Текст книги "Судьба цивилизаций: природные катаклизмы, изменившие мир"

На дворе трава, на траве – дрова

Какое-то время я молча смотрю на красную плазму, которая весело пляшет на фоне желтого шамотного кирпича. Огонь – это очень красиво. Мне все это очень нравится. Дрова. Углекислый газ. Парниковый эффект. Тепло. Грета Тунберг в смирительной рубашке…

А борьба с глобальным потеплением мне совсем не нравится! Это какая-то очередная охота на ведьм. Маккартизм от климатологии. Экологическая политкорректность. Грета Тунберг, как родная сестра Павлика Матросова, закрывшего вражескую амбразуру телом своего отца.

Как же нам выжить в этой удушающей атмосфере всеобщей любви и заботы об окружающей среде?

Пока я раздумываю над этим, Клименко продолжает бесконечный разговор о погоде и климате.

– …2020-й ковидный год стал самым теплым годом за всю историю метеорологических наблюдений в Москве, то есть за последние 244 года, и превзошел прошлый рекорд 2019 года. Теплеет! И очень ощутимо. Прошлый рекорд составлял +7,8 ^оС, а в 2020 году +8 ^оС. А что такое восемь градусов среднегодовой? Это, на минуточку, как холодный год где-нибудь в Вене или Берлине. И я такое потепление приветствую! К нам приходит Европа! Поэтому та амбициозная задача, которая…

Что меня всегда поражало в Клименко – океан цифр, который он удерживает в голове! Чего ни хватись, куда ни поверни разговор, он тут же без бумажной подготовки прямо на живую начинает засыпать собеседника ворохами данных. И собеседник вскоре засыпает. Но не я! Я жадно ловлю все эти цифры. Вот только сейчас что-то проловил, проморгал, прохлопал. Кажется, Клименко употребил слово «амбициозная». И это меня кольнуло, отвлекло от дум о былом и грядущем…

– Погодите! Почему вы назвали снижение выбросов «амбициозной задачей»?

– Потому что я сочувствую людям, которые поставили себе задачу снижения выбросов в перспективе до нуля! Я сам наблюдал это чудо – как всего за полгода выражение «карбононейтральный» стало практически общеупотребительным, я его в литературе уже чуть не каждый день встречаю. И в Интернете. И в телевизоре! Уже даже Китай договорился до того, что к 2060 году они станут углеродонейтральными – сразу после Европы, которая к 2050-му году станет таковой. И это Китай, который сжигает каждую вторую тонну угля в мире!

Европа вообще ставит очень амбициозные цели, каким-то чудом их достигает и берет повышенные обязательства! Хотели к 2030 году сократить выбросы на 40 %, а сейчас официально завизировали Еврокомиссией сокращение на 55 %! Я даже не представляю, как им это удастся, но уверен, что сделают. А это значит, что русский уголь – тю-тю, русская нефть – тю-тю.

Это какое-то социалистическое соревнование с встречными планами – одна цель безумнее другой! Стоит вспомнить анекдот советских времен про то, что войны не будет, но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется. Потому что все эти амбициозные меры избыточны и приведут только к разрушению или замедлению экономик недоразвитых стран, которые в меньшей степени готовы к великому энергетическому переходу от ископаемых к возобновляемым источникам энергии. А для нашей страны так эти планы вообще опасны! Потому что уже с 2021 года европейцы будут вводить пошлины на импорт продуктов в соответствии с их углеродным следом. То есть если вы производите продукты, которые сделаны с большими выбросами, извольте за это заплатить. А у нас других продуктов нет! Разве что газ и дрова…

– А дрова разве можно? Разве это не грех непрощенный? Ведь при их сжигании в атмосферу выделяется оксид углерода! – Я с уважением смотрю в камин, где сгорает береза. Я радуюсь этому обстоятельству. Оно меня греет.

– Дрова можно! – разрешает Клименко. – Это вам даже самый лютый зеленый скажет, что сжигание дров и есть та самая карбоновая нейтральность, к которой все стремятся. Потому как это нулевой баланс: сколько вы взяли углерода в природе, столько и сожгли, а леса потом все это из атмосферы скушают. Биоэнергетика – самая зеленая энергетика, которая только может быть.

Между прочим, современные леса запасают углерода на 40 % больше, чем 50–60 лет назад, потому что мы высвободили из сожженного угля массу углерода и выбросили его в атмосферу! Это настоящее раздолье для биоэнергетики! Про биоэнергетику пишут и говорят мало, а между тем биоэнергетика производит энергии в 3 раза больше, чем все атомные электростанции мира! Вы знали об этом? Биоэнергетика – это 10 % от мирового потребления энергии. Но что такое биоэнергетика? Это деревья, дрова, щепа, корни, ветки – все, что горит. Мечта русского Ивана! Ты лежишь на печи, а у тебя лес за забором тучнеет сам по себе, накапливая больше горючего, чем полвека назад. Просто так! Жги – не хочу!

Российские леса – 20 % всех лесов планеты, правда, только по площади, а не по продуктивности, потому как в тропиках леса, конечно, гуще и толще. По продукту наши леса всего 10 %. Или целых 10 %, как посмотреть. И лесов с каждым градусом потепления, с каждым накопленным в атмосфере атомом СО₂, который является пищей для деревьев, у нас все больше и больше! В результате в российских лесах к 2050 году (даже с учетом русского раздолбайства, постоянных пожаров, распространения новых заболеваний деревьев) будет на треть больше запасенного углерода, чем сейчас. А лес можно спилить, продать, сжечь.

Вы, кстати, знаете, сколько леса каждый год в России сгорает в лесных пожарах? Россия – чемпион мира по лесным пожарам. Но горят у нас не только леса, но и все, что может гореть – тундра, лесотундра, степи… В отдельные рекордные годы у нас выгорает 250 тысяч квадратных километров, это площадь Великобритании, правда, к счастью, не каждый год. Но, к несчастью, никогда не бывает такого, чтобы у нас выгорало меньше Бельгии. Представляете, сколько углерода мы невзначай высвобождаем…

Кстати, дрова на сегодня – источник богатства и благосостояния для миллиардов жителей планеты. До сих пор в XXI веке около полутора миллиардов населения начинают свой день с похода в ближайший лес за хворостом. Это для них основной источник энергии. Во время своих многочисленных путешествий мне не раз приходилось в Африке бывать в местах, где нет и никогда не было ни электричества, ни водопровода. Там, где нет лесов, жгут засушенные коровьи лепешки. Вы бы видели, как трепетно относятся к этим какашкам жители пустынь, саванн и степей!

Приведу несколько цифр для лучшего понимания. В мире ежегодно потребляется 21 млрд тонн условного топлива (т.у.т.) с копейками. Из них:

0,9 млрд – атомная энергия, о которой пишут и говорят ежедневно,

1,3 млрд – гидроэнергия, о которой пишут и говорят поменьше,

2,2 млрд – кизяк и дрова, сучья и корни, ветки и листья, солома и остатки выжатого сахарного тростника – и об этом практически не пишут.

То есть дрова и кизяки дают практически столько же, сколько атомная и гидроэнергетика вместе взятые! А в некоторых странах, как в каком-нибудь Чаде или Мали, дрова составляют 90 % потребляемой энергии.

– Но в России-то с дровами хорошо.

– Плохо! И мы даже не знаем, насколько, потому что Россия – античемпион мира по статистике. У нас отвратительная статистика! Разве можно ей верить? В российской статистике, естественно, есть графа «потребление дров». И там написано, что вся Россия от Карелии до Дальнего Востока потребляет дров в два раза меньше, чем Румыния, и в четыре раза меньше, чем Италия! Ну разве можно в такое поверить? И как работать с такой статистикой?.. По нашим оценкам, эта статистика занижена в 4–5 раз. На самом деле мы потребляет 50–60 млн кубометров дров в год. Но и это мало! Лучше больше жечь в печках, чем в лесных пожарах.

Во всех лесах планеты упаковано 450 гигатонн углерода. Это примерно столько, сколько содержится во всех запасах нефти и газа в мире, вместе взятых (разведанных и извлекаемых)! Динамика лесного резервуара очень важна, ведь углерод может как извлекаться из него, так и депонироваться в нем. К сожалению, есть тревожные сигналы – многие страны люто рубят свои леса, причем именно тропические, самые продуктивные, которые на единицу площади содержат больший запас углерода, чем, например, русские или канадские леса. Наиболее люто рубят леса в Индонезии, Таиланде, Бразилии. Рубят, потому что народу много, хотят кушать – вырубают под поля, причем самым варварским способом – жгут и корчуют.

То есть там вырубают, у нас просто бездарно горит. При этом в 2019 году Россия зачем-то подписала Парижские соглашения. 5 лет не подписывали, а тут вдруг взяли и подписали. Теперь их надо выполнять, сдерживать эмиссию углерода. Сокращать объем промышленности мы не хотим, поэтому Россия изобрела такой способ: а давайте-ка вы учтите, что наши леса запасают углерод! Нам не верят, глядя на спутниковые данные, а мы возражаем. Спор идет за большие деньги! И потому на доказательство нашей правоты сейчас брошены лучшие силы – есть в МГУ на биофаке старый дядька по фамилии Замолодчиков Дмитрий Геннадьевич, который в сапогах и штормовке облазил все леса страны, потому что на него возложена важная задача – доказать, что российские леса делают то, что должны делать, а не то, что происходит на самом деле. Не знаю, как это у него получится.

Охота ведьм

Они разные, эти ведьмы – маленькие и большие. Есть размером с Грету Тунберг, есть с Ольгу Бузову (вы, кстати, не знаете, кто это такая? у кого ни спрошу, никто не в курсе, хотя все слышали). Эти ведьмы не летают на метлах, они почти не отличаются от людей. За единственным исключением – они прочитали в какой-то газете, что мы все умрем, если температура поднимется еще на полтора градуса от сегодняшней, и начали бороться против потепления с яростью религиозных фанатиков. Они охотятся на углекислый газ и тех, кто его выделяет.

Тот факт, что мы все умрем гораздо раньше конца этого века, их мало волнует: они ради потомков стараются! Не понимая, что у наших потомков будут иные возможности для борьбы за собственное выживание в тепличных условиях, которые мы им создали. Прогресс неумолим. Всего четверть века назад Интернета, считай, еще не было, а сотовые телефоны были признаком богатых людей и выглядели как кирпичи. Теперь они слились воедино и полностью изменили мир. Какие будут информационные и инструментальные возможности у наших потомков через три четверти века, мы сейчас даже не можем себе представить.

Когда-то, на излете девятнадцатого века, газеты писали, что если города продолжат расти и дальше с той же скоростью, то уже через несколько десятков лет они будут завалены конским навозом по маковку, и что с этим делать, совершенно непонятно. Но проблема разрешилась сама по себе – на смену крестьянской лошадке пришли железные двигатели, в каждом из которых были десятки и сотни «лошадок». А что было бы, если б наши предки в своей оголтелой заботе о будущем вдруг кинули все силы цивилизации на борьбу с конским навозом грядущей эпохи? Например, стали бы рыть гигантские котлованы для того, чтобы их потомки (мы) могли сваливать в них мегатонны навоза. Или отказались бы от лошадей и стали убеждать всех ходить пешком, как сейчас современные климатические ведьмы убеждают цивилизацию отказаться от самолетов и животноводства, став поголовно вегетарианцами?

Зачем нам сокращать выбросы? Не проще ли вывезти папуасов с затонувших островов – в Сибирь, например. Пусть осваивают! Тем более что островные государства все равно никакая карбоновая нейтральность не спасет. Есть ли надежда образумить человечество? Ведь борьба с потеплением уже превратилось в чистую панику, возглавляемую юродивыми девочками. Это какой-то крестовый поход детей и слабоумных против здравого смысла!

– Владимир Викторович! Мы вот сейчас вступили в очередной Хайэтас. И поскольку нас ждет новый Перерыв в росте температуры, может, когда он станет не только достоянием, фактом мировой науки, но и достоянием широкой общественности, это поможет в оголтелой борьбе с глобальным потеплением?

– Боюсь, что нет. Потому как тема борьбы живет уже сама по себе, не обращая внимания на реальность. Ведь один Хайэтас уже был, тот самый – с 1998 по 2013 год. Некоторые ученые даже заговорили на его фоне о грядущем похолодании! Но сказать, что истерия борьбы с потеплением поутихла, нельзя. Изменение климата остается центральной проблемой современной цивилизации! Есть международные шкалы оценок рисков, и по ним риск изменения климата превосходит и угрозу терроризма, и киберопасность, и даже возможность глобального ядерного конфликта.

Борьба с глобальным потеплением стала не просто модой, но целой социальной индустрией, с которой кормятся сотни тысяч людей, припавших к финансовым потокам и ручейкам. В масштабах планеты – это какой-то странствующий цирк, так же оторванный от науки, как в современном мире финансовый капитал давно оторвался от реального производства.

…Это верно, читатель. В начале декабря 2020 года в Москве проходила российско-европейская конференция по климату, куда Клименко, естественно, не пригласили. Но поскольку это касается климата, он просмотрел состав участников. Приехали разные фирмы и конторы, в названии которых присутствуют слова «экология», «углерод». Такие конторы есть в составе многих больших компаний. В них кормится уйма людей, которые занимаются этим как бы профессионально (потому что за деньги), ничего в этом не понимая.

Среди всего этого сборища «лесник» Замолодчиков был единственным ученым, да и тот не участвовал в пленарном заседании, а был задвинут в какую-то секцию. А кто же был среди участников и докладчиков? Не поверите! Клименко читал список участников и угорал – какая-то условная ольга бузова, получившая в 2016 году диплом бакалавра в Российском финансовом университете – «автор многочисленных статей в средствах массовой информации». А среди ключевых докладчиков такие известные «климатологи», как Анатолий Чубайс и Виктор Вексельберг…

– Не знаю, при чем тут Вексельберг и как он влияет на климат своими яйцами от Фаберже, но Анатолию Чубайсу это ведь я усиленно рекомендовал вас и ваши работы, Владимир Викторович! Еще в эпоху реформы РАО ЕЭС. Кажется, через Гозмана, его сподвижника…

– Действительно, Чубайс меня несколько раз приглашал, и я специально ему читал лекцию. Поэтому он теперь и разбирается более-менее в проблеме. Надо сказать, с Чубайсом на подобных конференциях я неоднократно сталкивался. Даже выступал в Сколково приглашенным докладчиком на пленарном заседании, было дело. У меня был как бы заходный доклад – один из двух-трех основных.

И вот представьте себе! Произнес я свой вдохновляющий доклад, снабдив его нашими данными, на тот момент еще даже не опубликованными, свежими, интересными. А там была, как всегда, туча журналистов. И вижу, что в перерыве к Чубайсу стоит толпа журналистов с микрофонами, и они берут у него интервью по поводу того, что я только что рассказывал и что Чубайс только что от меня узнал и им пересказывал… Короче говоря, побывав пару раз на подобных шоу, я на втором из них сказал себе: «Вова! Ты больше никогда сюда не поедешь!» И 22 года я не езжу на подобные конференции.

– Может быть, и зря. Там крутятся огромные деньги.

– Конечно! Можно в этой связи я вам расскажу про Бахрейн?.. Там на климатической конференции было 1500 участников со всего мира. Я был единственным участником из России. Мне был выделен двухкомнатный номер в шикарнейшем отеле. И я до последнего дня не мог поверить, что не должен за него платить. Оказалось, эмир Бахрейна за меня заплатил. А между моим отелем и местом проведения конференции (которая проходила в другом шикарном отеле) было три километра, которые нужно было ходить пешком. Но в конце ноября там еще прилично жарко, а явиться-то надо в костюме. Это было существенным неудобством! И только за три дня до конца конференции я узнаю, что в моем распоряжении бесплатный лимузин с шофером! Когда я врубился в это дело, передвигался только на лимузине и потом остался еще на три дня после конференции и ездил на этом лимузине в яхт-клуб, другие приятные места… И вот таких, как я, повторюсь, там присутствовало полторы тысячи человек! А доклады были на уровне наших дипломных работ не самого высокого пошиба. Докладчики прямо в этом сознавались: «Это моя дипломная работа, я студентка…» Причем студентка она какого-то парижского никому не известного университета. Приехала ознакомить мировую общественность со своими научными потугами и взглядами на то, как надо правильно и неустанно бороться с глобальным потеплением…

Про два градуса

– Итак, – я подкидываю в атмосферу планеты еще немного углерода через камин, – подведем итоги. Задача этих борцов и борчих с глобальным потеплением состоит в том, чтобы среднеглобальная температура к концу этого века удержалась в рамках полутора градусов превышения. Ну, или, на худой конец, ни в коем случае не поднялась выше двух градусов. Вопрос: реально ли это и когда планка будет взята на самом деле?

– Могу сказать точно. Мой прогноз – а я повторюсь, что все мои прогнозы за последние 30 лет сбывались, я здесь даже по дереву стучать не буду – таков: планка полутора градусов будет неминуемо достигнута уже в 50-х годах нынешнего столетия. А планка в два градуса будет взята ближе к концу века. Причем за полтора градуса я зуб даю! Если повезет и я доживу до 2050 года (в конце концов, у нас есть академики, которые по сто лет живут), могу с вами даже поспорить на этот счет.

То, что я вам сейчас скажу, вас удивит, как удивит любого нормального человека. Вот представьте себе, что у нас есть две дороги. Первая дорога – тщательное выполнение обязательств, вытекающих из Парижского соглашения по климату. И второй путь – не рвать жилы, отдавшись естественному тренду по замене ископаемых топлив возобновляемыми, ведь это направление на планете все равно развивалось бы в силу научно-технического прогресса!

Так вот, на горизонте 2100 года разница по температуре между первым, болезненным для цивилизации вариантом, и вторым, безболезненно-естественным, составит всего 0,3 градуса. Один приличный взрыв вулкана – и все насмарку! Но и эти 0,3 среднеполушарных градуса мы выгадаем у потепления, только если весь земной шар будет рвать жилы так же, как оголтелая Европа. Потому что усилия одной только Европы (где всего 500 миллионов человек из 8 миллиардов) с ее принятыми на себя встречными обязательствами снизить к тридцатому году выбросы на 55 % вместо 40 % дадут эффект меньше 0,01 градуса! То есть борьба идет, как в большом спорте, за сотые доли секунды на стометровке. Нет смысла европейцам одним корячиться. Все чудовищные усилия Европы приведут к ничтожному результату. Можно тогда спросить: а зачем они это делают?

Ответ таков: они указывают путь, как Данко, вырвавший себе сердце! Вообще все усилия человечества, если их рассматривать по отдельности, ничего не значат, это сущие копейки – сотые доли градуса на столетнюю перспективу или даже меньше. Но есть три мероприятия, которые «весят» побольше, дотягивая порой до одной десятой градуса! Вот эти три фактора:

– энергетический переход, то есть внедрение возобновляемых источников энергии взамен ископаемых – они дадут примерно четверть ожидаемого сокращения эмиссии и, соответственно, снижения температуры;

– 10–15 % даст лесоразведение и лесовосстановление;

– вегетарианская диета.

Если все 8 миллиардов жителей планеты откажутся от мяса, то есть человечество полностью прекратит разведение скота, это будет «стоить» практически столько же, сколько перевод всей мировой энергетики на солнечные панели и ветряки. Я с ужасом об этом думаю!

– Я тоже! Даже янтарный коньяк не заменит сочного стейка средней прожарки, хорошо!.. А почему они так боятся превышения планки именно в 2 градуса? Чем страшны 2,5 градуса?

– Принципиальная разница в том, что 2 градуса – это критический рубеж. Потому что в районе именно 2 градусов может начаться катастрофический распад ледовых щитов Гренландии и Западной Антарктиды. А тут уже речь идет о многометровом повышении уровня океана – на 5–7 метров, как мы и говорили, а не на один метр. Если температура превысит отметку в 2 градуса хотя бы на 0,1 и продержится на этом уровне полтысячи лет, эти ледовые щиты частично распадутся за указанное время. Но стоит ли беспокоиться о том, что случится через полтысячи лет?

Однако, учитывая, что в дело вступают те мощные природные факторы противодействия глобальному потеплению, о которых мы говорили и о которых не знает широкая публика, можно просто придерживаться того естественного тренда в энергетике в сторону возобновляемых источников, который происходил бы и без этой оголтелой борьбы с глобальным потеплением.

В общем, как уже было сказано, планка в +2 градуса будет достигнута на рубеже XXI–XXII веков. К середине следующего столетия будет пройден пик потепления – между 2 и 2,5 градуса. А дальше начнется неминуемое падение температуры. Потому что начнет падать концентрация СО₂ в атмосфере.

– Куда же он денется?

– В океан. Углекислый газ активно поглощается океаном! Смотрите, человечество выбрасывает за год в атмосферу 10 гигатонн углерода. Из них 5 остается в атмосфере, а 5 куда-то деваются. Куда они деваются? В океан и в биосферу (в растительность). И если перестать насиловать биосферу – вырубать леса, сжигать их в пожарах, как в нашей стране спокон веков водится, если начать, наоборот, засаживать планету лесами и параллельно перестать сжигать уголь и нефть, а жечь только газ, то антропогенный поток углерода в атмосферу уменьшится, а сток в леса и в океан останется прежним. В итоге концентрация углекислого газа начнет падать.

– Важный вопрос! И необходимое пояснение для девочек. Из наблюдений за жизнью мы знаем, что теплая бутылка шампанского вышибает пробку до потолка. А бутылку из холодильника можно открыть почти без хлопка, потому что под пробкой низкое давление газа: он весь в жидкости, потому что чем холоднее жидкость, тем больше в ней можно растворить газа и наоборот. Почему же при глобальном потеплении океан поглощает СО₂, ведь с повышением температуры он его должен, напротив, выпузыривать в атмосферу, как шампанское?

– Слушайте, ну вы демонстрируете прямо-таки необыкновенные познания! Приятно разговаривать с человеком, имеющим техническое образование… Да, это правда. Партия учит, что растворимость газов с повышением температуры падает. Но это только один процесс. Однако есть и другой, прямо противоположный! Представьте себе, что в доиндустриальную эпоху, то есть 250 лет назад, глобальные геосферы были сбалансированы – поддерживалось стабильное равновесие между содержанием СО₂ в атмосфере и в океане. При этом океан очень инерционная субстанция, а атмосфера – самая подвижная, у нее минимальная масса, на несколько порядков меньше, чем у гидросферы или литосферы.

Поэтому атмосферу можно изнасиловать быстрее. Именно это произошло, и сейчас содержание СО₂ в атмосфере сильно сдвинуто относительно прежнего равновесного значения – в полтора раза. Поскольку появился градиент концентраций, возникла сила, загоняющая газ в воду. И влияние этого фактора больше, чем фактора, действующего в противоположном направлении, о котором вы сказали. Причем о факторе градиента концентраций даже многие академики не догадываются! Или забывают. Думают, что глобальный нагрев работает только на выброс газа из океана, а заталкивание в него газа из-за сдвига равновесия в голове не держат. Однако, если бы они были правы, мы бы давно уже в бане жили! Но нет! Океан является главным стоком углекислого газа из атмосферы. Почти все 5 поглощаемых гигатонн стекают именно в океан, на леса и растительность остаются проценты.

– Отлично сказано! – Я откидываю с коленей плед, мне становится жарко от огня, коньяка и информации. – Еще вопрос. Вы говорите, что человечество естественным ходом истории начало бы заниматься возобновляемой энергетикой даже без подталкивания со стороны активистов в борьбе с глобальным потеплением. Почему? Ладно, отказ от угля я еще понимаю. Все знают про едкий смог над Лондоном позапрошлого века. Все, кто имел несчастье топиться углем, знают, насколько это грязный процесс – снега белого не увидишь, руки в черном, как у шахтера, морока с золой. А запах! Живешь как будто на вокзале… Про выхлопные газы автомобилей тоже понятно, да и Менделеев намекал, что сжигать нефть – все равно что топить ассигнациями. Но почему вы решили, что человечество пошло бы по пути именно биоэнергетики? Ведь есть еще такие прогрессивные вещи, как ядерная энергетика, термоядерная. Есть топливо будущего – водород.

– Так. По порядку… Вот вы давно уже живете на свете. Не помните, как еще в 70-е годы говорили, что наступает «эра мирного атома»? Ну и что? Наступила? И никогда не наступит! И это даже не мое мнение. Нельзя быть святее папа римского, а папа римский в этом смысле у нас – Международное агентство по атомной энергии, в котором сидят не только чиновники, но и множество грамотных людей. И, что удивительно, даже генеральный секретарь МАГАТЭ – квалифицированный ученый.

Так вот, МАГАТЭ каждый сентябрь с точностью швейцарских часов выпускает обзор современного состояния атомной энергетики и прогноз перспектив ее развития на многие десятилетия вперед. Эти обзоры я внимательно штудирую. Это не просто моя работа, я от этого удовольствие получаю, не поверите!.. И у них всегда два сценария развития атомной энергетики – высокий и низкий. 40 лет они делают эти прогнозы, и никогда не было такого, чтобы сбылся высокий сценарий. А в 50 % случаев не сбывается даже низкий. То есть развитие атомной энергетики идет по худшему сценарию или чуть ниже его. И мы сейчас говорим о прогнозах Международного агентства по атомной энергетике, которое больше, чем кто бы то ни был, заинтересовано в развитии атомной энергетики, потому что они на этом деньги зарабатывают!

Так вот, согласно их прогнозам, уровень атомной энергетики в 2050 году будет абсолютно таким же, как сегодня! То есть она не будет развиваться. Возможно, даже в ближайшие 15 лет случится, как любят говорить у нас в России, отрицательный рост.

Почему они столь пессимистично прогнозируют? Потому что знают все свое хозяйство, как собственную квартиру. В мире сейчас 454 работающих реактора. Их средний возраст – 34 года. Подавляющее большинство из них построено в дочернобыльскую эпоху. При этом в мире нет ни одного реактора, который проработал бы более 50 лет, а это значит, что скоро их все надо будет выводить! Конечно, кто-то и сейчас вводит в строй новые реакторы. Их в основном вводят три страны – Китай, Индия и, как вы догадываетесь, Россия. Иногда мы кому-то еще пытаемся навязать свои реакторы, как, например, Турции. Но больше никто в эти опасные игры играть особо не намерен. Скажем, в Европе сейчас строится всего один реактор, во Франции.

– Ну, Франция вообще большую часть электроэнергии на атомных станциях вырабатывает! – показываю я недюжинные знания, полученные еще в школе на уроках по экономической географии.

– Вот именно! 72 %! У них пятьдесят штук этих реакторов, их все пора заменять, а строится только один! Что же они собираются делать? Во Франции бешеными темпами развивается ветровая и солнечная энергетика – вот чем они будут замещать атом.

– А термояд? Я знаком с академиком Евгением Велиховым, и он мне еще двадцать лет назад обещал…

– Когда я был юным кандидатом наук, мой бывший научный руководитель ввел меня в состав совета АН СССР по термоядерной энергетике. Это было более 40 лет назад, и я очень хорошо помню, какие планы тогда существовали. По ним в 1995 году должен был быть построен первый демонстрационный реактор. И каждый год на протяжении полувека специалисты по термоядерной энергетике обещают «через сорок лет» залить мир дешевой безопасной энергией. Впервые это обещание про «сорок лет» я слышал в 1980 году на том самом совете, а в последний раз – в прошлом году.

– Ладно. А водород, который нынче величают топливом будущего? – спрашиваю я, ибо имею по водороду особую надежду.

Клименко всплескивает руками:

– Смешно сказать, но те же сорок лет назад я был не только членом комиссии по термоядерной энергетике, но и по водородной энергетике тоже! Это было даже ранее 1980 года, когда мы готовились к Олимпиаде и по Москве ездили микроавтобусы «Рафики» на водороде. Их три штуки было. Там стоял большой бак с жидким водородом, и они его потребляли вместо обычного бензина. За прошедшие с той поры сорок с лишним лет водородная энергетика не сильно продвинулась, как видите.

Сейчас в мире производится 50 миллионов тонн водорода для всех целей. Водород, безусловно, хорош тем, что при сгорании образуется только вода, нет никаких вредных окислов, у него бешеная теплотворная способность – почти в пять раз выше, чем у угля, и в 3,5 раза больше, чем у бензина.

– Но на килограмм!

– Да, на килограмм, это вы мудро заметили! И это недостаток, потому что килограмм водорода занимает бешеный объем: он очень легок… Так вот, 50 млн тонн водорода – это 250 млн т.у.т. А общее потребление планеты мы уже озвучивали – 21 млрд т.у.т. Международный совет по водороду планирует к 2050 году произвести на 500 млн т.у.т. водорода, то есть 5 % мирового энергопотребления. Вот вам реальный удельный вес водорода в мировой энергетике.

Килограмм водорода стоит в 7–20 раз дороже килограмма нефти. Конечно, если бы у нас был дармовой водород, который можно было бы добывать, а не производить на заводах из воды или метана, и мы заменили бы все сжигаемое нынче ископаемое топливо водородом, то тогда через 40–60 лет удалось бы остановить потепление на уровне +1,5 ^оС от доиндустриальной эпохи, то есть на 0,5 ^оС выше, чем сейчас. Но его нет, природного водорода. Так что стратегическое направление – биоэнергетика. Ну, и ветровая. И солнечная. То есть это все равно естественным образом развивалось бы.

– Кстати, о солнечной энергетике и «зеленом» электричестве! Обо всех этих модных теслах для фриков и о мечтах заменить вскорости нефтяные машины электромобилями… Во-первых, все автомобили мира потребляют больше энергии, чем вырабатывают все электростанции мира. Спрашивается, где взять столько энергии, чтобы перевести все машины на электричество? Да еще надо учесть, что все эти якобы «экологичные» солнечные панели и аккумуляторы делаются на жутко вредных производствах, так что в целом их экологическая чистота весьма спорна. Да и хватит ли для их производства редких металлов, которых потребуется в несколько раз больше, чем сегодня?

– Вот по поводу редких металлов у нас произошел курьезный случай… Мы написали гигантскую статью по возобновляемой энергетике для крупнейшего международного рецензируемого журнала в этой области. Они десять месяцев издевались над нами по-всякому. Знаете, за 50 лет работы в науке я такого не припомню, обычно рецензентов не бывает больше двух, а замечаний обычно бывает два-три. У нас же по этой статье было 4 рецензента. И мы ответили на 84 (!) замечания рецензентов. Потому что решили пройти эту дорогу до конца.