Электронная библиотека » Александр Никонов » » онлайн чтение - страница 15


  • Текст добавлен: 10 декабря 2023, 15:00


Автор книги: Александр Никонов


Жанр: Прочая образовательная литература, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Шрифт:
- 100% +
Глава 2. Широка страна моя родная

Малый ледниковый период, который начался на планете в XIV и закончился в середине XIX века, для России обернулся тем, чем и должен был обернуться в полном соответствии с теорией – имперством. Ниже дан график роста России в этот период. Он настолько красноречив, настолько говорит сам за себя, что не требует особых комментариев.

Начало похолодания соответствует началу необузданного территориального роста империи. Конец Малого ледниковья и начало глобального потепления – замедление роста, дерготня и территориальные потери. Иными словами, распад империй в эпоху глобального потепления – климатическая детерминанта, противостоять которой одна из последних мировых империй – Советская – не смогла. До нее, в начале ХХ века развалилась Цинская империя (от Китая отделились части Восточного Туркестана и Монголия), затем Германская, Османская, Австро-Венгерская, Российская, в середине века за ними последовала Британская. В конце столетия развалилась Югославская микроимперия… И для Китая и России, кстати, этот процесс еще не закончился.

Россия началась со среднерусских лесов. Выше лесной полосы – тундра, где никакой цивилизации быть не может, а могли обитать только примитивные народности на уровне каменного века. Южнее смешанных лесов – степи и лесостепи. Степи и лесостепи, конечно, «заточены» под сельское хозяйство лучшей лесной зоны. Не столько потому, что вырубать и расчищать ничего не нужно, сколько из-за состава почв. В зоне русского леса преобладают подзолистые почвы – скудные и требующие глубокой вспашки. Здесь много болот, глины, песка.

А вот степь… Она самой природой создана для царства травянистых растений. Собственно, они там и царят, потому и степь. Знаменитые черноземы! Перегной – продукт гниения травы и прочей растительной мелочи. Толщина чернозема – от полутора до трех метров… Однако благодатные места всегда притягивают к себе охламонов. В степи царили скотоводы-кочевники, которые земледельцев не любили. Поэтому на первых порах земледельцы туда из своих лесов и не совались.

С распределением осадков русским тоже не повезло. Мало кто знает, например, что в районе Москвы выпадает осадков лишь чуть-чуть больше, чем на окраинах Сахары – 550 мм в год. Для сравнения: в Германии выпадает 1000 мм осадков, в Англии – 1500 мм, даже в африканском Тунисе и то больше – 700 мм осадков! О каком же сельском хозяйстве в средней полосе России может идти речь?! Москва до сих пор не пустыня только потому, что солнце здесь не так палит – испаряемость меньше. К тому же вся вода сразу же после выпадения попадает в «вертикальные насосы» – деревья.


Включение земель и народов в состав Московского государства, Российской империи и СССР


Даже в Прибалтике и почвы лучше, и дождит больше. А Центральная Россия – страшная заколдованная зона, в которой бедность почв усугубляется недостатком влаги. И это еще не все! Другая особенность России состоит в том, что осадки выпадают здесь преимущественно во второй половине лета. В Московской области, например, до четверти всех осадков приходится на июль-август. Иными словами, незначительный сдвиг в режиме осадков легко может привести к засухе весной и в июне (когда пробиваются всходы) с последующими ливнями осенью (когда нужно собирать урожай). Западной Европе в этом смысле повезло больше – там распределение осадков более равномерно в течение года.

Осенние ливни – вообще довольно частое явление в нашей средней полосе. Так же, как и весенние половодья, которые происходят из-за обилия снега. Я тут провел эксперимент – набрал в Яндексе «половодье в России». Результат поиска: «страниц – 257 858, сайтов – не менее 1157». После чего набил в поисковой строке «половодье во Франции». Результат поиска: «страниц – 19, сайтов – не менее 13». И, что забавно, ни в одной ссылке нет ни слова про половодье во Франции! Потому что сейчас практически не бывает во Франции снега. Соответственно, не бывает и весенних половодий. А что такое весенние половодья и осенние ливни в сочетании с глинистыми почвами? О-о, для обозначения этого есть специальный русский термин – «распутица». То есть отсутствие дорог – одна из родовых черт России. В V веке до н. э. персидский гонец царя Дария передвигался по Царской дороге со скоростью 380 км/сутки. Примерно с такой же скоростью скакали по своим великолепным дорогам и древнеримские гонцы. В России XVII века с помощью зарубежных специалистов была создана почтовая служба. Так вот, русские почтовые курьеры передвигались по стране со скоростью 60–80 км/сутки. А что такое связь? Это цивилизация. Россия напоминала динозавра, у которого нервные сигналы шли по огромному телу медленно-медленно.

Положение спасала густая речная сеть. В меридиональном направлении – широкие, крупные реки, в направлении параллелей – их многочисленные притоки. Между бассейнами рек – короткие волоки. До второй половины XIX века большая часть грузов в России перевозилась по воде. «Бурлаки на Волге»… Даже после смены династии Романовых большевистской династией товарищ Сталин, продолжая эту вековечную традицию, большое внимание уделял именно каналам.

Строго говоря, непроходимое бездорожье объективно затрудняло сколачивание огромных территорий в одно целое, поэтому и способы свинчивания должны были быть особенно жестки. Впрочем, до этого мы еще доберемся…

Во время короткого и относительно теплого периода, который случился в начале XVI века, наши московиты торчали в основном в зоне смешанных лесов. Но как только с середины XVI века планету начало подмораживать, русские начали расползаться, как тараканы.

Подсечно-огневое земледелие, которое широко практиковалось на Руси вплоть до конца XV века, имеет довольно низкий КПД и требует как минимум 1 гектара на одного едока. Когда людей стало слишком много, Россия поползла на юг и восток. Ее безудержная экспансия была не чем иным, как распространением экстенсивного способа ведения сельского хозяйства. Что же мешало родиться способу интенсивному? Почему Россия не пошла по западному пути?

В Европе, начиная с XIII века, урожаи начали постепенно расти. Одной из причин этого (помимо относительно теплого и стабильного климата) был рост городов. Город – потребитель, город не производит еду, он производит цивилизацию. Поскольку еды город не делает, город готов за еду платить. А как только появляется спрос, возникает и предложение. Природные условия Европы позволяли местным крестьянам, затрачивая больше стараний и ума, выращивать излишки зерна на продажу. Чтобы прикупить в городе в том числе инновации и оборудование, повышающее производительность их труда.

Гарвардский профессор, специалист по экономической истории Ричард Пайпс однажды написал: «Цивилизация начинается лишь тогда, когда посеянное зерно воспроизводит себя, по меньшей мере, пятикратно». К XVII веку страны Европы достигли урожаев сам-7, в передовой Англии удавалось выращивать сам-10. В это же самое время в России средние урожаи не поднимались выше сам-3…

Что это значит для экономики? Это значит, что экономики нет. Не зря, вторя Пайпсу, один из европейских экономистов сказал: «В стране с достаточно низкой урожайностью невозможны высокоразвитая промышленность, торговля и транспорт». А отсюда вытекает, добавим, что невозможна и надстройка над всей этой экономикой – развитая политическая жизнь.

…Допустим, у вас есть земля. Это неплохо. И, допустим, она находится в сердце России. Это уже хуже. И, допустим также, что вы должны заниматься на этой земле сельским хозяйством по технологиям двухсотлетней давности. Тут вам и конец… Треть своей земли вы сразу выводите из оборота, пуская под пары. Я понимаю, что слово «пары» городскому читателю ни о чем не говорит. Поэтому объясню так, чтобы понял даже горожанин. Растения строят себя из тех микроэлементов, что есть в почве. Русские почвы – сами знаете какие. Лучше бы их вовсе не было, таких почв… Злаковые культуры из этих бедных почв довольно быстро все высасывают, и на третий-четвертый год урожай вы рискуете вообще не собрать. Значит, нужно дать земле отдохнуть, поднакопить микроэлементов. Это и называется – пустить под пары.

Итак, под парами у нас находится треть земли. Из одного посаженного зерна получаем три. Одно откладываем на семена. На остальное – честно голодаем и содержим крохотное, но злобное государство. Крохотное, потому что почвы скудные и большее число дармоедов содержать просто не получится. А злобное, потому что крохотное: ему нужно очень больно кусаться, чтобы его, малюточку, не задавили свободные землепашцы. Поэтому свободные землепашцы такому государству – противопоказаны. Да и просто не могут существовать экономически. Ибо нету никакой экономики.

Насчет «честно голодаем», возможно, это сильно сказано. Скажем мягче: «постоянно недоедаем». Беда ведь не в собственно голоде, как таковом. Беда в отсутствии излишков. Россия попала в замкнутый круг. Низкие урожаи – это отсутствие излишков, коими можно торговать. А экономика есть в первую очередь торговля. Суть экономики – движение товаров по каналам спроса и предложения.

Нищета имеет два измерения. Нищему крестьянину нечего продать, а значит, у него нет денег, чтобы купить что-то у городского ремесленника. Соответственно, ремесло не развивается. А поскольку нет ремесленника, нет и покупателя зерна, то есть нет стимула для развития сельского хозяйства и поднятия урожаев с помощью инноваций. Именно поэтому в России города были не центрами свободы (проистекающей из свободной торговли), а центрами военно-административными. В конце XVIII века, когда Европа уже вовсю огорожанивалась, в России население городов составляло 3 % от всего населения страны. Причем значительную часть этих горожан составляли дворяне, то есть крупные и мелкие землевладельцы – те же аграрии, только рангом выше.

Зерно в виде излишков аккумулировалось только у помещиков. Но им тоже продавать это зерно было некуда: крестьяне, даже если бы захотели, купить его не могли из-за нищеты и отсутствия денег, а в Европе своего зерна было более чем достаточно. Только в XIX веке помещики России начали массовые поставки зерна в Европу – и то лишь потому, что Европа уже достигла такого экономического уровня, при котором дешевле было покупать русское зерно, чем производить свое. Так Россия стала сырьевым придатком Европы. Впрочем, она была им и раньше, поскольку продавала в цивилизованные страны пеньку, мачтовый лес, барсучье сало, пушнину, дикий мед… В общем, все, что растет или производится природой, а не русскими.

Впрочем, справедливость требует признать, что несколько раз у России были попытки прорвать этот порочный круг… Прорвать круг русского порока можно было расширением внешней торговли, например: пусть города начнут расти на основе торговли с внешним миром, а не с собственным крестьянством. Ну, а когда появятся города, появится и спрос, который могло бы постараться начать удовлетворять русское крестьянство, пытаясь внедрять инновации в сельское хозяйство.

В первый раз бурный рост городов в России случился в IX–XI веках. Именно тогда Русь получила свое второе название Гардарика (страна городов). Причина роста русских городов в то время проста. Помните, арабский историк Ибн Хальдун писал: «Христиане не могли спустить на воду даже простую доску»? Хозяевами Средиземноморья стали тогда мусульмане, и потому путь от Северной Европы на Ближний Восток пролег через Россию, через ее водные артерии.

Однако малина быстро кончилась – в период очередного теплового максимума, когда иссушение степи, как пасту из тюбика, выдавило с мест своего обитания тюркских кочевников, они своим нашествием перерезали такую козырную торговую трассу.

Второй всплеск городской жизни в России приключился между XIII и XV веками, когда Новгород был членом Ганзейского торгового союза. Это был по-настоящему великий шанс для нашей страны. Новгород представлял из себя тогда супергород с населением в 400 000 человек!.. Для справки: к концу XIX века в Новгороде было не более 21 000 жителей. Вот что такое торговля!

Увы, в конце ужасного XV века этот прекрасный росток цивилизации на уродливом теле заскорузлой России был растоптан Иваном Великим с невиданной жестокостью. Тем не менее этот акт до сих пор однозначно трактуется как позитивный в деле укрепления русского централизованного государства…

Третья попытка возрождения началась в середине XVI века, когда англичане приехали будить Россию торговлей, открыв морской пусть не через датские проливы Балтики, а по северным морям. В России тогда начали, как грибы, расти города вдоль рек и дорог, соединяющих столицу с Ледовитым океаном. Однако к XVII веку и эта торговлишка заглохла. Как пишут умные люди, отчасти «из-за того, что под давлением собственных купцов российское правительство отобрало у иностранных торговых людей ранее дарованные им привилегии, а отчасти из-за падения западного спроса на русские товары».

Что же стало с возникшими русскими городами? Захирели. Превратились в обиталища царской бюрократии, пункты расквартирования войск и места развлечения окрестных помещиков. В основном же, если и основывали русские люди города, то были это города-остроги, города-крепости – для отражения нападения степняков, например, весь юг оккупированной и зачищенной от туземцев степи был обнесен острогами…

Так что же, спросим еще раз, помешало России пойти по цивилизованному, западному пути?

Великие просторы. И холод.

Принцип наименьшего действия на социальном уровне действует так: никто не будет развиваться, если можно не развиваться, а жить по старинке. Если есть возможность идти все дальше и дальше на восток, выжигая леса под делянки, никто не будет особо париться с изобретением чего-то нового. Русские и шли. А европейцам двигаться было некуда: плотность населения в Европе уже тогда была предельной (для тогдашних технологий). Поэтому европейцам пришлось включать голову. Например, изобретать плуг… На Руси-то вплоть до середины – конца XIX века основным орудием пахаря была примитивная соха, которой пахали чуть ли не в неолите. Это был не европейский плуг с переворотом пласта, а дурная кривуля, которая процарапывала землю на глубину 10 сантиметров. Но зато соха не требовала большой тягловой силы (скот-то дохлый), и ею можно было вспахать поле в десять раз быстрее, чем плугом (нужно торопиться: день год кормит). Не зря же посетивший Россию сразу после наполеоновских войн немецкий ученый Шторх отметил, что ни в какой стране Европы «сельское хозяйство не ведется столь нерадиво».

Основной культурой русского крестьянина была рожь как наиболее неприхотливый злак. А то, что рожь из всех зерновых дает самые низкие урожаи, так что ж… бог дал – бог взял. Точно так же не спешили русские расстаться и с трехпольем – неэффективной системой, от которой страны с развитым сельским хозяйством отказались еще в конце Средних веков.

Вот маленький пример «экономики» русского сельского хозяйства. В XVIII веке полная обработка десятины стоила 7 рублей 60 копеек ассигнациями. Такова была рыночная стоимость рабочей силы. А рыночная цена продукции с той же десятины при баснословно высоком урожае сам-6 ровно в два раза ниже! Если же созревает обычный урожай – сам-3, то получается, что себестоимость урожая в 4 раза выше его рыночной цены! Иными словами, в России сельское хозяйство экономически невыгодно и может быть только рабским.

Поэтому на землю в России не смотрели как на средство обогащения даже помещики: урожаи низкие, рынок узкий. Ни одно из великих состояний российских богачей не имеет своими корнями земледелие. А уж крестьянин землю и работу на земле просто ненавидел, мечтая уйти куда-нибудь в город на заработки, стать коробейником, мастеровым, бурлаком… лишь бы не работать на земле, ибо это ад.

В середине XIX века в Россию прибыл немецкий агроном Гакстгаузен. Он провел сравнительные подсчеты доходов двух одинаковых по площади хозяйств в России и Германии. Свои выкладки агроном заключил следующим выводом: если вам подарят землю в России для ведения сельского хозяйства, лучше будет отказаться от этого чересчур разорительного подарка. В конце того же XIX века уже русский специалист по сельскому хозяйству Энгельгардт пришел к тем же выводам, сказав, что капитал, вложенный в государственные облигации, приносит больший доход, чем те же деньги, вбуханные в сельское хозяйство.

Поскольку сельское хозяйство в Центральной России нерентабельно и вести его можно только с помощью рабов, все помещичьи усадьбы России превращались в «вертикально-интегрированные компании». Где производилось силами тех же рабов не только зерно, но и всякая разная кустарщина – ткани, столовая посуда, музыкальные инструменты, упряжь, мебель (ремесленников-то не было практически)… По сути, они представляли собой огромные натуральные хозяйства, полностью исключенные из экономики (денежного оборота) страны.

Кстати, любопытная иллюстрация к тезису о неэффективности сельского хозяйства и узости зернового рынка в России. Куда, например, девали излишки зерна помещики? Они гнали из него водку. То, что они творили, было настоящим искусством, потому что повторить подобное в промышленных масштабах было невозможно: опять-таки нерентабельно.

Вот вам рецепт типичной дворянской водки: для приготовления тонны с лишним (точнее 1200 л) браги требовалось 340 кг зерна, вода и 12-литровое ведро пивных дрожжей. Плюс ведро молока для очистки первача, пара сведенных на уголь (для фильтрации) березок, поташ, пара кубометров дров для перегонки… И в результате из 1200 литров браги выходило всего 15 литров очищенного на 99,8 % зернового спирта. Если бы помещики гнали такое чудо на продажу из купленного по рыночной цене зерна, у них бы никто это не купил ввиду невероятно высокой, совершенно нерыночной себестоимости. Еще бы – чуть больше одного процента выхода полезного продукта! Но поскольку и зерно, и крепостной труд, и лес, и молоко помещику доставались даром, вся барская Россия производила водочку, и в каждой усадьбе был свой неповторимый сорт и особенный рецепт очистки.

Водка была такого высокого качества, что Екатерина II не стеснялась слать ее и Фридриху Великому, и королю шведскому, а также своим интеллигентным дружкам – Вольтеру и Гёте. Биолог Карл Линней, угостившийся русской водкой, пришел в такой восторг, что, проспавшись, написал целый трактат, посвященный русской водке и той пользе, которую она оказывают организму. Завидую…

В общем, с XV века Россия начала интенсивный захват чужих территорий в основном потому, что России нужна была земля. Как таковая…

Глава 3. Широка, но бессмысленна…

В XVII–XVIII веках больше двух миллионов русских переселенцев перебрались из Центральной России в отвоеванные у дикарей степи. Самая сильная волна миграции хлынула в Черноземье после того, как Россия оккупировала Крым. Надо сказать, русские крестьяне особо не церемонились с местным населением, которое безжалостно сгонялось со своей земли…

В XIX и начале ХХ века еще 13 миллионов русских переселенцев покинули переполненную Центральную Россию и двинулись на юга, а еще 5 миллионов мигрировали в Сибирь и Среднюю Азию.

Расползание русского крестьянства шло сужающимся к востоку языком, напоминающим треугольный флажок. Вскоре узкий язычок этого флажка дотянулся по югу Сибири до самого Тихого океана. При этом с общинной психологией русичей, по мере продвижения на юг и восток, происходили сущие чудеса. Чем теплее и благостнее был климат, в котором оседали крестьяне, тем больше индивидуалистических и кулацких мотивов было в поступках, мыслях и поведении крестьян и все меньше в их умах оставалось коллективизма и общинности. Гены оказались ни при чем. Если скудные земли севера обрабатывались миром, то в Южной Сибири и Черноземье было больше фермерских, единоличных хозяйств.

Оказалось, хваленый коллективизм и соборность русского человека – свойство не имманентное, а просто климатическая производная. И потому свойственная не всем русским поголовно, а только тем, кто занят в определенной сфере деятельности и живет в определенных географических условиях. Эта сфера деятельности – земледелие. А географические условия – Центральная и Северная Россия.

Сейчас таких русских людей у нас в стране становится, по счастью, все меньше и меньше. Они исчезают. Во-первых, потому что сельское хозяйство в этих местах в условиях экономики нерентабельно. А во-вторых, крестьян в урбанизированной стране просто много и не нужно…

Экстенсивное распирание Российской империи, кстати говоря, вовсе не было героически-первопроходческим, как его обычно изображают в школьных учебниках. Двигали Россию вширь молодчики, которым современный горожанин и руки бы не подал… В городе Хабаровске, например, любят по весне класть цветы к памятнику первопроходцу Хабарову. И практически никто не знает, что этот первопроходец и его экспедиционеры учиняли немалые зверства по отношению в местному населению.

Да и другие покорители недалеко ушли от Хабарова. Скажем, древние новгородцы, успешно совмещавшие торговлю с грабежами, нещадно гнобили и резали дикое население севера. Резали, естественно, как и все бандиты, под благородным предлогом – грабежи и разборки проходили под флагом крещения лопарей, карелов и «кровавой самояди».

После разгрома Новгорода «конкурирующей организацией» – Москвой – благородную миссию грабежей сполна взяла на себя столица. Москвичи подошли к делу монументально – начали рубить по тундре остроги да монастыри. Основателем самого северного в мире монастыря в Печенге был некий отец Трифон. Дневник голландского торговца Симона Ван Салингена донес до потомков краткую характеристику Трифона. До того, как стать командиром над монахами и живым воплощением русского присутствия в этой дикой тундре, Трифон, по его собственному циничному признанию, «много народу ограбил и разорил и много крови пролил». Кроме того, любил батюшка и к рюмке приложиться. Точнее, к кружке…

А занимался его монастырь делом вполне богоугодным – жесточайшим образом эксплуатировал местных простодушных лопарей (они же саамы), торговал рыбой и солью. Туземцев эксплуатировали во славу божью столь нещадно, что исследователи быта лопарей отмечали: Печенгский монастырь «являлся для лопарей сущим бедствием». Впрочем, чего еще было ждать от бывших грабителей и убийц, которые в своем беспутстве дошли до того, что из центра расследовать их подвиги прибыла специальная церковная комиссия. В протоколах которой честно отражено: «Монах Илья живет житье совершенно пьянственное и монастырские избытки, где можно, похищает воровски, а и постригся де он в иночество от беды, которая прилучилась ему от воровства».

И не один Илья таков. Вот характеристики других русских цивилизаторов: «Житье живет совершенно пьянственное, мало с кабака сходит», «а человек он упивчивый», «хмельного питья держится не вмале» и пр. Результатом расследования явился следующий вердикт: больше «ни для какова дела женщин в кельи не призывать и не пущать»!

В результате завоеваний земли у России оказалось так много, что она совершенно неожиданно для себя выскочила на первое место в мире по величине территории. Однако извечный русский рок, имя коему Холод, и здесь зло подшутил над Россией. Большая часть территории нашей страны просто непригодна для проживания. Две трети территории России – это вечная мерзлота… Давным-давно замечено, что цивилизованные люди плохо приживаются на высотах выше 2000 метров над уровнем моря и в местах севернее среднегодовой изотермы, равной минус 2 оС. Невыносимо приличным людям жить в столь гиблых местах! Именно поэтому освоение Арктики белыми людьми шло только в периоды глобальных потеплений, когда туда можно было хотя бы нос сунуть.

И знаменитый Пустозерский острог в устье Печоры, и уже упомянутый нами Печенгский монастырь были основаны во времена кратковременных арктических потеплений. В XVI веке русский народ на севера повалил охотно. Раньше полагали, что людишек гнали репрессии страшного царя, прозванного в народе Грозным. Возможно. Но зачем бежать от Грозного в Лапландию? А затем, что именно в то время – с 30-х до начала 70-х годов XVI века, был очередной всплеск глобального потепления, который сделал возможной жизнь на этих широтах. Среднедекадные температуры на северах в этот период на 2 градуса превышали температуры самых холодных декад XV и конца XVI веков. А это, между прочим, равносильно смещению на юг на 600 километров. Другими словами, климат в Лапландии тогда установился как в Ярославской области.

Зато в конце XVI века, когда температура шарахнулась вниз и север снова стал севером, русские беглые уже не торопились селиться не только в Лапландии, но даже в более южном Беломорье. И Москве даже пришлось принимать репрессивные меры для заселения бассейна Северной Двины, где по приказу прогрессивного царя Бориса Годунова был в целях развития торговли заложен Архангельск.

…Итак, в погоне за землей Россия нахватала столько территорий, что стала самой большой страной мира. Одна шестая часть суши!.. Но при этом жить на 70 % этой площади было нельзя. Не зря же существует у географов такое понятие, как «эффективная территория», то есть такая площадь страны, на которой можно жить. Жить полнокровной радостной жизнью цивилизованного человека, а не племенного дикаря, охотящегося с копьем на нерпу… По этому критерию Россия уже далеко не самая большая страна в мире. Ее величие оказалось дутым.

Любопытно в этой связи посмотреть нижеследующую табличку, в которой приводятся юридически принадлежащие стране территории и территории эффективные.


Соотношение географических и эффективных территорий десяти крупнейших стран мира в 1990 и 2000 годах (млн км²)


Как видите, Россия вовсе не самая большая, а всего лишь пятая по площади страна, если отбросить «территориальный шлак». И в ХХ веке она потеряла половину своей эффективной площади, поскольку отвалились от нее южные и западные, то есть более теплые регионы.

Разговоры о том, что Россия – самая холодная в мире страна, уже настолько всем приелись, что кажутся общим местом. Многим известна книжка Паршева «Почему Россия не Америка», где подробно разбираются климатические особенности нашего государства. Однако до сих пор у многих граждан есть какое-то странное недопонимание ситуации.

Климатическая разница между Россией и Западом, которая обернулась разностью менталитетов, религий, образа жизни и пр., столь разительна, что не обратить на нее внимание невозможно. Она в температуре, увлажненности, инсоляции… Если будет не лень, разыщите где-нибудь карту радиационного баланса. И увидите воочию, что не только температурой и осадками, но даже и светом нас господь обделил. В Лондоне и Париже солнца «выпадает» столько же, сколько в знойном Ташкенте – от 60 до 80 ккал/см2. А изорада с цифиркой «40» как раз отделяет лесную и степную зоны России. Мы живем в «темноте». И только покорив степняков, русские прорвались к солнечному свету.

В печати неоднократно приводилась табличка среднегодовых температур самых холодных стран мира. Россия в ней идет с большим отрывом. Не сочту за грех и табличку эту еще раз…



Но даже глядя на эти цифры, многие люди как-то достаточно беспечно машут ручонкой:

– А, это же средние величины! Отрицательные температуры дает всякая там Сибирь, где у нас почти никто не живет. Да и потом, в Канаде вон почти такая же температура, и вообще там морозы под сорок не редкость.

Ну что ж, пусть будет Канада… Действительно, по северам Канады случаются морозы и «громче» минус сорока. Только вот там, где случаются морозы до минус сорока, никто не живет, кроме редких вахтовиков. Люди предпочитают города. А Торонто располагается на широте Туапсе. Столица Канады Оттава находится несколько севернее – на широте Анапы. Самый же густонаселенный северный город Канады Эдмонтон лежит на широте нашего Орла. То есть на 300 километров южнее Москвы. Повторю: это самый северный, где живет аж 100 000 народу! Втрое меньше, чем в Орле.

…Ну, не обитают цивилизованные люди по северам! И только Россия – единственная страна мира, где в зоне, не предназначенной для жизни (например, к северу от пресловутой среднегодовой изотермы минус 2 °C), существуют города с населением больше 100 000 человек – Сургут, Воркута, Инта, Нижневартовск, Норильск… И почти все они возникли в имперскую эпоху. Не удивительно, что теперь, когда имперство ослабло, бывшие цивилизаторы потянулись с востока и севера на юга.

Российские «Севера» стремительно теряют население (см. таблицу). Отток людей из регионов с наиболее экстремальными природными условиями принял просто обвальный характер – Магаданская область, например, потеряла более половины населения, но абсолютным рекордсменом является Чукотка, население которой уменьшилось втрое всего за 12 лет!


Население некоторых округов и субъектов РФ в 1990 и 2002 гг., тыс. чел.


Сейчас некогда огромная империя по численности населения и полезной площади снова съежилась до тех размеров, с которых начинала свой великий путь в XVI веке, держа в руках самовольно нарисованное и гордо поднятое римское знамя («Москва – третий Рим, а четвертому не бывать!»)

Остановится ли на этом распад империи?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации