Текст книги "Конец подвигам. «Мочало пути»"

Глава пятнадцатая «Шурик».

Дверь открылась. Тёмный дверной проём. Я ничего не вижу,

– Галина… Это я, Александр. Пришёл узнать, всё ли у вас в порядке.

– Ты что меня не узнал? Саша, это я, Марина.

– Конечно, узнал, Марина. По голосу, – умело перехватил я. – Как ты? У тебя всё в порядке?

– Мне очень страшно, Саша, – ответила Марина.

– Надо выбираться поскорее на открытое пространство… – Я взял Марину за руку и хотел вывести её из квартиры. Но нет…

– Нет, я слышала крики с улицы. Мне страшно за Антона. Он пропал.

– Антон – это твой муж?

– Ну да. Ну ты что? Ты же на нашей свадьбе был.

– Да, да. Я просто для уточнения.

– Саша, я сильно волнуюсь за свою маму и мужа, – Сказала Марина, и у меня ее слова вызвали неоднозначные чувства. Что-то в ней изменилось. До сих пор я не замечал, чтобы она волновалась за кого-то кроме себя. Может, я давно её не видел. Может, стрессовая ситуация так влияет. У благочестивых людей выплывают наружу алчность, жадность, скупость, похоть и жажда насилия. А вот у Марины наоборот. Мне даже неприятно стало, что по отношению к себе я за ней такого отношения не замечал.

– Я думаю с ними всё в порядке. Нам надо выбираться от сюда. По всему городу происходят обрушения.

– А если, когда я уйду, сюда придет Антон? Я уверена, он тоже меня ищет. – Произнесла она очень уверенным тоном.

– Скорей всего он уже в убежище.

– В каком убежище?

– В бункере, в метрополитене. Я там был перед тем, как к тебе пришел. Бункер здесь недалеко. Главное до станции метро добраться.

– Хорошо, я пойду с тобой. Но обещай, что потом ты пойдешь за моей мамой.

– Да она тоже уже давно в бункере.

– Ты уверен?

– Ну конечно. Ты видела, что на улице твориться. Это же конец света какой-то.

– Ты уверен, Саша, что моя мама в бункере?

– Марина, все нормальные люди уже укрылись в метро. Это единственное спасение.

– А ты почему тогда еще не там?

– Так я за тобой пришёл!

– Значит, я не как все нормальные люди? Нет, Саша, я никуда не пойду отсюда без своего мужа.

«Да уж, похоже я ошибся. Ничего в Марине не изменилось, просто она меня действительно не любила». Но и от этой мысли мне не стало ни чуточки легче, а скорее наоборот.

– Ну хорошо. Я отведу тебя в бункер, а потом пойду за твоей мамой. Ты права, если она такая же, как ты, то наверняка сидит …. А где она? Это же ее квартира.

– Мы поменялись. Она живет в квартире Антона, а мы с ним здесь. Эта квартира нам больше подходит. Так моя мама сказала.

– Ну хорошо, давай адрес…

– Сначала моего мужа найди.

– Я представления не имею где твой муж может находиться. Логично проверить по адресу его собственной квартиры. Если его там нет…

– Конечно его там нет! Что ему там делать?

– Марина, дослушай пожалуйста…

– Ой, ты ни капли не изменился. Только о себе и думаешь.

– Что? Я же тебе помочь хочу!

– А почему? Ты снова хочешь, чтобы я тебя во всем слушала.

– Так, Марина, времени у нас я не знаю сколько, но думаю, что в обрез. Поэтому да. Слушай, что я тебе говорю. Сейчас мы идем к ближайшей станции метро, и я тебя там оставляю. Затем я пойду к твоей матери, спрошу у неё, не знает ли она, где твой муженек. Если не знает…

– Она не знает, – быстро добавила Марина и снова притихла.

– Тогда я отведу и её к ближайшему убежищу и продолжу поиски …

– Антона, – помогла Марина.

– Да, да. Я вспомнил. За своего мужа ты боишься больше, чем за свою мать. И за себя тоже. Да?

– Я уверенна, моя мама сказала бы также, – ответила мне Марина.

– Всё! Нельзя терять больше времени. На улице твориться какая-то хрень. По всюду обрушения. Срочно в убежище! – проговорил я и потащил за руку Марину. Действительно какая-то хрень, Марина безропотно шла за мной.

Я осторожно выглянул на улицу опасаясь зловещего Икаруса. Про себя я молился, чтобы автобус уехал искать себе новую жертву. Наверное, так и произошло. На улице было темно, как в могиле, и также тихо. В могиле мне пока не довелось побывать, но по логике вещей должно быть именно так – темно и тихо.

Монстров не встретили. Дорога была с разговорами. По дороге встречались только другие беженцы, но Марина на отрез отказывалась вступать с ними в контакт. Поэтому мы их просто обходили, не попадаясь им на глаза.

Злая природа помогала, Икаруса не было видно. Он проехал мимо, это удивило… Пока я был с Мариной, что-то оберегало нас.

– Быть может начнем всё сначала? – решил я разбавить томительную прогулку.

– Ты, о чем? Я за мужем. – Ответила Марина.

– Да нет, это я так. Кхм.

Я всё старался идти как можно тише и не отсвечивать. А Марина, наоборот, торопилась и подгоняла меня.

Я много раз объяснял ей, что нельзя выходить на дорогу. Рассказывал про зловещий Икарус с трупами, которые кидаются утюгами. Но Марина ответила фразой, по которой, как оказалось, я не успел соскучится. «Отстань со своими шутками, они у тебя дурацкие!»

Я всё время держал её за руку. Перед перекрестком я затащил Марину за небольшую насыпь, оставшуюся после рухнувшего здания.

– Саша, сейчас не время. Давай поторопимся, – сказала мне Марина. Я так и не понял, о чём она думала в этот момент. Наверное, о том, что я затащил её в укромное местечко, чтобы поговорить. Предаться воспоминаниям.

Но нет…  Я внимательно вглядывался в дорогу, уходящую в темноту.

– Марина, нужно быть осторожнее. Здесь где-то автобус убийца.

– Опять ты со своим Икарусом. Ну сколько можно. Ну не смешно ни капли. У меня муж пропал, а ты как обычно ведёшь себя, как придурок.

Она встала и пошла через дорогу. Она шла смело, быстро и ни о чём не думая. Всё как обычно. Она сама за всех приняла решение.

Я побежал вслед за ней. Я ничего не боюсь. Просто я взялся доставить её до убежища. Я слежу за безопасным прохождением маршрута … Попытался ей объяснить, но Марина было не интересно меня слушать.

Благодаря Марине и ее необоснованному бесстрашию мы дошли до станции метро быстро. Я сам удивился. Но не всё оказалось так просто. В метро нас встретила запечатанная гермодверь. «Это уже серьёзно». Я остановился, чтобы подумать, а Марина просто постучала и ей открыли.

«Блин что происходит? Когда я рядом со своей бывшей, всё складывается удачно».

Потом, когда мы уже были внутри, Марина спросила: «Чего ты ждёшь?».

«Обнимашек и поцелуев» сразу подумал я. Наконец-то Марина поняла мои чувства к ней и решила вознаградить.

Но нет…

Она смотрела на меня, как раньше. Я узнал этот взгляд. Она точно от меня чего-то ждёт. Точно. Я же обещал ей найти её мужа. И мать её тоже я пообещал найти.

– Саша. Эм-м. Я кое-что забыла.

– Что? Где забыла? Дома? – накидал я Марине.

– Одну вещь дома забыла. Не хотела с ней расставаться.

– Не хотела, но забыла. Так бывает. Забей.

– Не могу. Эта вещь дорога мне. В потёмках не смогла найти. Да и ты ещё ворвался ко мне домой я забыла совсем.

– А… Ну, понятно. Опять я виноват.

– Но ты можешь заскочить ко мне, когда будешь искать Антона.

– Что?

– Ты же обещал найти моего мужа, и привести сюда. Ко мне.

– Да…, но. Идти обратно к тебе домой. Что такого ты там забыла?

– Ну…, это мой малыш.

– Чего? Что за малыш, про которого ты забыла?

– Это мой маленький женский помощник.

– Это типа какая-то игрушка? Пластмассовый член, – я показал Марине все свои зубы.

– Да, – она не ответила мне улыбкой. – И мой Шурик мне очень дорог.

– Что? Шурик…

– Так я назвала эту штучку. Саша, ты всё равно пойдёшь искать Антона. Вот заодно и проверишь, не вернулся ли он домой. Ну чего тебе стоит. Пять минут отсюда до моего дома.

Я, конечно, не стал рассказывать Марине про то, что ждёт путников на дороге, повстречавшихся с зловещим Икарусом. Да она мне всё равно и не поверила бы. Тем более, я пытался её об этом предупредить на протяжении всего пути сюда. Ничего из этого не вышло.  «Ну. Чего ты ждёшь, Саша?» повторила более внятно Марина. Ей показалось, я забылся или просто её не услышал.

Меня не сразу разрешили выйти из убежища. Марина просто покоя всем не давала. Она всё просила, чтобы меня поскорее выпустили. Даже под угрозой того, что обратно меня не пустят. И ей это удалось. Я снова на улице, полной опасностей. Суровое черное небо сулит скорую расправу надо мною.

Глава шестнадцатая «Абсцесс».

За Шуриком точно не пойду. Мне кажется, Марина просто хотела меня этим унизить. Нет… Нельзя думать за клиента. Тем более наоборот. Она тем самым хотела выразить мне свою благодарность. Намекнуть, что помнит меня. Что даже своего интимного помощника назвала моим именем. Ну, скорей уменьшительным и ласкательным прозвищем. Производным от моего имени. Но только так, чтобы муж не догадался.

Мне стало приятно на душе. «Ну, Марина… Люблю её всё-таки. Не зря за ней сходил. Ну а как же я мог поступить иначе?».

За Марининой игрушкой я не пошёл. Как я сам догадался, она просто дала мне понять, что всегда помнила про меня. «Ну что ж, тогда приступим к поиску этого бедолаги Антона».

Значит, в первую очередь за её мужем. Но кто знает, где его искать. Может, мамаша подскажет. Значит, пойду за ней первой.

Как только я оказался на улице, предательски зачесалось моё внутреннее ухо. Я сделал несколько пустых глотков, чтобы унять зуд, как вдруг предчувствие подсказало мне, что это знак. Где-то рядом колесит тот самый зловещий Икарус, жаждущий мои погибели. Мой путь начался. Я до сих пор не мог понять, для чего мне это надо? И за чем я на это согласился? Ведь мог же остаться с Мариной в бункере. Сказал бы, что передумал. Страшно выходить на улицу, на которую опустилась ночь апокалипсиса. Нет, такого я сказать, конечно, не мог. Не знаю почему… Стыдно.

Я следовал по указанному адресу. Марина рассказала мне, где теперь живёт её мать, подробно описав дом и подъезд. Ну, надеюсь, не ошибусь. Сколько времени я добирался до места точного понимания у меня нет. В мире что-то произошло, и время застыло.

Я посмотрел в верх и меня загипнотизировало бурлящее хаосом и безнадежностью инфернальное небо.

И всё же, ну зачем мне всё это надо?

Прижимаясь к стене какого-то дома, я двигался вперёд. Хотя-бы с одной стороны я чувствовал стену и был уверен, что она меня защитит. И я постоянно оглядывался назад. Пробираясь не спеша, я остерегался каждого шороха.

Один дом закончился. Впереди широкий перекресток.

Как же мне не хочется отрываться от стены дома. Она ещё и прохладная. А во круг атмосфера, как в кастрюле, в которой раков варят. Только вместо раков я, который добровольно согласился отправиться на поиски мужа своей бывшей. Почему? Из-за угрызения совести, что испортил ей свадьбу. Да ну, мне безразлично это совсем. Тогда зачем я согласился? Потому что обещал проводить её до убежища, если она согласится. Ну.

Чтобы попасть на улицу, где живет мать Марины, мне нужно перейти перекресток. Но как только я ступлю на дорогу, велика вероятность появления автобуса, битком набитого трупами с утюгами.

«Эх что я за дебил. Надо было по тоннелям метро передвигаться. Уж там то, наверное, побезопаснее, чем в эту пору на улице. Хотя я уверен, что меня бы не пустили гулять по метрополитену. Меня выпустили на улицу под угрозой запрета на возвращения. Эх, что я за дебил! За чем согласился?».

Перебежками и на ощупь. Но я всё же добрался. Я уже совсем близко. Времени прошло бесконечно много. Атмосфера вокруг не менялась нисколечко. Всё то же черное небо, как будто все самые мощные вулканы в мире извергли свою породу с такой силой, что она расплылась по всему небу и застыла там раскалённым густым месивом. Мрачные изломы, волдыри и наплывы антрацитовых туч пронизывают, словно артерии, рдеющие ручейки. И если тучи к дождю, то стоит ожидать, что с неба польётся кровь.

Рядом с домом, где жила Галина, лежали руины городской поликлиники. Оттуда из-под завалов выпал дохлец. В руках он держал щит от рентген-аппарата.

Я посмотрел на его лицо, на его голову. Его фигура была целиком обгоревшей. В его оплавленной плоти тлели лоскуты одежды. Он стоял недалеко от меня и выдыхал светящийся в темноте розовый дымок. Как вообще такое возможно он же труп? Должно быть, хотя бы потому, что я вижу. Это уже не может быть человеком. Как он может дышать? Но он дышит жаром. Должно быть, при жизни у него была какая-нибудь эмпиема или абсцесс лёгких, и он в награду за заслуги прожитых своих лет получил раскалённых углей себе в дышло. А может, он просто вылез из пекла. Хрен его знает.

Похоже, я остался незамеченным. Эмпиема так его для себя обозначил, громко выдыхал искры из своего рта и не выпускал из своих рук свинцовый щит. Интересно, остались ли в его голове мысли и воспоминания о своей прошлой жизни. Или это теперь просто ходячий кусок плоти, раскочегаренной на углях.

В любом случае, интересоваться у него я, конечно, не буду. Лучше я как-нибудь обойду всю поликлинику. Руины, которые от неё остались.

Ну хорошо, куда же мне идти? Что, если я пойду налево? Там обрушенная стена. Где-то там был главный вход в поликлинику. Виднеется обгоревшая часть вывески. Хоть и парадная поликлиники обрушилась, это не означает, что оттуда никто не может выползти. Или восстать точно так же, как этот Эмпиема.

Ну, хорошо. А что, если пойти направо? Там ещё где-то сохранилось правое крыло поликлиники. Там ещё виднеется корма иномарки. Из окна поликлиники торчит сутулая задница крутой иномарки. Наверное, какой-то автолюбитель был в шоке от происходящего и не справился с управлением. Или просто спешил на приём к врачу. Такой гемор, такой гемор. Вот и не вписался в поворот, въехал прямо в окно поликлиники.

По-хорошему бы, чтобы снизить риск до наименее возможного, надо обходить поликлинику так, чтобы её даже видно не было. Но за два километра обойти эту поликлинику не представляется возможным. Все-таки хочется уже закончить эту миссию. найти Галину, найти мужа Марины. Потом добраться до ближайшего метрополитена. И самому тоже укрыться в убежище. Поэтому всё же придётся пройти через руины. Ну, то есть обойти поликлинику. Но с какой-же стороны?

«Аты баты! – Шли солдаты. Аты баты! – На войну. Аты баты! …»

Пока тыкал пальцем в какую же сторону мне пойти в опасной близости со мной пролетел свинцовый артефакт. Чего и стоило ожидать, когда долго телишься. Дохлец с эмпиемой обнаружил меня.

Ой-ой надо бежать. И бежать надо в ту сторону, которая находится подальше от монстра со свинцовым щитом.

Как обычно! Нет чтобы тихо отползти…

Я услышал звук за своей спиной. Этот звук был похож на самый глубокий и последний вдох и выдох курильщика. Словно из ножен резко вытащили вековой заржавелый меч. Через долю секунды над моей головой пролетел тот самый свинцовый щит. «Я всё удивляюсь, как за всю свою жизнь я до сих пор не расстался со своей башкой».

Я не успел оглянуться, был слишком занят бегом с преодолением препятствий. Только едва услышал короткий тупой звук. подсознание подсказало, что это, должно быть, упал трупешник. Без своего артефакта он превратился в массу оплавленной плоти, похожую на гуано. Хотелось бы думать, что так. Я уже видел, как монстры или зомби, во всяком случае, уже не люди, кидались утюгами и сразу теряли последние остатки жизни. Или каких-то других сил. Вряд ли можно назвать жизнью то, что заставляло их кидаться утюгами, преследуя единственную цель – отнять чужую жизнь.

Дом Галины уже совсем близко. Я даже не догадываюсь, сколько прошло времени с начала моего пути сюда. Но главное, я добрался живым. Я, наконец, остановился, чтобы отдышаться. Сейчас мое дыхание ничуть не отличалось от того неживого мужика со свинцовым щитом. Я выдыхал сухой и обжигающий воздух. Вокруг меня была по-прежнему суровая темень. На небе появилась кровоточащая рана. Как-будто графитовую пелену полоснули ножом. И словно из слоёного пирога с малиновым вареньем, алая кровь неба стала медленно стекать вниз и расползаться. Небольшая светлая лунка образовалась на лужайке перед подъездом, в который мне и нужно было попасть. «Вот это удача!» обрадовался я.

Все же я не хочу испытывать свою удачу. И, пожалуй, проскользну как можно быстрее и незаметней в подъезд.

В подъезде царила кромешная тьма. Я буквально на ощупь стал ползти по стеночке. Ощупывал сначала что-то холодное и прямоугольное, металлическое с окошечками. Наверное, почтовые ячейки. Да, точно! Попытался открыть один ящик. Так просто руки сами зацепились. Но ничего не вышло. Только шум поднялся. В просторной и пустой парадной оказалась хорошая акустика.

– Эй! Кто здесь? – спросил меня голос во тьме. – Стой на мести и отвечай, у меня огнемет.

«Вот это аргумент», подумал я.

– Подождите, подождите. – Быстро проговорил я. – Мне в сорок пятую квартиру.

– Ну… Чего ждёшь? – услышал я не приветливый голос. – Проходи.

У меня сложилось ощущение, что кроме огнемёта у него были ещё и очки ночного видения. Но только ни какая аппаратура не работает, так же как и транспортные средства и другие электромеханические приблуды. Так как же он меня видит? Если только он не слепой, как та, длинная и тощая, как собачий хер, и ориентируется на звуки, шорохи, обоняние. Поверить не могу, что кто-то доверил слепому огнемёт. Хотя в последние не считаные часы мне пришлось поверить в такие ужасы, которые я даже в своих снах представить не мог.

– А… Это… Можете подсказать как пройти? Я в этом доме первый раз. Пришёл узнать всё ли в порядке у матери моей подруги.

– Посвятить? – отозвался голос огнемётчика.

– Понял. Найду на ощупь. – отказался я от его предложения.

Блуждание в темноте в поисках нужных мне апартаментов заняло длительное время. Вдруг я остановился по всем ощущениям на лестничной площадке. И осознал, что вот-вот загнусь от нестерпимой жажды. Я забрёл на этаж и стал долбить руками и чуть-чуть ногой в первую попавшуюся дверь. Никто не открыл, и я подумал, что возможно, я в темноте перепутал с лифтовой дверью. «Что за лифт с глазком?».

– Эй, откройте! Я в сорок пятую квартиру, – крикнул я на весь подъезд.

Я услышал, что за моей спиной открылась дверь.

– Саша, это ты?

Я услышал голос Галины и мне стало резко очень хреново.

– Дайте попить. Срочно! Пожалуйста. Ща помру, – сказал я прежде чем сполз на пол.

Мне поднесли стакан воды. И после того, как я его влил в себя, я попросил налить много воды в любую тару. Как мне теперь стало очевидным, помереть можно не только от культяпки дохлеца, но ещё и просто от жажды.

– Сейчас поищем что есть.

Кто-то ответил мне. Мужской голос, который показался мне знакомым.

– Это кто? Антон что ли… – сказал я в пустую тьму.

– Да, это я Александр. Я тоже узнал Вас по голосу.

– Марина попросила меня отыскать Вас. И Галину, впрочем, тоже. Хорошо, что вы здесь вдвоем. Хоть это и странно.

Галина поведала мне историю непростых взаимоотношений между ней и мужем своей дочери. Оказалось, что Антон познакомился в клубе с Галиной. Антон оказался всего на пять лет моложе, чем она. И поэтому Галина познакомила его со своей дочерью. Но когда Марина выходила ко мне за джинсами, мамаша сделала любезность парню в туалете ночного клуба.

– Что-то нашло, сама не понимаю… – стала оправдываться мать Марины. – А потом как-то само получилось. Он стал иногда заходить, квартира то его всё-таки. Ну и мы… В общем, в качестве гостеприимства, я его вместо чая, минетом угощаю. – Поведала Галина историю своей любви.

– А как же Марина?

– У нас получился счастливый союз. Марина найдёт себе кого-нибудь. Помоги ей пока. – Предложила мне позаботиться о своей дочери Галина.

– Ну хорошо. Конечно я её не брошу в …

– Нам сначала помоги добраться до убежища! – Перебила меня она.

– Хорошо. Тогда давайте выдвигаться пока никакого обрушения не произошло. Только надо быть осторожней. Там у вас сосед на первом этаже караулит с огнеметом.

– Так давайте переждем! – Откликнулся Антон.

Стены задрожали… «Как это вообще может быть в кирпичном доме?», проговорил я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Не, этот дом монолитно-кирпичный…

– Да иди ты в задницу…! Какая разница вообще из чего сделан этот дом? Валить надо и поскорей! – Не сдержавшись выпалил я. – Даже дом боится. Дрожит весь, скоро развалится.

Глава семнадцатая «Надо переждать…».

Дом ожил и стал рушиться. Мебель вдруг заходила ходуном.

– Ай, что твориться! – вдруг я услышал пронзительный голос Галины.

– Да это же апокалипсис! Нужно срочно найти Марину! Возможно, ей требуется моя помощь! – проснулся Антон.

– С ней все будет в порядке. Саша о ней позаботится. Нам самим нужно выбираться.

– Антон! Ты меня дыркой в заднице слушал, что ли? Я же сказал, что Марину я отвел в убежище. Сейчас пришел за тобой и Галиной. Чтобы и вас…

Я не успел договорить. Люстра села мне на голову. Она болталась надо мною все время, пока я болтал. Эта люстра была похожа на клубок спутавшихся спиц.

«Ай! Больно! Что это?». Антон помог высвободиться. Сраное гнездо для лампочки швырнули в угол.

Мы срочно побежали вниз. Я передвигался на ощупь по стенкам и всё равно торопился, спотыкался и падал. Но поднимался и бегом-бегом так как чувствовал, как дрожит под моими ногами и, кажется, вот-вот разойдётся подо мной пол.

Мне помогали двигаться вперед постоянные крики Галины. Она оказалась паникершей. Хотя в нынешней ситуации мало у кого хватало сил держать себя в руках и здравом рассудке. Тяжелое небо, как гудрон, горячее и липкое, вскипало над головами, а духота и гарь, выевшие воздух, окончательно сводили людей с ума. Я поймал себя на мысли: «Как же я сам смог устоять и не сойти с ума?». Но как только я задумался над этим вопросом, сразу ощутил тупую боль в своей голове. Это от люстры, которая приземлилась мне на голову, словно инопланетянский корабль. А может это я отупел в край от недостатка кислорода, и весь мой организм потихоньку заболевает.

Галина и Антон были уже впереди меня, и это они скорее тащили меня за собой. Они знали свой дом. Знали куда идти. У них была свеча в руках. «С… Почему мне свечу не дали?».

Когда мы добрались до парадной, чувака с огнемётом там не было.

«Даже этот дебил предпочел свалить поскорей отсюда», подумал я и тут же услышал какой-то хрип. Я попросил Галину:

– Ну ка посвяти туда…

Она засуетилась и не сразу, но повернулась в ту сторону, куда я попросил. И, как будто приговаривая, что я теряю их время и ставлю её и Антона жизни под угрозу, осторожно поднесла свечу ближе на четверть шага.

Тусклый дрожащий свет оголил обрушение стены и мусоропровода. Этот запах, который резал мне глотку, была вонью гниющих объедков.

Из-под завала торчала рука и поискав глазами, я, наконец, увидел лицо, утопающее в груде обрушившейся стены вперемежку с мусором.

Это точно был тот чувак.

– Эй, надо помочь ему, – сказал я.

– Я знаю его, – отозвался Антон. – Жаль, но ему уже не помочь. Надо скорее выбираться! Ты был прав, дом скоро обрушится совсем.

– Ты что? Давай поможем. – Человека, по моему мнению, нельзя оставлять в беде. Даже если это придурок с огнемётом.

– Нет-нет. Ты что, не чувствуешь? Резкий запах бензина.

– Он же живой! – воскликнул я, и только когда хотел подойти и сам помочь чуваку. Ну хоть чем-то. Может просто взять его за руку и попытаться вытянуть из-под завала. Как неожиданно вспомнил. Это словно облаком всплыло у меня в мозгу. Белым облачком в моём мозгу стала ясная мысль: «А ведь у чувака был огнемет». Но не успел я заметить, как по полу растеклось жидкое топливо для огнемета. Произошло возгорание.

Наверное, под этим чуваком была огромная лужа, и он был сам весь пропитан топливом для своего оружия.

Б-А-Б-А-Ц!

Не прошло и мига. От взрыва меня подкинуло и, словно на руках ангела, перенесло всего лишь за одно мгновение до парадного выхода из дома и уложило на лужайку.

Я пришел в себя от пощечины. Галины и Антон стояли надо мной.

– Все хорошо? – спросил я.

– Нет, Саша, не всё хорошо. Все плохо! – Резко нагнала обороты Галина. Если ты и дальше будешь так безответственно себя вести, то это всё может плохо для нас кончится.

Антон вместе с Галиной глядели на меня сверху вниз. Но в отличии от Галины, её любовник оставался нем. Только кивнул в конце, соглашаясь со своей новой старой пассией.

– Что случилось? Чувака удалось спасти? – Спросил я, прежде чем подняться.

– А соседа я этого уже не видел, но слышал взрыв. Слава богу, мы с Галей покинули парадную раньше, чем там всё накрыло каменной горой из бетонных обломков и монолитных блоков. – Наконец-то открыл свой рот Антон, хотя я этого не очень-то и ждал.

Герой! Огнемётчик! Склеп себе устроил, словно египетский царь. Только вместо богатого убранства, которыми обычно начиняли могилы привилегированных усопших, у этого чувака гора рваных мусорных пакетов и гнилых объедков. Иногда ништяки тоже должны попадаться. Например, недоеденная и почти свежая дыня. Пальчики оближешь. Правда, вряд ли удастся найти эти пальчики. После такого мощного взрыва.

– Ладно, пора выдвигаться. Становиться всё жарче. На открытом пространстве становится всё опасней. – Я попытался назначить себя лидером группы. Но в ответ услышал,

– Давай-давай, разложился тут. Тебя все ждем. Надо было тебя здесь бросить, зачем ты нам только нужен. Обуза. –  Проговорила Галина.

Мне действительно кажется, что у Галины и Антона нет никакого желания общаться со мной в принципе. Но я им нужен как проводник. И Галина уж точно это понимает. Пусть даже в который раз говорит мне: «Если бы не ждали меня, то давно бы уже добрались до убежища». Я уже проделал большой путь по городу и выжил. И Марину в бункере поселил, и до них добрался.

Мы передвигались, избегая дорог и перекрестков. Приблизительно, я имел представление, где находится станция метро. Но Антон сказал: «Надо идти в другую сторону, так будет ближе. Если, конечно, мы идём к метро, как я понял», сказал Антон.

– Ты знаешь, как дойти туда по дворам? – Спросил его я.

– Через дворы пройти нельзя. Все придомовые территории закрыты.

– Антон, включи мозги. Кругом всё рушится. А на дорогах наш ждет ужасная гибель.

– Тоша, – подключилась Галина, – я знаю, как пройти дворами. Тут не далеко живёт мой приятель. Я часто бываю у него в гостях.

– Там что сквозной двор? – Спросил Тоша.

– Да, сквозной, – ответила она.

– Сквознячок бы сейчас не помешал, – пробормотал я раздирая ворот своей футболки от духоты и удушья.

«Как спастись от жары? Похоже, что никак. Мы все внезапно очутились в печке!»

Мы прошли через арку и вышли на пустой переулок.

– И куда дальше? – спросил я.

– Ты же нас провожаешь! – резко ответила Галина.

– Вы же сами сказали, что знаете куда идти.

– Я заказала что знаю где сквозной двор! Не перекладывай на меня свои неудачи. Неудачник! – Ответила мне Галина в прежнем тоне.

Узкий и мрачный переулок и в обычный летний день мог показаться таким, а сейчас, когда на улицу опустилась ночь хаоса и разрушения, этот переулок казался просто дорогой в Ад.

Никто из нас не мог уже понять, куда и в какую сторону идти. Всё вокруг изменилось, и мысли каждого путал страх.

Но всё же мы стали двигаться вперёд по переулку. «Черт знает, куда он нас выведет. Но оставаться на месте нельзя!».

Длинный мрачный переулок пересекался с поперечной улицей. Перекресток был омрачен бардовым светом.

«Точно! Станция метро должна быть где-то рядом», воскликнул я и в этот самый момент заметил маленького человечка.

«Что опять какой-нибудь монстр?», я остановил группу на безопасном расстоянии. Хотя о какой безопасности может идти речь, когда мы все здесь варимся заживо, как раки в кастрюле.

– Да это же ребенок… – вдруг произнесла Галина.

Слоняется по перекрестку с потерянным видом и тихо ревёт.

«Пять лет ему», определила Галина. Она знает. Она ж мать!

– Эй сопля, ты что здесь делаешь? – Обратился я к ребенку. Но внятного ответа не последовало. «Действительно совсем маленький».

– М…. М-моя мама… – выдавил из себя ребенок.

– Потерялся что ли?

– …

– Где мы сейчас найдем твою маму? Пойдем тогда с нами. – Я взял мальчика за руку, и он стал новым членом нашей группы.

Сначала всю дорогу Галина меня отговаривала, что я взял с собой ношу. Она мне постоянно повторяла, что сейчас моя задача – довести её и Антона до убежища. Спасать попавших под каменные обвалы прохожих или маленьких потерявшихся детей сейчас не входит в мои обязанности. «Самая главная твоя задача, – это она мне говорит, – довести её и Антона до убежища!».

Хотел бы я рассказать тёте Гале, что ее дочь умоляла спасти в первую очередь своего мужа Антона. Но да ладно, слава Богу, у меня хватает ума не разжигать новые скандалы. Я даже сдержался, когда мне захотелось грубо послать Галину. «Вот какой я молодец!» не забыл я себя похвалить.

Я вообще умею держать себя в руках и не понимаю, почему люди вокруг во всём этом хаосе стали вести себя абсолютно нелогично и неадекватно. Сами своими действиями создают ещё больший хаос. Для меня это стало загадкой.

Но, тем не менее, мы двигались быстро, избегая дорог и перекрестков. Антон временами порывался выбежать на дорогу, аргументируя это тем, что там люди. И если к ним присоединится, они помогут. На что я ему несколько раз уже объяснил, что на дороге опаснее всего. Там бродят непонятные твари и зловещие автобусы, набитые трупами, и просто попадаются сумасшедшие. «На дороге умереть сегодняшней ночью представляется сто процентный шанс. Быстро, наверняка и без лишних затрат!», продал я Антону.

Похоже, что хоть в этом мне удалось убедить Антона и Галину, и они дальше слушались меня. А потом, когда мы шли, я заметил, что Галина с Антоном стали перешёптываться. Они делали это, явно стараясь скрыть свой разговор от чужих, то есть от моих ушей. Судя по тому, с чем я столкнулся за всё это непродолжительное, но, по моим ощущениям, бесконечное время, проведенное под этим зловещим небом, у меня сложилось впечатление, что они готовят мне какую-то подлость.

«Чего же они хотят?»