.

– Нет твоего Карима, – заявила она Саиду, усаживаясь в машину. – Не дождался он нас, уехал.

У Авирова и Бантиковой вырвался вздох разочарования, а Камалов съязвил:

– Ничего, что не успели к Кариму, зато к Неле успели заскочить, и ты узнала кое-какие подробности из моей личной жизни.

Ли бросила на Саида убийственный взгляд, на что тот усмехнулся и примирительно сказал:

– Ладно, не злись. Когда будет Карим дома?

– Только завтра вечером, – буркнула Ли.

– Ого! – воскликнул Авиров. – Да за это время вор либо концы в воду спрячет, либо смоется куда-нибудь с нашими деньгами. Ищи потом ветра в поле! Нам нужно действовать. Нельзя же сидеть сложа руки.

– Ну что я могу сделать, – все еще чувствуя за собой вину за сорванное с Каримом свидание, пробормотала Ли и предложила: – Если хотите, давайте съездим к ясновидящему.

– Куда-куда?! – воскликнула Бантикова, выразив всеобщее изумление.

Лицо у Татьяны было таким глупым, что Майя против воли улыбнулась, заиграв ямочками на щеках.

– К ясновидящему, целителю и предсказателю – и все в одном лице. Это мне «бандерша» посоветовала. – И поскольку выражение изумления все еще не сползало с лиц всех троих, пояснила: – «Бандерша» – жена Карима. Это я ее так окрестила. Лицо у нее кривое, хитрое. Она чем-то смахивает на разбойницу из кинофильма «Снежная королева». Съездим к мужику этому, авось да поможет.

– Ты ведь уже гадала, – с сарказмом заметил Авиров, абсолютно не веривший в сверхъестественные силы и вообще считавший, что ворожба удел необразованных и глупых женщин. – Помогла тебе Аза? Ну вот, и этот только деньги сдерет да голову задурит. Шарлатаны они все.

– Ну, не скажи, – покачивая крупной головой, неожиданно не согласился с коротышкой Камалов. – Я слышал про этого ясновидящего. Он у нас в городе знаменитая личность. Я с ним, правда, дела не имел, но кое-кто из знакомых к нему на прием ходил. Подруга моей жены рассказывала: хватилась она как-то своих драгоценностей. Ну, сами знаете, какие у наших женщин сокровища имеются – колечки, цепочка, сережки, кулон. Они ей несколько месяцев на глаза не попадались. Перерыла весь дом – нет нигде. Расстроилась, конечно, ужасно. Стала уж на людей грешить, думала, может, в гости кто зашел да стащил золотишко. Тут ей и посоветовали, ты, мол, к ясновидящему сходи. В общем, пошла она к нему да рассказала, что да как. Мужик этот выслушал ее и говорит, дома твои драгоценности. В уголке они среди вещей, которыми сейчас не пользуются. Ну и что вы думаете? Нашлись побрякушки. Действительно в сундуке среди старых вещей лежали в самом углу. Оказывается, женщина эта завязала их как-то в платок да спрятала, а потом напрочь забыла – случается и такое… Вот так-то, – заключил Саид, – а ты говоришь, шарлатан.

Авторитет ясновидящего в глазах Ли и Бантиковой тут же вырос. Воодушевленная рассказом Камалова Майя воскликнула:

– Сейчас же едем к ясновидящему! Посмотрим, на что он способен… Только загвоздка одна есть, – внезапно вспомнив о наставлениях «бандерши», осеклась она. – Жена Карима сказала, что в брюках к ясновидящему нельзя. Нужно платье где-то достать и платок.

– Ну, это не беда! – живо откликнулся Камалов. – Подскочим к родительскому дому, там у невестки подберем что-нибудь. – Саид включил зажигание, развернул машину и, лавируя между люками, поехал по тесной улочке.

Ясновидящий

Старый и далеко не пристижный район города. Мешанина улиц и улочек, добротных домов и глинобитных лачуг, заборов – все сжато, тесно переплетено. Такое впечатление, будто несколько старых кварталов огромным бульдозером сгрудили в одном месте, а затем отодвинули от города, чтобы они не мешали ему расти. А может быть, наоборот – пару селений тем же самым бульдозером придвинули к городу, дабы они могли за счет него хоть как-то существовать.

Оказывается, сохранились еще на земле улицы без какого бы то ни было дорожного покрытия. По одной из таких и ехала «девятка», поднимая за собой пыль, которая долго еще кружила в воздухе, а затем толстым слоем оседала на близлежащих деревьях. Хотя пассажиры «Жигулей» подняли в автомобиле окна, все равно всепроникающие мельчайшие частички витали в салоне, раздражали нос, горло. Бантикова беспрестанно чихала; Авиров прикрывал нос и рот носовым платком; Камалов ворчал, пеняя на пыль, из-за которой теперь придется драить машину и, очевидно, менять воздушный фильтр, и только Ли не обращала внимания на причиняемые бездорожьем неудобства. Она помалкивала, разглядывая трущобы. Майя уже успела переодеться. На ней было взятое напрокат у Халиды синее до черноты, а возможно, и черное с синеватым отливом платье до пят и темный платок, повязанный таким образом, что оставалась открытой только часть лица от бровей до подбородка.

– Ну и дыра, – удивлялась Ли, разглядывая лачуги. – Неужели ясновидящий здесь живет?

– Не думаю, – насмешливо изрек Авиров. Он все так же категорически был против затеи с поездкой к ясновидящему и всем своим видом демонстрировал это. – У него наверняка где-нибудь дворец в центре города, а здесь он голодранцев да таких лохов как мы принимает.

– Чего ты на него ополчился? – добродушно посмеиваясь, изрек Камалов. – Нормальный мужик он. Грамотный. В Эмиратах, между прочим, учился. Говорят, даже операции без скальпеля делать умеет, как тибетские знахари. Многим людям он помог, ему верят.

– Как заломит сейчас цену за услуги, – не унимался Авиров, – живо веру потеряешь.

– Да пусть хоть миллион запросит, – хохотнула Ли. – У нас все равно нет ни копейки… Не ворчи, Рустам. Узнаем вначале, что за фрукт этот ясновидящий, а там посмотрим, стоит ли с ним связываться или нет. А платить ему деньги вперед никто не собирается.

Авиров смачно чихнул и, вытирая рот платком, со скепсисом изрек:

– Ну-ну, увидим.

Свернули на боковую улочку, в середине которой стояли в ряд четыре стареньких автомобиля, давно исчерпавших все мыслимые и немыслимые сроки эксплуатации. Камалов припарковал машину впритык к «Запорожцу» в тени пыльной вишни и, дождавшись, когда уляжется пыль, опустил окно.

– Тебе, наверное, туда, – предположил Саид, кивая через дорогу на лачугу с подслеповатыми окнами и распахнутыми настежь старинными деревянными воротами.

Пейзаж у дома номер двадцать пять был убогим, из середины позапрошлого столетия. Казалось, что вот-вот из покосившихся ворот выйдет ослик, запряженный в тележку, и сидящий в ней бородатый седой старик проедет по пыльной дороге, с изумлением разглядывая припаркованную у обочины железную чудо-технику.

Майя достала из сумки зеркальце и погляделась в него. Непривычно было видеть себя в образе то ли монахини, то ли послушницы. Нос кажется ужасно толстым, и веснушки в глаза бросаются. Да и в длинном платье, надетом поверх джинсов и майки, она чувствовала себя неуютно. Остается надеяться, что визит к ясновидящему продлится недолго и вскоре можно будет переодеться.

– Выглядишь потрясающе, – пошутила Бантикова, поправляя на Ли сзади платок. – Смотри, как бы ясновидящий не оставил тебя в своем гареме любимой женой.

– А что, я была бы не против, – в тон Татьяне сказала Майя, – если бы он мои долги согласился заплатить. – Она бросила зеркальце в сумочку, вышла из машины и, утопая по щиколотку в пыли, направилась через дорогу к дому.

Ворота действительно были старинными, с почерневшими и кое-где прогнившими досками, окованными полосами ржавого железа. Держались створы на двух потрескавшихся деревянных столбах, соединенных между собой резной аркой. Подобные врата Майя видела когда-то в музее истории. И вот надо же, такое чудо сохранилось и в этом доме. Ли нырнула под арку, прошла вдоль глухой стены дома и на углу ее в нерешительности остановилась, соображая, куда же идти дальше. Напротив дома через небольшой без единого кустика дворик располагались еще несколько, очевидно, жилых строений, и где здесь находятся апартаменты ясновидящего, было неясно. Впрочем, разрешить этот вопрос Майе удалось довольно быстро. В дальнем углу двора под навесом две женщины, одетые точно так же, как и Ли, готовили в котле на открытом огне еду. Завидев посетительницу, одна из поварих тут же отложила шумовку и скорым шагом направилась к ней. Женщина была молода и хороша собой. Красоту ее лица и стройность фигуры не могли скрыть ни уродливо повязанный платок, ни свободное длинное платье. Ясновидящий умел выбирать себе поварих. Но возможно, женщина приходилась ясновидящему какой-нибудь родственницей или даже дочерью, хотя у богатых людей дочери во дворах обеды не готовят.

– Здравствуйте, здравствуйте! – приложив к груди руку и низко кланяясь, заговорила молодая женщина. – Проходите, пожалуйста! – Все так же кланяясь, она довела Майю до крыльца большого дома и указала на открытую дверь. – Проходите, проходите, пожалуйста, вас ждут.

Майя поднялась по ступенькам крыльца, переступила порог. На небольшой веранде на полу с истертой краской стояли штук тридцать пар обуви с носками, повернутыми к двери в дом, преимущественно галоши и шлепки. На Ли были почти новенькие кроссовки, и, снимая их, она подумала, как бы кто из посетителей ясновидящего, покидая дом, не ушел ненароком в ее обуви, однако она отогнала эту мысль, решив, что люди в доме ясновидящего наверняка верующие и согрешить воровством не смогут. Верующие-то верующие, однако кроссовки Майя на всякий случай спрятала под валявшуюся в углу циновку.

Она вошла в коридор, а затем в комнату. Квадратное помещение, примерно шесть на шесть метров, было до отказа забито хозяевами стоящей на веранде обуви. Авиров был прав – клиентами ясновидящего была голытьба. Плохо одетые мужчины и женщины сидели на полу на циновках. Вопреки обещанию хорошенькой поварихи, Майю здесь не ждали, никто даже не обратил на нее внимания, ибо взоры всех присутствующих были устремлены к находившемуся на небольшом возвышении у стены человеку. Невысокий щуплый мужчина в богато расшитом халате и белоснежной чалме сидел на ковре перед низким столиком, на котором стояли керамический чайник и пиала. Мужчина был относительно молод, лет тридцати пяти – тридцати семи. Холеная бородка, усы, утонченные черты лица, пронзительный цепкий взгляд – именно таким и рисовала в своем воображении Майя хваленого прорицателя. С двух сторон от него, также на ковре, сложив по-турецки ноги, сидели двое спортивного телосложения мужчин, очевидно, телохранители, а может быть, и вышибалы. Выражение лиц у обоих было скучающим. Сам ясновидящий, отхлебывая из пиалы чай, внимательно слушал стоявшую перед ним молодую женщину. Было ужасно тесно. Отыскав взглядом более-менее свободное пространство, Ли шагнула туда, села на пол, поджав под себя ноги, и прислушалась к происходившему в комнате разговору.

– …Почки болят, – жаловалась молодая женщина. – Была у врача, прописал лекарства – не помогают. Вот к вам пришла…

Целитель некоторое время изучающе смотрел на женщину, потом поставил диагноз.

– Вас не почки беспокоят, – сообщил он приятным баритоном. – У вас заболевание по женской линии. Вас оперировали когда-нибудь?

– Да, – с благоговейным удивлением призналась женщина. – Два года назад делали кесарево сечение.

– Вот с того времени у вас и начались проблемы со здоровьем. – Целитель не предполагал, а утверждал. – Вспомните-ка…

Женщина подумала и пришла к выводу, что действительно так оно и есть.

Целитель поставил на стол пиалу и изрек:

– Я вас вылечу! Приходите завтра к девяти утра. Я дам вам мазь и объясню, как ей пользоваться. Через пару недель болезнь ваша пройдет. А сейчас идите!

Ясновидящий обладал завораживающим голосом и, очевидно, гипнотическим даром, потому что женщина повела себя так, будто попала в сильное магнитное поле. Она неловко повернулась и, словно не видя ничего перед собой, направилась к двери, то и дело натыкаясь на сидевших на полу людей. Она еще не вышла, а ясновидящий уже нацелил свой перст на следующего страждущего.

– Вот вы, пожалуйста, встаньте…

Пожилая женщина, сидевшая впереди и сбоку от Майи, нерешительно поднялась и стала переминаться с ноги на ногу, все еще неуверенная, что обращаются именно к ней.

– Я вам, вам говорю, – закивал целитель. – Как вас зовут?

– Фарида.

– Вы сейчас нигде не работаете. Вы пенсионерка, верно?

В общем-то, не обязательно быть ясновидящим, чтобы прийти к такому выводу. По возрасту Фарида никак не подходила к той категории людей, которые только начинают трудовую деятельность. Однако по толпе страждущих, настроенных на чудеса, прокатился возглас восхищения.

– Вах!

Фарида, вытянувшись в струнку, отрапортовала:

– Верно.

– Что у вас? – переходя на отеческий задушевный тон, поинтересовался ясновидящий.

Женщина ослабила одну ногу и робко пожаловалась:

– Сын у меня пьет. Сладу с ним нет. Каждый день приходит домой пьяный. Скандалит…

– Ясно, – подняв руку, прервал ясновидящий. – Когда он вышел из тюрьмы?

От ясновидящего ока не могло укрыться ничто. От такой прозорливости публика невольно ахнула. Ну откуда он все знает? А Фарида, смущенная тем, что приходится изливать душу перед незнакомой аудиторией, тихо ответила:

– Три месяца, как вышел. За кражу сидел.

– Пил он у вас и до тюрьмы, – продолжал обличать Фариду ясновидящий. – С каждым годом все больше и больше. Жена от него ушла, с работы уволили, стал пропивать из дому вещи, а потом и вовсе на воровство решился. А когда из тюрьмы вышел, стал пить еще сильнее. Так?

– Верно говорите, верно, – вздыхая, подтвердила пожилая женщина.

– Вы его лечили несколько раз, не помогает.

– Не помогает, – эхом отозвалась Фарида. – Что с ним делать, просто не знаю.

– Врачи вам не помогли, а вот я помогу, сестра, – с многообещающей и чуть лукавой улыбкой произнес ясновидящий, выступая на сей раз в роли целителя. – Только вам нужно будет уговорить сына прийти ко мне. Пьет он от одиночества и тоски. Ему поддержка нужна. Приведите его ко мне, и я сделаю так, чтобы он навсегда забыл о водке. А сейчас идите, сестра, Аллах вас не оставит в беде.