Текст книги "Мои эстрадости"

«Хам – рыцарь»

Сцена полуосвещена. Менестрели готовятся к выступлению. Появляется Мажордом, зажигает свечи, освещая зал рыцарского замка.

Мажордом (объявляет): «Баллада о прекрасной даме и о первом хаме».

Менестрели (поют):

 
У каждого века баллада своя,
Дилинь, бом-бом, дилинь…
В лесу комфортабельный замок стоял,
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Прекрасная дама юна и мила
Дилинь, бом-бом, дилинь…
В том замке согласно прописке жила.
Дилинь, бом-бом, дилинь…
 

Дама (появляясь):

 
Но ночью и днем тосковала она…
 

Менестрели:

 
Дилинь, бом-бом, дилинь…
 

Дама:

 
…поскольку жила в этом замке одна.
 

Менестрели:

 
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Доказано точно, что в средних веках,
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Большая нехватка была в женихах.
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Но как-то рога затрубили вдали,
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Два рыцаря славных в тот замок пришли.
Дилинь, бом-бом, дилинь…
 

Входят Тарапунька и Штепсель в рыцарских одеяниях. У Тарапуньки на голове, вместо шлема – чайник, в руках – «авоська» с бутылкой водки.

Менестрели (продолжая):

 
Уж первый коня привязал под горой
Дилинь, бом-бом, дилинь…
 

Мажордом (объявляет): Граф Шнур фон дер Штепсель – отважный герой!

Штепсель (отвешивая церемонный поклон):

 
Дилинь, бом-бом, дилинь…
 

Менестрели:

 
Второй был пёс-рыцарь, известный вокруг.
Дилинь, бом-бом, дилинь…
 

Мажордом (объявляет):

Долдон фон Хамыдло, Тара… де Туру…

Тарапунька:…де Тарапунька, старая перечница! Ты что, читать разучился, так иди на пенсию! (Выхватывает листок, по которому тот читал и пришлёпывает его на лоб мажордому. Обращаясь ко всем). Всей гопкомпании – бонжур!

Менестрели:

 
Прекрасная дама в двоих влюблена,
Дилинь, бом-бом, дилинь…
 

Дама:

 
«Железные парни» – шепнула она.
Дилинь-бом-бом-бом-бом-дилинь…
 

Штепсель:

 
Сражённый красою фон Штепсель упал:
«Ты – яркое солнце, ты мой идеал!
Я страстью пылаю, любовью горю!
Красную розочку, красную розочку я тебе дарю.
 

Дама:

 
Как он благороден, какой он герой!
А что, интересно, мне скажет второй?
 

Тарапунька: Я в гости без пол-литры не хожу. (Вынимает бутылку, обращается к менестрелям). Стаканы есть?.. А у бабы?

К Тарапуньке подбегает возмущённый Штепсель, хочет что-то сказать, но тот его перебивает вопросом.

Тарапунька: Из горла пьешь?.. А баба?

Прекрасная дама падает в обморок, ей дают нюхательную соль, приводят в чувство.

Штепсель:

 
Какая грубость?! «Баба, бабы»!..
Да как посмел ты с полом слабым
Вести себя столь неприлично
И обратиться тут публично
С такими грязными словами
К сей неземной прекрасной бабе… простите, даме!
 

Дама (которую уже привели в чувство):

 
А кто из вас сказать мне сможет,
Что в мире вам всего дороже?
 

Штепсель:

 
Хранят меня всегда незримо
Всесильный Бог в душе моей
И образ матери любимой,
До самых, до последних дней.
В походе, в море и на суше
Я верю в Бога, в мать, и в душу!
 

Дама (Тарапуньке):

А ты что можешь мне сказать?

Тарапунька:

Я тоже в Бога душу мать!

Дама вторично падает в обморок. Её снова приводят в чувство.

Менестрели:

 
Сражались один и другой претендент,
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Как два капитана в игре КВН.
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Но участь сраженья была решена,
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Фон Штепселя мужем избрала она.
Дилинь, бом-бом, дилинь…
 

Дама (Штепселю): О, рыцарь, ты воюешь смело!

Штепсель: Это моё святое дело!

Дама: Владеньем правишь ты умело!

Штепсель: Это моё святое дело!

Дама (Тарапуньке):

 
А ты, Долдон неблагородный,
Не накормил детей голодных,
Твоя душа не заболела!
 

Тарапунька:

 
То не моё собачье дело.
 

Дама:

 
Твоя душа заледенела!
 

Тарапунька:

 
То не твоё собачье дело!
 

Дама:

 
Схватись его!..
На цепь! В тюрьму!
Нет, голову срубить ему!
 

Менестрели обезоруживают Тарапуньку, хватают его за руки.

Тарапунька: Культурнее прошу культурнее!

Менестрели снимают цепь, висящую на доспехах Тарапуньки. На скрытом конце цепи неожиданно оказалась трубка телефона-автомата (Он её где-то срезал). Скручивают этой цепью его руки. На середину сцены выносят малый барабан на треноге – он заменяет плаху. Штепселю вручают большой меч. Хама ставят на колени, голову кладут на плаху.

Штепсель (над плахой):

 
Убить! Сомнениям назло
Приди желанный миг расплаты…
А может, в том, что он хамло,
Семья и школа виноваты?..
О, как он жалок и ничтожен!
Вздохнём мы все, его убив!..
Но казнь его пятно наложит
На наш здоровый коллектив.
Пусть станет гроб его постелью!..
Но я терзаюсь от печали —
Ведь мы, мы парня проглядели
И недоперевоспитали.
Быть может, вспомнив жизнь собачью,
Он мучится сейчас, и плачет,
И корчится в предсмертном страхе…
 

Слышен храп.

 
О, небо, он уснул на плахе!..
Грешно несчастного убить,
Когда он весь во власти грёз.
Будить иль не будить?
Вот в чём вопрос!
Всё, прочь ненужные сомненья!
Как мог, подавшись злым страстям,
Чуть не содеять преступленья?!
Убийца я, палач и хам!
 

Обращаясь к даме.

 
О, дорогая! Ради свадьбы,
Что если пса не убивать бы?..
Соединив сердца и руки,
Возьмем Долдона на поруки.
 

Дама:

 
Какое сердце у тебя!..
Прощу его, тебя любя!
 

Штепсель (будит Тарапуньку):

Вставай, вставай, свершилось чудо!

Тарапунька (просыпаясь, тянется к бутылке – она пуста): А где у вас сдают посуду?

Дама машет платком музыкантам. Они играют менуэт. Штепсель со своей возлюбленной кружатся в грациозном танце. Тарапунька окончательно проснулся, взглянул на окружающих, поднялся с плахи и «включился» в танец. У музыкантов забирает инструменты, толкает танцующих, подставляет ножку Штепселю. Наконец, это ему надоело.

Тарапунька:

 
Гей, трубодурни, я до вас:
Сыграйте нам «Собачий вальс»!
 

С призывом «Отчебучим!», насильно втягивает Даму в вульгарный танец, во время которого, то отбрасывает её от себя, то вновь резко притягивает, перегибает через руку и, наконец, роняет её на пол. Возмущенный Штепсель подбегает к нему, но Тарапунька с размаху надевает ему на голову барабан-плаху перекидывает через плечо сопротивляющуюся Даму и уносит за кулисы. Штепсель с барабаном на голове, ничего не видя, преследует их, убегая в противоположную сторону.

Менестрели (выходят на авансцену):

 
Злодея казнить не решились, и вот
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Отправилось хамство в крестовый поход.
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Быть может, дошло и до ваших времён?
Дилинь, бом-бом, дилинь…
 

Мажордом:

 
Баллада окончена, общий поклон.
Дилинь-бом-бом-бом-бом-дилинь!
 

Все актёры выходят на авансцену и раскланиваются. Затемнение.

Экзамен
^{Сценка из будущего}

Аудитория. Доска с математическими выкладками. Стол. За столом Профессор и Студент. Идёт экзамен.

Студент.…Таким образом координация гомуглобальных сублиматоров с флуоресцирующими полиномами убедительно доказывает интерференцию потенциальных ингредиентов.

Профессор. Всё верно. Вы чудесно подготовились к экзамену. Дальше.

Студент. Третий вопрос билета. «Что такое рыба?»

Профессор. Так. Я вас слушаю.

Студент. Может, я вам лучше расскажу о моей разработке квантовой теории?

Профессор. Не ищите лёгких путей в науке. Рассказывайте про рыбу.

Студент (вполголоса). Рыба, будь она неладна!.. (Громко). Значит, так: рыба относится к разряду вымерших организмов.

Профессор. Согласен.

Студент. По дошедшим до нас сказкам, песням, воспоминаниям наших далёких предков, мы можем смело утверждать, что рыба на земле была.

Профессор. На земле?

Студент. Да.

Профессор. Как же она туда попадала?

Студент. Кто?

Профессор. Рыба.

Студент. Куда?

Профессор. На землю.

Студент.

Ну… это… Её сеяли.

Профессор.

Сеяли?.. Предположим. А потом?

Студент.

Она росла.

Профессор.

И далее?

Студент. Её жали.

Профессор. Рыбу?

Студент. Ну, да.

Профессор. Как?

Студент. Так. Что посеешь, то и пожнёшь.

Профессор. Значит, вы утверждаете, что все рыбы росли на земле?

Студент. Нет, зачем же – не все. Мелкие – на земле, на грядках. Средние – на… кустах…

Профессор. А большие – на деревьях?

Студент. Да.

Профессор. Как велики они были?

Студент показывает руками размер рыб, меняя его в зависимости от реакции профессора.

Профессор. А что они делали на деревьях?

Студент. Ну… висели.

Профессор. Висели?

Студент.…и сидели.

Профессор. Сидели?

Студент. И лежали. Кто как устроится.

Профессор. Если я вас правильно понимаю, вы утверждаете, что рыбы всю свою жизнь проводили на деревьях.

Студент. Нет, профессор, они посидят, посидят и… полетят.

Профессор. Куда?

Студент. Туда… в эти… в жаркие страны.

Профессор. Как же они летали?

Студент. Клином.

 
Курлы, курлы. Помните:
«Летят перелётные… рыбы,
В осенней дали голубой,
Летят они в жаркие страны…»
 

Профессор. И что они там делали в жарких странах?

Студент. Отдыхали… загорали…(Стесняясь). Размножались…

Профессор. А как они размножались?

Студент. Что вы, профессор?! (Указывает на зрителей). Неудобно при людях.

Профессор. Ничего, ничего, не стесняйтесь. Рассказывайте.

Студент. Значит, так: молодая, красивая рыба встречалась…

Профессор. С кем, если не секрет?

Студент. С рыбом.

Профессор. И что из этого получалось?

Студент. Рыбъята.

Профессор. Очень интересно!.. И чем же они питались, ваши рыбы и их рыбъята?

Студент.…Мышей ловили.

Профессор. Что ж, друг мой. они ловили мышей, а вы, поймали «единицу».

Студент. Очень тяжёлый вопрос. Когда она была эта рыба, какая она, кто её видел? Вот вы, сами, профессор, видели когда-нибудь эту рыбу?

Профессор. Сам не видел, но по воспоминаниям наших далёких-далёких предков я диссертацию написал. Мне удалось воссоздать внешний вид рыбы, и я вам сейчас его покажу. (Достаёт и вывешивает вверх ногами рисунок двугорбого верблюда). Вот она.

Студент. Профессор, вы уверены, что это рыба?

Профессор. А как же! Конечно, рыба. А вы что, сомневаетесь?

Студент. Мне кажется, что это… этот… Жил когда-то ещё и рыбкин брат…

Профессор. Какой это ещё рыбкин брат?

Студент (вспомнив, радостно). Рак!

Профессор. Рак?.. (Присматривается к рисунку) Рак?.. А-а-а-а! Перепутал! (Переворачивает рисунок). Конечно, вот она рыба!

Студент. Если это рыба, то как она называется?

Профессор. Горбуша, батенька, горбуша!

Телоателье

На сцене стол. За столом сидит приёмщик. Входит посетитель. Голова его повёрнута вправо, корпус искривлён, левое плечо задрано, правая рука выкручена, ноги вывернуты в разные стороны.

Посетитель. Где заведующий? Где заведующий? Где заведующий?!

Приемщик. В нашем ателье на каждый вопрос вы получите исчерпывающий ответ, я – заведующий, я – заведующий, я – заведующий. В чём дело?

Посетитель. Вы приняли у меня заказ на полную перешивку моего тела. Выбирали материалы, утверждали фасон. Остановились на спортивной модели. Я ходил на все примерки… И что вы наделали?!

Приемщик. Вполне приличное тело.

Посетитель. Это, по-вашему, спортивная фигура?!

Приемщик. А вы спортсмен?

Посетитель. Нет, я – артист.

Приемщик. Вот мы и сделали вам артистическую фигуру.

Посетитель. А что я с такой фигурой буду делать на сцене?

Приемщик. Играть на скрипке.

Посетитель (как бы примеряя скрипку к искривленной шее). Я ж её не вижу.

Приемщик. Тогда возьмите гитару.

Посетитель. Гитару?! У меня же руки трясутся, видите?

Приемщик. Чудесно – сможете играть на балалайке.

Посетитель. У меня рука выше пояса не поднимается.

Приемщик. А зачем вам её поднимать?

Посетитель. А выборы? Я же не смогу голосовать, ни за, ни против.

Приемщик. Воздержитесь.

Посетитель. Что?

Приемщик (кричит). Воз-дер-житесь!

Посетитель (не слышит). За что держаться.

Приемщик. Вы что, не слышите?

Посетитель. А что я могу слышать, когда вы мне такое ухо поставили!

Приемщик. Продуйте его.

Посетитель (снимает ухо, со свистом продувает его и цепляет на место). Вот передо мной вышел клиент, вы ему поставили чудесные уши, карие очи, чёрные брови, нос с горбинкой…

Приемщик. Мы его готовили на международную выставку трансплантации.

Посетитель. Значит, для показухи вы можете, а…

Приемщик. Простойте, постойте.

Посетитель. Как я могу постоять, когда у меня одна нога короче другой. Вот, посмотрите!

Приемщик. Вы её мыли?

Посетитель. Конечно.

Приемщик. Вот она и сбежалась. Ткань есть ткань.

Посетитель. Я и лицо каждый день мою. Почему оно не сбегается?

Приемщик. Потому что ваше лицо перелицовано.

Посетитель. Перелицевать перелицевали, а отутюжить забыли. Посмотрите, какие у меня морщины – и это, по-вашему, работа!

Приемщик. Чего вы кричите? Чего волнуетесь?

Посетитель. Попробуйте, не волноваться, когда вы мне потрёпанные нервы поставили!

Приемщик. Но зато какая глотка!

Посетитель. Это не ваша глотка – это моя глотка!

Приемщик. Вы можете хоть на секунду закрыть свой рот?

Посетитель. Это не мой рот, это ваш рот – он не закрывается!

Приемщик. Почему?

Посетитель. Потому что вы мне поставили язык на три размера больший! У меня полный рот языка!

Приемщик. Давайте разберёмся спокойно. Вы заказывали ноги футболиста и мозги философа. Так?

Посетитель. Так. Но вы мне поставили ноги философа, а мозги футболиста.

Приемщик. Мы вам дали ноги двух философов. Чем же вы недовольны?

Посетитель (указывая на ноги). У них разные философские направления.

Приемщик. Допустим, вы правы. Но войдите в наше положение: конец квартала. Да ещё перед праздниками – конечно, есть элемент спешки. Да и постоянная нехватка запчастей. Вот и случается, что перепутаешь.

Посетитель. Я буду жаловаться!.. Всё по блату!.. Себе, небось, ничего не перепутываете!..

Приемщик. Себе? Ничего не перепутываем? Да?.. Конечно!.. Смотрите! (Кладёт на стол руки: у него вместо ладоней – ступни ног). Себе? Ничего? Никогда?.. По блату?.. (Кладёт на стол ноги: вместо ступней – там ладони). Убедились?..

Вбегает новый клиент – вместо головы у него противоположная часть тела из двух полушарий.

Клиент. Господин заведующий! Когда, наконец, головы завезут?.. Кушать хочется – третий месяц на клизмах сижу!

Приемщик (клиенту). Минуточку!.. (Посетителю) Вы всё ещё настаиваете на переделке?

Посетитель (поспешно). Нет, нет! Я доволен! Я всем доволен! (Проходя мимо Клиента, надевает на него свою шляпу). Прикройся! (Убегает).

Квартирные страдания
Куплеты, частушки, песенки

Детские куплеты для взрослых

 
Добрый доктор Айболит,
Он под деревом сидит,
Рядом досточка висит.
«Сотня баксов за визит»
 
 
Уронили Мишку на пол,
Оторвали Мишке лапу.
Всё равно его не брошу,
Как соседка дядю Лёшу.
 
 
Жили-были дед и баба,
Ели кашу с молоком.
Рассердился дед на бабу —
Баба жалобу в местком
 
 
На месткоме всё решили
Справедливо и хитро:
Деда пенсии лишили,
Бабу выбрали в бюро.
 
 
Объявление в газете.
Ищут вора-подлеца
Прибежали в избу дети,
Второпях зовут отца.
 
 
Нас Нью-йоркский дядя Билл
В компаньоны пригласил…
Обманули дурака
На четыре кулака.
 

Исторические куплеты

 
В таверне рыцарь пировал,
Закованный в броню.
Потребовал мясной салат,
Но не было в меню.
И порубил он на куски
Всех поваров подряд,
Так первый раз у них в меню
Возник мясной салат.
 
 
Один пещерный людоед
В пещерный зал влетел,
Он съел директора в момент
И повариху съел,
Потом бухгалтера схватил,
Занёс над ним топор,
И лишь потом узнали все,
Что это – ревизор.
 
 
В гареме нежился султан,
Но как-то грянул гром.
Самообслуживание
Ввели в гареме том.
Султан сварил себе шербет
И сам халву принёс,
А весь гарем следил за тем,
Чтоб не унёс поднос.
Завоеватель Чингис – Хан
Привёл с собой орду,
Зашёл в ближайший ресторан,
Потребовал еду
Зашёл в ближайший ресторан
Он на свою беду.
Такую дачи им бурду,
Что Хан увёл орду!
 

Квартирные страдания

На сцене – два куплетиста.

 
Мы сегодня здесь вдвоём
Вам страдания споём
Про темы очень важные,
Хоть замочно-скважные.
 
 
Припев.
Неужели это было?
Неужели, неуже?…
Это было, это было
Не на нашем этаже.
 
 
Дети папе говорили.
«Мы бы люстру в дом купили»
«Сколько стоит?»
«Тыщу двести»
«Лучше вы меня повесьте!»
 
 
Припев.
 
 
Дочка сделала окрошку,
Первой накормили кошку.
Кошка съела ту окрошку —
Вызывали неотложку.
 
 
Припев.
 
 
Мы родным не пишем – лень,
Вася пишет каждый день.
«Милые родители,
Я у вытрезвителе».
 
 
Припев.
 
 
В день получки на базаре
Мы укроп, капусту взяли,
Лук, огурчик для салата —
Вот и кончилась зарплата!
 
 
Припев.
 
 
Есть давно у нас в столице
Клуб для тех, кому за тридцать.
Маша ходит десять лет —
Дети есть, а мужа нет!
 
 
Припев.
 
 
Мой любимый старый дед
Полиглот-языковед:
Он купил у мясника
Три телячьих языка
 
 
Припев.
 
 
В наш электросчётчик Вася
Так сумел жучок всадить,
Что теперь в расчетной кассе
Нам должны за свет платить.
 
 
Припев.
 
 
В женский праздник маме нашей
Папа розы преподнёс,
Видно, спутал с секретаршей,
Что поделаешь – склероз!
 
 
Припев.
 
 
Неужели это было?
Неужели, неуже?…
Это было, это было
Не на нашем этаже.
 

Песенка призывника-симулянта

 
Я патриот,
Но мой живот…
Четвёртый год
Там заворот.
Как и мозги, желудок мой не варит.
 
 
И весь свечусь,
Я инвалид,
И я боюсь
Мой внешний вид
Всю нашу доблестную армию развалит.
 
 
Отдать вам честь?
Болит рука.
Что? Можно сесть?
Не знаю, как.
Идти? Не выйдет. Не могу пройти и шагу!
 
 
До косяка я не дойду,
От сквозняка
Я упаду.
Вы разрешите мне, я лучше сразу лягу.
 
 
Да, я женат
Пять раз подряд.
И дети есть
Их тридцать шесть,
Из них пятнадцать взрослых дочек в положеньи…
 

Хор Тарапунек и Штепселей поёт песни и куплеты

 
И семь зятьёв,
И шесть дядьёв,
Отец старик,
И, кроме них,
Еще сто сорок восемь тёщ на иждивеньи.
 
 
Я – страшный трус.
Я мух боюсь.
Я заика…
Ка-ка-каюсь…
Ча-ча-часами не могу и слова выжать.
 
 
Я психопа…
Па-па-па-па…
И я припа…
Па-па-па-па…
Я у-па-па-па-ду, когда врага увижу.
 
 
Температура
Сорок пять,
А сердце стука не слыхать —
Такой, как я, на поле брани бесполезный.
 
 
Болит весь день,
Болит везде,
И лучше мне
Остаться здесь,
Чтоб медицине изучать мои болезни!
 

Солдатская песня

 
– Расскажите-ка, ребята,
Как наш царь пельмени ест?
– Это, братец, очень просто,
Это знают все окрест.
Пушку тестом заряжают,
Царь команду подаёт,
И из пушки все пельмени
Попадают прямо в рот.
– Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты…
Во дают! Во живут!
 
 
– Расскажите-ка, ребята,
Как наш царь мёд-пиво пьёт?
– Это, братец, очень просто,
Это каждый разберёт.
Пушку пивом заряжают,
А в другую мёд кладут,
Как пальнут две этих пушки,
В рот мёд-пиво попадут.
– Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты…
Во дают! Во живут!
 
 
– Расскажите-ка, ребята,
Как наш царь ложится спать?
– Это, братец, очень просто,
Это можно рассказать.
Весь дворец набьют периной,
В пушке – царь, вокруг – народ.
Как пальнёт такая пушка —
Царь в перину попадёт,
– Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты…
Во дают! Во живут!
 
 
– Расскажите-ка, ребята,
Как наш царь детей плодит?
– Это, братец, очень просто,
Это каждый объяснит.
В пушку запихнут царицу
И стреляют в полк солдат,
Через год царица с сыном
Возвращается назад,
– Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты.
Во дают! Во живут!
 

Олимпийские частушки

Исполнители в древнегреческих туниках, на головах – нимбы, на ногах – лапти. Достают из-под туник балалайки, ударяют по струнам, поют.

 
Это было до нашей эпохи,
На Олимпе, на горке высокой
Собрались древнегрецкие боги
Подвести годовые итоги.
Эх, лапти, да лапти, да лапти мои,
Лапти липовые,
Вы не бойтесь ходитё,
Тятька новые сплятёть!
 
 
Закручинился Зевс, бог-начальник.
«Что-то, братцы, живём мы печально,
Не пора ли устроить гулянку,
Поплясать и попеть под тальянку?…»
Эх, лапти, да лапти, да лапти мои,
Лапти липовые,
Вы не бойтесь ходитё,
Тятька новые сплятёть!».
 
 
Но ответили боги Зевесу
«Это, батя, нам без интересу,
Мы хотим развлекаться культурно.
Мяч гонять и кататься фигурно!
Эх, лапти, вы лапти, вы лапти мои,
Лапти липовые.
Вы не бойтесь ходитё,
Тятька новые сплятёть!
 
 
По всему марафонскому тракту
Побежим босиком от инфаркту,
Проведём-ка мы матчи гигантов
И отыщем различных талантов.
Эх, лапти, да лапти, да лапти мои,
Лапти липовые,
Вы не бойтесь ходитё,
Тятька новые сплятёть!
 
 
И впервой на высоком Олимпе
Мы поднимем торжественно вымпел,
И за это прославят Гомеры
Нас, богов, опосля нашей эры!
Эх, игры, да игры, да игры мои,
Вы Олимповые,
Вы не бойтесь ходитё —
Всё равно победитё!
 

Шлягер против шлягера
^{Сценарии театрализованных эстрадных обозрений}

Шлягер против шлягера

На сцене, слева и справа, две круглые площадки, в виде двух барабанов. Между площадками – задник: патефонная пластинка. Она по ходу действия будет превращаться в магнитофонную бобину, в диск, в чёрную «тарелку» радиоточки военных лет и т. д. На этот задник можно проецировать диапозитивы или кинокадры.

После открытия занавеса Ведущий обращается к зрителям.

Ведущий. Добрый вечер! Итак, «Шлягер против шлягера». Уже в самом названии, как вы чувствуете, заложен элемент диспута. Мы хотим столкнуть популярные современные мелодии со шлягерами прошлых лет. У каждой песни и у её исполнителя есть свои поклонники и свои критики, – мы позволим им высказать своё мнение здесь же, на эстраде. Конечно, многие будут с ними не согласны. Но я призываю вас к терпимости. Если сегодня сосуществуют страны с разными социальными устройствами – неужели мы с вами не сможем мирно сосуществовать?.. Я обращаюсь к приверженцам рока, к любителям ретро и к поклонникам репа – давайте и мы подпишем мирный договор об уничтожении выкриков ближнего и среднего действия, о нераспространении взаимных обид, о замораживании свиста и топота!.. Давайте проведём этот вечер в мире и добрососедстве!

На левой эстраде появляется первая рок-группа. Идёт её выступление. Музыканты могут исполнить что-то своё или эту предложенную нами песню, что-то вроде их гимна.

 
Наша музыка для смелых,
Мы сейчас откроем дверцу
В клетку к диким децибелам
И свирепым килогерцам!
 
 
И не требуйте покоя,
Не просите жить потише —
Время громкое такое,
Время слушать! Время слышать!
 
 
Эй, покрепче за время держись!
Нынче скорость секунды другая.
Мы летим за мгновением ввысь,
Мы живём, догоняя!..
 

Исполнив несколько песен, рок-ансамбль покидает эстраду.

Из зала выкрик.

– Безобразие!.. Издевательство!.. Хочу слово сказать!

Человек в кителе (для краткости назовём его Китель) начинает свой монолог в зале и заканчивает его на сцене.

Китель (зрителям). Ну, чего вы аплодировали? Неужели понравилось?.. Не верю! Человек со здоровой психикой не может эту моду воспринимать! Выходят в майках, в подштанниках – будто их с постели сдуло. И поют бабьими голосами (изображает). Поверьте, так петь нормальный мужик может только после определённой операции!

А как гремят, как бьют по ушам! Видали, что у них на эстраде? Склад электрооборудования – динамики, трансформаторы, усилители… Знаете, какой главный праздник у нынешних музыкантов?.. Думаете, Первое мая?.. Новый год?.. Ничего подобного – День энергетика!.. Сегодня каждую такую группу по оснащённости можно приравнять к электростанции средней мощности. Только станция даёт ток, а эти – отбирают. Вы заметили, что перед тем, как они начинают играть, в зале гасят свет? Потому что одновременно и им, и нам не хватает. Сегодня причина вынужденной экономии электроэнергии – это общая бесхозяйственность плюс электрификация всей эстрады. Выход из этого кризиса только один: пусть каждый является на концерт со своим счётчиком. Сколько нагорело – столько и оплати! Поверьте, половина из них сразу вылетят в трубу. А это – огромная выгода для государства. На сэкономленной энергии мы озеленим пустыни, всюду станет тепло, светло и главное – тихо! Можно будет, наконец, услышать друг друга. Помните, как когда-то? (Напевает). «По ночному городу идёт тишина…» Дальше забыл. И вы забыли?.. К счастью, эту песню ещё помнит артист…

Называет фамилию исполнителя. На правую площадку-барабан поднимается певец и исполняет несколько шлягеров шестидесятых-семидесятых годов. После его выступления на эстраду выбегает новый персонаж – аксельбанты, цепи, броши, пряжки, перчатки, парик яркого цвета… Назовём его Парик.

Парик. Нет, уж тогда дайте и нам высказаться!.. Немного, всего несколько слов. Я обращаюсь к тому, в кителе, который здесь выступал. Так вот, не знаю, как вас зовут, но благодаря вам я сейчас за положение в нашей стране спокоен. Если все вы, и общественность, и пресса, и радио, столько занимаетесь рок-ансамблями, значит, других проблем уже нет, значит, всё остальное – в порядке! У нас уже обеспечили всех жилплощадью, ликвидировали взяточников, перестали кормить рыб химикатами?.. Почему вас всё это не волнует?! Ведь киты уже фонтанируют нефтью, и скоро последний рак умрёт от рака желудка!..

Итак, главная проблема – это мы, парни в драных джинсах, с серьгами в ушах и цепочками на шее?.. Мы вас шокируем своим видом? В нашем возрасте вы были скромней?.. Быстро вы забываете свою молодость, быстро. Показывает огромный яркий парчовый галстук).

Этот галстук я нашёл у своего деда – он в нём щеголял лет до двадцати. Тогда с ним тоже боролись, видите, на галстуке швы – его два раза отрезали, прямо на деде. Обзывали стилягой. А отца, за то, что он ансамблем «Битлз» увлекался, из института вытурили. Но они оба уже всё забыли. Дед сейчас главный борец против рок-ансамблей. А отец требует, чтобы я только марши играл. А эти перчатки я у бабушки взял – она их на память сохранила, В послевоенные годы учётчицей на стройке работала, шофёрам ходки считала. То, что девушка на морозе в нитяных перчатках работала, никого не тревожило, а то, что парень их для форсу нацепил – вызвало взрыв общенародного негодования.

Ответьте мне честно: неужели вам не надоело всё время что-нибудь запрещать?.. С джазом воевали, длинноволосых остригали, женщин в брюках в учреждения не пускали… А ещё помню, как на телевидении запретили всех бородатых показывать. До тех пор запрещали, пока юбилей Карла Маркса не наступил…

Ну, какая вам разница, фальцетом мы поём или баритоном, в роке или в новой волне? Но ведь мы поём о том же, о чём и вы. Ведь мы же не враги, мы – ваши дети, у нас с вами одинаково душа радуется и сердце болит. Если стране понадобится, я эту причёску наголо остригу и вместо гитары возьму в руки автомат. Ведь в этих бабушкиных перчатках я могу и марш сыграть, и гимн, и реквием… Только не закрикивайте меня, а прислушайтесь. Давайте учиться слушать, слышать и, главное, уважать друг друга. Мы вас давно уважаем. Очередь за вами! (Впрыгивает на левую площадку, за кулисы). Ребята, давай!

Выбегают солисты ансамбля и исполняют несколько песен. После их исполнения на сцену взбирается дед в ватнике, с бородой.

Борода. А ну, сынок, подсоби!.. (Ведущий помогает ему). Дай-ка твою кричалку (Берёт микрофон, обращается к залу).

А вы про продажную девку империализма слыхивали? Это в моё времечко так науку генетику обзывали. Я про её тогда тоже ничего не знал, но тоже оченно с ею боролся, вместе со всей интеллигенцией. Тогда это было хорошо налажено: мы гневно осуждали то, чего не читали, и громко славили то, чего в глаза не видывали. Ещё вайсманистов-морганистов клеймили. Кто такие?.. Про вайсманистов не знали, а про морганистов догадывались, что это те, которые в морге. Мы тогда очень слаженно боролись со всеми, кто под руку подвернётся, особливо, с культурой. Почему не с бескультурьем? Потому что бескультурье было нашим, родным, а как появлялась культура, сразу понимали, что она ихняя и всем скопом на её наваливались. Мы и сексофон запрещали, потому как почуяли в ём сексуальность. А слово «джаз» в порядочном обществе даже произносить было неприлично, его употребляли только, как ругательство. «А иди ты в джаз!». За такое оскорбление – сразу за грудки… Песни про любовь тогда нас разлагали, а доклады и политинформации -мобилизовывали. Вечером, в койке, тихохонько послушаешь по радио разлагающую музыку Дюка Эллингтона, а утром на службе его же и разоблачишь. Так и жили: между разложением и разоблачением.

Григорий Гладков поёт песенку из этого спектакля

Ну, народ, конечно, приспосабливался, особливо, артисты. Одна певица, к примеру, много лет пела англицкую песню такого крамольного смыслу: мол, я не хочу тебя. Но никто не смел запретить, потому как она назвала её «Песнею протесту». В те годы, чтобы на эстраде чего-то исполнить, надо было сперва это чего-то хорошенько разоблачить. Была даже такая песенка: «Как услышу ча-ча-ча, сразу их разоблача!».

Помню, к нам один столичный артист прикатил с политическо-сатирической программой «Музыка толстых». Ох, и давал он им жару! Вышел в цилиндре, во фраке, с тросточкой – это он на их карикатуру изобразил. Шикарная такая карикатура, богатая, смотреть противно, но глаз не оторвёшь. И как врезал, как врезал! У нас потом весь райцентр полгода чечётку бил…

Н-да, трудное было времечко: ничего нельзя. Не то, что нынче: всё можно. Вас просят, уговаривают: ну, пожалста, будьте смелыми, говорите правду, скидывайте дураков, выбирайте умных. А вы сидите и выжидаете: чем же усё это кончится?.. А ничем не кончится, ежели будете голову в плечи втягивать и на молодёжь фыркать. Детей ругать – храбрости не надо. Но я тому в кителе так скажу: противу молодых переть – все равно, что противу ветру… Сам знаешь чего. Ежели тебе от их музыки ухи болят, значит, надо не музыку ругать, а ухи лечить!.. (За кулисы). А ну, ребяты, врежьте так, чтобы с его китель сдуло!.. За меня не боись: я маленько глуховат стал – мене ваша музыка в самый раз!

На левую эстраду выбегает певец. Исполняет два или три современных шлягера. После этого исполнения на сцене появляется мужчина в берете.

Берет. Когда песня полюбится, её хочется петь. Когда её хочется петь, она становится популярной. Когда она популярна, её каждый день поют по радио. А когда её каждый день поют по радио, её уже петь не хочется. А если говорить серьёзно, то ведь песня, как серебро, от частого употребления стирается.

Вспомните, что произошло с милой и весёлой песенкой, ну, этой:

 
Посмотреть привычным глазом
На балтийскую волну…
 

В те годы я нигде не мог укрыться от этого супершлягера, ни дома, ни на работе, ни в ресторане, ни даже в бане… С утра до вечера мне вбивали в голову, что.

 
На недельку,
До второго,
Я уеду в Комарово!..
 

Я был переполнен этой песней до краёв, она выплескивалась у меня из ушей. Однажды я закрылся дома и поставил пластинку с мощной хоровой песней о Стеньке Разине, чтобы заглушить в себе навязчивую мелодию. Но это уже не помогло. Вся информация, которую я получал извне, перемешалась с песней о Комарово, которая звучала в моём мозгу. (Поёт).

 
Из-за острова на стрежень,
На недельку,
До второго,
Выплывают расписные
На балтийскую волну.
На недельку, до второго,
Стенька едет
в Комарово,
Он задумал в Комарово
Утопить
Свою княжну.
На недельку,
До второго,
Стенька едет
В Комарово
И утопит в нашем море
Он красавицу-княжну!
 

Я испугался, выключил проигрыватель и включил телевизор. Шла передача для малышей, звучали с детства знакомые стихи. Но спасти меня уже было невозможно! (Поёт).

 
Вдруг из маминой из спальни
Выбегает умывальник,
Выбегает умывальник
И качает головой.
На недельку
До второго,
Он приехал
В Комарово,
Он приехал в Комарово,
Кривоногий и хромой.
На недельку, до второго,
Он приехал в Комарово.
Он из маминой из спальни,
Кривоногий и хромой…
 

– Почитай мне книжку! – попросила пришедшая из школы дочь. Я раскрыл хрестоматию и к собственному ужасу вдруг запел.

 
Прибежали
В избу дети,
Прибежали
В полвторого,
Прибежали в избу дети,
Второпях зовут отца.
– Тятя, тятя, наши сети
Притащили в Комарове,
Наши сети в Комарово
Притащили мертвеца.
Наши сети
До второго
Притащили
В Комарово,
Наши сети на недельку
Притащили мертвеца…
 

Вот почему я взываю к работникам радио, телевидения и звукозаписи: если завтра появится новая модная песенка, пожалуйста, пощадите меня и пощадите её! Ведь вы и мне, и ей сокращаете жизнь ежедневной трансляцией по всем программам, ежемесячным выпуском миллионов дисков! (Поёт).