Текст книги "Корпорация Zero. Россия во сне"

– Руководство резко против встречи с агентом ССБ. Они считают это самоубийством. Кроме того, если сейчас ССБ узнает о планах «Зеро», они ещё могут успеть помешать осуществлению этих планов. Это ставит под угрозу само выживание человечества. Разве с такими вещами шутят?

– Я всё равно пойду. Через пять минут я выхожу, с тобой или одна.

Роман провёл эти пять минут, разглядывая прекрасный вид, открывающийся с площадки фуд-корта. Он стоял молча, сложив руки на груди, и у него был такой взгляд, словно он прощался с жизнью. Аггель стало жалко Романа и себя. Надо было побыстрее кончать со всем этим. Она встала и пошла на выход. Роман поплёлся вслед за ней.

Флор-центр «Висячие сады» из райского места превратился в филиал ада. Аггель с трудом продвигалась вперёд. Везде она натыкалась на трупы, и чем ближе они подходили к переходу на первый этаж, тем мёртвых тел становилось всё больше. Эскалатор, ведущий вниз, был просто забит ими. Аггель повернула назад, она не могла себя заставить лезть прямо по мертвецам. Она присела на корточки, её вырвало. Роман наблюдал за ней с жалостью. Когда приступы рвоты у неё прекратились, он взял девушку за руку, поднял и повёл другой дорогой.

Вскоре они вышли к служебному выходу и спустились на несколько этажей по лестнице. Дальше вперёд пошла Аггель, она нашла нужное парковочное место по обозначениям на стенах. Но машины Нада там не было. Аггель топталась на месте, оглядываясь в полном отчаянии. Она не знала, хватит ли у неё сил на обратную дорогу. Вдруг открылась дверь у рядом стоявшей машины, и мужской голос приказал:

– Стойте на месте! Аггель, надень Роману наручники, если хочешь, чтобы он остался жив!

По цементному полу с лязгом проехались наручники, запущенные ногой. Аггель подняла их и защёлкнула на запястьях Романа. Роман заметно приободрился. Видимо, он опасался, что Над его пристрелит в первую же минуту встречи.

– Теперь можете садиться в машину, – приказал глухой, искажённый голос.

Это был Над, но он говорил сквозь маску биологического защитного костюма, направив на них дуло пистолета. Аггель и Роман сели в машину. Роман – назад, а девушка – рядом с Надом, на первое сиденье.

– Можешь снять эту ерунду! Это компьютерный вирус! Ты меня понимаешь? – сразу же выложила карты на стол Аггель.

Над помедлил секунд десять. Потом всё же расстегнул маску и сорвал с головы.

– Я уже и сам начал догадываться, что заражение происходит не биологическим путём. У тебя есть более подробная информация?

Аггель отправила Наду файл, предназначенный для админов «Зеро». Над читал его очень долго, и было видно, что его переполняют с трудом сдерживаемые эмоции. Он всё время поглядывал в зеркало заднего вида на Романа и наконец не выдержал:

– Всё-таки вы оказались сволочами, как мы и предполагали. Вы знали о катастрофе и не предотвратили её!

– Ты ничего не понял, но я надеюсь, ещё способен понять. Это не катастрофа. Это логическое развитие событий. Ничего другого и нельзя было ждать от этого режима, основанного на всеобщем страхе простых людей и паранойе власть предержащих. Вот сейчас ты и твоё руководство обладаете необходимой информацией. И что дальше? Как вы собираетесь остановить катастрофу, если вы и есть та сила, которая её вызвала? Возьми пистолет и застрелись, если ты способен правильно оценить полученную информацию и у тебя достаточно мужества. Чем быстрее ССБ исчезнет с лица Земли, тем больше людей останется в живых!

Над сидел как пришибленный. Он явно не ожидал, что у Романа будет что сказать в своё оправдание.

– Перед тем как застрелиться, можешь доставить нас в центральный офис «Зеро». Тогда будем считать, что ты не зря жил на этой земле. Ну так что? Или пока нет полного осознания ситуации? Мы подождём, но вообще-то, каждая минута дорога!

– Успокойся маленько и за дурака меня не держи. Есть у меня полное осознание, но стреляться я не собираюсь. Если мы виноваты в этой катастрофе, значит, мы и должны всё исправить! А в центральный офис я вас отвезу, потому что нам по пути. Я тоже хотел там побывать. Так что пристегните ремни!

Машина рванула с места и понеслась по полупустой подземной парковке. На выезде Над даже притормаживать не стал. Никто не пытался их остановить. Солдаты, стоявшие в оцеплении, были все мертвы. В зеркало заднего вида Аггель увидела трупы, лежавшие на мешках с песком среди бухт с колючей проволокой. Следы тщетной попытки организовать вокруг «Висячих садов» зону карантина.

Машина с трудом продвигалась по пустынным улицам. Приходилось всё время выбирать путь для объезда. Если бы не картинка со спутника, которая непрерывно подсказывала маршрут, они бы давно застряли окончательно. Даже полицейских или военных патрулей нигде не было видно. Только брошенная военная техника повсюду: грузовики и бронемашины. Недостроенные баррикады, перегораживающие улицы.

– А где люди? Эвакуированы? – поинтересовалась Аггель.

– Если бы! Люди практически все мертвы. Эвакуировать некого. Иногда можно найти живых маленьких детей. Чем меньше возраст – тем слабее действует вирус.

– Тогда надо прочёсывать дома, искать детей!

– Пока этого невозможно сделать. Просто некому. Те, у кого было огнестрельное оружие – солдаты, полицейские – погибли в первую очередь.

– А как ты остался в живых?

– Не было счастья, да несчастье помогло. Меня временно отстранили от работы после нашего с вами последнего разговора. Отключили меня от сети и оставили под домашним арестом вплоть до окончания служебного расследования. Поэтому я оказался лишним на этом празднике жизни.

Последние слова Нада, полные сарказма и горького чёрного юмора, показались Аггель очень точными. Она и сама чувствовала нечто подобное. Какое-то совершенно неуместное веселье её распирало. Хотелось много говорить и шутить. Вся окружающая обстановка напоминала Новый год. Такие же пустынные улицы, а отдельные выстрелы, слышные в отдалении – словно звуки хлопушек и салютов. Запах смерти и запах праздника – они оказались так похожи!

– У нас тут сотрудница недалеко живёт. Она не вышла на связь. Давай заедем по дороге.

Аггель догадалась, что это не просто сотрудница. Она вопросительно посмотрела в глаза Роману. И по глазам прочитала: «Да, это Марина!»

Вскоре они оказались у запертой двери квартиры Марины. Никто не открывал. Тогда Над наклонился над селектором и прошептал:

– Я Надий Прохоренко. Снять блокировку замка! Открыть дверь!

Дверь сразу же открылась, как по велению волшебника.

– Вы же сказали, что вас отключили от системы и лишили всех прав! – удивился Роман.

– Мне пришлось взломать систему и вернуть голосовое управление, иначе я бы даже из своей квартиры не вышел. Как это сделать, я давно разузнал. Да я думаю, каждый сотрудник ССБ это узнал для себя. Все мы как по лезвию ножа ходили и были готовы бежать, как только запахнет палёным.

Они вошли в квартиру. Это оказался «стандартный полтинник», положенный каждой стандартной семье из шести человек. Семь на семь метров, большой зал, большая кухня, где есть место для дивана, крошечная детская и балкон один метр. Итого – пятьдесят квадратных метров. Аггель усиленно думала о планировке, потому что не хотелось думать о том, что за мужчина висит в петле на кухне. А прямо под ним на диване, который автоматически выезжает из стены, когда нужно, лежит обнажённая женщина. И взгляд Аггель всё время скользит куда-то вбок на детали интерьера и на мебель. Но всё-таки боковым зрением она видит, что у женщины очень красивое белое тело и очень страшное синее лицо.

Роман опустился на колени перед телом, взял мёртвую женщину за руку и долго так стоял. Аггель не выдержала и решила осмотреть всю квартиру. Но только она сделала первый шаг, как рядом оказался Роман с перекошенным лицом.

– Я сам. Там дети. И думаю, тебе лучше не смотреть.

Он вернулся через минуту и уставился прямо в лицо Аггель своими огромными глазами, из которых текли слёзы. Роман не стеснялся этого, не пытался вытереть щёки и не прятал глаза, через которые текла белой обжигающей рекой чистая, ничем не разбавленная боль. Аггель не выдержала и отвернулась. Она в первый раз видела, как испытывают сильные страдания Пробуждённые, и это было непривычное зрелище.

– Я тоже пытался спасти хоть кого-нибудь, – начал рассказывать Над, когда они вышли из квартиры, хотя никто его об этом не просил. – Позвонил соседям – не открывают, хотя я знаю, что они дома. Вскрыл дверь. Захожу. Все члены семьи лежат мёртвые, кто где. Кто-то напоил их снотворным, а потом перерезал горло во сне. Потом нахожу хозяйку дома, на кухне висит в петле, ещё тёплая. Очевидно, она это всё сделала и покончила с собой. Захожу в следующую квартиру. Похожая картина, с небольшими вариациями. И в следующей тоже. Так обошёл весь подъезд – ни одного живого человека! Понимаете? Вот такая картина по всей Москве и по всей России. Есть сведения, что и по всему миру происходит нечто похожее.

– Подождите! Ведь вирусом заражена наша российская программа, при чём здесь весь мир?

– Нет, программа не совсем российская. Это просто адаптированная версия зарубежной программы «Silence-3000», которая распространялась во всех странах под эгидой ООН. У нас же было принято замалчивать такую информацию или, если и рассказывать о программах ООН, то только в негативном свете. Вот и придумали этот обман с «российской» программой «Е-Катерина III».

– Неужели это конец света?

– Да, насколько мне известно, по всему миру одно и то же. Все люди находятся дома, и все мертвы. Дети убиты близкими родственниками, взрослые покончили с собой. Вот такой тихий, спокойный и домашний Апокалипсис. Почти никаких разрушений, пожаров и тому подобного. Всё сделано максимально аккуратно. Трупы сложены в одно место. Заводы, электростанции остановлены, бытовые приборы отключены. Как будто все люди в одно мгновение решили, что с человечеством пора покончить. И принялись за дело с завидной смекалкой и воодушевлением.

Правительство отреагировало вполне оперативно. Заблокировало крупные очаги насилия. Ввело карантин и комендантский час. Заставило всех отправиться домой и сидеть, не выходя на улицу. Это было легко сделать. Все послушно отправились домой и на улицу, больше никто и никогда не вышел. В общем, можно сказать, что цель, поставленная правительством перед правоохранительными органами, достигнута. Массовые беспорядки подавлены, везде тишина и порядок. Потому что 99% граждан Москвы уже мертвы. Просто больше некому шуметь и законы нарушать. Похоже, скоро я останусь без работы. Навсегда…

Наду пришлось закончить душевные излияния, так как они подъехали к центральному офису «Зеро». Аггель не терпелось увидеть нормальных живых людей. Рассказы Нада и путешествие по мёртвому городу сильно выбили её из колеи. Очевидно, остальные испытывали похожие чувства. Всех их ждало жуткое разочарование. Офис был пуст. Дверь была открыта. У входа лежали брошенные ящики с продуктами. Упаковки с питьевой водой. На двери висело объявление, что сотрудники эвакуированы. Роман повёл их по тёмному зданию, везде были видны следы поспешного бегства. Они нашли медицинский бокс и остались сидеть в темноте. Роман отправился в подвал включать аварийный генератор.

Наконец зажглось тусклое аварийное освещение. Роман запустил медицинское оборудование. Он усадил Аггель в специальное кресло и дал ей выпить снотворное. Процесс замены глазного хрусталика был полностью автоматизирован и поставлен на поток. Перед тем как эвакуироваться, сотни сотрудников «Зеро» прошли через это.

– Держись, Аггель! Скоро у тебя будут нормальные глаза, и ты перестанешь видеть кошмары!

Это было последнее, что она услышала, засыпая. После завершения операции Роман привёл операционные кресла в лежачее положение и оставил Аггель и Нада отходить от наркоза. Над согласился удалить один ГИК. Роман нашёл кушетку в соседней комнате и заснул прежде, чем его голова коснулась жёсткой клеёнчатой подушки.

Глава восьмая. Солдаты Армагеддона

За окном машины мелькали сельские пейзажи. Они уже покинули Новую Москву, этот титанический мегаполис с населением более ста миллионов, который давно поглотил всю Московскую область. Аггель очень любила дикую первозданную природу, но к своему удивлению, всё время отмечала отсутствие людей. Природа без следов присутствия человека казалась унылой и даже враждебной.

Люди ушли очень аккуратно. Все брошенные машины стояли на обочине и не мешали движению. Нигде не было видно брошенных на улице трупов. Тела находились либо в домах, либо в машинах. В редких случаях там, где были массовые убийства на открытом воздухе, например в парках или на стадионах, трупы были упакованы в пакеты и сложены в неприметном месте.

– Что-то здесь не так, вам не кажется? – Аггель прервала затянувшееся молчание. Они много общались в дороге. Обсуждали любые темы, лишь бы не молчать. – Это же просто показуха. Трупы не захоронены. Просто убраны с глаз долой, как будто кто-то спешно готовился к инспекции. Везде ощущение ожидания проверки, как в «Ревизоре» Гоголя. Вам не кажется? А может, действительно есть некие проверяющие? Например, всё это сделано для инопланетян. И они приземлятся с минуты на минуту!

– Лично я был бы даже рад, если бы увидел летающие тарелки. Тогда все эти смерти были бы если не оправданы, то хотя бы понятны. И у нас появился бы реальный враг, которого мы все с упоением стали бы ненавидеть. Просто мечта! – с видимым сожалением вздохнул Роман. – Но к несчастью, всё гораздо хуже. Мы сами себе враги. А вся это показуха, все эти «потёмкинские деревни», за красивыми фасадами которых разлагающиеся трупы… Мы просто привыкли жить так последние полвека. Перестали замечать всю мерзость существующего режима. Перестали реагировать на враньё, привыкли молчать, замечая несправедливость. Принюхались, притерпелись. И вот результат. Нашёлся человек, который довёл всё это до логического конца, до абсурда. Я ему даже спасибо сказал бы, если бы катастрофа не коснулась остального мира.

Машина опасно вильнула на дороге. Роман сразу же замолчал. Ведь они ехали со средней скоростью двести пятьдесят километров в час, и Над слишком эмоционально реагировал на политические темы.

– Ну давай, расскажи нам, как замечательно люди жили за рубежом. И протесты простых людей полиция там не подавляла, и войн никаких не было. С удовольствием послушаю. Люблю оппозиционные сказки!

– Оппозиция была вынуждена приукрашивать западную действительность в противовес очернительству, которым занималась российская пропаганда. Не они начали эту большую ложь, и у них не было выбора. Противостоять пропаганде можно только пропагандой. Это всем известно. Иначе неизбежно проиграешь в информационной войне.

– А не пробовали просто правду говорить?

– Пробовали. Это информационное самоубийство. Правда всегда нелицеприятна, проблем в реальной политике всегда на порядок больше, чем положительных примеров.

– Жаль, что никому не нужна правда!

– Точно. Эта не было проблемой исключительно России. Во всём мире люди отказались от реальности и выбрали иллюзию. Поэтому Корпорация «Зеро» не занималась политикой, а только мировоззренческими проблемами. Но ради справедливости хочу сказать, что значительная часть ответственности лежит на Протекторе. После краха СССР была возможность достигнуть мира и процветания под руководством Всемирного правительства. Именно Протектор сделал всё, чтобы этого не случилось.

Над про себя посмеялся над Романом. «Значительная часть ответственности»! Ничего он не знает на самом деле! И никто не знал, кроме некоторых офицеров ССБ и первых лиц государства. А теперь уже никто и никогда не узнает правды. Он её унесёт с собой в могилу. На самом деле все сто процентов ответственности лежали на руководстве российских спецслужб. Это с самого начала и до конца было самой успешной в мировой истории операцией спецслужб. Именно ФСБ, а потом ССБ, занимались организацией терактов в Европе и Америке и буквально вынудили западные страны принять драконовские меры по обеспечению безопасности и сворачиванию демократических институтов.

Тысячелетняя западная демократия была похоронена под грузом бесчисленных законов, ограничивающих права простых граждан ради обеспечения их же безопасности. У западного мира просто не было выбора, чтобы выжить, они должны были отказаться от демократии. Террор оказался безотказным инструментом мировой политики («против лома нет приёма»), и Россия перекроила мировой порядок по своему усмотрению. Но все эти мысли Над оставил при себе, а вслух сказал:

– Это Мировое правительство находилось в Нью-Йорке. Как Россия могла с этим согласиться? Лечь под америкосов?

– Да хотя бы и лечь. Ничего страшного не было в том, что первую скрипку в этом правительстве играли Штаты. Во-первых, они это заслужили как явные мировые лидеры. Во-вторых, космополитизм, который они насаждали как принципы нового мирового порядка, можно считать вполне приемлемым, с любой точки зрения. Любая другая страна, и Россия в том числе, на их месте начала бы насаждать нечто узконациональное, неприемлемое для остального мира.

– «Американский образ жизни» тоже неприемлем для большинства стран.

– Да? Чем именно неприемлем? Назовите хотя бы одну конкретную причину, и я сразу же признаю, что был неправ. И все свои слова возьму обратно. Ну давайте же, смелей! Вы в одном шаге от победы в споре!

Над молчал. В этом вопросе Роман сумел его подловить, и дальше спорить было бесполезно. Доставать на свет Божий давно протухшие лозунги российской пропаганды о бездуховности и морально-нравственной ущербности западного общества он, конечно, не стал. А больше сказать было нечего. Только обыватели, которые не имели возможности ездить за рубеж и бывать в европейских и американских семьях, верили в «бездуховность Запада».

На самом деле в Европе в последние десятилетия происходил настоящий духовный ренессанс. Профессия священника неожиданно стала популярной среди молодёжи, так же как участие в различных миссионерских программах: по помощи бедным, алкоголикам или наркоманам, по работе с мигрантами и во многих других. Христос стал неформальным лидером молодёжи и всех тех людей, кто молод душой, кто не представляет свою жизнь без свободного творчества, без раскрепощённого общения и взаимопомощи всем без исключения, даже тем, кто на самом социальном дне. Третий Ватиканский собор избавил католиков от последних пережитков Средневековья и ещё больше сблизил их с протестантами, которые тоже укрепили свои позиции.

На этом фоне состояние РПЦ выглядело особенно удручающим. Православие окончательно выродилось в обрядоверие. Это была религия старух и пустых храмов, которые наполнялись один раз в году, на Пасху. Настоящей верой в России стала национал-патриотическая религия служения государству и «царю». С детского сада и школы россияне впитывали основные догмы этой неоязыческой веры. «Россия – духовный центр мира. История России – история спасения мира от самых страшных бед: от татаро-монголов, от Наполеона, от Гитлера…»

Над прибавил скорости, чтобы у Романа не возникло желания ещё задавать вопросы. Да, он лучше многих других понимал, в чём ущербность правящего режима. Но и слабые стороны российской оппозиции он знал прекрасно. Ему пришлось по долгу службы общаться со многими оппозиционерами, и с рядовыми, и с самыми известными. Над убедился, что эти люди сами не знают, как изменить ситуацию в стране к лучшему. Но это не мешало им пытаться руководить другими людьми. Они даже не пытались понять, как к власти в стране пришёл Протектор и почему в конце прошлого века у нас не была построена демократия.

Доходило до смешного. Над в своих беседах с задержанными оппозиционерами проводил своеобразный ликбез. Рассказывал о том, что к 2000 году в России были созданы все условия для развития настоящей народной демократии. Были приняты все необходимые законы по местному самоуправлению и другим формам народовластия. Сначала на федеральном уровне, а потом и в регионах, на местах. И что? Не возникло никакого реального местного самоуправления и никакого движения в сторону создания гражданского общества, общественных механизмов, которые могли бы заменить государственные.

Оказалось, в России это никому не нужно. А востребованными оказались совсем другие политические продукты. Крепкая вертикаль власти и чёткое административное управление. Именно то, чего хотела бо́льшая часть народонаселения и реализовал Протектор. И в том, что народонаселение так и не превратилось в гражданское общество, состоящее из сознательных индивидуумов, не Протектор был виноват. На это были свои объективные исторические и генетические причины. Поэтому смешно было слушать лидеров оппозиции, которые говорили, что стараются ради русского народа. Не знали они своего собственного народа.

Над гнал машину по отличной трассе «Дон», временами разгоняясь до пятисот километров в час. Это был один из немногих значимых проектов, который был реализован в последние годы. Наконец-то в России появились скоростные дороги, похожие на те, что давно превратили всю Европу и Америку в «компактные страны». Конечно, человек уже не мог управлять машиной на такой скорости, требовались современные системы автоматического управления. А как раз в этой области Россия безнадёжно отставала от Запада.

Они уже покинули Центральный федеральный округ и въехали в Центрально-Чернозёмный. Роман получил от руководства «Зеро» инструкцию попытаться добраться до фермерского хозяйства в ЦЧО. Люди, которые должны были заниматься обустройством центра временного размещения, погибли, не успели эвакуироваться из Воронежа. Они проигнорировали указание центра бросить оборудование, продукты питания, все вещи, которые были приготовлены к отправке, и эвакуировать только людей. И поплатились жизнями за излишнюю бережливость.

Над уже свернул на окружную дорогу, которая огибала Воронеж, когда Роману пришла новая установка. Попытаться забрать детей из детского дома на окраине города, которых должны были эвакуировать погибшие сотрудники. Судя по данным со спутника, там ещё были живые дети. Это уже был не приказ, а только просьба. Роман попросил остановиться, он решил посоветоваться со своими спутниками. Ехать в детский дом было очень опасно. Недавно стало известно, что в крупных городах действуют специальные подразделения из сотрудников ССБ, зомбированных вирусом. Они занимаются зачисткой случайно оставшихся в живых.

– Почему мы остановились? Нам надо торопиться, пока дети живы! – стала возмущаться Аггель, когда узнала о детях.

Роман постарался обратиться к Наду спокойным и невозмутим тоном:

– Надий, это должно быть полностью твоё решение. Мы тебе, конечно, поможем, но ты должен сам решить, есть ли у нас шансы вывезти детей.

– Если в «Зеро» получили информацию о выживших через спутник, значит, и спятившая «Катерина» её скоро получит. Мы сейчас с вами наперегонки с зомби поедем. Так что нужно вооружиться. Стрелять-то умеешь?

Это был риторический вопрос. Естественно, Роман, как и все школьники, изучил автомат досконально и много часов провёл в тире.

Над достал из багажника два КАКа и два бронежилета. Один «броник» надел сам, а второй кинул Роману. Подождал, пока тот облачится в доспех. И аккуратно, даже торжественно, передал КАК из рук в руки. Кобуру с пистолетом отстегнул и отдал Аггель.

– Третьего КАКа нет. Но тебе киберавтомат Калашникова всё равно ни к чему. Без ГИКа не сможешь прицелиться, а стреляет «кибер», только когда захватывает цель, так что даже попугать зомби не сможешь.

Над теперь щеголял, как и Роман, в повязке, которая прикрывала правый глаз, с ГИКом. Сейчас он сдвинул повязку на лоб и стал похож на древнерусского мастерового.

– Вижу цель, – доложил он сухим командным голосом, после того как подключил питание КАКа. Потом неожиданно направил оружие на Романа и сразу же бросил КАК на землю. – Вот дерьмо! Я тебя сейчас чуть не пристрелил! – радостно сказал он Роману, не скрывая, что такая перспектива кажется ему заманчивой. – Не представляю, как я буду стрелять.

– Как-как? КАКом кверху! – ответил Роман насмешливо, поднимая дуло автомата вверх. Он тоже закрепил повязку на лбу и прицелился в Нада. – Жаль, «кибер» тебя вообще не видит. Так что я тебя не смогу пристрелить, даже если захочу!

– Отлично! – обрадовался Над. – Значит, мой статус агента ССБ полностью восстановлен. Я опять «человек-невидимка». Интересно только, кто мне сделал подарок?

В это мгновение раздалась автоматная очередь. Пули прошли совсем рядом с Надом.

– Ты в кого стреляешь? – Над растянул губы в усмешке, которая была больше похожа на звериный оскал.

– Собаку завалил. Нечего трупы жрать, – каким-то севшим голосом ответил Роман. Он заметно побледнел.

– Отлично! – заключил Над. – Наши шансы повышаются! У нас есть как минимум двое метких стрелков. Надо ехать, время поджимает.

Они загрузились в машину. За руль села Аггель. Мужчины сели сзади. Над пояснил, что они будут отстреливаться на ходу. Других вариантов у них нет. Позиционный бой они быстро проиграют. Аггель вела машину, следуя указаниям Нада. Как он и предупреждал, «Катерина» уже знала про детей и давала указание всем свободным сотрудникам ССБ направляться в детдом. Пока Над был первым, кто принял ориентировку. Но это только пока.

Над выбирал такой маршрут, чтобы как можно меньше надо было ехать по городу. Они перебрались через реку по дамбе и въехали в город с южного направления. Детский дом располагался в тихом и зелёном пригороде. Они въехали через открытые ворота на территорию. Тишина. Ничто не указывало на то, что здесь есть живые люди.

– Нам надо найти спортзал! – Над показал на длинное одноэтажное здание. – Похоже, вот он.

– Зачем нам спортзал? – спросил Роман.

– Похоже, «Катерина» везде использовала похожие методы уничтожения детей. Учителя или воспитатели собирали всех в одном помещении, связывали детям руки и укладывали рядами на пол. Приехавшему наряду полиции или военнослужащих оставалось только расстрелять подготовленных к уничтожению.

– А вот и они! – Над показал на двоих убитых полицейских, которые лежали у входа в спортзал. Похоже, они попали в засаду, их расстреляли со спины. Над определил направление стрельбы и увидел стрелявшего. Он тоже был мёртв. Молодой парень, грамотно устроивший засаду напротив входа, был убит ударом ножа в спину.

– Ваш? – спросил Над у Романа.

Роман проверил правый глаз убитого и обнаружил свежие следы операции.

– Да, этот парень из «Зеро».

Они вошли в спортзал. Пришлось отодвигать к стене несколько трупов мужчин и женщин, которые мешали свободно пройти. Очевидно, это были учителя. Здесь же они нашли второго сотрудника «Зеро» с развороченной выстрелом из дробовика грудной клеткой. Он пытался ползти к детям, но осилил всего несколько метров и скончался от потери крови. Всё в Воронеже пошло не так!

Аггель, которая вся внутренне сжалась и приготовилась увидеть самое худшее, облегчённо вздохнула. Дети были живы. Но все связаны. Кто-то сидел на полу, кто-то лежал. Многие спали. Здесь были только маленькие дети. Начальная школа.

Над осмотрел руки ближайшего к ним мальчика. Они были плотно стянуты за спиной полипропиленовой кабельной стяжкой.

– Надо найти кусачки, чтобы перекусить это!

– А ножом нельзя? – предложил Роман, доставая из кармана охотничий нож.

– Попробуй, но только осторожно. Не порежь руки ребёнку.

Роман принялся освобождать детей от наручников, а Аггель надевала детям повязки на глаза. Над вышел наружу. Нужно было найти автобус, в который поместилось бы человек пятьдесят. В гараже детского дома он нашёл ПАЗик, на ходу и заправленный. Этого было маловато. «Ладно, – решил он, – пусть дети сядут на пол, главное – побыстрее убраться отсюда, а потом видно будет». Он подогнал автобус ко входу, ребята уже успели освободить руки детям. Начали спешно сажать детей в автобус.

– Быстрее, быстрее! – умоляла Аггель детей, так как испуганные дети шарахались от Романа, и особенно от Нада. Что-то чувствовали? Все жались поближе к Аггель, а она уже сорвала голос: успокаивая, убеждая, она невольно переходила на крик. Дети были в шоковом состоянии и плохо понимали, чего от них хотят. Наконец, с горем пополам, погрузились.

– Ты веди! Я с Аггель на легковой. – приказал Над Роману.

Он непрерывно осматривался вокруг, считывал из сети информацию. Не верилось, что «Катерина» так просто отпустит их. Он ждал ловушки. Ехал за автобусом, пытаясь понять нечеловеческую логику «сошедшей с ума» программы. Уже когда выехали за окраину города, его осенило. Он обогнал автобус, помахал Роману, показал, где остановиться в укромном месте. Нужно было обсудить дальнейшие действия.

– Слушай, а как вы собирались обеспечивать безопасность центров временного размещения? А если «Катерина» туда киллеров пришлёт?

– Это секретная информация, – ответил Роман после долгого молчания. – Никто, кроме сотрудников «Зеро», не сможет найти центр.

– А если киллеры проследят за кем-нибудь из сотрудников?

– Тогда, наверное, найдут. Я точно не знаю.

– На спуске к дамбе езжай помедленнее, – сказал он Аггель. – Я выпрыгну, а ты езжай дальше как ни в чём не бывало. Хочу проверить, не следят ли за нами. Меня не ждите.

– Как это «не ждите»? Ты же нас не сможешь найти!

– Если сможешь, вернись за мной на это место, когда детей доставишь. Я буду неделю ждать. Потом уеду назад в Москву. Ну давайте, по машинам. Быстрее! Быстрее!

Роман пытался тоже что-то возразить, но Над даже слушать его не стал и практически силой потащил Аггель к машине. Он умел убеждать людей, и ребята послушались его. Маленькая колонна снова тронулась в путь.

– Ну всё, притормози здесь, – сказал Над, когда машина въехала на крутой склон, ведущий к реке. Он открыл дверь и вывалился из машины прямо на ходу с ловкостью мешка с картошкой.

Он быстро убрался с дороги и залёг в придорожных кустах. Положил перед собой «кибер», включил и осмотрелся через прицел. Ничего. Потом положил рядом ручную гранату, пистолет и нож.

Отсюда хорошо было видно дамбу внизу. Он проводил взглядом автобус и легковую машину, которые пересекли дамбу и скрылись в сосновом лесу на противоположном берегу. Через несколько минут он услышал звук мотора, потом из-за поворота показалась легковушка. Ещё раз взглянул в прицел. Ничего. «Невидимки!» В машине ехали два агента ССБ.

Над размял правую руку, выдернул чеку из гранаты, тщательно определил оптимальное расстояние для броска и аккуратно бросил, привстав на одно колено. Бинго! Граната полетела прямо под колёса машины! Над упал на землю, прижался лицом к опавшим листьям. Потом поднял голову и, не дожидаясь, когда утихнет эхо от взрыва и перестанут падать комья земли, начал стрелять из пистолета. Дверь автомобиля открылась, и прямо на линии огня появился силуэт человека. Над совместил прицел: «Раз, два, три – готов! А где же второй?»