Текст книги "Вспорхнувший воробей"

Эпилог

Мечтатель-одиночка – неужели я такой? Или мои акции, вложенные в корпорацию «Любовь», колеблются, но всё же потихоньку идут вверх? Я не хочу спешить, но постоянно забегаю вперёд. Потому что всё же хочу построить это сочетание «МЫ» – поставить вместе эти две буквы.

Самый счастливый день

1

Я бы предпочла место поскромнее. Хотя… если он собирается сделать мне предложение, о котором я мечтаю с детства, почему бы и нет? Да и в принципе – кто я вообще такая, чтобы судить? Парень ведь приятное хотел мне сделать: старался, выбирал ресторан, откладывал деньги на этот ужин, а я… Сижу тут, понимаешь ли, да нос ворочу.

И всё равно – я бы предпочла место поскромнее. Не спорю, тут красиво, но к здешней красоте мне так и хочется добавить наречие «слишком». Вычурная лепнина на потолке; картины в золочёных рамах, будто подлинники из самого Лувра; расписные вазы времён древних китайских династий; шикарные диваны и кресла с витыми ножками, ручками, спинками; роскошные столы с белоснежными, накрахмаленными до хруста скатертями… В какой‐то момент я даже поймала себя на мысли, что мне как‐то неуютно сидеть здесь в своём коротеньком красном платьице.

Я вспомнила сегодняшнее утро – самое лучшее утро в моей жизни! Проснувшись с улыбкой на лице, я сладко потянулась и услышала, как дзинкнул телефон, возвещая об СМС. «Это Он! Ну конечно же, Он!» Я почувствовала это, распознала по мелодии, прозвучавшей как‐то особенно нежно, и, бросившись к «ангелу», который лежал на прикроватной тумбочке, порывисто схватила его, будто кто‐то хотел отобрать у меня это моё сокровище.

Я была права – это был Он! Я тут же прочла сообщение, и моя улыбка стала ещё шире:

«Утёнок! Хочу объявить о желании увидеться. Приглашаю в ресторан “Онегин”, сообщу тебе известие».

Переполнившись чувствами, хотя и несколько удивившись моему новому прозвищу, я расцеловала телефон и решила набрать заветный номер.

– Привет! Я случайно не разбудила тебя, милый?

– Нет. Я как раз встречаю новый день.

– Всё бы отдала, чтобы обнять и поцеловать тебя!

– Я тоже…

– Не смущай меня! – смешав в голосе нотки застенчивости и игривости, томно протянула я. – Между прочим, я сейчас не одета и иду в душ…

– А ты не соблазняй меня. Вот сейчас брошу все свои дела и примчусь, даже одеться не успеешь.

– Не надо! – взмолилась я, изображая скромницу.

– Ну ладно, как пожелаешь. Выспалась, красавица?

– Да! Между прочим, я уже прочитала твоё сообщение. И что же за известие меня ждёт? Напугал! Прям дрожу.

– Не беспокойся, это не смертельно. Так твой ответ «да»? Ты придёшь?

– Я и не думала говорить «нет». Приду, конечно!

– Значит, до вечера.

– Люблю тебя!

– И я…

Отбросив трубку на кровать и проследив, как она, подскочив на мгновение, упала в подушки, я сама проделала такой же кульбит в воздухе и, раскинув руки, плюхнулась на постель. Хотелось кричать, визжать от счастья, и я, не стесняясь и не жалея голосовых связок, бурно радовалась, предвкушая сегодняшний вечер. Всё равно я живу одна, а соседи потерпят – не так уж часто люди бывают счастливы, как я сейчас. Я догадывалась, нет – знала наверняка, зачем мой друг пригласил меня сегодня! Я очень любила его, а он меня – так же, если не сильнее. Валяясь в постели, я представляла, как он, немного волнуясь, достаёт из внутреннего кармана пиджака маленький, но во всех отношениях драгоценный подарок и задаёт тот самый вопрос, на который я, выдержав для приличия небольшую паузу, отвечу утвердительно. Вот с такими, сладкими как мёд и вкусными, как конфеты, мыслями я выпорхнула из кровати.

Первым делом я полетела в ванну, и, проплескавшись там немного дольше обычного, благо время и настроение позволяли, я предстала перед зеркалом и долго кружилась, придирчиво оглядывая себя. И только после того, как нашла своё отражение весьма привлекательным, начала одеваться.

Любой мужчина сказал бы, что ещё только день и наряжаться слишком рано, но для нас, девушек, это в самый раз, если не поздновато.

Сначала я очень долго размышляла: распустить ли мне волосы, поднять ли их наверх или же довериться руке мастера. Взвесив все «за» и «против», потратив на свою гриву добрых полчаса, я наконец распустила длинные тёмно-каштановые волосы, превратив их в некое подобие спокойно-струящегося водопада. Затем перешла к гораздо более сложному и мучительному испытанию – выбору вечернего наряда.

Перемерив весь свой гардероб (и почему мы женщины такие копуши?), устроив своеобразный показ мод (где моделью и зрительницей был один и тот же человек), я уже хотела идти в магазин за чем‐то новым, но пожалев деньги, время и место (в шкафу его уже просто не было), я остановилась на маленьком красном платьице, которое попалось мне под руку самым первым. Ну и ничего, что оно короткое. Зато привлекательное и, замечу, недешёвое. С выбором обуви, сумочки и прочих аксессуаров (слава богу!) было уже куда проще и быстрее.

К вечеру, окинув себя финально-оценивающим взглядом и оставшись вполне довольной собой, я вышла из дома и оказалась здесь.

Ну и место – «Онегин». Официанты в шикарных гладковыглаженных фраках, ни дать ни взять лондонские денди – одеты даже лучше некоторых посетителей. Этим как‐то неприлично говорить «молодой человек» и поднимать руку, подзывая. Да чёрт с ними, с официантами, это ещё полбеды, но вот картины! Портреты каких‐то невозможно расфуфыренных графов и герцогинь, которые будто с осуждением смотрят на тебя с полотен и говорят: «Ну что за манеры? Короткое платье?! Не лучше ли было сразу голой прийти, дамочка?! Сплошной моветон! Вот в наше время…»

Честно говоря, я не любила пафосные рестораны, потому что за внешней красотой, блеском, лоском и показной роскошью могла прятаться очень дорогая, но совершенно отвратительная еда. Да, с одной стороны, человек приходит в кафе или ресторан за особой атмосферой, переменой домашней обстановки: здесь можно развеяться, расслабиться, посидеть, наслаждаясь моментом! Но с другой стороны, я уверена и хочу даже подчеркнуть это – люди приходят в подобные заведения, чтобы вкусно поесть, испробовать что‐нибудь «эдакое». И очень жаль, что некоторые рестораторы забывают об этом. Прикроются богатым интерьером, а кушанье – не так уж важно: во дворце даже каша из топора должна превратиться для тебя в изысканное блюдо, говядину по-бургундски или петуха в вине. Как бы не так – не превращается! Польстилась я однажды в подобном «палаццо» на пасту «Карбонара» за какие‐то немыслимые для этого блюда деньги. Думала, сейчас попробую что‐то действительно удивительное, неповторимое, испытаю гастрономический оргазм, всю тарелку вылижу в экстазе, добавки попрошу (шучу, конечно)! И вот – принесли мне этот «шедевр». А он невкусный, совсем невкусный! С виду, естественно, всё прекрасно, но… Соуса слишком много, макароны (назвать это «пастой» у меня просто язык не поворачивается) переварены, вдобавок – в беконе попалась косточка, чего уж точно не должно быть! Этот «харч» (окрестить это блюдом итальянской кухни было бы преступлением) я, конечно же, доела, но только потому, что была голодна.

На следующий день я зашла в тихое, маленькое, неприметное кафе и решила снова заказать любимую пасту. Удивительно! Мало того, что она стоила раза в три дешевле, так ещё и вкуснее была раз во сто, никак не меньше! Идеально сбалансированный соус, паста (это уже не назовёшь простецким словом «макароны») сварена идеально, как надо по традиции – аль денте. А в беконе – вы только представьте – ни единой косточки. За такую прекрасную «Карбонару» я готова была отдать все деньги, которые были у меня в кошельке. Даже подумала: «Вот бы повара из того пафосного ресторана насильно притащить в эту кафешку и дать попробовать настоящую пасту».

Однако я отвлеклась и задумалась, а моего друга‐то всё нет… Он ведь всегда приходил первым. И сегодня – единственный раз, когда я решила изменить своей традиции опаздывать – ему вдруг приспичило задержаться! «Ну ладно, ладно! – успокаивала я себя. – Время ещё есть. У моего любимого целых четыре минуты».

Повсюду эти глупые формальности: кто должен прийти первым, где нужно делать предложение… Он ведь знает, что я люблю его, а я понимаю, что он любит меня. И в сегодняшнем разговоре подтвердил это. Зачем же повторяться? Конечно, всё это – красивая и жутко приятная традиция, но – дорогая, зараза. Лучше бы на свадьбу или путешествие деньги отложил, чем на этот старинный обычай!

Но что это я сегодня разошлась, раскритиковалась? Не приходила бы, если не рада такому приглашению!

Две минуты… Где же он?!

Ровно в назначенное время, двери ресторана распахнулись и вошёл… Не он! Боже, как я была разочарована!

Это был молодой, красивый мужчина, с виду похожий на моего дорогого, но – не он. Парень мельком взглянул на меня и сел за столик прямо напротив.

Опаздывать! Это всегда было лишь моей привилегией.

К новому посетителю тут же подскочил официант.

А ко мне что‐то никто до сих пор не спешит, хотя я сижу здесь уже минут двадцать. Пафосное заведение, понимаешь ли! Наверняка тоже, как и герцоги с портретов, осуждают мой наряд. Ну, вешайте тогда табличку на двери: «Вход только в смокингах и вечерних платьях в пол».

Однако… Браво! Как мой новый сосед «тактично» отшил этого назойливого официанта! Так тебе и надо, чопорный пингвин. Я не смогла удержаться от улыбки и чуть не зааплодировала, одобрительно посмотрев на молодого человека в синем костюме. Он наверняка приготовил его заранее, чтобы сегодня вечером одеться за три, максимум пять минут и прийти в ресторан. Почему мы, женщины, так не можем? Это ведь проще простого! А мы тратим битый час только для того, чтобы решить вопрос с причёской, и ещё добрых два или три – на подбор платья и всего остального. Какие же мы всё‐таки… копуши!

Я начинала скучать и всё чаще тискала телефон, наблюдая за временем и считая минуты. Пять, семь, десять… Можно подумать, он вовсе не спешит к своей любимой. Когда опоздание моего друга стало уж вовсе не джентльменским, я не выдержала и позвонила.

Длинные, тяжёлые гудки были мне ответом, а потом: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – убийственно-спокойно произнёс робот на другом конце провода.

Забыл он, что ли? Да как можно – ведь только сегодня утром договаривались. Не успел? Тогда почему нельзя позвонить или хотя бы написать? Хватило бы и нескольких слов, одной коротенькой фразы, чтобы успокоить пылкое сердце девушки. Например: «Извини, милая, немного опоздаю». Это ведь секундное дело, всего каких‐то двадцать-тридцать кликов!

Поигрывая салфеткой от нечего делать, я загрустила и начала немного волноваться. Где же он – мой дорогой? Тревога охватывала меня всё больше.

Может, так спешил ко мне, что попал в аварию? Лежит сейчас в больнице с тяжелейшими травмами: переломами рук, ног, многочисленными гематомами и синяками… И не в силах не то чтобы ответить на звонок, но даже пошевелить пальцем! А может?! Я чуть не вскрикнула и даже прикрыла лицо руками, представив его изуродованным, мёртвым, на столе в морге – уж точно вне зоны действия сети!

Нарисовав в своём воображении эти ужасные картины, я поёжилась и даже всхлипнула, слишком живо представив себе такой чудовищный сценарий.

Но мой мозг быстро закрасил эти безрадостные эскизы и переметнулся на другое: жених мой пригласил меня лишь для того, чтобы… не приходить самому, давая понять – между нами всё кончено и никакой свадьбы не будет? Но зачем такие сложности? Не лучше ли высказать всё глаза в глаза или, на худой конец, в той же СМС? Написать, что ошибся, разлюбил и не хочет жениться. Тогда, по крайней мере, можно было друзьями остаться.

Эх… знала я, что мужчины пугливы, но не думала, что настолько! Размышляя таким образом, я совершенно упала духом. Я бы с удовольствием ушла, но надежда, так её растак, умирает последней. А вдруг он сейчас паркуется у ресторана, достаёт из багажника огромный букет роз, ощупывает карман, проверяя, не забыл ли ту самую, заветную коробочку с подарком, последний раз глубоко вздыхает, успокаивая нервы, и летящей походкой направляется по аллее к ресторану…

«Дам ему ещё минут десять». Я снова начала теребить свой телефон, просмотрела фотки, нажала на последнее сообщение… В глаза снова бросилось нелепое слово «утёнок». К чему оно? Он никогда не называл меня так. Да и текст какой‐то странный, несуразный… Я ещё раз перечитала послание – и вдруг меня как обожгло!

«Утёнок! Хочу объявить о желании увидеться. Приглашаю в ресторан “Онегин”, сообщу тебе известие»…

В голове щёлкнуло, и появилась разгадка нехитрого ребуса: первые буквы слов сложились в короткую фразу: «Ухожу, прости». Я замерла. Остолбенела. Впала в ступор. В голове проносилось: «Он не придёт… вообще не придёт… никогда…» Я будто приросла к своему креслу, руки и ноги одеревенели, я не в силах была даже пошевелиться. Не знаю, сколько времени прошло, но постепенно онемение стало отступать. «Не придёт. Не придёт? Ну и что? Ну и ладно? Ты прав, дорогой, это ведь не смертельно… Возможно, что ты вовсе не герой моего романа… Интересно, а чей “герой” тот парень за соседним столиком?..»

Кстати, весьма симпатичный и, как я уже говорила, очень похож на моего любимого… На нём очень красивый синий костюм, белая гладковыглаженная рубашка и несколько старомодная бабочка. Этот прикид наверняка оценили по достоинству графини да баронессы с портретов.

По-видимому, этот человек тоже кого‐то ждал, но, в отличие от меня, не нервничал, постоянно глядя на время, а был спокоен как удав и лишь изредка посматривал… на меня?

Да, это было так. «Неужели и он осуждает меня за моё коротенькое красное платье? Сговорились тут все, что ли, соблюдать этот дурацкий дресс-код! Ну, простите – была не в курсе дел! В следующий раз, если, конечно, приду ещё в этот ресторан, обязательно оденусь как монашка!»

Но когда наши взгляды встретились, я не заметила в глазах соседа ни единого намёка на презрение. Наоборот, в них читалось что‐то похожее на одобрение и поддержку. Он улыбнулся мне, и я сразу же прониклась симпатией к этому незнакомцу. Его окутывала какая‐то очень хорошая, приятная аура. И глядя на него, я ощущала, как необъяснимым образом улетучиваются мои волнения и тревоги, спадает нервное напряжение и капля за каплей я наполняюсь спокойствием и уверенностью.

Парень смотрел в мою сторону, улыбался, но невозможно было понять – видит ли он свою соседку. Вполне вероятно, что его мысли были где‐то очень далеко, но не исключено, что он был «здесь и сейчас» – рассматривал симпатичную (на меньшее я не согласна) девушку и думал, как бы познакомиться с ней. Честно говоря, я была бы не против избавиться от одиночества, пересесть за его столик и хоть как‐то спасти этот вечер, обещавший поначалу быть таким счастливым.

«Скатертью дорога из моей жизни», – снова обратилась я к своему дорогому, уже бывшему. За хорошие воспоминания – спасибо, я сохраню их, будь уверен. Как там пел Фредди Меркьюри?

«Шоу должно продолжаться! Моё сердце разбивается на части, мой грим уже испорчен. Но я продолжаю улыбаться!» [16]16
  Перевод припева песни группы Queen «Show must go on».


[Закрыть]

Вот и я – не стану распускать нюни, буду смеяться, веселиться и жить дальше, несмотря ни на что!

…А два гостя этого ресторана – парень в синем костюме и девушка в красном платьице – всё изучали и проникались друг другом. Медленно и незаметно между нами появлялась какая‐то мистическая связь. Она, эта тонкая и таинственная нить, принуждала меня не сводить глаз с приятного лица этого молодого человека, а его (я была в этом почти уверена) эта же верёвочка не пойми откуда взявшейся симпатии заставляла смотреть на моё утонченное и привлекательное (на меньшее я не согласна) личико.

И вот стало казаться, что молчание, царившее между нами, стало давить на нас обоих.

– Значит, не дождались вы своего жениха? – спросил он, первым решившись потревожить тишину.

2

Я лежал в своей постели и сладко потягивался, постепенно отходя ото сна. В распахнутое окно светило солнце, и я весело улыбался ему. День обещал быть хорошим.

– Наконец‐то! – прикрыв глаза от удовольствия, пробормотал я.

Как же я ждал его – этого дня! Ждал и надеялся, что он будет именно таким: ясным и солнечным. Ведь сегодня у меня был праздник! Но не день рождения, не юбилей и даже не церковные именины, а – 16 июля! Эта дата, наверное, не помечена красным цветом ни в одном календаре мира (если только она не выпадает на субботу или воскресенье), а значит, не отмечается никем, кроме меня.

В нашей семье издавна существовал этот обычай – устраивать торжество 16 июля. И теперь, оставшись единственным представителем нашего рода, я чтил и продолжал эту традицию моих предков. Хотя если бы меня спросили: «Что же ты отмечаешь каждый год в один и тот же день?», то я не нашёлся бы с ответом и, замешкавшись, промямлил неопределённо: «День рождения какой‐то прапрабабушки… или деда…»

На самом деле я попросту забыл, что же такого значительного и памятного случилось однажды, лет сто или двести назад в этот день. Родители, конечно же, рассказывали мне какую‐то давнюю и очень красивую историю, но она напрочь испарилась из моей памяти, оставив после себя лишь привычку устраивать торжество – неожиданный праздник посреди обыденности.

Эта дата всегда была поводом взять отгул на работе, сходить в театр (на балет или в оперу), устроить пир в ресторане или, вообще, сесть в машину и уехать из шумного города на природу, в какую‐нибудь глушь, лесной комариный рай. Уже достаточно счастливый, я стоял у окна и размышлял, как бы провести праздник. «А почему бы попросту не сходить в мой любимый ресторан? Я давно там не был. Ну и ничего, что он дорогущий.

Сегодня можно!» Сказано – сделано: я тут же позвонил и заказал себе столик на вечер.

Когда эта формальность была улажена и администратор, в сладостной надежде на хорошую выручку и щедрые чаевые, сказал: «Мы с нетерпением ждём вас!» – я плюхнулся на кровать, решив ещё немного поваляться. Спешить мне было абсолютно некуда – до вечера ещё уйма времени, и оно в полном моём и только моём распоряжении. Наполненный счастьем уже почти до краёв, растягивая удовольствие, напевая что‐то, я решил обойтись лёгким завтраком, встал и протанцевал на кухню. Допивая ароматный чай с пузатым, воздушным круассаном, я вдруг подумал, что неплохо было бы прогуляться до ресторана пешком: пройтись не спеша по знакомым с детства улицам и переулкам, а заодно нагулять аппетит. Синий костюм, белоснежная сорочка, супермодные лаковые туфли дождались своего часа. Немного поразмыслив, я засунул в карман пиджака стильную бабочку (надену позже, если появится желание). Потратив на сборы немного больше времени, чем обычно, я покинул свой дом и неспешно направился к ресторану. Меня там уже ждали – официант в безупречном смокинге тут же подлетел ко мне:

– Чего желаете?

– Изучить меню, – ответил я, быть может, немного резко.

– Может, для начала бокал вина?

– Для начала я хотел бы спокойно посмотреть меню. А когда закончу с этим, тут же позову вас.

Официант отошёл. Он был слегка сконфужен, но, не желая выказывать этого, просто отвернулся от меня.

«Обиделся! – подумал я. – Ну, будешь знать, как приставать к клиентам. Ничего не меняется – всё так же красиво и, надеюсь, всё так же вкусно, и официанты – как были надутыми и важными пингвинами, так и остались. Почему их до сих пор не уволили?»

Услышав тихий смешок, я поднял глаза. За соседним столиком сидела девушка, она явно одобряла мой поступок. Я подмигнул ей.

Через несколько минут я решил заказать бокал вина, сырную тарелку и немного фруктов. Потягивая старый добрый напиток, я стал украдкой наблюдать за этой юной леди. На ней было короткое красное платье, которого (это был заметно) она очень стеснялась. Наряд и правда казался не совсем подходящим для этого места, но всё же он не был чем‐то из ряда вон, чем‐то чересчур кричащим или пошлым. Платье подчёркивало её красоту: стройность и гибкость стана, изящество и грациозность. Ей было неуютно в этом ресторане, среди портретов графинь и баронов, китайских ваз и огромных старомодных подсвечников. Она пришла сюда только ради одного человека – парня, который, очевидно, собирался сделать ей предложение руки и сердца. Как она ждала его! Когда я вошёл, леди в красном посмотрела на меня с такой надеждой, наверняка думая, что вновь прибывший и есть её ненаглядный. Но какое горькое разочарование увидел я в её глазах в следующее мгновение, когда она поняла, что ошиблась.

Потом девушка, бесцельно поигрывая салфеткой, пыталась изображать спокойствие и безмятежность. Но минут через пять занервничала. По-видимому, её друг опаздывал, чего (рискну предположить и, скорее всего, не ошибусь) никогда не случалось. Она то и дело брала в руки и почти бросала обратно на стол свой телефон, смотрела на время, поминутно оглядывалась на входную дверь, всматривалась вдаль за окно – не идёт ли кто по аллее к ресторану, ёрзала на стуле и даже пару раз вставала, будто порываясь уйти.

Минут через пятнадцать она не выдержала и позвонила. Ей не ответили. Какой ураган чувств пронёсся у неё в душе, невольно отразившись в её огромных карих глазах! «Ну где же он, мой любимый?! – думала она и, руку могу дать на отсечение, сама боялась своих мыслей. – Может, поранился? Так спешил ко мне, что попал в аварию? Сломал ногу или руку? Или всё вместе? А может, и вовсе погиб?! Лежит сейчас на столе в морге, мёртвый, израненный, а врачи дезинфицируют свои скальпели и готовятся к вскрытию…»

Я был уверен, что мысли этой девушки были именно такими, потому что в один момент услышал, как она тихо всхлипнула и утёрла слезинку салфеткой. Тонкие белоснежные руки с ярким маникюром на пальчиках дрожали от волнения, порождённого дурными видениями. Я даже начал бояться за неё и хотел было подойти успокоить… как вдруг заметил, что на лице незнакомки появилась лёгкая улыбка. Правда, немного грустная – такой прекрасный вечер пропадает зря! Девушка уже забыла о страхе, ей надоело думать о своём друге, она корила его за обман, ложные надежды, испорченные и отравленные «лучшие годы»… Но она упрекала и себя: за то, что по уши влюбилась и надеялась на вечность этого нежного чувства; за потраченные впустую нервные клетки, которые, как известно, не восстанавливаются или делают это очень неохотно; за слепую веру в сегодняшний день, который должен был стать самым счастливым в её жизни…

Ей наскучил и этот ресторан со всей его показной роскошью. Она бы с удовольствием ушла, но почему‐то всё сидела и сидела за столиком. Почему? Может, ещё ждала своего дорогого, надеясь, что сейчас – вот прямо сейчас, в эту самую секунду – он придёт, обнимет её, извинится за опоздание и сделает ей то самое предложение, о котором с детства мечтают все девушки. А может… Но нет! Не буду развивать эту мысль.

И всё же да! – леди в красном смотрела на меня. Я нисколько не возражал, так как сам не мог оторвать глаз от неё. Странно, но мне казалось, что тишина, повисшая между нами, тяготит нас обоих. Неужели она действительно хотела бы познакомиться и таким образом спасти этот вечер? Честно говоря, я тоже очень хотел этого и был бы совершенно не против такого развития событий. Но… как‐то неудобно: девушку только что бросил возлюбленный, она пережила страдания, а тут я такой: «Здрасте! Нового парня не желаете?»

Мы ещё долго играли в молчанку с незнакомкой, а в моей голове проносились мысли: «Ну, хотя бы ради её грустной улыбки. Что тебе стоит? У тебя же сегодня праздник! Вот и поделись своей радостью! Неужели ты этого не хочешь?»

Ответив на этот вопрос в конце концов утвердительно, я решился потревожить висевшую тишину:

– Значит, не дождались вы своего жениха?