Текст книги "Конфессиональное религиоведение. Традиционные религии России в свете христианства"

Суть ее состоит в том, что все исторические, археологические, этнографические и антропологические факты рассматриваются в свете религиозной логики единобожия, исходя из мысли, что все остальные типы религий являются более поздними, отошедшими от древнейшей монотеистической веры – прамонотеизма. Эта теория изучается, но не принимается современным религиоведением из-за отсутствия «научной объективности». Хотя, если рассматривать позицию сторонников эволюционного подхода, то «научная объективность» также может быть поставлена под сомнение, поскольку зачастую очевидна тенденциозность обратного характера – принципиальная критика идеи Бога.

Первые ее положения начали оформляться учеными-христианами примерно во второй половине XIX века, например, религиозным философом, профессором Московской духовной академии Виктором Дмитриевичем Кудрявцевым-Платоновым (1828–1891 гг.) в статье «О единобожии как первоначальном виде религии рода человеческого», а также философом и богословом Алексеем Ивановичем Введенским (1861–1913 гг.) в его докторской диссертации «Религиозное сознание язычества. Опыт философской истории естественных религий»[29]29
  См. Введенский А. И. Религиозное сознание язычества. Опыт философской истории естественных религий. М., 2017.


[Закрыть]. Но более полно она впервые была изложена британским писателем, антропологом и этнографом Эндрю Лэнгом (1844–1912 гг.) в книге «Становление религии»[30]30
  Классики мирового религиоведения. М., 1998. Т. 2. С. 46–81.


[Закрыть].

Далее теория прамонотеизма получила серьезное развитие в фундаментальном 12-томном труде «Происхождение идеи Бога» католического пастора, лингвиста, историка и антрополога Вильгельма Шмидта (1868–1954 гг.). Шмидт проанализировал огромный этнографический материал, доказывая существование идеи Единого Бога практически во всех известных религиях и в первую очередь древнейших. Свой вклад в развитие этой теории также внесли христианский философ и публицист Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900 гг.) и шведский лютеранский священник, профессор теологии и религиоведения Натан Олаф Ларс Зёдерблом (Сёдерблюм) (1866–1931 гг.)[31]31
  Там же. С. 262–314.


[Закрыть].

Из современных сторонников прамонотеизма можно назвать, например, американского религиозного философа и теолога реформатского вероисповедания Алвина Карла Плантингу (род. 1932 г.)[32]32
  См. Эволюционный аргумент против натурализма [Электронный ресурс].


[Закрыть]. Также протоиерея и православного богослова о. Александра Меня (1935–1990 гг.) с его 7-томным трудом «История религии»[33]33
  См. Мень, А. История религии. В поисках пути, истины и жизни. Истоки религии. М., 1998. Т.1.


[Закрыть], а также востоковеда, религиоведа, доктора исторических наук Андрея Борисовича Зубова (род. 1952 г.), написавшего ряд статей на эту тему и «Лекции по истории религии»[34]34
  См. Зубов, А. Б. Лекции по истории религии. М., 2016.


[Закрыть].

В этом разделе мы рассмотрим те положения эволюционного взгляда на историю религии, которые вызывают законные вопросы.

1. Концепции дорелигиозного и пострелигиозного периода.

Как уже отмечалось, сами представители эволюционного подхода не поддерживают их. Однако и тот и другой период логически вытекают из самой сути эволюционизма. Рассматривая происхождение человека в рамках постоянного процесса биологического и психического развития, так или иначе приходится утверждать, что его религиозность есть такой же плод эволюции, а следовательно, в какой-то момент истории должна была возникнуть.

Но причина, из-за которой сами эволюционисты исключили данный этап из своей теории, заключается в ряде выводов, к которым вынужденно пришли в ходе исследований. Во-первых, то, что дорелигиозного периода не было, показали результаты этнографических исследований. Ведь поиски некоего изначально безрелигиозного сообщества, сохранившегося до наших дней и при этом имеющего древнюю культуру (а в первую очередь такое искали среди племен, живущих первобытным укладом), не увенчались успехом. Религия оказалась явлением распространенным повсеместно в том или ином своем виде, а человек – религиозным по определению. Хотя, парадоксально, но в итоге оказалось, что общество с наименьшим уровнем религиозности – это представители современной западной цивилизации.

Во-вторых, существование дорелигиозного периода оказалось не возможно подтвердить археологическими исследованиями, поскольку изучение древнейших культур так или иначе предоставляло артефакты, подтверждающие наличие религиозности даже в самых древних из них, включая неандертальцев. В основном это заключалось в изучении древнейших погребений, в которых были явные свидетельства наличия определенного религиозного мировоззрения: помещенные в могилы орудия труда, оружие, цветы, еда, бытовая утварь, украшения, также иногда тело было уложено в так называемой «позе зародыша» (свидетельство о вере в следующее рождение). То есть всего того, что говорило о вере в жизнь после смерти. Таким образом, отказываясь от вполне логичного, но недоказанного периода, эволюционисты остаются с нерешенными вопросами о датировке возникновения религии и обстоятельствах ее происхождения.

По поводу пострелигиозного периода уже говорилось, он вообще никак не подтверждается. Однако его наличие, опять же, требует сама логика теории эволюции. Таким образом, эволюционисты вынуждены подразумевать вещи, которые необходимы согласно их теории, но при этом остаются недоказуемыми.

Очевидный вывод прамонотеистической теории по этому вопросу заключается в том, что религия не возникала в результате развития человечества. Она является его неотъемлемой составляющей, встроенной в суть личности. Не удивительно, что многовековое господство позитивизма, рационализма, материализма и атеизма пошатнуло позиции церковных институтов, но не самой религиозности. Отсюда полное противоречие эволюционной логике и полное соответствие библейской – человек является религиозным изначально, с «образом и подобием» Бога внутри себя, жизненно нуждаясь в божественном присутствии.

2. Развитие религии идет от примитивного состояния к сложным и развитым культам.

Далее обсудим классический эволюционный тезис, который также применяется и к истории религии. Исходя из него предполагается, что древнейшие первобытные верования являются наиболее примитивными, а современный монотеизм – вершиной религиозного развития.

Прежде всего рассмотрим причину, согласно которой реликтовые верования воспринимались примитивными. Конечно, одну из ключевых ролей в этом вопросе сыграли отсутствие письменных источников веры и первобытная культура, весьма невыигрышно выглядящая на фоне достижений современной цивилизации. Это приводило к трудностям во взаимопониманиях ученых-исследователей и представителей первобытной культуры. По этому поводу Фридрих Макс Мюллер отмечал: «Дикари пугливы и молчаливы в присутствии белых людей, и они имеют предубеждение даже против упоминания имен их богов и героев. На основании этого еще совсем недавно считалось, и эти мнения казались весьма авторитетными, что у зулусов, например, совсем нет религиозных понятий, но ведь даже наши епископы предпочитают отмалчиваться по богословским вопросам». То есть далеко не всем интересующимся удавалось добиться доверия и расположения аборигенов.

Более того, впоследствии было установлено, что причина не только в неумении выяснить необходимую информацию, но и в том, что далеко не все члены племени владели нужными сведениями. Существовала определенная иерархия посвящения, а если изучение той или иной первобытной религии приходилось на период, когда племя воспринимало «цивилизованность», то носителей подлинных знаний уже могло вообще не быть. В случае если носители высшего знания существовали, то они в любом случае не спешили их озвучивать чужакам. Надо понимать, что для человека с подлинной духовностью нормально говорить о внешней стороне обрядов или сведениях с его точки зрения незначительных, но он будет избегать говорить обо всем, что касается высшей духовной сути. Чем важнее для человека та или иная сфера жизни, тем меньше лиц посвящается в нее. Тем более древний человек хорошо понимал мощь сказанного слова (в том числе и в его магическом значении) и был очень осторожен в разговорах, особенно с чужаками. Если все же исследователь оказывался серьезным и терпеливым настолько, что его посвящали во все нюансы системы веры, однозначно делался вывод, что первобытные верования оказывались «весьма сложными».

Это не удивительно, поскольку эволюционный тезис о движении от примитивности к развитости в отношении религии не работает. Ведь под развитостью, как правило, понимается организационно-культурное разнообразие: храмовая архитектура, богатая символика, наличие большого корпуса религиозной литературы, священническая иерархия и т. п. Однако, как известно, духовно-религиозное развитие скорее противоположно: чем меньше видимых свидетельств, тем глубже подлинная вера. Для примера вспомним эпизод жертвоприношения Авраама (Быт. 15 гл.). Совершая его, он не создавал никакого внешнего оформления: не использовал каких-либо специальных орудий и утвари, его жертвенник в лучшем случае состоял из простых камней, без символов и надписей, а происходило все действо под открытым небом на голой земле. Никаких созданных «священных пространств» и организованных «сакральных ритуалов». То есть, с позиции эволюционизма, отношения Авраама с Богом представляли собой религию, стоящую на низшей ступени развития. Однако с точки зрения самой религии – это и есть самая ее наивысшая и абсолютная форма, вся непостижимость которой заключается в глубине чистых отношений с Богом, основанных на внутренних переживаниях.

Вывод сторонников прамонотеизма по этому вопросу следующий: примитивных религий среди представителей первобытных культур не существует (то есть слово «примитивный» в данном случае не является синонимом слову «первобытный»). Потому основная логика эволюционизма развития от простого к сложному к религии вообще не применима, поскольку утверждает совершенно противоположное сущностным религиозным принципам понимание духовности.

3. Монотеизм является высшей формой развития современной религиозности.

Выше уже отмечалось, что эволюционный взгляд на историю религии заключается в развитии религии от простейших форм к сложным, считая вершиной развития религии именно монотеизм. Однако столь лестное мнение сами представители монотеизма не приемлют по причине противоречия данного утверждения вероучительным установкам монотеистических религий. Причем в данном случае все религии, исповедующие Единого Бога, вполне единодушны, поскольку в их священных текстах однозначно утверждается о возникновении религии, как способе изначальных взаимоотношений человека с Всевышним. Таким образом, сами монотеисты не считают себя продуктом эволюции и в том числе ее вершиной, будучи убежденными в древнейшем происхождении своей веры.

Надо сказать, позиция монотеистов не является сугубо вопросом веры. Утверждение об изначальном существовании не просто религии, но религии именно в монотеистическом варианте обоснованно научными исследованиями. Дело в том, что еще на заре масштабных этнографических и религиоведческих исследований были сделаны выводы не только о присущей человеческим обществам религиозности, но и о том, что изначальная религиозность была определенного типа: вера в Высшее и Единое Божество. Это заключение было сделано на основе многочисленных данных, собранных в разных частях мира. Например, видный историк религии, отнюдь не сторонник прамонотеизма, Мирча Элиаде по этому поводу писал: «Нет сомнения в том, что представление о небесном Высшем Существе является частью самых древних и подлинных верований аборигенов юго-восточной Австралии. Эти верования были зафиксированы еще до появления христианских миссий. Более того, имена, мифы и ритуалы, связанные с высшими существами, абсолютно секретны, их открывают исключительно посвященным».

Приведем лишь некоторые выдержки из малой толики того огромного материала, изложенного учеными-прамонотеистами, который имеется на данный момент по вопросу существования веры в Верховное Божество в различных религиозных традициях. Например, народы Восточной Африки именуют Верховного Бога, создателя и правителя мира – Мулунгу. В Западной Африке у многих бантуязычных народов Творец мира и Всемогущий Небожитель именуется Ньямбе или Ньяме. Там же у йоруба Высший Бог – это Ол-орун, Владыка Небесный. У народа догонов Буркина-Фасо Творец мира и земли именуется Амма. От Его совокупления с созданной Им землей возникли смертные люди. У многих народов от северных границ пустыни Калахари через Конго до Танганьики Творец именуется Леза. Он обитает на небесах, к Нему обращаются с молениями о даровании дождя (причем исключительно в крайних случаях, когда все другие способы повлиять на ситуацию исчерпаны). Жители Республики Бенин именуют Верховного Бога – Вэкэн, т. е. «Владыка мира». Живущие на побережье Ледовитого океана по обе стороны Уральских гор ненцы верят в Творца мира Нум (небо). У массимов северо-восточной части острова Новая Гвинея Верховный Бог – это великий змей Гарубои, «сделавший нас, небо и землю». Он разделил людей на экзогамные кланы, установил законы супружества, раскрыл людям имена всех вещей. У племен арунта есть вера во Всевышнего Отца, Великого небожителя, к нему восходят души умерших. Его почитание окутано тайной, скрыто от детей, женщин и белых людей. За разглашение тайн, с ним связанных, полагается смертная казнь. Его называют Ультхаана – Творец. У него есть сын, посредник между мирами небесным и земным – Тванйирика. У туземцев Северной Америки Высшее Божество – «верховный дух», которое столь ясно выражает положения монотеистической веры, что на ранних этапах это породило подозрения влияния иудаизма или христианства, что позже было полностью опровергнуто. В индуизме, этом современном оплоте политеизма, в древнейших ведических текстах сохранились упоминания о Парабрахме, изначальном Божестве, породившим классическую троицу – Брахму, Вишну и Шиву, которые вместе с низшими богами представляют собой лишь части главного Бога, также именуемого Маган Атма – «великий дух».

Помимо современных нам религий, монотеизм вовсе не чужд и древнему политеизму. Хотя данные исследования весьма затруднены отсутствием достаточного материала, но ряд выводов все же был сделан. Например, древние китайцы поклонялись единому верховному Божеству, которое называли Ксанти, то есть, высочайший владыка. Это божество изображается как личное, благодетельное, мироправящее существо. Также не чужды представления о едином начале всего сущего и Древнему Египту. Верховное божество, источник всего сущего был известен там как Аммун. Его представляют в четырех главных начал, олицетворенных в виде божеств. Эти начала: первобытный Дух или Кнеф, первобытная материя – Нейт, первобытное время – Севех и первобытное пространство – Пашт. Взаимное сочетание этих божеств, из коих два (Кнеф и Севех) представляются мужского рода, а два другие (Нейт и Пашт) – женского, производит новую генерацию богов, известных в числе восьми и называемых Кабирами (то есть, сильными). Явление этих божеств предшествует образованию земли. Веру в высшее божество можно проследить и у древних финикийцев в представлении главного божества, называемого Эль или Бэль (Ваал). Эль, имя которого значит «сильный» и которого называют древним, вечным Элем, изображается как глава и начальник всех других богов, «которые от него получают имя». Он называется также безначальным первосуществом, вечностью, отцом вечности, он царь богов и отец людей, он безначален, устроил мир и управляет им. Не сложно увидеть в его образе явные параллели с библейским Элохимом.

Важно отметить, что древние греки, издревле встречаясь с другими народами и их верованиями, узнавали в их пантеонах своих богов, что должно было привести их к выводу о том, что боги у народов одни и те же. Различаются лишь имена и обряды богослужений. Об этом неоднократно писали более поздние греческие и римские писатели. При этом именно они впервые для греко-римского язычества серьезно заговорили о древнем учении о едином начале вещей и общем предании о первоначальной простоте и чистоте религиозных обрядов. В частности, об этом писали Ямвлих, Прокл, Симплиций и другие неоплатоники. Также интересен пример императора Юлиана Отступника (правил в 361–363 гг.), который, стараясь вернуть вместо христианства прежнее язычество, всячески пытался доказать, что именно оно является главным источником веры в единого Бога и Творца вселенной, ссылаясь на древние предания.

Таким образом, богатый исследовательский материал позволяет сделать несомненное заключение, что монотеизм не является изобретением последних нескольких тысяч лет. Также совершенно очевидно, что он не был исключением из правил для древних религиозных культов, поскольку вера и знание о Верховном Божестве в той или иной степени установлена у подавляющего большинства исследованных религий, древних и современных. Можно лишь отметить, что вера в Единого Бога не представляла собой монотезим в его современном понимании. Скорее это были либо вариации генотеизма, либо совершенно особые конструкции, когда эта вера парадоксальным образом сосуществовала с весьма развитыми политеистическими традициями в рамках одних и тех же народов. Ведь один из наиболее любопытных нюансов, установленных исследователями, заключается в том, что культов поклонения этому Богу практически не существовало. Сохранялась память, имя, знания о нем (нередко тайные), но только не культ поклонения. Наличие знаний и глубокой веры удивительным образом сочетались с полным отсутствием святилищ и системы ритуалов. При этом повсеместно было распространено понимание о сугубой трансцендентности этого Бога, иногда именуемого «отдыхающим».

На основании рассмотренного, сделаем вывод, характерный для сторонников прамонотеизма: собранный обильный материал убеждает нас в существовании древнейшей веры в Единое Высшее Божество, в тех или иных формах обнаруженное во всех частях света в подавляющем большинстве религий. Соответственно, именно данные представления являлись основными положениями изначальной веры человечества – веры в Единого Бога, сотворившего мир. Таким образом, монотеизм не позднейшая форма эволюции, а всегда существовавшая древнейшая религиозная традиция. Она пережила эпохи, когда предавалась забвению, переживала трансформации, но, тем не менее, дошла до наших дней, покорив большую часть мира в виде современных форм монотеизма.

4. Основной источник информации для реконструкции древнейших религиозных форм – современные родоплеменные религии.

Это последний принципиальный вопрос, который вызывает возражения сторонников прамонотеизма. Он заключается в том, что эволюционисты для реконструкции первичной религиозности в виде «комплекса первобытных верований» берут в качестве исходного материала существующие ныне реликтовые религиозные культы тех племен, которые сохраняют культуру первобытнообщинного строя. То есть уклад жизни, как предполагается, бытовавший до эпохи существования государств, письменности и развитых экономических отношений. В этом кроется главная логическая проблема данного подхода. Дело в том, что как бы мы ни оценивали представителей первобытных культур существующих в наши дни, а выглядят они в сравнении с привычным нам «цивилизованным» укладом и в самом деле как путешественники во времени, они все же являются нашими современниками.

Наша уверенность, что они представляют собой пример культуры и образа жизни седой древности, насчитывающий десятки тысяч лет, основана на обычном предположении, никак серьезно не обоснованном. Их орудия труда, жилища, оружие и одежда на самом деле похожи на те, что находят археологи в пластах древнейших культур. Однако это обстоятельство представляет собой свидетельство об их техническом развитии, но не о духовном. Религия – в основе своей явление нематериальное и оставляет минимум следов для археологов, благодаря которым можно было бы судить о ее развитии. Тем более вспомним, что исследования, предпринятые антропологами, этнографами и религиоведами, привели к неожиданным открытиям, поскольку первобытный уклад жизни диссонировал с наличием развитых представлений об окружающем и высшем мирах. Точно так же непозволительно проводить параллели между возможной религиозностью людей, живших тысячелетия назад, и людьми, живущими пусть похожим жизненным укладом, но в наши дни. В конце концов, наших «первобытных» современников отделяет от их предполагаемых предков та же толща времени и событий, что и нас с вами. Никто не может со всей точностью сказать, что произошло за эти тысячелетия с их религиозностью.

Таким образом, сторонниками прамонотеизма делается вывод о том, что попытки реконструировать древнейшую религиозность путем исследования современных нам родоплеменных религий и первобытных культур, в первую очередь проблемно с логической точки зрения, поскольку пройденное ими время существования эквивалентно временному пути современной западной цивилизации. К тому же результат подобных исследований, приведший к выводам о существовании «простейшей» религиозности, также имеет явные проблемы, поскольку все элементы «комплекса первобытных верований» вполне уверенно чувствуют себя в современных религиозных системах, не демонстрируя никаких признаков временности.