Текст книги "Ельцин. Кремль. История болезни"

Все идет по плану. А сами бледные. Таня, Лена, Наина – в шоке. За несколько дней я сильно осунулся. Оказалось, у меня упал гемоглобин. Анемия. Это был первый предоперационный кризис. Из-за него операцию пришлось перенести на месяц».

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

Анемия (малокровие) – резкое уменьшение количества эритроцитов или снижение гемоглобина в крови. Может являться как самостоятельным заболеванием, так и синдромом, сопровождающим течение другого патологического процесса.

Аорто-коронарное шунтирование, которое предстояло Ельцину, мероприятие довольно серьезное. Оно предполагает затяжную послеоперационную реабилитацию.

В этих условиях скрывать болезнь становилось уже невозможно. Дорогие россияне не видели президента здоровым аж с конца июня.

Только теперь Ельцин вынужден был публично признать, что давно и тяжело болен: саднит подорванное в боях за Россию сердце – нужна операция.

Конечно, проще всего было сделать эту операцию за кордоном: в России шунтирование не поставлено еще на поток.

Но это выглядело бы уже чересчур. Ельцин патриотично решает доверить свое сердце российским врачам.

Максимум, что позволяет он себе, – выписать из Америки знаменитого кардиохирурга Майкла Дебейки. Вместе с его российским учеником Ренатом Акчуриным они составили дивную пару, сразу же окрещенную прессой как Добей-ка и Окочурин.

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

Суть аорто-коронарного шунтирования (АКШ) состоит в создании обходных путей кровоснабжения сердечной мышцы – шунтов, минуя пораженные атеросклерозом коронарные артерии. Называется такой обходной путь анаcтомозом и чаще всего представляет собой вену самого же пациента, взятую из-под кожи бедра. Один конец вены вшивается в аорту, второй – в коронарную артерию ниже места сужения (закупорки).

Главная цель аорто-коронарного шунтирования сердца – вернуть человека к нормальной, полноценной жизни. Основное, что дает человеку АКШ, – избавление от мучительных приступов стенокардии, одышки и сопровождающего их страха смерти.

Известие о предстоящей операции вызвало смятение не только в России, но и далеко за ее пределами. Хотя медики и успокаивали, говоря, что процент смертности при шунтировании не превышает двух-трех процентов, даже этой мизерной вероятности было вполне достаточно для всеобщей паники.

В течение одного лишь дня котировки акций российских компаний на Лондонской фондовой бирже рухнули сразу на 10 процентов. Снижение цен облигаций внутреннего валютного займа составило от 1,5 до 2 пунктов по всем выпускам кряду. (Как не вспомнить тут изречение самого больного : «Болячки президента – его личное дело».)

Чудо – то, что Ельцин выжил в те дни, чудо – по-другому и не скажешь. Его изношенное сердце вполне могло не выдержать операции, тем более что готовился он к ней весьма своеобразно. (Врачи уже тогда публично сетовали, что во время подготовки занимался он охотой и рыбалкой, что является «не очень желательной нагрузкой для больного».)

Впрочем, у этого чуда имелась фамилия, имя и даже отчество: Ренат Сулейманович Акчурин, зав. отделением сердечно-сосудистой хирургии кардиоцентра.

Именно золотым рукам Акчурина президент обязан был своим волшебным исцелением.

5 ноября Ельцину была сделана операция. Длилась она шесть часов. А первое, с чего начал пациент , едва придя в сознание, рано утром другого дня (в 6 часов), – подмахнул дрожащей рукой указ о возвращении себе президентских полномочий (на время анабиоза они были возложены на премьера Черномырдина).

История болезни так ничему и не научила его. Уже 8 ноября, несмотря на протесты врачей, Ельцин добился перевода в ЦКБ. А параллельно медики застукали Наину Иосифовну, когда пыталась она пронести под халатом мерзавчик коньяка. «Борис Николаевич очень просил», – смущенно объясняла первая леди, тиская ридикюль…

На седьмой день после операции Ельцин работал уже с документами и принимал посетителей .

На семнадцатый – из ЦКБ переехал в санаторий.

Через месяц – вернулся на дачу.

Титанические усилия хирургов разбивались о стену ельцинской самонадеянности. И пяти недель не прошло, как поставили ему шунты, а президент уже охотился в Завидово.

Он постепенно возвращался опять к прежнему своему образу жизни: принимая сначала по 100 граммов, потом – по 200. И итог не замедлил себя ждать.

7 января с диагнозом «пневмония» Ельцин вновь попал в ЦКБ. Это произошло после того, как сходил он на радостях в баню, а потом прыгнул в холодный бассейн; ослабленный иммунитет не поспевал за его прихотями.

Впрочем, пневмонии никакой и не было, – это была лишь очередная отговорка кремлевской пресс-службы. В действительности у президента произошел ранний кардиосрыв в виде прогрессирования явлений сердечно-легочной недостаточности…

Его тогдашний помощник Георгий Сатаров говорил потом, что именно эта лжепневмония окончательно его и добила – Ельцин стал дряхлеть буквально на глазах…

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

Пневмония (воспаление легких) – заболевание, характеризующееся воспалительным процессом в альвеолах, межуточной ткани лёгкого. Воспаление захватывает долю легкого (крупозная пневмония) или отдельные его участки (бронхопневмония), нередко с поражением стенки бронхов и париетальной плевры, с острым или хроническим течением.

Сердечная недостаточность – комплекс расстройств, обусловленных главным образом понижением сократительной способ-ности сердечной мышцы. Возникает при перегрузке и переутомлении сердца или при нарушении его кровоснабжения. Как следствие – застой крови. Сердечно-лёгочная недостаточность – клинический синдром, характеризующийся сочетанием сердечной недостаточности и присоединившейся к ней лёгочной недостаточности.

История повторялась. И непомерные нагрузки, и неумеренность в питье, и недолеченные инфаркты – он ни разу не отлежал до конца послереабилитиационный период – все это никуда не исчезло, не растворилось в безвоздушном пространстве.

Врачей, как известно, президент никогда не слушал, а заботливые родные не решались лишать его маленьких радостей.

«У Татьяны ведь день рождения», – говорили они и наливали главе семейства праздничный бокал. А утром осматривавшие его доктора фиксировали признаки недостаточности в работе сердца.

Уже в 1997 году Ельцина вновь начали мучить головные и сердечные боли.

Семья взбеленилась.

«Для чего ж мы тогда делали операцию?» – возмущенно отчитывали они придворных медиков и, слыша в ответ, что больной переживает постоперационный (он же посторокатомический) синдром, только раздражались еще сильнее.

«Вы специально даете ему такие препараты, чтоб на людях он выглядел дураком, – заявляли президентские дочь и супруга. – Лечите, лечите, а ему все хуже и хуже».

(Цитирую практически дословно.)

Был в античной истории такой царь: Эгей. Так вот, когда флотилию эгейских кораблей поглотило однажды море (тоже, впрочем, Эгейское), царь разозлился настолько, что приказал высечь непокорную стихию цепями, чтоб неповадно было.

Эгей в своих бедах винил море. Кремлевская семья – врачей.

Любви промеж ними не было никогда; да ладно – любви; даже элементарной человеческой благодарности царственная династия не выказывала этим людям, столько раз спасавшим президента от неминуемой гибели.

Но в понимании семьи медики были исключительно челядью ; бессловесной обслугой, не имеющей права указывать им, господам, как вести себя, и уж тем более докучать назойливыми рекомендациями и запретами.

Их мнением пренебрегали, их советы не ставили и в грош. Татьяна Борисовна, не стесняясь, консультировалась где-то на стороне, прямо по телефону, а потом безапелляционно указывала, как следует лечить папу.

Большинство лечащих врачей были людьми высокопрофессиональными, а потому откровенно жесткими. Их упрямство давно уже выводило семью из себя, но до тех пор, пока Ельцин держал вожжи в своих руках, медики продолжали работать. С воцарением семьи участь этих людей была окончательно решена: стараниями Наины Иосифовны и Татьяны Борисовны в Кремле занялось новое дело врачей .

В 1997 году из состава медицинского консилиума были исключены его научный руководитель академик Воробьев – светило мирового масштаба, профессора Мартынов и Гогин. Причина одна: они-де старые, замшелые, а больному все хуже…

Весной того же года был уволен Александр Антропов, бывший врач первого секретаря МГК Зайкова, пришедший к Ельцину в 1992 году. Он провинился в том, что вместе с другими «изменниками» отмечал победу Коржакова на выборах в Думу.

В декабре настал черед лечащего врача Владлена Вторушина, в прошлом любимого доктора Ельцина; в период операции Вторушин три месяца неотступно просидел у постели больного, заезжая домой только переодеться. Этот вызывал у семьи раздражение своей независимостью.

Весной 1998 года от двора отказали члену консилиума Ренату Акчурину – тому самому Акчурину, вытащившему президента из могилы: он тоже не угодил Дьяченко.

Семья не пожалела даже старейшего ельцинского доктора Анатолия Григорьева, который работал с Первым пациентом аж с 1981 года, с момента избрания его в ЦК (по существовавшему тогда правилу, провинциальных членов ЦК прикрепляли к Четвертому управлению Минздрава).

Долгое время Григорьев оставался вообще единственным лекарем Ельцина – и в московском горкоме, и первые годы президентства. Вместе они пережили четверо выборов, два путча, пять инфарктов и одну операцию.

Самое поразительное, что герой наш даже и тени признательности к своему эскулапу не испытывал. Особенно его бесила невозмутимость Григорьева («Мне плохо, а ты спокойно смотришь», – выговаривал Ельцин врачу). Много раз Григорьеву приходилось элементарным образом прятаться от непредсказуемого пациента, но в свое время от расправы его спас Коржаков: сделал начальником медицинского отделения президентской службы безопасности.

Коржаков же его и «сгубил». После того как Григорьев осмелился сходить на банкет в честь пятилетия СБП (это было в ноябре 1998 года), его немедленно вызвали в кадры и объявили об увольнении – по сокращению штатов. Из всех сотрудников охранного медотделения сократили, однако, только его одного, даже не дав дослужить трех месяцев до окончания контракта.

Нехитрая кремлевская арифметика: к началу второго срока с Ельциным работало пятеро врачей. Сегодня из пяти – с ним остался лишь один, самый невозмутимый и непробиваемый – Николай Мальков.

Остальных под разными предлогами уволили, не сказав на прощание даже дежурного «спасибо». Что, в общем, для Ельцина и его семьи абсолютно нормально: когда в Свердловске скончалась врач Тамара Курушина, лечившая его много лет, Борис Николаевич и не подумал выразить соболезнования ее семье.

Как тут не процитировать еще один пассаж из «Президентского марафона»:

«Спасибо вам, мои врачи, медсестры, нянечки. Всех вас не перечислить в этой книге, но все ваши лица помню и люблю!»

Видимо, президентская любовь чем-то отличается от нормальной, общечеловеческой любви…

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ

В январе 1953 года в СССР по приказу Сталина было сфабриковано так называемое «дело врачей-вредителей» (они же – «убийцы в белых халатах»). Формальным поводом для него послужило письмо врача кремлевской больницы Л. Тимашук, в котором сообщалось, что кремлевские врачи якобы применяют неверное лечение к сановным пациентам.

За бдительность и патриотизм Л. Тимашук была награждена орденом Ленина, а сотрудники МГБ арестовали более десяти ведущих советских ученых-медиков (Вовси М. С., Коган Б. Б., Фельдман А. И., Гринштейн А. М., Этингер Я. Г., Виноградов В. Н., Коган М. Б., Егоров П. И. и др.). Все арестованные являлись врачами кремлевской поликлиники и ЦКБ и лечили членов Политбюро, правительства и высший генералитет. Большинство арестованных «сознались», что по заданию иностранных разведок они «путем вредительского лечения» умертвили секретарей ЦК Жданова и Щербакова, хотели убить маршалов Василевского, Говорова и Конева, генерала армии Штеменко, адмирала Левченко и даже покушались на Сталина.

Через несколько месяцев после смерти Сталина все они были реабилитированы и освобождены из тюрьмы, а «патриотка» Л. Тимашук – лишена врученного ордена.

Возникновению нового делакремлевскихврачей предшествовала, впрочем, еще одна малопочтенная история.

Дело в том, что аккурат в 1997 году, когда и начался вал медицинских репрессий , возле тела царственного пациента нарисовался один весьма любопытный субъект. Звали его Геннадий Сухих.

Доктор Сухих первым в России начал практиковать так называемую клеточную терапию: омоложение организма путем введения стволовых клеток. Клетки эти, чтобы было понятно, добываются из абортивного материала; проще говоря – из тканей неродившихся младенцев. По уверению Сухих, пересаженные юные клетки зародышей заменяют собой старые и больные, вызывая в пациенте прилив энергии.

Вам это ничего не напоминает? Ну как же? «Я пересажу вам яичники обезьяны». – «Как, профессор, неужели непременно обезьяны?».

Да-да-да: профессор Преображенский, Шариков, «неприличными словами не выражаться!».

Между прочим, у булгаковского персонажа существовал вполне реальный прототип – профессор Воронцов, прославившийся опытами по пересадке обезьяньих органов. В своей лаборатории при сухумском питомнике он готовил вытяжки из яичек человекообразных обезьян, которые вкалывал затем мужчинам для поднятия потенции. Говорят, среди пациентов Воронцова были многие власть предержащие и даже несколько членов Политбюро.

Этот-то принцип и лег в основу учения доктора Сухих.

Когда кремлевские медики узнали о появлении Сухих, они, понятное дело, страшно возмутились. Клеточная терапия – область малоизученная. Официальная медицина во всем мире выступает категорически против использования человеческих эмбрионов.

Препараты, которые пользовал доктор Сухих, не проходили никаких клинических испытаний. Откуда брал он свои вытяжки – никто тоже не знал.

Да, поначалу омолаживающие уколы давали эффект: появлялся прилив сил, бодрость, жизненный тонус. Но кто мог поручиться за последствия этих инъекций? Что не приведут они в конце концов к еще худшим последствиям? Профессиональная медицина тем и отличается от знахарства, что главный принцип ее: не навреди.

Наука – это не абстракционизм. На вопрос, сколько будет дважды два, здесь не может быть приблизительного ответа. Тем более если речь идет о человеческих жизнях.

Но президенту и его семье очень хотелось чуда: чтобы как в сказке про молодильные яблоки и животворящую воду – прыгнул в котел с кипящим молоком – и готово дело.

Старые проверенные способы облегчений Ельцину не приносили; да и не нравились они ему никогда, ибо влекли за собой целую кучу неудобств в виде режима, диет и прочих заморочек .

И тогда он решил в очередной раз рискнуть своим здоровьем, благо всячески убеждал его в этом новый фаворит семьи Андрей Фесенко –педиатр, успешно, а главное, беспрекословно лечивший президентских внуков и потому приближенный к телу.

В борьбе между наукой и шарлатанством победа досталась… правильно, шарлатанству.

Надоедливых академиков из Кремля изгнали. Новым лечащим доктором Ельцина стал педиатр Фесенко. А чудесный исцелитель Геннадий Сухих приступил к делу своей жизни: спасению президента.

Врачи кремлевского медцентра по секрету признавались мне, что на протяжении нескольких лет Ельцину кололи омолаживающие уколы, сделанные из органов неродившихся россиян.

Никто всерьез препараты эти поначалу не проверял, но при первом же рассмотрении оказалось, что содержание солей тяжелых металлов в эмбриональных тканях превышало нормы положенности в несколько раз: иными словами, мать неродившегося ребенка жила в неблагополучном экологическом месте. Хорошо, если в Капотне. А вдруг в Чернобыле?

После этого инцидента руководство президентского медцентра распорядилось проверять эмбрионы самым строжайшим образом, но от всех напастей застраховаться все равно не смогло. Через недолгий промежуток времени в результате уколов Ельцин заразился сепсисом…

Кажется, Клеопатра пыталась продлить свою молодость, плескаясь в ваннах, наполненных кровью.

Первый президент отличался от нее не намного. Кто не знает: все религии – и православие, и ислам, и иудаизм – категорически запрещают аборты.

Мне доводилось наблюдать, что представляет собой означенный абортный материал; картина – леденящая кровь: натуральные детские трупики, с ручками, ножками и крохотной головкой. Уже к 10 неделям плод начинает превращаться в человека, в России же прерывание беременности разрешено до 22 недель; и чем старше убитый младенец – тем ценнее его клетки…

Я не собираюсь морализаторствовать, нудить о нравственности и этике. В конце концов, церковь отделена у нас от государства и формально Ельцин имел полное право пробавляться лекарствами, изготовленными из своих же неродившихся подданных, хотя во всем цивилизованном мире операции с эмбрионами строжайше запрещены.

Ну да ладно: если ему приспичило… Просто на его месте я выбрал бы тогда что-то одно: либо снадобье из детских трупиков, либо походы в церковь вперемежку с рассказами о вере.

Это как в известном анекдоте: или трусы надень, или крест сними.

Кстати, в награду за старания целителю Сухих был сделан поистине царский подарок. Российский Минздрав – первым в мире – легализовал клеточную терапию, разрешив повсеместно использовать для лечения ткани эмбрионов. Сделано это было в обход Фармацевтического комитета, Комитета по биоэтике Минздрава и Академии медицинских наук.

Крупнейшие ученые, светила медицины встали буквально на дыбы. Они говорили в открытую, что приказы эти протолкнул не кто иной, как Сухих: в этой области он был главным законодателем моды .

С категорическими протестами выступили такие величины, как главный акушер-гинеколог страны Кулаков, директор НИИ нейрохирургии Коновалов, президент Академии медицинских наук Покровский, директор института экспериментальной кардиологии Смирнов, председатель Комитета по биоэтике Лопухин, тот же самый Ренат Акчурин (само собой все до единого – академики).

В итоге приказы пришлось отменять. Хотя на докторе Сухих это отразилось несильно: он по-прежнему потчует пациентов вытяжками из неродившихся младенцев…

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

Клеточная (фетальная) терапия – лечение стволовыми клетками. Эмбриональные стволовые клетки выделяют из эмбрионов, то есть из абортивного материала и применяются для стимуляции иммунной системы и для долгосрочной активизации ресурсов организма. Несмотря на то что только Екатеринбургский НИИ вирусных инфекций обладает соответствующим сертификатом на производство стволовых клеток из эмбрионов, этот препарат вовсю используется на черном рынке. Поскольку в кустарных условиях практически невозможно очистить стволовые клетки, конечный препарат вместо омоложения может привести к возникновению раковой опухоли или спровоцировать новые болезни. Есть пациенты, у которых стволовые клетки вызвали тяжелейшие аутоиммунные нарушения. Как правило, результаты такого «омоложения» остаются на всю жизнь.

«Весь второй срок Ельцина – это непрерывная болезнь. Он отсутствовал на рабочем месте и практически не работал».

Не подумайте только, что слова эти принадлежат какому-нибудь ярому оппозиционеру наподобие Зюганова или Илюхина. Вовсе нет. Их произнес самый что ни на есть благонадежный демократ Евгений Савостьянов, отвечавший в период означенной «непрерывной болезни» за всю кадровую президентскую политику.

Те, кто верил, что после операции Ельцин вновь обернется прежним, энергичным и бодрым Ельциным, глубоко заблуждались.

Больше 2–3 часов в день работать он не мог. Его резиденция в Горках-9 была превращена в филиал ЦКБ с соответствующим оборудованием и постоянно дежурящей бригадой врачей. Для снятия боли Ельцину приходилось постоянно принимать наркотики (промедол, баралгин, препараты анальгетического ряда). Стоимость лекарств, которые специально выписывали ему из заграницы, была сопоставима со всей внебюджетной прибылью ЦКБ.

(Помните: «Я не могу глотать импортные лекарства, зная, что у соседки нет аспирина для ребенка»?)

Когда в марте 1997 года президента решили первый раз после операции и болезней вывести в свет – на послание Федеральному Собранию – для организации этого действа пришлось привлекать профессиональных режиссеров: постановку спектакля осуществил главный режиссер «Школы современной пьесы» Иосиф Райхельгауз, вволю наигравшийся со звуковыми и световыми эффектами. Главная задача, которую поставили ему – максимально сократить выступление Ельцина и отсечь от микрофонов всех нежелательных депутатов.

Даже живительные молодильные уколы не могли уже вернуть его к жизни… Это был совершенно больной, дряхлый старик, то мерно дремлющий на своей даче в Барвихе (официально сие именовалось «работой с документами»), а то вдруг начинающий откалывать очередные коленца – хоть стой хоть падай.

В Красноярске, на встрече с японским премьером Рю, Ельцин объявил, что дарит ему Курильские острова. Первый зампредсовмина Немцов, узнав об этом, буквально упал перед Ельциным на колени. «А почему я не могу сделать приятное своему другу?» – искренне удивился тот. И лишь после долгих уговоров и апелляций к общественному мнению нехотя смирился: «Хорошо. Я их обману».

В Норвегии он одновременно по-македонски облапывал королеву и премьершу, чмокая и приговаривая: «Малина со сливками!» В Швеции, дернув шампанского, расцеловывал в обе щеки королевскую фрейлину, а вслед за ней – принцессу Викторию, подбивая сгорающего от стыда Немцова последовать его примеру и вообще жениться на принцессе: «Смотри, какая девушка симпатичная».

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

О наличии у больного патологического влечения к алкоголю можно догадаться по некоторым косвенным признакам: оживлении больного после первой же выпитой рюмки, суетливости, приподнятому настроению, желанию совершать необдуманные поступки, что провоцирует различные варианты деструктивного поведения.

Там же, в Стокгольме, на пресс-конференции, он поведал обомлевшим журналистам, что приказал уже в одностороннем порядке сократить на одну треть российские ядерные боеголовки и ждет теперь ответных мер Запада; при этом к ядерным странам Ельцин почему-то причислил Германию с Японией, а саму Швецию перепутал с Финляндией, объявив (дословно), что «между нами была не только дружба, но и война».

Кстати, о ракетах. Еще до Стокгольма Ельцин объявлял, что снимет нацеленные на страны «большой восьмерки» ракеты. Но после того как НАТО принялось бомбить Югославию, громогласно провозгласил совсем обратное: российские боеголовки будут перенацелены «на столицы стран, чьи вооруженные силы участвуют в агрессии», а «преступное руководство этих государств ждет скамья подсудимых вроде Нюрнберга». А затем предложил Клинтону срочно встретиться – «на корабле или даже на подводной лодке».

Время от времени Ельцин терялся в пространстве и времени, забывал имена приближенных, путался в должностях и фамилиях.

Нового премьер-министра, бывшего главу МИДа Евгения Примакова он почти две недели упорно именовал «Сергеем Максимовичем», а выслушав как-то доклад его сменщика – внешнеполитического министра Иванова – наклонившись к «Сергею Максимовичу», громко, на весь зал произнес:

«Хорошо докладывает! Ну просто готовый министр иностранных дел. Нужно назначить!»

Попавшему к нему на прием зам.руководителя кремлевской администрации Сысуева он спутал с директором погранслужбы и долго объяснял, как важно держать на замке границы; китайского лидера, посетившего с визитом Москву, принял за японского премьера. Обалдевший китаец никак не мог уразуметь, с чего вдруг российский глава восторженно вещает ему о стратегической оси Москва – Токио.

Ни один российский телеканал – даже НТВ – не осмелились показать кадры его встречи с Клинтоном, когда в разгар беседы повернулся он вдруг к американскому президенту задом и устремился к своим министрам, стоящим поодаль с одним-единственным вопросом: «А где журналисты?» (Журналисты стояли в другом углу, но Ельцин их почему-то не заметил.)

И репортаж о посещении им столичной школы № 1130 тоже прошел с серьезными купюрами. Телезрителям так и не суждено было услышать откровения президента, который на голубом глазу поведал ученикам, что в детстве любимым его литературным героем был, оказывается, Пушкин и что каждые пять лет вместе с одноклассниками он путешествует по стране и до сих пор переписывается со своей первой учительницей (учитывая, что пошел Борис Николаевич в школу еще накануне войны, интересно, сколько лет сейчас старушке: если вообще, она жива).

Это было даже посильнее, чем знаменитые признания его, что всей семьей сажает он на зиму картошку, чем и кормится потом: «И я, и Наина Иосифовна, и дочки, и зятья, и внуки. Восемь мешков сажаем, восемь собираем, и нам на зиму хватает».

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

Болезнь Альцгеймера – дегенеративное заболевание центральной нервной системы, характеризующееся прогрессирующим снижением интеллекта, расстройством памяти и изменением поведения. Заболевание обычно возникает у людей пожилого и старческого возраста. Болезнь Альцгеймера является ведущей причиной слабоумия у пожилых. Первые симптомы могут появиться уже после 40 лет, а после 70-летнего возраста частота заболевания доходит до 30%. В результате исследования выяснилось, что наследственность играла роль в 79% случаев болезни Альцгеймера, в остальных случаях основное значение имели внешние воздействия.

Самое занятное, что после каждой новой выходки, когда журналисты вновь принимались обсуждать, в каком… э-э… состоянии находится президент, Кремль аж захлебывался в приступах праведного гнева.

Перелистаем старые газеты. Год 1998-й.

Март. На вопрос журналистов о состоянии его здоровья Ельцин предлагает «посоревноваться с любым в бассейне, на теннисном корте или беговой дорожке».

Апрель. «Я здоров как никогда!»

Май . «Я по всем показателям здоров… Предлагаю всем желающим посоревноваться в спорте, доказать друг другу, кто здоровее».

Июнь. «Всю прошлую неделю мы работали практически круглосуточно».

Июль. Пресс-секретарь президента С. Ястржембский: «Слухи о нездоровье президента распускаются преднамеренно кем-то, кто преследует собственные политические, экономические или иные интересы».

Довольно?

Это был тот самый 1998 год, когда в стране началась рельсовая война; когда зарплату бюджетникам и пенсии не платили месяцами; когда по всей России гремели забастовки (в апреле на улицы вышло более миллиона) и в отставку отправилось сразу два правительства подряд. Закончился он, как вы помните, дефолтом, который обесценил рубль в четыре раза, уничтожив на корню только-только зародившийся средний класс – становой хребет любой экономики.

Правда, накануне кризиса Ельцин ушел в очередной нескончаемый отпуск. Все мало-мальски грамотные экономисты, все министры и кремлевские советники знали уже, что сейчас разразится крах, но президент тем временем преспокойно отдыхал на Валдае.

«Твердо и четко заявляю: девальвации рубля в России не будет, – во всеуслышание объявил он 14 августа, и не думая прерывать отпуск. – Это просчитано, это моя работа и мой контроль».

Через три дня – 17 августа – начался дефолт…

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ

К концу 1970 года средний возраст членов Политбюро приближался к 80 годам. Все без исключения кремлевские небожители страдали тяжелыми старческими заболеваниями.

Министр иностранных дел Андрей Громыко и председатель Совета Министров Николай Тихонов регулярно, допустим, теряли координацию и падали – прямо во время торжественных собраний.

Страдающий атрофией головного мозга секретарь ЦК Андрей Кириленко постоянно путался в своих мыслях, забывая, что хочет сказать.

Начальник личной охраны Брежнева генерал Владимир Медведев вспоминает:

«Мне приходилось быть свидетелем телефонных разговоров Кириленко с Брежневым. Тот звонит:

– Леонид, здравствуй.

– Здравствуй.

– Это я, Андрей.

– Слушаю, слушаю тебя, Андрей.

– Ты знаешь… – вдруг замолкал. Наступала длительная пауза. Леонид Ильич сидит, улыбается, ждет: – Леонид, извини, вылете-ло из головы…

– Ну ничего. Вспомнишь – позвони».

При этом, однако, добровольно в отставку никто из стариков отправляться не желал. Даже когда Брежнев предложил окончательно впавшему в маразм Кириленко уйти на пенсию, тот напи-сал в ответ слезное письмо с просьбой оставить его на работе – и ведь оставили.

В 1998 году Ельцин, «здоровый как никогда», трижды – только по официальной версии – оказывался на больничной койке (ларинготрахеит, трахеобронхит, пневмония).

В октябре, приехав с визитом в Ташкент, он едва не рухнул прямо на летном поле, и буквально был подхвачен в воздухе президентом Узбекистана. Тем же вечером, на торжественном обеде, Ельцин долго запинался и, несмотря даже на подсказки Наины Иосифовны, так и не смог произнести до конца ответный тост. Свое выступление он закончил словами, что «остался доволен осмотром объектов и магазинов».

А утром, проснувшись в правительственной резиденции «Дурмень», приказал срочно вести его в Кремль; даже разнос устроил обслуге – почему 7 утра уже, а никто до сих пор не готов, он же на работу опаздывает… Вот уж точно – «Дурмень» …

Визит пришлось резко сворачивать – по причине «медицинской необходимости». Официально было объявлено, что Ельцина одолел… трахеобронхит.

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

Трахеит – воспаление слизистой оболочки трахеи. Часто сопутствует воспалению верхних дыхательных путей инфекционного, токсического или др. происхождения. Основной симптом –кашель, усиливающийся по утрам. При вовлечении в воспалительный процесс слизистой оболочки бронхов ставят диагноз: трахеобронхит.

В первые годы своего владычества Ельцину очень льстили сравнения его с царем: Царь Борис. Действительно, звучит!

Он и вправду демонстрировал поначалу черты, присущие государям-реформаторам, крутым норовом своим и самодержавными замашками стараясь походить то на Ивана Грозного, то на Петра Великого.

Но чем больше времени проходило, тем условнее делались эти аналогии. Если и смахивал он теперь на кого-то из исторических персоналий, так исключительно на беспомощных и слабых императоров, а особенно – императриц. Что-то было в нем от малолетнего царя Федора Алексеевича, 16 лет от роду вступившего на престол, держась за маменькину юбку; что-то – от Анны Иоанновны с ее дикими забавами и бироновщиной; что-то – от Екатерины Великой, распределявшей земли и казну посредством постели. И очень много – от Николая II.

У Николая был позорный Портсмутский мир, у Ельцина – не менее позорный Хасавюрт: когда победившая уже было русская армия, запершая боевиков в Грозном, неожиданно была уведена из Чечни. Через пару лет, окрепнув и вооружившись на деньги от выкупов заложников (тема этого чеченско-московского бизнеса ждет еще своего Нестора-летописца), бандиты объявят новую войну.