Текст книги "Когда закончатся звезды: космические приключения приват-полет сенсора 3-го разряда Унички и дельта-капитана Рэя Орбита (книга первая)"

Поднявшись на ноги, штурман послал проклятие небесам и раскрыл объятия товарищу.

− Опять у них высотомер не настроен, − пожаловался контрабандист, − клянусь, еще раз, и я напишу на них жалобу в Транспортный комитет! Как сам? − Басов оттряхнул испачканное падением колено.

− Я могу помочь с восстановлением, − подал сзади голос Кикс.

Штурман обернулся, но никак не отреагировал. Он состоял в обществе противников тотальной роботизации. Ходили слухи, что в операциях по зачистке окраин от поселений свободных роботов среди добровольцев штурман Басов зверствовал особо. Говорят, у него дома хранится целая коллекция демонтированных голов различных систем и модификаций. А, вообще-то, он был добродушным и отзывчивым парнем.

− Груз я забрал, − сообщил Басов Уничке, − документы переоформил. Только, скажи, чего ради такая спешка! Я, конечно, с радостью. Лишний заработок никогда не помешает, но что случилось, Ун?

− Лечу в Плакучую Иву.

− Опять? Рожает? И как ты успеваешь? А потом, она же огромная! Какое поколение колонистов? Восемнадцатое? Представляю…, − Штурман Басов понимающе покивал головой, − слушай, я бы на твоем месте подал в Совет прошение о начислении пенсии по отцовству.

− Подумаю, − односложно ответил Уничка, − передай нашим, пожалуйста, только осторожно. По «патагену» пусть больше не работают. Желательно запустить дубль-систему. Первейших пусть собирают без меня. Отчет по «вневременке» на «Эндемик». И еще… Колонизацию серых зон продолжайте. Средства перешлю с гончими с Плакучей.

− Все сделаю, Ун, − кивнул Басов, − а зачем тебе эта жестянка?

− Поездка, понимаешь, хлопотная вырисовывается, − ответил приват-полет, − прикроет, если что!

− Прикроет ли? – Скептически произнес штурман, − Ун, ты знаешь мое отношение к этому металлолому. Я бы это все переплавил по формочкам. Хочешь, я тебе подкину еще одного. Достался за пыль звездную, вообще ничего не заплатил. Разобрать хотел, детям на игрушки. А тебе так отдам.

«Почему нет?» − подумал Уничка. – «Разрешение в кармане, а там, на корабле, разберемся»

− Давай, − вслух ответил торговец, − подкинешь на космодром?

− Добро, − ответил Басов, − когда у тебя старт?

− В четыре двадцать…

− Добро, Ун. Буду.

Басов пожал руку Уничке и поспешил по своим делам.

Старый конспиратор моментально затерялся даже на полупустой улице. Уничка вызвал трансфер на космодром.

Пока грузились, пока ехали, пока набирали высоту и летели, Уничка думал о вчерашнем разговоре с Орбитом. Если уж всесильная СГБ не может найти одного человека среди каменных обломков, дело будет непростым. Он уже навел справки по своим каналам. Эта зона была в сфере влияния рудокопов, а парни из шахт шутить не любят и ничего не делают просто так. В любом случае, придется потревожить старика Орлова в астрале. Уничка был одним из любимых учеников профессора. На курсе училось несколько перспективных курсантов. Он, Альфред Тимка, Потоцкий Сергей и Рэй Орбит. Ох, как бы не пришлось привлекать Альфреда! Очень уж не хотел этого Уничка. Ах, Альфред, Альфред! Спасти звездную систему ценой девяти обитаемых миров. Статистически решение верное, но принять такую жертву Уничка так и не смог.

На космодроме царило оживление. Звездолеты взлетали с интервалом в две-три минуты. В километре от погрузочного терминала утилизировали обломки транспортника. Очередной неудачный старт. Мимо пробежал парнишка, весь в копоти, с веселым открытым взглядом. Махнул Уничке рукой, улыбнулся и побежал дальше.

Уничка прищурился, прикрыл ладонью глаза от солнца и осмотрел взлетное поле. Знакомые обводы «Эндемика», все в разводах космической ржавчины, выделялись на фоне белоснежного экскурсионного шаттла и иссиня-черного научно-исследовательского паука Службы галактической разведки. Рэй Орбит договорился, что паук сопроводит «Эндемик» Унички до Плакучей Ивы, а дальше пойдет своим путем. Свистнув Киксу, приват-полет направился к своему звездному дому.

По пути, то справа, то слева, на уровне головы расцветали послания для Унички:

− Рады приветствовать вас, капитан!

− Вас приветствует Служба поддержки космопорта..

− Привет, бродяга! Опять на звезды?

− Не забудь вернуть десятку!!!

− Предлагаем высококачественное топливо для вашего звездолета. Повышенная плотность, минимальный грузовой коэффициент, скидка 52%. Фильтр в подарок.

− Уничка, свяжись с мамой! Это срочно!

Торговец отключил информатор. Послания растворились и маленькими цветными облачками понеслись прочь.

Когда Уничка оказался под овалом входного люка, от дальней кромки леса отделилась грузовая тележка с двумя седоками. Скоро Уничка различил робота-монтажника, штурмана Басова и ящик гуль-сигмы на платформе. Уничка запустил Кикса на борт и подождал опаздывающего подельника.

Тележка затормозила так резко, что погрузочная лента лопнула и ящик, перекувырнувшись, вывалился на взлетное поле. Звук был такой, как будто с приличной высоты о землю шмякнули ведро с гайками. Басов еще на ходу прокричал:

‒ Прости, Ун, − дела задержали. За груз не беспокойся! По частным каналам доставал! Никакого контрафакта! Фирма! Документов, правда, сам понимаешь, нет. – Басов обнял Уничку, похлопал по потертой коже комбинезона.

Пока Кикс затаскивал ящик в трюм, оба перегружали в систему корабля обновления к транслятору. Еще одна фишка СГБ. Не для простых смертных. В дальнем космосе практически мгновенная связь с Землей. Закончили. Уничка отвинтил головку кабеля от принимающего гнезда, захлопнул крышку, провел перчаткой по корпусу. На ладони остались чешуйки позапрошлогодней краски. Скоро пора будет отправляться на плановый ремонт.

− Ну, бывай, − сказал штурман Басов.

Пожали руки. Уничка легко взбежал на корабль по приставной лестнице. Трап для посадки выдвигать было незачем.

Защелкали затворы гидравлических замков, Приват-полет махнул рукой в закрывающийся проем и по технологическому лазу стал пробираться на мостик.

− Вот я и дома, − сказал Уничка, оказавшись в родной пилот-кабине.

Привычные экраны давали панорамную картинку космодрома. На пульте, среди мигания сотен лампочек валялись: обломок карандаша, металлическая клейкая лента, справочник Свенсона по относительной гравитации, засохший плод меридианы, а в углублении между ручкой набора тяги и «светомером» − шкурки от фисташек. Протиснувшись к креслу, Уничка достал из-за верхней панели с контрольными датчиками старую библиотечную потрепанную книгу. Томик какого-то давно забытого поэта начала двадцать первого столетия. Бросил на пульт, поверх полетных карт и липового технического задания, выписанного по заявке Рэя Орбита. Приват-полет утонул в огромном кресле пилота, с наслаждением выдохнул и, подключив гравремни, стал ждать старта. Оставалось минут десять. Программа расконсервации шла штатно. Уничка научился определять ее этапы на слух. Потому взял с пульта книгу, раскрыл наугад и стал читать:

Ночная Земля посылает в эфир

Сигналы усталой любви.

Дома зажигают лампады квартир,

Закат отгорает в крови.

Из окон никто не увидит меня,

Ведь я уже так далеко:

Мне нужно набрать чаепития для

На Млечном пути молоко.

У жёлтой веранды четыре стены

Из солнечных досок и плах,

В саду золотые лимоны луны

Лежат на зелёных столах.

Здесь замерло время, его не найдёшь,

Заваркой сгущается ночь,

А звёзды, когда их в пригоршню берёшь,

Похожи на сахар точь-в-точь.

Небрежная россыпь сверкает в окне,

Луна подмигнёт невзначай.

Друзья, заходите сегодня ко мне

На астрономический чай.

У жёлтой веранды сиреневый лес,

Я вас проведу сквозь него –

И в чашки нам падают звёзды с небес,

И чай этот слаще всего²⁶.

Загудел инвертор плазмы. По очереди хлопнули горелки посадочных двигателей. Легкий удар, и по корпусу побежала дрожь от прогрева планетарного. Уничка отложил книгу. Горизонт качнулся, и мир сразу стал маленьким, а корабль большим. Большим и единственным на сотни парсеков пустоты.

− Кэп, а с этим что делать? – В проеме показался Кикс. Перед собой он держал отломанную табличку от ящика. Инструкция. Уничка протянул руку, взял, приблизил к глазам. Фирма! Как же! Стопроцентный контрафакт. Буквы многие не читаются, подсветка блеклая, в слове «перечень» отсутствует мягкий знак. Басов, Басов…

− Активируй, что же еще, − приказал капитан.

В уголке экрана гас нежный голубой цветок, а в трюме корабля уже происходило что-то невообразимое. Не успел Уничка прочитать и десяти страниц, как в запутанной утробе «Эндемика» раздался душераздирающий вопль. Приват-полет попытался вскочить, но ремни втянули его обратно в кресло. Выругавшись, он освободился от пут и бросился на затихающие подвывания. Слетев по двум лестницам и оставив позади несколько коридоров, Уничка оказался в трюме. Прямо по центру в луже биоформации сидел Кикс и держался за голову. В щель его принимающих датчиков был воткнут металлический штырь, а к запасному выходу вела вереница маслянистых следов.

− Это он! Кэп, я узнал его! – причитал робот, − На «Звезде Каптейна» это он продал перекупщикам анализаторы! Это он расстрелял все посадочные капсулы и испортил две тысячи литров первоклассной биомассы! Я расчленю его!

Уничка подошел к выходу из трюма. Маслянистые следы терялись в полутемном коридоре. Только реакторные крысы теперь могли знать, где находится беглец. Капитан вернулся, выдернул штырь из головы робота, потом изучил остатки активирующего ящика. Программа не была закончена. Чисто теоретически Уничка знал, либо частично не функционирует опорно-двигательная часть, либо процесс замер на нейронном программировании. Тогда дело хуже. Безумный робот в условиях длительного перелета – беда! Надо было выяснить техническое оснащение ополченца. Код по классификации гуль-сигмы – «ГИР-150». Робот-охранник. В середине прошлого столетия массово использовался поселенцами для охраны баз временного и постоянного назначения, для переноса грузов на длительные расстояния, для боевой поддержки разведчиков. В итоге, по кораблю Унички бегал несформированный подсобник с набором различных резаков и горелок.

− Приказываю, произвести восстановление и заступить на дежурство согласно инструкции №54-В, − Уничка похлопал пострадавшего по кумполу и отправился в рубку управления. Там проверил работу систем, сделал запись в журнале. Полет, худо-бедно, начинался. После обязательных отметок у диспетчеров санитарного кордона, Уничка отправился к комнату отдыха. Провел тренировку. Решил разобраться с проблемой сбежавшего робота завтра, с утра, и лег спать. А зря. В половине третьего ночи по всей палубе погас свет, но это было пол беды. Приборы показали, что начался перегрев маршевых двигателей.

–Это невозможно! – возопил Уничка и бросился искать Кикса.

Тот обнаружился у перехода на вторую палубу. Из люка торчала на лестнице только нижняя часть туловища. Верхняя, судя по всему, вела огонь из армейской винтовки. Уничка определил это по характерному шипению выстрелов. Робот гундосил что-то про «Звезду Каптейна» и про неотвратимую кару. При этом он притоптывал, стоя на ступеньке, от чего та изрядно прогнулась под внушительным весом и грозила надломиться.

Уничка собрался было призвать Кикса к порядку, но тот вдруг дернулся и сполз из амбразуры, по лестнице, прямо к ногам капитана. Левая часть его головы была поражена прямым попаданием. Оплавленные неровные края раны походили на лунный кратер. Было ясно, что Кикса успокоили метким выстрелом из горнопроходческого степлера. В центре всей этой красоты, возвышаясь сантиметров на десять от поверхности головы Кикса, японским зонтиком, торчала шляпка гвоздя.

Насколько хватило сил, Уничка оттащил раненого бойца от лестницы. Наверху было тихо. Капитан сложил ладони рупором и крикнул:

− Это капитан корабля приват-полет Уничка! Приказываю деактивироваться!

Это был бред. Такие приказы, учитывая сложившуюся ситуацию, никто бы выполнять не стал. Но надо же было с чего-то начинать?

Неожиданно ему ответили:

− Я робот системы гуль-сигма, код по классификации «Гир-150». В деактивации отказано. Следую особым протоколам. Готов приступить к несению службы.

− Ничего себе компания! – пробормотал Уничка, не решаясь на дальнейшие действия.

− Приступайте, − крикнул он, немного подождав. Абсурдность ситуаций, в которые он то и дело попадал, со вчерашнего дня удивляла его все меньше.

− Есть, кэп! Приступаю к патрулированию объекта.

На верхней палубе загрохотали шаги. Они удалялись в хвост корабля, пока не стихли совсем.

Уничка вернулся на мостик. Нужно было выяснить причину перегрева маршевых двигателей и починить освещение.

История пятая

(о том, как хорошо, когда в нужный момент появляется друг)

«…Сложилась непростая роль,

Но завершён последний акт.

Уходит ночь, уходит боль.

Отныне будет всё не так».

 (сборник бета-поэзии, том четвертый²⁷)

После беспокойной ночи на корабле царила обманчивая тишина. В умывальнике, перед зеркалом, Уничка тронул заросшую щеку нано-бритвой и поморщился. Контакта не было. Порывшись в гигиеническом ящике, приват-полет достал старое опасное лезвие и занялся нетипичным для землян двадцать второго столетия делом. Щека быстро покрылась сетью алых царапин, но общий вид выправился. Сполоснув лицо под освежающими струями, Уничка бросил удовлетворенный взгляд на свое отражение и направился в пилот-кабину. Вчера вечером, помимо всего, кто-то барабанил по обшивке с внешней стороны и выл в пустующие дюзы. Это беспокоило, но не было приоритетным направлением в отладке корабельной повседневности.

Причина перегрева маршевых двигателей оказалась до банальности проста. Со всеми вчерашними ковбойскими плясками, Уничка не сложил при выходе из Солнечной системы силовые щиты и все это время шел, что называется, «на пониженной передаче». Хорошо еще, что по пути не попались спутники слежения. Спалил бы и не заметил. А может быть и спалил. Пока Уничка ремонтировал проводку на техническом уровне, кто-то настойчиво вызывал его по корабельному идентификатору. Естественно, стандартный ответ дали автоматы, но вызовы не прекратились. В это время капитан стоял на шаткой стремянке, с порезами на двух пальцах. У него уже битый час не получалось совместить и заизолировать нужные в скрутке контакты. Таких фразеологизмов и эпитетов, какие разносились по гулкому коридору «Эндемика», не ведал даже составитель галактического справочника биологических форм жизни Йозя Астрштейн.

В пилот-кабине Уничка принялся вооружаться. Шутить он не собирался. Кикса он еще под утро деактивировал, хоть повреждения в голове и починил. Робот был в полуразобранном состоянии, в ящике, в кладовке с рулонами старых звездных карт.

Теперь было объявлено сафари на гуль-сигму, код по классификации «ГИР-150». Уничка надел тяжелый бронежилет, пояс с запасом батарей к дробовику и парой парализующих гранат.

Поисковый шлем был увенчан ракетной мини-установкой и слепящим лазером. Одев очки с функцией ночного видения, своим видом Уничка остался вполне доволен.

Первым делом по общей связи он объявил:

− Капитан Уничка роботу Гир сто пятьдесят! Жду тебя для отчета в пилот-кабине. Повторяю, капитан Уничка роботу Гир сто пятьдесят… – и так раз десять.

Далее приват-полет вышел на охоту. Потом, он не раз прокручивал в голове то, что произошло. Пытался понять, где он просчитался. Главная его ошибка – беспечность! Он не поставил пилот-кабину на охрану. Думал, что дело семейное. Вот и вышло…

Когда он шаг за шагом обследовал трюм, грузовые люки один за другим с жутким скрежетом по пазам съехали вниз.

От неожиданности капитан резко опустился на одно колено. Сработала академическая привычка. Это его спасло. Очередь армейского пульсара лишь опалила висок и обожгла ухо.

− Не стрелять! – заорал Уничка и прыгнул в сторону, за ящики со старым металлоломом ремонтников.

Следующая очередь срезала цепи подъемника.

− Следую особым протоколам. Выполнение задачи не завершено, − заявил гуль-сигма, разрядив пульсар в соседний с Уничкой ящик.

Время переговоров закончилось. Ответным залпом из ракетницы капитан накрыл зону ведения огня. Лишь развиднелось, добавил из дробовика. Перегородка, за которой предположительно скрывался Гир, была сметена. Осторожно ступая по обломкам облицовки, Уничка начал зачистку. Противника нигде не было. Зато внезапно ударили сзади. Работал парализатор, настроенный на максимум.

− Это еще что такое? − изумился Уничка, отползая по коридору.

В провале между грузовым отсеком и уничтоженной стенкой мелькнула знакомая полусфера. След от горнопроходческого степлера короной красовался чуть выше поврежденных датчиков.

От этого вид у Кикса был залихватский. Чуть правее, из-под сварочного аппарата появился виновник его чудесного воскрешения. Гир быстро передвигался от укрытия к укрытию, не давая Уничке прицелится.

− Да вы спелись, мои маленькие друзья! – раздраженно процедил приват-полет. От стен летели ошметки. Поднятая выстрелами пыль скрипела на зубах. Перебитая проводка искрила. Вдобавок свет, который Уничка с таким трудом починил, опять замигал и погас.

− Да чтоб вас! – не выдержал капитан и пошел в атаку. Это было последнее, что он запомнил.

Приват-полет очнулся в медицинском отсеке. Ужасно болела голова и саднил правый бок. Осторожно пошевелившись, Уничка проверил границы своего тела. Вроде бы все двигалось. Скосив глаза к иллюминатору, на фоне россыпи звезд, он различил фигуру человека в новеньком офицерском комбинезоне. Незнакомец покачивал рукой, как дирижерской палочкой. В руке он держал полупустой стакан. А может быть стакан был на половину полный. Уничка не разглядел. В такт управлению невидимым оркестром человек негромко напевал:

− …Разлилась по вселенной селенная бледная ртуть,

Заплетая и путая нить космограммы огней.

Микродозы фотонов сочатся сквозь шлюзы теней,

Еле видным штрихом намечая фарватерный путь²⁸.

− Рэй! – Выдохнул Уничка. – Ты как здесь?

Человек обернулся. Подошел и деловито стал производить манипуляции с медицинским оборудованием у изголовья.

Потом отсоединил датчики и только потом, как ни в чем не бывало, посмотрел торговцу в глаза.

− Так то лучше будет, − изрек он. – Прописываю восстановительный аэрозоль и отлучение от проведения любых военных операций сроком на одну неделю.

− А где…

− Гуль-сигмы твои я немного доработал, ты уж извини. Теперь на людей бросаться не будут. – Рэй уселся в кресло напротив и закинул ногу на ногу. – Иногда я понимаю штурмана Басова, хотя в вопросах робоэтики никогда радикалом не был.

Кстати, если бы не «вневременка», прибыл бы аккурат на твои похороны.

− Штурман Басов…, − откинувшись на подушку, произнес Уничка, − Штурман Басов теперь мне кое-что должен. И это не ящик рогайского…

− О! – вскинулся Орбит, − Совсем забыл! Есть у тебя бутылочка?

− Представь себе, как заказывал. В санитарном отсеке.

− М-да. Все-таки без роботов неуютно. – сказал службист, поднимаясь. − Все приходиться делать самому.

Когда Рэй вышел, Уничка попытался встать. Немного пошатывало. Правда, странное явление, звезды за иллюминатором тоже покачивались, как на морской глади. Похоже, «Эндемик» выходил на предсветовую тягу. Неуверенным шагом, придерживая равновесие стенкой, Уничка добрался до гардероба,

и оделся. Нужно было проверить приборы: курс, динамику силового восполнения, функционал жизнеобеспечения. Рутина дальнего космоса. Сигнал перехода на «свет» застал Уничку на техническом уровне.

Спустившись через наспех отремонтированный люк, Уничка первым делом услышал:

− Приват! Эй, приват! Ну собери ты нас! Эй, приват! Это ты?

Прозвучавший вопрос остановил Уничку. Он решительно повернул к хозблоку. Люк со скрежетом съехал в пазы. Навстречу посыпались рулоны звездных карт. В центре кладовки стояли два наспех сколоченных ящика.

– Гир, что это значит − я это или не я? – спросил Уничка.

− Кикс утверждает, что беседовал с профессором Гуа Ом, и тот передал ему особое сообщение для жителей Земли, − Донеслось из соседнего ящика.

− Заткнись, Гир, − отозвался первый ящик, − если ты пол жизни проводишь в кибернетическом анабиозе, это не мои проблемы.

− Кикс, доложи о разговоре с профессором Гуа Ом, − вяло приказал Уничка.

− Э, нет… Согласно инструкции гуль-сигма не подотчетна управлению, не будучи собрана в мобильное состояние, − донеслось из ящика. Приват задумался. Слишком живы были воспоминания прошлого «воскрешения» ботов. Итог – неописуемый бардак в трюме, тотальное уничтожение запасов биомассы, испорченные генераторы вихревого поля и наглухо заблокированная дверь шестого шлюза. Не говоря о том, что до прибытия Рэя Орбита мостик два часа находился под контролем этих пустоголовых повстанцев. Личные травмы Уничка зачел на свой собственный счет. Неосторожное обращение с роботами и оружием практически одно и то же. Уничка все же активировал программу сборки и вышел в коридор. Не любил он этих «воскрешений», тем более, что во время всего процесса боты пререкались без умолку и давали друг другу советы.

− Эй! − доносилось сзади. − Правее бери. Да не царапай ты! Где я блок памяти новый достану?

Что-то грохнуло, послышалась дробь разбегающихся по полу металлических шариков, и в нос ударила волна противного запаха подгоревшей синтетической плоти.

− Соберешь и я тебя убью, − спокойно заявил глухой голос. Это было последнее, что услышал приват-полет, со скрипом прикрывая за собой люк. Уничка поднялся в пилот-кабину и проверил систему охлаждения. Основная работала нормально. Дублирующие системы были установлены на «Эндемике» скорее, как дань уважения к традициям максимальной безопасности. Чего из них только не делали в дальних полетах.  Кто-то запускал в трубы Марсианских Пронырок, устраивая таким образом веселый тотализатор, порой с огромными выигрышами. Уничка знавал одного штурмана, который проиграл весь свой гонорар за двухгодичный полет еще в первом забеге, в следствие чего, угнал спасательную капсулу к первой планете, где находилась база поселенцев. Бедняга полагал, что пожертвовать карьерой лучше, чем позорно отрабатывать долг в дальних секторах. В 2097 году капитан Глэм, потеряв рассудок, на девяностом витке вокруг Туманности Шмейхера, создал креосаркофаг, заморозил себя в величественной позе галактических первооткрывателей, и послал в созвездие Тукана. В основном же систему охлаждения использовали, как дармовой источник алкоголя. По секретным отчетам «гуляла» ужасающая статистика о десятках спившихся экипажей. Космическое пространство до сих пор бороздили два крейсера, наотрез оказавшиеся возвращаться в порт приписки. По итогам долгих перебранок в эфире, они подписали договор с правительством Земли о безвременном поисковом полете с обязательной ежегодной отчетностью. Высокая комиссия Совета не раз пыталась демонтировать системы специальным указом, но как только начиналась пропаганда таких нововведений, на всех межзвездных трассах непостижимым образом начинали перегреваться реакторы транспортных кораблей, круизных лайнеров, экскурсионных вагонеток и даже каботажных одноместных утлых суденышек. Уничка, в раздумьях об этом, следил за показателями. Маршевый двигатель грелся, но в допустимых пределах. Приват-полет заносил показания в бортжурнал. В этот момент дверь со скрежетом отъехала в стену. Приват резко обернулся и, падая на пол, выпустил всю обойму в коридор. Нервы после вчерашнего были ни к черту. Пространство в проеме заволокло клубами едкого дыма и проклятиями. Там очевидно барахтался Кикс. Где-то под ним бубнил уже знакомый голос Гира. Гир нудел что-то о капремонте, технической карточке и послужном списке.

− Все! Все! Приват! Это мы! – заорал Кикс приподнявшись, и защищая руками многострадальную полусферу головы.

− Личное оружие получите только в при высадке! − отчеканил Уничка, − Ремонт генераторов вихревого поля произвести в течение трех часов по бортовому времени. В двадцать один ноль-ноль явиться на инструктаж согласно распорядку. Кикс, информацию о взаимодействии с профессором Гуа Ом загрузить в полетный журнал. У меня все.

Роботы понуро побрели выполнять приказ.

− Люк шестого шлюза! – не оборачиваясь, крикнул в след роботам капитан.

Кикс тянул за собой активный элемент охранной системы и приволакивал ногу. Пассажирский лифт не работал. Поднявшись на грузовом, приват-полет направился на мостик. Коридор был темен. На кромках иллюминаторов с внешней стороны хаотически колыхалась сиреневая бахрома "космических волос". Субстанция небелкового происхождения и агрессивного характера. На некоторых из них "волос" было столько много, что они перекрывали обзор более чем на треть. Перед входом на мостик горела единственная лампочка. Уничка остановился и завел выпавшую проводку за потолочную панель. Проваренные швы входного люка напоминали о неоднократных осадах. За годы владения «Эндемиком» Уничка три раза держал оборону внутри и дважды штурмовал капитанский мостик своей каботажной посудины. Корабль был мирный, но в связи с особенностями быта, его консоли давно обросли пучками вооружений, как внутри, так и снаружи. Те два раза, когда Приват-полет производил захват корабля так или иначе относились к внеземным контактам. Один раз дело касалось мыслящего «космоворота» близ Капеллы. Второй раз он угонял свой плененный корабль с базы восставших рудокопов. Оборонялся же на капитанском мостике Уничка исключительно от роботов штатного снаряжения. Приват рванул люк и протиснулся внутрь помещения. Здесь приятно мерцали голубые экраны. В правом верхнем углу привычно горела красная лампочка разгерметизации шестого отсека. Зуммер Уничка вырубил сразу после бессонной аварийной ночи. Список аварий был внушительным. Бортовой журнал приват-полет вел по старинке, дублируя записи в толстой папке с листами, исписанными мелким каллиграфическим почерком. В среднем, выходило на месяц по шесть внештатных ситуаций. Приват-полет сел за пульт и пролистал журнал. На последней странице стояла жирная масляная клякса. Пора было рассчитать подлетное время к Патоке, самой посещаемой звезде в созвездии Плакучей Ивы. По документам Уничка должен был забрать запечатанный контейнер высокочастотной кислоты²⁹. Это для Орбита. Содержимое принадлежало компании «Ситракс» и проверять содержимое контейнера у Приват-полет сенсора не было ни желания, ни полномочий. Что называется, «сдал-принял». С тех пор, как Уничка выкупил исследовательский модуль «Эндемик-4» у правительственных корпораций и переоборудовал его в каботажное судно для полетов средней дальности, жизнь его окончательно наладилась. На будущий год он даже планировал приобрести «пальмовую» плантацию на Уране и разводить нано-химикаты. Очень востребованы при геоформации.

Читая записи журнала, Приват запел одну из своих любимых маршевых песен:

Пусть воет ветер звезд,

Внезапная атака!

В дуршлаг отсек

Стыковки превращен.

Негерметичен шлюз.

Аргон с резьбы закапал.

Резь воспаленных век…

В патроннике патрон…

Энергия на «ноль»

Упала при посадке,

И кто-то в темноте

Подрезал лучемет.

Враг ходит в корабле!

Вот «соль» последней схватки,

А я забился в трюм,

Как хариус под лед.

Иных давно уж нет,

И робот искалечен.

Его при вираже

Контейнер придавил.

Тяжелый груз забот,

Что взвален мне на плечи,

Какой контроль в порту

До старта допустил?

Я выжидаю миг!

По штату мне положен

Один счастливый шанс,

Так боцман говорил.

Финал удачных книг,

Не мой конек, похоже.

Так пусть пришлет скорей

Сюда своих громил.

Мне стыдно говорить,

Я весь трясусь от страха,

Когда гремят вдали

Их гулкие шаги.

Враг лифты перекрыл,

И съел последний сахар.

Я в закиси брожу.

Мне не видать ни зги.

Мой шлем помят, изгажен

Какой-то слизкой дрянью,

И трещина на нем

Предательски ползет.

Я фермер! Не солдат,

Не бортмеханик даже!

И все теперь мои

Умения не в счет³⁰.

Единственное, что бесило его в этой песне − он не знал значение слова «боцман», и потому в пылу нахлынувшего воодушевления предпочитал петь «Мне космос говорил…».

Последняя запись в журнале была сделана Киксом в разделе «Неформальное».

«… 03:24 по бортовому времени. Зарегистрирована пространственная активность под углом пять на шестнадцать градусов Рильке. Объект опознан как человекоподобный шоки с планеты Венту под именем Гуа Ом. Вербальная трансляция продолжалась двенадцать секунд. Смысловое наполнение дословно: «Перетворение. Грядет Великое Перетворение! Возможно только Перетворение. Невозможно только Перетворение. Выбор. Выбор… Следуйте за помощником через космические глубины. Он не поможет. В бесцельном зрю я зерно истины.»

Запись закончилась. Уничка прослушал ее еще раз. И еще раз. Было ясно, что Гуа Ом, это обычная наведенная галлюцинация со слабым уровнем социализации. Непонятны были слова. Если это сообщение, то, о чем? Белиберда какая-то. Была ли галлюцинация обрывком прошлых происхождений и случайно зацепила корабль? Или это было целенаправленное послание? Вот в чем был вопрос.

«Эндемик» вошел в «свет». Достиг скорости света и перешел с маршевых двигателей на вихревые. Генераторы работали нормально. Уничка почувствовал привычное расслоение личности. Сразу захотелось одновременно и плакать, и смеяться. Сознание, как проскакивающая шестеренка, выбросило его в несколько моментов прошлого сразу и устремилось в грядущее. Потом все нормализовалось. Уничка пару раз чихнул. Была у него такая индивидуальная реакция на переход.

В 20:00 приват-полет ознакомил Рэя Орбита с показаниями Кикса. Пришли к мнению, что пазл интересный, но общей картины не проясняет. Во всяком случае на планете Дымной службист сможет поднять информацию, связанную с шоки.

В 21:00 на мостик явились роботы. Кикс по-прежнему прихрамывал. Уничка отослал его ремонтироваться. Гир скачал данные о генераторах вихревого поля в бортжурнал и заступил на дежурство в пилот-кабину.

В 22:23 произошла нештатная ситуация в результате которой была повреждена антенна транслятора. Связь с Землей временно прекратилась. Орбит пошел к себе досматривать какой-то доисторический фильм о Венере, мифология двадцатого века называлась «Планета бурь³¹». Уничка принялся чистить арсенал. Начал с пульсаров. После перестрелки они были в ужасном состоянии.

В полночь с паука Службы Галактической Разведки, сопровождавшего «Эндемик», пришел запрос на информацию по наведенным галлюцинациям. Выяснилось, что всю ночь в их коридорах бродил распоясавшийся шоки и угрожал членам экипажа. При этом, гад, ни словом не обмолвился о перетворении. Ребята его загнали в волновую ловушку и выбросили за борт.

Просили сброс не вносить в отчет, чтобы не заработать штрафных баллов от экологической службы.

Наконец, Уничка вернулся в свою каюту и лег спать. Эта была первая, относительно спокойная ночь за неделю. Как же он соскучился по покою! Ему снились химические плантации на Уране, обнаженная Гея, вбирающая в себя синеву неба и заросший шоки, твердивший: «Перетворение, перетворение, перетворение…»