Текст книги "Просьба не беспокоить. Фантастический роман"

Только присутствующие зашевелились, намереваясь вставать и уходить, как ведущая остановила всеобщий порыв.

– Минутку внимания, мы ещё не закончили, – объявила она на каком-то повышенном тоне. – Сейчас последнее награждение. Особый приз администрации Марафона за внеконкурсное участие присуждается.

И тут она произнесла моё имя в дательном падеже. Вернее, не имя, а псевдоним. Тот, что я использовал в литературных упражнениях и ставил на обложках книг.

Меня попросил подняться и получить награду. Приз представлял собой блестящий медный куб, вершиной опирающийся на круглую подставку. Он так и назывался – «Медный Куб», и весил килограммов пять. На двух сторонах этого куба было выгравировано название приза, мой псевдоним и за что награда присуждена.

– Я же обещала отплатить вам за всё хорошее, – кто-то прошептал в ухо, когда я сел на своё место. – Так что получите.

Эпилог

Прошло время. Запутанный клубок преступлений, что буквально раскручивался перед моими глазами, не мог не запомниться. Все они оказались хитрым образом переплетены, связаны между собой и росли из единого корня. Тем не менее, память – ненадёжный источник информации и очень плохой свидетель. Воспоминания коварны. Сплошь и рядом мы не только забываем какие-то моменты, но и невольно «додумываем» что-то. Подобного рода эффекты выглядят как заплатки в памяти и называют конфабуляциями – ложными воспоминаниями. Подчас бывшие в действительности события либо видоизменённые происшествия переносятся в иное время и сочетаются с вымышленными эпизодами. По мере сил и возможностей я старался избегать этого. Данный текст долго лежал в набросках. Временами у меня возникали серьёзные сомнения, стоит ли вообще его публиковать. За прошедшее время мир стал иным. Поменялись не только условия, но и основные обстоятельства нашей жизни. Изменился менталитет. Сменилась система ценностей. Некоторые детали оказались безвозвратно утрачены. Что-то изгладилось из памяти, что-то я вынужден сознательно придать забвению по морально-этическим соображениям, но главные моменты и основные факты помнятся хорошо. Всё происходило в период пандемии, между волнами заболеваемости, когда власти сняли основные ограничения и отменили большинство запретов. Поэтому имеются некоторые отличия от современных реалий. Например, общие встречи или собрания с приглашением большого числа малознакомых людей, в чём ныне практически нет ни необходимости, ни возможности.

Вячеслава Ивановича Лисицына, заместителя директора отеля «Реверс», арестовали ещё при мне прямо в рабочем кабинете. Его вывели в наручниках на глазах у всего персонала. Лисицына приговорили областным судом к десяти годам строгого режима. Прокурор требовал пятнадцати, но адвокатам удалось сбавить срок. На суде присутствовать не довелось, да не особо-то и хотелось. Слышал, что одно из заседаний суда было закрытым, одной свидетельнице сделалось плохо, и её увезли на скорой. Подробности неизвестны, знаю лишь, что Лисицын до сих пор находится в колонии, и никто пока не собирается его выпускать. На освободившуюся должность взяли того самого бармена, что директор не так давно перетянул из Польши.

Инга живет в Париже. Она хорошо устроилась, полностью обеспечена, успешна и, по-моему, вполне довольна новым существованием. Я рад за неё. Кстати, впечатления о нашем последнем совместном расследовании она написала и прислала мне, как мы и договаривались.

История Маэстро – Глеба Боборыкина, детектива, что вёл параллельно со мной расследование происходящего на литературном марафоне, так и осталась до конца не выясненной. Человек погиб и унёс информацию, все секреты с собой. Я не вполне понял значение его «дневника», который сфотографировал, а потом прочитал и скрупулёзно изучил. Это оказался не совсем дневник. Вернее, совсем не дневник. Просто тетрадь записей, снабжённых датами. Скопление литературных опытов, впечатлений о расследовании каких-то дел, личных наблюдений, просто мыслей и размышлений. Оригинал благополучно пропал, и дальнейшая судьба тетради мне неизвестна. Скорее всего, она оказалась уничтожена Ульяной.

Сама Ульяна Бердникова, Уля – горничная отеля «Реверс», при мне временно исполнявшая обязанности коменданта корпуса, а по совместительству серийная убийца, исчезла прямо из следственного изолятора. Как? Никто толком не знает. Опытная девушка явно умела зачищать следы. Но, я так полагаю, что далеко она не ушла. Слишком многие влиятельные люди от неё зависели, и, я очень надеюсь, нашли способ позаботиться о ней.

«Аверьян Захарович», господин в штатском, пока не появлялся в моей жизни.

Альберт Анин, художник и писатель, что так невероятно дёшево продал Инге «портрет бывшей девушки», куда-то пропал. Последний раз мы вместе пили пиво накануне завершения конкурса, и больше я его не встречал. Возможно, он выставляется и пишет под псевдонимом. Возможно, просто физически исчез, а может быть, сменил сферу деятельности, или и ещё что, только я ничего не знаю о нём. Как и подозревал, картину он продал моей компаньонке не просто так. Как потом выяснилось, ещё в студенческие времена Инга подрабатывала моделью для художников, и на том портрете изображена не какая-то неизвестная «девушка художника», а сама Инга Балодис. Эту картину Инга не только забрала с собой, но и регулярно потом выставляла в экспозициях, посвящённых современному искусству. На выставках полотно называлось «Купальщица». Альберт Анин считается «топовым» художником и хорошо известен в мире искусств.

Моя адвокатесса, как всегда с успехом справилась с делами, и вернулась к себе в Петербург. С тех пор мы не виделись.

Ирина Плаватская благополучно пережила все неурядицы и по-прежнему генеральный директор издательского дома «Сирс». Она по сей день успешно ведет своё дело и благополучно отстаивает интересы совета директоров в беспокойном и трудном книжном бизнесе. Теперь, когда знаю об её истинной сущности, такие успехи не кажутся мне чем-то особенным. Потом я выяснил, что это она устроила моё появление на дне рождения Ананаса. Подозрения давно имелись, только доказательства отсутствовали.

Месье Жерона задержали в Москве почти сразу после описываемых событий. В результате следствия и последующего судебного процесса француз отправился в дальний путь на долгие года. Более свежие сведения о нём у меня отсутствуют.

Владимира Резникова похоронили на кладбище того же города, где он погиб. Теперь лишь казённая железная табличка отмечает его могилу. Человек был одинокий, и никому не пришло в голову озаботиться приличным памятником.

Прохор Ильич Максимкин – председатель совета директоров издательского дома «Сирс» – в ту же зиму умер от ковида. Лечили его в какой-то круто навороченной частной клинике, платили по лимону рублей в месяц. Два месяца Прохор Ильич находился на искусственной вентиляции, состояние ни туда ни сюда. Ну а потом резкое ухудшение и всё. Сейчас его место занимает кто-то другой, я даже не знаю, кто именно.

Анатолий Асколов, «Ананас», тоже не числится среди живых. Он заключил контракт, уехал в зону конфликта и погиб при невыясненных обстоятельствах.

Кристина Ковальская теперь трудится вместе со мной. Мы чудно сработались и не только сработались. Я серьёзно рассчитываю узаконить наши отношения. Однако сама она не торопится, говорит, что ещё не готова к штампу в паспорте. Ну, что. Решать ей. Девушка она взрослая и вполне самостоятельная. Что же касается меня, то я могу и так.

Зато в тихом провинциальном отеле «Реверс» всё по-прежнему. Только вот администрация сменилась, и контингент гостей несколько преобразился. Вообще, после всем известных событий многое выглядит по-иному. Когда я перечитываю написанное, возникают странные ощущения, словно фантомные боли в ампутированной конечности. Как гласит «закон Мидера»: «что бы с вами ни случилось, это уже с кем-то происходило, только намного хуже». Все слышали этот «закон», но никто не знает, кто такой Мидер. Так вот, цитата не успокаивает, просто немного смиряет с объективной реальностью.

Сам же я остаюсь частным детективом, что подтверждают соответствующие официальные документы. Если честно, то устал, и работать уже надоело. Может, действительно бросить всё и уйти на писательскую работу? А жить на что? Вряд ли я много заработаю на отчислениях с продаж своих книг. Поэтому пока всё по-прежнему. Кристина меня поддерживает, когда это требуется, я же стараюсь помогать ей. Знакомые шутят, что у нас семейный подряд. На это отвечаю, что на самом деле не подряд, а профессиональная коллегия. Как и раньше, мы делаем то, что умеем: помогаем людям отгадывать разные загадки и отвечать на трудные вопросы. Так что – обращайтесь. Вот только по пустякам просьба не беспокоить.

Содержание