Текст книги "Просьба не беспокоить. Фантастический роман"

15. Лекарство от скуки

Свет в тот же вечер довольно быстро восстановили, но локальная сеть так и не заработала. Наши «тонкие клиенты» бездействовали. Сумку с тетрадью Маэстро удалось вернуть вовремя, на следующее утро. Я просто отдал её Ульяне, а она передала полицейским. Девушка им объяснила, что проводила полную уборку номера, и когда отодвигала кровать, чтобы протереть за ней, эта штука выпала на пол. Нет, ничего не читала, как можно? Сразу же сообщила. Никаких вопросов больше не последовало.

В результате из-за отсутствия работающего компьютера у меня возник какой-то вакуум, который требовалось срочно чем-то заполнить. Понадобилось «лекарство от скуки», как выразился Борис Акунин. Пришлось идти в библиотеку. Надо же, в отеле имелась библиотека! Неплохая, кстати. Что-то меня дёрнуло, стал читать и перечитывать Мережковского. Новеллы. Исторические, грустные, скучные, трагические. Разные. Мерещилось, что заново открываю его для себя. Но всё оказалось не совсем так, а вернее, совсем не так. Мережковский проблемный и очень глубокий писатель, творчество которого нужно долго и вдумчиво разбирать, чтобы действительно понять и в полной мере оценить. Его тексты гораздо сложнее, чем я предполагал раньше.

Раз набивать текст я пока не мог, то, наверное, сумел бы найти где-нибудь письменные принадлежности и новую тетрадку вроде той, что Уля обнаружила у покойного Маэстро. Только вот поступать так пока не хотелось. Может, позже, но не сейчас. Во-первых, всё-таки сохранялась надежда, что сеть скоро восстановят, а во-вторых, просто разучился писать от руки. Ну, не совсем, конечно, разучился. Отвык за много-много лет. Моментально уставала кисть, почерк делался «врачебным» и нечитабельным даже для меня. Поэтому главное сейчас – иметь под рукой клавиатуру, чтобы не вписывать вручную.

Клавиатуру выпросил у администратора, и, что удивительно, у него же оказался переходник USB, позволявший подключиться к моему смартфону. Вот только работать в таких условиях оказалось не слишком-то удобно. Даже, скорее, совсем неудобно. Впрочем, не так уж это и важно.

А ещё мы с Улей окончательно завершили, как тогда думалось, обходы подведомственных ей помещений и ничего мистического там не обнаружили. Загадка ночных теней и шагов оставалась пока неразгаданной. Я всё больше склонялся к версии администрации о досужих выдумках ночных дежурных. Не знаю как сама Уля, а я начинал понемногу уставать от этих унылых приключений, и захотелось немного отвлечься.

Инга продолжала меня игнорировать.

– Привет, как дела? – спросил я, когда утром во время завтрака она шла мимо.

Девушка даже не повернулась и не остановилась. Успел лишь заметить блеснувшие в её глазах слёзы. У Инги? Или показалось? Не стал спрашивать, всё и так ясно. С того дня я старался не бывать в баре без крайней нужды и почти всё время проводил в номере. Читал и ждал, когда, наконец, включится локальная сеть.

А потом на меня вышел «человек в штатском». Сначала незнакомец не представился. Он назвался сотрудником министерства. Просто «министерства». Сравнительно молодой мужик с располагающим к себе открытым улыбчивым лицом. Невысокий, невзрачный – такого сложно узнать в толпе даже его собственным родственникам. Он выглядел эталоном среднестатистичности. Одет под стать внешности: вроде бы и дорого, но абсолютно непримечательно. Попросил уделить немного времени, чтобы обсудить пару текущих моментов. Его слова. Я согласился. За кружкой пива он пояснил, что неплохо бы выполнить одну просьбу. Очень важную, из тех, в которых не отказывают. Да, придётся действовать в одиночку. Нет, никакой помощи ни с чьей стороны не будет. От меня же требуется информация. Что происходит на Конкурсе и в отеле. Кто чем тут занимается. Будут ли платить? Немного, но будут. Главное – не рассказывать о нашем разговоре. Никому. Если кто-нибудь что-нибудь заподозрит и спросит, отвечать, что работаю лишь на себя и на заказчика. Кто заказчик? Профессиональная тайна. Это чтобы ни у кого не возникло никаких сомнений. Любая информация, любая мелочь может оказаться важной. И ещё. Если вдруг кто-то проявит повышенный интерес и станет наезжать, не надо бояться. Надо просто сообщить об этом ему, «человеку в штатском». Просто оставить на ресепшене записку с пометкой: «Аверьяну Захаровичу». Или позвонить, вот визитка. А вообще, если помогу, останемся друзьями. Вот и всё, что от меня требуется. Не надо никому говорить лишнего, и всё будет хорошо.

Это для кого это хорошо? Для меня? Что-то сильно в этом сомневаюсь.

Карточка оказалась прямоугольником плотной бумаги стандартного для визиток формата, на которой отпечатан лишь телефонный номер. Почему-то такая лаконичность напомнила о визитке девушки по вызову, что получил в первые дни пребывания в отеле.

Да уж, весёленькая перспектива.

В результате я всё-таки не выдержал, и купил в гостиничном киоске несколько авторучек, пару карандашей, точилку, стопку конвертов и бизнес-тетрадь объёмом на восемьдесят листов. Мысли-то вместе с идеями никуда не делись, а по собственному многолетнему опыту знал, что если что-то интересное не записать сразу, то потом – всё. Поздно будет. Вот и принялся записывать от руки. Удивительное дело, но убеждение, что давно утратил способность к скорописи, оказалось ложным. Что-то ещё могём. Правда, с непривычки рука быстро уставала. Почерк портился, делался нечитабельным и требовался отдых. Как в первом классе.

Ситуацию немного разрядила Кристина Ковальская. Ещё раньше мы договорились о дальнейшем сотрудничестве. Решили, что она дорабатывает до конца конкурса, увольняется и поступает в нашу коллегию. А пока она наблюдала за происходящем в отеле, не отвлекаясь от основных обязанностей. Благо обязанности эти зачастую совпадали с нужными мне действиями. Об этом я, кажется, уже писал.

Кристина меня догнала как-то раз, когда я поднимался к себе в номер. Это случилось на другой день после судьбоносного разговора с «человеком в штатском».

– Добрый вечер. Можно на пару слов?

– Здравствуйте, – в ответ поприветствовал я, а сам подумал, что мне приятно общение с этой женщиной. Сейчас Кристина опять была в гостиничной униформе. С бейджиком.

– Вы вчера в баре с мужчиной пиво пили. Хорошо его знаете? – спросила она.

– Случайное знакомство, – туманно пояснил я. – Ничего особенного.

– Вы в курсе, что этот ваш случайный знакомый из службы безопасности?

– Из службы безопасности отеля? – прикинулся дурачком я.

– Нет, не отеля. Служба безопасности отеля – это я и бригада сменных охранников. Не надо переигрывать, вы прекрасно поняли, о чём я. Он работает на государство.

– Да? – Изобразил удивление я. У этих ребят во внешнем виде, в стиле общения и манере разговаривать всегда имеется нечто такое неуловимое, что не оставляет сомнений в принадлежности ведомства, что платит им зарплату. – В самом деле?

– В самом деле, – утвердительно повторила Кристина.

– Вообще-то, вчера всего раз его и видел. По-моему, очень обстоятельный и вежливый господин. Возможно, придётся ещё поговорить с ним.

– Старайтесь избегать, – возразила женщина. – Попытайтесь не контактировать. Очень опасный человек.

«Не слишком ли много для одного вечера?» – подумал я, а вслух спросил:

– Позвольте узнать, вы сильно заняты в конце этого дня?

– Вы заговорили, как старый бабник, – живо и жёстко отозвалась моя собеседница. – Что-то не так?

– Простите?

– Прощаю. Хотите пригласить меня в кино? – неприкрыто сыронизировала Кристина.

– Если пожелаете. Но предпочёл бы вечернее кафе или приличный ресторан. Впрочем, ресторан не мешает чему-либо другому. Только вот незадача – в гостиничных заведениях вместе нам лучше не бывать, а выход в город для меня заказан.

– А, ну да. Охрана такое распоряжение получила. Ничего страшного. Проведу.

– Помилуйте, каким образом?

– Это уж моя забота, – криво усмехнулась Ковальская. – Подождите до семи вечера.

Сказав это, она убежала, а я вернулся в номер и продолжил читать Мережковского. Всё-таки плохо на меня действует классик. Начинаю разговаривать как накокаиненный развращённый интеллигент Серебряного века. В качестве лекарства от скуки надо что-нибудь почитать лёгкое. Ту же Ладу Болонскую, например. Интересно, что и как пишет эта девушка?

16. Ресторан «Псков»

Кристина провела меня затейливым извилистым путем между каких-то сараев через дыру в заборе. Пахло мочой и дерьмом. «Это называется Тропа Хо Ши Мина», – растолковала Кристина. Знать бы раньше о существовании этой благословенной тайной тропы, давно бы сбежал отсюда. А то сидел как под арестом.

– У вас какие-нибудь документы при себе имеются? – спросила гостиничный детектив.

– Конечно, – ответил я. – Вот, пожалуйста. Права и паспорт. В телефоне кю-ар код, если вдруг.

Я показал паспорт. Она взяла его из моих рук и запихнула в карман моей же куртки.

– Не потеряйте, а то мало ли.

Женщина не договорила что «мало ли», а просто поманила меня за собой. Мы уже миновали «Тропу Хо Ши Мина» и шли по узкой асфальтовой дорожке, обсаженной с двух сторон кустами. Вдалеке виднелся какой-то дом из серого силикатного кирпича. Не иначе, как жилая пятиэтажка времён позднего Хрущёва.

– А как… – хотел я спросить о дальнейших планах, но она перебила:

– Вот и машина моя, – она показала на стоящий через дорогу джип. – Едем в ресторан «Псков». Там сегодня будет свободно и удобнее всего. Отдельный столик заказала. Знаете, что самое интересное? Там официантами работают бывшие спецназовцы.

– Почему? – удивился я.

– О, это очень интересная и весьма печальная история, – заинтриговала меня Ковальская. – Когда-нибудь обязательно расскажу, но не сейчас. Когда работать будем вместе.

Пока переваривал полученную информацию, мы приехали.

Ресторан «Псков» представлял собой большой зал с многочисленными столиками, за которыми сидели самые разные посетители. В основном пары. В углу неизменная стойка, а за ней маячил бармен. Всё достаточно просторно, только напрягала какая-то несуразная скульптурная группа у стены. Зачем её здесь поставили? Места лишнего много? Вообще не люблю скульптуры в помещениях. Раздражают. Началось ещё с юности, с того, что как-то раз, вечером ждал одну милую девушку. Договорились на станции «Полянка» в центре зала. Мысли у меня тогда были самые приятные, но вот так же бесила скульптура в конце этого зала. Обычно вообще не замечал её – смотрел в противоположную сторону или просто не обращал внимания. Есть и ладно. А тогда стал разглядывать от нечего делать. Ну и монстры! Головы у всех маленькие, недоразвитые, ноги, наоборот, толстые, да и ребёнок у мужика на плече какой-то дегенеративный. Кончилось всё тем, что и девушка не пришла, и скульптура потом преследовала в навязчивых мыслях.

Чуть ли не первым, кого увидел в зале, оказался мой приятель – Владимир Резников собственной персоной. Собрат по перу пребывал в гордом одиночестве и, судя по виду, сознательно напивался.

– Вот чёрт, – пробормотал я. Кристина проследила мой взгляд, но ничего не спросила.

Несмотря на алкоголь, Владимир тоже меня заприметил и сразу же пересел к нам за столик. Даже разрешения не спросил.

– Привет! – громко поздоровался он. – Не помешаю?

– Вы не против? – я посмотрел на Ковальскую, которая молча пожала плечами. Что тут говорить, раз так вышло.

– Что ты, Володя, – с горечью признался я, переведя взгляд на Резникова. – Присаживайся. Как себя чувствуешь?

– Да как-то не вполне. А ты?

Я пожал плечами.

– Как обычно.

– А у меня, знаешь ли, необычно. Ты не в курсе, почему мы сейчас сидим здесь, когда должны находиться в отеле?

– Не знаю, – ответил я. – Так карты легли и звёзды встали. Сам-то как здесь очутился?

Он не ответил, помолчал и вдруг спросил:

– А вы с Ингой что, правда расстались?

Вот зараза. Ну какого чёрта? Кто его за язык тянул? Я посмотрел на Кристину и снова пожал плечами. Откуда, черт возьми, он вообще про Ингу знает?

– Ну, типа того. А ты вообще-то сейчас о чём?

– Так и думал, – проигнорировал мой вопрос Владимир. – Странно. Мне показалось, у неё какие-то серьёзные планы насчёт тебя. Ты понял меня?

– Это какие же? – заинтересовался я. Но приятель опять сделал вид, что не расслышал. А может, и правда не расслышал. Кристина встала и пересела рядом со мной.

– Вы в порядке? – спросила она и посмотрела с неожиданным беспокойством.

– Да, – попытался улыбнуться я. Наверное, получилось плохо и недостоверно. До порядка ещё далеко. – Всё отлично.

Вдруг она взяла меня за руку и стала демонстративно поглаживать. О как. Неожиданно. За окном совсем стемнело. Мы молчали. Терпеть не могу паузы, вот первым и не выдержал.

– Не боишься, что нас тут зафотографируют? – я решил сменить тему.

– А пох, – Владимир рыгнул. Его совсем развезло. – Извините, девушка. Мне теперь всё едино. Вот и хочется отвлечься на всякие разности. Как ты сейчас. Посидеть в ресторане, полистать соцсети, поиграть в игры (в широком понимании!), почитать Акунина или посмотреть рекомендации писателям. Не читал? А, давно не читаешь? Ты у нас что, гений? А я вот почитываю. Иногда таковые советы представляются в образе литературных курсов, писательских семинаров, лекций и мастер-классов. Говорят, кому-то помогли и даже стали полезны. Но! Чаще всего помогают они и приносят пользу самим организаторам. Ибо монетизируются тем или иным способом. Истина сия скучна и тривиальна, даже стыдно о ней говорить. Ты понял меня? А вообще, когда появляется некий гуру, в лучшем случае опубликовавший когда-то полторы неудобочитаемые книги, и начинает проповедовать истинные ценности, испытываешь смущение и жгучий стыд. Не за себя, а за того парня, изрекающего банальности или, того хуже, «истины» весьма сомнительного качества. Как будто кто-то шумно обделался, а ты невольным свидетелем стал. Извините, девушка!

– Ишь как тебя раскочегарило! – удивился я. Насколько знал приятеля, пьяные сентенции для него нехарактерны. – С чего бы? Просто так или веский аргумент?

– Очень веский, – вдруг спокойно подтвердил Владимир, кивнув на стойку бара. – Тут с нами в отеле такая красивая девушка живёт. С большими глазюками и осиной талией. Лада. Видел её? Это ненастоящее её имя, псевдоним. Тоже в конкурсе участвует.

– Это какая Лада? – заинтересовалась Кристина, рассматривая сидящего напротив нас Владимира. – Со второго или с четвёртого этажа?

– Лада Болонская. Девочковое фентези пишет. С розовыми соплями и слезливым счастливым финалом. Ну и про «любофф», конечно. Куда ж без этого. Муж из собственного кармана оплачивает издание её книг. – Владимир скривился. – Она тут одна такая, ни с кем не спутаешь. Когда испортилась сеть, решил подкатить к ней шары. Прошу прощения, девушка, – мой приятель пьяно поклонился Кристине. – Мне так припёрло, что стало невмоготу и наплевать на всё. И на то, что после этого нас могут выгнать, и вообще на всё. Ты понял меня?

– Ну и? – заинтересовался я.

– Что, «ну и»? – нехорошо улыбнулся Резников. – Послала, причем в крайне грубой форме. Такого мата давно ни от кого не слышал. Пригрозила, что в оргкомитет заявит. Обещала пожаловаться мужу и он, якобы, из меня отбивную сделает. Подобного отворота никак не ожидал. Пришлось вызвать профессиональную специалистку. Она и сняла мои проблемы. Так вот, в гостиничном бизнесе так же. Здесь, при определённой смекалке и ловкости, деньги можно делать буквально из воздуха. Понял, о чём я?

– Понял, конечно, но, – Резников опять меня перебил:

– Но коль скоро имеется множество людей, падких на халяву и молоденьких девочек, администрация использует это в своих целях. Конкурс тут только на пользу. Ты понял меня? А вообще поверь мне, старому цинику и устоявшемуся мизантропу, организаторы конкурса сами в нём же и участвуют. Станут лауреатами и получат призы.

– Лада Болонская одна из организаторов? – встрепенулась Кристина. – Да ладно?

– Уж поверьте, девушка. Она под псевдонимом печатается, а в оргкомитете под настоящей фамилией состоит. На самом деле её Мария Телец зовут. А вы не знали?

– Слушай, ехал бы ты в гостиницу, – предложил я и вызвал такси.

– Да знаешь, знаешь, – Владимира забирало буквально на глазах и язык его заплетаться всё сильнее и сильнее. – Пожалуй я. да. Мне не стыдно. За свою жизнь. За прожитые годы. Приятно и честно прожил. Реального зла никому не делал. Бывало, нарушал закон, да. Случалось. Но подлостей не совершал, и под дверь никому не срал. Никто не помянет меня недобрым словом.

– Что? Не нравится мне твоё настроение.

– Настрое-е-ение? – С расстановкой повторил пьяный Резников. Чего-то совсем его развезло. – Это последнее, что у меня ещё есть. Настрое-е-ение! Больше-е-е мы не увидимся. «Прощайте друзья, не спешите судить, простите меня, без любимой не жить», – процитировал он незнакомого мне поэта.

– Обещали скоро приехать, – пояснил я Кристине, имея в виду такси.

– Они всегда! – пьяно вскрикнул Владимир, крайне меня этим удивив. Я впервые услышал, как он повышает голос. – Обещают. Да, с этим… С этим здесь всё в порядке. В норме! Ты понял меня? И с платными девушками тоже в порядке. Они – огонь! Сиськи – как. как эти самые. Извините, девушка! Хоть что-то наладилось. Вот ты же умный мужик – объясни. Почему, ну зачем мы сдали позиции? В смысле – мы, мужики. Перестали знакомиться на улице. Прекратили добиваться девушек. Получать от отношений с ними кайф тоже перестали. Вместо этого торчим на этих. На сайтах знакомств. Прячемся за мониторами от потенциальных рисков. Онанируем на порнуху. Извините, девушка! Боимся найти необходимые слова. Поддержать разговор не умеем. Эффектно пошутить не можем. А так у нас всегда под рукой Яндекс и время подумать. Вставить роскошную фразу. Умную мысль. В итоге кучи пустых слов, подмигиваний и смайликов. Потом разочарование. Долгая бессмысленная переписка во френзоне или недолгая интрижка. Изжога и отрыжка. Уходим в бледные дни, что однозвучно забивают уныние и тоску. А ведь как круто пройти на «реальное» приключение. Но вместо этого мы вынуждены обращаться за помощью к профессиональным лядям. Извините, девушка! Вот мы – друзья?

– Думаю, да, – попался я.

– Так вот, друзья, знаете анекдот? У мудреца спросили, сколько существует видов дружбы. Четыре, ответил он. Есть друзья, как еда. Каждый день в них нуждаешься. Есть друзья, как лекарство. Ищешь, когда плохо. Есть друзья, как болезнь. Сами тебя находят. Но есть такие друзья, как воздух. Их не видно, но они всегда с тобой. Я бы добавил ещё и пятый. Есть друзья – как пиявки. Присосутся, не оторвёшь.

– Какие же это друзья, – невольно возразил я, – это паразиты.

– А что, паразиты не бывают друзьями? – возразил Владимир. – Бывают. Ещё как.

Такой пьяный диалог, временами переходящий в монолог, продолжался до тех пор, пока не перезвонили, что машина – белый Фольксваген номер такой-то, ожидает у выхода в ресторан «Псков».

Как только удалось спровадить пьяного друга, вернулся за столик и спросил у заскучавшей Ковальской:

– Так что же делать? Это в продолжение нашего прежнего разговора. Вы же понимаете, что в вашей гостинице произошла серия убийств, замаскированных под несчастные случаи. Более того, есть подозрение, что серия не закончилась.

– Я-то понимаю, но не понимает моё начальство. Или не хочет понимать, – проговорила она деловым тоном. – А сделать можно вот что.

После того, как гостиничный детектив изложила свои мысли, сразу стало как-то легче и настроение значительно улучшилось.

– Вот это вы здорово придумали. Надо попробовать.

– Попробуйте, – поддержала Кристина закончив вторую порцию.

– У нас идеальное свидание, – кисло пошутил я и тоскливо посмотрел на тарелку.

– Да? – удивилась женщина. – Почему идеальное? Почему свидание?

– Мы заказываем еду, вы съедаете свою и мою порции, а я так впечатлён, что заказываю ещё.

– Ой, извините! – рассмеялась она. – Не обедала сегодня и жутко проголодалась.

– Да ладно, нормально же.

– А давайте я больше не буду заказывать? Чего-то устала. Не до такой степени, как ваш пьяный друг, но близко. Вызовите-ка и мне такси.

– Вас проводить? – осторожно поинтересовался я.

– Проводите, конечно. Это было бы очень любезно с вашей стороны, – абсолютно спокойно отозвалась Ковальская. То, что она начала изъясняться штампами, видимо говорило о степени её усталости. Или опьянения.

Я проводил.

А потом у нас была потрясающая постельная сцена, описывать которую неприлично и неуместно. Я был счастлив. Мы оба были счастливы. Она была великолепна, но это не казалось главным. Это напоминало момент осознания, что вот она, та самая, которую всегда искал.

После она уснула.

Женщина спала, лишь изредка беззвучно шевелила губами. Я посмотрел на неё – она была вся такая уютная, мягкая и очень красивая. Во сне казалась ещё замечательнее.

Когда проснулся, Кристины рядом не оказалось. На полу валялась моя куртка, джинсы и всё остальное. Чувствовался слабый запах свежего кофе. Почудилось, будто слышу чей-то голос. Прислушался. Нет, померещилось, это за стеной кто-то лил воду.

В комнату вошла босая Кристина в коротком махровом халатике и с полотенцем, повязанным на манер чалмы. Она явно только вылезла из душа. Сейчас такой красивой она уже не выглядела. Обычная тридцатилетняя тётка.

– Выспался? – улыбнулась она. Странно, как такие яркие глаза могли оставаться столь холодными. – Доброе утро.

– Ещё бы поспать. Привет.

– Привет-привет, – усмехнулась она, проходя, мимо, и усаживаясь рядом со мной. При этом халат разошёлся. – Вставать надо. Подъём!

– Всё нормально? – пробормотала я, глядя на открывшуюся женскую грудь. – Мы вчера как?

– Мы вчера – так. А чего такой кислый? – усмехнулась Кристина. Она обращалось ко мне на «ты», что сразу же расставило все приоритеты. – Не нравлюсь тебе? А может, тебе нравятся только нетрезвые девушки с накрашенными лицами? Как этому твоему вчерашнему пьяному другу?

Я хотел промолчать, но она положила полотенце на тот же диван, скинула халат, под которым ничего не было, и обняла меня.

– Да нет, ты красивая, – сразу же передумал я, ответив на объятия, – так даже лучше. Просто устал.

– Устал с самого утра? – игриво поинтересовалась она. – Почему это?

– У меня дисания, – равнодушно признался я.

– Чего-чего у тебя? – рассмеялась Кристина. Потом она отстранилась и стала внимательно меня разглядывать. Она-то явно успела отдохнуть.

– Дисания. Состояние, при котором с самого утра тяжело встать. Устал ещё вчера, не выспался, а отдохнуть не успел уже сегодня.

– Ох ты бедненький, – иронично промурлыкала она, и взъерошила мои и без того растрёпанные волосы. – Перетрудился он. Дисания у него. А чего смотришь на меня?

– Ну ты же голая.

Кристина рассмеялась.

– Ладно, пошли на кухню, завтрак готов.

На столе действительно стоял горячая джезва и несколько бутербродов на двух тарелках. Джезва испускала запах натурального свежезаваренного кофе.

– Пока так, – пояснила Кристина, – а нормально в отеле можно поесть.

– Всё хотел спросить. Ты такая красивая… похожа на польку. Угадал?

– Ну, да, я же Казимировна. Дед у меня поляк, а потом кого только не было. Мама русская. Бабушка по отцу из Украины. Они с дедом в детстве познакомились. В волынскую резню она его в подполе прятала, а потом они поженились. Даже знаю польский язык, но недостаточно хорошо. Все понимаю, но плохо говорю. Без акцента у меня только ругательства прилучаются.

– Так это же самое главное! – засмеялся я. – А ещё один вопрос разрешишь?

– Только один? – усмехнулась девушка. – Задавай.

– Зачем тебе это? – я показал на наши обнажённые тела.

– Просто так. После гибели мужа вся закаменела и ушла в себя и в работу. А сейчас, когда работа эта, как теперь надеюсь, скоро для меня закончится, решила посмотреть, осталось ли во мне хоть что-то. Оказывается, осталось.

– Что-то такое где-то читал, – пробормотал я. – Или в кино видел.

– Скорее всего. Жизнь она, знаешь ли, состоит из готовых шаблонов. Только Инге мы пока говорить не будем, ладно? Даже если ты с ней не помиришься.

– Она обо всём и так догадается, – кисло заметил я. – Не простит. Да и вообще…

– Возможно, – она пожала голыми плечами. – Ты уже большой мальчик. Сам разберёшься.

– Да я же не. Ой, сколько сейчас времени?

– Шестой час, – спокойно сообщила Кристина, энергично намазывая на хлеб толстый слой белого мягкого сыра.

– Ничего себе! – возмутился я. – Чего так рано-то?

– Надо успеть до утренней смены. – Кристину вовсе не смущало, что мы всё ещё сидим как библейские Адам и Ева до грехопадения. Сама она позавтракала удивительно проворно. – Давай, быстро доедай, одевайся и пойдем.

Пришлось наскоро проглотить остатки завтрака.

– Ненавижу ранний подъем, – сердито буркнул я, замёрзший и голый. – Теперь весь день буду как сонная муха.

От душа пришлось отказаться, не хватало ни времени, ни желания. Я напялил на себя мятые шмотки и только тогда спросил:

– Ну, что? Пошли? Успеваем?

Мы действительно успели.

Около шести утра мы вернулись в гостиницу. Шли прежним путём, через пролом в заборе. Первое, что увидели в отеле – сюрреалистическое представление в вестибюле. Здесь царило нездоровое оживление. Прямо напротив ресепшена, посреди свободного пространства стоял голый по пояс Владимир Резников и пел на какой-то разухабистый блатной мотив:

– А дело было лютою зимой, в прокуренных бараках многолюдных…

Исполнял мой приятель почти хорошо. Душевно. Относительно мелодично с надрывом и модуляцией голоса. Последний куплет он спел дважды. На его плече мелькала татуировка: джинн, вылетающий из кувшина. Интересно, что охранники никак не вмешивались, просто стояли, смотрели и внимательно слушали. Начальник охраны в потёртой кожаной куртке, а его подчинённый щеголял в новенькой униформе с надписью «охрана» поперёк спины. Автономные видеокамеры у обоих. Потом начальник охраны очень громко и в плохих словах выразил восторг. Больше всего меня тогда интересовали два вопроса: почему Владимир всё ещё не протрезвел и отчего так фактурно выглядит?

– Ну-ка мы сейчас, – прошептала моя спутница и сразу же вмешалась. Вот тут-то я и увидел работу гостиничного детектива в действии.

– Это ещё что у вас здесь? – во весь голос спросила Кристина у начальника охраны. – Доставьте-ка его в номер. Аккуратно, но быстро. Он из четыреста пятнадцатого. Пусть проспится. Вместо вас пока подежурю, а когда вернётесь, предметно поговорим.

– Ну Кристина Казимировна, – с извиняющимися нотками в голосе забубнил охранник. – Разве ж мы не понимаем? Решили, пусть допоёт человек. Ну а потом мы его как-нибудь обиходим.

Ни фига себе. Она что, всё-таки командует этими охранниками? Несмотря на их непосредственного начальника?

Пьяного Владимира взяли под локотки, и аккуратно повели к лифту, будто несли старинную китайскую вазу, цена которой превышала стоимость всего этого отеля, причем вместе со всеми обитателями. Мой друг не особо-то и сопротивлялся. Что любопытно, петь он прекратил сразу, как только увидел нас. Интересно, где и с кем он обретался всё это время? Протрезветь не успел. Или добавил? Кристина потом специально полностью сохранила эту запись камер наблюдения. Я потом её выпросил и переписал текст песни. Стихов этих нигде больше не нашёл, и лишь позже посредством Гугла выяснил, что взяты они из телевизионного шоу Юрия Стоянова.