Текст книги "Корпорация Zero. Россия во сне"

– Я сейчас… я сейчас… – бормотал Артём, пытаясь найти поворот на Новый Назарет. Он поглядывал на залепленные снегом придорожные знаки, потом смотрел в карту, но никак не мог определить местонахождение.

Минут через десять Роман так резко нажал на тормоз, что их с Артёмом бросило вперёд, заскрипели ремни безопасности, атлас улетел под ноги.

– Ну что же ты, Артём! – с показной досадой проговорил Роман. – Похоже, мы проехали поворот! А ведь мы не просто так катаемся, у нас опасная экспедиция! За нами могут следить. Назад мы не будем возвращаться, это было бы глупо. Попробуем найти другую дорогу.

Роман изначально собирался добраться до города N кружным путём, по просёлочным дорогам. И он отлично знал, какой эффект произвело на Артёма это маленькое представление. Его эго сейчас корчилось от стыда и растерянности. Потом оно начнёт заниматься самоедством, потом попробует найти виновных. Роман тоже, конечно, окажется в числе подозреваемых. Потом эго начнёт процесс деления, и от него отпочкуется очередная копия.

Эгоцентричная личность Артёма скажет сама себе: «Это я раньше был плохим, но теперь я исправился и больше не допущу прежних ошибок». Вот так эго занимается «самолечением», которое всё больше и больше заводит его в тупик, заставляет снова и снова отсекать от себя различные части реальности и ресурсов, пока человек не закончит свои дни совершенно разваленным и разрушенным ничтожеством. Роман старался даже не смотреть на мальчика. Ему было бы неприятно видеть все эти мерзкие ужимки эго в очередной раз. Он поднял с пола атлас и углубился в чтение. Он просто сидел и ждал, пока Артём подаст сигнал о том, что процесс деления «вируса эго» завершён.

– Простите меня! Я буду внимательнее в следующий раз. Я же впервые… штурманом работаю. Можно я попробую найти дорогу? Я понял, где мы находимся!

– Держи! – Роман отдал мальчику атлас и стал краем глаза наблюдать.

Да. Теперь Артём «работал» лучше. Просматривал страницы более сосредоточенно и внимательно, чаще пользовался голографической навигацией.

– Вот! – Торжеству Артёмки не было предела. – Нужно свернуть через три километра вправо и через два часа, пройдя 112 километров и осуществив два поворота, мы будем на месте!

– Отлично! – искренне похвалил Роман и тронулся с места.

Вот так происходит процесс взросления. Человек учится подчинять повелениям рационального ума все силы и способности организма. И когда он полностью загоняет себя в клетку, его поздравляют с тем, что он стал полноценным человеком и членом общества. Настало время рассказать кое-что Артёмке.

– Мой отец был очень строгим. И любил путешествовать. Мы с ним исколесили полстраны, и я «работал» штурманом с шести лет, совсем как ты. Но однажды я не смог проложить курс. Мы были в Хибинах, это горы на Кольском полуострове. Дорога была очень сложной, сплошные повороты, горный серпантин, и я запутался. Отец начал на меня орать, хотя мы никуда не спешили, он был в отпуске, а я – на каникулах. Мне стало так нестерпимо обидно. Так больно, что я потерял всякую чувствительность. Мне стало всё равно. И даже на отца наплевать. Пока он копался в багажнике, я тихонько выскользнул из машины, быстро спустился по дорожной насыпи и углубился в лес. Я бежал, не разбирая дороги и не запоминая пути. Я не собирался возвращаться домой к отцу. Я ушёл навсегда. Мне было всего четырнадцать лет…

– Родители вас нашли? – Артёмка смотрел на Романа недоверчиво. Он не верил, что можно по собственной воле оставить дом, свою семью.

– Конечно. Но я успел побродяжничать целую неделю. Это было незабываемо!

В машине воцарилось молчание. Артёмка пытался как-то справиться с этой неожиданной информацией. А Романа полностью захватили воспоминания. Вернее, он позволил им захватить свою личность, но контроль остался у настоящего «Я». Пробуждённые никогда не теряют контроль над собой.

Роману вспомнилось, как долго он бежал. Пока тропинка не вывела его на большую поляну, окружённую высокими соснами. Они стояли янтарной стеной или, скорее, стенами, которые образовали просторный дом. У этого дома была надёжная крыша уверенного, прочного, тёмно-синего цвета, полы в доме были застелены мягкими травяными коврами.

Здесь было так уютно и безопасно, что он сразу же остановился и бросился со всего размаха в траву. Лёг на спину, широко раскинув руки и ноги. Минут десять он был абсолютно счастлив. Все тревожные мысли и чувства покинули его. Роман наслаждался пьянящим чувством свободы. Потом первая эйфория прошла, и появились первые мысли.

«Откуда взялось это сильное ощущение, что я вернулся домой? Может быть, это какое-то особенное место?» Эти мысли заставили его сесть и оглядеться вокруг. На первый взгляд ничего особенного. Хотя даже вот эта трава, на которой он лежал, была не совсем обычной. Он не знал, что вообще бывает такая густая и мягкая на ощупь трава, высотой больше метра. Она росла строго в определённом месте, в центре поляны, на небольшом холмике. Этот холм был слишком правильной формы, Роман поднялся на ноги и увидел, что холм искусственного происхождения. Это было квадратное основание для дома или…

Это было как озарение. Роман вдруг ясно почувствовал, что здесь не было дома. Что здесь вообще нельзя строить дом, потому что когда-то здесь была церковь или часовня. Он стоял на святом, светлом и чистом месте. Поэтому его ум и душа тоже очистились и посветлели. Ему стало понятно, что произошло нечто важное. За десять минут он стал другим человеком. Роман посмотрел на своё тело, поднёс к глазам руки. Да нет, ерунда. Физически он, конечно, остался прежним. А вот внутри что-то кардинально изменилось.

Роману стало ясно, что такое святость. Он увидел и почувствовал, что это природная сила, которая есть везде, разлита повсюду, но в некоторых особенных местах накапливается, собирается и проявляется более явно. А главное, ему стало понятно, как эта сила проявляется в людях. Как люди находят её в себе. Именно находят, как зарытое сокровище. Сначала удаляют мусор и все внешние наслоения. Потом приходится убрать и отодвинуть в сторону и то, что полезно и необходимо в жизни. И наконец, на самой глубине души вдруг блистает это сокровище, золотой самородок, крупица божественной первозданной энергии.

«Вот бы найти такое у себя в душе!» Эта внезапная мысль показалась ему такой естественной, и в то же время дерзкой. О чём ещё можно теперь мечтать, когда ты увидел и почувствовал такую чистоту, красоту и благость? Но с другой стороны, хватит ли жизни, чтобы заслужить право принять всё это в свою душу? Из блаженства и радости его внезапно бросило в тоску и отчаяние. Он осознал своё ничтожество. И оно было таким огромным, что стало кристально ясно: даже тысячи жизней не хватит, чтобы это исправить.

Роман оглянулся вокруг, поражённый внезапно произошедшими переменами. Мгновение назад он был дома, в уютном и радостном месте. И вдруг оказался в неприветливом и мрачном лесу, сбившийся с дороги, потерявшийся бродяга. Ему захотелось уйти с открытого места, спрятаться в густом подлеске. Теперь ему казалось, что отовсюду, из-за тесно обступивших гигантских деревьев ему грозит неясная опасность. Он стремглав бросился бежать с опустевшей, безлюдной и дикой поляны…

Гораздо позже ему удалось разобраться с этим мистическим опытом. И он в полной мере осознал его важность. Без этого опыта не было бы возможно Пробуждение. Это приключение стало основанием, фундаментом для осознания себя, своей божественной сущности. Этот фундамент в его душе был еле виден, совсем скрыт под очень нужными знаниями, хорошими и плохими привычками, ещё живыми и отжившими, отмершими переживаниями и чувствами. Так же, как был скрыт торфом, густой травой и опавшей листвой тот фундамент часовни в лесу…

Они выехали из леса на открытое пространство. На фоне закатного неба чётко обрисовались величественные контуры вековых елей.

– Как красиво! – Восхищённый Артёмка прильнул к окну.

– Да! Очень красиво! – подтвердил Роман, хотя они и говорили о разной красоте. К сожалению, пока ещё рано было рассказывать Артёмке о том, что красота кроется не в природе, а в душе человека. О том, что именно эту внутреннюю красоту имел в виду Достоевский. Он имел в виду, что важно чувствовать и никогда не терять из виду источник этой божественной красоты, который находится глубоко в человеческом сердце. Красота, скрытая в человеческом сердце, спасёт мир – вот как надо было написать, Фёдор Михайлович, чтобы люди поняли вас! Но люди не поняли Достоевского, и поэтому ничто не спасло этот мир…

Вскоре стало понятно, что машину придётся бросить – упавшее дерево перегородило дорогу. А за ним виднелось следующее. Роман решил не возиться с деревьями. Уже можно было дойти пешком, и он всё равно собирался спрятать машину в лесу. Он вернулся немного назад, съехал на обочину в удобном месте. Они забрали свои вещи, сложили на дороге. Роман нарубил веток и быстро замаскировал машину, и так наполовину скрытую высокими кустами, которые, видимо, решили не сбрасывать мелкие красно-бурые листочки до самой весны.

– Ловко вы спрятали машину! – искренне восхитился Артём.

Он уже забыл все обиды и сомнения и опять смотрел на Романа как на старшего и уважаемого наставника. Ему так нужен был этот старший, что он подсознательно лепил из Романа этот образ. Роман снова и снова разрушал эту иллюзию, а Артём снова и снова её старательно восстанавливал. Вернее, его рациональный ум это делал. Тысячи полезных и нужных программ, программок и подпрограммок, работающих в его сознании, словно упорные муравьи, занимались постройкой иллюзорной реальности. Они не были виноваты. Они просто выполняли заказ хозяина.

– Ну, пошли! – приказал Роман, взваливая свой рюкзак на плечи. – Тут недалеко осталось. К вечеру будем на месте!

Это было ложью. Роман понимал, что собирается сделать с мальчиком нечто подлое. Он полностью это осознавал, и ему было горько, но совсем не стыдно. Только с точки зрения обыденной морали это было стыдно. Другая, главная часть его существа отлично знала, что совершенно необходимо сделать эту «подлость». Существовала высшая мораль, и у этой морали была своя божественная логика, своя высшая правда…

Глава пятнадцатая. Тёмная энергия

– Дядя Рома-а-а! – протяжно разносился по тихому, заснеженному лесу хрипловатый мальчишеский голосок.

Роман сидел на поваленном дереве на краю обрыва и отрешённо наблюдал за тем, как наступающие сумерки стремительно растворяют окружающую реальность, словно сверхсильная кислота. Вскоре мальчишеский голосок совсем затих, последний крик был таким отчаянным и жалким, что стало понятно: Артём настолько напуган, что больше не решится подать голос. Он будет молча прятаться до утра.

Роман подождал, пока совсем стемнеет, и поднял к глазам свой инфракрасный бинокль. Ага, вот и Артём. Он не сидит на месте, а строит себе убежище, собирает ветки на поляне. Большие ветки закрепляет на дереве, мелкие идут на подстилку. В конце строительства останется только обернуть вокруг шалаша кусок полиэтиленовой плёнки, который должен быть в рюкзаке каждого путешественника. И вот, уже можно залезать под дерево, прислониться к южной стороне ствола, которая долго сохраняет тепло скупого зимнего солнца.

Для выживания в лесу очень важна психологическая сторона процесса. Страх убивает человека гораздо быстрее, чем холод или голод. Поэтому прежде всего в лесу нужно найти себе друга, и дерево подходит на эту роль идеально. Ещё до наступления темноты нужно найти симпатичное дерево и подружиться с ним. Дерево никогда не откажется помочь и не предаст. Прислонившись спиной к дереву-другу, вы спокойно проспите всю ночь. Утром не забудьте сказать «спасибо»! Но не словами, а сердцем, иначе дерево не услышит.

Все эти простые правила поведения в лесу были известны каждому школьнику благодаря тому, что техника выживания и военное дело были в российских школах на высоте. Не бывает худа без добра, и даже бесконечное противостояние со всем миром принесло в жизнь россиян не только плохое. Впрочем, это был фундаментальный закон бытия, который действовал всегда и везде. Народная мудрость выразила его словами: «Всё, что ни делается – к лучшему». И на тренингах «Зеро» учили чувствовать личный внутренний вектор и божественную силу осознания, которая всё на свете стремится повернуть к лучшему.

Главное, фундаментальное ощущение, которое возникает в человеческом сердце в ответ на боль, страх, несправедливость, любой другой негатив, можно назвать внутренним вектором. Это такое чувство, когда нечто могущественное разворачивает ваше восприятие в нужную сторону и как бы говорит вашему сердцу: «Вот, смотри сюда! Здесь выход из тупика, в который ты сам себя загнал! Здесь милосердие, прощение, любовь, надежда и вера!» И если человек следует голосу своей совести, то всё в его жизни налаживается. Но так бывает крайне редко.

Чаще всего люди заглушают голос совести, отворачиваются от силы осознания, добиваются своего, упорствуют в эгоизме, вступают в борьбу с жизнью и Богом и идут против божественной силы, словно против ветра. И когда миллионы людей поступают так, поднимается настоящий ураган – революции и мировые войны сметают города, страны и цивилизации. Но это не козни дьявола и даже не ярость Бога. Это отвергнутая божественная любовь. Это родительская ласка превратилась в очень настойчивое и непререкаемое требование вернуться домой и прекратить шалости…

Ну что же, видимо, Артём уже уснул, и пора претворять в жизнь самую мерзкую часть плана. Роман смотрел, как Артём сидит, скрючившись, прижав к животу ноги, как будто хочет, чтобы его тело занимало как можно меньше места в этом враждебном мире. Напуганный разум забился в самый дальний уголок сознания и оставил Артёма наедине с древними инстинктами. Животный страх и звериная жажда жизни полностью взяли власть в свои руки.

Вот именно это состояние психики и нужно было Роману для осуществления его плана. Нужно было любой ценой потеснить рациональный ум, который в обычном состоянии сознания не даёт никаких шансов увидеть реальный мир. Конечно, нельзя сказать, что Артём видел компьютерную ненастоящую реальность, как те несчастные, что были зомбированы «Е-Катериной». Нет, в общем и целом Артём видел настоящую реальность, но она была пропущена через мощные фильтры восприятия, которые искажали информацию очень осторожно, почти незаметно, только там, где это было критически важно.

Искажения, который ум обычного среднестатистического человека вносил в картину мира, невозможно было заметить без специальной и очень сложной тренировки. Каких только ухищрений ни придумывали бедные люди, чтобы освободиться от власти паразитов сознания! Йоги годами сидели в позе лотоса, шаманы ели ядовитые грибы, кактусы и прочую дрянь, монахов заживо замуровывали в одиночных кельях… Если кому-то из обычных людей удавалось освободиться от власти поселившегося в голове паразита, то только случайно. Обычно этому способствовали какие-либо страшные и трагические обстоятельства жизни. Именно такие обстоятельства Роман собирался устроить Артёму. Проще говоря, он хотел напугать мальчика до полусмерти.

Только под угрозой смерти рациональный ум соглашается полностью отпустить контроль и показать человеку настоящую, неискажённую реальность. Смерть – самый главный и самый верный союзник Пробуждения. Она безупречный и бескомпромиссный страж реальности, правды и высшей Истины. Она высшая инстанция, верховный суд, который даёт ясные и однозначные ответы на самые важные вопросы и прекращает самые запутанные человеческие споры. Именно Смерть привела к окончательному Пробуждению Романа, и он собирался познакомить Артёма со своим самым близким другом. Вот как это выглядело с точки зрения Пробуждённого человека. Но с точки зрения обычного человека всё это выглядело очень некрасиво. И это Роман тоже понимал.

Поэтому первый дикий вопль, который вырвался из его глотки, был тихим и неуверенным. «Нет, так я никого не напугаю!» – разозлился на себя Роман. Чтобы лучше представить себя в роли дикого зверя, он встал на четвереньки, поднял лицо к луне и завыл по-волчьи. И «солнце мёртвых» помогло ему настроиться на нужный лад. Безмолвную тишину зимнего леса безжалостно, как нож, разрезал леденящий душу вопль страдающего зверя. Роману не нужно было ничего придумывать, он просто вспомнил, как страдал сам до Пробуждения. Он тогда панически боялся ночи, и нечем было заглушить этот животный страх.

Луна – это символ человеческого ума, который тоже светит отражённым светом. Днём, при ярком свете солнца, возникает впечатление, что человек способен познать и понять этот мир при помощи ума. Но в ночной тьме становится понятно, что это всего лишь иллюзия. Только совсем небольшая часть реальности доступна для познания ума, а вся остальная Вселенная создана из тёмной материи и тёмной энергии, которые никогда не будут познаны.

Вот перед этой тёмной тайной жизни Роман преклонил колени. И он пробудил свою животную природу, потому что животные в своей простоте понимают этот мир глубже, чем человек. Среди рваных снеговых туч плыла луна, как огромная, жёлтая, печальная, молчаливая рыба, пытающаяся порвать небесные сети. И с земли все не спящие животные наблюдали с тоской за этой бессмысленной и безнадёжной борьбой. Не было выхода из этого мира, и если большие существа пытались бунтовать, то для маленьких оставалось только смирение. И ещё надежда, что однажды одно из животных поднимется по лестнице бытия в обитель Бога и задаст один-единственный вопрос, который горит с рождения и до смерти в сердцевине каждого сознания: «Зачем? Зачем Ты создал этот мир и заставил нас всех страдать?»

Вот именно этот вопрос звучит в волчьем вое, обращённом к луне. Роман позволил животному внутри себя высказаться до конца, и на это ушло не меньше часа. Вот сколько тоски и страха было накоплено там за миллионы лет эволюции! А божественное существо, пробуждённое в его душе совсем недавно, слушало всё это с жалостью и состраданием и снова и снова пыталось выразить это сострадание в словах или в действиях, и снова и снова не находило слов и дел и понимало, что ничем не может помочь. И эта трагедия, происходившая в душе Романа, совсем не была новой, уже миллионы лет Бог молчал и бездействовал…

Потом этот разговор животного и Бога закончился так же спонтанно, как начался. Роман оглянулся вокруг и увидел, что окружающий мир давно изменился. Луна уснула в глубине неба, укрывшись тёплыми густыми облаками. В кромешной темноте густыми хлопьями валил снег. «Снег. С неба тёмного белый снег. На вопросы мои ответ…» – всплыли в сознании строчки непризнанного гениального поэта Сергея Патрушева, покончившего с собой в далёком 2012 году. Видно, слишком уж страшным оказался ответ Бога на неразрешимые вопросы, терзавшие человеческое сердце…

Неслышно ступая по пушистым сугробам, которые возникали под ногами прямо на глазах, Роман приблизился к шалашу, построенному Артёмом. Некоторое время вглядывался безрезультатно, потом глаза привыкли, и Роман удивился тому, как Артём сумел свернуться калачиком на подстилке, почти и не видно его. Потом Романа вдруг как будто обожгло понимание. Он подбежал и откинул прозрачный полог шалаша. Так и есть. Это рюкзак Артёма лежит в шалаше, а самого его давно нет, и даже следов уже не осталось!

«Блин! Кажется, я перестарался!» – начал было сокрушаться Роман, но потом отбросил бесполезные сокрушения и постарался включить интуицию. Куда мог побежать напуганный до полусмерти мальчик? Конечно, вверх по склону, прочь от диких криков, которые издавал Роман. Он поднялся на лысую вершину холма, который тянулся вдоль оврага. Отсюда уже можно было кое-что разглядеть в тусклом лунном свете.

Роман долго осматривал окрестности. Артём как в воду канул. Вернее, как в снег. Наверное, лежит сейчас под какой-нибудь корягой, полностью засыпанный снегом. Попробуй разгляди его! Хорошо ещё, что в нанокостюме ему не грозит смерть от переохлаждения. Вот, кстати, и отличный способ найти Артёма. Засечь зашитый в нанокостюм микрочип с процессором, который обеспечивает работу этого чуда техники. Ничего не поделаешь! Пришлось включить «зеровский» коммуникатор и пренебречь опасностью выдать себя.

Поисковая система сразу показала две метки на карте. Это для неё была пара пустяков. Роман видел положение своего нанокостюма и костюма Артёма относительно линии электропередач, которая проходила в нескольких километрах севернее. Артём находился недалеко, но определить точно было невозможно. Поисковая система не была рассчитана на работу в лесу.

Однако Романа уже не занимала эта проблема. Он читал сообщение от Нада и понимал, что вынужден будет бросить Артёма на произвол судьбы и как можно быстрее продолжить поиски сервера «Е-Катерины». Он совершил ошибку, недооценил чёртову программу. Очевидно, все «зеровские» центры размещения детей уже уничтожены. Теперь судьба человечества была в его руках, и счёт шёл на часы. Сообщение гласило: «Киллеры здесь. Мы оставили центр. Уходим в лес. Вынуждены рассеяться. На связь выходить не будем».

Сопровождаемый тусклым северным рассветом, Роман бегом пустился по вершине холма, через час он вышел к ЛЭП и повернул на восток, в сторону электроподстанции посёлка Новый Назарет. Через минуту после того, как Роман покинул свой обзорный пункт на холме, Артём вылез из своей берлоги и тоже отправился к ближайшей мачте ЛЭП. Он решил идти вдоль линии на запад. Для Романа мачты ЛЭП были всего лишь бесполезным металлоломом, портившим природный пейзаж, памятником бездарно растраченным человечеством природным ресурсам.

А у Артёма торчащие среди деревьев ажурные металлические конструкции вызывали почти религиозный трепет. Он торопился к ним, падал в глубоком снегу и лез упорно напролом, сглатывая злые слёзы. Он не знал, что эта линия ведёт к финской границе и на протяжении сотен километров у него не было шансов встретить человеческое жильё. А значит, не было шансов выжить…

Роман не думал об Артёме. Он совсем не думал, Пробуждённые умеют останавливать мыслительный процесс. Всё своё внимание он уделял прокладке маршрута по коммуникатору и максимально быстрому движению. Бежать, не останавливаясь ни на минуту, по глубокому снегу было неимоверно трудно, это было сверх человеческих сил. Но Роман был не совсем человеком, с обывательской точки зрения.

Люди привыкли настолько сильно отождествлять себя с теми мыслями, которые варятся в их головах, что не представляли себе, как человек в принципе может вообще не думать. «Если я перестану думать, то я умру!» – примерно так думает эго. Или, словами великого философа Декарта, основателя рационалистического мировоззрения, приведшего, в конце концов, человечество к гибели: «Я мыслю – следовательно, я существую».

Роман походя опровергал эту аксиому, совсем не ради утверждения Истины. Ему нужно было беречь силы, а мыслительный процесс требует огромного количества энергии. Эгоцентричное мировоззрение, основанное на работе рациональной части сознания, можно сравнить с чёрной дырой, в которой исчезает без следа и зачастую без пользы вся огромная божественная энергия, пронизывающая и наполняющая до краёв каждую частичку материи и каждое мгновение бытия.

Солнце поднялось высоко над горизонтом, и в морозном воздухе вокруг жёлто-оранжевого шара образовались радужные круги. Как будто светило перекатывалось в небе, словно румяный колобок, смеялось и шутило. С очередного холма Роману открылся вид на равнину, на поле, покрытое искрящимся на солнце хрустально-белым снегом.

Была какая-то тайна в этом сочетании тепла и холода, света и тьмы. Красные, жёлтые, оранжевые сполохи света не спорили с голубыми, синими и фиолетовыми оттенками, порождёнными тьмой. Они кружились в одном хороводе, и это кружение вызывало в душе Романа такой восторг, какой можно было назвать только благодатью, другое слово просто не было достаточным. Как ещё можно было именовать вот эту торжественную и радостную гармонию противоположностей, порождающую и красоту, и саму жизнь?

Такое в этом пейзаже было торжество красоты и божественной силы, что душа Романа от восторга оторвалась от тела, взлетела над миром красоты и гармонии. А тело тоже старалось не отставать и тянулось за душой каждой клеточкой, каждой частичкой старалось поучаствовать в этом празднике жизни. Вот так, двигаясь в потоке энергии жизни, Роман вскоре достиг окраины посёлка и побежал по берегу большого пруда, вдоль чёрной воды.

На другом берегу зажглись на солнце золотые купола огромного храма. Как будто гигантские сполохи пламени горели на вершинах четырёх белоснежных башен и высокого центрального барабана – всего пять огромных свечей! И этот титанический подсвечник, выросший посреди заснеженного поля, казался порождением самой Природы, а не делом рук человеческих. Как будто сама благодарная земля устремилась вверх, к благодатному небу!

И вдруг Роман резко остановился. Как будто с небес упал прямо в грязь. Стоп! Он заставил себя остановиться и проанализировать то, что видел. Почему вода в пруду не замерзает? Мощные подземные ключи? Он спустился к воде и опустил руки в воду. Холодно, конечно, но вода не ледяная. Больше десяти градусов. Это точно. Роман обогнул пруд и оказался на большой площади, большую часть которой занимала платная парковка, довольно плотно заставленная машинами.

С одной стороны прямо на берегу пруда возвышался величественный храм, с другой – двухэтажное длинное здание, похожее на гостиницу, ещё был большой магазин, слишком шикарный для такой дыры. Вот и все достопримечательности посёлка Новый Назарет. Совершенно непонятно было, что могло сюда привлечь всех тех людей, что оставили свои машины на парковке?

Хотя нет. Вот главная достопримечательность: светофор под учётным номером 666 напротив магазина! Роман смотрел прямо на него, и в душе его возникло неприятное чувство, какое-то беспокойство. Он хотел выключил коммуникатор, хотя это было уже поздно делать. «Е-Катерина» его уже, конечно, засекла. И сейчас наверняка пытается вызвать помощь при помощи своих антенн связи.

Вот они, эти антенны: одна большая, центральная – это РЛС, а четыре маленькие, обращённые чётко на четыре стороны света – спутниковые антенны. А всё вместе – пять куполов большого собора Введения во храм Пресвятой Богородицы. Под прудом – атомная электростанция. Это она нагревает воду. А вот где серверный зал? Судя по всему, его спрятали под фундаментом храма. Осталось только найти комнату управления. Роман направился прямо в храм. Некогда было ходить вокруг да около.

На самом деле храмов было два. Один – большой, предназначенный для праздничных богослужений – располагался сверху. К огромным дверям в три человеческих роста вели пятнадцать очень высоких ступеней. Создавалось впечатление, что они предназначены не для людей, а для великанов. Для обычных людей с обеих сторон были устроены пологие лестницы, с обычными ступеньками в три пролёта. За этим величественным крыльцом, стоящим на огромных колоннах, скрывалась неприметная лестница, ведущая вниз, в цокольный этаж. Это был малый храм, для ежедневных круглосуточных богослужений, которые в монастыре не должны прекращаться ни на минуту.

О том, что здесь был монастырь, Роман узнал из информационной таблички, которая устанавливала правила поведения паломников в святой обители. Он внимательно прочитал правила, чтобы ненароком их не нарушить. Не имело значения, что все монахи были мертвы. Они и при жизни были мертвы для этого мира. Ничего принципиально не изменилось для тех, кто не на словах, а на деле жил в духовном мире, а не в физическом теле.

Роман спустился по ступенькам и, перекрестившись на маленькую иконку Спасителя, висевшую над входом, попробовал войти. Заперто. Он пошёл вдоль стены храма и на южной стороне нашёл ещё одну дверь, совсем маленькую. Она оказалась открытой. Внутри храма царила почти полная темнота. Свет проникал через застеклённую дверь, в которую он вошёл, ещё две полоски света ложились на пол от двух других дверей, более яркая полоса – от главного западного входа и совсем тусклая – от маленькой двери в северной стене. Контур иконостаса чётко выделялся во тьме, но икон было не разглядеть. Видимо, в алтаре было небольшое окно.

Пока глаза привыкали к сумраку, Роман стоял у входа и вскоре почувствовал, что в храме очень тепло, прямо как в квартире. Он расстегнул куртку, но это не помогло: ногам было жарко. Он наклонился и потрогал пол. «Так и есть! Тёплые полы!» Он разулся у входа, снял даже носки и босиком по приятному полу пошёл «здороваться с Богом». Каждый православный, войдя в храм, должен был подойти и поцеловать икону, которая лежала на иконостасе в самом центре. Чаще всего там можно было найти икону ближайшего церковного праздника.

Роман увидел на иконостасе узкую и длинную икону, на которой было много лазури и золота. Это были любимые его цвета, и он посчитал это добрым предзнаменованием. На иконе была изображена маленькая девочка в белых одеждах, стоящая на ступенях храма со свечой в руке. Её окружали какие-то святые люди с нимбами, на тучке сидели ангелы и тоже смотрели на девочку. Это была икона храмового праздника Введение во храм Пресвятой Богородицы.

Роман вспомнил, что этот праздник детской чистоты и праведной, посвящённой Богу жизни действительно отмечали в самом начале зимы. Когда на грязную землю ложится первый чистый и свежий снег, в душе каждого человека, даже глубокого старика, рождается какое-то детское, светлое и наивное чувство. Хочется прыгать, кричать, играть в снежки и кататься с горки! Хочется забыть все заботы и тяготы и хоть на минуту почувствовать себя беззаботным ребёнком, у которого впереди всё счастье, все сокровища мира, вся бесконечная жизнь!

Все православные праздники были связаны с исконными природными ритмами и часто имели предшественников – языческие праздники, посвящённые обожествляемым силам Природы. Критики православной веры видели в этом ущербность, нечистоту, но на самом деле в этой глубинной связи с Природой была сила и правда православия. Именно это позволило сохраниться до последнего дня настоящей вере в сердцах простых людей, когда бездарная церковная политика отвратила от официальной церкви всех искренне верующих.

Стараясь не думать о том, кто же положил сюда икону, Роман склонился ещё ниже и поцеловал холодное стекло. И тут случилось чудо. Повсюду во тьме проступили чудные, сияющие янтарным светом лики святых. Роман несколько секунд находился в прострации, ему показалось, что с ним происходит мистическое озарение. Но потом он разглядел, что чудо имело техническую, а не мистическую природу. Просто в храме автоматически зажёгся свет, и в первую очередь зажглась подсветка икон.