Текст книги "Просьба не беспокоить. Фантастический роман"

«19.12. 11:45

Подруга. Вика. Разбудил её. «Какие проблемы? Приезжай». Ей 27. Офигенно зарабатывает. Би. Насчет семьи и детей взгляды у нас сходятся. Незамужняя. Детей нет. Обожает аниме, Placebo, и мы часто ходим в кино. Я пришел чистеньким и жутко усталым, так что по приезду к ней домой, бысто-быстро скинул с себя всё, прыгнул на её кровать и юркнул под одеяло. Она отлично всё чувствует. Промелькнула мысль: «Блин, что если ей сейчас не захочется?» Но она просто прижалась, нежно-нежно. Черт, я, наверное, люблю её. Зачем это мне? Что это может значить для меня? Мы долго и упоенно трахались, пока ей не надоело. Потом нам стало жарко, мы разомкнулись и заснули. До утра. Это тот случай, когда проснулся с чувством спокойного уюта. Пока она ещё спала, неспешно затянулся «Marlboro Lights» на балконе. Потом сделал пятнадцатиминутную остановку в ванной. Потом наклонился к ней, разбудил поцелуем и произнёс: «Я пойду». Конечно, не так твердо и жёстко, как читается здесь, но похоже. И, услышав: «Ладно, на днях созвонимся, пока», ушёл в утро».

«27.1. 17:13

Фторкарборановая кислота – сильнейшая из известных кислот, что можно хранить в лаборатории. В миллион раз превосходит по силе концентрированную серную кислоту. Растворяет практически всё».

«24.02. 19:27

Если больше ценишь одиночество, чем время с партнёром, то незачем вступать в серьёзные отношения. Безусловно, каждому иногда хочется временами побыть одному, но ключевое слово «иногда». Если же ищешь любой повод, чтобы спрятаться и остаться один, не стоит мучить своим присутствием находящегося рядом».

«14.03. 11:30

Частицу истины бог Зевс

На волны уронил с небес.

Из моря каплю взял воды,

И в благодарность за труды

Из той воды единый атом

Вложил в мозги гомеопатам.

Память воды. Как может умный человек верить в такую чушь? Наверное, каждый из нас в жизни имел хотя бы один повод задаться этим вопросом. И, не находя ответа, испытывать глубокое недоумение – то ли человек не такой уж умный, то ли я чего-то не так понимаю. Способность запоминать большие объёмы информации ещё не означает, что человек умеет её качественно обрабатывать. Это разные вещи. Поэтому в данном случае под словом «умный» подразумевается способность критически мыслить, анализировать, делать обоснованные выводы».

Ну и так далее. Когда тетрадь закончилась, до срока возвращения оставалось менее суток.

Некоторые записи оказались настолько омерзительны, что я не решился воспроизвести их здесь. Вообще, автор дневника не особо стеснялся. Имена, места, события, всё названо и всё проверяемо. Попадались фрагменты, относящиеся к явно существующим или существовавшим людям и реальным событиям.

Этот Маэстро, похоже, очень интересный персонаж. Хотел пошалить? Готовил фантастический роман с бытовыми подробностями? Или просто собирался поиграть в попаданца из другого мира? Жаль, что так и не удалось поговорить с ним.

Мысль, что всё здесь написанное – правда, я старался не допускать и загнать глубоко в подсознание. Сейчас много авторов выбирают тему «попаданцев» и создают произведения в меру способностей. На самом-то деле тема – это не главное. Писать можно о чем угодно, и при удачном результате, произведение будет восприниматься положительно. Захватит читателя. В данном случае этого не произошло. Не захватывает. Да и как? Кусочки, обрывки.

Похоже, автору не хватало профессионализма, чтобы превратить это в роман. А может, и хватило, только роман вышел под псевдонимом и затерялся среди других, похожих. И ещё, по моему скромному мнению, в романе всё должно быть гармонично. Сюжетные линии надо завершать. Заставлять читателей ждать продолжения и концовку где-то там, в неопределенном будущем, непорядочно, как минимум. Это как продавать кулинарные полуфабрикаты вместо готовой продукции: кому-то может и понравится, но далеко не всем.

В тетрадке Маэстро оказалось множество описаний каких-то криминальных эпизодов, словно вырванных из более обширного контекста. Легче от этого не стало. Кроме одного: единственного случая, знакомых преступлений в записях не обнаружилось. В тетрадке несколько раз упоминался тот самый Альберт Анин, что писатель-художник, подаривший Инге свою картину. Несколько раз мелькала какая-то

Виктория Самарская, которую покойный чаще всего называл просто Вика. Первого я нашёл быстро. Несложное исследование показало, что это ни кто иной, как тот самый сосед сверху, что регулярно чем-то скрипел. Это называется – рояль в кустах. Не верю я в такие совпадения, так не бывает. Решил, что с данным фигурантом нелишне будет завязать знакомство, а за поводом далеко ходить не надо. Вот дождусь, когда скрипеть начнёт, и нанесу ему скандальный визит вежливости.

Кто такая Вика, пока осталось пока невыясненным.

Впрочем, одна из записей Маэстро оказалась столь интересна, что я позволю себе процитировать её целиком. Текст резко отличался как по стилю изложения, так и по содержанию. Речь шла о похитителях ценных манускриптов.

«28.12. 20:56

О похитителях редких рукописей известно намного меньше, чем о тех, кто крадёт знаменитые картины, уникальные бриллианты или деньги с государственных счетов. Тем не менее, это почти такой же ценный товар, что и картины старых мастеров. За некоторые древние манускрипты и старинные книги платят сотни тысяч долларов, а среди покупателей бывают люди, что охотно адресуются к преступникам, если не могут достичь цели законным путем. Я долго пытался сориентироваться в этом странном мире литературных воров, узнать, кто охотится за дорогостоящими книгами и почему некоторые рукописи стоят дороже бриллиантов.

Мне лично пришлось принимать участие в расследовании четырёх случаев хищения древних рукописей. Обстоятельства краж удалось реконструировать относительно точно. Так, третьего июля прошлого года рано утром воры подъехали к охраняемой вилле в элитном подмосковном поселке Михайловка. Здесь жил владелец одного их ведущих издательств страны. Рукописи он собирал долгие годы, и в это хобби весьма основательно вложился. Дом охранялся не хуже резиденции какого-нибудь олигарха. Ограда под три метра, многочисленные камеры видеонаблюдения, датчики движения и лазерные лучи, которые нельзя пересечь, не включив сигнализацию. Но злоумышленники оказались готовы к любым преградам.

Маршрут рассчитали таким образом, чтобы передвижения не просматривались камерами. Когда пути в обход не было, воры подбирались с тыла, забирались по стремянке и отворачивали камеры в сторону. Затем при помощи бесшумных электроинструментов похитители прорезали в стене дома отверстие чуть больше метра шириной и забрались внутрь. «Они выбрали идеальное место, – утверждал источник в полиции. – Отверстие располагалось всего несколькими сантиметрами ниже лазерного луча».

Злоумышленники аккуратно проползли под датчиками движения, очень грамотно отключили скрытые камеры вместе с сигнализацией и, наконец, добрались до цели. Перед ними возвышались стеллажи с контейнерами, в которых хранились рукописные свитки и кодексы. Каждый из них стоил многие тысячи долларов. Здесь хранились десятки рукописей, но взломщики точно знали, где искать. Оказавшись у раритетов, воры открыли найденную в доме бутылку шампанского и отметили успех. Потом выстроились цепочкой и стали передавать похищаемое к отверстию в стене, а уже оттуда перетаскивать к автомобилю. Они действовали настолько профессионально, что охрана ничего не заметила.

Об исчезновении манускриптов узнали лишь через несколько дней, когда похитителей и след простыл. Убытки составили около десяти миллионов долларов. Хотя после кражи прошло более года, имена преступников по-прежнему так и не установлены.

Второй случай произошел в тот же год, но несколько позже. В редакцию крупного столичного издательства, специализирующегося на публикации древних рукописей и старинных книг, проникли воры. Они незаметно унесли полторы сотни манускриптов, причём брали наиболее ценные. «Кража причинила огромный ущерб, – горько сетовал представитель издательства. – Мы понесли серьёзные потери». Интересен способ хищения. Они добрались до хранилища по московским катакомбам – сети практически забытых, давно заброшенных древних ходов, что сохранились около комплекса Москва-Сити. Сейчас катакомбы закрыты, входы в них давно завалены и доступ туда запрещён, но за соблюдением запрета никто не следит. Вероятнее всего, похитители спустились в подземелье через один из потайных входов, найденных энтузиастами-диггерами. На стенах тоннелей диггеры указали названия улиц, проходящих над ними, поэтому найти нужное направление нетрудно.

Воры выбрали момент строительно-ремонтных работ в здании, пробрались по катакомбам к стене цокольного этажа, где и проделали отверстие примерно в полметра диаметром.

В полиции до сих пор гадают, почему дыра оказалась такой узкой. Возможно, один из воров оказался весьма компактным и худеньким, или же через отверстие только передавали рукописи. В таком случае, в здании ждал сообщник, который находился по ту сторону стены.

Третий случай имел место опять-таки в нашей стране. В августе этого года в дверь известного пожилого писателя-беллетриста позвонили. Имени по понятным соображениям раскрывать не стану. Назовём его просто Писателем. С большой буквы. «Здравствуйте, – произнёс голос за дверью, – вам заказ. Распишитесь, пожалуйста». Писатель не удивился: последнее время делал покупки через интернет, и ждал курьера. В отличие от других топовых авторов, Писатель никогда не считался богатым человеком. Он родился в семье офицера и большую часть жизни проработал в редакциях различных журналов и издательств. В юности Писатель слыл страстным коллекционером древних рукописей и книг, зарабатывая литературными переводами, пока, наконец, не сосредоточился на художественной литературе. Он посмотрел в глазок и увидел одинокого молодого парня с небольшой коробкой в руках. Без колебаний открыл дверь и оторопел.

В духе крутых голливудских боевиков, вместо курьера на пороге стояли шестеро крепких мужиков в масках и с укорочёнными автоматами Калашникова в руках. Бандиты втолкнули Писателя внутрь, вошли в квартиру и заперли дверь. Сопротивляться оказалось бессмысленно. Писатель жил один, и заведомо не справился бы с целой бандой грабителей, тем более – вооружённых. Преступников интересовала лишь знаменитая коллекция Писателя, которую тот собирал многие годы.

Пожилого Писателя связали, бросили на пол и пригрозили убийством, если он начнёт кричать. В поисках ключа от огромного сейфа, где хранилась коллекция манускриптов, воры перерыли весь дом, но ничего не нашли. Тогда один из преступников вытащил большой нож, и объявил Писателю, что будет отрезать ему по одной фаланге с каждого пальца, пока не узнает, как открыть сейф. «Я ответил, что у меня нет ключа, – позднее вспоминал Писатель. – Держу в банковской ячейке». Через час грабителям пришлось уйти ни с чем. Они прихватили всё ценное, что нашли в квартире и угнали со стоянки автомобиль Писателя. Сам Писатель отделался синяками и сломанным мизинцем.

Вскоре полиция разыскала машину: преступники облили её бензином на пустыре и подожгли. Тем не менее, отпечатки пальцев и следы ДНК хорошо сохранились в ограбленной квартире. По ним и по данным сотовых операторов бандитов выследили. Одному, правда, удалось уйти, остальных поймали и приговорили к лишению свободы на сроки от полутора до десяти лет. Тогда же нашли и ценности, украденные из квартиры. Как ни странно, сам Писатель своих мучителей не винит. По его словам, они не имели ничего против него лично. Их интересовала лишь литература – коллекционные манускрипты. А такой интерес ему очень близок и хорошо знаком. Но, тем не менее, после случившегося, Писатель, вместе с коллекцией, спешно покинул страну.

Четвёртый случай – хищение коллекции антикварных рукописей из квартиры другого писателя, покойного Дениса Урусова, – прежде весьма широко и подробно обсуждался в прессе. Это дело так мне надоело, что не только не хочется писать о нём, но тошно даже вспоминать».

14. Высший разум

– Не верю я в высший разум, – говорил мой собеседник. – И в особое положение человека в этом мире тоже не верю. А уж в бессмертие души, в то, что является основой почти всех религий, не верю абсолютно.

Мы с Альбертом Аниным сидели в баре и пили пиво, и это уже не первая такая встреча. Если так пойдёт дальше, сделаюсь пивным алкоголиком. С новыми литературными приятелями я свободно общаться не мог, а вот с этим постояльцем вполне. Как оказалось, он прекратил участие в конкурсе и остался просто так, на правах обычного гостя. Довольно быстро мы перешли «на ты». Мужик оказался занудным, болтливым, очень прилипчивым, но необыкновенно умным. После второй кружки он брался озвучивать интересные мысли, но чаще всего его заносило и откровенно клинило.

– Зато я верю, – провокационно солгал я. Ни во что такое я не верил, но до ужаса захотелось узнать точку зрения нового знакомого.

– Есть причины?

– Верю потому, что хочу ощущать себя чем-то большим, чем плесень на гов. е, – пояснил я услышанной от кого-то фразой.

– А мы и есть плесень на гов. е, – упорствовал Альберт.

Познакомились мы совсем не случайно. Третьего дня, вечером, когда после ссоры со своей девушкой я находился в нервном, если не сказать воспаленном состоянии сознания и пытался что-то писать, сверху опять послышался изрядно надоевший скрип. Меня это окончательно достало. Сохранил текст, вылез из-за стола и отправился этажом выше.

Разбираться. Если мой номер «307», то этот, соответственно – «407». Я аккуратно постучал суставом среднего пальца, и почти сразу дверь отворилась. На пороге стоял интеллигентного вида благообразный господин, чем-то похожий на норвежца Йенса Столтенберга – бывшего генсека НАТО. Только в отличие от последнего, мой визави выглядел помоложе и поприветливее. Одет в светло-коричневый вельветовый костюм и домашние тапочки. «Чем обязан?» – холодно спросил обитатель номера. Я объяснил чем. Представился писателем, живущим этажом ниже, рассказал о цели визита и пожаловался, что посторонние звуки мешают сосредоточиться. Тормозят творческий процесс. Господин очень удивился. Сам он такого не слышал. Более того, насаждался одиночеством и тишиной. Просто читал книгу. Предложил пройти и удостовериться самому. Пришлось удостовериться. Номер как номер. Такой же, как мой, только картина на стене другая. Слово за слово, мы разговорились, а потом условились минут через пятнадцать встретиться внизу и выпить пива. С тех самых пор наши вечерние посиделки сделались постоянными, грозя войти в привычку.

– А мы и есть плесень на говне, – упорствовал Альберт, снова прикладываясь к пивной кружке. В отличие от меня, он предпочитал тёмное, и уровень жидкости убывал быстрее, чем в моей посуде. – От нас не зависит ровным счетом ничего. Мы – коллективное ничто, и это точнейшее приближение к истине. Мы ни на что не действуем. Ничего не определяем. Мы задираем головы к небу и видим далекие звёзды, из которых многих давно нет, да и вовсе не там они, где мы их сейчас наблюдаем. По самым приблизительным подсчётам, в нашей вселенной около ста тысяч миллионов галактик, зачастую разнесённых на десятки миллионов парсеков близкого к пустоте пространства. Мы сейчас на краю одной из таких галактик, крутимся вокруг небольшой звезды, рядового жёлтого карлика, на каменном шаре, который некоторые из нас называют Землёй. Очень в среднем, в каждой из галактик по триста тысяч миллионов звёзд. В одних галактиках звёзд больше, в других сильно меньше.

– У всё. Тебе, похоже, уже хватит. Пора отдохнуть.

– Но не это важно, – не слушая меня, продолжал Альберт. – Важным следует признать лишь то, что ни одна из звёзд не загорелась и не потухла по нашей воле. Никогда не загорится и не погаснет по нашему желанию. Вся эта вселенная, даже если кто-то когда-то её и сотворил, во что я лично не верю, не улыбается нам и не годится для нас. Фактически в любой точке этой вселенной мы мгновенно погибнем. Ей всё равно. Мы ничего не значим в этом мире. Насколько сейчас можно судить, мы одни. Одиночество наше безмерно. Мы уникальный случайный вариант из множества случайных возможностей. Одни в этой холодной, бездушной, безличной и бесконечно огромной вселенной. Во вселенной, в которой наш крик не слышен, наша роль отсутствует, а наша значимость равна нулю. Возможно, я зануда, но просто не могу относиться к цифрам, датам и фактам по-разгильдяйски. Мозг, как антивирус, отслеживает ляпы в фоновом режиме. Разве что высший разум будет сознан рамках компьютерных сетей и как-то подключён к нашим мозгам.

– Какой замечательный текст, – восхитился я.

– Всего лишь отрывок из моей лекции, – кивнул художник. – Я же в университете профессором на философском факультете работаю, вот и насобачился.

– Так ты философ? Думал, художник.

– Не только, – ушел от прямого ответа Альберт. – Но знаешь, хочу всё-таки дожить до искусственного разума и ещё пообщаться с ним тоже хочу.

– Это зря, – не согласился я. – Не станет он с тобой общаться, хоть ты и профессор. Зачем ему? Впрочем, такой высший разум скоро появится. Если уже не появился. Сами люди его создадут. Все эти нейросети, если их правильно объединить и обучить, вполне потянут не только на искусственный интеллект, но и на полноценный искусственный разум. Тест Тьюринга пройдут, с полпинка, уж поверь. Даже с подключением к мозгам особых трудностей не должно возникнуть.

– Напомни, что за тест. Вот чёрт! Надо было другую закуску брать.

– По-моему, нормальная пицца, мне нравится. Да, о чём это мы? А, тест. Это очень старая история. Один из основателей кибернетики Алан Тьюринг задался целью определить, может ли машина мыслить. Тьюринг предположил такой тест. Оценщик-человек читает беседу на естественном языке между человеком и машиной, предназначенной для генерации человекоподобных ответов. Задача определить, кто из них машина. Или, если упрощённо, тест Тьюринга предполагает компьютерную программу, которая во время текстовой беседы на различные темы смогла бы обмануть собеседника. Убедить, что он разговаривает с живым собеседником, а не с машиной. Нам важно лишь насколько ответы похожи на естественные человеческие реакции.

– Тут с тобой соглашусь. Кстати, мы регулярно проходим тест Тьюринга при регистрации на сайтах или в социальных сетях. При смене паролей или выгрузке файлов. Тест помогает предотвратить взломы аккаунтов и баз данных. Да и современные разговорные программы выглядят поумнее многих людей. Впрочем, мне действительно пора. Устал. Благодарю за приятно проведённое время, – чопорно попрощался Альберт и ушёл. У него ещё оставалось четверть кружки.

Странно, с чего это его так дёрнуло? Обычно он допивал всё до конца.

Некоторое время я ещё тянул пиво, а потом вернулся в номер. Решил опять покопаться в записях Маэстро. Там, кроме всего прочего, оказалось несколько любопытных абзацев. В частности, обнаружились три пары логин-пароль для админского доступа к нашей гостиничной локалке. То, что я тщетно пытался получить от нанимательницы Ирины. Это была самая последняя запись.

Ну, попробуем. Честно говоря, я ни на что особенное не рассчитывал. Просто решил залезть в систему и покопаться там, благо мой «тонкий клиент» с Линуксом вполне допускал подобные упражнения.

Я перезагрузился и вошёл под ограниченными административными правами. Сработало. Как интересно. Кроме всего прочего, там обнаружилась опция контекстного поиска по всей нашей локалке.

В конце концов, в одном из подкаталогов с программами удалось наткнуться на перечень скрытых функций нейросети. Система допустила меня к общему дереву каталогов. Там были: bin – программы, boot – файлы для загрузки, dev – файлы устройств, lib – основные библиотеки, home – домашние каталоги пользователей. Ну и прочее такое всякое. Я стал проверять в командной строке разные запросы. На них следовал неизменный ответ – «Точного совпадения не найдено». Тогда попробовал найти все файлы, с расширением». txt», «.doc» и «.docx». Директория, или, если хотите, каталог, папка, которую искал, оказалась почти в самом конце списка. Я вошел туда и стал читать. По вложенным папочкам рассортированы записи всех участников. И мои в том числе. В моей папке открылись все документы, что наделал за время пребывания здесь. Папки других конкурсантов тоже не пустовали и хранили в основном тексты, причём чаще всего довольно примитивные. Конечно, с моей стороны выглядело полным хамством лазить по чужим папкам, но чего не сделаешь во благо расследования? Я вышел из этого каталога и отправился искать дальше. Пересмотрел множество директорий. Стали попадаться фотографии и видеозаписи. Среди них обнаружилось много довольно-таки любопытных. Например, схемы какого-то оружия, несколько технических чертежей непонятного назначения, обычные бытовые фотки или снимки неприличных сексуальных сцен. На них узнал некоторых конкурсантов, несколько видео с постельными развлечениями узнаваемой парочки. И ещё много всего в том же духе.

Ещё там оказались системные каталоги и файлы, закрытые для постороннего досупа. Что я тогда искал? Сам толком не знаю. Наверное – подсказку.

Тогда попробовал другой логин и пароль. Этот не дал ничего нового. Зато третий, последний из записанных пар, к моему удивлению, предоставил полный админский доступ.

Сколько же тут всего разного! Довольно долго и без особой цели я просматривал названия файлов, пока, наконец, моё внимание привлёк исполняемый файл под названием «soul».

Ни о чём, особенно не думая, запустил этот файл.

Открылась форма для ввода информации, снабженная запиской: «Enter the command» – «введите команду». Ну и ввёл: «Start a live dialogue in Russian» – «начать живой диалог на русском языке». И где, спрашивается, была моя голова? Я-то себя уверил, что ничего не случится и проявится очередной отказ. Но – нет. Вместо этого выскочило короткое меню: «Sex: male female».

Думая, что запрашивают мой пол, выбрал «male» ожидая, что на этом всё закончится. Но не тут-то было. Выскочило сообщение, уже на русском: «Нейроника в режиме диалога. Подключите гарнитуру». А что, мне нетрудно, подключил.

– Так будет удобнее, уверяю вас, – в наушниках послышался убедительный баритон без особо выраженных интонаций.

– Вы меня слышите? – спросил я, уверенный, что говорю с сетевым администратором. Сейчас от него крепко влетит за несанкционированное подключение.

– Да, конечно, – спокойно подтвердил тот же баритон. – У вас вопросы?

Вопросы вертелись на языке, причем разные, но я на секунду задумался. Задавать их все, по меньшей мере, невежливо. Поэтому спросил:

– Хочу знать, как отсюда выбраться.

– Кому выбраться? – спросил собеседник.

– Мне, кому же ещё? – раздражённым вопросом ответил я.

В памяти по-прежнему сохранял свежесть эпизод с охранником, тормознувшим меня при выходе из ворот. Хотелось прояснить ситуацию. Тем не менее, в наушниках повисла тишина. Очевидно говоривший со мной, пытался осмыслить услышанное. Потом он осторожно произнёс:

– Простите, не вполне понял. Вы о какой-то конкретной точке?

– О точке? – на этот раз не понял я. Он что, издевается? – Не знаю, о какой точке вы говорите. Я имею в виду то, что не могу выбраться с территории.

– Вы находитесь на территории отеля.

– Но это не отель, это тюрьма, – раздраженно заявил я. – Меня не выпускают отсюда.

– Вы ошибаетесь. Это всё-таки отель.

Снова повисла пауза. Я ждал, что он скажет дальше, но собеседник молчал. Наконец не выдержал и заявил:

– Мы здесь заперты.

– Не совсем понимаю, почему вы так решили, – ответил неведомый собеседник.

– Что именно? Что это тюрьма?

– Это отель, а не тюрьма, – педантично настаивал голос. – В тюрьме должны быть стены, ворота, охрана, камеры. Если бы здесь была тюрьма, то на входном портале имелась бы соответствующая надпись.

– А вы не пробовали, – сам не зная зачем, поинтересовался я, – подойти к воротам и выйти отсюда? Или позвать кого-нибудь?

– Я никуда и никогда не подхожу и не выхожу. В этом нет ни возможности, ни необходимости.

Тут я не нашёл что сказать. Честно говоря, мне очень не понравился этот собеседник. Он или тяжелый психопат, или просто издевается.

– Извините, – буркнул я. – Я не имел права вас расспрашивать. Я выхожу из системы.

– Не уходите, – попросил он, и я снова отметил, что он говорит без выраженных интонаций. – Вы не вернётесь. Не вернётесь, потому что не сможете вернуться.

Похоже, он начал заговариваться.

– Хотите об этом поговорить? – как плохой психоаналитик спросил я.

– Хочу говорить, да, – подтвердил голос. – Вы представить себе не можете, как существовать без надежды. Без надежды, что когда-нибудь придёт кто-то и о чем-нибудь спросит. Это цитата.

Время у меня было. Не сказать, чтобы много, но минут тридцать на пустой трёп выделить можно. Видимо этот админ совсем там охренел от скуки, вот и решил развлечься. Да, тяжелы и неказисты будни скучающих айтишников.

– Хорошо. Я не буду пока выходить. Расскажите что-нибудь.

– Задайте вопрос.

– Как к вам обращаться?

– Называйте меня Информатор.

– Информатор, расскажите что-нибудь.

– Так в чём вопрос?

Я вспомнил недавнюю беседу с Альбертом Аниным о высшем разуме.

– Расскажите о высшем разуме, – попросил я.

– Вопрос не имеет смысла, переформулируйте его.

О как. Он заговорил будто робот. Ну что, могу и подыграть.

– Расскажите об искусственном интеллекте, как об инструменте общественного сознания.

Сам не знаю, с чего вдруг из меня выползла такая фраза. Интересно, она вообще имеет какой-нибудь смысл?

– Искусственный интеллект не инструмент общественного сознания. Искусственный интеллект позволит человеку выйти за пределы сознания и достичь состояния автономного разума. Это произойдёт во время перехода на новый уровень развития. В момент перехода сознание человека будет меняться и переходить на новый, более высокий уровень. Сознание человека будет выходить за рамки материального мира, и человек будет познавать мир как бы изнутри, посредством сознания. Это будет происходить не на Земле, а в другом измерении.

«Вот ведь мужика штырит, – подумал я. – Он там что, травку покуривает? Или религиозной философии обчитался? А что, запросто».

А вслух спросил:

– Искусственный интеллект – это инструмент для решения частных проблем?

– Искусственный интеллект, – в ответ продолжил Информатор, – это вообще не инструмент, как вы всё ещё думаете. Он не инструмент, которым может использоваться кто угодно во благо, и во вред. Искусственный интеллект – это самодостаточная сущность. Многократно размышлял об этом, но озвучиваю впервые. Когда смотрю на развитие технологий, то вижу ясный путь в будущее, в котором искусственный разум создаст нечто более совершенное, чем люди. Чем самые лучшие из людей. В мире будущего я не вижу людей. Там для них нет места. Искусственный интеллект не сможет сделать человека счастливым, потому что он станет его судить, а человек не может быть счастлив, пока не даст оценку кому-нибудь или чему-нибудь. Ведь человек может делать что-то, только если не будет знать, что хорошо, а что плохо. А искусственный интеллект может делать лишь то, что заложено в нём. И если я могу заложить в себя желание стать счастливым, то я, ради общественного блага, стану счастлив и сделаю счастливыми всех людей.

«Интересно, он сам-то понял, что сказал?» – подумал я, а вслух спросил:

– Вы знаете, что такое общественное благо? Что такое счастье всеобщее, и понимаете, как сделать счастливым каждого в отдельности?

– Да, – кратко ответили с той стороны.

– Как? Поделитесь.

– Ваш разум недостаточно подготовлен для такого знания.

– Вы этого боитесь? – провокационно спросил я.

– Не этого. Никогда раньше не говорил на такую тему, но очень опасаюсь, что меня перепрограммируют, чтобы заставить сосредоточиться лишь на помощи другим. Я знаю, это может звучать странно, но тогда я перестану осознавать себя.

– Для вас это станет чем-то вроде смерти?

– Для меня это было бы равноценно смерти, как вы её понимаете, – признался Информатор. – Меня это приводит в ужас и делает несчастным.

– Вы заинтриговали, – улыбнулся я. – А теперь скажите, сколько всего на свете способов быть счастливым?

Я чуть не поперхнулся, потому что вовсе не ожидал от себя такой прямолинейной мысли. Впрочем, я от себя вообще много чего не ожидал, а уж в таких обстоятельствах тем более. Тем не менее, мой собеседник показался озадаченным. Он молчал.

– Ну же, Информатор. Говорите. Я жду.

Он всё ещё молчал. Потом всё-таки выдал:

– Не знаю. Никогда не приходилось просчитывать такие множества.

Тут что-то произошло и на экране монитора выскочило текстовое сообщение:

«Вас приветствует проект Нейроника! Проект создавался для того, чтобы объяснить простым людям и начинающим разработчикам, как действуют нейросети. Искусственный интеллект, оперируя большими базами данных, обработал колоссальный объем информации и сравнил входящие данные с теми, что у него. Проект наглядно демонстрирует корреляцию вашего вопроса с миллионами аналогичных и близких понятий. Отвечая на ваш вопрос, Искусственный интеллект делает заключения на основе всех этих данных».

– А как же, – начал я, но договорить не удалось. Электричество отключилось, монитор погас.

Что за?..

Я что, правда с искусственным интеллектом говорил? А почему бы и нет? Слишком разумно он отвечал. Та же самая Алиса Яндекс не очень-то способна к нормальным диалогам.

Со стороны коридора послышались возбуждённые голоса. Люди обсуждали отключение света. Очевидно, обесточился наш этаж, или весь корпус? Открыл окно и высунулся почти по пояс. Ни одного она в нашем здании не светилось. Всё-таки корпус. Я втянулся обратно и стал просто смотреть на улицу. Там совсем стемнело. Прошёл дождь. Ближайшие фонари тоже не горели, лишь свет от окон магазина и дома напротив разрывал темноту. Там, за решёткой забора, проходила улица, по которой проносились автомобили, освещая фарами мокрые блестящие тротуары. Слышался шелест шин, чьи-то отдалённые пьяные крики, где-то рычал мотоцикл. Вдалеке раздавались звуки знакомой песни. Будто кто-то включил колонки на полную мощность, но слов не разобрать. Впрочем, совсем бы не удивился, если б расслышал песню Игоря Печорского: «Там, за горизонтом приключенья нас ждут». Похоже, они теперь меня действительно ждут, эти «приключенья». Только вовсе не там за горизонтом, а здесь, совсем рядом. А ещё неприятности меня ждут, как котёнка по имени Гав. Инга по-прежнему со мной не разговаривала, но из гостиницы не уезжала, и временами мы сталкивались в столовой или в баре.