Текст книги "Мелизман"

В дали от Мелизмана образ его начинал выветриваться из ееголовы. Но тревожный призрак вновь долетел до нее. Сообщение Мелизмана былокоротким, он оказался скуп на льстивые речи уже завербованному человеку. Симпатии и высокие чувства уходили на второй план перед деятельностью, ставшейв этот промежуток времени смыслом его жизни. «Юстиция, осталось немного временимы должны продержаться. Ты мой смысл, встретимся в Японском море…», дальшеследовали координаты, голос Мелизмана отчеканил цифры и на этом их общение закончилось. Мелизман оборвал связь. Юстиции ничего больше не оставалось делать она погрузиласьв воспоминания, капризно пытаясь выпихнуть их из своей головы. Капитан Алексбыл обязан доложить Абимауру, но раньше сигнал перехватила служба личнойбезопасности Абимаура.

Новых сообщений от Мелизмана не было, Юстиция ждала их. Вбессоннице она вышла на палубу качаясь в унисон журчанию воды под килем оназамерла. Не помня с какой силой вцепилась в перила. Капитан Алекс неслышноподошел к ней и едва не сказав пожеланий доброго вечера Юстиция, необорачиваясь холодно обронила:

– Опять подкрался?

– Тихая ночь вокруг, мне подумалось вы уснули.

– Стоя, как лошадь. Это намек?

– Нет. Тихая ночь вокруг, на воде вас могло убаюкать, и Вымогли упасть за борт. Вы слишком близко к бортику.

– Все же считаете меня…

– Я восхищаюсь вами. Но на борту судна необходимо соблюдатьтехнику безопасности. – твердо сказал Алекс, перебив госпожу.

– И что бы вы сделали если бы я упала за борт?

– Я никогда бы не дал вам упасть.

– И все же.

– Прыгнул бы за вами и спас бы вас.

– Спас?

– Если вы хотите представить такую ситуацию, то представляйте, что я уже вас спас.

– А что если бы я просто стояла тут в полусне?

– Взял бы вас на руки и отнес в кровать. – Алекс выдохнулусмешку носом – И отнес бы вас в вашу кровать и пожелал бы сладких снов. —договорил он.

– Что ж неси капитан. – она обвила рукой шею Алекса.

Утром над водой стоял пепельный туман. Влажный воздухказалось скатался в сырые хлопья. В предрассветный час берегов не было видно.

Невероятными казались воспоминания того времени, когда Юстицияеще не была собой и готова была отдавала себя за любую возможность заработать. Она обладала незаурядной привлекательностью и поэтому все что ей предлагалибыло связанно с ее телом. Дория снялась в нескольких короткометражных для узкойи очень обеспеченной аудитории. Гнусные люди. Запах подгнивающей жизни иденьги, деньги, деньги. Все это была борьба за мелочь, ведь много мелочи – этокапитал. Вот мышление того, кто никогда не выберется из мещанства. Ум ирассудок Юстиции был залеплен паутиной фантастического будущего, которое обещалМелизман. Его слова не выходили из ее головы. Она хотела попробовать власть навкус. От прошлой жизни у нее остался лишь татуировка на ее ягодице, милая, крохотнаяпохожая на штамп.

– Капитан… – она поманила его раскрытой ладонью стоя впол-оборота на носу палубы держась одной рукой за перила.

Капитан Алекс подошел к ней,

– Что прикажете?

– Считаешь меня сумасшедшей?

– Никак нет если только вы не покажете мне справку. – на еголице образовалась неуловимая улыбка. Но во мгновение его лицо насытилось сдержанностью. А что, если я прикажу отправится в Японию и затарить трюмы там техникой потомплыть и разбрасывать все эти вещи по берегам. Нищим и голодным. За подданнымизнаете-ли надо следить.

– Будет все как вы скажете. Но должен вас предупредить, еслиВы так поступите вашими подданными будут не нищие и голодные, а бандиты. А разна воде значит пираты.

– О-о, пираты. А говорил…

– Я помню мадам. Но это будут обычные бандиты, насильники, вымогатели.

– Значит отказываешься?

– Через татарский пролив мы выйдем в японское море…

– А смысл? Ты зануда Алекс.

Знаменович уже пришел в норму. Скоро его должны быливыписывать.

В интернете он прочитал новости, за которыми следилежедневно в каком бы состоянии не пребывал.

Из новостей он узнал о конференции Абимаура. Планы его иМелизмана становились очевидными и Абимаур должен был понимать, чтоединственный свидетель и угроза их планам – это он. Эрих Знаменович находился вопасности. Ночь, когда в него стреляли и чуть не убили дала метастазы.

Наступление ночи он ждал как ждут неизбежного. Воздух заокном поглотила темень. В палате приглушили свет. Бессонница мучала его ираньше, но теперь он осмысленно опасался засыпать.

Он штурмовал интернет выискивая и изучая новости. Журналистка Зина больше не приходила. Редко ему попадались ее статьи, скорейвсплывали будто намеренно.

Его койка была угловой отделена ширмой от других больных впалате. Маленькое окно, в котором маячила верхушка дерева, не представлялоугрозы. Вряд ли кто сможет забраться по кроне и раскачавшись запрыгнуть взакрытый тройной стеклопакет. Это все смех, а вот с дверей Знаменовичдействительно не сводил глаз.

Вечерний обход. В палату зашли группа врачей, клином подпредводительством почтенного доктора.

Взгляд Знаменовича столкнулся со взглядом ухмыляющегосяМелизмана, который стоял в белом халате вместе с тремя остальными молодымиврачами.

– Что-то беспокоит? – спросил доктор, проверяя рефлексыЗнаменовича.

– Ничего не беспокоит. Чувствую себя абсолютно здоровым. Меня надо поскорей выписать.

– Конечно. – улыбнулся тот, – но только не сейчас, подождитедо утра.

Знаменович хотел возразить, но доктор уловил протестующийвзгляд и добавил: «Документы на выписку готовят с утра».

Осмотр закончен, вердикт: «Состояние удовлетворительное. Всев норме, есть еще общая слабость, но в целом динамика положительная. Необходимохотя бы пару недель соблюдать питательную диету и избегать любых физическихнагрузок.»

Доктор с эскортом ушли на осмотр к другим пациентам, Мелизман остался за ширмой.

Знаменович встал с кровати. Оказался по другую сторону отМелизмана. Грудь была крепко стянута бинтами, руки свободны. Неторопливо, какбы от нечего делать, ожидая разговора он начал разминать плечи.

– Ты ждал, что сегодня придут докончить незавершенное? —хитро ухмыльнулся Мелизман. – И правильно, сегодня за тобой должны прийти.

Знаменович бешено глядел на Мелизмана, тот осклабился.

– Я уже спас тебя от смерти, теперь мы друзья и ты долженбезгранично доверять мне.

– Спас?!

– Некогда объяснять. Обычно я мерю жизнь по минутам, носейчас дороги секунды. За тобой должны прийти и теперь я! окажусь ненужнымсвидетелем.

– Что вы хотите мне предложить? более спокойно произнес Знаменовичпочувствовав за собой преимущество.

– Я тебя увезу и спрячу до поры – небольшой срок. —торопливо сказал Мелизман. – Все готово, самые комфортные условия. Абимаурзаказал тебе билет у ночных убийц, но на его же деньги я обеспечу тебе защиту.

– Как не парадоксально, но в мире всегда так. Ктозаказывает, тот и тратится за обе конфликтующие стороны.

– Не парадоксально то, что Абимаур не тратится, азарабатывает. Но не в этот раз. – оскалился Мелизман.

– Я журналист, вы предлагаете мне описывать события изпервых рядов?

– Именно.

– Тогда я согласен. И никуда не поеду с вами.

– Не понимаю. – строго повел носом Мелизман. – я, признаться, терпеть не могу абсурда.

– Это не абсурд, все логично. – как ни в чем небывалопроговорил Знаменович, – Что бы быть свидетелем происходящих событий, мне никакнельзя находится в плену. Пусть даже в самом комфортном.

– Эрих Знаменович, собирайся. Интеллигентно прошу.

– О! А можете по-другому, интересно посмотреть.

– Ничего особого ты не увидишь. Снились ли тебе кошмары, от которых холодеетсердце? Когда тебя убивают ты чувствуешь, как холодное лезвие ножа разрезаетткани твоей плоти, ты это услышишь внутренним слухом. Ты это будешьчувствовать. Будешь чувствуешь, но не сможешь проснутся, не сможешь выйти изэтого состояния. Это единственное что будет длится бесконечно, и даже послеконца вселенной не удастся найти покоя. Смерть во сне – это самая страшнаяштука.

Врачи уже давно покинули больничные покои, свет в палате былвыключен. Знаменович и Мелизман стояли в полутьме облака света от экрананоутбука. К фигуре Мелизмана шоркая подошвами присоединились две теневых горы. Знаменович сумел разглядеть небритые физиономии кавказцев.

– Я просто не буду тебя больше уговаривать. Вот твои убийцы. Я упустил одну мелочь. Абимаур нанял их для одного, а я перекупил за его жеденьги для противоположного. И вот я вновь тебя спасаю, ты до сих пор мне недоверяешь?

– Привет, – голос Алекса звучал чисто, спутниковая связьдавала ощущение полной приватности разговора, хотя он знал, что капитанскаярубка прослушивается службой личной безопасности Абимаура.

– Здравствуй папочка! – прозвучал визгливый голосок Ники.

Каждое слово в речи отца с дочерью носило тайный смысл. «… папочка!», не «Привет папуля», не «Здравствуй папа», означало крах, скорая гибельобстановка приобретает ужасающий характер. Естественно Ника не знала тайногосмысла она просто слово в слово говорила тот текст, который подготовила Зина.

– У тебя хорошее настроение. Все хорошо? Как дела у мамы? Как вы там с ней?

– Папа у нас все хорошо, кф… то есть нормально.

Нормально означало, что все хуже, чем предполагалось. Алексожидал услышать «Все хорошо» – это значило бы все так как должно было быть, или«Все отлично.» – это означало бы, что он ошибался и нет никакой опасности. Ноон услышал «Нормально».

Ника наверно забылась, из ее уст вырывались теплые нежныеслова. Она говорила, быстро и не всегда внятно, своим детским голоскомвременами повизгивая от радости. Ее голосок запинался, наверно рядом была Зинаи тыкала ей в лицо бумагу с текстом, который она должна была передать отцу.

Но Ника так увлеклась, что начала говорить просто слова олюбви к родителю. У Алекса сработало чутье, и он поддался дочке. Он отвечалвзаимностью и по возможности пытался задавать наводящие вопросы.

– Я очень соскучилась Папа…

– Я тоже очень скучаю по тебе и по маме. Но у меняограничено время. Я не могу долго говорить – я же на работе.

– Как твои дела, отвечай.

Поняв, что можно не рассчитывать услышать от пятилетнейдевочки лаконичного рассказа, Алекс решил задавать по одному вопросу.

Девочка запнулась в разговоре, в воображении Алекса тут жепредставилась Зина, стоящая рядом с девочкой и водящая пальцем по тексту периодическиодергивая непослушного ребенка.

– У меня все хорошо. – отрывисто каждое слово произнеслаНика, – Маме дали новую работу. Пока ты в командировке, – девочка запуталась вбуквах длинного слова, – мы переехали в республику Н.

Конкретно у девочки все хорошо, значит Зина должна суметьвзять под контроль операцию вышедшею за рамки.

– Да… Какие вы молодцы. Ты теперь ходишь в новый детскийсад?

– Да… А, да! Все нормально… В детском саду все нормально, нов старом было лучше!

– А что было лучше?

– Питание, игрушек было больше, воспитатели были добрей. —одну за другой Ника выдавала фразы.

– Как мама?

Зина действительно стояла рядом, то что все плохо Ника ужесообщила, а то что Алексу угрожает смертельная опасность она узнала слишкомпоздно и не успела подготовить сообщение. А надо было всего лишь включить однопредложение в общую фразу. Но как это дать понять маленькому ребенку, неотвлекая и не выдавая себя во время передачи информации, возможно последний раз.

У Зины в руках был лишь исписанный листок с текстом, онабыстро вырвала листок и карандашом для макияжа написала фразу, но Никаотказывалась читать при первой же запинке в слове. Зина тыкала ей в нос бумагута начинала читать по слогам срывалась и сразу начинала тараторить отсебятину.

Зина уже хотела вырвать трубку из рук девочки и самойсказать, но этим она бы скомпрометировала Алекса.

«В конце концов он знал на что идет. Да и не дурак, долженпонимать риск.» – подумала Зина, отчаявшись добиться от ребенка нужногорезультата. Она положила листок, на котором четко было написано всего однослово, села на стул рядом и уронила тело на спинку.

– У мамы все хорошо, работает, а я часто остаюсь одна. Она пишетновости.

– Все, я тебя услышал. Я очень рад, что удалось поговорить стобой, а сейчас мне пора.

– Папа, папа…

– Что? Что родная? Мне уже пора.

– Красный. – визгливо тявкнула в трубку девочка.

– Что красный? – насторожился он. – Ты хочешь поиграть всветофор. Стоп машина! Зеленый пешеходам. Иди. Ха-ха-ха. Ну все мне пора, мамепривет. Жаль, что не удалось с ней поговорить. Я вас люблю.

Алекс оборвал сигнал. Вместе с сигнальной лампочкой наминиатюрном чемоданчике в трубке потух голосок лепечущего ребенка. Алекс могпредположить, а теперь знал наверняка что смерть его ожидает.

Все-таки в последний момент ребенок выдернул слово в трубку, Зина вздохнула с облегчением и тут же поймала себе на мысли: «Это еще незначит, что он спасен.».

Сложилась картина в уме Алекса:

«Значит экономический кризис начинается с нехваткипродуктов. Провал бюджета, общее состояние населения ухудшилось, социальныепровалы, провокаторы. Была перехвачена переписка Мелизмана с Абимауром. Знаменович исчез из палаты. В преддверии экономической катастрофы Мелизман сделалновое заявление. И на последнем месте в той картине смертельная угрозасобственной жизни.»

На взлетную полосу Московского аэроклуба приземлилсяминиатюрный словно моль самолет. Частная собственность Юстиции Сивой. С самолетасошли Мелизман и двое накануне перекупленных его подельника с оскалами на лицахкавказской национальности. В багажник их встречающего седана они загрузили большойчерный чемодан с жестким корпусом.

В ресторане «Фэш-н-эбл» за столиком в запятнанной буройскатерти сидели четверо. Против кавказских наемников сидел хозяин ресторана. Между наемниками восседал Мелизман. Часто приметив открытые рты в разговоре подбегалофициант и становился подле хозяина. Длинный и тощий официант, вытянув шею былпохож на собачью слюну. Стол был уставлен маринованными закусками и тремябутылками вина. Щетинистые вислые щеки хозяина подрагивали от неустанногоперемалывания харчей. Хозяин постоянно что-то держал во рту и постоянно жевал.

– Вам известно, что за груз я привез и о чем хочу просить?

– Шрамен… – протяжно сказал хозяин, кусок полупережеваннойколбасы выпал из его рта.

– Человек за которого я прошу, не имеет к смерти вашегодруга никакого отношения. Больше. Им даже не доводилось встречаться. Поэтому япрошу чтобы моему другу было оказано гостеприимство по первому классу.

– За это не беспокойтесь, – надменно льстиво сказал официант, образовавшийся с правой щеки хозяина. – Беспокойтесь лучше об оплате.

– Конечно. Дайте мне ваши реквизиты, необходимая сумма будетвам незамедлительно переведена. Ни каких проблем.

– Расчет за наличные пожалуйста.

Мелизман достал и положил на стол перетянутую пачку банкнот.

– А теперь давайте поговорим о моем друге. Где он будетразмещен?

– Шрамен, – снова повторил хозяин.

– Ваш друг в полном комфорте будет размещен в помещении гдераньше был личный кабинет Шрамена, безвременно ушедшего. – добавил официант.

– Это в подсобке? Ну нет, я прошу оказать комфорт.

– Там самые подходящие условия. Всегда есть еда и вино.

– Кажется я хорошо заплатил за несколько дней пансиона.

Прекратив жевать, выгнув губы дугой, щеки потянули уголкигуб вниз, хозяин ресторана покачал головой, посаженной по уши в плечи.

– Ну хорошо! – рявкнул официант, – Но здесь было бы самоелучшее для твоего друга.

Мелизман с кавказскими овчарками, именно так выглядели наемники, и надутый как дирижабль хозяин с вытянутым официантом, они вдвоем напоминалидоменную печь с трубой, подошли к неприметному авто. Из багажника машиныприпаркованной у служебной двери ресторана был извлечен прямоугольныйконтейнер, напоминающий большой чемодан. Откинув крышку внутри в позе эмбрионалежал Эрих Знаменович. По рукам и ногам он был скован наручниками, его телообвивали трубки, ведущие от системы кислородных баллонов к вцепившейся в лицомаске.

– Сюда то вы его без особого комфорта привезли. – усмехнулсяофициант.

– Не скажите. Мой друг может быть импульсивен. Только так ясмог привезти его сюда в сохранности.

– Шрамен, – протянул хозяин с желанием почесать голову, нокороткая рука дотянулась чуть выше небритой щеки и пришлось почесать то чтопришлось.

– Если все так, то этому клиенту действительно нужен особыйкомфорт. В кабинете Шрамена ему не место. – развил официант слова хозяина.

– Только прошу без фанатизма. Этот человек дорог мне какдруг.

– А то и видно. – расхохотался официант, колыхаясь как лентатуалетной бумаги на ветру.

– Еще раз. Я заплатил достаточно и вправе требовать необходимыхусловий, точнее, чтобы с этого человека не упал даже волос.

Один из наемников взглянул на официанта цыкнув показал зубы, другой провел граблей из трех пальцев по наждаку щетины на щеке.

– Ты оплатил? Оплатил. – тряхнул официант пачкой банкнот, -Теперь не волнуйся, сохраним клиента в первой свежести.

Знаменович лежал на боку, он открыл один глаз и обвел фигурукаждого над ним стоящего. Его взор замер на фигуре Мелизмана.

– Все хорошо, все отлично друг мой. Ты будешь в самыхкомфортных условиях, как мы и договаривались. Потерпи.

Мелизман проверил счетчики на системе подачи кислорода: «Достаточно», – закрыв крышку контейнера наемники подхватили груз и понесли заофициантом.

Знаменович был вновь прикован, но уже не к больничной койкеили наручниками в чемодане. Он был на цепи, которая позволяла ему передвигатьсяпо ограниченному периметру. В углу комнаты, в которой он стал пленником, стоялаузкая кровать. К стенам были приставлены: стул, стол с телевизором, по которомупоказывали музыкальный канал чего Знаменович терпеть не мог смотреть, но пультани где не было, а до телевизора цепь ему не позволяла достать.

Кавказские наемники оставили Знаменовича одного лишь только посадилиего на цепь. Скоро появился Мелизман и застал Знаменовича за тем что тот снялботинок и пытался им прицельно попасть по телевизору.

– Такие комфортные условия вы предлагали мне?!

– Да… я сам не ожидал что будет так скверно, но надопотерпеть. Смотрите, – Мелизман указал на биотуалет за невысокой ширмой ипластиковую бутыль с запасом воды для ручного умывальника, – Выжить можнотолько это сейчас в приоритете.

– Ради чего, или до какого времени я должен терпеть.

– Всего пару дней и я освобожу тебя из этого заточения. Тыбудешь обладать всей информацией. Ты должен мне верить.

– Прошу мне не тыкать!

– Я ко всем людям обращаюсь на Вы только потому что не хочуиметь с ними ни чего общего, тебя же я считаю своим другом, возможно единственным. Какой-то прыщ – неприятное слово, этот официант смел мне тыкать, но я неопустился до него, чтобы встать с ним на уровень словесной перепалки. Это нижемоего достоинства, с тобой же, друг мой, я готов быть наравне и откровенным.

Знаменович редко испытывал страх, но сейчас ему было по-настоящемустрашно он не знал, чего ожидать от Мелизмана. Мелизман казался или хотелказаться доброжелательным и говорил, как будто откровенно. Эрих опасался егостеклянных глаз, он не знал, чего ему ожидать, словно перед ним добрая собака, которая в любой момент может превратится в бешеную псину. Но все что Знаменовичзнал о Мелизмане говорило, что он адекватный человек, но все же чувство тревогине оставляло его.

Мелизман уперся острыми глазами в Знаменовича:

– Ты жаждешь открыть правду миру. Я не против. Рано илипоздно все что я творю придадут огласке, но нельзя Абимауру, этому, Слим Анофупозволить влезть с ногами в мои дела. Он хочет полностью завладеть моимпроектом. Это будет катастрофично если ему удастся. Ты согласен со мной мойдруг?

– В чем? В том, что Абимаур бизнесмен готовый на все радивыгоды, а вы мошенник. Конечно я с этим согласен.

– А… Мы же договорились общаться по-дружески, а ты мне всевы, да вы. Уважаешь меня, да? Тогда чего мошенником обзываешь? – казалось слегас обидой произнес Мелизман.

– Нет. С вами я не хочу иметь ни чего общего и напанибратство я ни за что не перейду.

– Эрих, друг, ты меня сейчас обидел.

– Что от меня надо?!

– Да ни чего, жизнь тебе хочу сохранить, дурачок.

– Говорите прямо, что от меня надо?! – все фамильярности иприятные тона Мелизмана Знаменович пропускал будто не замечая, единственныйвывод у меня напрашивается, вы хотите, чтобы я освещал вашу деятельность ввыгодном для вас свете. Так?

– Да упаси друг. Я спокойный уравновешенный человек, нопризнаюсь тебе, я крайне не люблю, когда на меня орут.

Знаменович смотрел в лицо собеседнику ожидая дальнейшей речии Мелизман не заставил ждать.

– Я знал, что ты приехал в Комсомольск на Амуре следом замной и надеялся тебя не заметят если, станешь свидетелем событий, которых не моглоне случится. Этот кавказец, Шрамен, был лишним и не входил в мои планы, но всеполучилось даже лучше, чем я задумывал. Покушение на меня только придало всебольший ажиотаж моему проекту. Но я не мог допустить твоей гибели, поэтому янавел человека чтобы он вызвал скорую к тому месту где тебя казнили. Без меняты был бы мертвец. Я не мог помешать экзекуции над тобой, мой друг. Но я оченьрад что ты жив. Искренне рад, верь мне.

– Что вам от меня нужно, Мелизман?! Я полагал что вымошенник, а оказывается маньяк!

– Какой маньяк говорю спас тебя. Абимауру нужно только одно, деньги. И все его скудные мысли зациклены на их приобретении. Скучно и неинтересно.

– Поэтому он не годится вам в друзья?

– Нет не поэтому. Он хочет завладеть моим творением, чтобыпродавать путевки в космос, как билеты на карусель. Мне же нужны его деньги дляреализации своего масштабного проекта.

– Абимауру нужны деньги, вам нужны деньги, в чем между вамиразница?

– Нет, ты ошибаешься мой друг, моя страсть не в деньгах. Яхочу власти, вот моя истинная цель.

– О чем вы со мной говорите?

– Зря ты думаешь, что люди для меня расходный материал. Этоне так. Люди для меня в первую очередь польза. Когда придет время именно они: программисты, специалисты информационных технологий, хакеры, айтишники – все одно, будутпервым кругом управления моего государства. Именно эти люди будут настраиватьинфраструктуру нового мира, моего идеального мира. Не будет границ, обособленных и враждующих государств.

– Для этого вам нужно лететь со своим двигателем на другуюпланету. – усмехнулся Знаменович.

– Да. Каждый уголок моего мира будет связыватьинформационная сеть. И на свою планету, таких как Абимаур я не буду пускать. Очевидно, что он нужен мне лишь до той поры пока у меня не будет готово все дляосуществления моих планов.

– Мелизман, я не маленький ребенок, могу понять, о чем идетречь. И вряд ли даже у Абимаура хватит средств на такие масштабные задумки, будь он хоть трижды богаче чем сейчас, а под вами прямо сейчас этот двигатель. О чем вообще мы говорим, это сказки.

– Я разве говорил об освоении планет? Я гражданин РФ и стоитпоставить свой флаг и заявить о своих правах на собственность какпервооткрывателя, все, мое государство будет вынужденно меня и моюсобственность защищать. А н-нет, тогда у меня есть гражданство США, там такаяпрактика заложена со времен основания государства.

– Но это же бред. Вам не бывать не императором планеты, неповелителем. Вашу, пусть даже каким-то чудом признают, собственность, не пройдети полувека национализируют. Вы останетесь не с чем. – Знаменович осекся, – О чеммы говорим? Вы шизофреник, вы маньяк. Единственное почему я вас слушаю и ведуэту идиотскую беседу только потому что у меня нет другого выбора. До какой порыменя будут держать на цепи? Пока не произойдет событий в известной республике.

– Что? – бровь Мелизмана вздрогнула. – От куда? С чего тыэто взял? – после мгновения молчания Мелизман продолжил, – В самом деле этоимеет малое значение, я прошу тебя как друга, побудь здесь пару дней.

– Опять! Я вам не друг.

– Ты мог не выжить уже который раз, если бы не я. А теперьотказываешься сделать для меня маленькое одолжение. Я могу держать тебянасильно, как видишь для этого у меня есть все средства, но я тебя прошу по-дружески…

– По-дружески?! Тогда сними с меня цепи, убери охрану, оставь не запертыми двери.

– Хорошо. И ты не сбежишь?

– Мы же похожи, сам сказал. Ты бы сбежал?

– Я бы – нет, и ты не сбежишь. Но чтобы не получилосьнедоразумения я так не сделаю. Я уверен тебе здесь не по нраву, если дверибудут открыты, а ты будешь связан словом ты будешь страдать, мучатся отстрашного желания уйти. Как твой друг я не могу так поступить.

– Ну и зачем этот разговор вообще? С моим согласием или без, меня будут держать здесь.

– Конечно, и между прочим я вновь спасаю тебе жизнь. А зашелпоговорить по-дружески, ты же мой друг правда?

– Ну что, давай поговорим дружище. – неожиданно выдалЗнаменович.

Мелизман расфокусировано улыбнулся, он сидел на стулеоблокотившись на стол, смотрел в лицо Знаменовича. – Для начала только выкинь кчерту этот телевизор.

– Знаешь порой мне бывает так сложно. – Мелизман не обратилвнимания на просьбу Эриха.

– От чего же? – а он и не стал настаивать и сбивать настройпоговорить по душам.

– Все эти люди. Я не такой как они, мы не такие. Взять тогоже Абимаура, уникальности в нем ни песчинки.

– Но придет время люди сами будут совать ему деньги, а тебя объявятврагом человечества.

– Может особого вреда человечеству я и не принесу.

– Отпусти меня. Зачем ты меня в плен взял?

– Я знаю, что так будет, я это чувствую. – продолжалМелизман не замечая слов Знаменовича. – Единственное что мне остается убратьсяс этой планеты.

– В этом я поддерживаю тебя друг. Убирайся скорей.

– Знал, что могу рассчитывать на твою поддержку, но дляэтого мне нужна твоя помощь. До известных событий мы должны держатся сообща.

– Что это значит? Все-таки я был прав с самого начала, ты хочешь, чтобы я писал для тебя новости. Мое имя знают, мне верят, и ты хочешьвоспользоваться этим. Чтобы твое жульничество принимали за чистую монету.

– Эрих, мне не нужна твоя смерть. Я открою свои карты передтобой, ты нужен мне. Если отчасти и так как ты говоришь, что из того? Послевсего правду узнают ее невозможно будет держать в секрете, но при этом тыбудешь знать чуточку больше. Большую чуточку. Твоя репутация не пострадает. Мы объявим, что тебя заставили некие силы или просто выкладывали информацию от твоего именипока тебя удерживали силком.

– Некие силы и мы объявим? Ты из всего чистеньким хочешьвыползти.

– Почему нет. Ты же мой друг, это честь для тебя, у меня нетдрузей больше, мне просто некогда бы было уделять им время. Я гений мысли. Ясозидаю. Да, раз уж пошла такая тема, что там с Вольтером?

Словно туман рассеялся, в голове Знаменовича прояснилось. Дочего догадывался Эрих Знаменович по очертаниям произошедшего из своей памяти сталоясным для чего нужна была дружба Мелизману.

– Эрих, ты что задумался? Вольтер, Василий Волтанов кажется. Прекрасный специалист, люблю профессионалов и нет ничего удивительного что ясправляюсь как у него дела.

– У него все отлично. – напряженно и сдержано ответилЗнаменович.

– Хорошо. Мы же с ним работали вместе. Слышал он нашелМанулова. Вот молодец, даже я не знаю где он находится. Настоящий профи, я дажеему гостинец послал, но Вольтера никак найти не могут.

– Могила писателя в Парижском пантеоне, не сложно найтиточное место захоронения, а Вольт в надежном месте. Тебе его не достать.

– Наверное он с твоим коллегой, Рашид Когбут так его зовут. В последний раз я их вместе видел.

– Не смей трогать Рашида, у него семья, у него маленькиедети.

– Думаешь у себя дома Вольтера держать не станет?

– Не смей!

– Успокойся, я для него не опасен. Не для Вольтера, не дляРашида, не для его маленьких детей. Я не опасен для никого.

– Вот ты и проговорился…

– Я хочу сказать только то, что я сам лично не причинюникому вреда. Абимаур Слим Анофу угроза, – пропуская слова Знаменовича мимосвоего внимания сказал Мелизман, – Он глупец и жадина. С равнодушия таких как онначинаются войны. Все что для него важно, еще несколько слитков золота длясвоей пирамиды.

– Допустим я верю, и мы подружимся.

– В твоей команде мой хакер как он сам себя зовет Вольт. Так?

– Так.

– Он что-то рассказал?

– О инженере…

– Ах он проныра. Рассказал о инженере Манулове. Это мойтайный актив. О нем никто не должен знать. А что конкретно он рассказал?

– Моя очередь задавать вопросы дружище.

– Ха! Что же задавай. Я тебе расскажу о Манулове, если мыбудем общаться и дальше в таком ключе.

– Хочешь, чтобы я очередную утку в своем блоге написал?

– Ни каких уток. Скоро ты убедишься во всем сам. Ты будешьодним из тех, кто стоял у истоков.